Сезон дождей в Загорном кончился, наступила прохладная ясная погода. Мы так и жили на своей горе. На этом настояла Влада. Я её понимал, трудно покинуть такое место, особенно после того как почти пятнадцать лет тут одним махом для нас с ней пролетели. Передать свои ощущения, какие тогда испытал, встретив своих взрослых детей, я просто не могу – нет таланта! Я был бесконечно благодарен родителям Влады, которые вырастили наших ребят. Через пару дней после нашего появления, собрались все друзья, о, что это была за встреча! Другое дело, что мы толком не могли рассказать, чем занимались целые пятнадцать лет, мы же только вошли, посмотрели там малость и вышли… Потом обрушилось и другое испытание - мы как в иной мир попали. Никогда не думал, что он так быстро станет меняться… Фантастика наяву.
Из детей с нами осталась Даша, мальчики уже своими семьями обзавелись и работали на внешних станциях Института времени. Даша себе выбрала профессию художника, прошла профотбор, собиралась учиться в Академии искусств. Горы стали её страстью, уезжать из Загорного она отказалась наотрез. Брала Дебби и пропадала с ней в горах «на этюдах». Началось это у неё лет с двенадцати, кстати, без домика обходчика и этюдника с голубой рамкой тут не обошлось, как нам Слава с Мартой рассказали. Словно передалась через них девчонке горная страсть художника Петерса…
С нами перепрыгнул через пятнадцать лет и наш верный Пусь. Джека, правда, его не дождалась, пока была жива, почти каждый день прибегала к дому Вебсика, сидела несколько часов и потом медленно уходила, понурив голову. Такой она и осталась на записях робота - маленького разведчика, сторожившего наше возвращение долгие-долгие годы. Сильно постаревшая четвёрка «мушкетёров» Пуся за папашу не признала, облаяла при встрече, но мы с Владой есть, Дебби тоже – чего ещё надо настоящему цвергу для счастья?
Как мне рассказали, все запомнили, что мы с Владой и Пусем исчезли в зале, а потом вдруг выступление Левина по трехмерке оборвалось на полуслове, когда как на экранах он продолжал говорить. Волноваться начали, когда всё закончилось, а мы так и не вышли. Через проход видели наши застывшие фигуры, но пройти к нам никто не смог. Серёгин, кажется, вспомнил, что такое «замри» у Вебсика уже бывало, надо просто ждать. Но кто мог предсказать, что ждать придётся так долго?!
Слава с Мартой решили восстанавливать старый дом на горе и жить с внуками как можно ближе к нам. К тому же они знали, что мы сами намеревались это сделать. Уже через несколько месяцев дом стоял. Внешне он напоминал прежний, особенно фасадами, которые были обращены к старому замку и видны снизу со стороны посёлка. Стены и перекрытия напечатали принтеры, частично поменялась внутренняя планировка. Сохранились парадный вход с мозаикой на полу и столовая. На втором этаже воссоздали нашу спальню, кабинет, вернули туда спасённые реставраторами вещи. Была воссоздана гостиная, я с удивлением обнаружил на большом столе старинную бутылку и пожелтевший от времени бумажный листок. Рядом лежал портрет, который мы когда-то увидели среди трещин стены старого замка. На стене висела картина с морем.
- Копия? – кивнул я на неё.
- Дашенька рисовала, - пояснил Слава, придерживая меня за рукав, словно боясь, что опять исчезну.
Вся другая планировка была изменена, сделана современной и удобной. Но, честно скажу, было не по себе, когда мы с Владой вошли в нашу «мемориальную» спальню и увидели собственные портреты на стенах… Влада не могла оторваться от дочери, глаза у обеих были красными от слёз. Тут трудно было удержаться.
- Мы ничего не трогали и часто приходили сюда, папа, - пробасил Юра.
Я улыбнулся. Сын был выше меня на полторы головы. На форменном комбинезоне рядом с эмблемой Института времени красовался значок - знакомый гексагон с вписанной треугольной пирамидой. Он заметил мой взгляд и пояснил, что это – эмблема поискового общества «Вебсик», членами которого они с братом стали ещё в школьные годы.
- А сам Вебсик так и не объявился больше? – поинтересовался я.
- Объявился, как же! – таким же басом откликнулся Ростислав. – Только вредничает. Явно здесь рядом, а не откликнется ведь. Но о вас информацию передал, а то бы тут все с ума посходили.
- И каким образом? Мыслеречью?
- А как построили дом и перепрошили его дядя Ион с дядей Михом, так сразу в твоём кабинете на стенке и написал: «Будут через 15 лет. Вебсик».
- И всё?!
- Угу, - поддержал брата Юра. – Нам повезло, что вас застали, папа, случайно задержали свой вылет в далёкую и длительную командировку вчера. На Плутоне работаем. Ах, папа, какая планета! Сундук сюрпризов.
- Не грузи отца, - предупредил его брат. – Папа, мы много узнали, знаем про прадедушку Ростислава Петровича, про марсиан, про Монток, рассказывать долго, всё спокойно и постепенно узнаешь.
Я махнул рукой. Будь по-вашему.
В кабинете на столе я обнаружил два значка с гексагоном и понял. что это – для меня и Влады.
- Здравствуй, Вебсик! – сказал я потолку. – Мы вернулись.
В ответ – тишина.
- Вебсик! – снова позвал я.
Сидевший около ноги Пусь тронул меня лапой. Я опустил глаза. На стене знакомыми корявыми буквами было написано: «Я рад. Вебсик».
Утром дом ещё крепко спит, когда мы с Пусем вылезаем на скамейку. Настоящей дровницы за ней теперь нет, сделали бутафорию, но очень натурально. Я сажусь на скамейку, он – побегает немного, а потом прыгает ко мне на колени, и мы завёртываемся в захваченный из тёплой спальни широкий плед, оставив снаружи одни носы.
И время словно крутится назад…
Рассудово – Москва
Октябрь 2017 – апрель 2019.