Так вышло, что одно время ходила по своим делам через подземный переход Варшавского шоссе. Повседневная человечья суета зимой согревала, давала ощущение, что этот холод и промозглость не вытягивают из-под твоей кожи всю жизнь. Учеба на втором курсе университета выматывала. Однако и эти неуютные, наощупь стеклянные дни, бывает, рождают неординарные и глубокие события. Я встретила его … Он не мог с первых же мгновений не согреть мою душу и подземный переход, в котором стоял, Варшавку и все, что росло и двигалось вдоль и около нее.
Это был бледнолицый, со светло-соломенными волосами, большими темно-зелеными глазами с длинными ресницами мальчик. На вид лет 6-7, не больше. Худой, высокий, с «узкой» костью, с вытянутым лицом, худыми длинными руками, пальцы – длинные и тонкие. Когда он первый раз на меня посмотрел, то все вокруг наполнилось смыслом и теплотой, взгляд при этом был настолько открытый, притягивающий и застенчивый одновременно, что я натолкнулась на идущего впереди прохожего.
Малец взял в руки что-то блестящее и начал играть. Это был флюгельгорн. И это была даже не музыка в полном смысле этого слова, которая доставляла глубокое эстетическое удовольствие и ласкала слух, это было нечто близкое и всем нам очень знакомое, которое успокаивало боль и изгоняло злобу, вселяло надежу и пробуждало любовь к миру божию, только много проникновенней, явственней и прозрачней. Трудно представить, как у мальца хватало легких на этот чистый, с присущей инструменту легкой сиплостью, заставляющий резонировать душу солнечно-переливчатый звук, и где он этому вообще научился в таком возрасте.
Я стала ходить этим подземным переходом каждый день, порой даже несколько раз. Паренек стал улыбаться издалека, завидев меня, и играть каждый раз несколько по-другому. Восприятие его существа и игры его флюгельгорна не изменились, а стали только сильнее. И не у меня одной. Поклонники частенько толпились в переходе. Ему набрасывали довольно приличные деньги. Однако денег он не брал, а раздавал их в течение дня тем, кто нуждался, по его мнению, больше него … Хотя по всему было видно, что живется ему несладко. Другие даже не решались давать деньги, боясь оскорбить паренька. Казалось, флюгельгорн вдохнул жизнь во всю округу. Мое настроение и учеба были на высоте, сессию сдала досрочно, жажда деятельности и созидания кипела. Я молилась Богу, что все так есть.
Около перехода сидели постоянно торгующие зеленью женщины, было несколько палаток – «мороженное», «металлоремонт», печатные издания, коробейная торговля «все по 30», а также периодически появлялись продающие украденное или взятое из того, что еще осталось дома, пара алкоголиков и один парень – около 24, но уже с тяжелой героиновой зависимостью. Его уставший взгляд красноречиво говорил, что общение с героиновым богом выжгло у него сознательное и волю, и только природная сила его души требовала прекратить это раз и навсегда любым способом.
Через месяц меня стал мучать интерес, что ощущают окружающие, слушая флюгельгорн и созерцая этого мальчишку. Да и хотелось выяснить, кто он. Ведь это так здорово, когда есть такие талантища с такой душевной силой, открытостью и изгоняющие зло из нашего порой жуткого бытия. Торговки зеленью со мной сразу согласились, что мальчик – просто чудо. Пожилой таджик из металлоремонта сказал, что у меня чудесный братик, очень похож на его внука, и даже протянул мне тысячу, чтобы я его накормила. Я его искренне поблагодарила, но деньги не взяла, поскольку прекрасно знала от тех же торговок, что его семья только и держится его скудным заработком.
Случилось это в начале марта. Было около минус 2, дул режущий плоть ветер, обрушивая на людей липкий снег. Варшавку раздуло как подгузник, который не меняли весь день. Подходя к переходу, услышала ставшее родным дыхание флюгельгорна. Меня обеспокоило вытье сигналов машин наперебой и пробка. Подойдя еще ближе, ужаснулась, по коже не просто пробежал холодок, создалось впечатление, что по телу пошли мурашки размером с кулак. Поперек Варшавки был он, играя на флюгельгорне свой очередной шедевр, танцуя какой-то немыслимый танец, очень похожий на свинг и вальс одновременно. Тормоза выли, машины останавливались, сигналили, объезжали его буквально в пяти-десяти сантиметрах. Я подбежала к торговкам, крича, чтобы мне помогли его поймать и увести с дороги. Те глупо на меня смотрели, крадучись крестя меня и шепча молитву, потом одна из них стала плакать почти навзрыд. На мои вопли о помощи спасти мальчишку, который спасает нас от всей нашей повседневной жути, «все по 30» сказал, что не может оставить товар. Только наркоша решился помочь, на мое счастье! Наши попытки поймать мелкого так и не увенчались успехом. Он уворачивался, прыгал на пути едущих машин, продолжая свой свинг-вальс и безупречную игру на флюгельгорне, которая только и давала нам сил преодолеть страх и уберегала от попадания под колеса.
Прошло 20 минут. Мы почти вымотатались, но не сдались. Я категорически была против признания своей беспомощности, хотя осознавала, что ангелы, глядя на меня, умываются слезами. Мою борьбу прервало что-то оглушительно стукнувшее меня по голове. Пришла в сознание от того, что мне кто-то тер виски, открыв глаза, увидела знакомого по Варшавке наркошу. Он объяснил, что это обезьянник линейного пункта. Память и чувства нахлынули мгновенно – я стала кричать о том, где он и жив ли. Наркоша сказал, что побежал за мной на трассу, чтобы я чего не учудила, так как мое состояние, помимо его восторга и бесконечного уважения, вызывало у него серьезные опасения … Потом добавил, что кайф обломал участковый, аккуратно приложив к моей бестолковке дубинку. Уточнив, что он мужик с душой и настоящий профи, - завтра даже головной боли не будет, а шишка пройдет. Также он отметил со знающим видом, что лучше в этом святом месте не нарушать тишины, тогда оно само не сможет принять тебя в свое лоно и извергнет из него, не задерживая ...
Так оно и получилось. Дежурный оказался вполне адекватным и отпустил нас через 3 часа, взяв с меня слово, что завтра напою ему мотив флюгельгорна. О ребенке 6-7 лет он ничего не хотел слышать.