Нервные посылы ничем не оправданной динамичной бравады из одного участка тела в другой давали о себе знать, не вызывая боли невыданных интимных тайн.
Шанс вывернуться из этой ситуации подвернулся и тут же пропал в центрифуге воображения, как "с белых яблонь дым".
Мне - человеку привыкшему принимать гробовое молчание за несмыкающиеся аплодисменты, происходящее не было в диковинку. И без того столько пота пролито в мензурку дознаний, успокаивал я себя, ощутив подслеповатые нити рваного дождя, пронизывавшие усталое сознание, запутавшееся в чертополохе чего-то необъяснимого в попытке вырваться из него.
К чему лукавить там где лук не растёт, чтобы за несколько секунд потерять дар иннагурационной речи? - подумал я. Уступая дорогу еле сформировавшемуся здравому смыслу, я почувствовал как смутная тревога нерасплетённой косы, нашедшей на камень, охватила меня присосавшимся спрутом.
Уверенный, что от этого не отделаешься керамическими плитками, я предпочёл не вторгаться на территорию чуждых мне интересов, где каждая нация берёт что-то от другой, но не все отдают, потрясая кулаками.
Неожиданно захотелось всё отбросить, и в голове зазвучала, как удар гонга наотмашь, печальная мелодия: "Не слышно любовных прелюдий, а женщины нет и, возможно, не будет".