Я сидел и составлял квартальный отчет, и тут в дверь тихонько постучали.
– Войдите, – вздохнул я, и в кабинет бочком пролез неизвестный мне клерк. Он улыбнулся, пробормотал «одну секунду», и втащил из коридора огромный кожаный чемодан.
Сказать честно, гость не понравился мне сразу. Все было в нем каким-то неестественным. Взгляд, широченная улыбка, жесты. Лицо хитрое и открытое одновременно, «хитрооткрытое», иначе говоря, принадлежащее не то сектанту, не то коммивояжеру.
– Хорошо, что вы один в кабинете, – произнес он, подмигивая и пододвигая себе стул. – Когда человек один, с ним намного проще.
Настроение у меня, признаюсь, было так себе. Отчет никак не выходил, а теперь еще этот тип.
– Вы сектант или коммивояжер? – мрачно спросил я, глядя в свои бумаги.
Он с обидой выпрямился на стуле.
– Да как вы могли такое подумать, – сказал он и заулыбался натренированной улыбкой, – конечно, и то, и другое!
– Ничего себе, – я даже покачал головой.
– Да-да, – воскликнул чиновник, – надо брать лучшее отовсюду!
– Однако, – сказал я, рисуя карандашом пометки в документе, – думаете, я у вас приобрету что-нибудь и вступлю в вашу секту?
– Непременно, – рассмеялся клерк, – как же иначе! По-другому к нам попасть невозможно!
С этими словами он открыл чемодан. В его центре, привязанная ремнями и заботливо обложенная мягкими тряпками, виднелась стеклянная трехлитровая банка, а ней подрагивало нечто, похожее на большой кусок студня.
– Что это, черт побери? – воскликнул я.
– Как что, – удивился чиновник, – мозговой слизняк! Стыдно не знать!
– Вы предлагаете купить мозгового слизняка?!
– Конечно! Стоит он недешево, поэтому вам придется распродать все дома или влезть в долги.
– Зачем мне покупать мозгового слизняка?!
– Чтобы посадить себе на голову! – человек развел руками, недоумевая, как можно этого не понимать.
– Что сделать?!
– Посадить себе на голову, чтобы он распоряжался вашими мыслями, чувствами, желаниями, да и всем телом, зачем же еще! Недаром многие называют слизняка «хозяином».
Его слова были даже не безумны, а существовали где-то далеко-далеко за гранью безумия. Настолько далеко, что я и не знал, как ответить. Предложи он какие-нибудь вещи, которые так любят навязчиво подсовывать коммивояжеры с чемоданами в руках, и я сразу вышвырнул бы его в коридор.
А клерк, тем временем, не унимался.
– Посмотрите внимательнее. Он совсем прозрачный! Просто желе! Так бы и съел! Но нет, хахаха! Не вы его будете есть, наоборот! Очаровательно, не правда ли! А вот, видите, темное пятнышко? Угадаете, что это? Нет? Это клювик! Им он продолбит ваш череп, чтобы просунуть в мозг хоботок. Он так питается! Очень мило! Возьмите его в кредит! Уникальное предложение! Только для вас! Спешите! Звоните прямо сейчас, хотя можете не звонить, товар перед вами. Лицом, так сказать, правда, где у него лицо, а где нечто противоположное, никто не знает.
– Гм… а вы сами почему без слизняка?
Чиновник приложил руки к сердцу.
– Хозяин отпустил ненадолго! Знает, что не убегу. Увидев меня с ним на темечке, вы могли с непривычки забеспокоиться. В эту часть Министерства, как я понимаю, модные тенденции еще не заходили. Дикари-с! Шучу, не обижайтесь. Однако, вижу, вы хоть и заинтригованы, но тени сомнений все-таки остались. Сейчас мы их разгоним!
– Да уж, пожалуйста, – пробормотал я, – а то многое действительно непонятно.
– Хорошо! – сказал он, поправил воротник и доверительно подался вперед.
– Начну издалека, хотя то, что я скажу, совсем близко. Так вот, что такое демократия? Демократия, грубо говоря – когда управляете собой вы. Когда человек сам решает, что ему делать и как поступать. Но к чему это приводит? Сколько проблем у демократических стран! Они даже неспособны их скрыть! Поэтому большинство хочет не свободы, а строгого начальника, железной рукой указывающего обществу, куда идти, а другой железной рукой – куда идти тем, кто с ним не согласен. Были в истории периоды патриотических или религиозных экстазов, но они оказались недолги. За ними опять поднимали голову разрушительные свободы. Слаб человек, и вдвойне слаб, когда предоставлен себе. Уйма людей разочаровалась в демократии. Толпа! Огромная, великая. А толпа никогда не ошибается. Не верите, попробуйте ей возразить. Я не слишком сложно объясняю?
– Нет, – ответил я, – проще некуда.
– Ага, – воскликнул он, – замечательно! Поэтому слушайте дальше. Согласитесь, если сказано «А», то логично сказать «Б». Как говорит психология, а она ошибается редко, потому что говорит непонятно, человек, по сути, то же общество. Противоречивые мысли, суетливые желания, страхи, мелочные обиды… как они похожи на собрание маленьких людских двойников! И что, они должны принимать решения? Управлять? Или лучше это будет делать кто-то знающий? Демократия не оправдала себя не только в общественном формате, но и масштабах одного человека. Одной головы. Нет разницы между подчинением суровому начальнику и подчинением мозговому слизняку, к тому же слизняк дает указания более тактично, вы их сами почти и не замечаете. Бояться глупо, ведь поскольку он вами питается, то заинтересован, чтобы с вами было все хорошо. Слизняк думает о вас! Хотя, когда одно тело приходит в негодность, его пересаживают на другое, и он совершенно не переживает.
Чиновник вытащил из кармана металлическую фляжку, судя по запаху, с коньяком, и сделал глоток.
– Если научно смоделировать на арифмометре две цивилизации, – продолжил он, – то мир свободных людей значительно уступит обществу, которое подчиняется мозговым слизнякам. Цивилизации, где нет ни депрессий, ни пьянства, ни наркомании! Где семьи крепки, разводы исключены, как и преступления. Двери можно не закрывать. Даже притоны добродетельны! А теперь посмотрите на тех, кто не имеет слизняков, и увидите боль, тоску и незнание, как жить. Экзистенциальные кризисы и прочие отвращения к бытию. Ходят, ищут смысл жизни, хотя чего его искать.
– И где же он?
– В нем! – чиновник постучал по банке, – в служении ему! Попробуйте, как это здорово! Почувствуйте! Вот он, смысл! Посадите его себе на голову!
– Вы уверены?
– Посадите, и все вопросы исчезнут! Восхитительная вера придет на смену тяжелым размышлениям!
– Потрясающе. И он будет управлять моим поведением?
– Хаха, не только! Он будет управлять и вашими желаниями! Вы станете смиренны и послушны. Научитесь радоваться жизни. На лице появится улыбка, та самая знаменитая слизняковая улыбка.
Клерк достал из чемодана две пачки фотографий людей. На некоторых было написано «до», на других – «после».
– Взгляните, как похорошели физиономии при мозговом слизняке! Сомнения на одной фотографии, и блаженство – на следующей! Какие улыбки! Человек способен так растянуть рот только под слизняком! Эти люди счастливы и благодарны! Попробуйте забрать у них хозяина, и они вас загрызут! Начальство на них не нарадуется. Услужливы, исполнительны. Великолепно умеют подчиняться. Слизняк научил! Научишься подчиняться одному – будешь подчиняться и другим, все пойдет, как по маслу! Кроме того, слизняк и привычки ваши изменит, свои принесет.
–Какие?
– Не хотите сюрприза, ладно, расскажу. Когда он не пьет человеческую кровь, то есть не на голове сидит, он насекомыми питается. Тараканов ему ловим, в банку бросаем. А если слизняк на носителе, то сам есть их не может, за него это делает человек. У вас появится дополнительный источник белка! Вы, я смотрю, весьма неглупый, хозяева таких недолюбливают, им простота больше нравится. Но ничего! Неделя – две, и станете другим! Нормальным! Даже эстетические вкусы изменятся. Слизняк обожает все, что блестит! Кровью не корми, дай глянцевое что-нибудь. Так что начнете следить за модой, стильно одеваться. Вам окажутся доступны простые удовольствия! Те, от которых раньше брезгливо отворачивались. Телевизор, например. Сейчас много передач для тех, кто под слизняком. Новости, шоу, сериалы. Остальным они не очень понятны.
Он сделал еще глоток.
– Зачем свобода простому человеку? Искушений ради? Не волнуйтесь, она у вас будет. Великая подлинная свобода. Не та подделка, когда вы сами принимаете решения. Не вседозволенность. Хотя можно назвать наличие слизняка и отсутствием свободы. Какая разница? Свобода – лишь способ что-то получить, об этом уже говорилось. Вспомните великих философов – бородатых просветителей из идеологического отдела. Они быстро объяснят, что свобода, на самом деле, никакая не свобода. У них при себе много красивых фраз. «Служение истине – вот настоящая свобода». Как спорить с этим? Дальше следует «а что такое истина, я вам, несмышленым, сейчас расскажу». Ловко, не правда ли?
– И что же такое истина?
– Вот она, сидит в банке, клювик точит! Увидела вас, возбудилась. У любителей идеологий истина выглядит именно так. Слизняк – это философская квинтэссенция. Религиозная вершина! Грех обходиться без мозгового слизняка! Желаете узнать, почему?
– Да, наверное…
– Потому, что он так говорит, а в то, что он говорит, надо верить. Конечно, если размышлять, то придешь к другим выводам, но если верить, то самое оно. Поэтому надо верить, надо! Будешь верить в хозяина – все станет хорошо. Неверие ему не нравится. А учитывая, что у него есть доступ к телу вашему, он придумает, как отомстить. Мастак на выдумки! Любит наказывать! Но вы сами виноваты будете. Сами себя покараете, ведь он прикажет вашим рукам что угодно. И даже если начнете верить, он все равно вас накажет! Грех на человеке с рождения! Логически это необъяснимо, но нагородив кучу неясных метафизических понятий, логику можно не учитывать. Здесь хорошо помогает страх, что если не верить, согрешишь еще больше.
Чиновник встал и воздел руки к потолку.
– Радуйтесь, мы побеждаем и размножаемся! Размножаемся без глупых ухаживаний и прелюдий! Делением и почкованием! Будьте с теми, кто счастлив и успешен! Обретите спокойствие! Вступите в наши бесконечные ряды! Грядет новый человек! Великий симбиоз человека и слизняка!
– Достаточно,– сказал я. – ваша позиция ясна. Из уважения к большинству я не назову ее безумной. Может, она даже и правильная. Та, которую хотят люди. Однако правильное – не всегда правильно. Правильный мир убог. Безгрешность означает безжизненность. Подчиняться кому-то даже очень хорошему – не по мне. Работа в Министерстве для меня лишь способ выжить там, где нет ничего, кроме Министерства, поэтому преклоняться перед ним не хочу. Даже если меня поведут на казнь, я не буду воспринимать это всерьез просто из вредности. Вера кажется мне нежеланием думать, а сомнения – любопытными, рисующими такие интересные картины, на которые не способна ни одна истина. Свобода – даже та, какая возможна в Министерстве – самоцель. Понимаю, что большинство променяет ее на еду, но я лучше останусь голодным и в одиночестве. А сейчас, пожалуйста, заберите ваш чемодан со всем его содержимым и покиньте кабинет. У меня плохое настроение, никак не могу составить отчет, а теперь еще и преследует навязчивая мысль об аренде слизняка на пару часов, чтобы он мне помог.