Контролируемые территории благословение или бремя?

Эли Лапид 67
попробуем рассмотреть центральную точку израильской политической полемики: отношение к занятым в ходе войны 1967 года территориям.

Как и в случае анализа успеха "новых левых", я собираюсь сделать это с позиции исторического объективизма. Иными словами, не ищите в тексте моего собственного мнения; не спорьте и не соглашайтесь с ним; его там попросту не будет.

После блистательной победы в Шестидневной Войне Израиль почти учетверил подконтрольную территорию: вместо 21тыс км2 стало 89 тыс км2, в основном это был Синай (60 тыс км2), а также Голаны, Иудея, Самария и Газа (почти 8 тыс км2).

К сожалению, вместе с "приданым" досталась и "невеста": перенаселенная Газа, достаточно плотно заселенная по центру и западу Иудея и Самария, зато почти свободные от населения Голаны и Синай (жители Голан в подавляющей массе бежали в Сирию, хотя их никто не гнал; в Синае обитали немногочисленные бедуинские племена).

После войны Совбез ООН принял обязывающую резолюцию №242 (подтвержденную после Войны Судного Дня рез. №336).

Основные моменты резолюции: требование к Израилю о "выводе войск с оккупированных в ходе недавнего конфликта территорий", взамен чего он должен был получить "безопасные и признанные границы" (линии прекращения огня 1949 года кем то признавались за границу Израиля, кем то нет; очевидно, что резолюция ООН подводила черту под этим вопросом, уже не требуя возвращения занятых в 1948 году земель).

Нелишне отметить, что эту резолюцию поддержали все, включая недавнего патрона Израиля - Францию, а также Америку.

С этой резолюцией произошел занятный лингвистический казус: в английском тексте применительно к территориям отсутствовал определенный артикль the, и это позволяло трактовать ее так, что Израиль не был обязан освободить ВСЕ оккупированные территории и часть их мог оставить за собой. Однако, во французском он содержался; его также включили в резолюцию 336.

Итак, с точки зрения международного права занятые в 1967 году земли считались оккупированными, несмотря на то, что над до этого Газой вообще не было никакого суверенитета, а аннексия Западного Берега Трансиорданией была признана лишь Британией и Пакистаном.

Женевские конвенции 1949 года и приложения к ним от 1977 года воспрещают оккупирующей стороне заселять занятые земли своим населением и строить там любые поселения. Отсюда проистекает международный взгляд на израильские поселения на занятых в 67 территорий как на незаконные; подобной позиции, увы, придерживается и администрация нашего ближайшего союзника США; они согласны лишь с той формулировкой, согласно которой окончательные границы должны быть определены в ходе переговоров. Но об этом - позже.

Какова была реакция правительства Израиля на территориальные приобретения? Первым делом, израильское законодательство было распространено на Восточный Иерусалим (внимание: это не равносильно аннексии), причем даже лидер "голубиного" крыла правящих социал-сионистов Шимон Перес назвал вопрос о Иерусалиме "решенным и не требующим обсуждений". Соответственно, правительство начало закладывать новые еврейские кварталы на пустующих землях Восточного Иерусалима.

Относительно прочих территорий на данном этапе особой ясности не было; однако правительство (без аннексии) восстановило еврейские поселения Гуш Эциона, уничтоженные в 1948 году иорданцами и местными арабами.

Первый план действий в отношении штахим был выдвинут Игалем Алоном, отставным израильским генералом.

26 июля 1967 года Игаль Алон подал Леви Эшколю собственный план. Несмотря на то что он формально никогда не был утвержден правительством, Л. Эшколь согласился с тезисами и идеями, изложенными в этом документе, и они на какое-то (трудно сказать, какое именно) время стали своего рода руководством к действию.

Первый и, возможно, самый важный тезис в этом плане касался проблемы границ. Как указывалось выше, И. Алон ввел понятие «оборонной границы». Под этим термином подразумевалась линия, которую ни в настоящем, ни в будущем не должны пересекать армии арабских стран. Такой «оборонной границей» И. Алон назвал долину реки Иордан (полоса шириной 10–15 км), которая ввиду своей особой стратегической значимости должна быть присоединена к Израилю и постоянно находиться под его контролем.

И. Алон предполагал, что арабские территории Западного берега будут рано или поздно Израилем отданы, а потому создавать постоянную администрацию на них не следует (и в этом его подход разительно отличался от подхода М. Даяна, создавшего на территориях разветвленную сеть военных администраций).

Однако он считал очень важным создать «защитный пояс поселений», который бы окружал территории, населенные арабами. Особую важность И. Алон, как и Д. Бен-Гурион, придавал городу Хеврону (ввиду его религиозного значения), который должен контролироваться Израилем. И. Алон также выступал за израильскую аннексию района Гуш-Эцион.

И. Алон высказал четкое мнение и по проблеме Иерусалима. Если он допускал, что рано или поздно большую часть территории Западного берега придется оставить, то какие-либо уступки в Иерусалиме он, как и Д. Бен-Гурион и Л. Эшколь, считал невозможными. И. Алон был убежден, что Иерусалим должен быть объединенной столицей Государства Израиль.

Относительно сектора Газы позиция И. Алона претерпела значительные изменения. Изначально он считал, что палестинские арабы, жившие в лагерях беженцев в Газе, могут и должны быть расселены за пределами Палестины/Эрец-Исраэль. Так, кстати, полагал и Л. Эшколь, о чем он говорил на заседании правительства 19 июня 1967 года, характеризуя как «справедливейшее из возможных» свое предложение о переселении ста тысяч палестинцев из Газы в Ирак: «У них общий язык, они находятся примерно на одном уровне развития, там есть достаточно земель и воды», в конце концов, «мы [Израиль] приняли евреев из Ирака, приняли сто тысяч человек. …Можно считать это обменом населения»[76]. И. Алон также предлагал переселить часть жителей Газы на Западный берег Иордана, а также на территорию Иордании.

При этом он выступал за присоединение сектора Газы к Израилю.

Изначально И. Алон был против возвращения каких-либо частей Западного берега Иордании, выступая за предоставление живущим там палестинским арабам широкой автономии (но не в тех районах, которые он предлагал присоединить к Израилю: Восточный Иерусалим и ближайшие окрестности, Гуш-Эцион, Иорданская долина).

В этой связи предложения И. Алона в целом были вполне в русле рассмотренных выше идей, обсуждавшихся Д. Бен-Гурионом, М. Даяном, Л. Эшколем и другими.

Затем, однако, позиция И. Алона изменилась кардинально; сложно сказать точно, когда именно это произошло. В начале он скептически относился к иорданской монархии, считая, что ее свергнет палестинское большинство, однако он изменил это отношение после визита в Иорданию, который состоялся 27 сентября 1968 года.

В итоге И. Алон был готов пойти дальше, чем кто бы то ни было, предлагая передать под контроль Иордании не только те земли, которые она потеряла в 1967 году, но и никогда не контролировавшийся ею сектор Газы – в качестве компенсации за те части территории Западного берега, которые Государство Израиль, по его мнению, должно было аннексировать.

И. Алон верил, что королю Хусейну будет нелегко отвергнуть предложение, согласно которому Иордания получала форпост на Средиземном море, благодаря чему он надеялся, что этот план может быть реализован. 3 октября 1970 года состоялась пятая встреча И. Алона с королем, на которой обсуждалась идея создания палестинской автономии, которая будет контролироваться властями Иордании и в перспективе войдет в нее.

Можно выделить целый ряд принципов, проявившихся в планах Алона.

Во-первых, именно план Алона заложил основы подхода, согласно которому отношение Израиля к проблеме контролируемых территорий определяется сочетанием трех факторов: соображений безопасности; демографических интересов и нежелания контролировать жизнь другого народа. Согласно этой логике, Израиль заинтересован сохранять под своим контролем только те территории, на которых нет значительного арабского населения, чтобы Израиль не превращался в двунациональное государство, оставаясь еврейским. Контроль над густонаселенными арабами территориями должен быть передан самим арабам (не принципиально важно, кому именно).

Во-вторых, границы Государства Израиль не тождественны его оборонным границам, и некоторые линии, которые Израиль может и не контролировать (например, Иорданскую долину или так называемый Филадельфийский коридор между сектором Газы и Египтом), определяются при этом как оборонные границы страны, которые не может и не должна пересекать никакая иноземная армия.

В-третьих, создание еврейских поселений на контролируемых территориях возможно при одном из двух условий: либо когда речь идет о восстановлении исторической справедливости и воссоздании еврейского присутствия в местах, где еврейская община существовала в прошлом и откуда она была изгнана, либо когда удержание районов, в которых создаются новые населенные пункты, важно по соображениям безопасности.

В-четвертых, план Алона стал оформлением идеи дифференцированного подхода. Согласно этому подходу, территория Западного берега, то есть Восточный Иерусалим, Иудея, Самария и долина Иордана, хотя и была занята в ходе одной войны, единым блоком не является, а следовательно, политическое будущее различных ее частей может быть различным.

В-пятых, Израиль формирует свою политику на контролируемых территориях самостоятельно, пытаясь убедить выбранных им самим арабских партнеров в ее оправданности и целесообразности. При этом израильское руководство само решает, будет ли оно следовать той или иной доктрине, безотносительно к тому, что думают по этому поводу те или иные арабские политические лидеры.

План Алона так и не был реализован, хотя он оказал влияние на поселенческую позицию социал-сионистов.

1969 год прошел под знаком двух событий: премьер Израиля Леви Эшколь ушел в лучший мир, и его сменила Гольда Меир, возглавлявшая правое крыло социал-сионистов; в Хартуме (Судан) прошла всеарабская конференция, сказавшая знаменитые 3 "нет": нет миру с Израилем, нет переговорам с Израилем, нет признанию Израиля.

Это лишило нас единственного партнера (Иордании), готового вести с нами на основании территориального компромисса, предложенного Игалем Алоном.

В 1967 - 1970 Египет вел против нас Войну на истощение, совершая вылазки в районе Суэцкого канала. Однако в 1970 Насер умер, и его заменил Анвар Садат, в душе сторонник прозападной ориентации, и первое, что он сделал, это прекратил боевые действия на Суэце и изгнал из страны русских военных "советников" (понятие "гибридная война" вошла в обиход значительно позже).

На этом мне придется закончить документально отраженное изложение историии; придется перейти к намекам, содержающимся в мемуарах, заявлениям неуполномоченных людей и т.д. Но обойти стороной эти закулисные явления не выйдет, уж слишком большое влияние они оказали на происходящее.

Итак, Садат планировал поворот на 180 градусов. Но ему необходимо было предъявить соотечественникам существенное достижение, оправдывающее его переход в западный лагерь.

На этом этапе (70 - 73 гг) привести египтян и израильтян к общему знаменателю пытался американский госсекретарь Генри Киссинджер. Однако Садат хотел весь Синай, а у Голды были немного иные планы: она основала на северном побережье полуострова поселок Ямит (1973 год) и говорила, что планирует создать в этом месте полумиллионный город.

Иными словами, Алона Синай не интересовал, но Гольда Меир распространила и на него принцип территориального компромисса: весь Синай Садату она отдавать не хотела.

И вот тут то мы вплотную подходим к тому, что обычно называется "конспириэнс".

Американцы крайне хотели иметь на своей стороне крупнейшее и сильнейшее арабское государство; их раздражало израильское упрямство.

Существует версия, что именно они посоветовали Садату "немного подогреть конфликт", чтоб Израиль не чувствовал себя в покое и безопасности. Правда, вряд ли они желали бойни, которая произошла в октябре 73; тем не менее египтяне должны были нанести удар по израильским позициям в Синае.

По другой версии (что фактически и поизошло), Садат разочаровался в американских усилиях и вновь призвал в страну русских военных советников. В мае 1973 года было похоже, что начнется война; однако израильтяне, несмотря на дороговизну такого шага, объявили частичную мобилизацию, и все обошлось.

И здесь мы вплотную подходим к событию, в известной мере поколебавшему дух израильтян.

В октябре 1973 года разразилась Война Судного Дня. Первый ее этап был катастрофичен для Израиля по двум причинам. Во первых, Гольда Меир, несмотря на предупреждения разведки, не провела даже частичную мобилизацию, в итоге отмобилизованные арабские армии обрушились на малочисленные и разрозненные части израильтян. Во вторых, египтянам и сирийцам удалось создать двухуровневую систему ПВО. В 67 году израильская авиация атаковала со сверхмалых высот, до 30 метров, и зенитные ракеты попросту не успевали захватить цель и уходили в "молоко". В 73 году мы столкнулись с противоавиционными пулеметами Шилка, которые как раз и были предназначены для сверхмалых высот. Атаки сверху встречали ракетное противодействие. Израильские ВВС, чтобы сдержать противника и выиграть время для мобилизации, атаковали как камикадзе, неся при этом тяжелые потери. Тем не менее, египтяне укрепились на восточном берегу Суэца, а сирийцы продвинулись на Голанских высотах. И хотя в дальнейшем ЦАХАЛ перехватил инициативу, отбросил сирийцев и окружил одну из трех египетских армий вторжения, форсировав Суэц, в обществе был сильный шок из за неудач первых дней войны.

После войны прошел ряд демонстраций с требованием расследовать "мехдалим" (упущения) на первом этапе войны. Комиссия была создана; кроме того, были проведены новые выборы, несмотря на то, что прошлые состоялись совсем недавно.

На них Партии Труда (объединение социал-сионистов под руководством МАПАЯ) впервые пришлось столкнуться с серьезной оппозицией в лице блока Херут (ревизионисты) и общих сионистов (либералов). ПТ пришлось пожертвовать высшим эшелоном руководства; партию возглавил генерал Ицхак Рабин (бывший до этого всего лишь министром труда), и тем не менее разрыв с оппозиционным блоком составил лишь 4 мандата.

Новое правительство, придя к власти в начале 1974 года, по прежнему держало курс на территориальный компромисс, несмотря на полное нежеление арабов вступать в переговоры.

Ему также пришлось под эгидой США и ООН произвести взаимный с арабами отвод сил на Голанах и в Синае; промежуток заняли войска ООН.

Это был первый случай территориальных потерь Израиля, пусть и вызванных войной. На Синае мы отошли от Суэцкого канала; аналогичное отступление произошло на Голанах.

В обществе появилось новое движение (Гуш Эмуним), которое ставило своей целью полное заселение Иудеи, Самарии и Газы. В основном, это были религиозные мессианские сионисты, к которым присоединилось некоторое число светских.

Оно основывалось на идеях Рава Цви Йеуда Кука, согласно которому Израиль находится в состоянии Геулы (полного освобождения) и его максимы: "нет такой вещи в природе, как отступление (израильских сил)".

У них не было ни малейшего представления о том, что делать с многочисленным арабским населением после заселения и аннексии территорий. Они создавали "факты на местности", проводя поселенческую политику зачастую вопреки позиции правительства, не желавшего полной аннексии штахим. Нередко для ликвидации их форпостов применялась армия.

Бегин (лидер оппозиции) активно поддерживал поселенческое движение; однако и у него не имелось четкой программы, что делать с арабами в случае аннексии.

В Уставе возглавляемой им партией Херут было написано, что "не будет чужого суверенитета между морем и рекой Иордан". Но чей же там должен был быть суверенитет? Ни Херут, ни основанный на его базе Ликуд, так и не смогли определиться с этим вопросом, несмотря на его архиважность: в постколониальную эпоху любой клочек земли имел суверена, и его обитатели были гражданами страны, в которой живут.

В 76 году произошел политический скандал: Лея Рабин, имевшая счет в США, когда ее муж был там послом, сохранила его после их возвращения в Израиль; а по тогдашнему закону, израильтяне не имели права держать счета за рубежом. На счету было всего 20 тыс долларов; тем не менее ее муж вышел в добровольную отставку с поста главы правительства (сравним это с сегодняшней политикой); лидером государства ненадолго стал Шимон Перес, проигравший выборы Бегину в 1977.

В заключение стоит отметить, что и Рабин, и Перес игнорировали поступавшие из за океана намеки на полный отход с Синая в обмен на мир с Египтом.

Факт заключается в том, что правительство Рабина\Переса продолжало укреплять и расширять еврейские поселения на средиземноморском побережье, вплоть до Ямита; это свидетельствует о том, что по крайней мере данной частью Синая они не были готовы пожертвовать.

В 1977 году в Израиле произошел политический переворот: социал-сионисты утратили власть, премьером стал лидер правоцентристской коалиции Менахем Бегин - после десятилетий сидения в безнадежной оппозиции.

И почему то именно после переворота, когда правые пришли к власти, президент Египта САдат открыто высказался за мир с Израилем, сказав, что "готов ради этой цели лететь хоть на край света, хоть в израильский кнессет".

Бегин тотчас же согласился пригласить Садата, и в 1977 году он выступил с миротворческой речью в израильском парламенте, что полслужило началом мирному кемп-девидскому процессу.

В 1978 году переговоры о мире прошли в Вашингтоне и окончились подписанием в Вашингтоне двух документов, озаглавленных «Принципы для подписания мирного договора между Египтом и Израилем» и «Принципы мира на Ближнем Востоке».

В 1979 договор был подписан в и 1981 окончательно реализован.

В ходе этого процесса Бегин нарушил сразу 3 красных линии, начертанных социал-сионистами.

Во первых, он согласился отдать Синай "до последней песчинки" вместо территориального компромисса, что создало для Израиля крайне неприятный прецедент: понятно, что после такого соглашения все потенциальные партнеры по миру также потребуют отдать территории полностью.

Во вторых, он согласился на разрушение поселений; Партия Авода, в принципе поддержавшая мирный договор, крайне резко выступила против этого пункта, требуя сохранить поселки под израильским контролем. Оппозиция наметилась и справа: из Ликуда вышла новообразованная правая партия Тхия, развалилась и национально-религиозная партия, до этого бывшая чисто секторальной; из нее вышел р. Друкман с несколькими единомышленниками. Все они выступали против полного отвода войск с Синая и эвакуации поселений.

Эвакуация поселения вызвала и общественное сопротивление: так, в Ямит, насчитывающий 2500 жителей, прибыло 30 тыс активистов для активного сопротивления выселению израильтян. Эти протесты Бегин сумел подавить, использовав армию против своего же народа.

В третьих (и это самый опасный пункт) Бегин в «Принципах мира на Ближнем Востоке» признал "законные права палестинского народа"; предполагалось введение административной автономии на в Иудее, Самарии и Газе, после чего должны были пройти переговоры о постоянном статусе этих территорий.

Социал-сионисты, напротив, отрицали существование отдельной палестинской нации, например, Гольда Меир говорила: "это я - палестинка".

Даже второй номер Ликуда, генерал ВВС Эзер Вайцман, отказался командовать выводом войск с Синая; Моше Аренс также не принял предложения стать министром обороны вместо Вайцмана.

Только Ариэль Шарон, занимавший третьестепенный пост министра сельского хозяйства, "поймал тремп", став министром обороны и разрушителем Ямита; таким образом он вошел в верхушку Ликуда.

В любом случае, Бегин пошел на то, чему всегда противились социал-сионисты; о причинах такого поведения мы можем только догадываться; но факт остается фактом.

В заключение рассмотрим несколько общеизвестных, но часто превратно толкуемых событиях.

1. Рабин обманул избирателей в 92 году, обещая им крышу над головой и рабочие места, а вместо этого заключил соглашения Осло, приведшие к валу антиизраильского террора.
На самом деле: программа Аводы 92 года включала в себя пункт достижения соглашения с палестинцами в течении 11 месяцев; кто не читал, может винить самого себя.

Другое дело, что в этом случае Рабин пересек последнюю красную черту, которой придерживались все правительства (3 предыдущих отправил в небытие, как мы помним, Бегин).
А именно, он нарушил правило "не вести ни в каком случае переговоров с террористами", в то время как соглашение было заключено с террористами из ООП. Можно вспомнить также, что Шамир участвовал в переговорах в Мадриде (на ту же тему - палестинской автономии), где арабов Э-И представляла некая "палестино-иорданская делегация", которое буквально каждое слово утверждала у Арафата.
Так что "отказ" Шамира носил в известной мере бутафорский характер.

2. Нетаниягу выбрали в 96 потому, что он обещал отменить договоренности Осло.
Ничего подобного он не обещал; устав Ликуда (см. в интернете на иврите) включает в себя пункт о том, что между морем и Иорданом не будет ИНОГО суверенитета, однако не написано, что на территориях будет введен ИЗРАИЛЬСКИЙ. Автономия суверенитетом не обладает; так что в той каденции он никаких обещаний не нарушал. Однако, в мире нет прецедентов, чтоб у некой территории не было суверена; подобную ситуацию нельзя увековечить.

Правда заключается в том, что Ликуд и сам не представляет, что делать с территориями; поэтому он не только продолжает следовать Осло (подробнее в п. 3). Известный факт, что Нетаниягу вел тайные переговоры с ПА в Лондоне, направив туда своего адвоката Ицхака Молхо; это никак не объяснить давлением Обамы, иначе к чему секретность переговоров? Ведь это наоборот помогло бы ему "набрать очки" у американского президента.

В любом случае, факт заключается в том, что у Ликуда нет никакой альтернативы Осло; поэтому он продолжает придерживаться заложенных там схем.

3. Требование отменить соглашения Осло.
Ирония в том, что соглашений Осло давно не существует. Они были заключены 12.09.94 на период в 5 лет, до 12.09.99. Предполагалось (и было прописано в соглашении) что за этот 5 ти летний период стороны придут к окончательному решению. Этого не случилось. Еще на год они были пролонгированы Арафатом и Бараком, до 12.09.2000. Дальше началась вторая интифада и никто больше ничего не подписывал. Т.о. на штахим уже почти 20 лет царит правовой вакуум, а то, что стороны придерживаются тех же порядков, это политическое решение нетто, не имеющее юридических оснований.

4. Шарон провел итнаткут (отделение от Газы с депортацией поселенцев) вопреки желанию народа.
Факт, что кнессет (т.е. представительство большинства народа) его поддержал. Хуже того, избиратели это вотировали задним числом. Кадиме во главе с Шароном, как показывали опросы, "светило" 40 мандатов; но даже когда он впал в кому и Кадиму возглавил совершенно бесцветный и лишенный лидерских качеств Ольмерт (видимо, наименее популярный премьер Израиля в истории) - она все равно выиграла выборы.

5. Непроходные партии Зеут и Оцма предлагают закрыть вопрос, аннексировав территории, при этом выкупив собственность палестинцев и выплатив им "корзину эмиграции".

Никто и никогда не подсчитывал, во сколько обойдется эта акция и в состоянии ли Израиль вообще ее финансово потянуть.

Кроме того, куда предлагается направить 5 млн арабов Э-И? Мы помним, что миллион (сирийских, но не только) беШенцев поставил на уши всю Европу; об Америке даже речь не идет. Арабы не принимают даже те десятки тысяч, которые пытаются по своей инициативе иммигрировать, им говорят: "что тебе здесь делать, брат? Езжай к себе домой".

Не надо забывать о всемирном антисемитизме, который после Холокоста скрывается под маской "законной критики израильского правительства" или в маргинальной версии "антисионизма". Просто назло нам, даже если у нас забьют нефтяные фонтаны как в Саудии (что на данном этапе или вообще является фантастикой) и мы сможем заплатить им по 100 тыс долларов "эмиграционной корзины", их не примут нам назло.

6. Левый миф (напомню, что левые партии скукожились до невозможности): палестинцам нужно собственное государство в границах 67 года; тогда они оставят нас в покое.

Факт, что ни Перес, ни Барак не смогли заключить мирного соглашения с арабами Э-И примерно в таком же плане (включая обмен территориями, предусматривающий сохраниение поселенческих блоков и земельную компенсацию за счет Израиля в границах 67 г).

Так чего они хотят? Фактически, их бюджеты крайне зависят от иностранной помощи, которая достигает в разные годы от полумиллиарда до миллиарда долларов (и это не считая возврат ПНА собранных налогов с работающих в Израиле палестинских гастарбайтеров, что совершенно не принято в мире).

Но получают они эту помощь только как "умученные от жидов": заимев государство, они тут же окажутся в длинной очереди развивающихся стран, получающих всего десятки миллионов долларов, даже когда их население реально вымирает от голода.

7. Миф крайне правых: можно аннексировать территории, лишив арабов политических и финансовых прав. Это совершенно четко укладывается в определение апартеида: дискриминация населения по расовой, этнической или религиозной принадлежности. США и Британия поддерживали ЮАР не меньше, чем сейчас США - Израиль, поскольку она была антикоммунистическим бастионом в южной Африке; однако, когда колониальная система рухнула (пик пришелся на 1960 год), они, хоть и понимали их проблемы, отказались далее поддерживать Преторию.

Следствия не заставили себя ждать: в 61 ЮАР исключили из ООН, а затем подвергли жестокому экономическому бойкоту, что в конце концов сломало южноафриканцев. То, что там происходит сейчас, это массовые убийства и изнасилования неграми белого населения; около двух миллионов сумели выехать своими силами; оставшиеся 2.5 млн умоляют хоть кого нибудь принять их, но натыкаются везде на стену глухого равнодушия.

8. Миф некоторых как крайне правых, так и крайне левых: можно аннексировать территории так, как это сделал Бегин с Вост. Иерусалимом и Голанам, то есть, с предоставлением равноправия. Об этом вариант мне даже думать не хочется: это прямой путь к ликвидации Израиля, как еврейского государства. Достаточно левоарабскому правительству войти в конфедерацию с Иорданией (на что не пойдешь ради жажды власти, пусть только сейчас), и мы, не дай Бог, окажемся в положении белых в ЮАР. Но даже без этого: арабы территорий просто высосут наш Битуах Леуми, и станут жить припеваючи, при тамошних ценах, как бедуины Негева. При этом, они будут располагать полной свободой передвижения по территории Израиля, что вызовет вал террора, грабежей и изнасилований, с которым наши полиция просто не справится.

9. Не знаю, можно ли называть это планом. Но в одном из выступлений перед иностранными журналистами директор канцелярии Нетаниягу (т.е. официальное лицо) заявил, что раз арабы живут в Израиле, то пусть и евреи - в ПГ: мы, дескать, не допустим там ситуацию "юденфрай".
Сценарий, возможно выгодный Израилю, но крайне подлый по отношению к поселенцам.

10. Напоследок я оставил "вишенку": планы Беннета и проф. Кейдара, пусть и "сырые", непроработанные. Их идея: одностороннее отделение от ПА с такой аннексией террриторий, которая позволит сохранить почти все поселения на своих местах и приведет под наш суверенитет лишь 150 - 250 тыс. арабов; такое количество мы способны переварить.

К сожалению, неизвестно, какую реакцию это вызовет в международном сообществе; опыт России с ее "крымнаш" не настраивает на благодушный лад. Однако, не стану развивать эту идею; в своих очерках я опирался только на факты, а не на гипотезы.