Сколько волка не корми...
Для Бируте.
Подходил к концу ещё один год. Снега навалило столько, что дорогу к храму пришлось прокладывать неистово работая лопатами и фанерными щитами. Участвовали все наши, и это было очень весело и задорно. В праздник святителя Николая, Маринку буквально засыпали подарками. Каждый старался сделать сюрприз, неповторимый, волшебный, ни на что не похожий. Радости девочки не было предела. Она весь день носилась по дому, громко выражая восторг, показывая какую красивую, детскую библию в картинках, подарила Алиса. Демонстрируя чудное, белоснежное платье от Настеньки. Угощала апельсинами от дяди Шоты и не переставала любоваться иконочкой Ангела-Хранителя, которую вручила ей Аля. А ещё были сухой, кленовый листочек от Лидушки, яркая, детская сумочка от Николая и перламутровые бусинки от Липы. Только Ауксе ничего не дарила. Она вообще весь день ходила мрачнее тучи, что-то ворчала и периодически цепляла Маринку, пытаясь говорить ей какие-то гадости. Но девочка не обращала на это внимания. Наоборот, почти не отходила от Ауксе, угощала её апельсинами, щебетала засыпая комплементами, ласковыми словами и просила не хмуриться и не злиться.
Вообще, Ауксе, в последнее время, вела себя довольно странно. Она всё время молчала, много и подолгу о чём-то думала сидя отчуждённо, где-нибудь в стороне. Несколько раз не ночевала дома у Алисы. Однажды, случайно, я увидел, когда ходил в магазин за хлебом, как девица наспех садится в автомобиль и уезжает в непонятном направлении. Появилась тревога, переживания- неужели опять взялась за старое. Когда Алиса сообщила, что Ауксе не было дома почти два дня, я сокрушённо потряс головой, проговорив:
-Нет! Не получится удержать её. Она не птица, в клетку не посадишь. Страсти, пороки рано, или поздно, возьмут своё.
-А я сразу говорила, что ничего путного не получится, когда собирались её приютить!- сказала Алиса.- Ауксе молодая, распутная девка, почувствовавшая вкус разгульной жизни. Страсть не отпустит так просто, и она снова вернётся в её липкие объятия.
-Это только в книгах так всё просто. А в жизни…
-Человеку дана свободная воля, и насильно ограничить эту волю никто не в силах. Мне кажется, нужно отпустить ситуацию и положиться на Бога, но при этом сделать ей ультиматум: или-или. Потому как от неё одно искушение.
-Жалко так. Человек она не плохой. Душа у неё светлая и доброты много. Только вот тёмная сторона сильно её портит.
За несколько дней до Нового года у нас с Ауксе состоялся серьёзный разговор, который ни к чему не привёл. Помню, в тот день человек от Сергея Шкалина привёз приличную сумму денег, то была зарплата рабочим за проделанную работу в постройке храма. Часть денег мы заплатили, из тех, что прислал Сергей Викторович, оставалась ещё половина. Мы с Ауксе освобождали двор от снега, навалившего за ночь. Девушка всё время молчала, шморгая носом, изредка поддакивала на мои увещевания, с чем-то соглашалась, с чем-то пыталась поспорить. Вообще, казалось, вся эта беседа не имела никакого смысла, словно горохом об стену. Ауксе вдруг спросила, равнодушным тоном:
-Кто этот человек, приезжавший на белоснежном джипе?
-Курьер, от крёстного Марка. Зарплату рабочим привёз,- ответил я, понимая, что Ауксе просто хочет перевести разговор в другую сторону.
-И большая сумма?
-Тебе то что до этого?
Девушка слегка мотнула головой, ничего не ответив.
-Не о том ты думаешь!- пытался продолжить я.- Алиса не собирается терпеть твои фортели! И я её понимаю. Прогонит из дома, куда денешься?
-Не думала… Может не прогонит. Я больше так не буду. По крайней мере, постараюсь.
-Не будет она. Веры уж тебе нет,- немного помолчав, я спросил.- Почему домой не едешь?
-Некуда ехать.
-Ох, Ауксе, пропадёшь ты. Жалко ведь- молодая, красивая, могла бы осчастливить кого-нибудь.
-Кого-нибудь осчастливливать не хочу. Может быть я тоже романтик, и мечтаю о большой, чистой любви.
-Ну, какая чистая любовь, у тех, с кем ты таскаешься, извини уж за грубость и прямоту. Блуд один и грех, а после тоска и осадок.
-Да что вы все мне в душу лезете, попрекаете?! Все прямо такие праведники, хоть иконы пиши. Кто из вас без греха? Вот взять хотя бы тебя. Разве ты не смотрел никогда на меня с вожделением, разве не прелюбодействовал со мной в сердце своём?!
-Ты это к чему?
-Не знаю!! Надоели постоянные упрёки, поучения. В Привольцах то и дело твердили: бесноватая, блудница, искусительница. Думала ты не такой. Такой же- твердишь одно и то же.
-Странный ты человек Ауксе Лаурите. Не ценишь, что имеешь, обижаешь людей, которые тебе пытаются помочь. Такое впечатление, что ненавидишь весь мир, при этом считаешь, что он тебе всем обязан. Не бывает так. В этом самом мире живут люди, которые тоже чувствуют, которым больно и обидно. Относись ко всем так, как хочешь, чтоб к тебе относились.
Ауксе злостно засопела, бросив лопату в снежный сугроб. Она нервно сняла с руки варежку и хотела поправить вывалившиеся из-под пухового платка волосы, но тут лицо её изменилось в изумлении, а глаза наполнились гневом. Девушка замерла, не отрывая взгляда от чего-то, находившееся за моей спиной. Я невольно обернулся, желая понять, что её так взволновало. Возле самой калитки, опёршись на неё одной рукой, стоял неопрятный, худощавый паренёк, в расстёгнутом ватнике и котомкой за спиной. Паренёк сильно кого-то напоминал, но я никак не мог узнать его.
-Тебе чего надо, придурок?!- крикнула она злобным голосом, обращаясь к странному парню.- Ты чего сюда припёрся?! Мало тебе по рогам дали?! Хочешь добавки?
Тот скривил рот в ненастоящей, фальшивой улыбке, и выронил довольно противные звуки, похожие на гогот, смешанный с приступом астмы. Ауксе схватила брошенную лопату, подняла её и хотела было направиться к непрошенному гостью, но я преградил ей путь:
-Постой, ты чего это удумала? Кто он? Лицо, вроде знакомое, только припомнить не могу.
-Юрка это, немой!- кричала Ауксе, каким-то истеричным голосом.- Ну, помнишь, тот придурковатый предсказатель из Привольцев. Он ещё в храм пришёл, когда мы с тобой к службе готовились, вручил мне бумажку, сказав, что я умру, мерзавец. Я тогда чуть с ума не сошла. Он же, бывает, напророчит что, словно в воду глядит.
-А! Теперь припоминаю,- сказал я, после чего направился к продолжавшему криво ухмыляться Юрке.
Тот отпустил калитку, сделал несколько шагов назад, глядя таким взглядом, будто хотел остановить меня на расстоянии, или даже испепелить. Его потуги, схожими на игру экстрасенса-самоучки, не лишённого актёрского таланта, не принесли ожидаемого эффекта, посему он сделал ещё пару шагов назад и замер в позе странника.
-Тебе что здесь нужно?- спросил я, выходя за границу забора.
Юрка вытянул шею, пытаясь взглянуть, из-за моего силуэта, на Ауксе, сжавшую в обеих руках лопату, прокашлялся и проговорив, сопровождая свои слова наигранным смехом, схожим с кряхтением старухи:
-Она плохая. Она очень плохая. От неё исходит зло.
-Да? И что теперь?
-Нужно очищать мир от зла!
-Каким же способом?
-Её надо убить!! Она должна умереть!! У-ме-ре-еть!!- сказав это Юр-ка выпучил глаза и оскалил зубы, которые практически сгнили, превратившись в чёрные, бесформенные пеньки.
От его оскала, противного кряхтения, а главным образом от страшных слов, сделалось не по себе.
-Вот, что, борец со злом,- сказал я.- Убирайся ка ты отсюда по добру, по здорову! И не смей сюда больше таскаться, иначе в психушку сдам!
При словах о психушке, Юрка содрогнулся, скукожился и укутавшись в свой ватник, засеменил быстрым шагом в сторону старого кладбища.
-Нажила ты себя врага,- сказал я, возвращаясь к Ауксе.- Чего он в тебя так въелся?
-А чего ему нужно было?- провожая Юрку тревожным взглядом, спросила девушка.- Зачем приходил?
-Это у тебя надо спросить, почему он такой озлобленный. Убить её, говорит, следует. Она вселенское зло.
-Что, так прямо и сказал?
Я утвердительно кивнул головой.
-Вот зараза!- Ауксе закрыла глаза и сокрушённо покачала головой.- В Привольцах, после того случая в храме, встретила его на улице. Стоит, трём бабам мозги полощет, какую-то ахинею несёт. Те стоят, рты разинули, будто божество увидели. Я не выдержала, подошла, и говорю, мол чепуху вам чешет, голову морочит, не слушайте его. Тут он на меня попёр- такая сякая, заболеешь к осени, рак у тебя будет. Ты, говорю, смерть мне уже предвещал, ничего не сбылось. Лгун ты, и проходимец. Бабы те, рукой махнули, развернулись, пошли восвояси. Юрка стал угрожать: такая-сякая, ни дна тебе, ни покрышки. После того, давай его донимать, ещё и при его почитателях. Ох он и злился. Корёжится, смертью угрожает, пакости всякие говорит. Я Митьку Слащавого попросила, чтоб утихомирил дурака. Надоел он, увидит меня, бежит следом и орёт: «Смерть тебе, смерть тебе». Достал, мало того жутко как-то, неприятно. Митька с приятелями его возле выгона подкараулили, да так наподдали, что думала он и коньки отбросит. Теперь точно уж должен был отстать. Не тут-то было. Он меня и здесь, отыскал.
-Ауксе, ты невыносима. Вот зачем его было цеплять? Не известно, что у него в голове. Не приведи Господь, прибьёт ещё, или ножом пырнёт. Гляжу, он совсем с головой не дружит. Будь осторожна!
Девушка покривила брови, тяжело вздохнув, проговорила:
-Постараюсь…Вот не было печали!
В самый канун Новогодних праздников, позвали меня освятить дом, причём с самого утра. Всё хорошо, только Марка с Маринкой не на кого оставить. Алис, до рассвета, уехала в большой город, на совет директоров. Хотел, хотя бы Лидушку попросить, но та куда-то пропала, и теперь я носился по дому, в полной растерянности. Вдруг стук в дверь, на пороге Ауксе. Глаза опущены, сама одета нарядно, в руке её любимый рюкзачок, ещё какая-то сумка.
-О, как хорошо, что пришла,- радостно воскликнул я.- Ты то мне и нужна! Проходи, снимай верхнюю одежду.
-Погоди,- невнятно промямлила она.- Понимаешь, тут такое дело…
-Ауксе, потом расскажешь!- говорил я, на ходу одевая подрясник.- Просьба к тебе огромная. Мне дом освятить нужно, а с детьми некому остаться. Прошу, помоги. Это ненадолго, буквально на пол часа. А когда приеду, всё обсудим, договорились? Пожалуйста.
-Но я…- Что-то всё время пыталась сказать девушка, только слушать её не было времени.
Она неторопливо сняла куртку, небрежно бросила в угол рюкзак. Глаза скрывают тревогу, переживание, лицо бледное, усталое. Это не могло не беспокоить. На миг остановившись, решил всё-таки спросить, всё ли у неё в порядке, только девушка показала жестом руки, что не стоит беспокоиться, добавив:
-Ладно, езжай по своим делам, ни о чём не волнуйся. За детьми присмотрю. Когда вернёшься, у меня будет к тебе серьёзный разговор.
Вечно эти спешки, дела, не оставляют возможности сосредоточиться, понять главное, вникнуть в проблему рядом находящегося человека.
Когда выехали со двора, невольно заметил стоящий автомобиль, с включённым двигателем, одиноко стоявший на обочине, напротив старого кладбища. Вспомнилось, как я видел точно такой же в посёлке, в него садилась Ауксе. Сердце пронзила молния, душу охватило беспокойство. Автомобиль явно кого-то ждал, иначе что ему делать в нелюдном месте, в такую рань, ещё при таком морозе. Тут вдруг подумалось, неужели автомобиль ожидает Ауксе? Она решила уехать, вероятно пришла попрощаться, а я со своими проблемами. С другой стороны, может её Сам Бог послал, действительно ситуация сложная. Вот она, служба священника, ненормированная, неопределённая. В любую минуту, готов куда-то, или к кому-то ехать, а твои личные проблемы отходят на второй план. Решай их как хочешь. Какая, всё-таки, сложная ситуация сложилась в моей жизни. Себе еле толк даю, тут ещё двое маленьких детей. Господи, как дальше со всем этим справляться?
Исполнив требу, тут же попросил хозяев отвезти домой. Сердце, по-прежнему, было не на месте, душу терзало странное предчувствие. Подъезжая к дому, заметил, что подозрительный автомобиль, возле кладбища, отсутствовал и от этого стало немного легче.
-Я вернулся!- крикнул громким голосом, входя в дом.
Странным показалось то, что дверь оказалась не запертой. Правда, тогда, мало обратил внимание на такую мелочь. Мне никто не ответил и я, наспех снимая одежду, повторился:
-Э-эй! Кто дома есть?
Из детской выбежала Маринка, в обнимку с огромной куклой сказочного принца, подаренную Сергеем Шкалиным, на День Рождение Марку. Этой куклой никто не играл, мы не давали её детям. Она стояла в серванте на видном месте, как сувенир. Слишком уж сказочный принц выглядел пафосно и шикарно, чтоб его таскать в качестве игрушки.
-Ты зачем взяла куклу?!- строго спросил я у девочки.- Мы же договорились, пока мест, не трогать его и не играть с ним. Вот станете постарше, потом…
-Мне Асенька разрешила,- виноватым голосом проговорила Маринка.- А ещё она разрешила нам шоколад и мороженное.
-Вот негодница,- всплеснув руками я, вспомнив, что только недавно у Маринки болело горло.- Сейчас задам ей! Где она?!
Маринка как-то недоуменно снизала плечами, нагнула голову, ответив:
-Она ушла.
-То есть как ушла? Куда?
Маринка снова снизала плечами.
-Вообще, что ли ушла?- я чувствовал, как неимоверное волнение охватывает всё тело.
-Наверное,- сказала девочка.- Когда вы ушли, Асенька угостила нас мороженным, шоколадками, кукурузными хлопьями. Просила нас с Марком хорошо себя вести. Потом она велела не выходить из комнаты, дала мне куклу принца.
-Так,- вытирая ладонью лицо, сказал я, медленно сползая на табуретку.- А она потом, что делала? В дом больше никто не заходил?
-Я не знаю. Мы с Марком кушали, затем играли. Я лишь услышала, как закрылись двери в веранде. Потом звала, звала Асеньку. Но, она не откликалась. Стало немножко страшно, только не думайте, я не испугалась. А после приехали вы.
Наверное, как раз в ту самую минуту, я полностью осознал произошедшее. Резко поднявшись, отправился к себе в комнату. Первое, на что обратил внимание, открытая дверь комода, именно там были спрятаны деньги, предназначенные на зарплату рабочим. Понятное дело, денег там не оказалось. Найти их, не представлялось особой трудности, так как я особо их и не прятал. Да и от кого? В доме не находились те, которым можно было выражать недоверие. Хотя, в то время, я не знал таких людей в принципе.
Прораб, по какой-то причине, не пришёл за зарплатой вчера, и это оказалось роковым случаем. Ах, Ауксе, Ауксе, как же ты могла так поступить со всеми нами? Ведь эти деньги, даже не мои, они принадлежат Богу.
Помню, в тот день перенёс сильнейшее психологическое потрясение. Долго сидел возле камина, размышлял над происшедшим, каждый раз пытаясь оправдать несчастную воровку. Я не представлял, что она сама могла решиться на это преступление. Вероятней всего, её кто-то надоумил, сбил с пути, возможно заставил. Не верилось, что человек, которого ты приютил, ел с ним за одним столом, делился радостями и печалью, способен отважиться на такой циничный поступок.
Когда поздно вечером постучали в дверь, буквально сорвался с места, почему-то надеясь, что это должна быть обязательно Ауксе. Вот, она одумалась, осознала всю мерзость поступка, решила вернуться. Я бежал к двери, на ходу придумывая обличительные фразы, слова, заставляющие вызвать стыд, и в то же время понимая, как готов тут же простить её. Но, увы, на пороге стояла Алиса. Вид у неё был возбуждённый, растерянный и довольно гневный.
-Добрый вечер, батюшка,- сказала женщина, проходя в дом, не дожидаясь приглашения.- Где эта дрянь, не у вас случайно?! Хотя, какие глупости, она наверняка уже далеко.
-Вы о ком? Что случилось?- спросил я, хотя уже начал догадываться, речь идёт об Ауксе.
-Ох, как же меня угораздило так опрометчиво поступить,- Алиса, небрежно бросила на скамейку, стоявшую в прихожей, своё пальто, присев с краюшка.- Ведь чувствовала, как же чувствовала, что от этой маленькой дряни, возникнут большие неприятности.
-Да скажите вы толком, в чём дело?- встревожено спросил я, подавая женщине стакан с соком.
Алиса взяла напиток, сделала несколько глотков, проговорив дрожащим от волнения голосом:
-Батюшка, меня банально обокрали.
-И вас тоже?- я, почему-то не смог удержать улыбки.
-Так, так. Рассказывайте.
-Что рассказывать? С самого утра пришла Ауксе. Видел же, она чем-то обеспокоена, пыталась что-то сказать. Но, эта накладка с освящением дома… Короче, оставил на неё детей, как самый безответный родитель. Ну, выхода у меня не было. Людей подвести не хотел, тем более требы такая редкость. Когда вернулся, Ауксе и след простыл, а вместе с ней всю зарплату, предназначенную рабочим. Вот сижу теперь, в растерянности, словно у разбитого корыта, сетую и ругаю сам себя.
Алиса развела руками, улыбнулась:
-Я тоже хороша. Доверилась этой девчонке, сумела таки в душу мне влезть. В последнее время, мы даже немного сдружились. По вечерам вместе молились, изливали друг дружке душу. Она показалась милой, доброй девушкой, с очень непростой, трагической судьбой. Жалела её. В общем, расслабилась, стала больше доверять ей. А вчера уехала в город, по делам. Приезжаю, дверь в мой кабинет взломана, я всегда её запирала, когда чужие в доме. В комнате всё перерыто, столик, также взломан. Хотя замочек хлипкий, чего его ломать. Наличные при себе не держу большими суммами, зато украдены драгоценности. Ладно бы так, леший с ними, но там браслет с гравировкой, подарок мужа, крестильный крестик, пара колец, ещё мамины и бабушкины. Они дороги, как память, с этими вещами связано столько воспоминаний.
Алиса отвела в сторону голову и по её щекам покатились две большие слезы.
-Я не понимаю, как так можно?- всхлипывая проговорила она.- Мы к ней со всем сердцем, словно к родной. Ну, как теперь, после случившегося, верить людям?
-Как странно,- сказал я, задумавшись на миг, пытаясь вспомнить искренние, самые яркие моменты, связанные с Ауксе.- Я думал она настоящая, оказалось просто воровка на доверии. Хотя, до сих пор не укладывается в голове, почему она так поступила?
-Нужно заявить в милицию,- грустным голосом проговорила Алиса.- Хотя, вряд ли это что-то даст. На носу Новогодние праздники. Не думаю, что правоохранители станут сильно напрягаться по нашему делу. Мы ведь сами виноваты, пригрели у себя на груди гадюку…Ладно, завтра с Николаем поговорю, у него знакомые в органах, может что выгорит.
Дальше будет...