Лонг-лист Конкурса - За гранью

1 Лучше синица в руках, чем журавль в небе
Анна Шустерман
Если третий глаз слезится,
И в макушку не пробиться,
Из космоса, лучу...
Если чакры засорились,
И меридианы покосились,
К экстрасенсу я пойду!
Он тихонько мне откроет двери,
Чтобы энергии не улетели...
Он меня посадит иль поставит,
А может быть положит и заставит
Быть спокойной не шуметь.
Вдруг, руками, он как замахает,
Будто паутину с чердака снимает.
Я подглядываю, но не хохочу,
Hа тарелке, в космос я лечу!
А внизу копошатся людишки,
Запачканы их чакры и штанишки,
Ну а мне, совершено все равно!
Вдруг тарелка, подо мною, развалилась.
И на землю,как с кровати, я свалилась...
Мне бы в космос, еще разoк, слетать!
К экстрасенсу,завтра, я пойду опять:-))


********

Приехав в Америку 4 Ноября 1988 годa ,из Израиля,по гостевой визе,я попала на сеанс экстрасенса Захара Вайнтруба.
В Израиле у меня было несколько друзей одаренных этим талантом.
Моя "экстрасенсорная  жилка" в те годы была очень сильна.
Мой муж зная мой характер, не сопротивлялся.
И вот мы в затемненном зале с любопытством смотрим трюки экстрасенса.
Вдруг он предлагает сделать с ним упражнение на экстрасенсорную наклонность.
Необходимо представить себе, что перед тобой огненный шар и зажать его в своих ладонях.
Конечно же мой шар оказался диаметром больше других "экстрасенсов".
Так я познакомилась с настоящим экстрасенсом , который практикует и сейчас и довольно успешно...
В фойе сидел высокий, среднего возраста, мужчина с самодельным аппаратом, который проверял силу  ауры на руке желающего, всего за пару долларов!
Конечно же я всунула туда свою руку,прижала к пластине большой палец  и подумала о том, как посылаю энергию ,и бац огненная стрела отрывается от моего большого пальца и  "сжигает" самодельную экстрасенсорную  аппаратуру!

Я думала, что меня заставят заплатить за сломанную фокус-покус машину, и хотела тихонечко слинять, но меня вежливого пригласили в кабинет экстрасенса.
На столе  малюсенького помещения с тусклым светом стоял тот злополучным агрегат, который я "сожгла"
Я переглянулась с мужем.Телепатический разговор был примерно такого содержания -ВЛИПЛИ? -ВЛИПЛИ!
У страха большие глаза! В моем по-одесски закрученном и по-Израилски перекрученном   мозгу, нервно шевелились извилины, ответственные за различные комбинации выхода из безвыходного положения.
"Я нечаянно","я не хотела" ,"я не знала" -слова пустышки в данной ситуации.
Пока я мучилась в догадках, что и как сказать, мой муж полез в кошелек пересчитал наличные доллары,с которыми нам придется расстаться, и скривил губы в полуулыбке, но...
Захар-экстросеанс и  Моисей владелец, теперь уже не "адской" машины, были очень любезны к нам.
Оказалось, что у меня очень редкий талант. А особо одаренные эмигранты  имеют возможность получить  грин карту,на этом основании!
 Мне объяснили, какие доказательства профпригодности необходимы в моем конкретном случае.

Аппойтмент был назначен на следующий день, для прохождения полного тестирования моих "супер" способностей.
Я относилась к ним как ребенок, которому подарили набор фокусника.
Наследующий день меня пригласили в кабинет физика-метафизика Моисея.
Разные приборы для измерения метафизических явлений громоздились на столе,и под столом.
На мой палец надели устройство, вроде детектора лжи.
От меня лишь требовалось сконцентрировать полное внимание на выполнение эксперимента.
Выяснилось, что я могу мысленно поднять температуру жидкости на один градус, гнуть ложки, как Ури Геллер,и даже менять вкус воды и еще много других штучек...
Ho...
В это же время иммиграционный адвокат оформил моей семье рабочую визу на основании того, что мой муж имел востребованную профессию в Америке-
Инструментальщик-фрезеровщик!

Вот почему  мой  экстрасенсoрный талант, так и не стал известен  иммиграционным властям:-))

Пословица «Лучше синица в руках, чем журавль в небе» в данном случае подтвердилась еще раз!


P.S. Моя энергия не пропала попусту,я помогала своим сыновьям , друзьям и мужу, когда они заболели.
Получение гринкары на практику ,как экстрасенс, предполагало зарабатывать на своем таланте и платить налоги!Я же выбрала медсестерский колледже , чтобы обновить и узаконить мой медсестерcкий диплом.
Я благодарна моей "синице",так как зарплата медсестры очень высокая в Америке.
2 Ко мне сегодня ночью Чёрный Ангел прилетал
Ирина Христюк
Номинант тринадцатого Конкурса Международного Фонда
  «Великий Странник Молодым" на свободную тему

          КО МНЕ СЕГОДНЯ НОЧЬЮ ЧЁРНЫЙ АНГЕЛ ПРИЛЕТАЛ               
 
      Третья ночь в больнице. Все вечерние процедуры позади. Свет выключен, но сон не приходит. Он уже давно покинул меня. Лежу с открытыми глазами, глядя в огромное, на всю стену, окно напротив. Уличный свет проникает в палату и мягко освещает стены, три кровати и лежащих на них больных. Я любуюсь ночным небом, по которому медленно проплывают перистые облака, в которых чудятся то птицы, то летящие геометрические фигуры, и думаю о чём-то своём.

       От однообразия закрываю глаза. Слышу, как посапывает тетя Аня и похрапывает тетя Паша – мои соседки по палате. И вдруг совсем рядом, справа от меня, у головы, раздается мужской голос, чётко и ясно обращающийся ко мне: «Ира, я за тобой при…». Пытаюсь понять, кому бы мог принадлежать этот баритон: брату, за кем я долго ухаживала и кто сейчас на небесах? – нет, не его; родной голос узнаю среди тысячи. Отца? – тоже нет! Может, кого из живых – мужа, сына, внука? - Нет! Этот звук я слышу впервые, он – чужой, совершенно незнакомый, ни на чей не похож. Что-то в нём настораживает. Внутри всё затрепетало. Открываю глаза и резко поворачиваю голову в сторону, откуда он донёсся. И, о Боже, что я вижу! Стоит огромного роста мужчина в чёрном, длинном до пола пальто, головой упираясь в потолок, а за спиной огромные чёрные крылья, упирающиеся в стены. Лица его не видно. В палате медленно исчезает льющийся через окно уличный свет и становится сумрачно, затем совсем темно. Фигура столь огромна, что закрывает собою все пространство. И кажется, что она простирается до небес. Мысль свою Он так и не закончил, не проронив больше ни слова.

       Дыхание перехватывает. Сердце вылетает из груди. Боюсь словом, движением, даже дыханием потревожить увиденную картину. Страх куда-то улетучился. Долго и пристально вглядываюсь в темноту. То, что происходит поражает воображение: непроглядная темень медленно рассеивается, и чёрная фигура, превратившаяся в огромную чёрную тень, заметалась, оторвалась от пола и стала неспешно исчезать. В палате постепенно светлеет, и мало-помалу всё становится на свои места.
       
        Застонала тетя Аня. Подхожу, помогаю подняться, подаю кружку с водой, укладываю, накрываю одеялом.
Присев на свою кровать, долго всматриваюсь в ночное небо. Облака исчезли. А  звёзды, словно летящие в ночи самолёты, ярко горят и мигают. Задумалась. Что это было? Нет, это - не сон и не мираж. Я ви-де-ла! И мой внутренний глас глаголет: к тебе сегодня Чёрный Ангел прилетал, сочетающий в себе ангельское начало и дьявольское мышление; он находится где-то посередине рая и ада, уже не Ангел, но ещё не демон. И губы тихо шепчут: «Ко мне сегодня ночью Чёрный Ангел прилетал, ко мне сегодня ночью Чёрный Ангел прилетал»...
Видимо, он не летает в облаках, а ходит по земле и чувствует человеческую боль. А, может?… Нет! Кто-то из великих сказал, что о смерти надо помнить каждый день, чтобы ценить Жизнь. Может, Чёрный Ангел просто напомнил мне об этом? Но я и так благодарна Богу за каждый прожитый день. И за этот тоже…
3 Воскресшая мама
Ирина Христюк
                ВОСКРЕСШАЯ МАМА

      
          Случилось это в прошлом году, в конце лета. Позвонила женщина, которая в последнее время приглядывала за больной мамой и сообщила, что матушке стало хуже. Дочь, уладив свои дела, заторопилась в родной дом за  девяносто километров. Приехала. Успела. Но вскоре самого дорогого человека на земле не стало. Врачи диагностировали смерть. Собрались близкие родственники, соседи. Покойницу, по обычаю, омыли, одели во все новое и положили в открытый гроб. Последний, как принято в селе, занесли в «каса маре» - лучшую и самую просторную комнату в доме. Плакали скорбящие дочери и родственники. Попрощаться с покойницей приходили друзья, знакомые, односельчане.

          Родные стали готовиться к похоронам и поминкам. Уж так повелось у молдаван, что все, кто проводит в последний путь покойника, приходят после кладбища его помянуть. Поэтому забот и хлопот накануне хватает. Поздно ночью дочь решила заглянуть в зал, где лежала умершая, посмотреть, есть ли там кто. (По обыкновению, в комнате с усопшим и ночью и днём должен находиться кто-то из близких). Перешагнув порог, она повернула голову в сторону гроба и замерла от чудесной и, вместе с тем, жуткой картины: мама сидела в гробу, обхватив руками колени, склонив на них голову. Дочь потеряла дар речи, язык не шевелился. Дыхание остановилось, сердце вздрогнуло и, кажется, перестало стучать. Ноги от страха окаменели и не слушались, отяжелели, как во сне, и двигаться не было сил. Ей казалось, что прошла целая вечность, пока их почувствовала. Сделала шаг, другой в сторону выхода и побежала в сарай, где находились родственники, с криком: «Мама воскресла! Мама воскресла!» Все поспешили в дом. Восставшая из гроба сидела на кровати, низко опустив голову, и с «кем-то» тихо беседовала. Родные были поражены. На все их вопросы она отвечала тихо, но внятно, не поднимая головы. А когда слегка повернула голову в сторону, удалось заглянуть в её глаза. Они были совершенно белыми, без зрачков, и какое-то необъяснимое чувство ужаса и страха охватило присутствующих. В другой раз, когда она чуть приподняла голову, глаза были совершенно черны, без зрачков, словно одна сплошная впадина.

       Новость о воскрешении шокировала всех односельчан. Решено было позвать врачей и священника. Врачи, констатировавшие вчера смерть, были удивлены, но заметили, что подобное, хоть и очень-очень редко, но случается.  Священник подтвердил сказанное и добавил, что женщина долго не проживёт: до сорока дней, не больше. А старики рассуждали: она сейчас находится между жизнью и смертью, от этого мира отошла, в другой ещё не дошла,  успела побывать лишь у входа в загробный мир.

      Утром пришёл деверь, брат мужа. Восставшая из мертвых накинулась на него с кулаками и с неимоверной силой стала бить, куда попало. Всех охватил такой ужас, что они решили: в женщину вселился злой дух, и сейчас, того гляди, «мертвец» набросится на них. Потрясенные свидетели и сам «потерпевший» в ужасе стояли, не зная, как поступить. Вскоре ожившая успокоилась…
    
      Через пару дней дочь уехала (с мамой остались две другие). Звонила. Мама тихим голосом всегда отвечала. И каждый раз просила об одном: «Молитесь, чтобы Господь поскорее забрал меня». Так и случилось. До сорока дней Всевышний  её забрал. Уже навсегда, что лишний раз подтверждает, насколько хрупка и условна грань между жизнью и смертью.

       А я вот думаю, может быть, Отец Небесный вернул эту женщину на землю, потому что она пришла не в срок? А, может быть, Он стучится к нам, раскрывая нам какой-то тайный смысл бытия для осознания своего грядущего? «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет" - это великое обетование Господа Иисуса Христа, оставленное нам в Библии. Конечно же, каждый христианин ожидает воскресения из мертвых, которое произойдет в конце времен, но история Церкви также знает множество случаев, когда некоторые люди после смерти чудесным образом были возвращены к жизни. Бог творит чудеса и в наши дни. Случай, о котором мне рассказали, – один из них.

Историю мне поведала школьная подруга, а ей – дочь воскресшей.
4 Предопределённость
Ян Архипов
Я лечу сквозь пространство и время к началу всего сущего. Моя цель – выяснить причину  Большого взрыва, создавшего нашу Вселенную. Я - единственный совместный проект  Союза Разумных Миров. Слишком они разные – разумные миры и до создания меня не было ни одного проекта, объединяющего абсолютно всех.
 
   Только одно – жажда познания  о начале начал смогла объединить их усилия. Что послужило толчком, почему 14 миллиардов лет назад нарушилось равновесие и прекратилась сингулярность? Сингулярность чего – элементарной частицы или точки, не подвластной всем известным законам физики? Бесконечно плотной и, в то же время, бесконечно горячей?  Как такое возможно? Существовали  ли материя, время и пространство до взрыва? Или их породила нестабильность точки сингулярности?  Имеется ли некая сущность, постоянно  присутствующая и не зависящая от физических показателей, которая и  положила начало процессам нестабильности в микроскопической частице, породившей Вселенную.

  Для многих цивилизаций это вопрос Создателя, краеугольная концепция  их мировоззрения  и смысла существования.
 
    Я –корабль, искусственный интеллект, способный преодолевать время и пространство. Я –самое лучшее и современное, что когда-либо было создано совместными усилиями разумных миров. Меня направили назад во времени и пространстве - навстречу реликтовому излучению, к началу начал.
 
   Сначала-звёзды третьего поколения. Это наш, привычный мир. 14 млрд лет после Большого Взрыва. Сгустки тяжёлых химических элементов  - остатки сверхновых образуют звёзды и планеты внутри имеющихся галактик и туманностей.
Следующий прыжок к 1 млрд лет после Большого взрыва. Протогалактики и первые звёзды, содержащие элементы не тяжелее железа, зажигающиеся в газово-пылевых туманностях. Эпоха реионизации водорода.

    Следующий прыжок - 400 тысяч лет. Середина эпохи Тёмных Веков. Вселенная наполнена атомами водорода и гелия. Реликтовое излучение  начинается здесь. Никогда я не видел такой чёрный космос, без единой звезды.  Всеобщая гравитация охватывает всю появившуюся материю. Мир стремительно остывает, начинается инфляционное  расширение.

   Мои прыжки во времени продолжают укорачиваться. Космос наполняется теплом и светом. Он похож на светящийся океан жидкости.
 
 200 секунд  после рождения вселенной. Температура резко упала. Дальнейший синтез атомов невозможен. Пока не появятся звёзды.
 
  Первая секунда до Большого взрыва наполнена многочисленными событиями. Появляются фотоны, электроны и протоны. Нейтрино пронизывает первичное вещество, образуя фоновое излучение.
10(-6) секунды после большого взрыва. Кварк-адронный  переход. Кварки сливаются в адроны.
   А перед этим - Эпоха великого объединения. Кварки, лептоны и промежуточные бозоны представляют единое целое. Сильные и слабые электромагнитные излучения ещё не разделились. Частицы и античастицы взаимно уничтожаются, оставляя после себя краткие вспышки света.
Чем ближе к началу, тем труднее и медленнее перемещение.
 
  Система безопасности сигнализирует о значительном повышении уровня уязвимости. Но меня уже  не остановить. В миге, короче тысячной доли секунды от меня скрывается величайшая загадка  космоса. Я медлю перед очередным прыжком. Необходимо сделать выбор: попасть именно в эту точку начала времён или перепрыгнуть её. Сама точка начала процесса может и не прояснить причины. С другой стороны как поведёт себя время  до Великого взрыва. Если его нет, то я застряну в бесконечности безвременья и опять же не смогу ничего выяснить.  Мой квантовый мозг рассчитывает наилучшую вероятность альтернативного решения.
Я совершаю прыжок.  Секунда до Большого Взрыва. Ничего не происходит. Вокруг меня абсолютная пустота, вакуум. На краткий миг материализовалась виртуальная частица. Но  вспышки аннигиляции вслед за этим не последовало.  Вместо искры зажглось  пламя. Ответ о первопричине всего сущего становится очевидным. но всё равно не проясняется. Именно моё присутствие  нарушило равновесие и стало причиной возникновения вселенной. Силовое защитное поле хронокорабля оказалось триггером, спущенным курком необратимого процесса. Как это возможно?  Может быть, есть кто-то, кто предопределил этот процесс? Моя последняя мысль.
5 Догхантеры вселенной
Дмитрий Бронников
 Луна была полная, но несмотря на это в закутке за гаражом люди едва видели очертания фигур друг друга. Летняя ночь даже при наличии полной луны не всегда гарантировала достаточной освещенности, а следовательно и видимости. Это зимой белый снег отражал тусклый свет луны и порой было светло, если и не как днем, то достаточно, чтобы отлично видеть предметы на расстоянии в несколько десятков метров. Но было лето и если бы не одинокий фонарь, примостившийся на крыше одного из гаражей, то достигнуть поставленной цели в эту ночь людям было бы весьма затруднительно. А так площадка перед гаражами освещалась достаточно хорошо и можно было быть уверенным, что цель не останется людьми незамеченной в случае своего появления на площадке.
      Закуток был небольшой и, видимо, имел два назначения - хозяевами гаражей использовался для справления больших и малых нужд, а также в качестве убежища наркоманов, для уединения и получения очередной дозы. В закутке неприятно пахло уличным сортиром, а под ногами хрустели массово разбросанные по земле использованные шприцы. Но скрывавшихся там людей это ничуть не смущало, ради осуществления поставленной цели они на такие мелочи не обращали внимания, особенно если учесть, что другого альтернативного места для устройства засады в гаражах просто не было. Отсюда хорошо просматривалась вся площадка от самого крайнего гаража до схрона людей, ветер дул от них, что также было на руку догхантерам.
      Догхантеров было двое. Совсем молодой лет семнадцати рыжий юноша небольшого росточка и коренастый мужчина лет тридцати. Юношу звали Евген, а старшего товарища Николай или просто Хантер. Юноша был безоружен, Хантер имел при себе охотничий карабин.
      - Умный он, падла, и хитрый, - чуть слышно, внимательно наблюдая за площадкой, сказал Хантер. - Это тебе не шавки подзаборные. У меня к ним давно уже интерес пропал, разве что тебе на дворне руку набивать, мне уже неинтересно. А этот матерый, целый волкодав. Днем прячется, ночью выходит. Суть правда одна, как и шавки по помойкам жратву ищет, так что такая же падаль и мусорщик. Хотя в городе по-другому и никак. Видимо, раньше хозяйский был, но людям при этом не верит, в жестких руках, наверное, держали. Сбежал походу. Мне о нем бомжи рассказали. С полгода как объявился. Они его шугаются, ну еще бы, монстр такой. Ночью встретишь...собака баскервилей. Правда на людей не нападает, обходит. Говорят, раненый был, избитый. Его бомжара один выходил, тоже одиночка. Днем они на пару вместе отлеживались где-то, по ночам на промысел помоичий выходили. Бомжара издох две недели назад, этот теперь один рыщет. Я уже неделю его выслеживаю, хорошо подсказали, что через гаражи на помойку ходит.
      Молодой уважительно, даже с какой-то долей восхищения посмотрел на едва видимое лицо старшего товарища. Вытер нос тыльной стороной ладони и улыбнулся. Ему льстило, что его по сути еще новичка взяли на такое серьезное дело - выследить и убить такого матерого пса это тебе не из пневматики по дворняжкам стрелять. Если охота завершится удачно, будет чем похвастаться на сайте догхантеров перед ровесниками. Сразу иной статус обретет, пусть всего лишь и был на подхвате, в качестве оруженосца. Даже оруженосцем быть у такого охотника, как Хантер, было почетно.
      - Я как ты начинал, лет десять назад, с воздушкой бегал по дворам, - продолжил Николай. - Да и не охота это по большому счету была, а так, стрельба в тире по живым мишеням. Руку набивал. У меня ненависти или там какой неприязни к собакам нет, выпустишь с полсотню пулек в шавок, все живы и по-своему счастливы - я душу отвел, адреналинчик там, разрядка, а псина что жива осталась. Это у меня знакомый был, Зверем звался, так тот собак ненавидел, он голыми руками готов был их душить, зубами вгрызаться и рвать. Не знаю, какие у него были к этому причины, может, покусали в детстве, а может просто живодер по жизни или маньяк. Психушкой закончил... А ты, кстати, почему в догхантеры подался?
      Юноша пожал плечами. На сайт догхантеров он наткнулся случайно, ознакомившись, как-то разом проникся идеями сообщества - очистка улиц города от бродячих злобных псов, заразы и угрозы человеской цивилизации, это ли не есть романтика, польза для общества, этакая смесь супермена и эпического воина из онлайн стрелялок. Но признаться в отождествлении себя с героем из онлайн стрелялок ему было стыдно, все-таки уже не школьник-малолетка, и он сказал первое, что пришло в голову:
     - У меня сестру сильно покусали бродячие псы, в больнице долго лежала, так что это месть. Хотя фанатичной ненависти к псам у меня нет, - Евген понял, что Хантер не особо приветствует маниакальные наклонности, как у его знакомого Зверя, поэтому сразу отгородился от братства живодеров. Впрочем, ненависти у него к собакам действительно не было, даже неприязни, скорее для него это была просто игра, типа стрелялок, но по-настоящему и в условиях города.
      - Да ладно ты, не оправдывайся, мне по большому счету все равно, просто хочу знать, с кем имею дело и что ждать от человека. Как говорится, каждый с ума сходит по-своему. Я вот лично просто чувствую себя охотником, возраст тира перерос давно, просто убивать тоже уже неинтересно, а вот так выслеживать умного, хитрого матерого пса - это в кайф. Я же, признаться, простой офисный клерк, менеджер среднего звена, белый воротничок, тихий, спокойный, благообразный и безобидный, а здесь, на охоте всю неизрасходованную энергию выплескиваю. Тяжко быть все время тихим клерком... Сразу отвечу на возможный вопрос - нет, не жалко мне собак, не знаю почему, просто не жалко, и не стану оправдываться личной неприязнью, ролью чистильщика от бродячей угрозы, заразы. Они, конечно, падальщики и да, могут покусать, даже растерзать, но для меня это не идея фикс. Стрелять больше некого в городе, не бомжей же, я еще до такой степени не сбрендил. Я охотник, просто охотник.
       - Ну да, я тоже как бы..., - поддакнул Евген, видимо, имея ввиду героя стрелялок.
       - Я почему с карабином, а не с травматикой, чтоб не мучилась псина, пуля в лоб и все, собака ничего и не поняла, - сказал Хантер. - Но как уже говорил, знаю людей, у кого стойкая неприязнь к псинам, они себя санитарами города считают, у меня этого нет. Я так-то мало чем отличаюсь от простых охотников, только я исконно городской, поэтому и охочусь на улицах города. Философия у меня такая... По никам на сайте, кстати, можно определить, кто есть кто, я Хантер, этим все объясняется, есть Санитары, Чистильщики, Волкодавы и прочие люди интеллигентных профессий, с возложенной на них важной миссией... Ну ладно, хватит о грубой праде жизни, давай, что ли, о высших материях...
      Евген непонимающе посмотрел на Николая, но в свете луны не разглядел на лице товарища эмоций, поэтому не совсем понял, что именно имел в виду Хантер.
     - Давай о сверхъестественном, о загадочном, о мистике поговорим. Ночь и полная луна к этому располагает, - пояснил Хантер. - Возможно, сегодня никого и не дождемся, ночь надо как-то коротать. Ты верующий?
     Евген в который уже раз пожал плечами. Он был крещен, но в играх божественное проявление встречалось чрезвычайно редко, разве что в виде магов и чародеев.
     - Я тоже не очень, хотя и не законченный атеист. Есть что-то, но боюсь нам это что-то никогда не понять. Высший разум не высший разум, может еще какая хрень, но факт не то, что имеют в виду под образом Бога основные религии. Не стану пускаться в наивные рассуждения о том, что, если человек создан по образу Бога, а следовательно и наоборот, то где тогда его офис, где он живет, детский лепет маразматичных старушек. Непонимаемое земными понятиями не объяснить.
      - Угу, - поддакнул Евген, не совсем по-прежнему понимая, о чем говорит Хантер, он думал, что речь пойдет о вампирах и оборотнях, ну в крайнем случае о приведениях.
      - Есть такая теория, не слишком распространенная и известная, но тем не менее многим людям хоть раз в жизни приходящая в голову, - продолжил Николай, - что строение солнечной системы схоже по строению со строением атома. Оно так и называется - планетарное строение атома. Ну то есть любая звездная система похожа по строению на атом и наоборот. В центре ядро атома, то есть звезда, а вокруг вертятся электроны, то есть планеты. Это, конечно, по-дилетански, примитивно, но в целом что-то общее есть. Если продолжить рассуждения, то из атомов состоит клетка, а из звездных систем галактика. Из клеток организм, а из галактик вселенная. Первоначально до большого взрыва наша вселенная существовала в виде некоего тела, которое, взорвавшись, стало расширяться. В нашем примере - некое тело это яйцеклетка, которая, оплодотворившись, стала расти, то есть расширяться, организм растет, расширяется и вселенная. Чуешь, к чему я виду...
     Евген так ничего и не понял, связи не ощутил, но вновь поддакнул, задаваясь немым, но закономерным вопросом, с чего бы это Хантера так понесло.
     - Ты не думай, что я того, просто долгое муторное просиживание штанов в офисе часто наводит на философские размышления, - Хантер усмехнулся немому вопрошанию Евгена, - крышу аж порой сносит. Вот, возможно, поэтому я и выхожу на охоту, чтоб не сбрендить окончательно. Тут первобытность, тут не задаешься вопросами, тут либо ты, либо тебя, образно, конечно, но впечатления такие... Так вот, к теме, по этой теории выходит, что наша вселенная это один большой организм, возможно, какого-то вполне материального живого существа. Такая бесконечность своеобразная, мы, ты и я, тоже чьи-то вселенные, и этих вселенных много, разных всяких, сколько живых существ на земле.
      - Подожди, - Евген кажется стал понимать, что имел в виду Хантер, - я кажется понял. Солнечная система - это атом, галактика - это клетка, а вселенная - это организм, состоящий из миллиардов клеток... Вот интересно, а что из себя представляет организм нашей вселенной...
      - Тсс, - Хантер неожиданно перебил младшего товарища, - вот он.
      Низко склоня голову к земле, принюхиваясь, по освещенной площадке неторопливо, опасливо брел пес. Не сказать, что он был огромный, но достаточно большой для дворовой бродячей собаки. Пес часто приподнимал голову и осматривался, при этом не переставая принюхиваться. Кажется, охотников он пока не учуял.
      Хантер приподнял ружье и присел на одно колено.
      - Что из себя представляет организм нашей вселенной, говоришь, - прошептал Хантер, - парадоксально, но да вот хотя бы такой же псины. Эта еще ничего, а может быть, что и облезшей, зачуханной дворняги. Так что мы не просто догхантеры, мы в таком разе догхантеры вселенной. И это тебе не компьютерные космические стрелялки, это правда жизни, это реальность. Сейчас мы мочканем не просто псину, а чью-то вселенную...
      Хантер прицелился...



      Он перекатился всем своим огромным бесформенным водянистым телом и навел распылитель на воя. Ух как он ненавидел этих воев, без причины, просто ненавидел. Падальщики, путаются все время под телом, еще и присосаться могут, в проявлении любви и преклонения. Твари, никчемные твари. Многие любят их, разводят, якобы вои друзья и верные спутники. А его тошнит от них, ничего кроме брезгливости у него по отношению к воям не возникает. Раньше, когда еще не было распылителей, воев убивали, просто засадив в него изрядный кусок железа. Потом вои долго валялись, пухли, воняли и гнили. Не эстетично было и сплошная антисанитария. Сейчас придумали распылители, доля секунды и от воя не оставалось ничего, даже атома малейшего, пустота. Весьма полезный и рациональный прибор.
      Вой давно заметил его и, радостно булькая, водянистым телом покатился в его сторону. Ну вот, сейчас присосется. Кому нужны эти булькающие нежности... Тьфу...
      Он прицелился и нажал на запуск распылителя. Миллионная доля секунды и от воя ничего не осталось. Он удовлетворенно булькнул...



      Хантер нажал на курок. Последнее, что видел Евген, была ярчайшая вспышка. Затем ничего не стало, совсем ничего. Ни Евгена, ни Хантера, ни Земли, ни собственно говоря всей вселенной. Пустота, будто ничего, никогда и не существовало...
6 Мистика прошлого
Дмитрий Бронников
     - Нами обнаружен самый древний в истории человечества на данный момент петроглиф, изображённую на стене пещеры пиктограмму, - начал своё выступление на международном форуме археологов известный профессор. - Самую древнюю пиктограмму и самую малопонятную. Если кратко, то мы находимся в большом затруднении в объяснении её сути, что она обозначает, какую законченную мысль в себе несёт? Она не похожа ни на одну из ранее обнаруженных пиктограмм со всех уголков планеты. Мы даже толком не можем определить, то ли это замысловатые рисунок, то ли иероглиф, или какое-то ещё воплощение фантазии древнего человека. Пиктограмма занимает небольшой участок на стене пещеры, представляет собой, видимо, законченную мысль и находится в единственном экземпляре на всей протяженности тоннелей данного пещерного комплекса. Что хотел нам поведать древний предок, какие свои мысли, переживания и фантазии хотел увековечить? Загадка. Загадка, с просьбой помочь разгадать которую мы обращаемся ко всему мировому научному сообществу. Полагаю, даже уверен в том, что расшифровка данного древнего наскального творчества даст богатую пищу для размышлений в понимании жизни, менталитета и уровня развития древнего человека. Возможно, что это будет прорывом, выходом на новый уровень археологической и исторической наук в понимании мистики прошлого, чего боялся и на что надеялся древний человек. А в целом, и в понимании самих себя, с нашим накопленным опытом, но без оглядки на современность...
     Странная пиктограмма вызвала огромный интерес в научной среде. Множество как отдельных представителей науки, так и целых групп приняли участие в ее расшифровке. Множество научных трудов было создано по результатам работы, множество версий, даже фантастических, было выдвинуто, множество докладов произнесено с научных трибун, и даже была получена одна Нобелевская премия. Но... но и по прошествии нескольких лет смысл послания древнего человека так и оставался неразрешимой загадкой. Пиктограмму мировому научному сообществу так и не удалось расшифровать. Мистика прошлого...

                * * *

      Древний человек не в первый раз задумывался над вопросами как своего, так и существования всего окружающего. Почему и зачем звезды светят, солнце греет, день сменяется ночью, а лето зимой? Почему человек стареет и умирает? Почему есть хищники, а есть травоядные? Почему есть земная твердь, а есть реки и моря? Почему продолжается человеческий род? Зачем существует этот мир и кто его создал? Он был уверен, что все это неспроста, вряд ли могло возникнуть из ничего и существует само по себе, не неся собой какого-то смысла. Он часто засыпал и просыпался с этой мыслью. Она тревожила и не давала покоя ему, порой сводят с ума. Он не знал еще слова "мистика", но уже знал, что она для него обозначает. Он ходил еще совершенно голый и только-только начал обрабатывать камни и деревянные палки, как первые орудия труда и приспособления для охоты, но он уже поклонялся силам природы, которые обожествлял. Как только он научился думать о чем-то более сложном, чем удовлетворение необходимых ежедневных жизненных потребностей, он сразу пришел к выводу, что его жизнь наполнена мистикой. Он хотел поделиться своими размышлениями, хотел освободить мозг от разрывающих, вводящих порой в эйфорию, а порой в гнетущую тоску мыслей, но пока не знал, как это сделать.
     Древний человек как-то попытался поделиться своими мыслями с сородичами с помощью тех немногих звуков и слов, которые были в его обиходе для общения с соплеменниками, но понял, что не может передать все свои переживания из-за нехватки слов, да и воплотить в слова свои мысли было для него черезвычайно сложно, почти невозможно. Он был не понят соплеменниками и оставил свои попытки.
     Однажды, греясь на солнышке возле входа в пещеру, он вдруг осознал одну непреложную истину, открытие которой стало следствием его мистических размышлений по поводу существования мира. Он вдруг осознал, что он - ЧЕЛОВЕК, разумный человек, он часть непонятного мира, но одновременно и сам представляет из себя целый отдельный мир. Мир загадочный и неповторимый. Не только окружающий мир загадочно мистичен, но и он сам не менее, а может даже более мистичен. Он существует в среде своих сородичей, неотделим от них, но личность его индивидуальна и присуща только ему одному. Он осознал свое Я. Разумное человеческое Я, награжденное разумом высшими силами в том числе для того, чтобы осознать это. Он разумное существо, со своими особенностями, способностями, недостатками, своими эмоциями и переживаниями.
      Открытие настолько поразило древнего человека, что он во что бы то ни стало решил как-то выразить данную мысль, отобразить ее, выпустить на волю из ограниченного пространства мозга. Как он уже знал, соплеменниками он вряд ли будет понят, поэтому требовалось какое-то иное решение для исполнения задуманного. И тут ему в голову пришла оригинальная, ранее не посещавшая его мозг идея.
      Древний человек углубился в пещеру, кромешная тьма, бесконечность тоннелей и гулкое эхо которой как ничто другое соответствовали его мистическому настроению, развел костёр, и в ярком свете отблесков огня набросал угольком на одной из стен свою мысль. Затем он с помощью твёрдых острых камней стал выдалбливать по контуру наброска окончательное решение своей мысли. Трудился он долго и кропотливо, пока изображение не приобрело окончательные формы. Пусть смысл и значение сего творения понятны лишь одному ему, но кто его знает, возможно, когда-нибудь найдутся другие люди, которыми он будет понят, которые последуют его примеру. Но пока что он был первопроходцем, сумевшим отобразить мысль вне пределов мозга... Ох, если бы он только знал, сколько будет последователей...
     Если перевести изображённое древним человеком на современный, понятный нам язык, то данное творчество обозначало исторически неубиваемую истину, а именно - "ЗДЕСЬ БЫЛ ВАСЯ".
     Вот такая она мистика прошлого равно как и настоящего, мистика разумного существа, осознавшего, что он является личностью по имени Вася, который вне всяких сомнений существовал и был здесь.
     А учёные все ломали свои умные головы над расшифровкой послания древнего предка, получая за свои труды Нобелевские премии, научные степени и звания, выдвигая самые невероятные фантастические идеи и версии, в корне менявшими наши представления о древнем человеке.
     Но Вася-то знал, что нет ничего более мистического и фантастического, чем существование самой личности по имени Вася, который БЫЛ ЗДЕСЬ...
7 По призыву сердца
Галина Емельянова
По призыву сердца
А вы, друзья последнего призыва!
Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена,
Над вашей памятью не стыть плакучей ивой,
А крикнуть на весь мир все ваши имена.
А.Ахматова. 1944 г.

Дождь все усиливался, и скоро за окном ничего уже не было видно. А картина была замечательной, мост через Керченский пролив, названный в честь 70-летия Октябрьской революции.
Литерный поезд с бронированными вагонами шел по мосту в гордом одиночестве, автомобильное и железнодорожное движение перекрыли для простых смертных ,на несколько десятков километров.
Самый главный его пассажир находился в вагоне, в котором был оборудован штаб. Но в этой поездке он ехал один, без штабных.
Это был среднего роста шатен, с седыми висками, и темными, ровными бровями.
Глаза цвета спелого ореха, с красными прожилками на белках, от ночной работы .
На нем был одет френч военного покроя, немного протершийся на локтях, от частой работы за письменным столом, брюки с красными маршальскими лампасами, и домашние тапочки.
Тимур Иванович устало откинулся на подушки бархатного дивана, закрыл глаза. Под мерный ход поезда, под позвякивание стакана в подстаканнике, неудержимо хотелось спать. Неужели старость?
Вспомнились любимые строки: «Старость нас дома не застанет, мы в дороге ,мы в пути».
Но даже думать было лень, и он почти заснул, утопая во сне, словно в бабушкиной перине. Это было слабостью, и он не мог себе этого позволить. Неимоверным усилием воли встал, и, отдернув шторы, стал открывать окно.
Услышав шум, вошел адъютант, и стал помогать.
Они оба знали, что это нарушение всех инструкций по безопасности, но очень уж усталый вид был у хозяина поезда.
Наконец рама подалась, поехала вниз, в лицо попали капли дождя, и дышать стало легко. Он махнул рукой помощнику: «Свободен». Сел за стол, чтобы продолжать работу.
Пахло морем, степью, и полынью. Ему вспомнились сначала Забайкальские степи, потом пески пустыни Гоби, где воду сбрасывали с самолетов, по стакану на человека. А потом муссонные дожди на Большом Хинганском хребте, ледяной ветер, и крик подорвавшегося на японской мине друга Ильи.
Словно все вчера было.
В ноябре 1943 призвали в армию. Попал в школу младших командиров на Северный Урал. В марте 1945 года их выпуск посадили в эшелоны и повезли на Запад. Предполагалось, что в Восточную Пруссию. Но под Москвой составы развернули и погнали на Восток.
Война с Японией, потом снова учеба, теперь уже в Военно-политической академии. Трудные годы подъема до самых вершин власти: от члена ЦК ВЛКСМ, до первого заместителя председателя КГБ СССР, а потом и генерального секретаря. Эта вершина - была сложнее Хингана.
От воспоминаний его отвлек гудок рыбацкого сейнера, проходившего под Керченским мостом.
Он сначала обрадовался, думая, что приветствуют его поезд. Но потом вспомнил, что эта давняя традиция еще с постройки моста, и усмехнулся своей наивности.
Он брал несколько дней отдыха в августе, чтобы побыть перед школой с внуком. Но накопилось много документов, юбилейный съезд партии впереди. Бумажная волокита, которую он не очень любил, предпочитая живое общение с людьми.
Ему нравилось работать в поезде, самолетам не доверял, как ни убеждали его конструкторы.
В конце трудного дня почти перед прибытием в Ливадию, предстояло самое сложное - расстрельные списки.
Он был уверен в своих людях, стоящих на страже закона и порядка. Сам выбирал, доверяя их порядочности и профессионализму. Но документы, прежде чем подписывать, всегда читал от начала и до конца.
В апелляционном списке было семь человек, двое номенклатурных работников, пять уголовников. Смертный приговор уголовникам он подписал, даже не читая фамилии. С партийными боссами тоже можно было сразу подписать, но получить дополнительное удовольствие и радость, от торжества справедливости, почему бы и нет.
Первая папка была на Чуванова, он конечно жадный и беспринципный дурак, но не враг.
Он вспомнил веселого, любящего выпить, с похабными шуточками -прибауточками генерала, и подумал: «Пусть живет». Написал красным карандашом поперек приговора - «двадцать пять лет». Следующим был Горбатков Михаил Сергеевич, словоблуд и подкаблучник, еще и Иудушка.
Словами красивыми прикрывался, демократию разводил, а премии из рук врагов брал, и жена его в подарках тех щеголяла.
Он не мог ему простить последних дней жизни своего начальника. Когда этот Иудушка, лег формально на обследование в ЦКБ, и все ходил и жужжал на ухо председателю Комитета Безопасности.
Тимур Иванович в эти трудные и тревожные дни переехал в ординаторскую. Спал вполглаза и вполуха, и разговор врачей о визитах Горбаткова услышал.
Ассистент врача, делающий Председателю гемодиализ, пожаловался, что его не пускают к Юрию Владимировичу.
Тимур зашел в палату, и увидел сидевшего у кровати всесильного Председателя, Горбаткова, побледневшего, при его появлении.
И услышал шутку умирающего начальника: «Проиграл, ты Миша».
У Михаила Сергеевича задрожали губы, а его отвратительное родимое пятно вздулось. Он протянул руку для рукопожатия, ладонь была противно мокрой и холодной.
Юрий Владимирович ослабевший, высохший от болезни рукой, сначала подписал указ о назначении Тимура членом Политбюро. Потом его поздравил «серый кардинал» Суслин, дал «добро» Устоев, и Тимур Иванович понял, он будет новым Генеральным секретарем.
Он не рвался к власти, он просто поднял упавшее знамя из рук погибающего командира.
Три главных человека в партии выбрали Тимура Ивановича, и самое главное командир доверил ему страну. Даже не потому, что за ним всесильный Комитет Безопасности, а потому, что все они прошли войну. За ним всегда стояла Армия. За спиной Миши были, да никто, по большому счету и не был.
Генсек вдруг почувствовал легкий укол зависти, тут работаешь, как раб на галерах, такую страну на своих плечах тащишь. А эти о демократии рассусоливают, а сами воруют и предают.
Но если расстрелять, то поднимется ненужная шумиха. Сейчас Горбатков просто член ЦК, отвечающий за сельское хозяйство. Делать его мучеником за идею, нет, выкуси, Миша.
Пусть тихо посидит, указ издать о переводе его в Министерство по развороту равнинных рек Сибири. Руководить он будет формально, а на самом деле будет изолирован вместе с семьей на даче в Форосе, место надежное. А когда про него все забудут, посадим. А может и расстреляем, это уже по международной обстановке .
Прибыли в Ливадию поздно, уже после полуночи. Женя, жена, уже спала, он лег, прижавшись к ее теплому боку. От жены пахло лавандой, и яблочным повидлом. Тимур Иванович крепко уснул. Кажется счастливый.
Он спал без сновидений. В краткие мгновения между сном и пробуждением что-то начинало его тревожить. Толи предчувствие опасности, толи несбывшиеся мечты, но он выныривал из сна, не давая себе возможности расслабиться, и впустить в душу сомнения. От этой борьбы с явью и мороком по утрам часто болела голова. Женя уже по взгляду понимала, что твориться с мужем, доставала из прикроватной тумбочки спортивную шерстную шапочку.
Генеральный секретарь надевал ее, потом облачался в просторный спортивный костюм. Легкая пробежка по парку, и минут через пятнадцать они шли завтракать.
Покои Юсуповского дворца, их красота и лаконичность, которую Тимур Иванович не замечал. Если бы не работа, он бы лучше целыми днями проводил бы на рыбалке под небом. Где легко дышится, и голова, наверное, не болела бы, так часто.
Завтрак был прост и незамысловат: икра творог, мед, и любимая докторская колбаса. Жена сидела напротив, все такая стройная, с серебряными седыми кудряшками. И хоть старость бьет по женщинам больнее и заметнее, серые глаза супруги горели теплым и жизнерадостным светом.
А еще на ней был миленький сарафанчик. Совсем, как тогда в тридцать девятом, когда он увидел Женьку, спящей на даче. Он тогда влюбился с первого взгляда и на всю жизнь.
Он улыбнулся, вспомнив, как недавно прилетал медицинский академик, и они все втроем гуляли по парку, и врач настоятельно рекомендовал ему, генеральному секретарю, завести медсестричку. Лет так тридцати, комсомолку, красавицу, и просто ласковую девушку.
- Зачем? – удивленно спросил Тимур Иванович.
- Для здоровья, Тема, для мужского здоровья.- Пояснила его единственно любимая женщина. Он тогда засмеялся, и после ухода врача, предложил Женьке на ушко такое, отчего жена зарделась. А потом они были близки, и жена была прежней, жаркой и ненасытной Женькой, и он чести мужской не посрамил. Как говориться редко, но метко.
И пришлось медицинскому светиле уехать несолоно хлебавши.
Женя собрала объемный пакет, и протянула мужу: « У тебя сегодня встреча в Артеке, может, передашь Марату, гостинец, пирожки с луком и яйцами, варенья баночку».
Марат, совершенно замечательный внук, был в Артеке уже три смены. Его увлекало все: и моделирование, и военные игры, и компьютеры, благодаря деду, в лагере они были.
-Ладно, положи в багажник, Егору скажи, пусть сам отдаст.
Егор, родственник знаменитого писателя, парнем был башковитым, но с западными отклонениями. Поэтому генсек держал его около себя, внедряя дельные советы по экономике, но игнорируя политические провокации. Мальчишке всего тридцать, может и образумится еще.
Время так странно меняет отношение к возрасту. Вот теперь для него тридцатилетние – еще мальчишки. А он ,и его ровесники 1926 года рождения, или те мальчишки 1927 года из последнего призыва августа сорок четвертого?
Сколько их не дожило до победы, кто так и не родил детей, не узнал любовь.
Но они, те, кто выжил, служившие по семь, или девять лет, стали основой армии, опорой страны и ее защитой.
Именно из тех 17- летних мальчишек выросла наша армия, а если надо, миллионы резервистов, встанут и пойдут, и победят.
«Если завтра война, если завтра в поход, будь сегодня к походу готов».
Он любил эту дачу в Ливадии. Он никогда и никому бы не признался, даже жене, ему нравилось все, что было связано с вождем.
Он верил, что да, были перегибы, но Сталин об этом не знал. Больной несчастный человек, умерший в одиночестве.
Он видел его всего однажды близко, близко, на встрече в Кремле с комсомольскими активистами.
Вождь выглядел больным, с желтыми потухшими глазами, с беспомощно лежащей на столе рукой, но это все равно был Сталин.
Нет, Тимур Иванович не был сталинистом.
Он перестал поклоняться идолу в тот миг, когда узнал об аресте Коли Колокльчикова. Выросший в профессорской семье вихрастый мальчик.
Его преданный ординарец, безоговорочно верящий в вождя, стал жертвой доноса в сорок девятом. Учившийся в музыкальном училище Коля основал ячейку из пяти человек. Они сочиняли стихи, писали к ним музыку, и больше всего жаждали не славы, а чтобы весь мир узнал, какой у нашего народа замечательный вождь.
Коля не выдал никого, до пересылки он не дожил, разрыв селезенки, и не оказание ему медицинской помощи ,привели к трагическом финалу этой молодой жизни.
Тимур Иванович вспомнил, как сам чуть не стал жертвой всесильного КГБ. Когда он возглавил сектор ЦК ВЛКСМ по работе с подрастающим поколением, он возродил свою детскую мечту: «Тимур и его команда». Первые пионерские поисковые отряды, «Никто не забыт, ничто не забыто». Пионеров переименовали в тимуровцев. Он кончено не забыл человека предложившего это - редактора районной газеты из Тувы. Его сын стал ему правой рукой, возглавил СовСпас.
Тимура вызвали на Лубянку, и допрашивал его сам Юрий Владимирович.
Председатель КГБ сидел в кабинете один, изучал его личное дело, но первый вопрос все, же задал по биографии: «Воевал?»
-Так точно. Забайкальский фронт, 625 стрелковый полк.
- Молодец, а что за культ личности такой? Чем пионеры не угодили?
Под сердцем похолодело, все -таки понимал, где и главное с кем, разговаривает.
- Никак нет, товарищ генерал.
- Почему фамилию поменял в сорок втором?
- Правдин - это фамилия матери. Я политруком мечтал воевать.
Председатель вышел из-за стола и подошел к Тимуру вплотную. Роста они оказались почти одинакового. Пронзительный взгляд из-под очков вдруг затуманился, отекшее лицо Юрия Владимировича пожелтело.
Председатель КГБ внезапно зашатался, Тимур успел подхватить падающее тело.
Он усадил больного на диван, и выбежал в приемную позвать адъютанта. Всесильного руководителя увезли в ЦКБ.
Но председатель КГБ про Тимура не забыл, скоро тот был переведен в ведомство на площади Дзержинского, а потом и до заместителя Юрия Владимировича дослужился.
На воротах «Артека» под моросящим, которые сутки дождем, обвис транспарант - « Тимуровцы всех стран объединяйтесь!»
И хоть генсек не считал себя сентиментальным и мягкотелым в груди потеплело.
Он рассказывал детям о войне, не приукрашая и не скрывая правды. Хотел, чтобы поняли, все человек может преодолеть, не ради даже своей жизни, а ради Родины.
На обед он съел пару детских порций, еда была сытной и вкусной. От ужина отказался, дома ждали пироги. Марата так и не повидал, ни минуты не было свободной.
Хороший парень растет. Да и все они: загорелые, радостные, не знающие, что такое голод и бомбежки, были тем, ради чего он и его ребята, отдавали свои жизни на войне.
К вечеру заныла давняя рана от сабли самурая, рука болела так, что хотелось ее отрубить, и выбросить в окно автомобиля.
Началась гроза, все уговаривали переждать, а он что-то предчувствуя, рвался на дачу. Поехали, провожаемые раскатами грома и сверкающими в полнеба молниями. Дача встретила темными окнами, и патрулями с фонариками.
- Что случилось?- спросил он, не выходя из машины.
–Товарищ Генеральный секретарь,- начал рапорт офицер охраны.
-Проще Вова.
-Свет вырубило, молния в подстанцию попала.
-Дизель, сломался?
-Да нет, топливо сперли. Для катера, хотели вас рыбкой побаловать, товарищ маршал. А молния ударила, и сгорели бочки, вы дым не видели ,когда ехали?
Как ни странно, Тимур Иванович засмеялся.
Эта простая житейская правда ослабила тревогу, вернула покой в душе.
Женя и адъютант разжигали камин в зале , Тимур помахал им рукой, но не остановился, прошел в кабинет.
Он любил этот кабинет в Юсуповском дворце: с портретом Ленина за спиной; с массивным рабочим столом обитым зеленым сукном; с тяжелыми шторами, защищавшими своего хозяина не только от солнца, но и от бомбежки.
На стене кабинета висела карта послевоенной Европы, с новыми границами. Именно благодаря его инициативе были пересмотрены итоги Потсдама и Ялты. Западная часть Украины отдана Польше, пусть борются с бендеровцами сами. За это, к России отошел Крым, и оставшаяся часть Украины. Вместо Прибалтики с крошечными анклавами, огромная Калининградская область.
Женя принесла в кабинет подсвечник, но он попросил его пока не зажигать. Жена ушла, забыв оставить спички. Генеральный стал искать по полочкам в столе. В самой верхней он хранил оружие, во втором ящике лежали папиросы «Герцеговина флор», и зажигалка американская ,видимо подаренная Рузвельтом вождю.
Он зажег свечи, поставил подсвечник так, чтобы его лица не было видно.
Он ждал.
В дверь тихо постучали и он крикнул: «Входи!»
Начальник службы безопасности вошел, отдал четко честь, хотя на даче порядки были домашние, и положил на стол конверт с сургучной печатью.
Тимур ждал этого конверта почти сорок лет.
Генсек отпустил помощника, и, взяв состолешницы, маленький ножичек с перламутровой ручкой, осторожно стал разрезать конверт, наслаждаясь минутой триумфа.
Вытащил сначала фото, но не стал его смотреть, перевернул лицевой стороной на стол.
Потом достал сопроводительные бумаги.
Предатель Родины, доставлен спецбортом из Канады.
Скольких усилий ему это стоило, сколько личных встреч с руководителем израильской Моссад, поставок ракет вне закона, с нарушением международных прав. Несколько сот человек трудилось, чтобы убрать клеймо «Знак качества ЕССР».
И все для того, чтобы высшая справедливость восторжествовала. Да, именно высшая. Он был в этом глубоко убежден. Тимур Иванович позвонил по внутренней связи: «Приведите его».
В дверь постучали, и тут же почти сразу ввели конвоируемого.
Руки были в наручниках за спиной, и до кресла, куда Генсек отдал приказ посадить узника, того вели вниз головой. Наконец их оставили одних.
-Здорово, атаман,- волнуясь, сказал Тимур Иванович.
- Здорово комиссар,- Квакин на канадских харчах раздобрел, обрюзг, только глаза остались все такими же, бегающие и злобные.
Вот сидит перед ним жирующий сорок лет, предатель Родины, одного года призыва. Тимура отправили на Дальний Восток, а Мишку сначала под Ленинград. Потом в госпиталях лежал, с мнимой грыжей по тылам околачивался. Но когда Красная Армия уже воевала на территории Европы, вдруг запросился на передовую. Воевать продолжил на 1-ом Белорусском.
Мародерствовал и насиловал в горящей от бомбежек Варшаве, потом в Берлине, где от расстрела и сбежал в американскую зону города.
- Женат, внуки есть?- неожиданно спросил его Квакин.
- Есть,- сказал Тимур, и перевернул несколько рамок с фото, стоящих на столе, чтобы Квакин их не видел.
Это были фотографии проводов на фронт погибших дяди Жоры и Ольги, сестры Жени. А еще фото самого Тимура Ивановича с дочкой и женой, и фото с маленьким Маратом, внуком.
- И у меня есть. Расстреляешь? Без суда и следствия? А может, дашь так умереть, у меня три инфаркта. Четвертого не переживу.
- Не знаю,- солгал, и сам себе удивился генсек.
Конечно, он не мнил себя богом на земле, но считал, что имеет моральное право привести приговор военного суда в исполнение.
Он не испытывал к этому постаревшему Квакину ни жалости, ни сострадания.
- Я искал тебя,- сказал Генсек, доставая из ящика верный «Макаров».
Тимур подумал, что придется звать начальника охраны, тащить упирающегося предателя в бункер. А вдруг начнет кричать, и Женя услышит.
Он положил пистолет обратно в ящик, и нажал кнопку.
- Чаю нам, – приказал хозяин кабинета.
-Чай с дымком, товарищ маршал,- предупредил офицер.
Генсеку вдруг стало обидно и стыдно , перед Квакиным, что свет до сих пор не дали. Нажал другую кнопку, шторы бесшумно разошлись. За окнами веранды на небольшой бетонной площадке горел костер, на котором стоял огромный казан.
- Кулеш варят, - мечтательно сказал офицер.
- Дверь открой, и возвращайся на пост,- приказал Тимур Иванович.
В открытую помощником дверь доносился веселый смех жены, и женщин с кухни.
Квакин весь подался вперед, словно вот сейчас сорвется с места и побежит в сад.
Но тут, же тело его обмякло, плечи устало опустились, и даже в полумраке было видно, как свернули злобой его глазки.
- Я тоже тебя искал, вернее мои спасители искали, как только ты стал генсеком. Нашли, поговорили, сказали: «Жди». Даже пенсию мне повышенную стали платить, кардиостимулятор поставили за счет государства. Берегли меня, чтобы состоялась эта последняя наша встреча.
Генсек уже жалел, что затеял этот разговор, и что отдал приказ привезти предателя в любимый кабинет, а не в бункер.
Совсем расслабился в отпуске. Пауза затягивалась, часы, стоящие в углу пробили полночь.
Квакин даже не повернул головы, но что – то изменилось в его лице, словно он прислушивался к чему-то происходящему внутри его тела.
Это называют шестым чувством, интуицией, но за секунду до взрыва Тимур Иванович успел, спрятаться под столом.
Взрыв был силен - вылетели стекла в дверях и окнах. К дворцу бежали офицеры охраны, кто-то держал жену Генсека, не давая побежать на помощь.
Стол выдержал.
Тимур Иванович выбрался из-под укрытия, офицеры, закрывая маршала своими телами, словно живым щитом, вывели начальника из кабинета в сад.
Женя кинулась к нему, и они стояли, обнявшись очень долго, слушая, как бешено, стучат их сердца.
А потом почти все, кроме тех, кто был на посту, ели ароматный, наваристый кулеш. Женя вдруг заплакала, сквозь всхлипы, обвиняя слишком горячую кашу.
Потом пели, военные и просто любимы песни. Разошлись, когда дача озарилась огнями, наконец-то заправили дизель.

Прошло десять лет.
Говорит и показывает Москва, наши микрофоны и телекамеры установлены на Красной площади, где через несколько минут начнется парад посвященный восьмидесятилетию Великой октябрьской социалистической революции.
Под красными знаменами в едином строю пройдут труженики полей и студенты, рабочие и артисты, ученые и представители торговли.
Этот год ознаменовался нашими новыми социалистическими победами: Наши космонавты первыми высадились на Марсе, собран рекордный урожай пшеницы и хлопка. По трассе БАМ прошел первый скоростной экспресс. Дала первые кубометры нефти Арктическая буровая «Марат-1». В состав единой советской социалистической России вошли новые округа- Улан-Баторский, и Балканский.
Вы видите, как на трибуну мавзолея поднимаются руководители государства и члены правительства. Командующие : объединенного балтийского укрепрайона со столицей в городе Калининград, Целиноградского социалистического округа, а также кавказского укрепрайона. На трибуну мавзолея поднимается Генеральный секретарь нашей партии, Председатель Верховного совета единой советской социалистической России - Тимур Иванович Правдин. Ура, товарищи!
Над Красной площадью, над единой Россией ,и миром летела песня: «Есть у Революции начало, Нет у Революции конца!»
8 Однажды в Старый Новый год
Людмила Май
Просто мне позарез нужно, чтобы иногда случалось нечто
из ряда вон выходящее.  Необыкновенное.  Необъяснимое.

Макс Фрай. Большая телега





Марина проснулась с внутренним ощущением счастья. Думала ли она, что такое возможно в её унылых буднях, наполненных лишь нескончаемым потоком документации и чередой переговоров с упёртыми заказчиками?

Да уж... В жизни тридцативосьмилетней Марины, руководителя отдела крупной аутсорсинговой компании, ничего подобного случиться просто не могло. Но вот, случилось...

Волшебное чувство не исчезало, и Марина рассердилась на себя: – Ты сошла с ума! Ну, было и было... Забудь.

Но забыть не получилось: в комнате раздалось жалобное мяуканье...

***

Название клуба «Ретро» говорило само за себя, наверняка там должна была состояться вечеринка «Для тех, кому за...». Ленка просто обожала подобные мероприятия и всё время норовила затащить на них свою подругу. Вот и вчера она прислала ей эсэмэску с адресом этого клуба, назначив там встречу.

Заморачиваться насчет наряда Марина не стала: надела любимые джинсы, удобные белые сапожки и белую же тунику с блёстками – ну чем не Снегурочка? Тем более, что сегодня Старый Новый год. Короткая шубка из искусственного меха вообще сидела отлично и очень подходила к её изящной фигуре. Шубка была куплена совсем недавно, и у Марины ещё не было повода надеть её. Как уверяла Ленка, мода девяностых возвращается, а эта вещь, вообще, последний писк.

Марина представляла себе контингент предстоящей вечеринки, и ей не хотелось выглядеть одной из тех молодящихся дам, что всеми силами пытаются вскочить в последний вагон. Никаких иллюзий она не питала, в другой раз она ни за что бы и не поехала на эту Цветочную улицу, к чёрту на куличках, но, во-первых, она все праздники просидела дома с отчётом, и ей захотелось развеяться, а во-вторых, нужно было встретиться, наконец, со своей институтской подругой, которая куда-то исчезла перед самым Новым годом и не отвечала на её звонки.

До Ленки она так и не дозвонилась, хотя сразу же стала ей перезванивать, но та или намеренно не отвечала, или опять оставила мобильник в машине, и хорошо ещё, если в своей. Для взбалмошной и непредсказуемой Ленки это было нормой: вот так исчезнуть недели на три, а потом прислать какое-нибудь дурацкое сообщение.

По большому счету, Марина ей даже завидовала – Ленку вполне удовлетворяла должность офис-менеджера, по сути – секретарши, зато она уже дважды побывала замужем, и у неё был сын-студент. Марина же, вместо того чтобы устраивать личную жизнь, всё это время устраивала свою карьеру, в чём сейчас не видела никакого смысла – ни семьи, ни детей.

И даже этот Новый год она встречала у родителей, потому что Вадим... Оказалось, что он вовсе не её мужчина, как она думала целых три года, а просто обыкновенный гад.

Светящиеся буквы над входом в затрапезное здание, больше похожее на какой-нибудь склад, свидетельствовали, что это и есть тот самый клуб. И только Марина переступила его порог, как на неё обрушилась шумная атмосфера праздника: музыка, галдёж, суета – веселье было в самом разгаре.

Для неё было полной неожиданностью увидеть здесь столько молодых людей, к тому же довольно нелепо разодетых. Девицы с размалёванными лицами и крутыми начёсами на головах были сплошь в коротеньких юбках или лосинах жутких цветов, а парни – в обвислых джинсах и футболках с кричащими картинками и надписями.

– Странная тусовка, карнавал что ли? – недоумевала Марина. До Ленки дозвониться было невозможно, и всё это уже начинало раздражать её. Особенно нервировал молодой парень-гардеробщик, одетый под стать публике в просторную косуху с многочисленными заклёпками. Он энергично подёргивал головой, видимо, в такт музыки в наушниках – на шее болтался здоровенный плеер. При этом он умудрялся подмигивать Марине и знаками предлагал ей раздеться и пройти в зал. Она буркнула, что ждёт подругу и отвернулась.

– Сегодня для девушек вход бесплатный, коктейли – тоже, – гардеробщик по-своему истолковал её замешательство. Из открытых дверей под восторженные вопли доносилось громогласное: – Новый год к нам мчится, скоро все случится...

Только сейчас она заметила среди сверкающей мишуры цифры 2000. – Ретро-вечеринка, – догадалась Марина и усмехнулась: – Эти ребята небось весь интернет перелопатили, чтобы одеться соответствующим образом.

Она решила не торчать здесь у всех на виду словно мамаша, поджидающая ребёнка, а посидеть в зале и послушать песни своей юности, раз уж приехала.

Ленку, как и следовало ожидать, Марина не нашла, впрочем, свободного столика тоже, поэтому пробралась сквозь толпу танцующих к бару и устроилась на высоком стульчике. Бармен незамедлительно протянул ей высокий стакан с уже приготовленным напитком, бросив в него лёд.

– Да это же Амаретто, – изумилась Марина, уловив миндальный привкус коктейля. Она сразу же вспомнила студенческие посиделки, они тогда с этим ликёром чего только не смешивали: и водку, и появившийся в продаже диковинный джин-тоник... – А здесь не так уж и плохо, – подумала она и даже стала тихонько напевать знакомые шлягеры, несущиеся из динамиков.

– Я вижу, вы так и не встретились со своей подругой? – у стойки возник улыбающийся гардеробщик, который теперь показался Марине вполне приятным молодым человеком.

Сумасшедшие ритмы ударили по барабанным перепонкам, взрывая мозг и призывая немедленно окунуться в бушующее море всеобщего шабаша. В полутёмном зале заметались сотни разноцветных огней, и Дима, как представился гардеробщик, уверенно потянул её в центр беснующейся толпы.

Под оглушающие звуки Марина прокричала ему своё имя. В зеркалах колонн она с радостным удивлением ловила своё сияющее лицо и разлетающиеся пряди распущенных волос. Ей очень нравилось это отражение, нравился дерзкий взгляд этого парня и его широченная улыбка, нравилось как он смешно подпрыгивает в диком танце, и ощущала себя раскованной и неотразимой.

– А ты очень на Билана похож! Тебе говорили? У тебя даже имя такое же!

– Кто это? – орал Димка, выписывая немыслимые траектории.

– Ну да, вы же теперь совсем другую музыку слушаете, из интернета не вылазите!

Он недоумённо пожимал плечами – мощные аккорды и рёв публики заглушали всё.

Когда вакханалия закончилась, они, обнявшись, затоптались в медленном танце. – А ты классно танцуешь, – Димка с нескрываемым восторгом смотрел на неё: – Какая ты... Необыкновенная... И имя у тебя такое же необыкновенное...

Обмирая от его слов, Марина подпевала певице: – Как в этом городе жить в этом холоде, ну почему до сих пор не приходишь ты... – Это была её любимая песня ещё с институтских времён, под неё ей когда-то мечталось о светлых и нежных чувствах...

Теперь, поглаживая котёнка, Марина со стыдом вспоминала, как без всякого стеснения прижималась вчера к Димке: – Вот дура, вообразила себе чёрт знает что, ещё и номер телефона зачем-то ему оставила. Конечно он будет звонить, и нужно будет проявить твёрдость, не хватало ещё уподобиться всем этим престарелым звёздам шоу-бизнеса. Какой позор...

***

Нагруженная пакетами с кормом для котят и разными кошачьими прибамбасами, Марина столкнулась в торговом центре с Никитой, Ленкиным сыном. Он был с друзьями, и вся компания торопилась на киносеанс.

Она кинулась к нему с расспросами о Ленке, и Никита на бегу сообщил, что мать еще перед Новым годом укатила с новым хахалем в Тайланд, что у неё теперь «крутой смартик» и что «старую мобилу» она оставила дома, а сам он живёт у бабушки.

– Какой хахаль? Какой Тайланд? – воскликнула Марина вслед Никите, но тот лишь помахал ей рукой с эскалатора.

Дома она внимательно рассмотрела ту самую эсэмэску. Она была отправлена именно с Ленкиного телефона 13 января в 19-28.

Вечером раздался звонок с незнакомого номера. Марина хотела было не отвечать, но потом спохватилась: – А вдруг это Ленка? – Услышав Димкин голос, она строго и холодно стала говорить всё то, что и должна была сказать, по её мнению, любая здравомыслящая взрослая женщина.

– Я ждал этого момента девятнадцать лет, Марина, – перебил её Димка.

– С самого рождения, значит? - она не скрывала иронии.

– Не-ет! – отчаянно закричал он, – Ты ничего не поняла!

Марина молчала. В ней боролись самые противоречивые чувства. Но она уже всё решила.

– Да! Представь себе, я ждал этого девятнадцать лет, потому что это и был двухтысячный год!

– Хватит паясничать, – сказала Марина и добавила дрогнувшим голосом: – Пожалуйста, Дима... Ну, не трави ты ни меня, ни себя...

– Марина, я сейчас же вылетаю. Даже если ты этого не хочешь. Нам обязательно нужно встретиться.

– Куда ты вылетаешь? – растерялась Марина, но Димка уже не ответил.

***

Она ошеломлённо смотрела на табличку с адресом дома – это был тот самый адрес: Цветочная, 128-А, но на месте вчерашнего клуба красовался продуктовый магазин, обшитый сайдингом. Она даже зашла туда и побродила среди прилавков, не зная зачем. Потом спросила у молодой кассирши: – Вы давно здесь работаете?

– Второй год, а что? – испугалась та...

На улице Марина внимательно огляделась, она точно помнила это место: рядом – старые девятиэтажки, вот в этой арке она стояла вчера, вызывая такси, та же самая реклама стоматологической клиники... Она не могла ошибиться... Ей вспомнились Димкины слова: – Я буду ждать тебя, ты знаешь, где найти меня.

Она снова и снова прокручивала в голове своё вчерашнее приключение. Димка рассказал ей, что учится на третьем курсе в политехническом, что здесь он не только гардеробщиком, а ещё и сторожем работает, и обещал Марине показать котят от приблудившейся летом кошки, которую он считал поначалу котом.

Марина тогда совсем потеряла голову и могла бы ещё больше наделать глупостей, и как же вовремя появилась эта девчонка: – Димон, мы так не договаривались! Ты просил часок за тебя подежурить, а прошло сколько? Имей совесть...

В вестибюле Димка всё пытался удержать Марину: – Дискотека до утра продлится, не уходи, а?

Она, уже одетая в свою модную шубку, лишь отрицательно качала головой и боялась встретиться с ним взглядом, чтобы окончательно не свихнуться.

Тогда он и притащил этого рыжего котёнка: – Считай это моим подарком на Новый год. Его Тишкой зовут. Учти, теперь я просто обязан буду навещать его.

Димка так смотрел на неё... Не выдержав, она написала на висевшей афише свой телефон.

– Шифр от сейфа? – невесело пошутил он.

– Ты угадал, – она чуть ли не бегом направилась к выходу, прижимая к себе котёнка.

– Я буду ждать тебя, ты знаешь, где найти меня...

В полной прострации Марина сидела теперь в машине, и вчерашний вечер казался ей нереальным сном. Она примчалась сюда, чтобы всё объяснить этому самонадеянному мальчишке, может быть, даже извиниться, и вот...

– Не ври, ты не за этим сюда приехала, – сказала она самой себе. – Ты просто снова хотела его увидеть.

Она нашла в телефоне Димкин номер.

– Я так и знал, что ты перезвонишь. Я уже в такси и мчусь в Домодедово. Вылетаю из Москвы ближайшим рейсом.

– Дима... Я ничего не понимаю...

Он засмеялся: – Ты думаешь я понимаю? Хотя у меня было гораздо больше времени для раздумий, чем у тебя...

Знаешь, я тогда тот клочок с афиши из рук не выпускал, пытаясь разгадать значение этих цифр. До меня дошло только месяца через три. А потом, когда у меня появилась уже Motorola, я пробовал звонить, но, сама понимаешь, твоего номера ещё не существовало. Я понял, что все мои попытки бессмысленны, и стал звонить раз в год. Все девятнадцать лет...

Нет, ты не подумай, с катушек я не съехал – всё это время я жил обычной жизнью: учился, работал, в Москву вот переехал, потом даже женился и через четыре года благополучно развёлся. Но эти ежегодные звонки на Старый Новый год стали для меня неотъемлемой частью моей жизни, понимаешь? Я никогда не забывал о тебе, Марина, ты была моей призрачной мечтой...

Два года назад фортуна наконец-то улыбнулась: мне ответили! И хотя это была совсем не ты, я понял, что моя цель практически достигнута, осталось только дождаться, когда этот номер окажется твоим. Вот, собственно, и всё.

– Дима, ты меня не разыгрываешь? Ты точно сейчас в Москве?

– Точнее не бывает. Погоди, сейчас селфи тебе скину на подходящем фоне, чтобы ты убедилась... Да, а как там Тишка? Живой?

– Жив-здоров, кошачьи консервы только так трескает.

– То есть телепортация во времени прошла для него незамеченной? Класс... А ты... Ты помнила обо мне?

– Дурачок, это ж вчера было, а у меня пока ещё склероза нет.

– Ну... Кто тебя знает... Сейчас мне не двадцать, как тогда, а почти сороковник...

– Для меня ты всё равно мальчишка, – Марина вдруг безоговорочно поверила Димке, хотя её сознание и отказывалось воспринимать всё происходящее.

Она поняла, что не сможет вот так уехать, отключить телефон и забыть обо всём. Но и просто ждать было выше её сил. Она решительно включила зажигание и настроила навигатор на городской аэропорт.

– Марин! Здесь по Русскому радио твою любимую песню передают, слышишь?

Марина слышала. И даже стала подпевать: – Иногда я жду тебя, как звезда веду тебя... Знаешь, я ищу тебя, ищу уже давно...
9 Фея с ромашками
Людмила Май
Эту молодую женщину я заметила еще в автобусе, вернее не саму женщину, а ее изумительный ромашковый букет. Казалось, что цветы просто искрятся, излучая свет и солнце, и мне невольно подумалось, что они больше подходят для какого-нибудь радостного события, нежели для кладбища, куда мы направлялись.

Я уже успела навести порядок в оградке и сидела на скамейке, наслаждаясь неожиданно солнечным сентябрьским днем, когда увидела рядом симпатичную брюнетку в красной куртке со знакомым букетом.

– Извините, пожалуйста, – обратилась она ко мне, – Вы не подскажете, когда уходит последний автобус?

Я удивилась – было довольно странно, что она собирается оставаться здесь надолго. Женщина, по всей видимости, уловила мое недоумение: – Понимаете, я боюсь, что не успею... Никак найти не могу, – она растерянно огляделась, – Мне сказали, что на этой стороне, справа от часовни, но я не думала, что здесь так много...

Она посмотрела на меня с надеждой: – А может быть вы встречали случайно такую фамилию – Кораблева? Мария Михайловна? Она совсем недавно здесь похоронена, рядом с мужем. Там еще фотография должна быть: старушка такая... улыбающаяся, с ромашками.

Я посоветовала ей обратиться в администрацию кладбища, где наверняка подскажут. Мне было и жаль ее, и в то же время... Что за легкомыслие: справа от часовни – довольно сомнительный ориентир. Здесь, в этой части кладбища, среди старых захоронений то и дело появлялись новые. Да их при всем желании и за день не обойдешь.

Направляясь к остановке, я решила попутно навестить еще одну могилу и свернула с дорожки. Пройдя буквально несколько метров, я неожиданно наткнулась на ту самую, о которой говорила женщина. Я сразу же поняла, что именно ее она и искала – на большой фотографии под стеклом улыбалась милая старушка и именно с ромашками!

Я так обрадовалась, словно встретила старую знакомую, и оглянулась в поисках красной куртки. Но за разросшимися кустарниками трудно было разглядеть кого-либо, и я поспешила назад...

На автобус мы не успели и, чтобы не маяться два часа в ожидании следующего, я предложила новой знакомой, которую звали Юлей, пойти пешком через небольшую рощицу на трассу – там много проезжающих автобусов останавливалось.

– Ну вот, из-за меня вам пришлось... – извиняюще сказала Юля, шагая рядом.

– Пустяки, я даже рада прогуляться, за полчаса спокойно дойдем, – успокоила я ее и полюбопытствовала: – А эта бабушка, она ваша родственница?

– Нет, – покачала головой Юля. Некоторое время она молчала, но по тому, как она иногда взглядывала на меня, было заметно, что ей очень хочется что-то рассказать, но она сомневается, стоит ли это делать.

– И кто же она вам? – спросила я с улыбкой и уже приготовилась услышать какой-нибудь трогательный рассказ о любимой учительнице, как Юля, помедлив, вдруг сказала: – Я даже не знаю, как вам ответить. Вы меня послушайте, пожалуйста, только не думайте, что я какая-нибудь сумасшедшая, или еще что-то...

Ничего себе! Еще там, у этой могилы, я заметила необычайное волнение своей спутницы. Я поспешила заверить ее, что готова выслушать, что бы там ни было.

Она глубоко вздохнула: – Только я с самого начала, ладно?

Все случилось в тот день, когда у меня вытащили на рынке портмоне, а вместе с ним и паспорт, который спокойно там полеживал. Сколько раз муж выговаривал мне, что я таскаю его вместе с деньгами!

О пропаже я узнала только дома. Вы даже не можете себе представить мое состояние... На следующий день мы с дочкой должны были лететь в Москву на операцию в офтальмологическую клинику. Мы столько добивались этого, столько ждали, надеялись – здесь нам с такой врожденной патологией помочь не могли.

С утра муж с дочкой отправились в парк на аттракционы, а я решила кое-что прикупить на рынке, и вот... Обливаясь слезами и проклиная свою безалаберность, я лихорадочно пыталась найти хоть какой-нибудь выход – в самолет без паспорта не пускают.

Единственной призрачной надеждой, за которую я отчаянно зацепилась, было немедленно бежать назад, вопить о своей беде, тормошить и расспрашивать всех торговцев – а вдруг?

Я ринулась в прихожую и увидела на пороге незнакомую старушку, при виде которой почему-то сразу все поняла: – Вы нашли мой паспорт?! – Мелькнуло, правда, в голове, что я еще и дверь не закрыла, растяпа, но была так возбуждена, что это уже не имело для меня никакого значения.

Старушка понимающе заулыбалась: – Ну, если вы Юлия Николаевна... Миленькая, ваш паспорт кинули сегодня в наш почтовый ящик, но я его не принесла, вы уж сами придите. Только попозже, после двух часов, мне еще в поликлинику нужно.

Я готова была расцеловать эту старушку со скромным букетиком ромашек в руках. Ее приветливое улыбчивое лицо, необычайно добрые глаза и даже седенькие завитушки, кокетливо выглядывающие из-под летней шляпки, излучали столько благожелательности, что она произвела на меня впечатление доброй сказочной феи, особенно этим ласковым обращением «миленькая».

Я радостно записала адрес и спросила как ее зовут.

– Кораблева Мария Михайловна, – все так же улыбаясь, ответила моя спасительница.

Я не могла дождаться этих двух часов, но мой ликующий настрой быстро сменился тревогой: почему она все-таки сразу не принесла паспорт? Неужели ей трудно было захватить его, ведь все равно же зашла и даже на пятый этаж поднялась?

Я успокаивала себя, что старикам свойственна такая предосторожность: может человек не проживает по месту прописки, или его дома нет, зачем же тогда тащить чужой документ, тем более, в поликлинику.

И тут до меня дошло: какая поликлиника? Сегодня же воскресенье! Наивная дурочка, это же... Я, значит, прихожу, а меня там поджидает какой-нибудь амбал или, того хуже, укуренный наркоман...

Чего я только не передумала! В общем, накрутила я себя порядочно и в таком вот накрученном состоянии отправилась за паспортом. Взяла с собой приличную сумму денег – даже если с меня не потребуют выкуп, то отблагодарить старушку все равно следовало, ведь так? Еще и записку с адресом оставила на видном месте, а то мало ли... Но об этом «мало ли» я даже боялась думать.

Конечно же я пришла раньше. Дверь подъезда была раскрыта, и я беспрепятственно поднялась на третий этаж. Мне открыл молодой человек, здоровущий такой... А может мне так только со страху показалось. В любом случае мне нужен был паспорт и я, как можно увереннее, спросила Марию Михайловну.

Он пригласил меня войти и негромко позвал, обернувшись: – Мам, тут пришли...

Из комнаты вышла женщина, но совсем не та, кого я ожидала увидеть. Когда я объяснила кто мне нужен, на ее лице отразилось недоумение, что от меня не ускользнуло, но я продолжала настаивать: – Она просила меня зайти после двух.

А дальше все пошло совсем не так, как только я могла себе вообразить.

Женщина неожиданно заплакала и сказала, что ее мама умерла. Сегодня. В семь утра.

Можете себе такое представить? Я еще что-то пыталась доказать, показывала бумажку с адресом, но на меня уже никто не обращал внимания – с лестницы донесся шум, дверь распахнули и меня оттеснили на кухню.

В квартиру занесли гроб, пустой, слава богу, я ведь всего этого очень боюсь, а тут такое... Плачущая женщина... Венки... И там, в комнате... Ужас! Я даже подумала, что это чья-то злая шутка, розыгрыш – настолько все нереально было.

В семь утра... В это время я еще спала и не помышляла ни о каком рынке. Оставаться здесь не было никакого смысла. Я тихонько вышла и в полной прострации стала спускаться по лестнице. Что мне делать дальше я не знала.

Внизу я задержалась и, ни на что уже не надеясь, заглянула в щелку почтового ящика с номером этой квартиры. И вдруг... Я не поверила своим глазам и стала подсвечивать телефоном. Там лежал мой паспорт, я узнала его по синей обложке!

Все встало на свои места: воришка решил избавиться от компромата и бросил ненужный паспорт в первый попавшийся ящик, хорошо хоть не в мусорку. Кто была эта странная визитерша, назвавшаяся чужим именем, меня уже не волновало.

Если бы только я смогла открыть дверцу с навесным замочком! Тогда бы мне не пришлось возвращаться...

Тут Юля прервалась, было видно, как нелегко ей продолжить.

– А дальше? Вы достали свой паспорт? – осторожно спросила я, понимая, что в этой истории все не так просто.

– Дальше – сплошной кошмар! Квартира была открыта, и я увидела, как на кухне тот парень – внук, как я поняла – прикреплял к фотографии траурную ленту... С портрета улыбалась та самая старушка, что приходила ко мне! Больше всего меня поразило, что она была в той же самой шляпке и с тем же самым букетиком...

Я видела, что парень не верит мне. Наверное, мне нужно было что-то соврать, но я была в таком потрясении, что это как-то не пришло мне в голову.

В его глазах читалось не то чтобы недоверие, а какая-то неловкость, даже досада... Не знаю, что его заставило спуститься со мной к почтовым ящикам, может просто решил отвязаться от чокнутой...

Юля замолчала. Молчала и я, ошеломленная услышанным. Я всегда скептически относилась к рассказам о привидениях и прочей ерунде о потустороннем мире, воспринимая все это как страшилки для впечатлительных подростков и суеверных шизиков.

Она словно угадала мои мысли: – Конечно, все это слишком невероятно, но... Мне очень нужно было кому-нибудь рассказать, понимаете? Я ведь даже своим домашним ни словом не обмолвилась, не хотелось пугать их.

Знаете, когда мы вернулись из Москвы, я первым делом опять пришла туда, по этому адресу, но соседка сказала, что с тех пор здесь никто не живет. От нее мне и удалось кое-что узнать о Марии Михайловне. Ее многие знали и любили – она была добрейшей души человек. Во время войны, девчонкой еще, работала в госпитале, а потом всю жизнь медсестрой. В последнее время она болела и уже не выходила из дома, ей ведь уже за девяносто было.

Вот вы спросили: кто она мне? Для меня она навсегда останется доброй феей, а все остальное... Я стараюсь не думать об этом, не так уж это и важно.

Остаток пути мы шли молча. Обуреваемая противоречивыми чувствами, я просто не находила слов. Да и что я могла сказать? Вряд ли и Юле нужны были какие-то мои слова.

Уже когда мы подходили к трассе я вспомнила: – А как ваша дочка? Ей сделали операцию?

Юля просияла: – Да, все в порядке! Все просто замечательно!
10 Кошка под дождём не по Хемингуэю
Ян Архипов
  Фото из интернета

      Сергей проснулся среди ночи. Шёл дождь. Он встал с постели и подошёл к окну. Капли дождя в свете уличного фонаря, падали на мокрый асфальт,  образуя радужные, очень мелкие  ручьи, собирающиеся в дальний путь к реке, а потом по реке  до моря. Деревья, окружающие деревянный стол во дворе, на некоторое время прикрыли своей листвой кошку  от дождя. Сергей знал по своему опыту, что дерево –плохая и очень кратковременная защита от непогоды. На пару минут при таком дожде, не больше. И действительно, кошка,  сидевшая под деревом, перебралась быстрым броском под стол, стоявший посреди двора. Со стола падали капли и кошка пыталась сжаться в комок, чтобы капли на неё не попадали.
 
- Пойду вниз и принесу киску, -сказал сам себе негромко  Сергей.
  Тихонько, стараясь не разбудить,  он прошёл босиком мимо спальни родителей по коридору до входной двери. Одел мягкие, резиновые сапоги, обитые изнутри мягкой толстой тканью и медленно провернул ручку накладного замка. Когда язычок замка провернулся до конца, он, после паузы, медленно открыл дверь и выскользнул в коридор подъезда.
 
    В коридоре было темно, но Сергея это не смутило. Квартира находилась на первом этаже -идти было недалеко. И, кроме того, в коридоре своего подъезда,  даже в темном, ориентироваться было несложно. Он нащупал в темноте перила и спустился вниз на пять ступенек. Открыл и придержал, чтобы на хлопнула, дверь подъезда с прикреплённой к ней сверху пружиной.
 
  Во дворе было тихо и сыро. Дождь перестал. Сергей подошёл к столу, за которым обычно соседи играли в домино, и заглянул под него. Кошка всё ещё была там. Она, как будто, ждала его. Он наклонился и молча поднял кошку.
 
    Кошка коротко мяукнула, словно одобряя его намерение, вверила себя Сергею. Кошка тяжело свешивалась у него на руках, но не оказывала никаких признаков неудовольствия. Он занёс кошку домой и прошёл с ней в свою комнату.

«Утром покормлю и родителям скажу, что принёс с улицы, потому что жалко стало. Она была одна и совсем промокла», -подумал он засыпая.

Наутро кошки в комнате он не обнаружил. Сергей огляделся. Потом соскочил с кровати и побежал на кухню. Мама готовила завтрак.
 
-Мама, а где кошка?-спросил Сергей.
- Во-первых, доброе утро- сказала мама.
- Ой, извини, доброе утро, - сказал Сергей, -Я вчера  кошку принёс со двора. Жалко стало. Она была вся мокрая и одна совсем.
 
   Мама внимательно посмотрела на сына. Помолчала, а потом сказала:
-Никакой кошки не было. Я не видела. Может она обсохла и ушла?
- Но как же она могла уйти. Дверь-то ведь закрыта была,-возразил Сергей. И замолчал. Значит кошка была оттуда. Говорить об этом не стоило. Даже маме.
 
  Он попал туда в прошлом году. Родителям кто-то сказал или сделал замечание, что ребёнок не соблюдает режим дня. И они решили отправлять его спать в девять часов вечера.
 Сергей цитировал куплет из прочитанного  недавно с мамой стихотворения Н. Михалкова  «Не спать»:
«Как хорошо иметь права
Ложиться спать хоть в час! Хоть в два!
В четыре! Или в пять!
А иногда, а иногда
(И в этом, право, нет вреда!)
Всю ночь совсем не спать!»

  Мама только посмеивалась, выключала свет и плотно закрывала дверь спальни.
  Делать в темноте и тишине было совершено нечего.  Поэтому он  крутил «кино» в своём воображении: путешествовал по морям и горам, играл с друзьями в любимую игру  «Клёк». Если надоедало, то в  «Штандр», «Чижик»  или «12 палочек».
 
Играть и прогуливаться в воображении получалось не всегда. Иногда невесть откуда появлялись светло-фиолетовые в белую полоску безликие человечки, которые проходили перед его мысленным взором и закрывали всю воображаемую картину. Приходилось отвлекаться на них  и вести с ними борьбу, напрягаться, чтобы они исчезли. Пока он это делал  время проходило время и расправившись с людьми –забором, он обнаруживал, что уже поздно и пора спать на самом деле. Он очень не любил их. Они появлялись неожиданно, часто в самый неподходящий момент и главное - независимо от его воли. Хорошо хоть, что он мог загнать их обратно силой своего воображения.

    А потом неожиданно человечки пропали. Он закрывал глаза и видел свою спальню, чётко и ясно, как будто глаза были открыты. Он вставал с кровати, хотя зал что продолжает лежать и ходил по комнате. За дверь не выходил. Что-то удерживало. В его комнате иногда попадались игрушки или какие-то предметы, которых перед сном не было. Однажды очень обрадовался, когда увидел лошадку на колёсиках. Лошадка стояла на деревянной платформе, к которой были прикреплены четыре деревянных колёсика.  Сергею очень понравилась эта игрушка, и он долго просил папу и маму, чтобы они ему её купили.  Воображал, как будет скакать на лошадке словно будённовец. Мама сказала, что  игрушка в магазине только одна и она сломана. После этого  они быстро покинули этот магазин.
 
   И вот это чудо стояло у него в комнате. Он открыл глаза и посмотрел в ту сторону, где стояла лошадка. Лошадки не было! Он закрыл глаза и, не двигаясь с места, опять поднял голову и посмотрел туда, где стояла лошадка. Лошадка была на своём месте! Он удивился и проделал это ещё пару раз. Лошадка была только в том мире. Когда он открывал глаза, всё пропадало.
 
   Значит и с кошкой получилось так же! Кошка была там, за гранью его воображения. Как жаль! Ему очень хотелось кошку, настоящую. В своём настоящем мире.

   Вечером он без всякого неудовольствия улёгся спать.
- Вот видишь, ты уже привык к режиму, - сказала довольная мама.
Он пожелал ей спокойной ночи и закрыл глаза. Мама поцеловала его и выключила свет.
 
   Сергей увидел свою комнату. Свет горел. В дверь постучали. Он встал (хотя и продолжал лежать неподвижно) и подошёл к двери. За дверью послышалось короткое мяуканье. Сергей открыл дверь. На пороге стоял мальчик. Такого же возраста как и он и такого же роста. Похожий на него.
В руках он держал большую пятнистую кошку, которая тяжело свешивалась вниз, но не шевелилась. Смотрела спокойно куда-то несуществующую даль перед собой полуприкрытыми глазами.
- Вот, кошку принёс, - сказал он, не поздоровавшись с Сергеем, - ты хотел.
И, помолчав немного, добавил: - Она здесь живёт. Приходи, когда захочешь, поиграть с ней. 
11 Вид из окна
Людмила Белан-Черногор
Неописанные  события, невысказанные мысли вновь и вновь возвращаются, будоражат сознание и душу — просятся на бумагу...

Тридцать лет назад мы поменяли место жительства. В тот же год в доме напротив появились новые жильцы. Спустя несколько дней после переезда, поздним вечером разразилась, незабываемая по своей мощи, гроза.

Я открыла настежь окно и смотрела, забыв обо всём, на это буйство природы. Внезапно мой взгляд устремился на окно противоположного дома: из него выглядывала женщина моих лет и, также как и я, была поглощена созерцанием грозы.

И лишь спустя пятнадцать лет мы с ней познакомились, выгуливая своих собак. Анна, так звали женщину, только вышла на пенсию, её муж ещё работал. Жили они довольно замкнуто: с соседями практически не общались.

Так случилось, что с Анной у нас сложились немного странные, но доверительные отношения. Друзьями, в полном смысле этого слова, мы не были, хотя делились самым сокровенным, зная, что разглашения не последует.

Как-то Анна рассказала случай, который накрепко врезался мне в память: они  с Анатолием, мужем, летом ехали с дачи. Надвигалась непогода, и Анатолий, чтобы сократить путь, предложил проехать по центральной дороге кладбища. В салоне на полную мощь работал магнитофон — звучали эстрадные хиты. Анна хотела выключить музыку, но муж не разрешил, мол, что тут ехать — каких-то две-три минуты.

И только они въехали в кладбищенские ворота, магнитофон умолк. Анна рассказывала, что её охватил неописуемый ужас, две-три минуты показались двумя-тремя часами. Едва автомобиль выехал на трассу, музыка вновь зазвучала.

Прошло несколько дней. В их подъезде один за другим ушли из жизни три человека. В день, когда хоронили одного из них, Анатолий сказал:
 - На подходе ещё трое, - и перечислил предполагаемые имена жильцов.

Осенью они продали дачу и купили недалеко от дома огород, находящийся через два участка от моего. В ту зиму внезапно умер их пёс, ещё не старый.

В разгар лета, а лето в тот год выдалось знойным, на солнце наблюдались частые вспышки — не благоприятное было время для отдыха на море. И вот в июле, возвращаясь с огорода, встречаю Анатолия. Он шёл на свой участок. Спросила у него, где Анна.
 - Её нет, - таков был ответ.

Наверное моё лицо выражало такое недоумение, что он поспешил пояснить:
 - Уехали с  сестрой «дикарями» на лиман, на грязи.

Анна не говорила о предполагаемой поездке. Оказалось, сестра вечером позвонила, предложила поехать, и наутро они отправились в роковое путешествие.

Вернулась Анна какой-то изнурённой, больной, рассказывала, что приходилось сорок минут идти под палящим солнцем на грязи и обратно.

В августе у неё обнаружили онкологическое заболевание. Операцию поздно было делать, она прошла три курса интенсивной терапии и в декабре ушла из жизни.

За несколько недель до её ухода приснился мне сон, что идём мы с ней по какому-то лабиринту, спешим выбраться до темноты на простор. Я едва поспеваю за ней, кричу, чтобы подождала. А она отвечает, что тебе ещё рано, и скрывается в лабиринте.

Каждый день Анатолий ездил на кладбище, а летом попал в больницу, сделали операцию на желудке — злокачественная опухоль. Прожил он ещё год.

А те трое жильцов подъезда, пережили его: один на два года, двое (супружеская чета, им было за восемьдесят) - на пять лет.

Нет-нет да вспоминается эта непростая история: то-ли совпадение было, то-ли неуважительное отношение к самым святым моментам жизни, рождению и смерти, повлияло на судьбу этой семьи - никто не знает ответа на этот вопрос.

Примечание: имена упомянутых в рассказе людей вымышлены.
12 Запах антоновки
Ян Кауфман
«Запах – это то, что сильнее всего связывает нас с вечностью».
Сальвадор Дали

 Сумрак… Очнулся из-за режущего слух скрипа.
Оглядел помещение. Сознание напомнило что-то давнее но близкое - живых ещё родителей, и, почему-то, тонкий аромат спелой антоновки, что прямо с яблони заглядывали к нам в открытое окно.

Мы любовались этой картиной…

Сейчас в доме беспорядок, и пахнет лекарствами.
Распахнутое окно, словно жалуясь на ненужность, продолжает тоскливо и монотонно скрипеть.

Я сделал несколько шагов, чтобы его закрыть и, вдруг, увидел, что оно удаляется от меня.
Это шокировало! Это было невообразимо! Сомнения охватили меня – это что-то кажущееся или реальность?
Это же чертовщина! Такого не может быть!

Я сделал ещё несколько шагов по направлению к окну, но оно одновременно отодвинулось от меня на такое же расстояние. Значит это не иллюзия, это реальность!

«Господи! Что здесь происходит? Куда я попал?» - крутилось в моей голове.

Поняв, что попытка подойти к окну, оказалась неудачной, я было кинулся к закрытой двери. Но и эта попытка оказалась тщетной. Всё, к чему я пытался приблизиться, отодвигалось от меня на то же расстояние.

- Господи, спаси меня от дьявольского наваждения! – завопил я в исступлении.

Дверь, к которой я стремился минуту назад, внезапно отворилась, и на пороге появился благообразный старик с окладистой бородой.

- Прекрати беспокоить зазря Всевышнего! Встань и следуй за мной!

Появление старика, и его непререкаемые приказания, произвели на меня, человека растерявшегося, неизгладимое впечатление.
Я покорно последовал за ним.

К моему удивлению, прежние удаления окон и двери, прекратились. Всё оставалось на своих местах.

Мы молча прошли обшарпанный коридор и вышли на небольшую площадку, у которой с противоположной стороны от нас виднелись позолоченные дверца.

- Теперь не мешкай! Видишь ворота? – старик указал на позолоченные дверца.

- Вижу, вижу, других ворот тут нет, - ответил я, не смея что-то спросить.

- Много ты знаешь! Тут для каждого отходящего найдутся нужные ворота. А сейчас не мешкай! Заходи в ворота, тебя ждут!

Всё дальнейшее, как мне казалось, происходило автоматически под воздействием гипноза или каких-то потусторонних сил.
Едва я вошёл в позолоченные врата, как они тут же захлопнулись.

Я обомлел от открывшегося предо мной: в огромном зале все стены, уходящие в поднебесье, были расписаны ликами святых Потолка не было, и когда я пытался наверху что-то увидеть, яркий небесный свет ослеплял меня.

- Подойди ближе, чадо! - раздался с поднебесья громовой голос, прокатившийся эхом по всему залу.

Я сделал один шаг и очутился рядом с Ним. Я Его не видел из-за яркого небесного света, но Его присутствие ощущал. Нет, не сердцем – его биения я уже не чувствовал, а разумом.

- Не пугайся, чадо, не пугайся! Сердце твоё уже умерло вместе с тобой.
Иди, иди же к своей новой…

*****

Я проснулся и заорал:

- Уа –уа-уа-уа...

Потом подумал:
"Чего ору?! Лежу в мягкой кровати. Что же это было, неужели сон? Только тело стало каким-то другим, и почему в кровати влажно? Неужели я малыш!?"

Огляделся. Квартира вроде та же, и яблоки в окно заглядывают, словно спешат поздравить:

- С рождением тебя, малыш!

Я малыш! Голова кружится от счастья – я живой!

И я, счастливый, засыпаю.
Лишь тонкий аромат антоновских яблок тревожит сон малыша.
13 Выбирая одно из двух, он предпочёл третье...
Ян Кауфман
Из бескрайней неизмеримой дали, разрезая покров сплошной темноты, робко просочилась лунная дорожка.  Джек сидит, втягивая носом холодный ночной воздух, и ему кажется, будто весь спящий мир лежит у его ног.
Внезапно открывшаяся зимняя красота завораживает и навевает грустные воспоминания…
                ***
Помнится, раньше, в той жизни, его звали мистер Джексон.

Работая в Bank of America, он ничем не выделялся среди множества менеджеров – дом в Лонг-Айленде, две машины, купленные в кредит, любящая жена, дети, собака и, конечно, обязательное воскресное посещение церкви.

Мистер Джексон, как деловой человек и, к тому же - протестант, всегда недоверчиво и с иронией относился к вопросам переселения душ и прочей ерунде.

Но всё его благополучие изменилось в один вечер, изменилось внезапно и навсегда. Он так и не понял, что с ним произошло. Запомнил только, что был в вагоне сабвея*, на котором возвращался домой, когда там задымило, запомнил испуганные лица пассажиров и, последнее, что запомнил – это взрыв.. Взрыв и... тишина.

Казалось, что это не происходит на самом деле, что всё это чудится.

В единый миг наступило незнакомое чувство полного покоя – исчезли звуки, запахи и ощущение постоянной земной озабоченности.

Душа мистера Джексона оказалась наполненной этим безмолвием и покоем. Ему уже начало казаться, что само время и окружающий мир, вместе с его телом, растворились в этом покое.

Остатком сознания он уловил чьи-то голоса:

- Михаил, в какие ворота его?

– Погоди Петр пару минут! Видать, он сам ещё не понял, что отдал Богу душу. А может он вообще вернуться захочет!

Только тут, мистер Джексон понял, что он умер, но душа его ещё существует…

За этими двумя воротами была сплошная неизвестность пугающая и необратимая...,

- Да, лучше бы вернуться, - едва промелькнуло у него…

И в тот же миг душа мистера Джексона полетела куда-то по узкому коридору, подхваченная неземным ветром. И пока летела, ей открылась истина - всех людей ждёт этот шанс, шанс возвращения, или бесконечное время рабства за теми воротами.

***

… И вот он здесь. Дальние огни Нью-Йорка зовут и привлекают к себе, но его так беспокоит недоброе предчувствие!

Зачем ему сохранили воспоминания, так бередящие душу?

Как его здесь, на земле, встретят?

Мысли и вопросы заполнили голову Джека, не давая сосредоточиться

Он трясёт головой, пытаясь отбросить все сомнения и вопросы, и задумчиво глядит на эту лунную дорожку, словно желая на ней увидеть какой-то выход из сложившейся ситуации.
Джек поднял мохнатую морду и протяжно завыл…

*сабвей - метро.
14 Авоська со сливами
Виктор Квашин
Случилась у меня непредвиденная командировка в один старинный городок. Командировка, прямо сказать, неудачная. Ехать пришлось в самый канун Нового года, 29 декабря. Для работы, соответственно, всего два дня, а обратный билет в связи с праздником удалось взять лишь на третье января. Но ехать действительно было нужно и именно мне.

Трения в семье для читателя не освещаю, настроение всю дорогу было паршивым. Успокаивало отчасти, что в том городке жил мой армейский друг, с которым единственным из всей роты мы все эти годы поддерживали связь, но не встречались ни разу. С другой стороны неудобно было беспокоить, по сути, незнакомую семью в такой праздник – мало ли какие планы у людей. Решил встретиться с Виталием числа второго.

По прибытии заселился в гостиницу, бросил вещи и сразу на завод. Наша компания поставляла сюда компенсаторы, и они почти все в конце года разом забарахлили. Я подозревал, что тут вина завода, возможно, резкий перепад напряжения. Но отремонтировать либо заменить оборудование во избежание штрафных санкций было необходимо.

Провозился я оба дня до вечера. Мастера уже стол накрыли, а я ещё доделывал. Но всё наладил. Проверили, бумаги подписали, и тут я с честной душой стопку принял с удовольствием! Так стало замечательно, и разговор вроде пошёл задушевный, но люди домой спешат, праздник через несколько часов.

Побродил я по расцвеченным улицам, поглазел на витрины, замёрз, и вдруг взял да и позвонил другу. Ну, просто хотел поздравить с наступающим. Виталька остался прежним:

– Мишка, даже и не думай, лети ко мне немедленно! Вот это праздник будет!

Честно говоря, я в тайне на это надеялся. Грустно в одиночестве Новый год встречать. Купил бутылку шампанского да коробку конфет и двинул к товарищу прямо пешком, поскольку городок маленький, а до боя курантов времени ещё предостаточно.

Как встретили меня, какая была компания – семья Витальки, их друзья, всего человек пятнадцать – рассказывать не буду. Внимания ко мне было предостаточно, выпито было изрядно, всё как положено, настроение отличное. Часа в два затеяли танцы, благо обоего пола было поровну.

И тут звонок. Входит старушка, ну, в общем, пожилая женщина с коробкой конфет.

– Извините меня, пожалуйста. Я слышу, не спите ещё, зашла вас поздравить с Новым годом. Пожелать вам, молодым, счастья и благополучия.

Оказалось, это соседка. Её, конечно, усадили за стол, налили шампанского. Понятно, что бабушке просто одиноко, надо человеку побыть в коллективе. Под тост закуска, отяжелели, танцевать уж неохота. Нина, Виталькина жена говорит:
– А давайте рассказывать истории. Ну, что у кого было необычного в Новый год? Бывают же чудеса, какие-то необыкновенные явления.

Виталька заявляет:

– Точно! Мне до десяти лет Дед Мороз подарки под ёлку подкладывал ежегодно – чудо удивительное.

Ну, в общем, шутки, смех. Девушка одна рассказала, как однажды опаздывала в гости к Новому году, и ей трамвай задом сдал метров пятьдесят, потому что трамвай этот был последний и водитель сам спешил домой попасть, а пассажирку пожалел.

Тут эта бабушка, Маргарита Павловна говорит:

– А хотите, я вам свою необыкновенную историю расскажу?

Мы, конечно:

– Да, да! Расскажите, пожалуйста.

– Это на самом деле со мной было, только давно, я молодая была. Разболелась у меня мама, сильно, на «скорой» увезли и сказали, исход непредсказуем. Я в расстроенных чувствах, сами понимаете, всё из рук валится. Решила в сад сходить, может, там в себя прийти, да и грядки позарастали. А сады знаете, где теперь третий микрорайон. Ну, неважно. Соседка у меня по саду тётя Рая, говорит: «Что-то на тебе лица нет?» Я ей о маме рассказала. Она: «А ты к Чёрному дядьке сходи. Он помогает». «Что за дядька, – спрашиваю, – колдун что ли?» «Нет, просто дядька в чёрной одежде. У кого горе, ему подарок несут, просят, он помогает». В общем, говорила она мне весь день про этого «Чёрного дядьку», я уж пожалела, что поделилась с ней своей бедой.

И вот, иду я обратно из сада тихонько, а мысли все о маме. Всё детство вспомнилось, и после, и так остро ощутила, как много мама мне дала, и что почти всё во мне от неё… А иду как раз мимо горпарка, где по словам тёти Раи этот «Чёрный дядька» обитает. Сумерки уже. И смотрю, недалеко от ворот мужчина высокий такой, на нём то ли пальто, то ли плащ с поднятым воротником и шляпа на голове, знаете, как раньше в кино сыщиков изображали. Стоит и всё, лица не видно. И вдруг порыв у меня какой-то случился, я ему шепчу: «Дяденька, помоги маме!» Авоську свою со сливами, что из сада несла, на железку у ворот повесила – и бегом оттуда, будто гонятся за мной!

Наутро в больницу пошла, мне говорят, кризис миновал, мама на поправку пошла. Ну, тут всякая суета, дома дел невпроворот, муж, свекровь… забыла я про тот случай. Да и, знаете, мы же тогда неверующие были.

И вот у меня первая беременность. И сказали, что сложная, не буду говорить что, но волнений было предостаточно. И вспомнила я того «Дядьку». Думаю, а что мне будет, схожу, посмотрю. Собрала чего-то из еды немного, пошла. Стоит! Тот же мужчина стоит недалеко от ворот. Жутко мне стало – а вдруг привидение! Сумочку на ворота повесила, прошептала только «Помоги», и быстро ушла. В конце забора обернулась – нет его. Ушёл, значит, и сумку забрал. Может, бездомный какой. Ну, пусть ему польза будет.

Родила я благополучно, сыночка. И стала я того бездомного подкармливать. Просто так, не из жалости, а больше, наверно, из благодарности, что с ним связаны избавления от моих бед. Иду когда в сад, захвачу что-нибудь съестного, на ворота повешу. Он всегда там неподалёку, в тени. Я сумку-то повешу и прошепчу: «Дай счастья моей семье» – вроде как для своего успокоения.

И вот однажды с мужем шли, я говорю:

– Погоди, я тут дядечке припасла, отдам.

И повесила пакетик с продуктами.

Муж давай иронизировать, мол, внимание постороннему мужчине. Я ему и расскажи о тех случаях, о том, что этот «Чёрный дядька» помогает в беде. Муж разругался, принялся доказывать, что такого не может быть, что я дура, из семейного бюджета тунеядцев кормлю. Обратно из сада шли, как только к парку подошли, он снова скандал на всю улицу поднял: «Хочешь, я тебе докажу, что это всё чушь собачья?» Вытряхнул из авоськи в сумку, что там нёс, засунул в неё половинку кирпича и на ворота повесил. «Вот увидишь, что ничего не случится, только в голове твоей дури меньше станет!»

В то время перестройка началась. У меня на работе сокращение произошло, уволили меня. Работу долго искала. Ребёнок от рук отбился – возраст переломный. У мужа тоже проблемы, зарплату не давали по многу месяцев. Но, это у всех так было, у всех беда, тут никакой «Дядька» не поможет. Да и мужчину того я больше не видела. Муж когда ушёл от нас, я ходила в парк, вешала пакетик на ворота. Иду обратно – висит, или валяется – никто не взял. Так вот случилось у меня. Сын теперь далеко живёт, пять лет не приезжал, деньги только присылает. А что мне деньги… Я иногда думаю, это из-за того кирпича. Обиделся он…

Мы все принялись Маргариту Павловну успокаивать, сказали тост за лучшую необыкновенную историю. Вроде как развеселили. И сами развеселились, снова танцы, потом разговоры. Соседка тем временем ушла незаметно. Разошлись и гости. А мы с Виталькой до утра досидели, службу вспоминали. Он меня уговаривал остаться, но я решил прогуляться по свежему воздуху, да и выспаться в гостинице спокойно, чтобы людям не мешать. Договорились в день отъезда встретиться.

Вышел на улицу – восемь утра. Холодно! А узбеки свою овощную лавку уже открывают.

– Захади, дарагой! Урюк хороший, вкусный, хурма, всё вкусное. Захади!

Зашёл. Погреться.

– А сливы у вас есть?

– Есть сливы. Вот хороший. Вот этот хороший, ещё слаще. Сколько положить?

– А городской парк далеко отсюда?

– Недалеко. Так пойдёшь, налево повернёшь, там парк будет.

– Давай по полкило тех и других.

Пробежался до парка, согрелся чуть, хмель вытряхнул. Высокая железная ограда на кирпичных тумбах. Ворота кованые нараспашку. Пусто. Огляделся, куда повесить – железяка торчит из тумбы. Пристроил пакет со сливами, усмехнулся, сказал: «Бабуле помоги» и побежал вприпрыжку – мороз с утра давит! Обернулся – мужик в пальто к воротам идёт медленно-медленно, воротник поднят, руки в карманах, на голове вязаная шапочка. Ладно, пусть бомж на праздник витаминов поест.

Два дня пролетело. На третий мне отъезжать. Пришёл к Витальке. Тут уже они меня по-родственному приняли, накормили, напоили, подарков для всей моей семьи надавали, даже неудобно… Прощались ещё у лифта полчаса.

Тут соседка Маргарита Павловна выходит, шум, конечно, услышала, а скучно бабушке одной.

– Я вам тоже желаю счастливого пути и счастливого года! Если приедете ещё, ко мне заходите, буду рада! А ещё, знаете, хочу с вами поделиться, сын мне позвонил, сказал, что сегодня выезжает ко мне. С женой и дочкой, всей семьёй ко мне едут! Я же внученьку ещё не видела…


Как-то впечатлила меня эта история. Всю обратную дорогу размышлял и в итоге пожалел, что в нашем парке не водится «Чёрный дядька».

А может, водится?


Эта миниатюра опубликована в сборнике «Цивилизация бабочек». Его можно скачать в любом формате на ваши электронные устройства, а также приобрести бумажной книгой по адресу: https://ridero.ru/books/civilizaciya_babochek/
Электронная версия - бесплатно. 
15 Свет мой
Евгений Миронов
Свет мой зеркальце скажи…

Все мы помним вирши Александра Сергеевича, где зеркало извещало гневную царицу: кто на свете всех милее.

Общеизвестно, что Александр Македонский накануне сражения увидел в зеркале грядущую победу.

Именно это надоумило меня в студенческую пору попытаться узнать: какие вопросы на экзамене по сопромату мне выпадут.

Накануне экзамена я встал напротив зеркала в прихожей. Оно возвышалось над телефонным столиком метра на полтора, и ширина его составляла никак не меньше метра. Рама темного дерева с различными затейливыми вензелями говорила, что ее  создали до октябрьского переворота.

Я стоял и смотрел в правый глаз своего отражения, и мысленно повторял:
- Что меня завтра спросят по сопромату?

Прошло с четверть часа в повторениях воззвания к старинному зеркалу, и меня прорезала мысль, что зря теряю время, за которое вполне прочел бы лекцию, например, об устойчивости балок.

Повторение мое длилось еще минуту и тут началось.

Сначала послышался похожий на удары молотка о твердое дерево тихий звук, который по мере возрастания стал звонче и уже в апогее напоминал удары металлического лома о красный кирпич.

Я автоматически повторял свой вопрос, с удивлением прислушиваясь к странному меняющемуся по тембру и амплитуде звуку.

Когда слышимых мною звуков ударов случилось около двух десятков, они стали медленно постепенно утихать и смолкли окончательно при их насчитывалось более тридцати.

- Может быть, количество ударов соответствует номеру экзаменационного билета, - подумал я и пожалел, что не сосчитал их количество.

Звуки самопроизвольно исчезли, а я все повторял вопрос.

Почему-то не от зеркала, а сзади с затылка голову и плечи стало что-то обволакивать. Я стоял неподвижно и чувствовал каждый волосок на макушке. – Похоже, волосы на верху головы повставали дыбом.

К неожиданностям я готовился и поэтому, как мне тогда казалось, страха не испытывал. Но было очень неприятно, что нечто, которое я не вижу, копается в моей шевелюре или даже в моих мозгах без спроса.

В конце концов, я решился закончить свои опыты, свои воззвания.

Почитав и полистав конспекты, я с ними и уснул, и снилось мне, что я ем жареный лук прямо с блестящей сковородки.

На экзамене мне выпал билет № 36, в котором как раз фигурировал вопрос об устойчивости балок.

В зачетку мне поставили «удовлетворительно».

Оценку мне снизили за то, что я подсказывал соседу, который меня очень о том просил. Я ему показывал и шептал, что за нами наблюдает преподаватель, но приятель, не унимаясь, подавал сигналы «сос». Подготовив свой ответ, за который двойку никак не получил бы, я просто вытащил парня из неуда, подсказав ему многое по всем трем вопросам.

Следующим утром рано, пока все в доме еще спали, я снял старинное вещее зеркало со стены и отнес его в сумраках на помойку, и дома появился лишь по темноте поздним вечером.

Бабушка причитала, охала, на что я объяснял, что по фэн-шую зеркало не должно быть напротив входной двери.

Меня спрашивали: можно ли зеркало вернуть с помойки. – Я отвечал отрицательно.

Почти месяц длились возмущения седой бабушки-блокадницы.

Дальнейшие опыты с зеркалами я прекратил и возобновлять их не собираюсь.
16 Спиритизм
Евгений Миронов
С духами умерших люди общаются издревле, а сейчас мы видим еженедельно этот процесс на канале ТНТ в передаче «Битва экстрасенсов».

Экстрасенсорными способностями обладают все люди и, конечно же, более ярко их проявляют жрецы, шаманы и ясновидящие.

Имеется и эзотерическое направление под названием спиритизм, адепты которого вызывают духи ушедших от нас в мир лучший.

Если же мы вспомним Геракла, то сей доблестный воин лично побывал в мире мертвых.


Данное событие произошло в августе 1941 года в небольшом лесозаготовительном поселке, где местные жители занимались сельским хозяйством и промышляли охотой и рыболовством.

Три молодые женщины, мужья которых ушли на фронт, решили узнать всего лишь: когда же закончится война, разлучившая их с любимыми. То, что победят бравые наши бойцы, никто тогда не сомневался.

Совинформбюро передавало, что в ожесточенных боях с превосходящими силами противника, наши бойцы постоянно наносят значительные потери противнику в живой силе и технике. Но почему-то сражались все на нашей территории, хотя все знали: ни пяди нам чужой земли не надо, но и своей не отдадим!

Женщины собрались поздним вечером в полнолуние, предварительно узнав у старых людей: как вызывают духов.

Не мудрствуя лукаво, они попытались вызвать дух Пушкина.

Это им удалось и они предложили использовать для переговоров такую систему знаков: одиночный стук должен был обозначать "да", а два быстрых стука подряд - "нет".

Томимая жаждой получить ответ на самый главный вопрос, старшая из них по возрасту сразу же его задала.

Ответ ошеломил спиритисток.

Тогда этот же вопрос задала вторая женщина в надежде получить лучший ответ.

К их общему удивлению ответ совпал с первым.

Наконец этот же наболевший вопрос уже совершенно неуверенным голосом повторила третья женщина.

И ответ был один и тот же 9 мая 1945 г.

Женщины поблагодарили духа Пушкина и разошлись по домам.

Через день к задавшей первой вопрос в контору лесхоза, где она работала, пришел в темно-синей форме участковый милиционер – старшина.

Он объяснил:

- Наш поселок маленький. И, если что-то знают двое, то это знает весь поселок. Поскольку мы с твоим мужем как-то пили, я на первый раз сделаю вам поблажку. Но, если я еще раз услышу, что через вас проходит антисоветская пропаганда, сдам всех вас, куда следует и поедите на Колыму сучки рубить. Тебе все понятно?

- Да, - тихо промолвила женщина.

- И подругам своим передай: пусть закончат с фашистской пропагандой!

- Хорошо, - сказала ошарашенная женщина.

Время было суровое. - Все ждали быстрой победы Красной Армии.

Вечером вся троица собралась и каждая дала слово, что никому никогда не говорить об их результатах, а если кто спросит, то разуверять, что все это не правда. И, конечно, они условились, что больше никогда гадать не будут.

На мужа старшей женщины пришла похоронка из под Сталинграда, но через полгода он сам явился, правда, инвалидом.

Милицейский старшина в 1944 году ушел на фронт и с войны не вернулся.

Празднуя 9 мая в 1945 году, трое женщин продолжали молчать о своих знаниях.

Лишь в 70-х годах они решились признаться, хотя сильно и не афишировали то, что с ними произошло в период зубодробительной сатанинской сталинщины.
17 Невероятные приключения Руифа Русского
Игорь Афонский
Глава первая, которая вольно трактует такое понятие, как «попаданец». Заодно читатель сможет познакомиться с Руифом.
Бродяга, судьбу проклиная…
«Попаданец». Это тот человек, которому скажем так, не повезло, он оказался в не то время или в не том месте, где ему было положено быть. Причину своего несвоевременного появления «не там», он сам себе объяснить не в состоянии, то есть не может, а если сможет, то это ему открывает дорогу обратно, в свое время или на свое место.
В нашем случае, таким человеком стал молодой узбек по имени Руиф. Но только не ищите в справочнике, имя Руиф – совершенно не современное, не узбекское, так парня назвала его мама, когда он родился.
Руиф проснулся в поту, надрывно закашлял. Заворочался, перевернулся. С этого самого момента, можно так сказать, все это для него и началось. Что-то сдавило его грудь, ему стало невыносимо плохо, следовало встать и попить воды. Он сел в своей кровати, достал ногами голый пол, нащупал свои тапочки. Потом натянул на тело свою футболку, огляделся. Но вокруг была кромешная тьма, впрочем, обычный домашний полумрак, не больше. Парень не хотел наступить на кого-то в комнате, осторожно поднялся с постели, и вдруг понял, что находится где-то совершенно в другом месте. Постели за спиной больше не было, комнаты не оказалось тоже, более того, его обдало свежим прохладным воздухом, полутьма равномерно распадалась на мелкие белесые области, сверху возникло некое подобие света. Он задрал голову, посмотрел высоко вверх. И тут же в голове возник неуместный вопрос.
- И куда, скажите, пожалуйста, делся потолок комнаты? Где, собственно говоря, я нахожусь?
Над ним было сказочно звездное, пока ночное небо, но скрытое в некоторых местах плотными, в других местах рваными облаками. Вокруг него что-то происходило. Он слегка согнулся, стал шарить руками, но ничего существенного пока не обнаружил. Под ногами еще была некая зыбкая опора, верху оставался свод холодного света звезд. Он голой кожей почувствовал перемены. Вдруг, подобие вязкой кашицы заполнило все пространство. Разглядеть что-либо было трудно, плотное движение частиц хороводом неслось куда-то, неизвестно откуда взявшись. Это было похоже на яркие мелкие капли, которые мгновенно наливались тяжелым внутренним светом, перемещались несколько долей секунды, исчезали в пустоте, так и не осветив ничего вокруг себя. Трогать эту яркую мозаику оказалось совсем небезопасно, пальцы проваливались куда-то, это сразу очень испугало нашего парня, поэтому он просто замер, благоразумно перестал делать резкие движения, полностью положившись на волю случая. Долго ли длился этот процесс? Возможно, что не долго, он и подумать ни о чем не успел, как движение окончательно исчезло с поля его зрения. Плотность материи вокруг стало тягучим. Потом небольшой неровный толчок, окружение словно всосало в себя все лишнее, затем одновременным энергетическим взрывом выдавило из себя все обратно. Итак, опять все изменилось. Вот оно прорвалось своим мерцающим светом через покрывало, и тьма стала отступать. Тьма была похожа на туман, который словно кто-то стал откачивать в сторону. Появились очертания размытые предметов, камней, силуэты стволов деревьев и кустарников. Предметы росли в количестве, но было еще не достаточно светло, чтобы понять что-то в очертании окружающего его мира. Более того, изменился весь звуковой фон, мгновение тишины, и окружающий мир обрушился на него новой симфонией своих неповторимых природных звуков. Теперь Руиф сидел на голой земле, сам абсолютно раздетый и подавленный. Раздетый? Шорты и майка, вот и все, что на нем было надето. Попытался встать. 
- Куда все подевалось? Где я?
Он покачнулся, чуть не упал на спину, выпрямился, присел, опять встал, и споткнулся о какую-то корягу, нога еще зацепилась за край солдатского одеяла, которое каким-то чудом оказалось рядом. Руиф потянул руками за плотный знакомый материал, тот послушно стянулся к нему. Одеяло было присыпано сырой землей, но пока даже не намокло. Ему пришлось стряхнуть его. Было достаточно прохладно, одеяло можно было накинуть на себя сверху. Так он и сделал, укутался в одеяло.
Что он помнил? Странное болезненное ощущение. Словно его мгновенно завалило землей или камнями. Возможно, что это был лишь кошмарный сон. Или что-то все-таки было. Может быть, это какие-то природные катаклизмы?
Как-то его пожилой родственник рассказывал о произошедшем давно землетрясении в Ташкенте. Тогда еще был разрушен почти весь город. Он помнил с детства рассказы дяди, и прекрасно знал и представлял себе, что такое землетрясение.
Сейчас же абсолютно никаких внешних толчков не наблюдалось. Возможно, что чуть раньше, когда он спал в комнате со своими земляками. Впрочем, и там тоже было совершенно спокойно. Но когда под самое утро ему стало душно, тогда-то у него наступил необъяснимый приступ кашля. В комнате было сумрачно, темнота была не полная, очертания окружающих предметов едва угадывались, за шторой были виден силуэт уличного фонаря, другие реальные предметы. Руиф привстал, что-то давило на него, он захотел выйти из комнаты наружу, для этого следовало пересечь помещение по диагонали, направиться к выходу. Наступил момент, это он точно помнил, следовало перешагнуть за порог. Затем что-то изменилось, он это почти почувствовал, словно выпал в другое место.
Поселка, в котором еще недавно он нашел место для своего временного проживания, не было. Теперь его окружал густой, темный лес. Это он понял чуть позже, когда окончательно пришел в себя. Странно, первым порывом было – сорваться отсюда, отбежать куда-то, чтобы убедится, что там все так же, как и здесь, на этом самом месте. Но нет, вдруг на него напала какая-то апатия, безнадежность. То есть, никуда бежать-срываться больше не захотелось, следовало как-то осознать свое новое местонахождение. Ночная сырость, прохлада, плотная волна непонятных звуков, назойливая мошкара. Под ногами лежали какие-то корявые ветки, мягкий мох, еще ниже в стороне что-то чавкало при любом неаккуратном движении. Рядом присутствовали другие пока невидимые им предметы, очевидно животные, насекомые, о которых он раньше даже не задумывался. Это был лес, точнее лесная поляна, которая жила своей отдельной жизнью. Может быть он просто больной, или лунатик?
- Может быть я лунатик?
Правильно, он спал! Всего-навсего спал, и куда-то пошел. И эта ночная прогулка привела его сюда, сон словно закончился, и вот он вдруг проснулся. Нет, никогда раньше у него не было никаких таких нарушений состояния сна. Про лунатиков он точно все знал, они были поводом к насмешкам среди его друзей. Лично он сам никого из лунатиков раньше не видел, но те знания, которые существовали в его кругу, никак не подтверждали в былом поведении таких признаков. Он не лунатик, и никогда им не был.
- Вряд ли. Скажите, с чего ради, вдруг мне быть лунатиком?
Он не лунатик, и это ему показалось уже хорошим признаком. Сон прошел давно, как только он встал со своей постели. И не мог он больше спать, следовало привести себя в порядок, сходить в туалет, потом пройти к умывальнику, смыть с лица остатки пота и ночной усталости. Теперь пот ему не мешает, кажется, что ни туалета, ни умывальника ему не нужно. Впрочем, в туалет он еще хочет. Сделал шаг, другой. Остановился, спустил вниз резинку шорт, сделал неторопливые движения. Стало легче, но поверьте, ненадолго. Очень скоро стало по-утреннему светать. Он отошел в сторону, сел на корточки и принялся ждать. Чего ждать? Ждать неизвестности.
Руиф. Это молодой узбекский парень, который у себя на родине не смог найти достойной работы. Нет, работа для строителей там еще была, но это уже совсем не тот уровень, как скажем в другой соседней стране. Например, в Республике Казахстан на строительстве любой мечети за сезон можно неплохо заработать, но и там для него, как для приезжего не будет постоянной работы. В этом отношении законодательство соседнего государства надежно оберегает права своих граждан. Там иммиграционные рамки довольно строги.
В России все иначе, там можно найти хорошую работу по специальности. На ее территории еще строят мосты, возводят новые здания. Работа есть и в других сферах, так что, реально устроиться можно. Например, работать таксистом. При хорошем раскладе, некоторые приезжие открывают свои магазины, или просто работают на других своих соотечественников. Он умел водить трактор и легковой автомобиль, имел водительские права, по международному соглашению, они приравнивались к российским документам, если в ближайшее время ничего в законодательстве не изменится.
За его плечами уже была служба в армии. Это были короткие военные курсы. Точнее сказать сборы, на которые он попал. Следует отметить, что они были обязательными для граждан его страны. Об этом он мало что может рассказать. Несколько месяцев постоянной муштры, потом полевой выход, и работа на строительном объекте.Что он помнил о службе? Почти ничего, ничего хорошего. Впрочем, на этом периоде можно остановиться отдельно. Там его сначала считали деревенщиной. Это он узнал от городских парней, которые своим поведением указывали ему на якобы его несостоятельность. Уже потом он понял, разницу между такими, как он, и теми другими парнями, кто ничего не умеет делать своими руками.
- Какие они все тупые! Ничего сами не умеют, и совершенно никого из себя не представляют. Одни, как это говорят, понты. Толстые кошельки родителей позволяют иметь все, что душе угодно. Но ничего не больше. У них и желаний больше нет, только показать, кто из них круче. Никакого уважения к остальным людям.
В его родном кишлаке принято уважать старших, никто никогда плохого слова не скажет в присутствии стариков или родителей. Это было, как в крови, у всех, кого он знал. Мало ли что было не так, но повышать голос, или ругаться было не принято. Кажется, что те городские парни не знали никакого уважения к старшему поколению. Странно, кто их только воспитывал? Как они жили до сих пор в своих семьях? Или их не воспитывали вообще? Это был трудный вопрос, на который Руиф никогда бы не нашел ответа, если бы не побывал в гостях у знакомого городского парня. Они действительно другие, нет, вроде бы такие же, как и в деревне, но их самостоятельность лезет через край. Грубость, равнодушие, черствость, и многое другое в разной мере и в разном объеме. Думают только о себе. Уважают старших, но только своих, от которых зависят. Странно, некоторых сразу не поймешь. Конечно, не тупые, просто другие и все.
Впрочем, Руиф тоже другой. Для своего окружения он был редкостной личностью. В чем выражалась эта редкость? Иногда он читал книги. Поверьте, сегодня книги уже мало кто читает. Они полностью исчезли из жизни многих людей, тем более там, где русский язык стал даже не второстепенным для изучения. Потом, сами понимаете, прогресс давно не стоит на месте. Можно иметь хорошую модель телефона, но и там, представьте себе, читать книги не обязательно. Современные люди нынче просто общаются, пишут друг другу короткие и длинные сообщения. Парень по вечерам читал настоящие книги, которые мог достать в своем небольшом поселке.
Про Дальний Восток он точночто-то знал, в книгах Арсентьева, Янковского и других писателях дальневосточниках можно было много чего подчерпнуть интересного и необычного. Еще он немного увлекался фантастикой. Его детство прошло в редких походах в летний кинотеатр, где преимущественно было много индийский мелодрам, китайских боевиков, американских «блок-бастеров» и разных южно-азиатских фантастических фильмов. Картин, которое давно заполонили все азиатские кинотеатры. Книг было немного, их можно было найти у пожилых русских соседей, которые доживали свой век в далекой глубинке. Они давали книги узбекскому пареньку, потому что он им всегда нравился. В его доме стоял неплохой импортный видеоплеер. Фильмы еще существовали на кассетах и нелицензионных дисках, которые можно было брать у многочисленных знакомых. Но честно сказать, времени на чтение и просмотры фильмов у парня не было, он уже выполнял по дому основные работы, трудился в огороде, и самое главное - обучался навыкам своей семейной профессии. В его среде лень не приветствовалась, следовало помогать старшим. Еще он учился.
На Дальний Восток он приехал вместе с другими земляками, чтобы устроиться на стройке пока в качестве разнорабочего. Здесь уже работали его знакомые, даже некоторые родственники, этого было достаточно, чтобы он попал именно сюда, а не в другое место. Его основная профессия была связана со строительством. Каменщиками были его дед и отец, этому этой специальностью его обучили сразу, как только он смог помогать взрослым. Он прекрасно владел многими современными способами обработки декоративного камня, мастерски управлялся со сложным инструментом.Как говорится, чувствовал материал. Рядовую работу выполнял добросовестно и старательно. Где-то в душе он был художником, даже творцом. Очевидно, что это было наследственным. В его семье еще дед смог отличиться на какой-то областной выставке. Выполненное им огромное каменное панно стало украшением на центральной улице областного города.
Его основные документы были вполне пригодны для работы в любой другой стране, скажем в Турции или в Казахстане, но он сам захотел попасть именно в Россию. Имелась вполне квалифицированная фирма, которая помогала его землякам получить полный пакет документов для работы там.
Он не был молчуном, просто разговаривать вполголоса, сам по себе не мог, раньше не было такой потребности. Парень неплохо говорил на русском языке, почти без акцента. Чем это объясняется? В семье еще говорили на русском языке, но с каждым разом все реже и реже. Просто в его родном кишлаке старую школу давно закрыли, а преподаватели со временем уехали. Высшее образование стало реально недоступным, а вот начальное и среднее образование еще требовалось. Что касается иностранных языков, они просто всегда были чужими языками. Их стало труднее изучать. Требовалось знать английский язык, понимать турецкий  язык. В некоторых местах знать русский язык уже стало необязательным условием. Правда, его все равно учили, не по привычке, просто все вокруг еще говорили на русском языке, и самое главное, имелись перспективы, наличие работы. В России была работа, а чтобы туда уехать, русский язык следовало знать хорошо.   
Глава вторая о том, как началась первая неделя пребывания попаданца в другом измерении. Один. Ночь.
Стало светать. Он окончательно продрог, тяжелые мысли сковали волю. Дальше сидеть на корточках укутавшись в солдатское одеяло, было глупо, его трясло. И он стал раскачиваться на месте, чтобы согреться. Это помогло, он решил встать, чтобы найти выход из данной ситуации. Следовало куда-то пойти. Найти людей, какое-то поселение, там ему помогут, накормят и обязательно отправят домой.
Ориентируясь на солнце, можно было начать свое движение. Он пошел, медленно пробираясь через кусты и валежники. Двигался медленно и осторожно. Иногда следовало обойти ручей или заросшую травой лужу. Совсем не хотелось окончательно промокнуть и замерзнуть. Местность была неровной, далеко угадывались невысокие зеленные сопки. Впереди имелся склон, который тоже был покрыт густой растительностью. Если идти повыше, то путь будет сухой и безопасный, если ниже, то можно провалиться в воду. Где-то проходя краем пологой сопки, он вспугнул птиц. А когда огромные туши, с шумом размахивая темными крыльями, выпорхнули, оставляя после себя колыхающие ветки деревьев, он от неожиданности присел, стал испуганно озираться, не понимая, чтобы это все могло быть. Кажется, что он испугался в тот миг больше, чем положено. Лишь только оглядевшись, парень понял, что боятся тут действительно нечего, фазаны или тетерева были безопасны для него.
- Тут есть птицы! А почему бы им тут не быть? Не знаю. Наверное, и хищники есть.
В небе никого вроде бы видно не было, стая скрылась в зарослях, на других деревьях, это следовало взять на заметку. Как поймать такую птицу? Он пока этого себе не представлял. Следовало все обдумать, и самое главное, к этому подготовиться. Пока он понятия не имел, что ему делать. Буквально о своем выживании, он вопрос не ставил. В голове стояла спасительная мысль, что следует кого-то найти, и тогда ему обязательно помогут. Чтобы что-то сделать самому, об этом пока он старался не думать. А ведь уже следовало бороться за свое существование, но как? Как именно это все будет выглядеть?  Он пока не думал.
Через несколько часов мерной ходьбы он вышел на почти знакомое место. На берег пролива. Но каким-то образом в знакомый ему поселок он все-таки не попал. Почему? Он его вообще не нашел. Может быть, он просто заблудился, как-то ошибся дорогой? Конечно, дороги там, в помине не было, и склон был еле знакомый, едва угадывалось что-то, или ему это так хотелось видеть. Это было тяжело, необъяснимо и, кажется надолго.
- Вот, кажется, застрял!
Парень уже стал разговаривать сам с собой, чтобы ободрить себя, и своим голосом сбить чувство выросшего внутри за последние часы страха. Да, он боялся, что никуда не попал, точнее, попал куда-то, но не по своему желанию. Вообще страх сковывал движения, захотелось опять лечь, закрыть крепко глаза, и долго-долго никуда не вставать, пока этот кошмар не закончится, и знакомый голос земляка не скажет на узбекском языке, мол, вставай, на работу проспал.
Да, он остался один. Точнее, не скажешь.
- Куда? Да, куда делись все остальные?
Это он объяснить сам себе пока никак не мог. Вроде бы, он остался на том же самом острове Русском. Но теперь этот остров совсем не походил на то место, где он успел прожить последние три месяца своей жизни. Остров Русский как-то разительно изменился. Как именно изменился? Во-первых, исчезли все здания, во вторых, куда-то пропали все транспортные магистрали и просто дороги. Самое очевидное, нигде вокруг не было столбов электропередачи! Более того пропали некоторые знакомые деревья и кустарники, мимо которых он проходил, когда нужно было попасть на автобусную остановку. То есть отсутствовал весь знакомый ему географический ландшафт. Пропал знакомый поселок. Появились какие-то сопки, покрытые очень густой непроходимой растительностью. Местность резко отличалась от той, которая там должна быть. Нет, возможно, это было Приморье! Вероятно, что это был Дальний Восток. Очевидно, что это был остров, но уже Русским островом его никак не назовешь. Первозданная тайга заканчивалась на этом берегу. Еще куда-то делись стоянки для автомашин, прибрежные бетонные причалы, рыбацкие корабли, церковь. И даже дзоты военного периода куда-то пропали. Самое главное, не было знаменитых на весь мир мостов, а на другом берегу не было знакомого ему города! Не было Владивостока!
Визуально он узнавал очертания противоположного берега, но там абсолютно ничего не было, никаких зданий, ни тем более дорог. Ясно, что бетон и стекло отсутствовали, как привычный электрический свет. Он почему-то вспомнил, как еще недавно просил знакомых, чтобы ему показали японский берег. Раньше он считал, что Япония находится так близко, что ее видно с российского берега. Друзья на подобную просьбу озабочено чесали головы, они точно не знали, в какую именно сторону им следует показать в данном случае. Старожилы говорили, что следует немного отъехать, называли какой-то район. Но это было уже не важно.
- Теперь важно. Интересно, Япония хоть на месте?
Еще в голову пришла другая, как в тот момент показалась, смешная мысль. Он вспомнил, как пропагандируют жизненную и политическую ситуацию в  Южной Корее. Он видел металлический значок, на котором изображена эта страна в сонме ярких огней, а северный сосед таким освещением не отличался. Тридцать восьмою параллелью разделили не только страну, но и светлую и затемнённую стороны полуострова. Надпись на английском про свет была очень понятной. Так же можно было сравнивать СССР и Японию, по газетным вырезкам он помнил, что эти два государства находятся в постоянном противостоянии друг с другом. Подробности он не знал, что-то связано с островом Сахалином и островами Курильской гряды. Как житель другой страны, он был далек от притязаний и политических споров в территориальных вопросах этих двух государств. Ему было все равно.
Парень пошарил по карманам шорт, в поисках каких-нибудь полезных в быту предметов. Обнаружил старую полупустую зажигалку, которую когда-то в другой своей жизни, забыл положить на место. Курить ничего у него не было, он не курил. Также он не пил спиртное, вера ему не позволяла. Зажигалка оказалось единственной бесценной находкой среди остального мусора. Клочки бумаг, какие-то товарные чеки, обертки от жевательной резинки. Все это первым делом он выкинул, но потом подумал, и собрал обратно, сложил в карман, мало ли что, может пригодиться.
 
Итак, что делать? Что он будет есть? В желудке непривычно что-то забурлило, не иначе, как голодные спазмы решили напомнить о себе. Есть ли тут питьевая вода? Впрочем, воду он уже обнаружил, но пить тогда не стал, лужи и ручей не внушали ему доверия. Правда, в Приморье можно безопасно пить воду из некоторых знакомых рек, если действительно уверен, что сточную канализацию туда не выводят. Что он для себя решил? Все очень просто. Следовало пройти выше вверх по ручью, осмотреться, если это родник, то пить можно. Он знал, что в его знакомом поселке были родники, откуда сами жители часто набирали воду, не доверяя той, что подавала им общая система водоснабжения. Но где здесь имеются такие родники, он пока понятия не имел. Да, сходство с тем самым местом было поразительное. Он точно знал, что на какой-то сопке должны были быть следы воинской части, про нее ему рассказывали, но в его новой действительности ничего подобного не было. Как это объяснить? Он пока не вдавался в подробности, чтобы поберечь себя, и уже потом все самому себе объяснить.
- Потом. Пока не нужно забивать себе голову, потом все уляжется, или утрясется.
Возможно, что он еще ошибается, и попал на другой остров, в другую часть Приморья, очень похожую на ту, куда он приехал, чтобы работать на стройке.
Эмоционально он не был готов к данному такому потрясению, но психологические особенности организма пощадили его самого, тревожные мысли на этом не зацикливались. Это как-то помогало ему, но возникшее давно чувство голода стало более заметным.
- Следует что-то найти, чтобы приготовить себе еду.
В тайге, а все вокруг он уже иначе никак не называл, наверняка есть ягоды, грибы, шишки. Но сейчас всему этому не сезон.
- Что же я буду есть?
Возможно, что именно сейчас он стал больше разговаривать вслух, и спрашивать себя о чем-то, тем самым скрашивая свое одиночество. Про свое одиночество он тоже старался пока не думать, категорически запрещая себе подходить к этой теме. Но он натыкался на нее, чтобы не делал. Ведь все это где-то было рядом за спиной, за плечом, куда стоило повернуться, и убедиться, что он по-прежнему один. Вот тогда и возникнет безмерное чувство страха и безнадёжности, а пока об этом не думать, можно чуть опустить голову в плечи, и не думать, а,скажем, говорить. Вот он и говорил сам себе, громко вслух. На русском языке, то на узбекском. Где-то рядом с ним был, как бы другой человек, с которым он решил, что с данного момента будет делиться своими мыслями и заботами. Так закончился день. Вечерело, ему хотелось прилечь, что собственно говоря, он и сделал. Укутался в солдатское синее одеяло, присел к стволу большого дерева, задремал, и незаметно крепко уснул. Организм человека от чрезмерной усталости дал заметный сбой, видимо, что ему следовало как-то оправиться. Сон должен был вернуть ему силы, сберечь его нервы.
Ночь пронеслась быстро, и если бы он не спал, то смог увидеть, что высоко в небе, среди летних облаков, мелькнуло большое темное пятно, издалека напоминающее невероятный летающий объект. Огромный летучий продолговатый пузырь, обтянутый сетками, скрученный пеньковыми канатами, тащил с собой тяжелую корзину. Это было управляемое воздушное судно. Пассажиры объекта изредка смотрели вниз, и решительно ничего не замечали в темноте. Земля для них была неким подобием прибрежной  морской зоны, которую они старались не покидать. Летающий корабль унесло дальше, теперь это было просто темное пятно. И если бы Руиф смог его заметить, то вряд ли бы опознал в нем что-то знакомое. Такие гондолы он никогда в жизни не видел, изображения их просто не встречал.
Глава третья, в которой Руиф смог развести костер. Топор. Шалаш.
А ты сидишь на берегу, тебе тепло и грустно,
 Сидишь себе худеешь, не по дням, а по часам.
Утро было сырым, немного болело тело. Вокруг слышался постоянный шум, жизнь в этом месте была насыщенной, какой-то без отрывочной и самое главное - безмятежной. Следовало что-то делать, и он решил составить план-график на сегодняшний день.
- Начну, пожалуй, с костра.
Костер для него не был проблемой. Первую минуту он искал вокруг сухой мусор и бумагу, но очень скоро убедился, что бумаги и мусора тут нет.Странно, но не было намека на железный лом или что-то еще. Для очага нужен был материал. Следовало что-то это принести. 
Плавник у берега, сухие ветки деревьев в лесу, камни под ногами на пляже. Да, что сразу бросилось в глаза. Вокруг просто не было пластикового мусора, был любой другой мусор, но не стекло и пластик. Некая первозданная чистота природы. Будто бы от этого ему действительно станет легче. Возможно, что станет. Из статей прессы он знал, что где-то в море есть целые острова, состоящие из пластика, это спрессованные плавучие отходы цивилизации. К этому уже все привыкли, а тут ничего нет, одно это должно было его насторожить.
- Вот ведь шайтан, тут даже простой бумаги нет.
Потом он собрал немного сухого мха, мелких веточек, наломал сухостоя из веток кустарников и деревьев. Готово. Под костер он сложил несколько удобных камней, их пришлось тащить с самого берега. Такие валуны, возможно, будут стрелять в костре. Камней достойных его костра вокруг почти не было, все остальное было покрыто ровным дерном. Место для костра он выбрал удачное. Нечто подобное оврагу, закрытое сразу с трех сторон. Еще для своей стоянки он расчистил в ложбине ровное место под будущий шалаш. Кстати, его будущий очаг тоже был правильно определен. Имелись природные соответствующие укрытия, чтобы костру не мешал ветер. Это было почти грамотно, именно тут заканчивалась тайга, имелся короткий пространственный участок, и только потом начинался пустынный каменный пляж.
Возможно, если походить по берегу, то он найдет что-то съедобное. Крабы в прибрежных камнях, это не в новинку, раньше он такое уже видел. Но морская кухня для него была в диковинку, он что-то пробовал, но принципиально не воспринимал различные местные деликатесы, потому что далеко дома у них в рыбном рационе было очень малый ассортимент, к которому он все-таки привык. Поэтому ничего искать на берегу он не стал. Пока не стал, мысль была хорошая, но ее он оставил на потом, на самый крайний случай.
- Следовало еще что-то сделать.
Он осмотрел пару камней, взвесил один из них на весу рукой, визуально примерился. Возможно, что удастся что-то из него соорудить. Осмотрел также и другой булыжник. Конечно, следовало найти другие камни, очевидно, что не тут. Последовало несколько ударов камнем об камень.
- Бить придется наискосок, чтобы был результат, и тут мне еще следует хорошенько постараться.
Особых орудий для труда не было, не беда, он грамотно расколол нужный камень на средние куски. Потом еще раз. Теперь острые края образовавшихся осколков можно было использовать для своих будущих работ. Не было веревки, но рукоятку для возможного каменного топора он уже нашел. Длинный сухой дрын был им укорочен. Оголенная часть удобно ложится в его руку. Длина, кажется, соответствует будущему назначению орудия. Палку пришлось отложить на видное место.
Опять занялся заготовкой дров и материала для будущей лежанки. Обошел все вокруг, возвращаясь с очередной охапкой валежника. Наломать веток почти удалось, сухие деревья поддавались легко, ломались об колено, но некоторые сырые растения сломать было невозможно. На все ушло более двух часов. Место для лежанки было готово. Потом следует собирать ветки на изготовление крыши. Костер еще можно было не разжигать, это он оставил на вечер. Пока готовил дрова, искал, чтобы можно было употребить в пищу. Он вспомнил, что чуть выше на сопке, по пути следования сюда, на деревьях видел птиц. Следовало чем-то вооружиться.
- Но чем?
Он знал, что тут без мяса очень скоро загнется. Стал опять готовить себе оружие. В ход пошла резинка с шорт, точнее, это был длинный прочный шнурок, который молодому человеку не обязательно было носить. Камень и короткий деревянный обрубок срослись в нечто похожее на топор. Держа за свободный конец, парень примерил все на балансировку. Представил, как бы его можно было кинуть поудобней. Получилась тяжелая, пока не совсем удобная вещь. Аэродинамические свойства этого предмета были очевидны, следовало подобраться поближе, тогда возможно, что шансы на удачу увеличатся.Он попробовал метнуть свое новое орудие. Две попытки, конструкция выдержала, не развалилась. Вполне очевидно, что таким орудием можно что-то срубить, острый край камня пока не затуплен. Другой тупой конец камня был идеален для удара. Этот увесистый предмет был смертелен в опытных руках. Воображение рисовало все что угодно, чтобы отвлечь нашего «попаданца» от тяжелой действительности.
- Потом нужно будет что-то найти более подходящее.
Одеяло пришлось сложить и оставить на месте стоянки. Укрыл под камнем.
- Чтобы не украли.
Такая мысль сначала рассмешила его, потом он тревожно осмотрелся, рядом точно никого не было. На много километров, спокойный пейзаж, и море тоже чужое и пока спокойное. Подумал, что тут будет холодно, если пойдет дождь или шторм налетит с моря. Нужно соорудить более надежное убежище или найти, скажем,небольшуюпещеру. Про имеющиеся пещеры на остове он ничего не слышал. Имелись военные туннели, но о них он только немного знал. А пока очень хотелось есть. Он еще раз огляделся, чтобы запомнить место своего нового поселения. Если пойти куда-то на поиски, следовало иметь твердые ориентиры. Это было побережье, почти знакомое по прошлой жизни, трудно было ошибиться. Теперь у него есть какое-то оружие.  В голове прокручивался некий запасной план. Следовало свить из одежды веревку, к которой можно было привязаться два камня, метательное орудие по низко летящей цели. Одежду рвать было жалко, это единственное, что осталось от прошлой жизни. Зажигалку он оставил на месте будущего шалаша. Мало ли что, вдруг нечаянно разобьётся от удара, тогда огонь будет менее доступен. Добывать трением искру он не хотел, видел пару способов по телевидению, очень много трудностей, но возможно. Канал «дискавери» показывает очень любопытные передачи, есть чему поучиться. «Раздетые и голодные», это почти про него, и раздетый и голодный на данный момент. Он задрал голову, от неожиданной мысли ему стало окончательно плохо. Вдруг это телевизионная передача и его сейчас снимают на камеру, просто не предупредили ни о чем, мол, сюрприз, если только сможешь, то выживешь. Сколько они там были сто дней? Он уже не помнил. Участникам давали по одному предмету, чтобы могли выжить.
- Их было двое. А я - один. Глупости, все это сплошные глупости. Никто ничего не снимает. Не могут быть тут везде камеры.
Мысль о спрятанных камерах была спасительной, он тайком огляделся, и тут же поник. Ради одного человека так круто изменить весь ландшафт? В это трудно было поверить.
- Слишком все сложно. Можно объяснить все проще, меня просто похитили инопланетяне. Инопланетяне? Чушь какая?
Трудности только в том, что в них, в инопланетян, Руиф никогда не верил.
 (все произведение можно найти в третьем сборнике "Коллажи"
18 Лента Мебиуса. Быль
Галина Гостева
   Женский День 8 марта в этом году для меня оказался насыщенным и весьма заполошным: жарить, парить, печь, варить начала чуть свет. К 11 часам дня ко мне  забежали на чай мои соседки по этажу:Шура, Ира, Рая, Надя, Максимовна и Петровна. Почему так рано? Да, потому что после обеда мы все будем встречать и угощать своих многочисленных родственников, детей и внуков. Лично ко мне только приедет 13 человек. Так шумно и весело будет!

   Нынешний Женский День оказался, как настоящая женщина, взбалмошным и капризным: то снежком пробросит, то злым ветром остудит, то капелью, как слезами, зальется, а то и стужей вечерней обернется.

   Белесые облака, разбавленной акварелью серого цвета, не оставили просвета для весеннего солнышка. С вечера еще сильно подморозило, и тротуары покрылись ледяной коркой.

   Подруги пришли принаряженные в новые цветастые юбки и голубенькие футболки, принеся с собой сувенирчики, конфеты и бутылку детского безалкогольного шампанского «Праздничный Шампусенок». А что Вы хотите?! Нам всем уже или под,  или далеко за семьдесят.

   Мы выпили этой шипучки, закусили, разрумянились и начали вспоминать разные смешные случаи. Тут к нам еще присоединилась и баба Нина на костылях.

   Подружки специально для бабы Нины, любительницы всяких страшилок, попросили меня рассказать о том, как прошлогодней весной мы с мужем покупали семена в магазине.

    Я не стала отнекиваться и начала издалека:  -  Девочки! Вам хорошо известно, что весь прошлый год мы с мужем ездили в Красноярск к сыну водиться с нашими малолетними внуками.

    В тот апрельский день нам повезло. Невестка отпустила нас домой около 3 часов дня. Мы еле успели на автобус, который быстро покатил к Сосновоборску. Водитель негромко слушал свою любимую песню Высоцкого " Бермудский треугольник"….

    Не дослушав меня, подружки радостно заголосили: « И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек, что Бермудский многогранник – незакрытый пуп  Земли!»

    Баба Нина, бывшая животновод –механизатор, сухонькая, седовласая, не терпящая беспорядка, шикнула на них сердито: - Да, угомонитесь вы, непревзойденные певички нашей многоэтажки. Дайте Галине досказать.

    Я охотно продолжила: - Впереди нас с мужем сидели два молодых человека в потертых джинсовых костюмах. Нам был хорошо виден их планшет. Они смотрели фильм  про ленту Мебиуса и оживленно спорили о том, является ли открытие этой петли прообразом символа бесконечности.

    Сбоку от них сидел мужчина лет под 50, элегантного вида, в черном  костюме и серой шляпе. Он наклонился к спорящим и тихо пояснил: - Лента или петля Мебиуса была открыта независимо немецкими математиками Августом Мебиусом и Иоганном Листингом  только в 1858 году, а Символ бесконечности  введен в обиход на 200 лет  раньше этого открытия.

    Тут уже баба Нина сама прервала мое повествование: - Символ бесконечности.  Лента Мебиуса. Объясните вы мне, что это такое? Где их применяют?

     Я со смехом пояснила ей: - Символ бесконечности  -  это цифра 8, которая легла набок отдохнуть. Применяют ее ученые в своих текстах и все, кто желает, чтобы их задумки быстрее исполнились. Загадывают желание и мысленно вычерчивают Знак бесконечности.

    Тут уж рассмеялись и остальные. А Ирина, работавшая когда-то методистом в детском саду, поражавшая всех и сейчас, не смотря на возраст, южной, броской  красотой, вдруг предложила: - А, ну, подружки, слабо нам по миллиону рублей загадать. Каждой по миллиону. Садимся на диваны, загадываем и чертим перед собой Знак бесконечности.

    Мы быстренько уселись на два дивана и стали загадывать эти баснословные для нас, пенсионерок, деньги. А, вдруг, и правда знак поможет?!

    Затем я вырезала из газеты длинную узкую полоску и склеила ее противоположные концы, сначала перевернув один из них.  Баба Нина с интересом принялась разглядывать бумажное кольцо. Она несколько раз провела пальцем вдоль ленты, переходя с  внешней поверхности на внутреннюю и наоборот.

     Я же в это время поясняла:  - Некоторые ученые утверждают, что наша Вселенная, возможно, походит строением на эту ленту. Благодаря такому строению, мы могли бы перемещаться в пространстве и времени, как Вы, баба Нина, сейчас.

    Баба Нина зашлась дробненьким смехом от такого предположения. Отсмеявшись, сказала: - Такие чудеса, что дыбом волоса. Чуден свет – дивны люди. Дивны дела  Твои, Господи!

    После ее слов в разговор снова вклинилась Ирина: -  Мне мой старший сын Сашка сказал,  что подобие ленты Мебиуса применяется в ленточном конвейере, в принтерах и в  непрерывной ленте при записях.

    Наконец, мне удалось продолжить рассказ :  - Перед  самым  въездом в Сосновоборск водитель включил радио на всю катушку. Мужской голос  вкрадчиво пояснял кому-то о параллельных мирах: « Параллельные миры – это реальность!  Современные физики допускают, что возможно проникновение из одного мира в другой через «двери» между мирами, или через места их слияния…»

    Дальше мы не услышали ничего, так как вышли на остановке около магазина  "Солнышко". Вдруг на углу улицы  мой взгляд  выхватил новую  вывеску « Семена» на киоске, и я предложила мужу Семену зайти в этот новый магазинчик. Он согласился,  зная, что если что мне втемяшилось в голову, то переубедить меня невозможно.

     А меня и не надо переубеждать! Я с самого детства от мамы затвердила назубок на всю жизнь: « Сама голодай, но добрыми семенами землю засевай. Домашние семена со временем вырождаются, а привозные лучший урожай дают».

     Мы зашли в магазин. Женщина – продавец  внимательно выслушала нас,  подала в бумажных кульках семена черемши, лука севка и 10 головок чеснока и назвала цену.  Удивленно переглянувшись с мужем, я заплатила за покупку. Цена оказалась просто копеечной. Всю дорогу до дома мы обсуждали, через какое время хозяин этого магазина разорится, если и дальше будет торговать по таким низким ценам.

     Утром я составила целый список семян, которые надо купить,  дала денег мужу и отправила в этот магазин. Через полчаса муж позвонил по сотовому: -  Галя! А магазина « Семена» нет на этом месте. Здесь снова стоит  киоск «Ремонт обуви».

    Конечно, я возмутилась: - Семен! Хватит меня разыгрывать. Может ты с другой стороны зашел?

    -  Я, что, из памяти выжил, по-твоему? Зашел с той, что и вчера.  Только спустился к магазину по асфальтовой дорожке, а не по тропке через газон, как вчера.

    Приказав мужу стоять на месте, я поспешила со всех ног к магазину. Магазина, действительно, не оказалось на вчерашнем месте. Там, как и раньше, был «Ремонт обуви».

    Мы зашли к сапожнику и спросили: - А почему здесь вчера продавали семена?
Сапожник беззлобно рассмеялся : - Никак перепили маленько вчера?!  Зачем мне семенами торговать, если у меня и так заказов на ремонт  полно? Выходя от него, мы в зеркале у двери увидели, как он нам вслед выразительно покрутил пальцем у виска.

     Подойдя к рыночным рядам, я стала выяснять, куда девался магазин « Семена». Продавцы охотно пояснили: -  Никуда не девался! Как был в подвале « Солнышка», так и сейчас там.

    Спустившись в подвал и найдя там отдел « Семена»,  мы увидели большую разницу между вчерашним магазином и этим. Цены там были копеечные, здесь – рублевые. Семена там отпускались в простых бумажных кульках, здесь в красочных пакетиках. Там была пожилая продавщица в синем халате, здесь – юные девушки в модных униформах.

    Пораженные увиденным, поднялись  наверх и пошли домой, не глядя друг на друга. В голове у меня и мужа ворочались тяжеленной глыбой одни и те же мысли:
 « Все, дожили до старческого маразма! Одним словом: ку –ку, с приветом три раза. Никак, с ума оба сошли одновременно».

     Хорошо, что в тот месяц муж оформлял разрешение на ружье и прошел освидетельствование у психиатра и нарколога,  которые подтвердили, что он здоров. А я уж платно прошла позднее. Тоже здоровой признали. Что с нами тогда случилось, так понять и не смогли.

     Тут баба Нина опять не выдержала: - А семена хоть уродились?
Остальные мои подружки загалдели все разом, перебивая друг друга:  - Еще как уродились! Такого ядреного чеснока мы никогда не видели и не ели. А лук, какой вырос!  Головки с мужской кулак. Нас, Галина, всех осенью луком и чесноком снабдила. Жаль, баба Нина, что ты еще не переехала той осенью в наш дом.

     Только черемша оказалась обыкновенным луком –резанцем, но таким сочным и вкусным! Стрелки не выпускал и не желтел до самого снега.

    - И это все? Может, что позднее происходило? Галина, чего ты вздыхаешь? Никак, словно у той бедной Насти, случились еще какие страсти – мордасти? - подали голос маленькие, пухленькие любительницы домашней выпечки,  внешне будто  сестры-близняшки, Рая с Надей.

    - Случились! Тут в феврале пошла я в библиотеку. И решила в « Солнышко» зайти, чтобы в Мегафоне счет пополнить.

     И вновь, как год назад, спустилась я по той злополучной тропинке через газон. Гляжу, а рынка опять нет, как и тогда. А на месте "Ремонта Обуви"  висит вывеска « Семена».

     Женщина-продавец на крыльце стоит, семечки лузгает. А на ней черная плюшевая тужурка расстегнутая и видно цветное крепдешиновое платье. Такие у мамы моей когда-то были. Я хорошо это помню. Стоит продавец, улыбается, а мне так жутко стало. Я так от нее побежала через дорогу, что упала и чуть руку не сломала.

  -  Да, пошто, побежала–то? Она же тебе улыбалась! Надо было зайти и поговорить с ней, узнать, какой у них там год, как они там живут? - удивились Петровна с Максимовной, бывшие работницы управления социальной защиты населения.

      А у меня тогда мысль мелькнула: « Если зайду, то больше меня никто из родных не увидит».

      Хорошо Вам рассуждать. А мне надо детям помогать за ипотеки расплачиваться. Нет! Я еще в этом мире хочу пожить. Кто знает, по каким законам они там живут, какие события там происходят.

      Ученые пытаются объяснить существование параллельных миров логически. Легко сказать, да нелегко доказать. Никто там не был. А если кто там и оказался, то вряд ли в наш мир вернулся. Вот и мне страшно стало.

      - Все правильно ты рассудила,  -  согласилась Шура–дворничиха, самая молодая и крепкая из нас. -  Раз пришли мы в этот мир, тут и будем доживать,  детям помогать наших внуков выращивать.  Может там и хорошо, но корни наши все здесь, а без корней мы там засохнем. Чего уж тут рассуждать!
19 Он памятник себе воздвиг
Нина Лесина
     Надя с Вадимом прекрасно  провели отпуск по туристической путёвке в России. Тур назывался "По старинным русским городам". Последней экскурсией было посещение старинного кладбища в одном из городов. Внимание Вадима привлекли старые надгробные памятники, очень красивые, с мраморными различными фигурами и ангелами.
    И когда они вернулись домой, Вадим загорелся идеей, сделать себе посмертный памятник при жизни. Дело в том, что Вадим был художник. Он поделился своими мыслями с женой Надей, но эта идея мужа ей не понравилась."Но я буду знать какой памятник стоит у меня на могиле, и я хочу, чтобы он был красивый"-твердил Вадим. И начал рисовать эскизы памятников. Наконец он решил, каким будет его памятник. На рисунке был изображён сидящий человек, одна его рука  свисала за спинку стула, в другой -была палитра и кисть. На рисунке он был очень похож на себя, лицо его было задумчиво и красиво. Когда он показал рисунок жене, Наде стало жутко. Она знала, что Вадим отличный художник, и было полное сходство рисунка с оригиналом, но это и пугало. Надя снова пыталась отговорить мужа от создания памятника.
     -Ты же не больной, не старый! Ну сделаешь ты себе этот памятник, угробишь  на него кучу денег, а он будет стоять, где-у тебя в мастерской. Это же нелепо! Но Вадим начал воплощать свою идею. К созданию памятника он привлёк своего друга Олега, известного архитектора. В мастерскую привезли множество мрамора и Вадим с Олегом пропадали там целыми днями.  Но большую часть работ Вадим делал сам.
    Однажды он позвал Надю. -Пойдём, я покажу тебе своё надгробие, сказал он и засмеялся. Только смех его показался ей жутким. Но сам памятник Наде понравился. Он был как живой, и в точности повторял все черты лица Вадима: морщинки лица, складки у губ, брови, волосы-всё было его копией. Но, глядя на памятник, Надя вдруг расплакалась. Вадим начал её утешать:"Ну вот, я тут живой и умирать не собираюсь, чего ты плачешь?" Но Наде было жутко, она накрыла памятник большим покрывалом.
    Через несколько дней Вадим уехал заключать договор на портретные работы, сказал, что приедет через день. Ночью Надя спала плохо. Ей приснился давно умерший брат мужа. Сон был жутким. Брат повторял одну и туже фразу-21 августа 1980 года и 12 июля 2013 года. Надя в ужасе проснулась, с трудом начала соображать, и потом поняла:21 августа 1980 года- дата рождения Вадима, а 12 июля 2013 года-наступивший день. Почему-то она побежала в мастерскую Вадима и застыла на пороге. Памятник, который она сама закрывала накануне покрывалом, стоял без него, покрывало валялось на полу рядом. Но самое страшное произошло с памятником, вернее с его лицом. Это было не лицо Вадима , а какая-то страшная маска-злобный оскал,или ей это показалось?  И в это время зазвонил телефон. Звонили из полиции и сообщили, что её муж сегодня утром погиб в автокатастрофе. Надя потеряла сознание.
    На похоронах все говорили- Какой у Вадима красивый памятник, Вадим, как живой.
Но после похорон Надя не разу не была на кладбище у мужа. Она не могла видеть этот проклятый памятник. Она только ходила в церковь, ставила свечки и молилась за упокой мужа.
    Основано на реальных событиях. Сделав себе памятник при жизни, Вадим привлёк к себе ангелов смерти.
20 Не бойтесь привидений
Нина Джос
              Посвящаю подруге детства  Шиваревой Галине из Ульяновска.
 
   
     - Ой чё я тебе расскажу! Сама бы не поверила, кабы своим глазами не видела! - подруга детства сидела против меня за маленьким журнальным столиком в уютной теплой комнате, а за окном мела метель. Тяжелые хлопья снега бились о стекло и сползали вниз, образуя сугробы под окнами. На дворе смеркалось и было жутковато от разыгравшейся стихии и рассказа подруги.

     - Я в те годы проводницей работала на железной дороге. Раз послали меня вагон принимать - перед рейсом должна была пересчитать постельное бельё, матрасы и прочее. Напарница ушла сославшись на усталость и недомогание после поездки. Я допоздна принимала вагон и ехать домой было уже опасно, да и транспорт к тому времени не ходил. Зашла в управление и коллеги мне посоветовали переночевать в пустом вагоне, который стоял на запасных путях и при этом как то странно на меня посмотрели.

     Я тогда не придала этому значения - уж больно устала. Отперла дверь вагона и легла спать в купе для проводников. Уснула сразу, а среди ночи проснулась  оттого, что в вагоне кто-то громко храпел. Я вскочила, включила свет и пошла смотреть. Думала, бомж какой залез или преступник спрятался в пустом вагоне.  Обошла весь вагон, заглянула везде - никого! Ну, думаю, померещилось. Вернулась и легла на полку. Только стала засыпать, как снова раздался громкий храп. Я снова вскочила и схватив фонарик, пошла искать источник шума и снова никого!  Я везде фонариком посветила, даже в собачий отсек заглянула.  Мы так называем место против купе проводников, там иногда собак провозили.
 
     Никого не обнаружив, уснуть уж не могла - пошла курить в тамбур, да так там и просидела пока рассвело. Утром пришла в управление, а меня и спрашивают:

    - Ну как тебе спалось ночью? - а сами смотрят так странно на меня.
 
    - Да там кто-то храпел всю ночь, а никого не нашла. Что за чертовщина?

    - Так это вагон с привидением, - отвечают мне, - мы знаем что ты баба храбрая и решили на тебе проверить, точно ли там что-то есть?

    - Ах вы сволочи! - говорю им, - почему не предупредили?  А что за привидение там?
 
    - В этом вагоне зарезали солдата, морского пехотинца. Он домой со службы возвращался. С тех пор там живет его призрак и пугает пассажиров. То ущипнёт кого, то погладит ночью, а может даже и укусить!  Пассажиры жаловались и вагон отцепили. Стоит он без дела на запасном пути.  Списать его нельзя - почти новый, а привидение мы Ромео назвали, за то что к женщинам пристаёт.

    - Ясное дело - он всеё же мужик, хоть и помер давно! Вот девок-то и лапает. Скучно ему!  А я привидений не боюсь совсем - это живых бояться надо. А покойники иногда добра нам желают и приходят предупредить. У меня вот какой случай был:
 
     Муж мой дальнобойщиком работал. В те дни он в рейсе был, а я дома с детьми ждала его. Вечером сижу вот в этой комнате, младщая дочка спит, а старшая на кухне уроки учит. Я книгу читаю. Поднимаю глаза, а из спальни баба незнакомая выходит, вот из этой самой двери. На бабе платок повязан и монарка одета, а снизу юбка длинная черная такая. Глядит на меня баба так печально и молчит. 

    - Ты откуда? Кто такая? - спрашиваю, а она всё молчит.
 
    - Маша-а-а!!! Поди-ка сюда! - дочку зову, - гляди кто у нас в доме!
 
    - Да тут нет никого, - отвечает дочка и смотрит на меня удивленно. Гляжу я и верно - никого нету!  Вспомнила, что дверь входную заперла на ключ. Ничего понять не могу - привиделось что ли? Так я в здравом уме вроде...
 
    А ночью мне позвонили что муж в аварию попал!  Он тогда чуть не погиб: много переломов было и сотрясение мозга. Машину в хлам разбил, а сам в реанимациию попал. Целый месяц в больнице пролежал.
 
    А баба, та что приходила - это его мать, умершая когда он ещё в школе учился. Я свою свекровь не застала, но по моему описанию муж узнал её. Так она с того света приходила, предупредить нас о беде. Вооот!  Мать-то, она и после смерти за детьми следит и душа у неё болит за них!  И нечего их бояться, привидений этих!
 
    - А что с Ромео? С тем вагоном, в котором призрак жил? - спрашиваю я.

    - Так с ним ещё продолжение было:
 
   Кто-то из сотрудников предложил позвать попа и освятить вагон, чтобы изгнать вредного призрака. Так и сделали.

    Приехал священник, в полном церковном облачении и приступил к обряду. Он читал молитвы, кропил святой водой и окуривал вагон ладаном. Закончив работу, изрек:

    - Надеюсь, больше он никого не потревожит! - и в этот момент служитель культа получил крепкий пинок под зад от кого-то невидимого, отчего в ужасе вылетел из проклятого вагона, на ходу совершая крестное знамение и приговаривая: "Свят! Свят! Свят!"
 
    Тогда  руководство железной дороги нашло другой выход, как избавиться от этой напасти - вагон, вместе с призраком по имени Ромео, продали в Латвию ничего не подозревающим коллегам.
 
    Через некоторое время оттуда пришло письмо, в котором латыши возмущались, что им подсунули "нехороший вагон". Ромео продолжал выступать в своем репертуаре - пугал пассажиров, щипал и гладил женщин и храпел по ночам. Вскоре латыши расторгли сделку и вернули злополучный вагон назад. Его снова поставили на запасном пути, а меня, как самую храбрую, послали сделать инвентаризацию.
 
    Зашла я туда, стала считать матрацы и тут почувствовала, что за спиной у меня кто-то стоит и тяжело дышит в затылок.

    - Привет, Ромео! - говорю ему, - Ты уж извини, меня по работе послали сюда, так уж придется тебя потревожить, - и продолжаю считать. Слышу - отошел он. Я закончила работу и прилегла отдохнуть на полку, да и заснула.
 
    Проснулась оттого, что кто-то похлопал меня по плечу и прошептал тихо:
 
    - Вставай!  Начальство приехало! - я вскочила, как ошпаренная, а вокруг никого! Подхожу к окну, а к вагону ревизоры идут - застали бы спящую, влетело бы мне.  Выходит, что Ромео предупредил меня. Во-от.  Если с привидениями по-хорошему, то они и помочь могут.  Не надо их бояться - они же бывшие люди и тоже уважения требуют.
 
    - А ещё я такой случай слышала - машинист вел поезд ночью и вдруг посреди рельсов выбежала баба в белом платке и белой кофте, да в чёрной юбке. Встала перед паровозом и руками машет, чтобы остановился. Машинист рванул по тормозам и прямо перед ней остановил состав. Ругаясь матом, соскочил на рельсы. Глядит - а там никого! Он снова залез и хотел ехать, но снова через стекло увидел женщину в белом. Что за чертовщина, думает?

    Вылез машинист и снова никого нет!  Только вдалеке плач услышал детский.  Пошел он по рельсам и увидел двух маленьких детей: мальчика и девочку, привязанных к рельсам и дрожащих от страха.  Отвязал он их и вызвал милицию.  Оказалось, что  мать детишек недавно умерла, а отец - алкоголик напился и решил избавиться от малышей. Отвел их на железную дорогу, да и привязал к рельсам, в надежде, что их гибель спишут на несчастный случай. А баба та - их мать была.  Она с того света пришла детей спасти.  Во-от!  Привидения - они предупредить о беде приходят.  Так что не надо их бояться.
 
    - А что с тем вагоном дальше было?

    - Так я уволилась с железной дороги и не знаю. А то, что я тут рассказала - так это всё было на самом деле!
21 Оберег для коровы
Нина Джос
    Поехала я в санаторий продавать свои работы, чтобы заработать немного денег.  Уже много лет делаю своими руками сувениры и традиционные славянские куклы - обереги по старинным образцам. К куклам пишу стихи и рассказываю о традициях наших предков.
 
    В санатории люди пьют минеральную воду, лечатся и отдыхают на природе - вокруг живописные холмы, лес, монастыри и большое село: очень тихо и красиво.

    Разложила свои работы на парапете возле столовой и стала ждать клиентов.  Потянулись скучающие курортники, в основном пенсионного возраста. Народ доброжелательный и любопытный. Ну я человек общительный - показываю обереги и стихи читаю:
 
   - Такие куклы в старину дарили на свадьбу, называются "Неразлучники", чтобы муж с женой жили дружно и никогда не разводились. Это оберег на здоровье с лекарственными травами, это Ангел - хранитель, а это - птица счастья.
 
    Народ слушает, начали приобретать на подарки близким.   

   - А от радикулита у вас что-нибудь есть? - интересуется седой, сгорбленный мужчина.
 
   - ???  нет, от радикулита не делаю... - и старик разочарованно отходит.

    Рядом со мной стоит женщина средних лет из местных. Она принесла на продажу молоко и творог. Когда покупатели отошли, приближается ко мне и немного помявшись неуверенно спрашивает:

    - А для коровы вы делаете обереги?

    - ??? - от неожиданности я даже не сразу ответила.
 
    - У меня корову сглазили. Раньше много молока давала - вот и позавидовали.  Уж не знаю что и делать! Ходила в церковь к попу, он ничем не помог, только направил меня в монастырь.
 
    - И что дальше? - мне уже стало интересно.
 
    - Обратилась к батюшке в монастыре, он налил святой водицы, почитал молитвы и велел дать корове.
 
    - И что?  Помогло?
 
    - Выпила корова святую водицу, да как замычит и помчалась по селу, а я за ней.  Подбежала корова к дому того, кто ее сглазил и ну бодать ворота рогами, а сама все мычит так страшно!  Испугался тот мужик, кричит: - "Убери скотину, твою мать!  Она мне забор повалит".
 
    - А потом что? 
 
    - Вернулась корова домой, вроде бы успокоилась, но доиться лучше не стала.  Теперь уж и не знаю к кому идти за помощью.  Может подскажите чего?
 
    - К сожалению ничем не могу помочь... Вот у моей бабушки случай был - мужик кур потравил. Я даже рассказ про это написала.
 
    - А у нас в селе один алкоголик кур воровать наловчился!  Он брал удочку с леской, на крючок наживку насаживал  и опускал через забор к людям. Курица проглотит наживку, о он ее за удочку и вытягивает со двора.  Свернет голову и тащит готовить на кухню. Столько кур поворовал, просто беда!  Никакого спасения от него не было.  А потом случилось вот что:  была у нас в селе одна баба - карлица.  Женщина со странностями, немного не в себе. Так вот, спит она ночью и вдруг ее какой-то голос зовет. Встала она сонная и пошла по селу в одной ночнушке, а луна полная светит, путь освещает.  Привел тот голос ее на кладбище и показали ей как грешники в аду мучаются!
 
    - Вот гляди, - говорит ей голос, - как на том свете наказывают того, кто кур воровал.  Смотрит - стоит мужик, а ему черти подушку большую приносят. Распороли подушку и все перья раскидали, а мужику приказали на коленях собирать по перышку и в мешок складывать, а когда собрал, снова все раскидали и опять собирай - и так в течении вечности!  Вот какое наказание страшное!

    Рассказала утром карлица про свое видение, а бабы по селу новость разнесли.  Дошло и до того мужика, что кур на удочку воровал - испугался пьяница и покаялся!  С той поры куры у людей не пропадали больше, а мужик тот пуще прежнего запил и вскоре помер. 
 
    Я с удовольствием послушала деревенские легенды и поняла откуда великий Гоголь черпал свое вдохновение. Кукол своих продала. Всем покупателям пожелала счастья, здоровья, радости и любви. На прощание купила бутылку молока от легендарной коровы.
 
    А вот как помочь корове от сглаза до сих пор не знаю.
22 Случай у шкафа
Леся Полищук
          Люся стояла у старого шкафа и внимательно рассматривала его содержимое. «Чёрт - подумала она -  одно барахло, совершенно нечего надеть, скоро явится Сашка, снова будет дуться, что я не готова. А как я могу быть готова, когда надеть нечего? Не могу же я идти в гости в старых шмотках! Ему хорошо – рубашку сменил, галстук другой завязал, старый костюм после химчистки напялил, и всё – мачо. Нет, совершенно нечего надеть! И вещи ужасно старые, и шкаф им под стать. Ну, конечно, разве может в таком шкафу висеть красивая  одежда, надо и шкаф новый купить, где-то я читала, что сразу и одежда новая прибавится, по Фэн-шую, что ли? Так, стоп, наверное, всё-таки  это платье.  Я его в прошлом году купила и надевала только один раз». Она в пятый раз сняла платье с плечиков, приложила его к себе, глянула в зеркало, покачала головой  - «нет», глянула на часы, снова приложила к себе: «Ладно, надену это, сегодня нет настроения и времени, но завтра непременно устрою скандал. Никуда он не денется, купит мне что-нибудь новенькое, и шкаф современный.  Где-то у меня были беленькие босоножки, они к этому платью должны подойти», она бросила платье на диван, стала на цыпочки и потянула кучу коробок, в надежде, что именно в этой стопке находятся вожделенные босоножки на высокой шпильке. Коробки никак не поддавались, затем вся эта пирамида накренилась, и как-то очень проворно коробки посыпались ей на голову.

              Накрыло сразу. Бесповоротно наползала темнота и ужасно зашумело в голове. Свет и звук медленно втянуло в одну точку, и наступила полная темень и полная тишь. Люся очень смутно чувствовала, что она живое существо, но кто, и что, и почему? Она просто находилась внутри тишины и темноты, мысли отсутствовали напрочь.

              Вдруг что-то дятлом застучало в виске, звук  и свет по-прежнему отсутствовал, но было впечатление, что кто-то настойчиво долбит в одну точку. Сколько прошло времени, ей было совершенно не ясно. Но как-то сразу вернулись звуки и яркий солнечный свет. Нещадно жгло  и слепило глаза солнце. Вокруг раздавалась какое-то улюлюканье и гортанные звуки, потом начали проявляться картинки.

             На поляне у костра сидело племя. Она лежала на циновке под сверлящими глазами первобытных людей одетых в страшные лохмотья. Превозмогая стук «дятла» в виске она села и огляделась. Раздались громкие одобрительные выкрики, из которых она ни слова не могла понять. Было не понятно ни  где она, ни кто её окружает.  К тому же, до неё дошло, что она одета в одни только  трусики. Люся стала оглядываться в надежде что найдёт хоть что-то чем можно  прикрыться от неприветливых суровых взглядов и ничего не находила.

             Так она и сидела, прикрывшись руками. Постепенно племя потеряло интерес к ней, все стали разбредаться по своим делам. Очень хотелось  пить, она огляделась и увидела невдалеке ручей в котором плескались  голые загорелые дети. Люся встала и побежала от куста к кусту очень стыдясь своей наготы: «Боже, как я пить хочу. А  как пить? В ладони набрать, так я не могу, я же руками прикрываюсь.  Опущу руки – со стыда сгорю, не опущу - от жажды умру». Солнце пекло нестерпимо, в глазах вертелись жёлтые расходящиеся круги, во рту пересохло.

            Чуть поодаль у ручья сидели  женщины. Она  робко приблизилась к ним, продолжая одной рукой прикрываться, другой жестикулировать со словами: «Уважаемые, не могли бы вы мне одолжить что-нибудь из одежды, а то я себя чувствую очень неловко, дети же кругом, и опять же, мужчины». Женщины дружелюбно кивали и глупо улыбались, было ясно, что они ничего не понимают. Люся показывала жестами, как   будет одеваться, и снова прикрывала руками грудь. От отчаяния, что они ничего не понимают, подошла к молодой особе, стала тянуть с её плеча накидку, потом потянула за подобие юбки, всё было из грубой кожи, и пахло, как бы сказать помягче - не французскими духами. 

             Наконец, они сообразили,  что ей надо. Одна  пошла к пещере и вынесла оттуда  дурно пахнущую шкуру не ясно  какого животного. Шкура была большая и жёсткая, стояла «дыбом», как  будто железная. Другая «дама» взяла камень, подошла к  разложенной у Люсиных ног шкуре, наклонилась,  начала с силой тереть её камнем. Затем встала и отдала камень Люсе, показывая руками на шкуру. Люся присела и стала тоже тереть, продолжая прикрываться другой рукой.  Женщины рассмеялись, и начали  показывать все сразу, как надо тереть - с силой, двумя руками.

             Это  продолжалось довольно долго, пока одна из женщин не взяла  Люсю за руку и не отвела её  в высокую траву. Там женщина вырвала высокие широкие стебли не известной Люсе травы, и начала что-то плести, приглашаю Люсю повторять за ней. У Люси ничего не получалось, но женщина настойчиво заставляла её вновь и вновь повторять трудные движения.  В конце концов, общими усилиями, была сплетена набедренная повязка  со свисающей травой и такая же повязка вокруг шеи, так, что Люся стала похожа на снеговика, состоящего из двух шаров, только шары были не из снега, а из травы.
              Люся обрадовалась, что хоть как-то оделась и побежала к ручью, начала жадно пить воду из ладоней сложенных «лодочкой», и… поперхнулась.  Снова навалилась темень, начал душить сильный кашель.  Она кашляла, слёзы текли градом, кто-то приподнял ей голову и Сашкиным голосом сказал: «Люська, ты чего это, а? Чего ты? Скажи что-нибудь, ты живая, Люська, ты живая? Открой глаза».

                Она открыла глаза и с удивлением обнаружила себя в собственной квартире, лежащей на полу у открытого шкафа, а вокруг валялись коробки  и обувь.

                «Почему я мокрая и голая?  – удивилась Люся – а я где?». Сашка испуганно таращил глаза: «Так это, я не знаю, я пришёл, а ты тут лежишь и не реагируешь, я на тебя и водой брызгал, и пить давал, а ты,  как поперхнулась, Люся, а что происходит?»

                Она и сама не знала, что происходит, и с трудом понимала - где явь, во что верить, её  отсутствующий взгляд блуждал по вещам, валявшимся на полу, и вдруг, словно удар молнии – гантель: «Саша, а что это за гантель?». «Люся, да я это, решил  мышцы подкачать. Купил и на шкаф положил, хотел тебе сюрприз сделать, утром встать и покачаться.  Да всё времени не хватает».  «Мышцы покачать? Ха! Мышцы…ха…сюрприз…ха-ха…сюрприз удался…ха-ха-ха…», её  как лавиной накрыло безудержное веселье, она буквально увидела себя сидящей на полу у открытого шкафа в луже среди разбросанных коробок и туфель … Так они не смеялись давно, лет …надцать, наверное.

               В тот день они в гости не пошли, Люся рассказывала Сашке о своём «путешествии» и божилась, что никогда не будет больше утверждать, что ей «нечего надеть». Сашка сделал вид, что поверил, надо же  было бедолагу поддержать. Давайте и мы сделаем вид, что поверили. А хотя… всё может быть после удара гантелью по голове. Интересно, сколько в ней было кг?
23 Блаженство
Леся Полищук
          У Милы был сложный период в жизни. Она даже подозревала, что возможно он последний – этот период, не в смысле сложности – последний, а последний, ну, совсем-совсем последний. Т.е, у неё вообще никаких периодов больше не будет, совсем никаких, ни сложных, ни простых.

          Осознавать это было очень обидно, ведь она так мало успела сделать, и столько дел осталось незавершёнными. Нет, конечно – детей родила. Не сына, но, дочки – умницы, красавицы. Внуки, к тому же, имелись. Ну, не дом, а квартиру – купила. Ну да, не построила, но ремонт сама делала, и не раз. А уж этих деревьев ею столько посажено, что можно в зачёт кому-нибудь отдать, кто посадить не успел. У неё и муж был, вполне благополучный брак, многие даже завидовали, мол, столько лет вместе - не пьёт, не бьёт, не курит, не гуляет, всё в дом. На работе её уважали, можно даже сказать – ценили. Ей даже говаривали, что она – незаменима. Не так чтобы совсем незаменима, заменить можно, но вот качество замены будет совсем иным, их, якобы, такая замена вовсе не устраивает.

            Всё это Милу радовало - что она такая благополучная. Раз говорят люди, значит, так оно и есть. Она так бы и находилась - в этой полной уверенности, что всё у неё «тип-топ», (в разные её размышления и душевные терзания о смысле жизни и о том, так ли она живет, мы углубляться не будем), да вот здоровье – оно её подводило. Да и то сказать, было ей всего - пятьдесят, а уже две операции перенесла, да и так, с десяток хронических проблем наберётся. А тут ещё хуже. Определилась сложность в организме, и врачи настаивали на операции, говорили, что без неё долго не протянет. Да и операция не из простых, много рисков, опять же, организм-то с кучей проблем.

           На семейном совете было решено соглашаться. Мила сделала генеральную уборку в квартире, чтобы, если что, мужу и дочкам не стыдно от людей было. Ну, а если обойдётся, так и того лучше, ведь неведомо сколько она будет «не кондиция». На работе тоже все хвосты подчищала, хотя понимала, что если «кони двинет», ей будет без разницы что люди скажут, и кто это всё будет разгребать, но всё равно не хочется, что бы о ней говорили плохо, хоть ей будет…а что будет-то, если её не будет?...

          В ночь перед операцией Мила спала очень плохо, её мучили незавершённые дела и  не исполненные обязательства. Она пыталась себя успокоить тем, что – всё обойдётся, и она всё доделает, непременно доделает. А нет, так и нет, конец света от этого не настанет.

           С утра всё было как обычно, всё ей знакомо - не первый раз оперируется. Когда ввели наркоз, она почувствовала, как тепло волной разлилось по её сосудам. Над головой проявилась жёлтая точка, в которую втянуло сначала всё окружающее, потом  и её саму. Точка уменьшалась, а темнота расширялась, потом точка совсем исчезла. А  на её месте появилась спираль, а когда тёплая волна добежала до кончиков ногтей на пальцах ног, Мила уже вращалась в спирали. Тела своего она не чувствовала, но точно знала, что это именно она вертится и поднимается куда-то вверх.
 
          Мыслей никаких не осталось, только необычайная лёгкость и удивительное спокойствие. Затем вернулись мысли, и были они очень необычными для самой Милы. Чувствовала она себя очень уютно, ничего не мучило и не терзало. «Сплошная беззаботность – подумала Мила – как же хорошо, неужели может быть так хорошо? Меня ничего не волнует больше, ни как пройдёт эта операция, ни то, что так и не сдала отчёт за прошедший период, ни то, что не сделала анализ диагностики, и не посчитала проценты, не вывела графики. Ни то, что внуку не успела на совершенно новые брюки, разодранные им в первый же день, нашить латку в виде «человека-паука», ни то…ни это…вообще ничего. Неужели так бывает? Мне не надо пришивать пуговицы, готовить обеды, писать планы и отчёты… мне ничего не надо, какое блаженство…»

            Долго ли она вертелась в этой спирали трудно сказать, только вдруг она ощутила какое-то беспокойство и увидела необычайно яркий свет. Вращение прекратилось, и Мила увидела на фоне яркого света силуэт человека в белых просторных одеждах. Казалось, что прямо за ним светит солнце, оно слепило глаза так, что не было видно его лица. Мила стояла и не могла отвести от него взгляда и беспокойство нарастало, она собралась с духом, и сказала:
- Здравствуйте, я Мила, а вы кто?
- Я знаю, кто вы. А моё имя вам ни о чём не скажет.
- Знаете, я тут ничего ещё не успела рассмотреть, собственно ничего и не было кроме спирали, а теперь вот – вы.
- Рано – сказал человек.
- Что рано? – удивилась Мила.
- Вам рано, вы не всё ещё сделали.
- Да? – почему-то снова удивилась Мила стараясь вспомнить, что же она не сделала.
- Вам надо назад – промолвил человек.
- Да не хочу я назад мне тут хорошо, никаких забот.

      Он стоял и молчал, Миле было неловко, и она судорожно начала вспоминать, что же она не сделала, почему ей рано находиться в этом блаженном состоянии?
- Ну, я план работы не сдала, неужели из-за этого? Нет, не из-за этого? А может… ну, нет, это вовсе ерунда. Из-за этого не может…Может… я внучке обещала, что мы с ней пойдём в цирк, но не успела. (Он снова промолчал,а Мила судорожно пыталась вспомнить, словно ученица на экзамене, то, чего вовсе не знала, а если и знала, то не понимала) Вы бы не могли мне намёк сделать, хоть маленькую подсказку – просящим голосом сказала Мила.

       Ответа не последовало, а Мила понимала, что он ничего больше не скажет, и что вряд ли она вспомнит то важное дело, из-за которого её лишали блаженства – не ощущать никакого беспокойства. А оно, беспокойство, всё нарастало, снова завертелась спираль, только в обратную сторону. Мила вращалась в ней, теперь её мысли были путанные, и беспокойные, потом она снова увидела жёлтую точку, из которой выливался дневной свет, который постепенно залил всё пространство и чей-то голос сказал: «Вот умница, сама проснулась». Потом на неё обрушился воздух, он заполнял её всю изнутри, так, что она им поперхнулась, закашлялась. Потом на неё навалилась жгучая тупая боль и осознание, что её лишили Блаженства. «Зачем?» - тихо спросила Мила. «Что зачем?- удивился силуэт в белом халате – у Вас всё хорошо, были небольшие осложнения, но нам удалось их преодолеть, теперь Вы будете жить долго и счастливо»

            «Зачем? Зачем? Зачем? – пульсировало у Милы в висках – зачем он меня вернул назад, чего я не сделала, что я должна сделать, как я узнаю, что я должна сделать?»

           Выздоравливала Мила долго и трудно. Когда вышла с больничного, обнаружила все свои недоделанные дела на своём рабочем столе, они ждали её. «Никто не сделал – подумала Мила - значит не такие уж они и важные были». Прежде весёлую и милую Милу всё чаще видели задумчивой, словно пытающейся вспомнить что-то очень важное, а оно, это важное, было где-то совсем рядом, но не давалось - постоянно ускользало…
24 Джиперс Криперс
Диана Елизарова
Джиперс Криперс.

  Был у меня, в свое время, период увлечения ужастиками. Я тогда  работала в видеопрокате, и ни одна новинка жанра хоррор не проходила мимо меня. Что-то нравилось, что-то нет, но вот один фильм заставил меня пару ночей спать с включенным ночником, хотя спать я предпочитаю в полной темноте.
Фильм назывался «Джиперс Криперс», и обладал, в общем-то, довольно банальным сюжетом. Страшный монстр преследует девушку и юношу – брата и сестру, а в конце забирает парня и улетает, унося его в страшных когтях.  Не помню, что бы сразу после просмотра на меня напал страх, нет. Тем более, что был день, светило яркое солнце, я собиралась на работу, и все было хорошо.  А вот когда я легла спать, то почему-то сразу вспомнила этого монстра, обладавшего высоким ростом, и облаченного в длинный черный плащ и шляпу, скрывавшую его лицо. Стало неуютно и я, поспешно нашарив в темноте ночник, включила свет. И вот тут услужливая память подсказала мне один эпизод из детства, когда я видела нечто подобное..
… Это был теплый летний вечер. Солнце садилось, опускались медленно сумерки, но еще было довольно светло. Тогда к нам во двор в девять вечера приезжала мусорная машина. А после того, как мусор был выброшен, частенько собирались соседи поболтать о том, о сем. Да и мы, дети, под их присмотром, могли погулять подольше.  Так было и в тот вечер.
Мама и пара соседок, заговорились возле нашего подъезда, а я и моя подруга Алена крутились тут же, продолжая какую-то игру. Помню, мама вдруг сказала, что бы мы не отходили. Но мы и играли рядом, у самого подъезда, и  так увлекательно, что услышав мамину просьбу, я особо не вдумалась в неё. Лишь еще через пару минут я услышала голос мамы. Она сказала, видимо, кому-то в ответ:
- Ну да, он прямо на нас смотрит.
Вот здесь мы с Аленой уже отвлеклись, и подошли еще ближе к взрослым.
Метрах в десяти от нашего подъезда была небольшая горка, где были растянуты веревки для сушки белья, и находились две детские площадки. И вот на этой горке стоял … кто-то. Высокий, в длинном черном плаще едва ли не до пят, и в шляпе, скрывавшей лицо. Во всяком случае, мы его не разглядели. Стоял он неподвижно, и смотрел, действительно, на нашу маленькую группку. Помню, что мама и соседки вполголоса обсуждали его, и явно опасались. Прижавшись к маминому боку, я широко раскрытыми глазами смотрела на темную фигуру, а детское воображение уже рисовало страшные картинки с Кощеем Бессмертным, Бабой Ягой и прочими ужастиками из русских сказок.
 Так прошло несколько долгих минут, и вдруг он решительно зашагал к лестнице. Едва он ступил на первую ступеньку, ведущую вниз, как мама подхватила меня и Алену, подталкивая к подъезду, а следом поспешили остальные женщины. Меньше, чем через минуту, мы уже были дома. Я тут же подкралась к окну, но никого не увидела. Осмелев, я выглянула из окна, но нигде не было видно высокой черной фигуры.
Не знаю, к какому выводу пришли взрослые тогда, но у нас в доме я никогда не слышала разговором о странном незнакомце. Однако, испугалась я тогда страшно, и какое-то время не задерживалась во дворе дольше остальных, а спешила домой, сразу после того, как уезжала мусорная машина. 
Но веселые детские игры быстро вытеснили мрачные воспоминания, до тех пор, пока не посмотрела очередной голливудский ужастик. На какой-то период во мне снова ожили детские страхи, да и до сих пор, идя домой по темноте, я нет-нет, да и оглянусь по сторонам в поисках высокой фигуры в длинном плаще, и ускорю шаг.
Я так и не знаю, кто это был. Может быть, кто-то решил так пошутить, весьма не остроумно. Может быть, был какой-то маньяк, ну всякое бывает, к сожалению. Вот только мыслей о сверхъестественных монстрах допускать не хочется..
25 Тень под окном...
Диана Елизарова
Я живу почти на окраине города, а город наш со всех сторон окружен лесом, который, переходя в тайгу, тянется до предгорья Саянских гор, постепенно раскрываясь во всей своей красоте. Иногда я люблю посидеть у раскрытого окна, любуясь видом далеких гор, вершины которых, укрытые лесным массивом, видно даже из окон первого этажа.

   Первомайские праздники в этом году баловали по-настоящему летней погодой.  Поскольку у меня было четыре выходных, то я спокойно посвятила их уборке, благо, что с щенками в доме всегда найдется где помыть и что постирать. Вечером второго мая я засиделась за работой с ноутбуком возле раскрытого окна. Время было уже за полночь. Ночное небо было чистым и ясным и ночной воздух радовал свежестью и легкостью. Возле дома царила тишина и я по-настоящему наслаждалась покоем. Что заставило меня поднять голову и прислушаться?.. Я не знаю. Может быть звук осторожных шагов? Хруст сломанной ветки? Или то, что мой пёс Жулька, добродушный увалень, неожиданно проснулся и поднял уши, а щенки испуганно прижались к нему? Возможно, все сразу, потому что и шаги, и хруст, и реакция пса – все это было одно за другим. Я затаила дыхание. Собаки  тоже.

Надо сказать, что в съёмной квартире я живу на первом этаже и окна находятся  достаточно низко, во всяком случае, если сравнивать с квартирой родителей. Жулька, обычно молниеносно реагирующий на любое нарушение покоя, вставать и лезть к окну не спешил, хотя обычно делает именно так. Одна из щенят, моя пушистая любимица Нора, испуганно прижалась к моим ногам. Я поняла, что все мы прислушиваемся и почувствовала неприятный, липкий страх.. Окно раскрыто, кроме теневых штор, нет ни тюля, ни москитной решетки. Единственный свет в комнате на тот момент, это экран ноутбука.. И свет этот падает прямо на моё лицо.. В голове сразу замелькали сюжеты американских страшилок, которыми я когда-то увлекалась. Хруст под окном повторился и был ближе, чем в первый раз. «Надо закрыть окно, задернуть шторы и включить свет!» - мелькнула мысль. Но я не могла даже пошевелиться. И тут я увидела, как прямо на меня из темноты смотрят два желтых глаза.. Я видела большую – или кажущуюся в темноте большой – тень. Именно так я и подумала тогда – тень!  И ещё тихое, прекрасно слышимое рычание..  Наверное, ещё никогда в жизни я так не боялась, как в те секунды. А ведь говорят, что хищники страх чуют. Я физически осознала, как эта тень группируется и готовится…к прыжку?! И тут мой пёс вскочил на лапы и заливисто залаял, а тот же момент где-то на дороге появилась шумная и подвыпившая компания. Я выдохнула, вскочила, захлопнула окно, задернула шторы, включила сначала ночник, а затем и свет в комнате. С бьющимся сердцем прислушалась к тому, что творилось на улице. Компания уже распевала песни, где-то им вторила другая..

Уснуть в ту ночь я не смогла. Просидела со светом до тех пор, пока за окном не занялся рассвет. Тогда только я легла, но уснуть не могла. Жулька и щенки все это время дружно лежали на подстилке, хотя обычно ревнивый пёс предпочитает спать отдельно от них. И сам он то и дело поднимал уши, хотя страха у него уже не было. Утром, когда я гуляла с ним, мы пошли за дом, на то самое место, где я видела тень ночью. Замирая от страха под яркими солнечными лучами, я обошла то место, где был ночной гость. Что я хотела увидеть? Следы лап? Не знаю. Следов я не нашла вообще никаких, разве только окурки и упаковку от чипсов. Я пыталась найти объяснение тому, что видела. Большой бродячий пёс? И по очертаниям тени, и по моему жуткому страху ночью, и по реакции своего пса, я уверена, что нет.  Человек? Нет. Но… Тогда что это было? Я бы охотно списала случившееся на то, что уснула и все это мне приснилось. Но я хорошо помню, как затихли щенки, как жалась к моим ногам Нора, а главное, как долго не решался вмешаться Жулька и насколько растерянным и даже испуганным он выглядел. Собакой его так не напугаешь. Ну, разве что собакой Баскервилей.. К слову сказать, пока я ходила под окнами, ища следы оборотня – что скрывать, именно это слово настойчиво билось в моей голове, - Жулька упрямо стоял на месте и отказывался даже шаг сделать ко мне. Хотя глаз с меня не сводил и явно нервничал. Он чувствовал запах? Потому не подходил?..

Теперь я закрываю окна, едва начинает смеркаться на улице. Плотно задергиваю шторы и включаю свет, а перед сном я включаю ночник. Ответ на свой вопрос я так и не нашла, но радует то, что Жулька перестал нервничать и даже гуляет там, куда боялся прежде подойти. Не знаю, решусь ли я снова распахивать окна по вечерам, когда снова потеплеет. И надеюсь, что ответ на вопрос – кто это? – я не найду.. Ведь это значит снова увидеть ночного гостя, тень под окном..
26 Белый дедушка. Вешка
Пранор 2
            - Всё, - сказал врач и выпрямился над лежащим на больничной кушетке голым мальчишкой. Это я услышал и увидел, когда находился уже где-то под потолком врачебного кабинета. Необыкновенно ясно и подробно просматривалось темя доктора с пришпиленными с боков булавками-«невидимками» волосами, чтобы скрыть лысину на нём. А в мальчишке с большим удивлением узнал самого себя.
           Пока рассматривал опухшее лицо с раскрытыми и закатанными, так что видны были белки, глазами, поднимался всё выше и выше и вдруг оказался на вершине высокой горы рядом со старым-престарым дедом. Всё у него было белым - длинные волосы, косматые брови, усы, борода по пояс, рубаха до самой земли. Даже посох, на который он опирался обеими руками, и тот белым был. Да и поверхность горы оказалась такой кристальной белизны, что глазам больно было смотреть на неё.
           Долго белый дедушка рассказывал мне что-то. Потом подвёл к краю, указал посохом на далёкую гору с такой же сияющей ослепительным белым светом вершиной и легонько подтолкнул в спину.
           Прямо под ногами у себя увидел непроглядную черноту, растерялся, хотел спросить у деда: куда же мне идти? – обернулся, но он уже пропал. С замиранием сердца сделал шаг в черноту - и безо всякого перехода оказался лежащим на больничной кушетке. В груди возникла такая сильная и острая боль, что невольно согнулся, и тут же фонтаном у меня изо рта хлынула вода, почему-то чёрного цвета, и прямо на белый халат доктора. Доктор вначале отпрянул, а потом очень сильно обрадовался и засуетился надо мной.
           Когда после выписки из больницы я оказался дома и спросил: "А где белый дедушка?" - да пересказал всё мной виденное, включая лысину доктора, матушка заголосила, родной мой дед брякнулся на колени, стал креститься на иконы в углу и поклоны бить, а бабушка крепко к себе прижала и долго гладила меня по голове шершавой и тёплой ладонью.
27 Авантюра
Пранор 2
«Авантюра - рискованное и сомнительное дело, предпринятое в расчёте на случайный успех». (Словарь Ожегова).
                1
         Сама операция с мудрёным названием «артроскопия правого коленного сустава» оказалась сущим пустяком, что по времени, что по исполнению. Через два крестообразных сантиметровых надреза под коленной чашечкой хирург в течение получаса поорудовал манипуляторами в суставе – и «будь здоров, Иван Петров». И даже нисколечко не больно, не страшно и не обидно было, потому что после укола в поясницу вся нижняя половина тела надолго исчезла-растворилась. Далеко шагнула медицина!
         Есть с чем сравнивать, однако. В семидесятые годы, после плясок шакальей стаи нацосознавшихся латышских юнцов на моих «оккупантских» костях, битых три часа поочерёдно ковырялись в моей левой коленке два хирурга, удаляя повреждённый мениск. И десяти сантиметровый шрам – напоминание о том давнем приключении.
         Память сохранила и воспоминание о месячном досуге в госпитале после операции, обременённом тяжеленным гипсовым лангетом на всю ногу, поэтому несказанно окрылился я словами хирурга о выписке сразу после утреннего осмотра:
      - Неужто и раны теперь научились за один день заживлять?!
         Но хирург эту надежду обратил в дым чистой воды бухгалтерией. Оказывается, сутки пребывания в стенах клиники обходятся в полторы тысячи рублей, и по согласованию с учреждениями-организациями, направившими пациента на платное лечение, в целях экономии выписка осуществляется на следующий день после оперативного вмешательства. Увы и ах, всё для того же послеоперационного долечивания, но по месту жительства.
         Во время осмотра хирург поведал, что кроме удаления мениска пришлось и связки ушивать, которые обломок мениска подпиливал все те два года, пока я собирался с духом обратиться за врачебной помощью. Сопроводил он медицинские рекомендации пожеланием счастья в труде и здоровья в личной жизни, и вызвал стойкое дежавю, напоследок сомнительно похвалив меня:
      - Гвозди бы из таких делать… И только гвозди!
         И уже который раз в жизни встал вопрос: Как добраться до места жительства? С транспортом проблем никогда не было, но просто заклятие какое-то – после серьёзных оперативных вмешательств в мой организм добираться всегда приходилось в чёрт-те каком состоянии – то в полусознательном, то в еле видящем. Теперь вот опять в одноногом. Костылями-то я не озаботился, вначале по легкомыслию (вдруг само рассосётся?), а потом из нищеты (денег осталось только на авиабилет).
         Вот как побеждать-ликвидировать клятых буржуев, если именно они придумали сотовый телефон! Который уже не телефон вовсе, а целый коммуникационный центр с множеством программ-приложений в нём!  Не отрываясь от больничной койки, выяснил расписание движения самолётов в родной город и наличие свободных мест, забронировал билет на ближайший рейс и с помощью навигационной программы задал-выбрал маршрут следования от лечебного учреждения до аэропорта.
         Потренировавшись прыгать на одной ноге вначале по палате в процессе сборов, а потом и по коридору клиники, собирая выписные медицинские документы, тронулся я в путь, аки тот кенгуру.
                2
         «Рисовали на бумаге да забыли про овраги». – Сама-собой оформилась в считалку эта присказка, ещё когда скакал по этажу до лифта и от лифта к выходу из лечебного корпуса, наблюдая через окна позёмку поверх многочисленных замёрзших луж на улице после вчерашнего дождя. Ну, да предстояло одолеть пустяшные, всего-то в пределах сотни метров каждое, расстояния: от лечебного корпуса до выхода из клиники, от клиники до остановки маршрутки, от маршрутки до аэропорта, ну, и по аэропорту до собственно летательного аппарата…
         К тому времени, как появилось и стало всё увеличиваться в размерах здание аэропорта в ветровом стекле маршрутного такси, оперированная нога болела уже в пределах терпимости (нет-нет, а приходилось на неё опираться для сохранения равновесие, что вызывало весьма острые ощущения), а здоровая показалась достаточно отдохнувшей. Вдохновлённый этим, перекинул я ремень дорожной сумки через плечо и выскочил из маршрутки на привокзальную площадь весьма бодро-резво.
         Резвости хватило, только чтобы доскакать до аэровокзала и пройти спецконтроль на входе в зал вылета. А на полпути к авиакассам стоял я уже совершенно обессиленный, опирался плечом о колонну зала, потел обильно и тяжко дышал, что та загнанная лошадь.
         Пока отдыхал-прохлаждался, невольно вспомнил, как в юные годы сопровождал свою бабушку на рынок, и как она возмущалась: «Да что ж это такое! – бегу изо всех сил, а меня все обгоняют»! Никак не мог я по молодости понять, с какой целью в воскресенье вся родня с утра пораньше неслась на этот рынок, сломя голову, чтобы потом часами еле-еле двигаться в нескончаемой людской толчее и давке…
         Воспоминания прервало фамильярное похлопывание по плечу сзади, а следом раздался мужской голос:
      -  Присаживайся, отец. –Возмутился я такой бесцеремонностью, обернулся и увидел мужчину лет сорока в форменной аэропортовской куртке при инвалидной коляске. У меня и дар речи пропал, когда он повторно жестом пригласил меня в коляску, сопроводив приглашение ободряющими словами:
      - В ногах правды нет. Поедем в медпункт.
      - Да мне тут недалеко… Да я сам… - Пока я отнекиваться, подошла моложавая женщина в медицинском халате с накинутым поверху пуховиком и неторопливо-участливо стала выяснять: кто я есть, что довело меня до жизни такой, и куда направляю стопу свою?
         Выслушав мои правдивые ответы, она неожиданно расхохоталась и громко ославила меня на весь аэровокзал:
      - Деду седьмой десяток лет, еле ходит вообще, не говоря уж, чтоб козликом скакать на одной ноге после операции, а ему, видите ли, зазорно в инвалидной коляске прокатиться! – Вот до чего внешность обманчива бывает, а ведь показалась она на первый взгляд такой чуткой-отзывчивой!..
         Стребовала она у меня паспорт, пенсионное удостоверение, банковскую пластиковую карточку, наказала своему подельнику хоть силой усадить меня в коляску, но доставить в медпункт, и направилась к кассам за билетом. Перечить я не стал, опустился на сиденье коляски, пристроил сумку на колене и с большим облегчением вытянул саднящую ногу:
      - Трогай, шеф.
         Виктор (так представился сопровождающий при знакомстве) неоднократными угрозами пристегнуть ремнями шаловливые ручонки к подлокотникам кресла пресёк-таки мои попытки управлять-подруливать вёртким транспортным средством, так что ничего другого не оставалось, как праздным зевакой обозревать окрестности.
         Очень даже комфортно оказалось на чужом горбу ездить. Показалось даже странным и непонятным, почему всю свою сознательную жизнь я отбивался от посторонней помощи, обижая тем близких и родных людей. Не иначе, как из непомерной спеси и заоблачной гордыни. «Не мешайте мне жить! В зачёт жизни человека идёт только то, что он сам делает, а не кто-то, с ним или вместо него»! – С высоты уже собственного опыта общения с сыновьями-студентами припомнил юношескую эту свою высокопарную отповедь родителям в ответ на их попытки облегчить мою участь в момент крутого виража судьбы, и запоздало – с опозданием в четыре десятилетия! – полыхнули огнём уши-щёки от стыда.
         Сравнительно немногочисленным пассажирам и провожающим не было абсолютно никакого дела до меня с моими переживаниями на морально-этические темы. Подавляющее большинство общалось-игралось с помощью сотовых телефонов, а остальные до того были погружены в свои предполётные дела-проблемы, что если и воспринимали наш инвалидский экипаж, то только как чисто механическую помеху при пересечении путей следования.
         В кабинете медпункта «Для лиц с ограниченной подвижностью» уже находились-оформлялись двое страждущих – дожившая до полной невменяемости дряхлая старушка в инвалидной коляске с сопровождающим её (внуком ли правнуком) юношей и седой, как альбинос, с лицом сплошь в глубоких морщинах дед при костылях. Виктор поинтересовался, не курю ли я и не надо ли мне чего, поставил в известность, что ему поручено сопровождать меня до самого борта самолёта, и сам отбыл на перекур.
                3
         С превеликим удовольствием выпил я пару стаканчиков холодной воды из находившегося в кабинете бойлера и чуть не захлебнулся на глотке из третьего, когда услышал, как юноша на вопрос пожилой женщины-врача о дате рождения его престарелой родственницы громко и внятно назвал мой год рождения: «Тысяча девятьсот пятьдесят четвертый».
         Моих лет никто и никогда не давал мне. В молодости, было дело, обижался на отсутствие солидности во внешности, когда даже новобранцы, принимая за сверстника и грубо нарушая субординацию, норовили обращаться ко мне на «ты». В зрелые годы только посмеивался над сивыми и плешивыми однокашниками на юбилейных встречах выпускников школы и училища, когда они тянулись дёрнуть за чуб, чтобы проверить: свои ли у меня волосы, - и всё допытывались, чем крашусь. С тех пор, как впервые стал дедом, на комплименты моей моложавости отшучивался, мол, в душе я и подавно - ещё тот орёл: «Рост под три метра, голубые волосы, белокурые глаза, и очень даже могу ещё за себя полежать». Вот и дошутился... до состояния «лица с ограниченной подвижностью», пусть и временно.
         От нынешнего контраста со сверстницей, усиленного тем, что глубокий старик на костылях оказался на десяток лет моложе меня, стало просто не по себе.
         Казалось бы, радоваться надо, что года не берут. Вот только мало целого осталось под обманчивой оболочкой, всё чаще сбоит и норовит вовсе отказать то один, то другой внутренний орган, и крайние лет пять, после того, как удаётся в очередной раз выкрутиться, возникает не страх, а лишь отстранённое удивление: «Ещё не всё»?
         И почему-то всплыли в памяти страницы романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея», да сам собой заиграл-закрутился куплет песни Юрия Шевчука, услышав которую впервые, я заливался пьяными слезами:
      … «Ты все тиры излазил, народ удивлял,
         Как отличный стрелок, призы получал,
         Бил с улыбкой, не целясь и влёт,
         А вокруг говорили: Вот парню везёт»…
         Не по себе стало не мне одному. Во время моего оформления врач, которой я передал медицинскую выписку с указанным в ней возрастом, посмотрела на меня, потом, приподняв очки на лоб, в выписку, потом снова на меня через очки и впала в ступор. Пришлось прокатиться на коляске до бойлера в углу кабинета и предложить ей стакан холодной воды, выпив который, она сказала:
      - Такого я ещё не видела.
         Её слова подоспевшая медсестра истолковала по-своему:
      - Вот-вот, это только наши из последних сил тянутся и отказываются даже от самого необходимого. А иностранцы требуют всё до последней салфетки, если она указана в перечне. Недавно немец-интурист всю душу мне вымотал, требуя себе женские гигиенические прокладки, и всё тыкал под нос бумажку, в которой эти прокладки были указаны…
      - Ты в паспорте его дату рождения видела? – перебила её врач. Молодуха заглянула в мой паспорт, передала его врачу вместе с пенсионным удостоверением и билетом и как ни в чём ни бывало заявила, вызвав у меня невольную улыбку:
      - Ну, и молодец, дедок! Видать, заботился о своём здоровье, вот и хорошо сохранился. Мой отец, царствие ему небесное, намного моложе был, и, глядишь, по сию пору был бы жив, если б не квасил хотя бы.
         Появился и сопровождающий:
      - Посадку уже объявили, подъёмник подъехал, грузчики на подходе, так что поедем сразу на спецконтроль. –Даже не верилось ушам, что всё это делается за ради одной моей драгоценной персоны. Захотелось горделиво приосаниться, выпятить грудь да щёки пузырями надуть.
                4
         На этот раз ехать пришлось всего ничего - буквально в десяти метрах от медпункта находился зал ожидания для пассажиров с ограниченными возможностями и по соседству с ним - служебный выход, куда Виктор и направил коляску.
         Примерно на середине длинного коридора, ведущего к выходу на лётное поле, оказался пост спецконтроля, а за ним вертящийся турникет со служивым при нём. Я по привычке взялся, было, выгружать из карманов всё, что могло зазвенеть, но сотрудница полиции меня жестом остановила, «обыскала» ручным сканером, проштамповала билет и пожелала здоровья и счастливого пути.
         У выхода произошла непредвиденная заминка. Вместо ступенек в качестве пандуса был уложен толстый рифлёный металлический лист, идущий наклонно от порога двери в коридор. Одолеть этот уклон снизу-вверх силами одного сопровождающего можно было, только если тянуть двумя руками тяжело нагруженную моей немалой тушкой коляску большими колёсами и, соответственно, спиной вперёд. Поставив коляску на тормоз у самой двери, Виктор раз за разом приоткрывал наружу массивную дверь, но пока он снимал коляску с тормоза, дверь успевала закрыться, а коридор в это время по закону подлости был безлюден.
         Убедившись в очевидной неразрешимости проблемы одними его силами, Виктор милостиво разрешил мне поучаствовать. Сговорились, что пока он откроет и придержит одной рукой дверь, а другой будет тянуть коляску вверх, я буду ему помогать, крутя колёса за предусмотренные для этих целей ободы.
         Процесс пошёл. Но когда колёса коляски оказались на пороге, и Виктор открыл дверь на улицу, налетевший порыв ветра дёрнул створку двери с такой силой, что Виктора вынесло в дверной проём, как пушинку. Обратным ходом дверь увесисто саданула по колёсам, колесница от удара взвилась на дыбы, и я еле успевал руками притормаживать то одно то другое колесо, чтобы не впечататься в стены коридора, пока катился на исходную позицию.
      - Раз-два. Взяли! – Не успел я перевести дух после пережитого, как коляска неожиданно взмыла вверх, и вместо сопровождающего увидел я по обе стороны невесть откуда возникших двух дюжих молодцев в аэропортовских куртках, которые, не мудрствуя лукаво, по воздуху доставили колесницу вместе со мной до дверного проёма. Там Виктор принял её, по перрону докатил до большой площадки подъёмника спецавтомобиля с будкой, те же грузчики приподняли и мигом загрузили коляску на площадку, где её опять взял под своё управление Виктор. Загудел электродвигатель подъёмника – я и замёрзнуть не успел, как оказался внутри тёплой будки спецавтомобиля.
         Автомобиль тронулся с места, после плавного виража здание аэропорта уступило место просто сказочному виду взлётной полосы с извивающимися по ней розовыми хвостами позёмки в лучах по-зимнему низкого рассветного алого солнца. И в довершение сказочной нереальности происходящего в морозном узоре на оконном стекле будки распознался знакомый с раннего детства профиль старика с длинной бородой по пояс, в одежде до пят и с посохом в руках. Только в сравнении с самым первым, детским его мне явлением, выглядел он куда как моложе и даже румяным, благодаря солнечным лучам.
      - Давненько не видались. А ты не только не стареешь, но даже наоборот. – Я пытался припомнить обстоятельства предыдущего его явления, а сопровождающий взглянул на безлюдный пейзаж за окном и уставился на меня с опасливым изумлением.
      - Задумался о своём, о девичьем, о наболевшем. Санитаров можно не вызывать, я тихий, - подмигнул я ему успокаивающе. Виктор кивнул в ответ, но время от времени украдкой кидал в мою сторону настороженные взгляды. М-дя, а ведь ещё когда предостерегал Фёдор Тютчев: «Молчи, скрывайся и таи и мысли, и мечты свои»!
         Ехали долго ли коротко, а показался в окошке Боинг-767, к хвосту которого перпендикулярно и пристроился, сдавая задом, спецавтомобиль. Зажужжал электродвигатель подъёмника, медленно стала подниматься вверх теперь уже вся будка, пока грузовая площадка с тыльной стороны автомобиля не сравнялась по уровню с порогом открытого хвостового люка. Виктор открыл дверь будки, подкатил коляску по площадке подъёмника к люку, и две молодые прелестные стюардессы, приветливо улыбаясь, ласково пригласили меня взойти на борт воздушного судна. Ну, просто сказка какая-то!
         Элегантно взойти пред взорами милых дам не получилось. Сказалось отсутствие опыта одноногого перемещения - и вставать с коляски пришлось с помощью Виктора, и коряво с ним же в обнимку протискиваться в проём хвостового люка. В салоне самолёта передвигаться вдвоём было просто невозможно, поэтому распрощавшись самым сердечным образом со своим провожатым у входа, продолжил я путь, опираясь руками о ручки кресел, до указанного мне стюардессой ряда в хвосте пустого на тот момент салона.
      - Свободных мест на рейс достаточно, так что все три кресла в вашем распоряжении. Если что-нибудь будет нужно, незамедлительно обращайтесь. – Стюардесса помогла мне взгромоздить сумку на полку и снять куртку, ещё раз очаровательно улыбнулась и пошла к основному входу встречать подъехавших в двух автобусах пассажиров. Вторая стюардесса очень своевременно предложила мне сразу бутылку минеральной воды (чтобы самой неоднократно не ходить туда-сюда) с пластиковым стаканчиком и отправилась за ней вослед.
         Испил я водицы, разулся, пристроил руками на сиденьях негнущуюся и горящую огнём от боли ногу и прислонился спиной к обшивке самолёта. Колотясь в накатившем ознобе, укрылся курткой по самые ноздри и ощутил вдруг неимоверную усталость. Оказывается, и от езды на чужой шее тоже устают.
         Расселись по местам пассажиры, закрылась дверь основного входа, зашипел и стал заполнять салон благословенным теплом подогретый воздух. Озноб потихоньку прекратился, а в борьбе боли со сном верх стал одерживать сон.
         Перед тем, как смежились мои ясные очи, вновь увидел я, уже умозрительно, знакомого старика в том виде, тогда и там, где я его видел предыдущий раз – на зимовье своего былого промыслового участка, куда я всеми правдами и неправдами вырвался в одиночестве встречать полувековой юбилей. И выглядел старик тогда значительно старше.
      - Вот и свиделись. – Старик неотрывно смотрел мне в глаза, но уже не так отстранённо-строго, как прежде.
      - Ещё одна вешка. А много ли их осталось? – спросил я его, не надеясь на ответ. Но старик на этот раз ответил, хоть и не очень понятно:
      - Пока не иссякнут годы мои.
      - Как же они могут иссякнуть, если ты всё молодеешь?
      - Молодость-старость, рождение-кончина, жизнь-смерть —всё это придумки человечьи себе в утешение в земной юдоли. А ты уже постиг, что под ногами у тебя бесконечная пустота...
                5
         Пустота-то пустота, но что ж трясёт-то так? Даже в коленке отозвалась болью эта тряска.
      - Просыпайтесь. – В дополнение к потряхиванию всего лайнера при полёте в облаках, стюардесса тормошила как раз оперированную ногу. Увидев, как я скривился от боли, ойкнула и извинилась. – Уже подлетаем. Скоро посадка.
         Её слова продублировал объявлением по громкой связи и командир экипажа. Три часа мигом пролетели. Проснулся я знатно отдохнувшим, и нога почти не болела.
В памяти и следа не осталось от долгой, неторопливой и обстоятельной беседы со стариком. Тщетно выискивал я хоть какое-нибудь напоминание о старике в морозном узоре на иллюминаторе или мелькающих облаках самой разнообразной формы - как и не было ничего. Всё, как всегда.
         На откидном столике лежала коробка с полётным питанием, но есть совершенно не хотелось, так что из скаредности решил прихватить коробку с собой в качестве «гостинцев от зайчиков-белочек» здоровым уже лбам-сыновьям, как делал это всегда раньше, возвращаясь из длительных командировок. Зато полбутылки воды выхлобыстал из горлышка за один присест, и не отказался от предложения стюардессы испить ещё стаканчик.
         Только благодаря природной гибкости удалось обуться, не сгибая ноги в колене. Пока ворочался я слоном в посудной лавке, возвращал спинки кресел в вертикальное положение и пристёгивался ремнём, лайнер снизился до нижней кромки облаков.
         В разрывах облачности стала мелькать заснеженной географической картой далёкая пока ещё якутская тайга, которая на поверку и не тайга вовсе, а всего лишь тонкая кожица на крохотном яблоке планеты, запущенном не знамо кем и с какой целью лететь-вращаться в космическом пространстве с непостижимой скоростью. Но до чего же приятно видеть её, возвращаясь домой!
         Заход на посадку проходил штатно. Выползли из крыльев закрылки, громыхнули выпущенные шасси, под усилившийся рёв турбин самолёт как будто слегка завис в воздухе, после двух широких и плавных виражей лёг на посадочный курс и продолжил снижение по посадочной глиссаде. Звякнул сигнал прохождения дальнего посадочного привода, а некоторое время спустя частые короткие звонки просигнализировали о прохождении ближнего привода. Узнаваемые очертания местности предупредили о близкой посадке, всё ускоряясь, замелькал аэродромный пейзаж из низких лиственниц вперемежку с березами, пискнули колёса шасси, коснувшись бетонки, и после нескольких покачиваний самолёт покатился по полосе, тормозя ревущими обратной тягой двигателями.
         После объявления командира корабля о том, где наш самолёт произвёл посадку и какая в населённом пункте погода в данное время, подошла стюардесса и предупредила о моей предстоящей спецвыгрузке после основного пассажирского потока.
         Когда салон наполовину опустел, и отъехал первый автобус, к трапу подъехал санитарный УАЗик-буханка. Из него выскочили две смутно знакомые фигуры в одинаковых тёмных куртках и вязаных шапках и бегом помчались по трапу в самолёт.
Не поверил я своему глазу, когда увидел сыновей на входе в салон. Подбежали, старший ткнулся губами и мокрым носом где-то возле моего правого уха, младший стиснул меня руками изо всех сил и притиснулся мокрой щекой. Признаться, и мне самому соринка в глаз попала… В общем, картина Репина «Слёзы-сопли-поцелуи».
         Объяснили своё появление сыновья отсутствием свободных грузчиков, в качестве которых их и задействовал медпункт, куда они обратились за информацией обо мне. Спецтранспорт тоже оказался занят, ну, да не составило мне труда одеться и добраться до основного выхода, опираясь на ручки кресел. 
         После душевного прощания со стюардессами, совместными усилиями выбрались из самолёта на верхнюю площадку трапа. Сыновья по обе стороны от меня каждый одной рукой взялся за поручень трапа, другой подхватил меня под локоток:
      - Погнали наши городских! – Даже мою интонацию употребил старший сын, проговаривая мою же излюбленную присказку.
         «Не задач по силам, а силы по задачам! А два взрослых сына это силы ещё те тебе»! - Пикируя в воздухе вниз по трапу с подогнутыми обеими ногами, сильно надеялся я, что не споткнутся несущие меня силы, и не загремим мы всей нашей троицей, попутно сметая с трапа задержавшихся пассажиров.
         «Авантюра, гришь? К-хе». – Живы будем – не помрём.
28 Шкатулка на ночь
Любовь Казазьянц
Реальная любовь всегда прекрасней любой самой феерической фантазии.

"Надо бы купить фруктов! Хочется чего-то эдакого, экзотического" - подумала Фарлина, бродя по универсаму. И вдруг она резко притормозила тележку с покупками, вперившись глазами в стоящего у прилавка статного атлета безупречной внешности, похожего на кинозвезду. "М-м-да, от такого мужчины и я бы не отказалась! Надо же,а он на меня поглядывает. Вот бы познакомиться... Ой, уже уходит. Даже полюбоваться на себя не дал. Мне всегда не везёт! Ах, такой лакомый кусочек, достанется другим. А мне – одни отходы, вроде нашего кретина – босса. Хотя надо заметить, что внешние данные у него на уровне. Но что – он, по сравнению с этаким Аполоном? Просто тюфяк и брюзга."
Она схватила с полки пакет ананасов и с недовольным видом швырнула в полупустую тележку.
"Того нельзя, этого нельзя, ...надоела мне эта чёртова диета. В конце концов, могу я себе позволить немного расслабиться!"
Фарлина расплатилась у кассы и вышла из прохладного магазина в уличное марево "хамсина". Она шла, искоса поглядывая на своё отражение в витрине.
"Ну ладно, - успокаивала она себя, - нечего расстраиваться. Если на меня такие красавчики обращают внимание, то я ещё хорошо сохранилась. Да, надо не забыть завтра, после работы - очередь к массажисту."
Она небрежно переложила купленные продукты из тележки в багажник своего оранжевого авто и укатила домой.
На следующий день утром Фарлина прихорашивалась перед зеркалом,
собирая густые тёмно-рыжие кудри на затылке, заметила морщинку под левым веком.
"Ах, - вздохнула она, - время накладывает свои отметины. Скоро я буду выглядеть как моя сестра Эстер. Правда, я ещё сравнительно молода. Но когда спрашивают сколько мне лет, стараюсь скрыть, что уже 35... Чуть не забыла, сегодня надо одеться понарядней, у шефа будут гости. Прямо не знаю, что надеть! Голову сломаешь с этими нарядами. Ага, вот этот розовый костюмчик как раз подойдёт, - и она приложила к груди костюм. - Да, да, то что нужно. Ой, опаздываю!" - воскликнула Фарлина.
Сбросив шёлковый пеньюар на застеленную кровать, она поспешно переоделась, подхватила сумочку, влезла в туфли на каблуках (подходящего цвета). И выскочила за дверь. Но на пороге наткнулась на какой-то странный свёрток. Фарлина подняла пакет и, заглянув внутрь, заметила, что посылка обёрнута подарочной бумагой и обвязана пёстрой лентой. Сверху указан её адрес и фамилия. Она взглянула на адрес отправителя и удивлённо приподняла плечи.
"Какое странное название – Пар-гис-тан! Никогда не слышала, что есть такая страна, - подумала она. Вернулась, поставила посылку на обувную тумбу у входа. - Однако, интригует, может подшутить вздумали? Жаль, смотреть - времени нет."
Она снова захлопнула дверь и умчалась на работу в своём апельсиновом "опеле".
Весь день Фарлина размышляла о посылке, старалась угадать, что в ней. Судя по небольшому объёму, ей представлялись то шикарные французские духи, то косметика. Из-за болезненного любопытства она вела себя на рабочем месте рассеяно. Шеф посмел заметить вслух:
-Фарлина, ты сегодня что-то не то съела или влюбилась?
Она даже не удостоила босса взглядом, только высокомерно хмыкнула на его колкость и демонстративно повернулась к нему спиной.
Шефа звали Грегор. В беседах с подчинёнными он любил подчёркивать, что его брокерская фирма процветает благодаря способностям умелого управления, что он советует работникам неукоснительно выполнять дисциплинарные требования. А так же умеет подколоть с иронией. Вообще-то он любил «пудрить мозги». Его любимая фраза: "Надо предупреждать нарушения, прежде, чем работник начинает нарушать требования начальства."
Что касается характера, то Грегор был просто педантом: не признавал никаких ювелирных украшений кроме швейцарских золотых часов. Он считал,
что мужчину украшает седина и шикарный галстук, подобранный в тон к дорогому костюму. Грегор был холост, хотя ему – за сорок. Его лозунгом была излюбленная фраза: "Мужчина должен как фрукт созреть для женитьбы. Вначале фрукт поспевает, а потом сам падает в корзинку, то есть в женское лоно."
По мнению Фарлины, Грегор, сравнительно с другими мужчинами, недостаточно оригинален, но внешность, положение и финансовый ореол - подкупают. Человек он порядочный, но часто бывает таким занудой, что хочется бежать, сломя голову, куда-нибудь в тридевятое царство, чтобы хоть немного отвлечься и не слышать назойливого голоса шефа.
От его нравоучений настроение у Фарлины резко упало, ей захотелось домой, расслабиться и поскорее заглянуть в посылку-сюрприз. Таким образом, после четырёх по полудни, Фарлина, жалуясь на нестерпимую головную боль, упорхнула с работы.
Она быстрее обычного доехала до дому, и, не успев войти в коридор, нетерпеливо разорвала пакет с посылкой, в котором находился сюрприз, присланный из несуществующей страны. Подарочная обёртка выглядела необычно – с восточными золочёными картинками из книги сказок «Тысяча и одна ночь», перевязанная широкой пёстрой лентой. Медленно раскрывая обёрточную бумагу, Фарлина разглядывала с детства знакомые сюжеты.
-Вот жестокий Шахриар, вот Аладин с принцессой Жасмин на ковре-самолёте, вот Али-баба перед раздвигающейся скалой... - зачарованно шептала она. - А вот и подарок!
Фарлина держала в руках необычную шкатулку из тяжёлого бархатно-синего, матового, как ночь, камня. Покрутив шкатулку, любуясь необыкновенной работой, она подумала:"Видимо предназначается для ювелирных украшений. У меня их много, теперь будет куда положить."
Но неожиданно зазвонил телефон. Это оказался её массажист – Рип. Он попросил приехать пораньше. Фарлина торопливо приняла душ и уехала на массаж. Там она встретила подругу. Они решили после процедуры пойти в ближайший бар попить кофе и поболтать о том, о сём.
Домой Фарлина вернулась в десятом часу. Включила свет в комнате. Шкатулка стояла на туалетном столике, матовая поверхность притягивала взгляд.
-Интересно, что там внутри?- прошептала молодая женщина и, умирая от любопытства, открыла шкатулку.
Зазвучала незнакомая восточная мелодия. Фарлина разочарованно вздохнула, обнаружив, что внутри ничего нет, не считая изящного изображения распустившегося цветка лотоса из перламутра на дне шкатулки и непонятных выпуклых иероглифов на обратной стороне крышки.
"Что бы это значило?"
И тут, словно в ответ, она увидела маленькую записочку на пергаменте с английским текстом, внизу – поскриптум - "читать вслух". Фарлина покрутила записочку в руке. "Не иначе чей-то глупый розыгрыш."
И она начала мысленно перебирать имена друзей и знакомых, но так и не обнаружила подходящей кандидатуры шутника.
Ей захотелось пить. На кухне она налила стакан соку и, выпив залпом, пошла в ванную, умылась. Вытираясь душистым махровым полотенцем, Фарлина взглянула в зеркало.
"Неплохо выгляжу. Мне бы сейчас мужчину, да попроворнее... Ишь, размечталась, сероглазая!.. Ладно, надо в постельку, а то завтра не поднимусь."
Она вошла в спальню, медленно разделась и села на кровать, но прежде чем выключить свет в спальне, снова взяла в руки шкатулку.
"Полюбопытствуем, что же в записке?" - подумала она и развернула клочок перга-
мента. Там было всего две строчки:
-Кто шкатулку сию открывает, Джи-Джи на волю выпускает. Удивись. Цветком Лотоса насладись!
Фарлина не заметила, как выполнила требование загадочного дарителя, прочитала записку вслух. Вдруг она почувствовала на себе чей-то обжигающий желанием взгляд. Повернув голову, Фарлина увидела стоящего рядом полуобнажённого атлета, на которого загляделась в магазине. Его призывная улыбка могла свести с ума самую недоступную женщину на свете.
"Ах, вот как выглядит Джи-Джи?!.. Подарочек кстати, как раз то, чего мне недоставало в жизни!" - подумала Фарлина, тая от горячего поцелуя. Мужские ласки пробудили в ней дремлющие желания. Бурлящая страсть затмила все остальные чувства. (В женщине иногда просыпаются дикие желания.)
Какие у неё теперь были ночи! ... Пьянящие, страстные и полные вдохновения. Она никогда ещё не испытывала такого счастливого наслаждения. Волшебный секс превзошёл все её самые смелые мечты.

Прошёл месяц. Неожиданно для окружающих, Фарлина расцвела пуще прежнего. Босс, замечая это, сходил по ней с ума, а она, как назло всё больше дразнила его, откровенно провоцируя.
Однажды, поздно вечером, после просмотра эротического фильма, ложась спать, Фарлина представила босса в постели. (Ей почему-то показалось, что из него выйдет неплохой любовник.) На сон грядущий она прочитала вслух заклинание, держа шкатулку в руках. И тотчас, перед ней появился улыбающийся шеф, в ночной пижаме. Он разлёгся на её кровати в самой непринуждённой позе.
"А он не плохо смотрится в постели, - с ехидством подумала она,- вот бы завтра ему рассказать о проведённой с ним ночи! Да он свихнётся от ревности к самому себе..."
-Начнём! – томно прошептал босс.
Утром она проснулась с трудом, Грегор всю ночь с ней вытворял такое... Теперь она имела представление какой он неотразимый в постели.
На работе Фарлина не могла без стеснения смотреть начальнику в глаза. Теперь она одевалась с особенной тщательностью.
Недели две Фарлину мучила идея - проверить каков Грегор в постели в реальности. Она придумала как осуществить эту затею. Ведь не всегда «путь к сердцу мужчины лежит через его желудок»! И вот что предприняла эта хитрая бестия: вызвать в предмете своей неуемной страсти порыв дерзкой ревности. Она договорилась со своим двоюродным братом, чтоб тот звонил ей на работу каждый день и назначал свиданья. Телефоны у них были параллельными. Шеф мог незаметно подслушать их чириканье. Так и произошло. В очередной раз их показного воркования, Грегор выскочил из своего кабинета как ошпаренный, выхватил у неё телефонную трубку и чтобы услышал абонент, так на неё наорал, что ей на месте захотелось сквозь землю провалиться. От обиды Фарлина даже расплакалась. Что выглядело очень убедительно.
После рабочего дня шеф срочно вызвал Фарлину к себе в кабинет под предлогом проверки какой-то подписи. Просмотрев дела, плавно перевёл разговор в надлежащее русло.
-Будьте так любезны, простите своего босса-невежу, наорал на вас незаслуженно. Согласитесь, нельзя же столько говорить по телефону по личным вопросам! Обещайте мне больше не злоупотреблять моим терпением. А в знак примирения я приглашаю вас завтра вечером в ресторан. Вы согласны?
Фарлина обратила внимания на выражение его лица, мол, только попробуй отказать, я тебе такую жизнь устрою, мало не покажется...
"Что и требовалось доказать, дорогой мой, - ликуя, подумала Фарлина. – Получилось", – мысленно торжествовала она.
Грегор подъехал к её дому ровно в восемь. Она наблюдала за ним из зашторенного окна уже готовая к выходу. Когда она распахнула дверь, Грегор открыл рот от восхищения: он увидел свою королеву во всём великолепии. Каких только комплиментов не наговорил он в этот вечер, а Фарлина принимала их со снисходительной улыбкой, но на самом деле она была счастлива.
Прошло время. И только через месяц после свадьбы Фарлина осмелилась рассказать мужу о шкатулке. Что тут началось! ... Грегор устроил грандиозный скандал и допрос с пристрастием. Но когда буря миновала, он нашёл веское оправдание в пользу жены.
-Дорогая, прости меня за глупую ревность, я не должен сердиться на тебя, ведь ты использовала эту проклятую шкатулку до нашего брака?
-Конечно, милый! Обещаю, я никогда ею больше не воспользуюсь, - взмолилась Фарлина, а сама подумала: «Ты никогда не узнаешь, что я была с тобой раньше, нежели ты этого захотел.»
-Любимая, давай отдадим эту диковинную шкатулку кому-нибудь? – вкрадчиво спросил Грегор.
-Что ж, не плохая идея. Но будет лучше если мы будем сдавать её в наём за хорошие деньги, а, как тебе моё предложение? – продолжила мысль Фарлина.
-Как ты себе это представляешь? – удивился Грегор. – Но вообще-то это твоя вещь, тебе и карты в руки.
-Не волнуйся, я сделаю всё через газету.
Через неделю утром за чашкой кофе, Грегор по привычке просматривал газеты и наткнулся на такое объявление: "Одиноким женщинам, желающим скоротать время в приятной неназойливой компании, сдаётся на одну ночь необычайная шкатулка. Подробности по телефону...."(в скобках был указан их домашний номер).
-Что ж, надо извлекать пользу и из неприятных впечатлений! – жуя, промычал Грегор.
29 Царская кровь
Любовь Казазьянц
"Ни одно море не сможет скрыть цвет моей крови.
Ни один ветер не сможет развеять мои сны."
 (Зов Ктулху)
Левиафан

- На, забери её, прошу! Видишь эту могилу? Сейчас придут слуги царя и замуруют меня живьём за измену мужу. А ребёнка кинут собакам. Спаси мою дочь! Прошу, умоляю! – Чернокожая женщина в золотых браслетах со слезами протягивала мне младенца.
Вокруг в сумраке странные величественные каменные строения. Я, не моргая, уставилась на темнокожую царицу и неосознанно приняла ребёнка в свои объятья. Женщина, звеня браслетами, зарыдала. Её корона скатилась в свежевырытую могилу. – Увидишь, Салима, твой сын выздоровеет, назови её За… - только успела произнести неизвестная царица. И всё исчезло…
На этом и проснулась вся в поту. Страх сковал меня, чувство острой тревоги, не могла пошевельнуться.
Утром рассказала о страшном сне мужу. Моя беременность проходила почти нормально, но анализы были неважными. Врачи предсказывали тяжёлые роды и рождение неполноценного дитя. Я уже собралась делать аборт.
- В больницу не ходи! Будем рожать! – заявил муж, выслушав мой сон.
- А ты не боишься, что ребёнок родится больным как наш Ноам? – дрожащим голосом спросила я.
- Нет, дорогая, с этим ребёнком должно быть всё в порядке. Просто надо сделать повторные анализы.
- Хорошо, милый, как скажешь. Я – с радостью! – согласилась Салима. - И ещё, я вспомнила, что царица, передавая мне дочь, просила назвать девочку особенным именем, но я услышала только первый слог "за." Она ещё пообещала, что если я приму её девочку, Ноам выздоровеет, представляешь!
- Многообещающе! Вот видишь, явно хороший знак… Надо принять эту беременность. Я отвезу тебя на днях в поликлинику, сделаем новые анализы. Посмотрим, может с Божьей помощью с ребёнком всё будет хорошо!
- Ладно, договорились, - целуя мужа, согласилась я.
Время шло.
К нашему удивлению я благополучно родила здоровую дочь. Но когда её поднесли к моей груди, я очень удивилась: девочка оказалась совсем смуглая, хотя мы с мужем имеем светлую кожу. Девочка родилась точно такая же, как мне приснилось. Муж присутствовал при родах, поэтому он ничего не смог возразить, думая, что произошла подмена ребёнка.
Но потом, дома, он стал допытываться, почему ребёнок оказался с кожей цвета киви. Сделали анализ ДНК. Девочка принадлежала к его роду. Он был очень рад и даже горд. Мы назвали её Заава.
Она росла непослушным, своенравным ребёнком, капризничала в одежде и в еде, а когда повзрослела, стала хорошеть на глазах и подружилась с нашими соседками, ела только у них. Мне приходилось приносить для неё еду к соседям. Вещи и бельё моя принцесса требовала каждый день менять. Соседки были пожилыми сёстрами, которые очень привязались к Зааве. Меня она отталкивала. Я долго переживала, но потом смирилась.
Однажды, Заава заявила: "Вы не мои родители! Моя мама была царицей, её руки украшены множеством золотых браслетов, а на голове корона. И родилась я в далёкой стране, где есть огромный каменный дракон и множество дворцов. А отец мой – высокий царь. Я видела, как он сидел на троне, под его руками неподвижные золотые львы. Он нашептал мне, где спрятаны сокровища, его золото. Я знаю место. Когда вырасту, найду его богатства и стану царицей, как моя мама.. мама… мама…" Девочка плакала навзрыд. Я долго не могла успокоить Зааву. Но ведь она узнала мой сон… откуда?
Я очень страдала от её безразличия к нам – родителям, не понимала причины.
В детстве я с родителями переехала в Израиль из  Индии. Здесь познакомилась и вышла замуж за индийца. Мне повезло с мужем, он очень меня любил, оказался чутким и добрым человеком. Наш первенец родился больным, отставал в развитии. Ноам рос красивым послушным мальчиком. Он полюбил свою маленькую сестрёнку. Заава отвечала ему взаимностью, а он терпеливо и внимательно ухаживал за ней.  Когда я родила дочь, ему было 12 лет. Мои дети выросли в любви. Когда ей исполнилось 16 лет, наши соседки старушки переехали в другой город, Заава вначале сильно скучала по ним, но постепенно приняла меня, стала теплее относиться ко мне, даже разрешала обнимать себя, чего раньше не случалось. Я в душе была ей за это благодарна. Со временем Заава поступила в экономический институт. Училась прилежно.
Будучи на третьем курсе, у Заавы появился парень, они собирались пожениться, как вдруг дочь сообщила мне, что в институте готовится группа по обмену студентами с другими странами. Она заявила, что выбрала для поездки Египет и Индию. От неожиданности я вздрогнула и задрожала всем телом. Не знаю, что со мной приключилось в тот момент! Я просила дочь отказаться от этой затеи. Но Заава заартачилась: упрямство с детства – её любимый "конёк". Я поняла, что отговаривать её бесполезно. Она успокоила меня тем, что в их группе едет и её друг.
Через месяц Заава уехала с группой студентов в Египет. Она должна была вернуться домой 25 июля. Дочь звонила мне из Египта. По телефону её голос звучал  радостно. Она с восторгом рассказывала вкратце о поездке в Каир. Но больше всего она жаждала побывать в Гизе, ведь с детства мечтала увидеть пирамиды. Сказала, что во сне общалась со своей матерью - царицей Малати. Та ей призналась, что её муж Шах Джахан заслуженно наказал её за измену, а Заава – дочь придворного. Малати просила передать Салиме огромное спасибо, за то, что  приняла Зааву в свою семью. Заава вычитала в интернете, что Шах Джахан был индийским царём. Поделилась, что их группа посетит в Индии город Агра, радовалась, что увидит дворец Тадж Махал, который построил сам Шах Джахан в память о своей умершей королеве Мумтаз-Махал. Царица умерла при родах их общего четырнадцатого ребёнка. А падишах так тосковал по любимой жене, что решил воздвигнуть величественный дворец. Но это уже произошло после убийства его прежней жены Малати.
Рассказ дочери очень взволновал меня. На следующий день я увидела странный, пугающий моё воображение сон. Находилась в какой-то незнакомой местности с дочерью. Вдруг резко стемнело. Я стала звать свою Зааву. Она не отзывалась. На ощупь я бродила между деревьями. Вокруг темнота. Тут я почувствовала, что куда-то проваливаюсь. Закружилась голова. Открыв глаза, я увидела просторную пустынную залу, освещённая  факелами, на стенах ковры, на полу тоже ковры, разбросаны шёлковые подушки. Внезапно передо мной появилась Заава в белом сари, вся в золотых украшениях.
- Мамочка, здравствуй! Я так счастлива здесь. Наконец я дома и царствую! Пойдём, я покажу тебе свои хоромы.
И снова всё пропало, наступила густая темнота. Я проснулась в поту от нехватки воздуха. Действительно, стояла летняя духота. Я вышла на балкон, но это не спасло. Прошла в ванную, умылась. Посмотрела в зеркало на своё отражение. В глазах – тревога, в голове – тёмные мысли. Я решительно отогнала их. Немного успокоилась. Вернулась в спальню. Тихонько прилегла, чтоб не разбудить мужа. Утром рассказала ему свой сон. Он меня успокоил. А Ноам сказал: "Мама, наша Заава скоро вернётся, не волнуйся! С неё всё в порядке."
Заава действительно позвонила через несколько дней уже из Индии.
"Мама, я видела  великие пирамиды, даже прикасалась к ним, в связи с этим испытала бурю эмоций. Побывала в Агре, видела мавзолей Тадж Махал – архитектурное белое чудо, божественная гармония форм!" Заава восхищалась удивительными историческими памятниками. Мы ей пожелали благополучного возвращения.
Я успокоилась, надеясь на скорую встречу с дочерью. Но… она не вернулась из Индии. Мне сообщил руководитель группы, что моя дочь бесследно исчезла в последнюю ночь перед отъездом из Индии. Её искали весь следующий день, но нашли даже одежды. Я до сих пор не оправилась от этой утраты. Видимо зов царской крови оказался сильнее жизни…
30 В одном черном-черном поезде...
Лара Вагнер
— Все будет просто зашибись, — обещает Марго, с трудом застегивая молнию на моей битком набитой спортивной сумке. — Так что не кисни.

А как тут не киснуть, если ночь накануне Дня Всех Святых предстоит провести в поезде, который едет в славный городок под названием «Замогильный»? Ближайшую неделю придется обучать персонал фирмы, купившей у нас программу. Наскоро состряпанный продукт работает отвратительно. Поэтому мне, как представителю поставщика, много чего придется выслушать. Но это еще ничего… Если бы только избавиться от присутствия начальника отдела Валентина Петровича! Вот это будет Хэллоуин по полной программе, можно даже не сомневаться. Шеф терроризирует весь коллектив, а в командировке на мне одной отыграется.

Скоро уже на вокзал пора…

Ладно, хоть Марго пришла проводить. Лучшая подруга, как ни крути, пусть и со странностями.

Телефон заводит жалобную песнь. Видимо, Валентин Петрович решил проконтролировать, готова ли подчиненная к отбытию…

— Ангелина, — мрачным голосом сообщает шеф. — Я никуда не еду. Сложнейший вывих. Оступился на лестнице, когда выходил из дома. Больничный, по крайней мере, на неделю. В общем, поезжай одна, гендиректор в курсе. Ты справишься, я в тебя верю.

Вот так сюрпрайз!

— Спасибо за доверие, Валентин Петрович. Выздоравливайте.

— Видишь, — говорит Марго, которая бесцеремонно подслушала разговор, — одной проблемой меньше. Что бы еще тебе наколдовать?

— Больше, пожалуй, не стоит…

Марго всерьез верит, что обладает выдающимися магическими способностями. Истинные друзья ее в этом не разубеждают.

***

Пожилой таксист косится на Марго, расположившуюся на переднем сиденье. Черная помада, черные шмотки, черные вздыбленные пряди волос и серебряные черепа вместо сережек — данный набор производит впечатление. Можно подумать, что Марго расстаралась в честь Хэллоуина… Нет, у нее просто по жизни стиль такой. Я, например, давно привыкла, а консервативные сограждане порой нервно реагируют.

Привокзальная площадь встречает гробовой тишиной. Днем здесь шумно и многолюдно, а ближе к полуночи все разбрелись. Тусклые фонари сгорбились на платформе. Вазон с почерневшими от холода и осенних дождей цветами еще больше нагнетает обстановку.

Поезд проходящий, стоянка пять минут. Отправление в 23.40…

— Прощай, Ангелина! — восклицает Марго и тут же уточняет. — То есть я хотела сказать: счастливого пути.

И на том спасибо.

В купе за столиком — седовласая дама, облаченная в сиреневый шелковый халат. Осанка у нее прямо королевская.

— Добрый вечер, милая. Как славно, что у меня появилась соседка. Страдаю бессонницей, так иногда хочется побеседовать, а не с кем. Вы ведь не собираетесь рано ложиться?

Не сказать, что очень соблазняет перспектива полночи беседовать с приветливой дамой, но все же это гораздо лучше, чем выслушивать ворчание Валентина Петровича.

***

Оказывается, она — бывшая балерина. Да, это заметно по осанке и по лебединой, хоть и сморщенной шее. Интересная собеседница. Столько увлекательных театральных историй! Интриги, поклонники, букеты…

— … и Матильда Феликсовна была вынуждена признать, что партию Авроры я провела блестяще, — продолжает дама.

— Простите, я прослушала. Какая Матильда Феликсовна?

— Ну, как же, Кшесинская. Мы с ней танцевали в «Пробуждении Флоры». Позвольте, в каком году это было? Ах да, в одна тысяча восемьсот девяносто четвертом. Помнится, балет ставил сам Петипа. Он тогда был уже в преклонных годах…

А мне-то казалось, дама вполне адекватна. Что ж, все там будем.

— Неужто вы сомневаетесь, милая?

Старушка обиженно поджимает губы, теребит белоснежный локон. Видимо, слишком сильно, поскольку локон отрывается и падает на стол, рядом с чайными стаканами. Парик?

Там, где только что пышно вились седые волосы, проглядывает темно-желтая кость. Блин, что это? Локоны осыпаются, осыпаются, осыпаются, покрывают весь столик. Передо мной — гладкий череп с синими огоньками в глазницах... Палец, вернее тонкая косточка, продолжает двигаться над поверхностью черепа, но волос там уже не осталось, теребить нечего.

— Милая, почему вы мне не верите?

Да верю я вам, верю! Не отрывая взгляд от скелета в сиреневом халате, медленно встаю, пячусь к двери, нащупываю замок. Из дверного зеркала испуганно смотрит чье-то перекошенное от ужаса белое лицо. Да это же я… К счастью, дверь легко открывается, проскальзываю в коридор. Сердце колотится, словно сумасшедшее. Лишь бы не бросилась за мной!.. Надо куда-то спрятаться, позвать на помощь… Что еще делают в подобных случаях?

Наталкиваюсь на проводницу.

— Что стряслось?

— Там, там у меня в купе, соседка, старуха… Так вот, она мертвая! То есть уже скелет.

Проводница внимательно смотрит на меня, я, соответственно, на нее. Коренастая тетка в стиле восьмидесятых, мелированная челка, перламутровые тени, густо нарумяненные щеки. Да хоть какая, зато живой нормальный человек.

— Девушка, вы с ума сошли? В купе, кроме вас, никого нет.

— Что?

— Что слышали. Вагон наполовину пустой.

— Пойдемте, проверим. Надо будет полицию вызвать.

Проводница что-то бурчит, но все же следует за мной. Когда рядом живое теплокровное существо, возвращаться на место чрезвычайного происшествия почти не страшно.

— Сами посмотрите.

Пусть убедится, а я пока на стреме постою. Сейчас раздастся истошный визг…

— Ну, и где тут скелет?

Нету. Купе пустое, нет ни останков балерины, ни элегантного саквояжа, который стоял на ее полке. И стакан с чаем на столике только один. По всей видимости, мой. Вроде бы, отличная новость, а в то же время — позорище.

Проводница протискивается в коридор мимо меня и довольно громко бормочет:

— Обкуренная, что ли?

Вовсе я не обкуренная. Просто… просто какой-то сбой в сознании. И все же в глубине души подозреваю: здешнее зеркало видело странные вещи. Жаль, свидетель немой и не может подтвердить, что я не сумасшедшая.

Лягу-ка лучше спать, дабы не позориться дальше.

***

Стук в ночи. Сначала осторожный, потом все громче и громче. Где он раздается? Наверное, очень далеко. Впрочем, нет, стучат в дверь купе. Открывать не буду. Хотя… Вдруг проводница обнаружила где-нибудь труп бывшей балерины и теперь стучит, чтобы извиниться и попросить меня стать свидетельницей?

— Кто там?

— Откройте!

Точно не проводница. Голос мужской.

— Еще чего! С какой стати я должна кого-то пускать среди ночи?!

— Что значит, с какой? У меня билет на тринадцатое место. Откройте! Долго я буду тут торчать?

Открывать боязно. А вдруг это очередной скелет? Голос исключительно противный, скрипучий…

— Ищите себе свободное купе. И прекратите стучать, у меня ребенок спит.

— Нет никакого ребенка. Врете вы все.

— Откуда вы знаете?

— Догадался!

Придется впустить, а то еще дверь сломает… Открываю, и в купе вваливается мрачный небритый мужик, да еще и явно под хмельком. Приятный сосед, ничего не скажешь. Машет перед моим носом билетом:

— Убедились?

Молча ныряю под одеяло и отворачиваюсь к стенке. Стараюсь не шевелиться, пока он рассовывает по купе свой багаж и потом, не раздеваясь, плюхается на свободное нижнее место. Лучше уж вести себя как мышка. Надеюсь, это просто подвыпивший нахал, не более того.

Поезд едет враскачку, успокоительно постукивают колеса. Сосед, кажется, отрубился, у меня тоже глаза слипаются. Поскорей бы утро…

***

Куда все-таки делась балерина? Кто-нибудь прояснит этот простой вопрос? Зеркало на двери мерцает, не дает нормально уснуть, заливает пространство серебристым светом. Разумеется, так не должно быть, но мне совсем не страшно. Наоборот, хочется смотреть на мерцание не отрываясь, ждать чего-то волшебного… В глубине зеркальной поверхности мелькает черная лохматая тень…

Вокруг пахнет псиной, запах ни с чем не спутаешь. Именно собаки здесь не хватало до полного комплекта. Укрываюсь одеялом с головой, но специфический аромат все равно не оставляет в покое. Вот так волшебство, я совсем другого ждала…

Выведите уже кто-нибудь это животное! Пес тяжело вздыхает, подбирается ко мне. Сейчас я его… Но не тут-то было. Надо мной зависла огромная черная морда с оскаленными зубами, мокрым носом... Что-то вроде добермана, его так просто не отгонишь. Лапы пес положил на край постели, слюна капает на простыню. Да это же не лапы, а руки! Мощные плечи, обтянутые свитером, и собачья голова сверху…

Наверное, на мой крик сбежался весь вагон…

Все спокойно. За окном серо-голубое небо, даже солнышко проглядывает. Позвольте, а где же ночной оборотень?

— Доброе утро.

Напротив — симпатичный молодой мужчина. Тот самый нахал, что ломился в купе, только гладко выбритый, трезвый и свеженький. Свитер на нем, кстати, прежний. И как это прикажете понимать? Те ужасы привиделись во сне?

— Вы уж извините, что я на вас ночью накричал. Устал, очень спать хотелось. Да и друзья меня чересчур бурно в путь провожали, если честно.


***

Сидим с Кириллом в вагоне-ресторане, общаемся. Удивительно милый парень, бывают же такие встречи…

Официант приносит тарелки с многообещающим блюдом «Мясная фантазия». И тут снова в ноздри проникает знакомый запах псины. Вроде бы он не от «фантазии» исходит… Официант аккуратно снимает тарелки с подноса, манжет заворачивается, открывает запястье, сплошь поросшее рыжей лохматой шерстью. И пальцы куда-то исчезли… Такая здоровенная собачья лапа. В ужасе оборачиваюсь к Кириллу. Он щелкает острыми белыми зубами и угрожающе рычит…

Успеваю выбежать из ресторана, попасть в свой вагон. В окнах темно, лишь светит луна… Только что было утро… но некогда рассуждать… Дверь моего купе переклинило намертво, стучу во все двери подряд. Нет, никто не откроет. Пассажиры или затаились, или уже отправились на тот свет… Дверь в служебное купе не заперта, с негромким поскрипыванием скользит туда-сюда… Проводница висит в петле, тело мерно, как маятник, раскачивается. Форменная юбка обтягивает широкие бедра, кисти рук застыли в последней судороге…

Следующий вагон такой же пустынный, лунный свет ползает повсюду… Что-то заставляет обернуться… В конце коридора маячат две мужские фигуры с собачьими головами. А стены и потолок вагонного коридора теперь зеркальные, в них отражаются и бесконечно множатся жуткие силуэты. Они уже совсем близко. Абсолютная тишина, даже колеса перестали стучать, хотя поезд движется.

По зеркальному полотну разбегаются глубокие трещины… Преследователей больше не видно, зато слышатся неторопливые шаркающие шаги.

Дверь вагона наполовину открыта, холодный воздух проникает внутрь… Неужели спасение? Нужно прыгать вперед, по ходу поезда. Или назад? Ведь читала же где-то! Шаги приближаются… А, все равно теперь…

***

Сегодня уже третье ноября. В клинике, куда я попала, персонал корректен и приветлив. Несмотря на некоторые сбивчивые заявления и признания, сделанные в первый день, о моем переводе в психушку даже речи не идет. Наоборот, обещали выписать домой послезавтра. И полиция мной не интересуется. Ну, выпала пассажирка из поезда и выпала. Несчастный случай. То ли еще происходит на железной дороге. Никому нет никакого дела, Хэллоуин промелькнул незамеченным. Как же все-таки удачно я спрыгнула, обошлось малой кровью. Жить буду, ходить тоже. Валентин Петрович, товарищ по несчастью, звонил, сочувствовал. Марго, добрая черная душа, забегает поболтать, притаскивает всякие вкусняшки. Принесла, кстати, и книжку полистать на досуге. «Убийство в Восточном экспрессе».

— В следующий раз в командировку вместе поедем, — мечтательно говорит Марго.
31 Жаба
Евгений Валерьевич Петров
Деревушка наша Пихтовка стояла на излучине. Небольшая деревенька – всего несколько дворов. Домики все ладные, крепкие, старинными узорами разукрашенные: ну там наличники, ставенки, охлупни. В общем, все – как положено по старому закону. Речушка – Веснянка – была хоть и невелика, но чиста и достаточно глубока, особенно возле меленки, где в омуте водились сомы. А на берегу зелеными косами покачивали стройные березки.
Сейчас-то там уже ничего нет: ни Пихтовки, ни Веснянки. Затопило нашу сторонушку при постройке электростанции.
А в недавние-то времена, в нашей-то Пихтовке жизнь проходила радостно.
Особенно веселые гулянья проходили в мае, когда вся наша природа оживала после зимней спячки. На березоньках появлялись нежные, клейкие листочки. Словно легкой дымкой подергивались веточки. Ясное солнышко согревало землю нашу – кормилицу.
Выходили в майские солнечные дни на крутояр парни и девчата. Девушки плели венки из первых одуванчиков. Одаривали этими веночками своих избранников. Радостно смотрели на них старики, вспоминая свою молодость.
Вот и в этот раз все проходило как обычно…
Майский денек был на редкость теплым, словно лето поспешило прийти раньше срока. Собралась наша молодежь на крутом бережку Веснянки. Ласково и радостно сверкали на разлившейся речушке блики. Веселье било ключом. Песни, хороводы.
Парни за девчонками ухаживали. Каждый старался себе пару найти…
С усмешкой воспринимались молодежные забавы. В молодых семьях чаще всего именно в эти светлые деньки заводились дети.
В народе их называли майскими или солнечными.
Наиболее ладной была пара Николы и Оленьки. Собирались они по осени свадебку изладить. В ожидании радостного события Оленька и Никола почти не разлучались. Видный парень – Никола. Многие девчата на его заглядывались, но выбрал он Оленьку.
С сожалением отстали от молодца девчата.
* * *
- Никола, не хочешь ли пройтись со мной?- высокая темноволосая и черноглазая девушка Меланья взяла парня под руку. Она все никак не могла успокоиться, все Николу от Оленьки отбить пыталась.
- Да то что, сдурела,- Никола резко отдернул руку,- сейчас Оленька придет.
- Ну и что? Скажешь ей, что ты решил меня выбрать.- она всем телом прижалась к нему. Жаром опалило грудь парня.
С трудом высвободился он от навязчивой девушки.
- Шла бы ты да ехала от меня подальше…
- Что ж ты так со мной общаешься? Чай не страшная я, не противная.
- Не противная, конечно, но не нужна ты мне. Понимаешь, не нужна. Я Оленьку люблю.
- Противная эта Олька!- вспыхнули глаза у Меланьи,- Ни кожи, ни рожи…
- Понимала бы чего,- вспылил Никола и резко оттолкнул ее.
Отступила Меланья на несколько шагов назад, оступилась нога, чуть не упала девушка на землю. Вспыхнули яростным огнем ее темные глаза.
Хорошо Никола не глядел в этот момент на Меланью, а то наверняка мог бы и испугаться, до того хищным и отталкивающим стало выражение Меланьиного лица, что его черты, в общем-то правильные, сразу стали неприятными и отталкивающими.
Подхватилась она и досадливо прочь ринулась.
- Попомнишь ты еще свой удар,- злобно прошипела она сквозь зубы,- Аукнется это тебе!- проговорила она уже в полный голос.
- Что это она?- удивленно подошла к милому Оленька.
- Ничего страшного,- Никола нежно поцеловал девушку,- Сдуру бесится, что не пошел с ней к Веснянке.
- А чего это ты с ней должен идти?- Оленька наклонила голову к плечу.
- Она все надеется, что я тебя брошу и к ней перебегу.
Оленька лукаво посмотрела на парня.
- А что есть желание? Она ведь девчонка-то симпатичная.
- Глупенькая ты моя,- он обнял ее и ласково привлек к себе,- никто мне кроме тебя не нужен.
- Правда?- глаза девушки лучились радостью. Заходящее солнце озарило ее русые волосы словно огненным ореолом.
Никола , не отвечая, преданно смотрел на нее. Неожиданно захотелось поднять ее на руки и во весь голос заорать: «Я люблю тебя и только тебя!!!»
Оленька схватила его за руку и рванулась по свежему бархатистому ковру весенней травы вослед веселой юношеской ватаге.
- Постой, погоди,- Никола попытался ее остановить, но поневоле вынужден был прибавить шагу.
- Не отставай,- задорно кричала она, лукаво оборачиваясь к нему.
Они бежали на крутой берег Веснянки. Неожиданно Оленька остановилась и пристально взглянула ему в глаза.
- Я вправду нужна тебе?
- Конечно,- жарко ответил Никола и привлек ее к себе.
Жадные губы покрыли милое лицо поцелуями, спускаясь все ниже: шею, грудь, полускрытую легким платьишком.
- Не надо, милый,- прерывисто шептала она, а сама все плотней прижималась к нему…
Никто не обратил внимание на полное злобы лицо Меланьи, во все глаза наблюдавшей за возлюбленными…
* * *
- Будьте вы прокляты,- прошипела Меланья, наткнувшись на округливший стан Оленьки взглядом, и торопливо пошла прочь, увязая в выпавшем за ночь снеге.
Оленька вздрогнула от недоброго слова, запахнулась плотней в шубу и поспешила домой, к мужу.
- Что с тобой?,- Никола встревожено отложил в сторону топор, которым отесывал новый черешок, и бережно взял жену за плечи.
- Эта Меланья все никак не угомонится,- всхлипнула Оленька.
- Что опять,- голос мужа посуровел.- Опять она тебе что-то сказала?
- Она…- из глаз женщины выкатилась крупная прозрачная слеза,- Она… прокляла нас.
- Глупости это все,- отмахнулся Никола,- никаких проклятий не существует.
- Бабку Меланьину, Анфису всегда колдуньей считали,- сквозь слезы медленно выговорила женщина.
- Да брось ты,- небрежно отмахнулся муж,- Какая там колдунья?
- И глаз у нее темный, злой…- продолжала Оленька,- как бы она чего нашему маленькому не сделала..
- Ничего с нашим ребетёночком не случится,- уверенно проговорил Никола, снова принимаясь за работу.
Оленька тихо прошла в избу.
Никола остался один. Пробовал продолжить начатое дело, но ничего не получалось: слова жены все никак не выходили из головы.
Сплюнул молодой человек, откинул топор в угол и направился в горницу к супруге. Скрипнула встревожено дверь, мелькнула свежепобеленная печь, сдавленно вздохнула скамья под опустившимся на нее телом мужчины. Никола нежно обнял жкену, широкие ладони легко провели по тугому шару живота. Маленький человечек внутри, словно почувствовал руку отца, сильно ударил ножкой.
- Ой,- вскрикнула Оленька,- он уже узнаёт тебя.
- Конечно,- улыбнулся Никола,- Чай не чужой я ему …
- А почему ты думаешь, что это он?- поддразнила Оленька, охватывая ладонями животик.
- Он…- рассмеялся Никола,- потому что… ребенок…
- Опять выкрутился,- деланно возмутилась Оленька.
Неожиданно лицо ее побледнело. Толчки становились все чаще.
Дверь в избу распахнулась и в клубах морозного воздуха в горницу ввалился дед Михай.
- Как у вас тут делишки?- он заговорщически подмигнул Николе.
- Дядя Михай,- вскинулась Оленька,- выручай…
- А что случилось?
- Рожаю, дядя Михай,- выговорила она, едва шевеля побелевшими губами.
Никола резво вскочил со скамьи и растерянно оглядевшись метнулся было к двери.
- Не трепыхайся,- деловито осадил его Михай,- Я сейчас к Васильевне, а ты, мил парень… ты веди-ка женушку свою в Андрейкину баньку.
- В баньку?- брови Николы взметнулись до середины лба.- Зачем?
- А куда еще,- на ходу отвечал Михай, спешно запахивая полушубок,- Там сейчас тепло, вода горячая…
Никола схватил Оленьку за руку и потащил было к выходу.
- Да куда ты, дурья твоя голова,- Михай махнул рукой, выскакивая за порог на вечеряющую улицу,- Стужа на дворе. Накинь шубу. Не простужай роженицу.
Восторженно скрипнул сверкающий в отблесках заходящего солнца снег.
Никола суетливо набросил на плечи жены недавно сброшенную шубку и полупонес полупотащил Оленьку в приземистую баньку.
- Проходи, милая.
Вскоре показалась и Васильевна, спешащая на коротких быстрых ножках на помощь. У Николы с души спала тяжесть. Как-никак лучшая на всю округу повитуха.
- Все вон!- резко проговорила седеющая толстушка.
Никола с беспокойством заставил себя покинуть Оленьку, оставляя ее наедине с Васильевной.
- Надо бы мужиков позвать,- озабочено почесал голову под треухом Михай.
- Зачем это?- недоуменно уставился на него Никола.
- Да то что, паря, ни хрена не понимаешь?- дед укоризненно покачал головой,- А кто твоего дитя от нечисти оберегать будет?
- Да брось ты, дед Михай. Какая такая нечисть?
- Не спорь со старшими. Нос не дорос. Так старинный обычай требует.
- через некоторое время вокруг баньки утаптывали пушистый снег шестеро крепких мужиков.
- Вот и славненько,- дед Михай удовлетворенно хмыкнул и обратился к Николе,- скоро отцом ста…
Договорить он не успел.
- Сюда!!!- раздался истошный крик Васильевны.
Толкаясь мужики ринулись на зов. Остолбенело остановились на пороге.
Из чрева молодой женщины вывалилось нечто невообразимое. На ребенка это явно не походило… Крупная слизко-зеленая жаба…
- Да не стойте истуканами,- возопила повитуха,- хватайте это чучело.
Мужики подхватились, кое-как взяли ускользающее из рук чудище за руки-ноги и с трудом пропихнули в раскрытое зево печи.
- Заслонку,- истошно завопил Михай неожиданно тонким голосом,- Заслонку закрывай!!!
Все шестеро полным весом навалились на чугунную заслонку.
Гигантская жаба отчаянно сопротивлялась, чуть не вырывая тяжелую чугунину из рук.
- Держите!- кричала Васильевна,- Не давайте этой нечисти выйти наружу!
Чудище рванулось из печи с такой силой, что чуть не отшвырнуло всех в стороны.
Уперлись мужики в высокий порог и удержали заслонку.
Еще один рывок…
Высунулась из печи сизо-зеленая лапа…
С усилием давнули мужики на заслонку. Лязгнул металл.
- Засов накинь,- прохрипел сквозь зубы Михай.
Никола рванул тяжеленную пластину, вводя ее в предназначенный паз.
Низкий жалобный вой пронесся над деревней… и все стихло.
- Уфф,- устало вытирая пот, мужики опустились там, кто где стоял.
Никола обернулся с Оленьке.
Перед ним стояла Васильевна, держа в руках хрупкое тельце.
- Мальчик у тебя, папаша…
32 Глава 1. Сакральное значение числа 108
Елена Беренева
          Перед тем как "окунуться" в Индийскую мифологию, я думаю, что немножко нужно остановиться на ведической нумерологии. Число 108 - очень важно в Индийской культуре и оно часто будет упоминаться во всех последующих главах моей книги.

          Число 108 - обладает сакральной, духовной, космической силой и связывает воедино всё вокруг.


КОСМОС И АСТРОНОМИЯ 

— Радиус Луны = 1080 миль
— Диаметр Солнца = Диаметр Земли x 108
— Расстояние от Солнца до Земли = Диаметр Солнца x 108
— Среднее расстояние Луны от Земли = Диаметр Луны x 108
— Расстояние от Солнца до Венеры = 108 млн. км
— Большая полуось орбиты Венеры = 108 млн. км
— Масса Марса составляет примерно 10,8 % массы  Земли
— 9 планет Солнечной системы двигаются через 12 знаков зодиака: 9 x 12 = 108
— Существует 27 лунных созвездий, которые делятся на 4 части света (север, юг, запад, восток): 27 x 4 = 108
— Длина цикла лунных затмений составляет 108 лет
— Скорость движения Земли вокруг Солнца - 108 тыс. км/ч
— Cкорость вращения Меркурия на экваторе составляет - 10,8 км/ч
— Максимальная орбитальная скорость Луны - 1.08 км/с
— Длительность полета вокруг Земли по наиболее устойчивой орбите - 108 мин
— Объем Земли - 108 x 1010 км^3
— Високосный год составляет 366 дней, а 3 х 6 х 6 даёт 108

МАТЕМАТИКА И ГЕОМЕТРИЯ

— Гиперфакториал числа 3 равен 108:
     1 x (2 x 2) x (3 x 3 x 3) = 108

— Число Харшад — натуральное числo, делящиеся нацело на сумму своих цифр:
     108 / (1 + 0 + 8) = 12
***Харшад в переводе с санскрита означает "дающий радость"

— Сумма квадратов трех шестерок, составляющих библейско-апокалиптическое число зверя (666) равна 108:
     108 = 6^2 + 6^2 + 6^2

— Каждый из внутренних углов правильного выпуклого пятиугольника (пентаграммы) составляет 108 градусов

— Угол между соседними вершинами пятиконечной звезды (представляющую собой человека) равен 108 градусов, а угол самой вершины равен 36 градусов. Отношение 108 к 36 равно 3. (3 х 36 = 108)

ФИЗИКА И ХИМИЯ

— Расширение объёма льда (жидкости в замёрзшем состоянии) составляет 108%
— Углы в устойчивых "водородных кольцах", которые образуются в воде между её  молекулами равны 108 и 120 градусов
— Скорость света в вакууме - 1,08 млрд. км/ч
— Молярная масса серебра - 108 г/моль
— Согласно Ведам, Вселенная была создана из 108 химических элементов

ГЕОГРАФИЯ И АРХИТЕКТУРА

— Угол изгиба западного зеркала священной горы Кайлас в Тибете составляет 108 градусов; тогда как два северных её зеркала изогнуты под углами 30 и 78 градусов (что в сумме опять 108)
— Площадь Гималаев, высочайшей горной системы Земли, составляет 1.089 млн. кв. км.
— Координаты священной реки Ганга 12 градусов восточной долготы (79 до 91) и 9 градусов северной широты (22 до 31):
     12 х 9 = 108
— Координаты озера Байкал 108 градусов восточной долготы и 52 северной широты
— Длина стороны основания Египетской пирамиды Микерина составляет 108,4 м
— Диаметр Стоунхенджа - 108 футов
— Внутри пирамиды Майя (Кукулькана) в Мексике есть вторая пирамида размером 108 футов в ширину
— В Индии известно 108 особо чтимых священных храмов, причём в большинстве из них 108 ступенек или 108 колонн или 108 башен
— Священная ступа Бодхнатх в Катманду, Непал окружена 108-ю статуями медитирующего Лорда Будды

ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА

— Основной угол золотого сечения составляет 108 градусов
— Отношение длины нуклеотидной пары ДНК к числу ПИ составляет 108 x 10(-10) см
— В теле человека находится семь чакр. В четвёртой сердечной чакре Анахате пересекаются 108 энергетических каналов
— Согласно акупунктуре, в теле человека находятся 108 болевых точек
— Нормальная температура человека 36.6 градусов Цельсия: 3 х 6 х 6 = 108
— Состояние, при котором столбик ртутного медицинского градусника достигает конечного показателя 42 градусов Цельсия (108 градусов по Фаренгейту), является критическим для человеческого организма
— Согласно Ведам, у человека 108 чувств: 36 связаны с прошлым, 36 с настоящим и 36 с будущим: (36 + 36 + 36 = 108)
— Существует 108 грехов, которые человек должен победить, чтобы достичь просветления

ФИЛОСОФИЯ

1 - Бог или высшая истина
0 - пустота или полнота
8 - бесконечность или вечность

или

1 - "что-то"
0 - "ничего"
8 - "всё"

или

1 - единение, целостность
0 - начало, яйцо, пульс
8 - равновесие, порядок

КУЛЬТУРА  И РЕЛИГИЯ 

— В Шри Янтре,  символе Вселенной и Совершенства, существует 108 точек: 54 точки Шивы (относящихся к мужскому началу) и 54 точки Шакти (относящихся к женскому началу)
— Большинство молитв (мантр) повторяются 108 раз
— Большинство Индийских Богов и Богинь имеют 108 имён
— В алфавите языка санскрит 108 букв: 54 буквы Шивы и 54 буквы Шакти
— В Индийской культуре известно 108 форм танца
— В йоге выделяют 108 основных поз (асан)
— Бог Шива носит чётки из 108 бусин
— Разрушающий диск Богa Вишну имеет 108 зубчиков
— У Богa Кришну 108 Гопис (Божественных Молочниц)
— Канон Ганджур (сборник высказываний Будды) состоит из 108 томов

          Этот список можно продолжать до бесконечности…

          Сакральное число 108 "закодировано" во всём, что окружает нас и связывает человека с Космосом. Человек - это и есть Космос!  Человек - это зеркальное отражение Вселенной.

          Я смотрю на небо...Идёт снег... И мало кто знает, что учёные выявили 108 видов снежинок.  В большинстве стран телефон спасения - 911,  а вот в Индии - 108 потому, что люди обращаются за помощью... к самой Вселенной! 
33 Неземная любовь
Иван Перлик
Неземная любовь
С раннего детства Марина была болезненным, худеньким и хрупким существом. Она родилась маленькой, слабой и  испытаний на её долю с раннего детства насыпалось вагон и маленькая тележка. Она постоянна заболевала всеми мыслимыми и немыслимыми ОРВИ и ОРЗ. Стоило открыть в комнате форточку – она уже чихала, стоило съесть мороженное – кашляла. Аллергий и тех с десяток на собиралось. Худенькая фигурка в маленьком платьице, огромные зеленые глаза и большущий сноп густых, до пояса каштановых волос создавали образ воздушного и неземного создания.
В школе Марина училась средненько, да родители и не требовали от нее больших успехов, но некоторые предметы, которые ей нравились, давались ей особенно хорошо – на удивление математика у нее всегда была на отлично!
Маринка была, как говорят, ребенок сама в себе, замкнутая, поэтому друзей как до школы, так и среди одноклассников у нее не было. Были пара подружек, с кем она могла перекинуться несколькими словами да написать смс-ку, но о настоящих подругах речи не шло.
Родители у Маришки были людьми небогатыми, но старались возить её то на море, то в горы, то на озеро на дачу – на природу, чтобы закалять и развивать дочурку. Но, конечно, оба много работали, и времени на то, чтобы быть с ребенком, было мало. Много времени Марина проводила дома одна, под присмотром пожилой бабушки, которая и не присматривала, а в основном просто находилась в квартире, лежа на диване и смотря телевизор. Но одинокой она себя не чувствовала.
Маришка развлекала себя сама, с раннего детства она любила сидеть на окне и смотреть на небо: ее привлекали облака. Никто не знал об этом, но Марина всегда мысленно общалась с ними: находила облако, похожее на что-то живое, и разговаривала с ним. Облака отвечали и подсказывали ей! Они разговаривали о жизни, Марина рассказывала облакам о своих проблемах и всегда получала необходимый ответ. Особенно это проявлялось в трудных ситуациях, когда она чего-то не знала, а ответ ей был очень нужен. Например, в школе, при проведении тестирований по нелюбимому предмету, попадались вопросы, к которым она была не готова, она обращалась мысленно к облаку, и ответ ждать долго не приходилось.
Конечно, это было её маленькой тайной, и никому Маринка об этом не рассказывала.

Все началось, когда летом, как обычно, они семьей поехали к себе на дачу, на озеро. Дача была небольшая, но очень уютная с прекрасным небольшим тенистым садом и беседкой, недалеко от озера. Пляж на озере был не очень чистый, но купаться и загорать, конечно, было можно. Что, казалось бы, еще нужно школьнику? Но больше всего на даче Маринке, конечно, нравилось небо! Там оно было необыкновенно чистое и светлое! Она садилась на пластиковом стуле в саду, в месте, где был просвет между ветками и листвой, и часами смотрела на облака, как обычно, общаясь с ними. А особенно нравилось ей так сидеть, когда темнело и открывался прекраснейший вид на звездное небо. Папа иногда садился с ней рядом, показывал звезды и созвездия и рассказывал про них. Нередко к ним подсаживалась и мама, Маринка в такие моменты была очень счастлива.
В последний день на даче они просидели так втроем минут сорок, пока папа не услышал шуршание в кустах. Включив фонарь, он пошел и принес большого ежа, по внешнему виду, скорее, напоминавшего бобра! Ёж оказался вообще не из пугливых и даже давал погладить живот. Наелся маминых котлет и после недолгих терзаний довольный был выпущен на свободу. Еле угомонившись после таких переживаний, все уснули. Марине в эту ночь снился красивый, запомнившийся ей сон про далекие и прекрасные звезды.
Переночевав, с утра семья поехала обратно домой, в город. По пути папа, увидев кукурузное поле, решил остановиться и наломать немного кукурузы. Папа и мама вышли на сбор початков, а Маринка оставалась в машине. Вдруг у нее в голове возник знакомый, нежный и ласковый голос, который позвал ее. Выйдя из машины и посмотрев на папу и маму, хрустящих кукурузой, Марина аккуратно перешла дорогу и зашла в соседнее кукурузное поле. Пройдя немного в глубину, она вышла на свободное пространство, на котором кукурузные стебли были аккуратно завалены на большой площади. Всей картины она, конечно, не видела: стебли были свалены, но не сломаны и закручены по спирали концентрическими кругами на площади около 500 метров, и, если бы посмотрели на это поле сверху, то многие уфологи ахнули бы сразу.
Девочка, конечно, этого не видела, и звучавший в ее голове голос звал ее в середину этой спирали. Когда она дошла до середины, голос сказал ей опуститься и посмотреть вниз. Она так и сделала и сразу увидела что-то маленькое, блестящее возле кукурузного стебля. Она дотронулась до этого предмета рукой, глаза ее закрылись и…
Нежный розоватый свет окутывал ее со всех сторон, и тот же голос сказал ничего не боятся, а она и не боялась, медленно открывая глаза и не веря тому, что она видит… Она стояла посредине просторного зала, который был абсолютно не похож ни на что, когда-либо виденное ей в жизни. Изогнутые внутрь стены цвета розового жемчуга, казалось, светились сами собой, потолок был сплошным розовым искрящимся кристаллом, пол напоминал бархат, из каждой ворсинки которого тоже шел свет.
Кто-то потрогал ее по плечу, и она обернулась. Напротив нее стоял мальчик лет 14-ти на вид, стройный, высокий с длинными, почти белыми волосами, нереально большими голубыми, добрыми глазами и, улыбаясь прекрасной улыбкой, смотрел на нее. От этого мальчика исходила такая волна добра и радости, что рот Марины сам растянулся в такой же улыбке.
– Привет Марина! – полился тот же нежный голос.
– И тебе привет, незнакомец! – кокетливо ответила она.
– Меня зовут Олликай, я с планеты Арлия из созвездия Плеяд. Я рад наконец-то видеть тебя на нашем корабле.
– На корабле? Вот это да! – сказала Марина и прокружилась на месте, чтобы осмотреть все вокруг себя. – Ты здесь один? А где же твои родители?
– Ну, это не совсем корабль, а проекция приемного зала, а сам корабль находится далеко на орбите планеты, там же и мои родители с остальной командой.
– Ой, а как же мои родители? Они же испугаются, что меня нет… – вспомнила Марина.
– Не переживай, время для них остановилось и запустится снова, только когда ты вернешься назад. Верь мне! Мы давно с тобой общаемся, ты же знаешь это!
Маринка сразу вспомнила голос облаков, он, точно по волшебству, совпадал с голосом этого мальчика.
– Так это был ты… Ты мне помогал все это время…
– Да, я старался помочь тебе, чем мог.
– А для чего ты делаешь это, – сразу насторожилась Марина.
– Просто потому, что я тебя люблю! Мы все очень любим вас, людей! Вы такие смелые, сильные и решительные! Вас просто нельзя не любить! Вот мы и стараемся помогать вам, чем только можем.
От мальчика просто покатились волны любви и доброты, Марина сразу ему поверила.
– А вы помогаете всем людям?
– Конечно, нет, только тем, кто разрешает помогать им, очень не ного людей может нас слышать, а уж видеть, как ты, могут единицы. У тебя есть особенность, о которой я тебе потом расскажу. Я пригласил тебя для того, чтобы сказать и показать тебе, что ты не одна в этом мире, и не только я и моя семья помогает тебе и другим людям. Со временем ты все узнаешь, а теперь тебе надо возвращаться. Олли положил руку себе на грудь и немного наклонился, прощаясь.
Марина молча, с сожалением глядя на него, сделала то же самое в ответ. Опять ее закружило в розовом вихре света, и она оказалась на том самом месте кукурузного поля. Голос Олли сказал ей, чтобы она подобрала блестящий предмет, овальный, похожий на небольшой кулончик, только петелька была сбоку, а не посередине. На поверхности был вырезан рисунок из множества переплетающихся кругов и линий.
– С его помощью ты можешь мысленно говорить со мной в любое время, и у него множество других функций, о которых я тоже расскажу тебе позднее. И еще, никому не показывай! Пусть это будет нашей тайной!
Марина, потихоньку приходя в себя, прошла обратно и села на заднее сиденье в машину. Тут открылся багажник, и радостный папа, а за ним и мама высыпали туда гору кукурузы. Они, радостные, сели в машину и поехали, никто не обратил внимания на огромные светящиеся от счастья глаза Маришки.
Дома все пошло как обычно. Но с этого дня девочка начала меняться. За несколько месяцев после встречи с Олли с ней произошли разительные перемены. Марина быстро подросла и окрепла, болезни, которые липли к ней, исчезли бесследно, и родители не могли нарадоваться, хотя о причинах никто не догадывался. Изменения произошли и в ее способностях. За это время Маринка резко подтянула успеваемость по всем предметам, хотя не прилагала к этому практически никаких усилий. Она стала очень быстро читать и сразу запоминала всю прочитанную информацию, если что-то и не успевала подготовить, ответы моментально приходили ей в виде мыслей или образов. Марина как будто начала расцветать, в её облике появилось что-то необъяснимое, что привлекало и притягивало. От нее как будто веяло светом и радостью, и, хотя одноклассники, почувствовав это, стали пытаться сблизиться, подружиться с Мариной, у нее пока такого желания не было, и она ушла в себя еще больше.
У нее теперь был новый друг! Их общение теперь значительно упростилось. Овальный талисманчик, который она подвесила на цепочку, всегда был у Маринки под рукой, и в моменты, когда она оставалась одна, стоило дотронуться до него и представить себе Олли, по её телу сразу растекалась волна счастья, и в голове звучал его голос.
Они говорили в основном как взрослые: Марина рассказывала о своих проблемах, страхах, интересах, а Олли старался ей все в подробностях расставить по полочкам и ответить на все вопросы. Между тем, Олли постепенно начал объяснять, как устроен на самом деле мир, что он не заканчивается тем, что она видит глазами, и на самом деле можно видеть гораздо больше, но, конечно, к этому необходимо подготовиться. Олли сказал, что она все увидит в свое время.
Он советовал ей, какую информацию посмотреть, какую книгу почитать, и сам выдавал множество информации. Олли постепенно учил и готовил ее, а к чему, он пока не говорил.
Но основное действо происходило ночью, когда ни Марина, ни родители не могли ничего видеть. Видела только их толстая кошка Варька, которая, мурлыкая, сидела на окне и тихонько наблюдала за происходящим. А происходило следующее: раз, два в неделю, когда Маринка засыпала после разговора с Олли, появлялись существа, конечно, не из плоти и крови, а эфирные, невидимые обычным людям. Некоторые появлялись постоянно – Олли и двое-трое похожих на него; некоторые периодически – радужное эфирное существо высотой больше двух с половиной метров, двое суровых голубоглазых, в строгих, почти военных одеждах; пару раз появлялась сущность с зеленоватым скуластым лицом. Все они проводили манипуляции с телом спящей Марины, загружали неведомые устройства, кристаллы, состоящие как из одного, так и из нескольких частей. Олли появлялся с ними всегда, но сам никогда ничего не делал, просто стоял и наблюдал за процессом.
Прошло около двух лет, за это время Марина стала просто прекраснейшим существом! Она просто излучала счастье и радость. За ней убивались все парни не только ее класса, но и старше на один, а то и на два года, но Маришка была неприступна! Все девчонки завидовали ей и тоже пытались с ней дружить, но, опять же, безуспешно: друг и подруга и еще непонятно кто был для нее только один. Она стала круглой отличницей, ведь вся школьная программа давалась ей чрезвычайно легко, и Марина подумывала перейти по окончании этого года на класс выше, т.е. перепрыгнуть через класс. Она занималась спортом, музыкой (играла на виолончели), рисовала, писала стихи (правда, никому не показывала), изучала три языка…
Мало того, что трансформации происходили с ней, ее семья тоже изменилась! Её обычно неактивный отец внезапно нашел компаньона и открыл производство красивых кованых изделий, а мать ушла с работы, сняла помещение и сделала собственное небольшое ателье по пошиву женской одежды, которая быстро набрала популярность не только в их родном городке. В общем, жизнь у Марины изменилась кардинально и бесповоротно.
Они общались с Олли практически каждый день. Он за это время передал Марине очень много знаний о устройстве мира, вселенной, других цивилизаций, но постепенно разговоры их перешли из только наставляющих и обучающих частично в другое русло, ведь ей исполнилось 15 лет, а это сами понимаете…
Маринка полюбила своего наставника всей душой, но он как будто и не замечал этого, хотя, скорее, не показывал вида, ведь он чувствовал на расстоянии любое изменение ее состояния. Физически, как в первый раз, они не встречались с тех пор, и сейчас Марина начала при каждом их разговоре просить Олли о встрече. Олли сказал, что время встречи близится, но необходимо пройти еще несколько этапов обучения. Маринка только вздыхала в ответ и становилась грустной.
Подходили новогодние праздники. За неделю до Нового года отец Марины примчался с работы в приподнятом настроении и объявил, что они едут на новогодние каникулы на неделю в Египет! Мама и Маринка прыгали от радости и обнимали отца! Первый раз они отправлялись в путешествие за границу. Уезжали они не на сам Новый год, а 3-го января. Папа сказал, что Новый год – семейный праздник, и надо праздновать его дома.
Праздновали, как обычно, в кругу семьи, позвали бабушку с дедушкой и семью маминой сестры с двумя маленькими детьми. Маринке такие празднования не очень были по душе, и она ушла к себе в комнату сразу после 12-ти.
Только она легла и прикрыла глаза, моментально зазвучал голос Олли:
– Привет, Марина! С праздником!
– И тебя с Новым годом! Хотя у вас-то и времени нет… – засмеялась Маринка.
– Время есть, только мы к нему по-другому относимся. Но я не о времени хотел тебе сказать. Ваша поездка в Египет запланирована очень давно.
– Понятно, теперь, – сказала Марина. – Папа сам бы и не решился никогда.
 –Не совсем так, – ответил Олли. – Он вас очень любит, и для вас готов практически на все, я же тебе говорил – мы только пару раз его поднаправили, проспект рекламный подбросили да статью про Красное море, он сам все и нашел, и туроператора, и отель подобрал.
– Ой, как здорово! Я только на Черном нашем море и купалась, очень мне там нравилось. Давно мы никуда, кроме дачи, не ездили.
«Хотя поездки на дачу тоже бывают очень полезными», – многозначительно подумала Марина.
– Ваша поездка тоже будет очень полезной. Тебя будет ждать там сюрприз!
– Я тебя увижу? – с надеждой спросила Марина.
– Пока нет, там тебя ждет очень важное посвящение.
– Опять ты со своими испытаниями да посвящениями, – расстроенно сказала она.
– Я же тебе говорил, что наша встреча скоро произойдет, а это посвящение совсем ее приблизит.
– Я очень рада, – сказала Марина. – Расскажи, что мне надо будет делать?
– Ничего. Ни о чем не заботься. Все произойдет само собой. Просто будь сама собой, такой же чистой и светлой, как обычно.
– Ну, это совсем нетрудно, особенно если ты помогаешь!
– В этот раз, я не смогу тебе помогать. Ты все сможешь.
- Хорошо, раз так надо, то справлюсь сама, – почти обиженно подумала она.
– Каждый человек должен проходить свои испытания один, по своей воле и без помощи. Мы можем только направить и посоветовать. Прости, мне надо уходить, –
сказал Олли. – Хорошей тебе поездки, Маринка!
«Веселого Рождества и тебе, Олли», – уже весело подумала Марина.
Время до поездки пролетело, как ветер, и вот недолгий перелет, и сказка! Пальмы, песок, солнце и теплое море после холодной зимы! Вся семья была просто счастлива и пару дней просто не выходила из моря. Тем более, что у отеля оказался свой риф со множеством рыбок. Маски и ласты давали в прокат тут же, на берегу. На второй день папа, после переговоров с гидом туроператора, преподнес внезапный сюрприз: сказал, что они еще и поедут посмотреть на пирамиды в Гизе. Мало того, завтра они всей семьей плывут на дайвинг! Маришка с мамой от дайвинга были не очень в восторге, но за поездку к пирамидам были согласны поддержать отца. Поле давно снились сны о Сфинксе и камне с светящимся знаком в виде глаза.
Дайвинг прошел хорошо, но не идеально. Папа с Мариной после недолгого инструктажа погрузились прекрасно, а вот маму пришлось быстренько поднимать наверх. У нее поднялось давление, и закружилась голова. Несмотря на это небольшое происшествие, вся семья вернулась в отель в прекрасном настроении, радостная и счастливая. Проплавав весь следующий день в бассейне и понежившись на теплом солнышке, поужинали и отправились в поездку.
Автобус около двух часов собирал туристов по отелям. Была уже почти полночь, когда он выехал, наконец, на трассу, и тут словно сорвался с цепи. Внезапно еще и пошел дождь! По узкой темной дороге под ливнем автобус несся, как в последний путь. Маринка, конечно, спала, а вот родителям пришлось пережить массу тревожных моментов, пока они  к 8 утра, добрались только до Каира, а к пирамидам они приехали только к обеду.
Когда вдали показались пирамиды, у Марины от одного взгляда на них перехватило дыхание, она вдруг вспомнила слова Олли и сразу поняла, что посвящение будет там, возле этих древних строений.
Недолго побыв на площадке, все поехали ко входу в город.
Через час они были уже возле пирамид. Стоя за оградой, Маринка чувствовала гудение земли под ногами! Ощущение было такое, что под землей работает большая электростанция. Она даже спросила у отца, что это гудит, но тот только пожал плечами. Ни он, ни мама ничего не чувствовали. Вместе со своей группой они пошли к пирамидам гудение по мере приближения к ним усиливалось. Когда они подошли к ним и Марина дотронулась до огромного камня в кладке стены, девочка сразу услышала в мыслях строгий голос:
– Мы ждали тебя, – произнес он, и Марине сразу пришел человека с головой орла, Не беспокойся, тебе ничего не надо делать, мы будем тебя сопровождать. Прикоснись головой к камню! – продолжил голос.
Марина наклонила голову и дотронулась лбом до теплого камня.
В лоб как будто легко кольнуло током, как от маленькой батарейки, все знания, переданные ей Олликаем, о вселенной, и всем устройстве мира сразу всплыли в ее памяти. Теперь она знала куда ей надо идти. И кода они подошли к Сфинксу, Маринка взяла папу и маму за руки, и потянула  за ограду.
- Туда же нельзя заходить, говорил отец, но Марина упорно продолжала их тащить.
Никто не заметил, ка они зашли за камни и подошли к Сфинксу с задней стороны. Тут девочка увидела на одном из каменных блоков светящийся знак в виде глаза с завитком внизу. Это был знак, который она видела во сне. Подойдя к нему, Марина опять услышала мысленно голос, но уже другой, и звучащий с такой любовью, какой она никогда не слышала.
– Подойди, дитя, – сказал голос, – и прислонись к камню.
Марина так и сделала. Она сразу увидела образ очень высокого, стройного человека с приятным лицом, небольшой бородкой, и головой в золотом вытянутом шлеме. Из глаз этого человека невероятного, фиолетового света просто струилась любовь такой силы, что Марине захотелось в них раствориться.
Ее охватила волна непонятного, неведомого ей блаженства. За несколько секунд, как ей показалось, она увидела всю жизнь этого человека, их сознание как будто слилось в одно целое. В следующие мгновения Маринке открылось то, о чем ей рассказывал Олли, она видела теперь весь мир, пронизанный светом, все живое, соединенное сверкающими нитями между собой и со всей Вселенной.
Марина пришла в себя от того, что папа держал ее на руках, а мама растирала ей щеки. Время, которое показалось секундами, оказалось получасом, и родители уже вынесли её  к автобусу  и вызвали врачей.
Маришка быстро встала и уверенно сказала, что врачи не нужны. Хотя мама, глядя в ее глаза, совсем не похожие на глаза ее дочери, очень в этом сомневалась.
Но врачей еще не было, а они задержали всю группу. Поэтому, посмотрев, что Марина уверенно стоит на ногах, гид стал торопить их и упрашивать побыстрей пройти к автобусу, их группа опаздывала в Каир. Они быстро сели в автобус.
Марина смотрела на все широко открытыми глазами. То, что она видела теперь, просто поразило ее. Все было пронизано светом, все живое как будто перетекало из одной формы в другую. Но больше всего ее поразил свет вокруг людей и серебристые нити, идущие вверх от каждого человека. Пока она не совсем понимала, что это значит.
Маринка постепенно приходила в себя, во всяком случае внешне. Видение сияющего мира продолжалось, хотя она старалась не показывать вида родителям, что с ней что-то не так. Экскурсию в Каир и обратную дорогу в отель Марина практически не запомнила: она все это время находилась в непонятном состоянии, между сном и явью. К ней, как во сне приходили мужчина с головой собаки, женщина с коровьими рогами и последним пришел человек с головой птицы, с длинным клювом. Каждый из них дотрагивался жезлом в виде креста с петлей, к голове Марины, а ей открывалось новое видение, новые знания, новые способности. Но самое главное, это было всепоглощающее, пронизывающее каждую клетку и всеобъемлющее чувство чистой, ни с чем в материальном мире не сравнимой любви. Её любили, и она любила так же, беззаветно, глубоко, безусловно, каждой клеточкой всего тела, каждой частицей души. Только теперь Марина поняла, о каком чувстве говорил Олли, она поняла, что в ее мире не было слова, чтобы описать то, что она переживала в настоящий момент. Она была всем, и, одновременно, все было в ней! Это была Неземная любовь!
34 Привиделось?
Людмила Ермакова
       Это престранное событие произошло в апреле 1979 года. В Ростове вовсю бушевала весна: горожане, подобно деревьям, сбрасывающим осенью свою листву, без сожаления сбросили надоевшие за зиму пальто и шубы. И город сразу преобразился: всё вокруг заиграло иными, яркими красками. Это был настоящий Праздник Весны! Я возвращалась с работы. Мимо вприпрыжку промчалась стайка девчонок-первокурсниц. По-доброму позавидовав чужому счастью (а разве не истинное счастье – жизнь с ощущением собственного здоровья, молодости, красоты, влюблённости, наконец?), я замедлила шаги возле арки огромного многоквартирного дома, который в городе знали как «Дом-Гигант».

        Я не раз бывала здесь в гостях у моей бывшей соседки  Вики, а по-дворовому, - Вички. Мы были очень близкими подружками (ближе – некуда!), т.к. жили в одной коммунальной квартире все детские годы.
        Повзрослев, Вика с мужем и детьми переехала на родину мужа, в Дагестан, и преподавала в одном из Вузов иностранные языки. В Ростов она приезжала только во время студенческих каникул, ну, иногда, - на праздники - проведать стареющих родителей. В эти наезды я по первому звонку мчалась на встречу с ней и разговоры наши лились ручейком далеко зАполночь.

        Оказавшись возле знакомого дома, я, естественно, вспомнила наши  традиционные посиделки. Не за горами лето – подумалось мне, - значит, скоро увидимся. И тут я со стыдом вспомнила, что давно не навещала её родителей, а ведь они – пожилые уже люди, подрастерявшие здоровье на своей очень неспокойной работе, и, мысленно пообещав себе, что на днях непременно навещу их, успокоенная, продолжила свой путь.

        И вдруг, вы не поверите, - среди бела дня, на многолюдной весенней улице, я, находясь в трезвом уме и твёрдой памяти, увидела гроб! Да, да, – гроб, обшитый дорогим красным полотнищем с чёрной траурной лентой. Этот гроб ни на чём не стоял, - он как бы висел в воздухе по левую руку от меня. И он не был пуст: в гробу лежал Викин отец – в парадном костюме, с руками, скрещенными на груди; глаза его были закрыты, лицо бледно…

        От этого видения я сама чуть не грохнулась оземь, даже почувствовала, как кровь отлила от моего лица. Это видение было настолько явственно! Но - вокруг шумел-гудел центр города, спешили по своим маршрутам троллейбусы и пешеходы, и вдруг – этот гроб, который видела только я! «Мистика!» – подумалось мне, и я заторопилась на автобус, который как раз вывернул из-за угла. Но и в автобусе я никак не могла успокоиться: привидится же такое! Добравшись, наконец, до дома и, едва успев сунуть уставшие ноги  в любимые домашние тапочки, я услышала требовательный телефонный звонок.
С холодком в душе подбежала к аппарату, сдёрнула трубку.

       - АЛЛО!
       - ОЙ, ЛЮДКА!
Я, конечно же, сразу узнала Викин голос и поразилась: никогда ранее посреди семестра она не приезжала домой!
       -ВИЧКА, ТЫ? ОТКУДА?
       -Я В РОСТОВЕ. ЛЮД, У ПАПЫ КЛИНИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ. ОН – В РЕАНИМАЦИИ!
 
       Помню, что я плохо соображала; полностью растерянная и растрёпанная в чувствах от всего услышанного, я говорила что-то теплое в надежде утешить мою несчастную подружку, которая на другом конце провода, не сдержавшись, уже рыдала в голос, а у самой подкашивались ноги. Я успокаивала ее, а сама уже точно знала: это – конец! И НИКТО уже не поможет!
        В течение девяти дней отец Вики был в коме. Врачи прилагали героические усилия по спасению жизни уже почти ушедшего человека. Мама, сама врач, поселилась в больнице – она ведь имела доступ в реанимацию. И они ВЫТАЩИЛИ ЕГО!

         Постепенно все успокоилось. В июле, как и было оговорено, я приехала в гости к Вичке. Встретили меня, можно сказать, по-царски, устроили в мою честь настоящий праздник: удивительные разносолы, чисто восточные лакомства, кавказские вина - всё удивительно вкусное и красивое! Одни абрикосы чего стоили  – они просто таяли во рту!
 
         Утром на машине мы ездили на Каспийское море: купались, играли в волейбол. Отпускные радости продолжались недолго. На третий день, вечером, когда мы дружною компанией сидели за столом и праздновали день рождения Викиного сына, в дверь внезапно постучали. Это оказался сосед с нижнего этажа, у которого был в то время телефон. Он принёс страшную весть: УМЕР ВИКИН ПАПА!

        Сцену, которая разыгралась после жуткого известия, передать не берусь: вспомню – мороз по коже! Семья моментально снялась и первым же рейсом улетела в Ростов, чтобы проводить в последний путь родного человека. У меня же отдых, естественно, был испорчен: город я не знала, знакомых не было.
 
        Первым домой вернулся Викин супруг. Подруга с детьми осталась с мамой, надеясь своим присутствием хоть как-то смягчить ей боль утраты и устрашающего одиночества. Потом уехала и я. Так эта поездка и осталась в моей памяти - до и - после печального события: со времени моего странного «видения» прошло ровно три месяца – с 13 апреля по 13 июля.

        Но что это было со мной в тот странный день? Видение? Предвидение? Пророчество? Кто послал мне этот знак чужой беды? Ответ услышать не надеюсь.
35 Нераскрытая тайна
Евгений Михайлов
               
               
    Только – только начало рассветать, но Ольга уже проснулась, инстинктивно почувствовав, что мужа рядом нет. Ей повезло, что её Михаил не храпел, поэтому они, словно молодожёны, спали вместе на одной широкой кровати. Так повелось с первой брачной ночи. Ольге всегда нравилось присутствие рядом сильного мужниного тела. Когда же Миша устроился на угольный разрез, где работа шла вахтовым методом, пришлось Ольге и скучать порой в одиночестве. Чем ближе был день приезда мужа, тем сильнее она ждала его.

    - Где же он? – сама себя спросила Ольга и тут же вспомнила. Он, должно быть, поехал мережи проверять. Вчера вечером поставил их  на Константиновском озере. Оно хоть и дальше от их Васильковки, чем Окуньковое, да  местечко у него там было прикормленное. А сегодня выехал до рассвета собрать забившихся в ловушки рыбёшек, потому что на берегу  обычно не ночевал, домой возвращался.

    - Со мной ему интереснее, -  с удовлетворением подумала женщина. Вот уже десятилетие свадьбы в прошлом году справили, но обоюдные пылкие чувства не потускнели ещё. Знакомство их началось в необычной ситуации, когда Ольга чуть не утонула на том же Константиновском озере. Судорога  ногу стянула. Ещё бы чуть – чуть, и поминай, как звали. Подруга Иришка бестолково металась с воплями по берегу.

    Хорошо, что Миша неподалеку рыбачил.  Когда прибежал, Ольга уж под водой скрылась. Нырять пришлось. Но не зря парень в морфлоте отслужил. Вытащил, откачал. С того дня потянулись они друг к другу. Через два месяца поженились. Всё у них было ладненько, жили душа в душу.   Платили угольщикам неплохо, поэтому Оля уволилась из Дома культуры, где заведовала библиотекой, и хозяйничала по дому. В огороде копалась, за живностью присматривала.  Сынишка тоже требовал внимания.
Оставаясь одна, Ольга не любила разлёживаться в постели, вот и сейчас она решительно поднялась и пошла в огород. Умылась там прохладной водой из старенького керамического рукомойника. Его, между прочим, у них один городской коллекционер выпрашивал. Немалые деньги сулил. Раритет якобы. Не отдали – память дедовская всё-таки.
 
    Надёргала лучку, петрушки, редисочки. Парочку  крепеньких огурчиков отыскала на грядке. Решила салатик соорудить, да картошечки молодой отварить к рыбке, что Миша привезёт.
Быстренько управившись, достала вязанье. Надо было заканчивать гетры для Антошки, пока он в летнем спортлагере отдыхает. Всерьёз увлёкся сынишка футболом. Тренер его хвалит.

    И тут раздался телефонный звонок. Звонила Иришка. Начала издалека, а потом вдруг спросила: - Твой-то приехал?
- Пока нет ещё. А почему ты спрашиваешь? – Ольгу разом охватило какое-то тревожное чувство.
- Да сейчас сосед наш Николай Степанович с покоса ехал мимо озера. Видел машину вашу, а Михаила поблизости нигде не приметил. Только ты не нервничай. Может, он в лес ходил за чем-нибудь.  Не звонил он тебе?

    А Ольга уже тыкала дрожащими пальцами кнопки «Нокии». Услышав равнодушный голос: «Абонент находится вне зоны приёма», попыталась договориться с Иришкой, чтобы съездить на озеро на их машине. Узнав, что иришкин Валерка уехал в военкомат и ещё не возвращался, Ольга бросилась во двор. Через несколько минут она мчалась на велосипеде к озеру.

    Дорога заняла около двух часов. Ноги гудели с непривычки, в висках стучало. Вот и берег. Отбросив велосипед, Ольга бросилась к машине. Никого. На берегу лежали две мережи. Вытащенная из них рыба уже подсохла.

    - Миша-а-а!!!-  что есть силы завопила несчастная, втайне  надеясь на чудо. Поэтому вздрогнула, услышав сзади женский голос:  - Вы кого-то ищете?
Резко обернувшись, Ольга увидела моложавую женщину  с кукольными чертами лица. Никаких эмоций не выражалось на нём. Одета она была очень необычно. Красивое платье старинного покроя создавало впечатление, что его хозяйка явилась сюда прямиком из девятнадцатого века. Но Ольга этого практически не заметила. Её не удивило даже то, что ощутила вдруг себя в похожем наряде. Она была в таком состоянии, что могла бы общаться даже с говорящим динозавром, лишь бы найти своего милого.

    - Мужа ищу – пролепетала Ольга и тут же выпалила с надеждой:
- Вы его случайно не видели? Он на этой машине приехал. Блондин среднего роста, в джинсовом костюме.
- Он там, в лесу. Вам туда не следует идти - лаконично ответила незнакомка.
- Как? Почему? – недоумевала Ольга, ловя себя на том, что лицо собеседницы уже где-то видела.

    Не получив ответа, она бросилась бежать к лесу. Сзади раздался негромкий хлопок, заставив Ольгу оглянуться. Незнакомки на берегу уже не было. Ольга вдруг почувствовала страшную слабость и повалилась без чувств. Очнулась от того, что Иришка прыскала ей водой в лицо. Они с Валеркой всё-таки приехали на озеро.
Услышав бессвязный рассказ подруги, прерываемый рыданиями, Иришка вдруг заявила: - А ведь эта твоя незнакомка здорово походит на исчезнувшую в прошлом году москвичку, которая квартировала у Семёновны.  Её мы так и прозвали между собой – «кукла». Между прочим, квартирантка подарила бабке свою фотографию перед тем, как пропала.

    По просьбе Ольги, Иришка с Валерой вместе с ней направились в лес. Долго бродили там, не особо надеясь на успех. Так и получилось.  На берегу тоже ничего подозрительного не заметили. Взяли Мишину «Ладу- Приору» на буксир и поехали в Васильковку.
На обратном пути заехали к бабке. Увидев фотографию, Ольга закричала: - Это она! Она!

    Назавтра приехала бригада спасателей МЧС. Безрезультатно обшарили дно озера. Лес тоже прочесали. Наехали вездесущие уфологи, да так и уехали ни с чем. А Ольга вся осунулась, почернела , стала заговариваться. Рассказывала, что с Мишиного телефона было несколько звонков, но в трубке ничего нельзя было разобрать. Сплошной шум.

    Однажды Ольга исчезла, оставив записку: «Меня не теряйте. Я знаю, где искать Мишу.  Ушла к нему. Присмотрите за Антошкой».
Больше её никто не видел. Антошку из спортлагеря забрала к себе её сестра Валентина. Мальчишка здорово переживал. С ним некоторое время работали психологи. В опустевшем доме заколотили окна и двери. Так он и стоял, никому не нужный. Даже мародёры побаивались туда заходить.

    Много лет спустя в заметно обветшавшем Ольгином доме обнаружился весьма колоритный жилец –  невероятно обросший старик  в обносках. Был он тёмен лицом, то ли от грязи, то ли от времени. Говорить не мог, только мычал. Люди посчитали его сидельцем с многолетним стажем. Известно, что на зоне могут так подрезать язык, что человек теряет дар речи. Дело было летом, поэтому пришелец кормился на ближних огородах. Брал понемножку. Его и не трогали. Чего взять с убогого.
Кто-то постарше усмотрел в нём сходство с  пропавшим без вести Михаилом.

    Серьёзные люди в штатском даже привезли из города для очной ставки повзрослевшего Антошку. Старик до того разволновался, что чуть сознание не потерял. Однако генетическая экспертиза их родства не подтвердила. Более того, один из сельчан, чей племянник работал лаборантом в столичной Академии Наук, утверждал, что ДНК загадочного старика вообще аналогов не имеет. Какая-то смесь земных и внеземных компонентов. Потом появились слухи, что японцы предложили за старика очень большие деньги и вроде бы отказывались даже от претензий на Курильские острова. Однако Россия недвусмысленно дала понять, что национальным достоянием не торгует. Старик тем временем по-прежнему пасся на огородах Васильковки.

    В начале осени живущий по соседству с Ольгиным домом  Лёшка – черемис ошарашил всю деревню известием, что старикан умер. Когда же люди пришли, чтобы по христианскому обычаю предать тело земле, то никого не обнаружили. Лёшка клялся, что сам видел покойника, а вчера над домом всю ночь крутились огненные шары.
Однако все знали, что Лёшка слишком увлекался самогоном, настоенным для крепости на курином помёте. Кто же такому поверит?!
36 Совпадения
Тамара Непешка
– Приезжай вечером! – я поплотнее прижала телефон к уху, чтобы лучше расслышать голос Иришки сквозь уличный шум. Всё самое интересное всегда случается у неё, и она щедро делится этим с подругами. Ира продолжала: – Приехала ясновидящая из Сибири, три дня у меня будет жить. У нее потрясающие способности, она тебе всё скажет! Приезжай, жду тебя!

Мы с Иришкой дружили с детства и даже вышли замуж за двух друзей. Правда, наш брак распался, а их, хотя и с переменным успехом, длился. Ирин муж работал в милиции, и у него всегда имелось готовое алиби на случай мужских похождений – сидел в засаде или вызвали на происшествие. Мой же муж, работая сначала на обычном госпредприятии, а потом став бизнесменом средней руки, какие-либо достоверные объяснения своим ночным отлучкам дать не мог. Сцены были почти как в известном анекдоте, когда загулявший муж, не в силах придумать оправдание, говорит жене: «Дорогая, ты такая умная, придумай что-нибудь сама!» Мне это надоело, я потеряла доверие к мужу и интерес к семейной жизни, и нашла в себе силы закончить этот цирк.

– Завтра приеду, – пообещала я Иришке.

О том, чтобы ехать сегодня сразу после работы, и речи не могло идти. Дело в том, что Ирина – красивая, яркая, эффектная женщина, и чтобы не ловить на себе ее сочувственные взгляды, мне надо как следует постараться: подобрать наряд более оригинальный, чем моя ежедневная офисная одежда, а еще уложить волосы, обновить маникюр и сделать тщательный макияж.

Когда люди испытывают чувство одиночества, то нередко увлекаются гороскопами, гаданиями, предсказаниями. Вот и я время от времени обращалась к астрологам и гадалкам, но ничего хорошего они мне не предсказывали. Лёжа в постели и пытаясь заснуть, я думала: а что мне скажет эта женщина? И хочу ли я обсуждать с ней свои проблемы? Что я вообще хочу узнать о своем будущем и поверю ли я ей? Ответов не находилось. Но и веских причин отказываться от представившейся возможности не было, поэтому на следующий день после работы я отправилась к подруге.

В прихожей и в кухне Ириной квартиры толпились женщины разного возраста, некоторых я знала, других видела первый раз. Ира шепнула: – Её зовут Марина! – и без очереди втолкнула меня в комнату, где ясновидящая вела прием.
Я увидела миловидную женщину, блондинку, среднего возраста. Она смотрела на меня спокойно и доброжелательно. Немного стесняясь, я начала с ситуации на работе: к тому времени у меня сильно ухудшились отношения с начальницей. Марина подумала и коротко сказала мне:
– Увольняться нецелесообразно, всё будет хорошо!

Ободрённая ее словами, я достала фотографию моего «бой-френда», с которым у меня долгое время тянулись невнятные отношения.
– Ты с ним встречайся, если хочешь, но у вас разные дороги, - сказала Марина и задумалась. – Ты встретишь другого человека, он будет немного старше тебя. И вы будете с ним вместе до конца. Скоро уже встретишь, в течение двух лет.

Прозвучало это совсем просто, но убедительно. Я не стала задерживать эту милую женщину, поблагодарила её и вышла. Ирина затянула меня в другую комнату, ожидая отчёта.

– Сказала, что скоро встречу своего мужчину, - сказала я. Ира глянула на меня с сомнением и как будто бы не заметила моих стараний в части улучшения внешности. Было похоже, что её вера в правдивость предсказаний ясновидящей пошатнулась, и мне показалось, что она этому даже обрадовалась. Я поняла почему, когда подруга, помолчав, тихо произнесла:
– Слушай, она мне сказала, что мой муж умрёт, а я останусь одна и никогда больше замуж не выйду.
– Ириш, не бери в голову, ерунда всё это, – попробовала я успокоить подругу.
Однако моё доверие к Марине, напротив, возросло, – ведь если бы она захотела угодить гостеприимной Ирине, то пообещала ей что-то более оптимистичное.

Мы ещё немного посплетничали о моём бывшем и его новой пассии, а потом распрощались. Во всяком случае, ясновидящая не сказала мне категорично «нет», и я уже этому была рада.

Очередной звонок Ирины раздался как гром среди ясного неба: её муж ночью умер, внезапно, во сне. Невозможно было в это поверить – он занимался спортом, не курил и не выпивал. В тот же вечер я поспешила к подруге, и только подъезжая к знакомому дому, вспомнила о встрече с Мариной и её предсказаниях. А ведь с того времени прошло почти целых два года!

Вместе с другими подругами я, как могла, утешала Иришку.
– Помнишь ту ясновидящую, Марину?  – спросила я её, улучив момент.
– Помню. Она мне говорила! Но я себе представить не могла, что это так быстро случится, – всхлипывая, проговорила Ира.
– Наверное, это просто совпадение, – предположила я.
– А у тебя сбылось, что она обещала? – поинтересовалась Ирина.
– Нет. Мне даже и вспомнить нечего, никаких серьезных знакомств у меня за это время не было, – чистосердечно                призналась я.

Пробыв у Ирины до позднего вечера, я отправилась домой. Мои мысли перескакивали с одного на другое. Я жалела мужа Иры, которого отлично знала. Он умер лёгкой смертью – во сне, но кого это утешает, если человеку всего пятьдесят лет? Я жалела Ирину, потому что знала, как трудно жить одной, без мужа. И я вспоминала то, о чём мы разговаривали с Мариной. Мою злобную начальницу в прошлом году перевели на другую работу, и я спокойно продолжала трудиться на своём месте, с новым руководством проблем не возникало. Приблизительно тогда же я рассталась с «бой-френдом»: наши интересы всё больше расходились, и постепенно мы совсем отдалились друг от друга. Я проводила свободное время с моим «подружком» - Олегом. Но его я не рассматривала  как потенциального спутника жизни, потому что он мне совершенно, абсолютно не подходил.
    
Во-первых, он был ниже меня ростом, а так как я носила каблуки, мы составляли довольно комичную «итальянскую» пару: большая женщина и маленький мужчина.

Во-вторых, Олег даже не умел водить машину! Он рассказал мне, что в детстве страдал от страшных болей в ногах, и они у него были немножко малы по сравнению с туловищем. Правда, когда на военных сборах после окончания института он из-за своего небольшого роста оказался в танковых войсках, то водил танк. Я же не представляла своей жизни без машины, потому что у меня была дача, а дача без машины – сплошные муки. Кстати, Олег был очень далёк от дачных дел и даже не знал, как управлять бензиновой газонокосилкой, а уж как приготовить смесь для заправки и завести этот агрегат – тем более. Я же искала спутника жизни, который станет мне помощником на даче и с машиной.

В-третьих, он был чрезвычайно деликатным человеком и никогда не ругался. Только один раз я услышала, как он в сердцах сказал «Собачий сын!» – когда проехавший мимо автомобиль обрызгал его грязной водой из лужи, мы тогда шли в театр. А у меня нет-нет, да и проскочит грубое словечко, тем более за рулем! 

Он никогда не был женат, а я побывала замужем. И он ни разу не закупал продукты на неделю или всё для ремонта в сетевых магазинах. Правда, он забирался на крыши этих магазинов, когда решал какие-то вопросы, связанные с системами кондиционирования воздуха, а я бы туда ни за что не полезла, так как побаивалась высоты. У меня же были бесконечные проекты обустройства и переустройства, которые я неустанно реализовывала.

Вот с этим человеком, обращаясь друг к другу на «вы», мы регулярно ходили по выставкам, театрам, экскурсиям. Трудно было найти более несовместимую пару, чем я и Олег.

Вспоминая свою встречу с Мариной теперь уже в свете событий с мужем Иришки, я задумалась. Ведь для того, чтобы кто-то новый появился в моей жизни, надо освободить для него место. Если я везде хожу с Олегом, то невозможно познакомиться с кем-то другим. Как же я могла проворонить столько времени! Ну ничего, может быть, ещё успею запрыгнуть на подножку последнего вагона. Эти выходные дни у нас с Олегом уже были распланированы, но следующие – решено! – я проведу без него.

В воскресенье мы наметили пойти на каток неподалёку от моего дома. Утром я достала свои старенькие «фигурки» и примерила их – немного жали ноги, но выдержать можно. Я постаралась одеться поярче и достала с дальней полки шкафа ярко-красную куртку и такую же шапочку. Олег тоже пришел в красной курточке и красной шапочке, только более приглушённых тонов. Думаю, со стороны наша пара смотрелась очень ободряюще и патриотично.

Мы присели на скамейку около кромки льда, чтобы переобуться. Олег быстро надел коньки, уверенно ступил на лёд и, пока я возилась со шнурками, почти профессионально стал нарезать круги по катку: в молодости, чтобы укрепить ноги, он занимался конькобежным спортом. 

Я ещё не успела выбраться на лёд, когда у меня завибрировал телефон, это была Иришка с новостями:
– Заезжал твой бывший. На похоронах тебя увидел и, похоже, у него опять чувства пробудились, всё расспрашивал. Жалеет, что ты не проявила терпение к его выходкам. В общем, нагулялся он и хочет к тебе вернуться.

Я задумалась. Можно было торжествовать. Конечно, за наше воссоединение будут все – взрослая дочь, пожилые родители, бывшие друзья. У всех у них разрешится множество проблем, всем станет удобнее жить. Возможно, и мне в чём-то так будет проще. Только что будет со мной дальше? Опять почувствую себя зависимой замухрышкой? Да я только что расправилась, освободилась от комплексов, которые заработала в своей семейной жизни.

Я вернулась мыслями обратно на каток, вновь услышала музыку, крики и смех публики, треск льда, разрезаемого коньками. Я поискала глазами Олега и увидела, как он остановился, чтобы помочь подняться какой-то женщине, упавшей на лёд. Потом он обернулся ко мне, наши глаза встретились, он помахал мне рукой, и горячая волна благодарности к нему прошла по моему телу. Ни разу за всё время знакомства я не чувствовала себя с ним лишней, глупой, некрасивой или нелепо одетой. А Олег, нарушая установленный порядок, покатил ко мне напрямик через весь каток, залихватски набирая скорость, и резко затормозил перед самой скамейкой. Ледяные брызги обдали меня с ног до головы, попали на лицо, и это выручило меня – вместе с ними я вытерла выступившие слёзы.

Интересно, как я могла думать о каких-то земных вещах, когда рядом был космос? Где были мои глаза до этого момента? У меня всё похолодело внутри, когда я подумала, что могла расстаться с Олегом по собственной воле. Он был такой замечательный, лучше всех на свете! И он весь был моим – от макушки головы под красной шапочкой до пальцев ног в небольших конёчках. Он протянул мне руку в кожаной перчатке, а я подала ему свою в мохнатой варежке. Мы почти не говорили с ним в тот вечер, просто катались по кругу под музыку, хотя до этого обычно трещали без умолку. А после катка пошли не в кафе, как всегда, а ко мне домой. 

Вот уже второй десяток лет мы живём вместе и почти никогда не расстаёмся. Я очень дорожу нашими отношениями и порой вспоминаю слова Марины: «Вы будете вместе до конца». Больше всего я желаю, чтобы этот конец подольше не наступал. А раз его наступление неизбежно, то пусть это произойдет с нами в один день – ведь бывают же в жизни совпадения!
37 Сдвиг
Анатолий Куликов
Сдвиг.

  Всю ночь гремела «сухая» гроза. В небесных взрывах сверкали молнии. В свете грозных зарниц по небу стремительно неслись чёрные тучи. Казалось,  два мира столкнулись, как льдины весной на реке. Всё перемешалось, время и пространство, страх и восторг.
  Утром Антон Ильич, как   обычно, быстро собрался на работу. Он любил повалятся в постели после звонка будильника, намечая планы на день, а, встав, быстро и сноровисто совершал утренние процедуры.
   В троллейбусе было шумно. Двигатель гудел так, что пассажиры общались меж собой криками. Антон Ильич смотрел в окно. Там не было ничего интересного, и он стал разглядывать пассажиров. Обводя взглядом соседей, он  вздрогнул. Напротив него стоял молодой человек, поразительно напоминающий кого-то. Что-то очень знакомое…
И вздрогнул снова. Парень, как две капли воды был похож на него, Антона Тихонова, только восемнадцатилетнего. Буквально всем! Причёской, чертами лица, структурой тела. Стало как-то неуютно. Эта неуютность не покидала его весь рабочий день. Возвращаясь с работы, он опять увидел этого парня в троллейбусе. Тот почувствовал на себе чей-то взгляд и улыбнулся. От этой улыбки у Антона Ильича задрожали ноги. Повинуясь какому-то неведомому порыву, он вышел на остановке с парнем и, как зомби пошёл за ним вслед. Тот свернул в ближайший от остановки двор и подошёл к пожилой паре у подъезда.
- Антоша, ты уже отучился? А мы с отцом решили по магазинам пройтись. Обед на плите. И не сиди за компьютером, занимайся.
Антон Ильич подошёл поближе и обмер. Рядом с парнем стояли…его родители! Один в один! И мама и папа…только живые! Голова закружилась, сердце билось у самого горла. Захотелось подбежать, обнять, разрыдаться, но он только без сил прислонился к стене. Пока он собирался с мыслями, родственники разошлись.
Вечер прошёл, как в забытьи. Антон Ильич пытался разгадывать любимые кроссворды, позвонил сыну, поговорил с внуком, но всё это, как в бреду. Утром он встал пораньше и тщательно приготовился. В троллейбусе он нашёл глазами Антона и протиснулся к нему.
- Молодой человек, извините, вы в котором часу заканчиваете обучение?
- А, что?-удивился тот.
- Нет, ничего. Так, во сколько?
- В пять.
- Не могли бы вы уделить мне полчаса времени. Рядом с институтом, вы же в политехническом учитесь, есть летнее кафе. Я там буду ждать, скажем, в половине шестого.
- Ладно.
На работе всё валилось из рук. Антон Ильич тупо нажимал на клавиши компьютера, с усилием пытаясь сосредоточится на работе.
Парень пришёл ровно в половине шестого.
- Вас Антоном зовут
- Да. Откуда вы..
- Учитесь в политехническом на автомобильном факультете. Отец Илья Иванович, мать Софья Григорьевна.
- Вы, что, материал на меня собираете?
- Скажи, Антон, ты ломал руку в детстве? Вот здесь, в запястье.
- Ломал. Вы и это знаете. Зачем?
Антон Ильич достал из пакета альбом с семейными фотографиями и положил перед парнем.
- Смотри.
Парень раскрыл альбом, перелистнул несколько страниц и с изумлением взглянул на Антона Ильича.
- Это, что, нашу семью тайно снимали. У нас таких фото нет. Откуда они у вас?
Антон пристальней вгляделся в фотографии.
- Одежда не та, да и обстановка старинная. Середина прошлого века. Я в кино видел.
- Успокойся Антоша. Хотя я тоже в шоке. Объяснение одно. Видимо произошёл сдвиг по времени. Одно время наслоилось на другое. Ты это я в молодости. Понять это сложно, но другого объяснения я не вижу.
- Значит, я буду таким как вы…ты…вы в старости?
- Видимо, да. Уникальный, конечно, случай.
- И что теперь делать?
- Да, ничего. Нам не надо с тобой встречаться, чтобы не нарушить временную причинно-следственную связь. Я ухожу на пенсию и уезжаю к сыну в Питер. Но я хотел, чтобы мы, хоть раз встретились.
- Подожди…те. Так это же, действительно, уникальный случай! Есть возможность избежать жизненных ошибок! Вы расскажете мне об своих ошибках, травмах, неудачах, а я буду их избегать.
- Будут другие ошибки. Се ля ви. А ты предприимчив не по годам. Я таким в твои годы не был. Хорошо. Что не сделаешь для себя любимого…
Антон Ильич задумался.
- Знаешь Антон, давай завтра встретимся в это же время здесь. Я за день всё обмозгую и тебе напишу на бумаге.
Весь вечер Антон Ильич «мешал ложкой» прожитую жизнь. Была выкурена пачка сигарет и выпито несчётное число чашек кофе. В полночь он записал
1.Уделяй больше внимания родителям
2. Больше времени занимайся с детьми.
3. В тридцать лет не садись за руль чужой машины. Сам разобьёшься и чужую машину разобьёшь.
4. Не покупай лотерейных билетов. Всё равно ни черта не выиграешь.
5. В сорок пять выкинь из головы Жанну-любовницу. Эта связь ничего не принесёт кроме боли и страданий.
6. В сорок лет обязательно сходи к урологу. Простата-бич нашей семьи.
7. …
Ночью ему снились родители. Счастливые, молодые и красивые они танцевали вальс и смеялись.
- Ну, что, принесли?- запыхавшись от бега, спросил Антон, едва сев на стул в кафе.
- На, держи. Прочтёшь, когда я уйду. Удачи тебе!
Антон Ильич положил бумагу на стол и поспешно вышел.
Парень осторожно взял конверт, вытащил из него сложенный вчетверо листок, развернул и прочитал. Там было всего одно предложение:
«Никогда не жалей о прожитом.»
38 Пари
Теплова Елена
 
 -Я не хочу, чтобы меня откармливали как свинью на убой. Я не хочу…
Девушка  отчаянно вырывалась из объятий робота-санитара, крепко державшего ее своими клешнями в перчатках ядовито-зеленого цвета.
Осознание собственной беспомощности горьким комом зависло в горле. Слезы не удержались в озерах-глазах и поползли медленно по щекам:
- Бабушка, миленькая, что же они с нами делают…
            Когда огромный, во всю стену , экран погас и сузился в маленькую красную точку, в кабинете, наконец, заговорили.
-Это последняя информация? – спросил высокий старик в безупречном черном костюме, черной рубашке с  багряным галстуком
- Да, Хозяин, запись сделана вчера вечером, - молоденький помощник угодливо склонился перед своим господином. Не глядя в лицо босса, все же  решился задать волновавший его уже давно вопрос:
- А стоит ли столько времени возиться с какой-то девчонкой?! Есть масса способов поставить ее на место!
Хозяин, скромно называвший себя Уполномоченный по делам Земли, не смог сдержать волну нахлынувшего гнева.
-Молодежь! Вам не дано понять! Не лезьте хотя бы со своими бездарными советами. Я всегда поступаю по понятиям. И правил  не нарушаю. Никогда, - в последнее слово, произнесенное по слогам, Хозяин вложил весь свой гнев.
Побледневший помощник не смел пошевелиться, но юношеское любопытство пересилило страх и он решился еще на один вопрос:
-А правила тоже Он придумал?
Хозяин в ответ на эту дерзость буквально задохнулся от  ярости.
-Я живу по собственным правилам, по собственным понятиям, - звериный  блеск его глаз, казалось, испепелял помощника.- Просто мы с Ним заключили договор. Черт, проклятое слово – договор! Это его слово. Я никогда, ни с кем, ни о чем не договариваюсь! Мы заключили пари. Да-да! Это было просто пари! – закончив свою речь, Хозяин вдруг успокоился, как-то обмяк, сел в свое строгое жесткое кресло с высокой спинкой и постепенно стал возвращать себе облик умудренного жизненным опытом старика.
-Да, это было пари. И условия предложил я. Я, а не Он! Хотя Он, конечно, считает, что это Его условия. Он, видите ли, усомнился в моей силе. Ну что ж, это Его право… Но Он проиграл. Даже если я не сумею отвратить эту твердолобую девчонку от ее веры, я все равно выиграю. Ее дети, если они вообще у нее когда-нибудь будут, родятся уже с генами, позволяющими нам контролировать их сознание. Потому что у всех жителей Земли уже есть такие гены.  Неважно, кто будет отцом – гены передадутся, как положено. Мать не сможет  ничего внушить своим детям.  Он точно  проиграл… Эта девчонка последняя из тех, кто верил в Него.  Он проиграл. Эти людишки – Его «возлюбленные чада» - ха-ха-ха. Они с радостью предали Его, как только Я дал им все, что они имеют сейчас. Они променяли Его  никчемный рай на комфортную жизнь на Земле. Я подарил им этот комфорт, я научил их создавать машины, позволяющие  не работать, я научил их наслаждаться земными удовольствиями – вкусная еда, красивая одежда, удобные дома… Я дал им эти блага, я, а не Он. Я снял все Его запреты.  Люди стали свободными и счастливыми.  Он проиграл: девчонка состарится и умрет, а с ней вместе умрет и ее вера в Него. Он вынужден будет признать свое поражение.  И я, как сказано в условиях пари, стану абсолютным хозяином Земли. Он перестанет вмешиваться в земные дела.
Закончив  свою речь,  Хозяин выдвинул  нажатием кнопки  ящик из стены, осторожно достал  зелено-голубой стеклянный шар и  бережно поставил на серебряную подставку.
Он долго  смотрел  в глубь шара,  губы его беззвучно повторяли : «Моя, только моя». Затем  резко встал,  движением рук собрал  световые потоки от  светильников на потолке в один яркий луч и направил его на шар. Кабинет  погрузился во мрак, а шар наполнился  багровым светом.
- Скоро, совсем скоро  твой Хозяин сделает тебя самой  прекрасной планетой.

              Анютка лежала на кровати с анатомическим матрасом, отзывавшемся на малейшее движение тела,  принимая его формы, и тихонько  шептала молитву. «Отец мой небесный! Прими мою веру.  И дай мне надежду на то, что когда-нибудь я смогу отдать тебе свою любовь.  Ведь любить Тебя – значит любить всех сущих в этом мире. Любить и прощать всех, как любишь и прощаешь Ты.
Благодарю Тебя за все, что Ты даруешь нам. И прости нас, неразумных. Верую  в силу твою, в могущество твое, в доброту твою верую.Прими мою веру и дай мне надежду…»
Этой молитве научила ее бабушка. Бабушка сама  и придумала ее.  Придумала, потому что не могла вспомнить настоящих молитв, которые  в далеком–предалеком детстве слышала от своей   старенькой прабабушки. Этих молитв теперь никто не знает!  А как жить без молитвы?
     Бабушка растила Аню с первых дней жизни. Родители,  Алла и Вадим, сразу после ее рождения, написали заявление на общественную социализацию ребенка. Собственно говоря, заявление это было простой формальностью. Детей давно уже принято было отдавать на воспитание в специализированные учреждения.  Но по закону родители имели право воспитывать своих детей самостоятельно – осуществлять меры  индивидуальной социализации, так это называлось. На это  решались единицы.  Таких считали чудаками, посмеивались над их отсталыми взглядами на воспитание детей. Правда, Вадим все же сомневался некоторое время, мама растила его  сама, но Алла возмущенно возразила :
Воспитывать детей самим – это  прошлый век. Ребенку же  лучше, когда им занимаются профессионалы – медики, педагоги, психологи. Ну не могут родители дать ребенку все необходимое в домашних условиях, не могут, понимаешь – не мо-гут!  Последний аргумент  повлиял на решение Вадима – заявление подписали оба родителя. А  Мать Вадима решила бороться за право воспитывать внучку. Законодательство, к счастью,  имело кое-какие изъяны и бабушке  удалось забрать девочку на законных основаниях -  «для оказания мер индивидуальной  социализации на основании генетической предрасположенности   индивида к оптимальному межличностному  взаимодействию с биологической матерью его  биологического отца »,  так было написано в решении суда.
                Так и жили  внучка с бабушкой – любили друг друга, заботились друг о друге. Девочка легко  переняла бабушкины взгляды на жизнь, точнее на смысл земной жизни человека. Они часами могли беседовать о тех способностях, которыми наделил Создатель всех людей. Но люди не захотели ими воспользоваться, не захотели развить их. Почему-то пошли по иному пути:  начали придумывать примитивные средства передвижения, примитивные средства производства. И вот результат – создали примитивное  бездуховное общество, основанное на материальных ценностях. При этом называют себя  -Общество Высокого развития. А еще - Свободное общество.  Анютка никогда не могла понять - свободное от чего?
- Бабуль, неужели люди не могут понять, что их используют. О какой свободе они говорят, когда каждый из них  как узник в темнице. Они же ничего не видят – ни Света, ни Красоты земной. Они не понимают, что такое Любовь, Добро. Люди превратились в  ленивые и тупые  существа, которых услаждают материальными благами, будто откармливают животных на убой.
- Когда-нибудь они поймут, обязательно поймут…-кротко отвечала бабушка.
      Бабушка умерла, когда девочке  исполнилось семнадцать лет. Несовершеннолетнюю девушку забрали из бабушкиного дома и поместили в специальный центр – «для восстановления от последствий социализации в домашних условиях». Восстановление это заключалось в пятиразовом усиленном питании,  особо комфортных условиях содержания, ежедневных развлечениях  и психологических тренингах. Уже пять месяцев Аня находилась в этих невыносимых для нее условиях. Уже пять месяцев она не теряла надежды сбежать из  ненавистного плена. Вот и сегодня очередная ее попытка оказалась неудачной. Девочка тихонько шептала бабушкину молитву, и слезы, чистые, еще детские слезы стекали струйками по ее щекам.
- Я не хочу, чтобы меня откармливали как свинью на убой,- засыпая,  повторила она.
        В кабинете Хозяина раздался пронзительный звук – сработала сигнализация.   Резкий звук вывел Хозяина из состояния блаженства, которое он испытывал каждый раз, когда созерцал шар в багровой подсветке. Он вскочил,  хотел вызвать помощника, но тот уже сам ворвался стремительно в кабинет.
- Что произошло? Почему сработала сигнализация? Какой-то сбой в системе слежения? –Хозяина переполняли тревожные мысли.
-Нет, с системой все в порядке. Она обнаружила…- помощник не решался закончить фразу.
- Что могла обнаружить система слежения? Девчонку, которая ревет и распускает сопли? Что еще могла обнаружить система слежения? Что? - Хозяин был вне себя от ярости и страха одновременно.
- Система слежения передала данные – обнаружена особь мужского пола с ярко выраженной  устойчивой системой духовных ценностей.
-Это ошибка! Этого не может быть! Ошибка!  - истошно кричал  на помощника  Хозяин.
-Нет, Хозяин, это не ошибка…
- Откуда он взялся. Мы все проверяли. Девчонка – последняя. Последняя! – Хозяин  медленно вернулся в кресло,- Это все Он.  Это Он подстроил. Но это же нечестно. Я же почти выиграл.
Он вновь вскочил и снова резко сел в свое кресло. Дикий зверский блеск исходил из его глаз. 
-Я не проиграю. Твоя любимая голубая планета? Зеленые леса и синие моря?  Вот Тебе, получай!.-  схватив с подставки стеклянный шар, он со всего маху швырнул его на пол.
-Я не проиграю! Я не проиграл! Вот тебе, вот тебе! – растаптывая остатки шара, приговаривал несостоявшийся Хозяин Земли.
 
По выжженной земле навстречу друг другу шли юноша и девушка. Встретившись, они просто взялись за руки. Им ничего не надо было говорить друг другу - все было понятно без слов.
 « Я –Анна, милость божья. А я – Иоанн, благословение божье. Мы  возродим Землю. Мы возродим Веру. Потому что Бог – это Любовь!»
39 Девушка, купите рыбу!
Теплова Елена
         Как часто в своей жизни мы не замечаем подсказки,  отказываемся от помощи, которую Бог нам предлагает, а потом думаем : «Эх, надо было вот так сделать, тогда бы все по-другому было!»  Правда, многие, считают  это просто совпадением, а не божьим промыслом. И я не исключение. Поделюсь лишь одной  удивительной историей,  случившейся  летом прошлого года.
           На  выходные приехала домой старшая дочь. Приезд детей в родительский дом – всегда радость. Хочется понежить взрослых и самостоятельных детей, пожалеть, покормить повкуснее. Вот и отправилась я в ближайший супермаркет за сладеньким для любимого чада. Дочь тем временем отсыпалась после напряженных  трудовых будней. Что же такого вкусненького приготовить, чем побаловать мою девочку? Я все ломала голову над праздничным меню. Звонок дочери разрешил  мою проблему:
« Мамуль, а ты не могла бы рыбу запечь в духовке?» Обрадовавшись дочериной просьбе, я поспешила покинуть супермаркет  и отправиться в  магазин «Свежая рыба». Правда, магазинчик  этот  далековато находится и, главное, не добраться до него на транспорте, только пешком. А на улице пекло, лето-то жаркое выдалось, все помнят! Но ничего, не расплавлюсь!
           Вышла  я из супермаркета и, к своему  удивлению,  обнаружила, что неподалеку расположилась, сидя на маленькой скамеечке, пожилая женщина, а перед ней на подносе, поставленном на кирпичи, лежат рыбины. Я подошла, постояла в нерешительности – никогда не видела, чтобы здесь рыбу свежую продавали. А женщина нахваливает товар : «Берите, девушка, только что муж выловил, свеженькая!»
Смотрю, действительно, судачки один к одному, свежайшие, серебряной  чешуей поблескивают на солнышке. И женщина улыбается так ласково. Подозрительно мне все это показалось. Ну посмотрела, поинтересовалась ценой просто так.  «У вас только судаки, да и маловаты, мне бы  покрупнее," - проговорила я и пошла  к намеченной цели. Иду, тетку эту улыбчивую вспоминаю – никогда не видела ее  раньше в нашем районе…Солнышко припекает, а  до магазина еще ой как далеко идти!  Пот в три ручья, сама красная как помидор перезрелый – но иду, иду к заветной цели! В магазинчике том всегда большой выбор, уж я порадую доченьку самой лучшей рыбкой!
            Вдруг  прямо передо мной возникает молодой мужчина, приятной внешности, интеллигентный такой. Он шел мне навстречу, а поравнявшись со мной, остановился и говорит: «Девушка, купите рыбу! Сам ловил!» - и раскрывает пакет. А там   здоровенный судачище. «У меня, что, на лбу написано, что мне рыба нужна?!»-думаю я про себя. А он уже цену называет, да дешевле, чем у той тетки  возле  супермаркета! Совсем подозрительно мне это стало, да и где это видано, что вот так на дороге просто рыбу предлагают купить – нет, не хочу я так, не надо мне этого!  Отказалась я и пошла дальше.
     До магазина  добралась уже  с лицом цвета свеклы,  запыхавшаяся, вошла внутрь и увидела жуткую картину - на  прилавке лежала  копчено-сушеная продукция.
«Девочки, а где свежая рыба!»,  все еще надеясь на чудо, обратилась я к молоденьким продавщицам. «Какая рыба, женщина, мы уже две недели не торгуем, осенью приходите».
       Вот когда я поняла все! Господь, видно, пожалел меня, хотел помочь, чтоб не мучилась я, по жаре не ходила, а я, глупая, не приняла помощи…
 Скажете, совпадение?!
40 401ФП Бабочка, говорите?
Борис Жувак
               
Николай Петрович , бывший оперуполномоченный  всем известных органов, сидел на лавочке в парке ритмично постукивая тростью по краю ботинка и созерцал.  Вокруг бурлила жизнь.
Молодая мамочка на лавочке напротив, неспешно оглядывала проходивших мимо людей, и время от времени кидала взгляд на самодовольного малыша, пыхтящего рядом на трехколесном велосипедике.
Шумел в листве ветерок, птички выводили свои трели в этом чудесном уголке природы посреди деловитого города.
Вдоль аллеи  чинил освещение забывчивый электрик ,то и дело слазивший по лестнице с очередного фонаря ,что то бубня себе под нос.
 
Внезапно на край лавочки села бабочка. Николай Иванович замер.
Трость в его руке перестала отбивать дробь и соскользнула с руки прямо на асфальт.
Бабочка почувствовав опасность , мгновенно сорвалась с места и совершив противоракетный маневр, полетела вдоль аллеи.
Чувство сожаления у Николая Ивановича еще не успело перерасти в возглас разочарования ,как мальчуган на велике засмотревшийся на летящую бабочку эффектно влетает в мусорный бак ,стоящий у лавочки.
Тот с грохотом падает  и катится поперек дорожки.
Пробегавший мимо физкультурник, инстинктивно шарахается в сторону и сбивает идущего навстречу почтальона с сумкой.
Газеты совершив побег, плавно опадают вокруг большими белыми хлопьями. Естественно , шаловливый ветерок  успел воспользоваться некоторыми из них. Малыш, видя такой погром, начинает громко реветь ,срочно требуя скорую помощь, органы правопорядка и пожарную команду ,в одном флаконе, в виде мамы. Мама позабыв на лавочке сумочку коршуном срывается к опекаемому объекту. Поджидавший удобного момента вор-карманник по кличке Хилый, подходит к сумочке и ловким движением руки вынимает кошелек дамочки.
Никому нет до этого дела.
Физкультурник виновато извиняется перед почтальоном и усердно помогает той собирать разлетевшиеся газеты, попутно успев вернуть урну на прежнее место.  Мамочка занята успокоением собственного чада.

И только профессиональный глаз Николая Ивановича успел увидеть произошедшее преступление. Нехило приподнявшийся в денежках вор Хилый , быстрым шагом удаляется в сторону остановки , к которой только-только подошел троллейбус. Подняв свою трость, за ним в погоню  молча бросается созерцатель бабочек. Заметив преследователя , Хилый ускоряет шаг и заскакивает в троллейбус в последнюю секунду. Двери  закрываются и ухмыляющаяся физиономия карманника медленно проплывает  мимо раздосадованного бывшего оперативника.
Однако торжество халявы не успевает перерасти в праздник, когда последняя не подобранная газета, подхваченная ветром, влетает  гонимая ветерком в лицо электрика стоящего на лестнице ,прислоненной к фонарю. Отвертка падает из его руки и происходит замыкание, сопровождаемое белой вспышкой ,падением электрика и готовности малыша еще раз вызвать триумвират спасательных служб в виде мамы.
Однако первым реагирует водитель троллейбуса, краем глаза увидевший вспышку и решивший, что произошла авария. Он резко тормозит , еще не успевшие оплатить свой проезд пассажиры, резко валятся с ног ,становясь невольными сеятелями денег , талонов и прочих личных предметов. Двери троллейбуса распахиваются . Первым спохватывается карманник Хилый. Он резким движением руки выбрасывает кошелек дамочки в окно и выходит через переднюю дверь, как ни в чем ни бывало, направляясь в парк, и насвистывая себе под нос.
Николай Иванович, понимая тщетность дальнейшего преследования, поднимает кошелек , разворачивается  и идет обратно.
Водитель троллейбуса убедившись что его не касаются произошедшие события закрывает двери и продолжает свой путь по маршруту.
В это время ,электрик  чертыхаясь , восстанавливает свое хозяйство и не получивши ничего, кроме ушиба от падения, продолжает свою работу, опять под напряжением. Ребенок и его мама вместе продолжают пыхтение недалеко от лавочки , осваивая трехколесное чудо инженерной мысли.
Почтальон подобравший последнюю газету, пересчитывает их , присев на ту самую лавочку с сумочкой и уже позабыл , про уже убежавшего на второй круг физкультурника.

Николай Петрович незаметно возвращает кошелек на прежнее место и  возвращается на  свое прежнее место на лавочке, восстанавливая  дыхание после марш броска за карманником .
Мамочка, перекинувшись с почтальоном парой слов, усаживается на лавочку , даже не подозревая , об утрате и чудесном возвращении ее раз-тяпнутого кошелька.  Вор по кличке Хилый, идет по лужайке ,  избегая асфальтовых дорожек ,и …невиноватая во всем произошедшем бабочка , почувствовав его приближение ,покидает свой цветок  и устремляется в непредсказуемый полет. Пролетев несколько метров , она издевательски усаживается на край скамейки , на которой сидит, по–прежнему постукивая тростью о ботинок, Николай Иванович. Тот завороженно смотрит на бабочку.

 А за всем этим ,посмеиваясь, наблюдает сверху великий кукловод.
41 403ФП Дыхание дождя
Борис Жувак
               
Унылый дождь за окном все лил и лил, словно хотел выплакаться всей своей промокшей душонкой , перед наступлением ясной солнечной погоды. Вода ручейками сбегала по стеклу ,за которым там ,в темноте комнаты виднелось человеческое лицо, освещаемое , еле пробивающейся сквозь сырую пелену,  луной.
Глядя с улицы, можно было подумать что это слезы размазывают изображение , делая его искаженным и вместе с тем чистым от вымытости.  И далеким , как свет звезды в прищуренных глазах.
У окна сидела женщина, молодая , красивая, полная сил. И было в ней что-то до боли щемящее, забытое и старомодное, как воспоминания детства. Она была молчалива и грустна ,и это торжественное сочетание , хранило в глазах затаенную мысль, известную лишь ей. Она думала о нем. И от этого ей становилось и тепло и уютно на душе, а невольная легкая улыбка на ее лице выдавала ее мысли. Вот уже год ,как она проводила его. Вот уже год , как черной птицей влетело в ее дом скупое письмо с печатными строчками. Сухие строки гласили : …ваш муж героически погиб спасая людей на … -а дальше всё расплывалось в линзах слез. А она все помнила его руки. Сильные добрые руки, которые как пушинку несли ее посреди  поля ромашек , под переливистые трели птиц , дуновение ветерка и ее заливистый смех. А еще его щекотливые усы, жесткие непослушные волосы разметавшейся прически  ,перепутанные с ворсинками трав и строгий взгляд голубых глаз из-под бровей ,в котором она ощущала только ему присущую уверенность. И от этого взгляда  ей становилось спокойно и уютно. Она хранила в себе его голос. Он звучал ,словно мощный, неукротимый поток водопада. И этот поток обдавал резкостью необъяснимой силы , от которой сразу становились мелкими все беды и неприятности. И вот его больше нет.И сердце стучится в разум задавая вопросы без ответа : За что? Почему? Зачем?
А ветер за окном  беззаботно играл с дождем. Он подхватывал капельки и носился с ними, внезапно отпуская их и вновь подхватывая.  И капельки испуганно , громко шлепались превращаясь в стремительно бегущие ручейки.
- Я , здесь. Я , здесь.—вдруг,  раздался приглушаемый шумом дождя , шёпот. Такой знакомый и родной , что оцепенение разом прошло и первый испуг  расстратился на ее ощущения ,в котором чуткость превзошла все мыслимые границы. И шум дождя разбился об эту чуткость на отдельные удары капель, многократно перепроверяемые эхом.
- Господи. Я наверное схожу с ума.-подумала она и эта мысль, словно прозвучала в тишине дома.
- Нет. Нет .Нет –отбарабанили капли дождя по стеклу окна и ветер , подтверждая эти слова,  разметал ветви деревьев  в  стороны.
Она удивленно вскинула вверх брови, и еле слышно прошептала сдавленным голосом: -Это ты?
- Да. Да. Да. –вновь стекло перевело замысловатую морзянку дождя. Она вспомнила это незамысловатое но важное слово .
Когда-то , давно , глядя в его строгие голубые глаза , она , набравшись смелости спросила: -Ты меня любишь?
На секунду задумавшись,  он ответил негромко , но твердо : -Да.
Этот звук ей запомнился на всю жизнь, как лучшая музыка из всех музык на свете. А сейчас ,то ли воображение разыгравшееся не на шутку, то ли проявление чего-то мистического , так нежданно ворвалось в ее одинокую жизнь. Жизнь без него.
А дождь  все не унимался.
- Иди ко мне, ко мне. - шептал он и ручейки по стеклу , весело звали ее отправиться вслед за ними .
Словно в забытье , она включила свет , распахнула дверь и выбежала под дождь.
Вытянув руки ,она жадно ловила его капли , что-то нашептывая им.
-Любимая моя. – и ветви дерева , захваченные ветром , махнули на нее россыпью бриллиантовых брызг. 
- Я иду к тебе- задыхаясь и дрожа на мокром ветру , не от холода , а от возбуждения отвечала девушка.
А ветерок смешивал и смешивал ее с дождем , обвевал своим дыханием ,  уводя  всё дальше и дальше.
А дождь все лил и лил , загораживая стеной , от зовущего назад  света , пытавшегося из проема двери  протянуть свои руки. Видение девушки исчезало ,  растворяясь в ночи , уносимое игрой ветра и дождя. И только, брошенная  нараспашку дверь , неторопливо покачивалась в петлях , словно не желая показывать , как она завидует счастливой дружбе  ветра и дождя.
42 Я всегда буду рядом
Марина Шатерова
Попрощались и ушли последние друзья и родственники. Уходя, сочувственно кивали, сжимая руку, просили держаться, обещали звонить и брали обещание делать то же самое, если что-либо понадобится. Дольше всех задержалась сестра, видя апатию молодой вдовы, решившая прибрать со стола и вымыть посуду.


Вероника, проводив гостей, устало села в кресло и не смогла отвести взгляда от небольшой фотографии в рамке с чёрной ленточкой в углу, с которой улыбался молодой светловолосый мужчина. Серые его глаза с прищуром контрастировали с загорелой кожей, а лёгкая щетина придавала мужественности лицу с чувственным ртом и тонким носом.


Она помнила тот день, когда была сделана эта фотография. То был пикник на озере с друзьями, спустя несколько месяцев после того, как они начали встречаться. Кадр сделан одним из друзей, когда Макс, так звали её любимого, улыбнулся на чью-то шутку и не видел, что его фотографируют, что запечатлело его внешность совершенно естественной, лишённой того позирования, которое обычно бывает перед камерой. А теперь эта рюмка воды, накрытая хлебом, свеча в стакане пшеницы, всё это вызывает какой-то внутренний протест, нежелание смириться и принять действительность, как она есть.


Отклонив предложение сестры остаться у неё на ночь, Вероника закрыла за ней входную дверь. Хотелось остаться одной, отдохнуть от суеты сороковин, побыть в тишине, просто вспоминая те последние дни, проведённые вместе с мужем.
Прошло всего два года с тех пор, как они с Максом поженились. Их считали очень красивой парой просто созданных друг для друга людей. Это было тем самым случаем, когда встретились две половинки одного целого. Бывает, что смотришь на таких людей, и щемит в груди от умиления, от счастья за них, от лёгкой зависти, несомненно, белой, и тоски о том, что, может быть, Судьба распорядится, и я буду так же счастлив, как и они. Кто же знал, кто мог тогда предположить, что всё так внезапно закончится, прервётся, рухнет в землю самолётом, не вышедшим из крутого виража.


В конце зимы Макс заболел. Казалось, что ничего серьёзного – просто грипп. Но, как и все мужчины, муж не любил ходить по врачам, к тому же на работе утвердили его архитектурный проект, что придало Максиму энтузиазма, и он всецело был поглощён его реализацией, перенося грипп «на ногах».


Шли последние дни марта, весна набирала свои обороты, согревая теплом, уже полностью очистив от снега чёрную землю. И в одно утро … Максим не проснулся. Приехавшая «скорая» констатировала смерть, морга в их небольшом городе не было, поэтому сразу же дело стало за похоронами.


Взяв фото мужа в руки, Вероника не смогла отвести взгляда от его счастливых глаз. Слёзы текли по щекам, но она не замечала этого. Все чувства как будто сошлись в одну точку, сосредоточенную на лице любимого человека. Просто не верится, что тебя нет. Как будто от меня самой оторвали какую-то часть, половину, и она ушла безвозвратно. Где же ты теперь? Как ты там один, без меня? Дни тянутся, как резиновые, как будто кто-то прокручивает фильм на медленной скорости. Ничего не хочется делать, всё даётся через силу, такое чувство, словно я иду по дну моря, с трудом пробиваясь сквозь толщу плотной солёной воды. И не вдохнуть, нет воздуха мне без тебя, мой Максим. Душевная боль и тоска так и рвутся из груди, длинной, тонкой, но прочной нитью тянутся через пространство, чтобы найти, дотянуться, соединиться с утерянным любимым человеком.


Майская ночь давно вступила в свои права. Непроглядная темень за окном жила присущими только ей звуками и запахами, больше пугала, чем манила к себе, заставляя острее чувствовать и ценить свет и уют небольшой городской квартиры. Как хорошо быть в это время суток дома, а не находиться где-то в пути. Стоя у приоткрытого окна, всматриваясь в темноту ночи, молодая вдова почувствовала облегчение. Словно вся её боль, тоска излились через край её души до последней капли. Откуда-то пришло чувство успокоения и ощущение, граничащее с убеждённостью, что всё у него ТАМ хорошо. Что-то как будто срезонировало «на том конце провода» с её мыслями и чувствами и она это ощутила.


Вероника включила бра, погасила верхний свет в комнате и начала готовиться ко сну. День был тяжёлый, хотелось как можно скорее забыться сном, оставив все тягостные мысли позади.

                ***

Недалеко от городской черты этого провинциального города находилось кладбище. Невысокий деревянный забор, выкрашенный голубой краской, обозначал его границы. Берёзовая роща рядом шелестела молодой светло-зелёной листвой, придавая этому печальному месту некую иррациональную красоту и романтичность, создавая ощущение покоя и созерцания.


Практически все могилы на этом кладбище имели памятники: дорогие и совсем простые, с овальными портретами в медальонах или выгравированными белым цветом на чёрном мраморе. Чувствуется во всём этом глубокая скорбь родных и их любовь к ушедшим родным людям. Все эти могилы давние, им не менее года, так как раньше памятник не ставят, ждут, пока осядет на могиле земля.


Кладбище… Тяжёлое место, но сколько разных чувств и мыслей рождает оно, когда смотришь на эти даты, высчитываешь, сколько лет прожил человек, всматриваешься в лица на фото, пытаешься представить, какой жизнью жил тот или иной усопший, был ли он счастлив, любим, были ли у него дети или прожил он свою жизнь в одиночестве.


Но одна могила на этом кладбище была совсем свежей. Об этом говорило огромное количество венков, а вместо памятника возвышался большой деревянный крест с именем и датами рождения и смерти покоившегося под ним. Две даты и такая маленькая чёрточка между ними, а на самом деле это целая жизнь с её трудностями и победами, радостями и печалями, любовью и страданиями. С портрета смотрел сероглазый улыбающийся мужчина с пухлыми губами и тонким носом, лёгкая щетина покрывала его молодое мужественное лицо. Красивая фотография запечатлела, наверное, один из многих счастливых моментов в жизни этого человека, отсюда и это не проходящее изумление оттого, насколько же порой несправедлива Судьба в принятии решений кому из нас сколько жить. Дата смерти … совсем недавно похоронили, буквально сегодня сороковой день ушёл в закат.


Сумерки сгущались, постепенно превращаясь в тёмную прохладную весеннюю ночь. Время перевалило за полночь, когда в непроглядной тьме над свежей могилой что-то засветилось, загорелось. Огненный шар выскочил из-под земли, на небольшой высоте полетел над её поверхностью. Бесшумно плывя по воздуху, шар тянул за собой хвост из мелких искорок, как от костра. Пролетая мимо деревянного забора, коснулся верхней части штакетника, но, как ни странно, не опалил его. В берёзовой роще уединялись с сорокаградусной двое местных забулдыг. Молча, в изумлении проводили они взглядом огненный шар с хвостом, похожий на комету, летящий в сторону города, но, списав это на глюки, продолжили своё нехитрое занятие.


Шар летел дальше, не быстро, слегка меняя траекторию и подпрыгивая, как будто на невидимых кочках. Подлетев к одному из девятиэтажных кирпичных домов, шар приблизился к приоткрытому окну на девятом этаже в углу дома и, полыхнув снопом искр, исчез.

                ***

Закончив все дела в ванной, Вероника вошла в комнату, чтобы наконец-таки отойти ко сну. Каким-то внутренним чутьём она ощутила, что в полумраке комнаты кто-то есть. Пришелец не издавал ни звука. А свет бра очень плохо освещал ту часть комнаты, что прилегала к окну. Вероника обернулась. Когда глаза привыкли к темноте, она разглядела стоящую возле приоткрытого окна фигуру мужчины. Она смотрела и не верила своим глазам … это был её Максим. Холодные мурашки забегали по её спине.


- Помню, что дверь закрывала изнутри. - пронеслось в голове у Вероники. – В двери никто не звонил. Откуда же он взялся?


Связка ключей мужа лежала на тумбочке в прихожей ещё с тех пор, когда Максим в последний раз пришёл с работы домой. Он всегда клал их на тумбочку, так как никогда точно не знал, какую одежду наденет на следующий день, а перекладывать вещи из кармана в карман он не любил.


Вероника всматривалась в фигуру, пытаялась осмыслить увиденное. Плод ли это измученного страданиями сознания, галлюцинации, вызванные недосыпом и тяжёлым днём сороковин, или нечто иное.


Максим был одет в ту же одежду, в которой его похоронили, лицо было немного бледным и уставшим, но смотрело с нежностью и любовью, как это всегда было раньше. Ещё несколько мгновений они смотрели друг на друга молча, неподвижно, как будто боясь нарушить зыбкость волшебства, вдруг это всё только сон, дымка, иллюзия. Если кто-то первым скажет слово, пошевелится, то всё исчезнет, растворится в нашей реальности.


Первым нарушил неподвижность Максим. Губы его дрогнули, растянулись в улыбке. Неспешно двинувшись с места, отойдя от окна, он подошёл к обомлевшей жене и обнял её.

- Я так скучал по тебе…

Вероника, уже поверившая было, что это зрительная галлюцинация, теперь пыталась оценить и проанализировать ощущения от других органов чувств. Она слышала его голос, такой же ласковый, как и раньше, только более тихий, с хрипотцой, чувствовала его объятия, они стали более крепкими. Это был всё тот же Максим, но с некоторыми изменениями, поправками, что-то в нём неуловимо изменилось. Кто же это? Её муж, которого она похоронила или какое-то неведомое существо. А этот запах, который исходил от него – запах сырости, мха и болотной тины.


Максим уложил её в постель. Навалившаяся усталость дня и пережитый стресс не давали сил сопротивляться. Вероника покорилась незнакомцу – кем бы он ни был, просто не было уже ни сил, ни желания разбираться. Максим лёг рядом и крепко обнял её, держал в объятиях, пока она не уснула.

                ***

Утром, открыв глаза, Вероника не обнаружила рядом странного визитёра. Все события вчерашней ночи показались ей кошмарным сном, такой щадящей игрой воображения, когда из подсознания извлекаются любимые образы, чтобы принести хоть какое-нибудь успокоение страдающей душе. Только подушка рядом осталась примятой, а наволочка хранила ещё этот странный сырой аромат.
Был выходной день. Позавтракав и выпив чашку ароматного кофе на кухне, которая теперь казалась невероятно большой для неё одной, Вероника решила сходить на кладбище, проведать мужа. Не зная, что именно она хочет там увидеть, какие собственные догадки и гипотезы подтвердить или опровергнуть, но было какое-то непреодолимое желание побыть рядом с почившим мужем, как-то разобраться в том, что же вчера произошло.


Сев в автобус, Вероника доехала до конечной остановки, вышла, осмотрелась. До кладбища надо было идти около полукилометра по песчаной дорожке от остановки до входных ворот. Путь пролегал мимо поля и берёзовой рощи. Тёплый весенний денёк. Как же здесь тихо и красиво сегодня, даже не верится, что тут находится последний приют тех, кого мы любим, это страшное место – кладбище.


Внезапно у Вероники закружилась голова, и она ощутила навалившуюся на неё усталость. Удивившись тому, как же можно было устать, едя в автобусе, Вероника села на скамейку на автобусной остановке. Немного отдохнув, продолжила свой путь в сторону кладбища. «Тихое пристанище» - витиеватые кованые буквы украшали арку над кладбищенскими воротами. От простых, казалось бы, слов болезненно ёкнуло сердце в груди, перехватило дыхание от нахлынувшей скорби. Усилием воли подавив эмоции, женщина глубоко вздохнула и вошла внутрь.


Могила Максима находилась в самой дальней части кладбища, возле самой ограды, с обратной стороны которой недалеко была берёзовая роща. Снова это головокружение и упадок сил. Вероника присела на лавочку рядом с могилой и долго смотрела на белые стволы берёзок, увенчанные такой нежной, светло-зелёной молодой листвой. Ветви деревьев слегка покачивались, доносилось пение птиц. Эта красота и неторопливость природы настолько завораживала, гипнотизировала что ли, что ничего не хотелось делать, не хотелось уходить, а только молча созерцать.


Немного отдохнув и придя в себя, Вероника подошла к могиле мужа. С фотографии смотрело то же улыбающееся счастливое лицо, что и с фото дома. Такие милые, родные черты… Смотрю на него и до сих пор не верится, что его больше нет. Чувство одиночества легло на хрупкие женские плечи, давя и сжимая их. Нет сил бороться, жить дальше. Без тебя всё не мило и теряет всякий смысл. Вся та любовь и нежность, что я отдавала тебе каждый день, теперь стала накапливаться и терзать меня изнутри, не находя выхода. Больно мне без тебя, больно. Стройная фигурка вдовы казалась сгорбленной под тяжестью переживаемой потери.


Взгляд Вероники упал на могильную землю рядом с крестом. Часть земли в форме круга была немного вдавлена, находилась немного ниже уровня всей остальной земли, как будто на это место поставили что-то круглое и тяжёлое. Осмотревшись, никаких других странных следов рядом с могилой Максима Вероника больше не обнаружила. Что же это могло значить? Решив, что расспросит об этом у других родственников, бывших на похоронах, женщина отправилась домой.

                ***

День прошёл в обычных хлопотах. Необычная усталость ещё несколько раз давала о себе знать. Наступила ночь. Погасив свет, Вероника забралась под одеяло и закрыла глаза. Как же приятен этот момент, когда можно наконец-то отдохнуть, расслабиться.


Яркая вспышка за окном привлекла внимание Вероники. Опираясь на руку, она приподнялась на постели и всмотрелась в темноту комнаты. Тьма зашевелилась, приблизилась и приняла очертания мужской фигуры, возвышающейся рядом с кроватью.


- Боже, опять! – пронеслось в голове у Вероники.
Если вчера приход покойного мужа можно было списать на усталость сознания и стресс после поминок, то теперь… Этому нет никакого рационального объяснения.
- Кто ты? – едва пролепетала она, не сводя глаз с этого такого родного и любимого лица, понимая, что этого просто не может быть.
- Это я. Максим. – был ответ.
Тот же голос, что и у её мужа, только чуть более тихий и хриплый. Какие-то новые нотки и интонации добавились в него.
- Мой Максим умер. Кто ты?
- Не знаю, как объяснить, но я могу приходить, могу быть здесь, если захочу – отвечал мужчина.


Он часто делал паузы в словах, будто ему было тяжело говорить быстро. Присев на край кровати, Максим взял Веронику за руку, с нежностью смотрел на неё. Мысли и эмоции лавиной обрушились на молодую вдову. Глядя на этого пришельца, как две капли воды похожего на её мужа, которого она сама похоронила чуть больше месяца назад, она ощущала иррациональное чувство радости. Как будто ничего и не случилось, муж словно вернулся из командировки. Но в то же время это и страх, животный страх, мёртвой хваткой схвативший за душу, липким холодом сковывающий всё её существо – мёртвые не оживают, не возвращаются домой, как ни в чём не бывало. Не зная, как поступить. Вероника просто смотрела на него, ждала, что будет дальше.


Максим держал её за руку, медленно ласкал пальцами тыльную сторону ладони. Женщина начала расслабляться, словно эта незатейливая ласка действовала на неё, как гипноз. Страх начал потихоньку проходить. Она смотрела на него и видела теперь просто мужа, который снова был рядом с ней, заполняя в душе ту пустоту, образовавшуюся с его смертью.
- Что ты помнишь последнее? – она первая нарушила молчание.
- Я лёг спать. – начал рассказывать Максим. – Потом смутно как-то всё, урывками – плач, крики, лица людей в чёрных одеждах, которые склонялись надо мной и целовали в лоб. Потом темнота. Потом начали приходить воспоминания прошлого: детство, родители, институт, наше с тобой знакомство, свадьба, семейная жизнь. Воспоминания мелькали картинками, как старые фото, а вот эмоции сильно обострились.


Вероника слушала, и тепло доверия разливалось в душе, на смену сковывающему её страху пришло былое чувство любви и нежности. Ещё столько вопросов у неё было к нему.


Разговор длился несколько часов. Скорбные складки в уголках губ вдовы распрямились, уступив место радостной, нежной улыбке. Какое же это счастье, что он рядом! Ещё недавно я бы отдала всё на свете, чтобы хоть минуточку побыть рядом с ним, заглянуть в эти любимые глаза, прижаться лицом к его колючей щеке. И вот он здесь… Чудо ли это, Божья милость или происки самого дьявола – уже не важно.


Начало светать.
- Пора уходить. – прошептал Максим.
Подойдя к окну… он вдруг исчез. За окном вновь полыхнуло что-то яркое. Вероника подошла к окну, чтобы посмотреть, что же это было, но ничего не увидела.


В предрассветных сумерках летел над городом в сторону кладбища большой огненный шар. Тянулся за ним хвост из мелких искорок. Зависнув над могилой, шар исчез.

                ***

День сменяла ночь. Визиты умершего мужа к вдове продолжались. Теперь Вероника не боялась этих встреч, а наоборот, очень ждала их. Общение супругов стало таким же, как и раньше, с той лишь разницей, что с рассветом муж исчезал.


Коллеги по работе, друзья и родственники заметили изменения в настроении Вероники – тихой радостью и счастьем светилось её лицо, но причин она никому не объясняла, боясь, что её примут за сумасшедшую.


Были и другие изменения, которые не остались незамеченными окружением вдовы. Это её усталость, круги под глазами, изможденный вид и упадок сил. Несколько раз Вероника засыпала на работе, а однажды в магазине упала в обморок.

Посещение врача ничего не дало. Врач прописал витамины и посоветовал больше отдыхать. Но силы продолжали покидать Веронику, жизнь как будто уходила, вытекала из неё. Подспудно Вероника понимала, что ухудшение её состояния связано с визитами её почившего любимого супруга, но у неё не было ни желания, ни душевных сил прекратить это общение.


Однажды перед рассветом Вероника спросила у Максима:
- А ты можешь не уходить?
- Нет. Так надо. Не бойся, теперь я всегда буду рядом. – ответил супруг прежде, чем снова исчезнуть.

                ***

Веронику нашли мёртвой через несколько дней, забившие тревогу родственники. Она лежала в постели, положив руки поверх одеяла. Голова её была повёрнута в сторону окна, а на губах застыла счастливая улыбка.
43 Знаки судьбы
Онега Ершова
Знаки судьбы должны быть прочитаны вовремя…
Сколько себя помню, я встречала ее в самые важные периоды моей жизни. Это была сухонькая старушка с бледным остроносым лицом, на котором сияли большущие глаза цвета увядающих васильков. Опрятно одетая, одинокая и немногословная. Вернее сказать, я от нее за все время слышала несколько фраз. Зато бабкин взгляд, от которого сердце вздрагивало испуганной птицей и потом долго ныло, словно разболевшийся зуб, преследовал меня во снах и наяву.
В детстве я не обращала на нее особого внимания. Незнакомый старый человек, который иногда оказывался рядом. И только-то. Сейчас мучительно пытаюсь вспомнить смысл произнесенных старушкой фраз, обращенных ко мне, но не могу… Сохранились лишь стертые образы, эмоции.
Первое воспоминание осталось неясным и расплывчатым. Это был мой побег из детского сада. Я отличалась непослушным и неукротимым характером и не терпела наказаний за свои проступки. В тот раз меня лишили возможности играть на прогулке, усадив на скамейку.
Улучив момент, когда воспитательница начала заводить детей в группу, спряталась за дверью. Маневр удался. Через несколько минут путь на волю был свободен. Легко открыла скрипучую калитку и побежала по улице навстречу ветру.
Внезапно передо мной возникло бледное лицо этой старой женщины. Я промчалась мимо. Неведомая сила подхватила меня сзади и приподняла в воздух. Несколько мгновений я неуклюже барахталась в полете, закрыв от испуга глаза, а затем мягко приземлилась в пушистый сугроб. Когда огляделась, никого не было. Смутно помню крики и топот бегущих ног взволнованной воспитательницы. Меня даже не ругали…
Как потом выяснилось, я чудом избежала беды. Оживленная трасса была совсем рядом…
Во время другой нашей встречи бабка обратилась ко мне со странными словами. Я, тогда юная девчонка с бесшабашной душой нараспашку и романтически настроенной головой, верила всем вокруг. Как раз только познакомилась с молодым мужчиной, который околдовал меня своим обаянием. Первое свидание было настолько пламенным, что я  взволнованная его страстным напором, едва сбежала домой. Пробегая мимо серой пятиэтажки, увидела эту старушенцию, сидевшую прямо на траве на уголке дома. Мне показалось, что трава под ней не была смята, словно она восседала на невидимом троне. Я непроизвольно оглянулась и поймала на себе завораживающий взгляд. Старушка прошептала тихо, но я услышала каждое слово:
 -Беги отсюда, девонька….
Я вздрогнула и поежилась, автоматически продолжая движение вперед, но через какое-то время снова обернулась. Старушка исчезла.
Душу, словно перетряхнуло. Я задумалась и решительно удалила номер телефона мужчины, заблокировав его вызовы. Чуть позже  узнала, что этот альфонс был алкоголиком и жил на средства женщин, привлекая их своей смазливой внешностью и сексуальными утехами. Бог отвел…
Следующий раз был пугающим. Меня вместе с коллегами в рамках международного образовательного проекта отправили в маленький провинциальный городок Северной Норвегии под названием Му-и-Рано. Дочка осталась с отцом дома. Дорога была не из легких. Перелеты на трех самолетах, а потом еще на автобусе через горные районы по серпантину. На автобусе ехали уже поздним вечером. Все пассажиры спали. Водитель нервно вглядывался  в узкую извилистую дорогу и вел машину медленно и осторожно. Я засыпала тревожно, глаза долго не хотели закрываться, а тело - расслабляться. В какой-то момент отключилась, словно провалившись в бездонную пропасть, и увидела странный сон.
Снилось, будто на меня со страшной скоростью несется поезд. Четко вижу в окне вагона бледное лицо старухи и ее глаза, наполненные ужасом. Она что-то шепчет блеклыми губами, но слов не разобрать.
–Стой! - кричу я, как сумасшедшая…
От безысходности повторяю крик снова и снова… И тут только понимаю, что кричу вслух. Автобус резко тормозит. Мое тело, как ватное бросает вперед. Я вздрагиваю и мотаю головой. Сон окончательно выветривается. Слышно испуганное бормотание норвежского водителя. Вокруг начинают просыпаться пассажиры. Перед автобусом лежит груда снежных и ледяных обломков. Сошла небольшая лавина. Если бы водитель вовремя не затормозил, мы были бы погребены под этим обвалом или сорвались в пропасть справа от нас.
Вернувшись домой, я заметила, что дочь как-то странно поглядывает на меня. Разговорились. Оказывается, у нее весь день перед этим происшествием было странное мрачное предчувствие. Когда дочка возвращалась из школы, у самого нашего дома к ней подошла старушка и сказала, успокаивая:
- У твоей мамы все будет хорошо.
Я попросила описать бабушку. Это был тот же образ, который преследовал меня.
Сколько же было таких знаков судьбы…  Все и не перечислить…
…А сейчас воспоминания тяжелым грузом ложились на сердце, волновали и будоражили. Я неспешно поднялась и подошла к зеркалу. На меня устало смотрели выцветшие глаза увядающих васильков. Бледное постаревшее худое остроносое лицо отразилось в лучах заходящего солнца.
Неисповедимы пути твои, Господи…
44 Хозяин
Онега Ершова
- А ей неплохо живется! - пробурчал он, с шумом втягивая в ноздри аромат кофе, смешанный с имбирем и корицей. – Ишь…царица…В постель принес, да еще и поит из своих рук …А она-то по глоточку, по глоточку…Наслаждается…И булочку с маком…Эхх!…Хорошо…
Он вытер подступившую слюну широким рукавом и снова устремил зоркий взгляд на жильцов квартиры: - Да вы что! Еще и целуются! Тьфу - ты! Люди…! Иди уже на свою работу. Деньги нам зарабатывай…Для уюта. Вот то-то же…
Затаившись в чулане, он терпеливо ждал, когда муж уйдет. Наконец, входная дверь хлопнула, и ключ два раза повернулся в замке. С усмешкой понаблюдал, как женщина незаметно перекрестила спину уходящего мужа, нашептывая молитву.  – Благославляет… Ну-ну…Ох уж эти шуры-муры! Поворачивайся уже, говорю! Готовить пора, да углы подчистить. Я пыль не люблю…Куда! Не допивай кофе!! Мое!!!! Иди-иди, умойся сначала. Вот так. Умница.
Он беззвучно хохотнул, повернулся вокруг себя, прищелкнув пальцами, и обернулся большой сизой мухой. С жужжанием помчался к еще теплой чашке с кофе и оставленному бутерброду. С наслаждением погрузил толстенький хоботок в кофейную жижу и начал пить, с чмоканьем проглатывая каждый глоток.
- И бутербродик…Ням-ням…Хорош…-пробормотал он невнятно, торопливо жуя кусочек маковой булочки, щедро намазанной сливочным маслом, на котором красовался тягучий сыр.
Над головой послышался легкий женский вскрик. Он вздрогнул и оторвался от угощения:
- Явилась - не запылилась…Что так орать-то? И съел всего чуть-чуть…- Он с недовольным жужжанием резко взмыл в воздух, неуклюже уворачиваясь от удара полотенцем. – Да зачем бежишь за мной-то? Вот, дуреха! Брось говорю!!!! Пригрел я вас на своей груди…
Он потер в воздухе лапки и мысленно дал команду. Тут же его тело разделилось на части, размножилось. Вместо одной особи в воздухе летало уже три жирные ленивые мухи. Одна ловко метнулась в ноги женщине и юркнула в чулан, наблюдая за беготней с хлопаньем.
– Лови-лови… Я еще сделаю. У меня не забалуешь! – Он сердито погрозил толстеньким коротким пальцем в спину женщине.
–Неужто, поймала уже? Ну, отдохни. Приготовь обед. Потом новых выпущу. Тебе ж полезно. - Он хихикнул, потирая ладошки. Затем медленно полетел в комнату за женщиной, стараясь держатся ближе к потолку.
- Куда окно открываешь?! Муху некуда что ли бросить? Ноябрь на дворе! Застудишь углы-то! – Сердито запричитал он, хватаясь за голову.
Женщина вышла, плотно прикрыв дверь комнаты.
-Да ты что удумала? Заморозить меня решила? Ах ты, дурья башка!- Он испуганно начал дергать дверь на себя, пытаясь открыть, но окоченевшие от мороза пальцы не слушались. Наконец, дрожащие суставы издали щелчок, и он превратился в маленькую моль. Моль подлезла под дверь, протискивая мохнатое брюшко к теплу. Забилась в меховой воротник нового пальто и затихла, собирая силы. Тут было, чем  перекусить, если что. Да и нескоро хватятся…
Ночью нужно осматривать жилище и охранять владения от злых залетных духов. Домовой знал свои обязанности, исполнял их прилежно, да и жильцов любил. А что глупят часто, так что с них взять…Люди…
45 Никто из нас не...
Альба Трос
-Неведение, стремление, разочарование, опустошение – такими, согласно графу де Вереньяку, являются четыре константы, на которых зиждется наша жизнь. Раскрытию сущности каждой из них посвящён наиболее известный труд философа – трактат «Размышления об ускользающем мире». В конце своего сочинения граф утверждает, что правильное понимание констант и умение увидеть их в неразрывной связи может привести человека к ответу на главный вопрос бытия...
-И в чём же заключается этот вопрос? - визгливые нотки в голосе мужчины, произнёсшего эти слова, неприятно отдавались в ушах.
-Де Вереньяк не говорит об этом прямо, однако нетрудно догадаться, что речь идёт о смысле существования, поисками которого издревле занимались выдающиеся умы человечества.
-Но если граф разгадал эту загадку, - вмешался всё тот же повизгивающий  голос, - то почему он не поделился ею с нами? Или же это очередной розыгрыш?
-Де Вереньяк никогда не был склонен к мистификациям. Он утверждал, что раскрытие тайны может повредить неокрепшие умы, подорвать психику ещё не прошедших испытание жизнью. Лишь искушённые и наделённые незаурядными способностями люди способны собрать воедино все детали мозаики и увидеть картину в целом. Правда, существует легенда, родившаяся уже после смерти графа. Согласно ей, иногда по необъяснимой прихоти мироздания истина может неожиданно войти в сознание того или иного человека, чаще всего молодого и неопытного. Упоминания об этой легенде вы не найдёте в трудах исследователей, она распространена исключительно в данной местности. Говорят ещё, что дух графа до сих пор блуждает по миру и время от времени проявляет себя в столь своеобразной манере. Ну а сейчас давайте пройдём к оранжереям. Де Вереньяк был большим любителем цветов. Надеюсь, его призрак не поджидает нас где-то между орхидеями и альстромериями.
Раздался всеобщий смех. Соланж Решо оторвалась от созерцания ползущей по травинке божьей коровки и посмотрела вслед удаляющейся группе. На фоне этих рано подзаплывших жиром мадам и месье со спины её приближающаяся к седьмому десятку бабушка смотрелась весьма выгодно. Впрочем, и глядя в лицо Виржини Решо, никто не дал бы ей её шестьдесят семь. В ответ на все вопросы о секрете сохранения молодости она всегда улыбалась и ссылалась на здоровое питание и чистый воздух. Потеряв незадолго после выхода на пенсию мужа, Виржини решила, что для неё настало время пожить для себя. Её сын был вполне счастлив в браке, имел стабильный доход, а внучка большую часть времени проводила в танцевальной школе. Решо продала свою столичную квартиру и купила домик в крошечном Шато-Сюр-Флёв, где провёл всю свою жизнь её кумир. Никто не понимал тот жгучий интерес, который бывшая преподавательница теории искусств испытывала к графу Филиппу де Вереньяку, философу второй половины восемнадцатого века. Впервые Виржини столкнулась с его трудами ещё студенткой, и с тех пор изучение жизни и произведений этого загадочного человека стало её страстью. Де Вереньяк был полной противоположностью своему современнику, либертину маркизу де Саду. Биография графа не изобиловала событиями. Он практически не покидал родной Шато-Сюр-Флёв, в юном возрасте женился на некой Матильде Скюдери, с которой прожил до самой кончины, заботился о цветах и писал бесчисленные трактаты. Три года спустя начала Великой революции граф отошёл в мир иной в своём родовом замке. Поразительно, но вихри, вверх дном перевернувшие страну, обошли его стороной. По какой-то необъяснимой причине потомственный дворянин де Вереньяк спокойно продолжал предаваться размышлениям, в то время как головы представителей его сословия одна за другой летели из под сверкающего ножа гильотины. Графиня ненадолго пережила супруга. После её смерти замок национализировали, однако не разграбили, напротив, специальным указом он был объявлен архитектурным достоянием. Труды же графа в девятнадцатом столетии обрели огромную популярность, став предметом дискуссий учёных мужей. Мадам Решо в итоге по просьбе мера города стала гидом, сопровождавшим группы туристов по замку де Вереньяка. Шато-Сюр-Флёв, для которого философ-затворник был главным источником гордости и доходов, боготворил столичную гостью, быстро ставшую своей. Здесь никому и в голову не приходило задавать ей набившие оскомину вопросы по поводу графа. Когда-то очень давно она пыталась объяснять любопытствующим, что видела в нём человека, наиболее близко подошедшего к пониманию истинной природы вещей, но вскоре оставила эти попытки и ненавязчиво переводила разговор в другое русло.
Соланж не было особого дела до увлечения бабушки. Шато-Сюр-Флёв она знала как свои пять пальцев и тихо ненавидела. Каждый год она проводила в городе три недели летних каникул по настоянию родителей, ссылавшихся на всё те же пищу и воздух. Никакие доводы в духе «мне уже …надцать» не действовали на чету Решо. Сверстники из местных наводили на девушку непреодолимую скуку, и Соланж целыми днями в одиночестве бродила по окрестностям, загорала и купалась в речушке, фигурировавшей в названии города. Спасали лишь долгие беседы по телефону с оставшимися в столице друзьями и подругами и подключённый к интернету ноутбук. Всё резко поменялось этим летом. Изменения явились в лице Флорьяна, её ровесника, приехавшего навестить свою тётку, продавщицу в городской кондитерской. С ним были его одноклассники Тьерри и Жизель, влюблённая пара. Соланж столкнулась с ними на центральной улице в первый же день их приезда, и с тех пор вот уже вторую неделю они практически не расставались. Девушка водила их своими привычными маршрутами, накупавшись до одури, они жадно поглощали гамбургеры в бистро, а вечерами собирались на пляже у костра. Алкоголь в городе им никто, естественно, не продал бы, но в чемоданах ребят нашлось место для нескольких бутылок виски, одна из которых непременно пускалась по кругу при свете звёзд. Три дня тому назад Соланж поняла, что Флорьян ей нравится, позавчера он поцеловал её, пока Тьерри и Жизель искали оброненную по дороге бандану, а вчера они уже обнимались в открытую. При воспоминании о губах Флорьяна, его руках на её плечах по телу девушки пробежала дрожь. Перспектива расставания, возвращение домой, последний год в лицее – всё это совершенно не волновало сейчас Соланж. Впитывая тепло солнечных лучей, она с наслаждением потянулась, предвкушая предстоящую встречу.
-Ваша бабушка – это удивительное сочетание красоты и ума. Вы должны гордиться ею, мадмуазель, - прозвучало внезапно над ухом. Соланж открыла глаза и увидела перед собой месье Вишона. В лёгком костюме кремового цвета и белой рубашке, он, улыбаясь, стоял перед ней, и ветерок мягко трогал его уложенные на пробор седые волосы. Этот интеллектуал, обладатель безупречных манер в семьдесят лет по-прежнему заведовал городским архивом. Эрик Вишон был ещё одной достопримечательностью Шато-Сюр-Флёв. Говорили, что он участвовал в потрясшем страну студенческом бунте шестьдесят восьмого года. Глядя в добрые, немного грустные глаза месье Вишона, Соланж с трудом могла в это поверить. Девушке нравился этот пожилой человек, всегда спокойный, будто бы обладавший неким недоступным другим знанием, и при случае она с удовольствием перекидывалась с ним несколькими словами.
-Бабушка отлично выглядит, да и мозги у неё такие, что многие позавидуют. Ну а насчёт её работы, тут вам, месье Вишон, виднее, я, честно говоря, не слишком разбираюсь в таких вещах.
-Это совершенно естественно в вашем возрасте (Соланж забавляло, что старик неизменно обращался к ней на вы). Вам нужно радоваться жизни, переживать каждое её мгновение, да и в выводах, которые делает граф, надо признать, мало оптимистичного.
-Вы хотите сказать, что сумели разгадать эту его знаменитую загадку?
-О, конечно нет, - Вишон поправил ворот рубашки, - однако иногда чтобы что-то понять, не обязательно докапываться до самого дна. Впрочем, несмотря на свои годы, я тоже не чужд мирским заботам, приятным, хотя порой и доставляющим хлопоты. К примеру, сейчас я ломаю голову над тем, какой подарок порадовал бы вашу бабушку в её день рождения. Я почему-то подумал о перчатках, но ассортимент наших магазинов, как вы понимаете, невелик, да и к тому же я абсолютный профан в подобных вопросах.
Соланж не удержалась от улыбки. Вот уже несколько лет Вишон трогательно ухаживал за мадам Решо, и она отвечала ему взаимностью. Девушка не могла понять, почему эти два человека упорно не желали оформить свои отношения или хотя бы съехаться. Ей казалось, что у взрослых всё должно было быть значительно проще, и тем не менее они часто оказывались не в состоянии осознать очевидные вещи.
-Месье Вишон, почему вы не сказали мне об этом раньше? Это же так просто. Сейчас всё что угодно можно заказать по интернету. Если хотите, я могу завтра придти к вам в архив, мы выберем то, что нужно, и сделаем заказ. Я неплохо знаю бабушкины вкусы.
Лицо старика вытянулось, брови поползли вверх, и он радостно заулыбался.
-Соланж, вы не представляете, какую услугу мне окажете. Мы, обломки ушедшей эпохи, похоже, совсем перестали ориентироваться в современных реалиях. С нетерпением жду вас завтра в любое удобное для вас время. Однако, кажется, я вас заговорил. Только что разглагольствовал о необходимости ловить момент, а сам утомляю юную особу своими стариковскими разговорами.
-Месье Вишон, вы меня совсем не отвлекаете. Я встречаюсь с ребятами на берегу, но до этого ещё куча времени. Мадам Прюдон с утра заставила Флорьяна и остальных помогать ей в саду, так что мне приходится ждать, когда они освободятся. Мы договорились пересечься в одиннадцать. Кстати, не подскажите ли вы, который сейчас час? Я забыла мобильный дома, а возвращаться за ним лень.
-Лень! Как это прекрасно, - от восторга Вишон слегка качнулся на месте. – Конечно, это самое малое, что я могу для вас сделать, моя спасительница. – Он оголил запястье и взглянул на циферблат. – Без двадцати одиннадцать, мадмуазель.
-Ничего себе! Вот это я замечталась. Не думала, что так поздно. Спасибо, месье Вишон, я, наверное, пойду.
-Вкушайте этот день, Соланж, возьмите от него всё возможное. – Вишон наклонил голову, повернулся и пошёл по направлению к выходу из замка. Несколько секунд Соланж смотрела ему вслед, а потом поднялась со скамейки.
Дорога, ведущая между кустами к берегу реки, легко ложилась под ногами. Девушка шла, думая о том, насколько далеко она готова позволить зайти их отношениям с Флорьяном, и не сразу почувствовала дискомфорт в правом кроссовке. По-видимому, в обувь попал камешек. Соланж присела на обочине, сняла кроссовок и вытряхнула непрошеного гостя. Поднявшись на ноги, она вдруг замерла. Прямо перед собой на противоположной стороне дороги девушка увидела тропинку, уводящую вглубь посадки. Соланж нахмурилась. Сколько она себя помнила, здесь никогда не было никаких ответвлений. Заинтригованная, Соланж пересекла дорогу и ступила на тропинку. Девушка колебалась. В конце концов, они могли вернуться сюда все вместе позже и исследовать таинственную тропу. В то же время впереди у неё был целый день, и любопытство первопроходца настойчиво требовало удовлетворения. Соланж решительно тряхнула головой и сделала первый шаг. Она шла между превосходивших её рост зарослей в тишине, нарушаемой лишь шумом шагов и гудением насекомых в жарком воздухе. Пройдя достаточно долго, она уже почти решила повернуть назад, утомлённая окружающим однообразием, как вдруг увидела, что тропинка перед ней сворачивала направо. Девушка повернула и в ошеломлении остановилась. Её глазам открылся самый настоящий лес – высокие мощные стволы деревьев, нагромождение мясистых листьев, наполненный скрипами и шорохами полумрак. Соланж стояла на границе света и тени. Всё это было невероятным, необъяснимым, ведь раньше она никогда не слышала о существовании подобного места. Самым же удивительным было то, что среди деревьев находилась огороженная площадка. Стены из выкрашенной в тёмно-зелёный цвет металлической сетки возвышались на добрых пять метров. Внизу некоторые фрагменты отсутствовали, их заменяли секции из колючей проволоки. Внутрь площадки вела дверь того же цвета, что и сетка, и в её проёме Соланж явилось завораживающее зрелище. Словно под гипнозом, девушка ступила под сень деревьев, пересекла отделявшее её от площадки пространство и вошла в дверь. Посреди прямоугольника сухой утоптанной земли рос изумительной красоты цветок, словно бы вобравший в себя все краски оранжереи графа де Вереньяка. Соланж медленно опустилась на колени перед этим чудом. Казалось, цветок принадлежал какому-то другому миру, его невозможно было описать словами, передать те образы, которые возникали между распахнутых лепестков, чтобы тут же исчезнуть. Соланж не знала, сколько просидела в трансе, одурманенная видениями самых причудливых форм жизни, превосходивших возможности человеческой фантазии. А потом всё внезапно погасло. Она встала, покачиваясь, словно сомнамбула, прошла несколько шагов по направлению к выходу и упёрлась в металл сетки.
Прикосновение холодной стрелой пронзило тело Соланж, и к ней вновь вернулась способность воспринимать окружающий мир. Никаких следов двери не было, будто бы она не существовала. Девушка обернулась, но цветок тоже исчез. Её охватило дурное предчувствие. Быстрым шагом она обошла всю площадку по периметру, но не нашла никакой возможности выйти наружу. Страх понемногу охватывал Соланж. Она вцепилась в сетку в попытке вскарабкаться по ней наверх, но обувь соскальзывала, а металл больно резал пальцы. Девушка проклинала свою лень, из-за которой не вернулась домой за забытым телефоном. От бессилия Соланж закричала, потом ещё и ещё. Звуки тонули в густом тяжёлом воздухе, и в глубине души она понимала, что никто не придёт на помощь, не заберёт её из этого проклятого места. Если она и сможет отсюда выбраться, то только самостоятельно. В голове мелькнула мысль о подкопе. Она попыталась рыть землю у сетки руками и тут же сломала ноготь. Соланж сняла с ноги кроссовок и стала долбить им твёрдую почву. Никакого эффекта. Она раньше умерла бы от истощения, чем ей бы удалось вырыть хоть небольшую ямку. В ярости девушка рванула на себя сетку, но та даже не прогнулась. Вдруг её взгляд упал на колючую проволоку. В одном месте две полосы слегка провисли. Соланж легла на землю, взялась за верхнюю проволоку руками, стараясь не задеть колючки, оттянула её вверх и просунула в образовавшееся пространство голову. В этот момент пальцы её соскользнули, и железное жало впилось в плоть. Слёзы брызнули из глаз Соланж, она отдёрнула руку, и шея тут же оказалась в капкане. Непроизвольно девушка дёрнулась, и колючка вскрыла ей артерию. Кровь побежала по коже, и Соланж истошно завопила...
-Соланж, Соланж, что с вами?
Тело девушки билось в державших её руках, голова моталась из стороны в сторону. Месье Вишон ещё крепче сжал объятия. Наконец, судороги стали утихать. Соланж разлепила глаза.
-Цветок, площадка, нет выхода, - бормотала она пересохшими губами. Старик приподнял её голову и положил себе на колени.
-Успокойтесь, мадмуазель, это был просто сон. Вас разморило на жаре, вы уснули, получили изрядную дозу ультрафиолета и увидели кошмар. Сейчас вы отдохнёте, мы вернёмся в замок, и всё будет хорошо, - приговаривал он, полой пиджака прикрывая девушку от солнца.
-Ничего, ничего, я уже в порядке, - Соланж приподнялась с колен Вишона и села на землю. - Но этого не может быть, я не засыпала. Я остановилась вытряхнуть камешек, потом эта тропинка... - взгляд девушки упал на противоположную сторону дороги, на заросли, в которых не было ни малейшего просвета. - Какой-то бред, я пошла по ней, попала в лес, там была площадка, потом выход пропал, я пыталась выбраться и... - Соланж дотронулась до шеи, а затем бессильно опустила руку.
-Мадмуазель, забудьте всё, что вы видели. Дурные сны пугают, но быстро исчезают из памяти. Как всё-таки хорошо, что я вас обнаружил. Мне, знаете ли, неожиданно пришло в голову прогуляться в сторону реки и нарвать для вашей бабушки букет каких-нибудь простых цветов. Она, конечно, привыкла к оранжерейному великолепию, а мне вот захотелось чего-то совершенно иного. А ещё говорят, что не нужно поддаваться своим импульсам.
-Постойте, постойте, - внезапная догадка вспыхнула в сознании Соланж, - цветок, граф Вереньяк, тайна. Неужели...
-Послушайте, - голос Вишона окреп и посерьёзнел. - Когда-то давно, когда мы были ещё молоды, существовали такие люди, как хиппи. Вы, конечно, слышали о них – дети цветов, думавшие, что любовь спасёт мир, и растворившиеся в наркотических грёзах. Я тоже верил в это, только моим стимулятором была музыка. Больше всего я любил парня по имени Джим, вы знаете его, он похоронен в вашем родном городе. Так вот, этот парень как-то сказал, что никто из нас не выйдет отсюда живым. Вскоре он умер,   собственным примером подтвердив своё утверждение. И, боюсь, с его словами не поспоришь. Этот Джим, к слову, был весьма образованным человеком. Не исключено, что среди прочитанных им книг были и труды де Вереньяка. По крайней мере, я никогда не слышал лучшего определения идеи графа. Помните, совсем недавно мы говорили о необходимости радоваться? Жизнь, Соланж, удивительнейшая вещь. Она рано или поздно неизбежно заканчивается и таким образом помогает нам осознать прелесть всего прекрасного, что в ней есть. Живите, мадмуазель, в этом, пожалуй, и есть главный смысл всего происходящего. А теперь давайте вернёмся в замок. Я не прощу себе, если немедленно не препоручу вас заботам мадам Решо.
Вишон встал, отряхивая брюки от пыли. Соланж, пытавшаяся осмыслить суть услышанного, медлила. Рассеянный взгляд девушки вдруг сфокусировался на одном месте, и она похолодела. Её левый кроссовок выглядел обычно, правый же был перепачкан землёй и деформирован, словно бы кто-то ожесточённо бил им о неподатливую почву. 
46 Безымянный город
Альба Трос
Серые сумерки наполняют комнату смрадным хлюпающим киселём, болотной тоской и отчаянием. Мы лежим на двуспальной кровати лицами вверх,  слишком измотанные, чтобы говорить, уснуть или хотя бы заняться любовью. Впрочем, этого у нас и так не было уже много лет, с тех самых пор, как ты вышла замуж. Сегодня он как обычно будет ждать тебя  в вашей квартире, но впервые со дня свадьбы ты не вернёшься туда на ночь. Ты даже не заставишь себя добраться до телефона в другой комнате, чтобы предупредить его о своём отсутствии, и всё потому, что в голове твоей снова гуляют бесы, а усталость могильной плитой давит на глазные яблоки. Мне кажется, что именно так и приходит Апокалипсис. Он не обрушивается на наши головы солнечными лучами, сжигая всё живое, и не обращает воду в морях в кровь, где тонут обречённые. Последние времена незаметно заползают в души каждого из нас, чтобы угнездиться там и выесть их изнутри. Апокалипсис – это затмение в сердцах, это моя водка по утрам и твоя песня, которую мы, разнося в кровь руки, раз за разом играли сегодня, тщетно стремясь перекричать пустоту квартиры. Твоя новая песня о безымянном проклятом городе.
Я хорошо знаю этот город, да и все вы не хуже, ведь он там, где находится каждый из нас. Над ним всегда нависает неподвижное свинцовое небо, а под ногами хрипит грязный и липкий снег. Здесь в промёрзших подвалах и слепых подворотнях коченеют призраки бродяг с нечёсанными бородами и волосами, превратившимися в сосульки. Здесь нет людей, но на улицах ярко горят высокие костры. Ты будешь смотреть на них издалека, но вряд ли приблизишься, чтобы почувствовать тепло, ведь пламя их совсем не то, у которого греют озябшие руки. Этот огонь другого рода: в треске его слышны мольбы и истошные вопли ведьмы, не сумевшей избежать его жадных объятий. Говорят, что много столетий назад степные кочевники, горя ненавистью, по бревну растащили  деревянные дома города, чтобы сам образ его навсегда исчез из людских сердец. Но ненависть утонула в припадке бессилия, когда на следующий же день глазам их вновь явились костры, пылающие посреди скованных гололёдом улиц. Этот город древнее нашей памяти, он покоится на костях своих неведомых строителей, стоны которых никогда не растворятся в морозном воздухе.
Я чувствую, как страх медленно заползает вовнутрь, понемногу заполняя собой все уголки моего естества. Я не хочу думать о городе, но не могу не делать этого. У меня нет другого выхода, я должен понять, для чего мы оба весь день насиловали пространство моего жилища звуками твоей новой песни. Я хочу знать, что мы так стремились сказать этим миру и себе, если мир всё равно глух, а для нас и так всё ясно. Мне так важно осознать, что же на самом деле кроется за этим: пьяное творческое безумие или же всё-таки нечто иное, о чём я могу только догадываться?
Если ты пишешь такие песни, то, может, ты объяснишь мне, почему в последнее время меня преследует такой страх по ночам? Почему, когда, мучимый похмельной жаждой, я бреду на кухню, я так боюсь бросить взгляд на дверной глазок, в котором виден только кусочек света электрической лампочки в парадной? Что движет мной, когда я залепляю это отверстие чёрной клейкой лентой, и отчего меня ужасает одна только мысль о том, чтобы нажать на дверную ручку, хотя все замки надёжно заперты? Что я страшусь увидеть за своей дверью? А может быть там вместо лестничной площадки в электрическом свете на самом деле горят костры, и бесы танцуют в их адском зареве? Как знать... Приходит день, и мои страхи кажутся мне лишь смешными картонными пугалами, но следующей ночью всё возвращается вновь. Так скажи же, если ты хоть раз испытывала подобное, скажи, как мне избавиться от этих видений?
Ты ничего не говоришь, и я совсем не удивлён, ведь всё сказанное только что осталось лишь в моём сознании. Дыхание твоё ровно, и в какой-то момент я начинаю думать, что ты всё-таки уснула, когда твои пальцы вдруг касаются моей щеки. Ты начинаешь говорить. Голос твой приглушён и хрипл, и мне почему-то кажется, что ты отвечаешь на мой невысказанный вопрос, хотя речь идёт совсем о другом. Ты говоришь о том, как часто в том месте, где мы живём, стали пропадать люди, и как истончилась и без того зыбкая грань между нами и безымянным городом. Самые же тонкие стенки находятся там, где проходят трамвайные рельсы, особенно если они проложены по бесплодной каменистой почве. Идти по ним просто так бывает не всегда опасным, но риск возрастает во много раз, если ты идёшь с опущенной головой. Ты следуешь вдоль бесконечных полос железа, завороженный их бегом, а подняв, наконец, голову, с ужасом понимаешь, что оказался в совершенно ином месте. Впрочем, поначалу ты можешь ничего и не заметить, и лишь спустя какое-то время осознаёшь отсутствие вокруг каких-либо примет человеческого существования. Есть лишь один способ вернуться, если, конечно, ты уже не зашёл настолько далеко, чтобы услышать вдали потрескивание костров. Пока ещё не поздно нужно развернуться и как можно быстрее идти назад. При этом смотреть необходимо только вверх, найти в небе какую-нибудь точку и больше не отрывать от неё взгляда. Немногим повезло выбраться из города таким путём, но всё же это был единственный, хоть и очень слабый шанс. Поговаривали, впрочем, что кроме рельс есть и другие истончившиеся места, и проявляться они могут где-угодно. Можно сказать, что это подобно водовороту, неожиданно возникающему на водной глади, а затем столь же внезапно исчезающему. Так, если в своей квартире вы вдруг видите незнакомый предмет, неизвестно как там очутившийся, ни в коем случае не берите его в руки. Вам нужно просто выйти из помещения, прикрыв за собой дверь, и постоять за ней несколько секунд. Когда вы откроете её вновь, предмет бесследно исчезнет. Но если вы по неосторожности всё же прикоснулись к нему...
Я слушаю, прижав ладонью твои пальцы к своей щеке, потому что мне по-прежнему страшно, хоть и не так сильно как тогда, когда глухой ночью я в одиночестве стою перед залитым неземным светом глазком. Я слушаю и сам не замечаю, как в какой-то момент резко проваливаюсь в темноту, когда усталость наконец-то выключает сознание. Я не знаю, сколько пребываю в таком состоянии; из сна меня медленно вытягивает движение твоего тела на соседней стороне кровати. Ещё не до конца понимая, где нахожусь, я отмечаю стук твоих босых ног по паркету и скрип прикрываемой двери. До меня доходит, что ты всё же решила позвонить мужу, и тогда я поворачиваюсь на другой бок, чтобы изменить положение до боли затёкшей шеи. Неожиданно мои пальцы касаются чего-то прохладного, и я машинально поднимаю предмет к глазам, чтобы рассмотреть его поближе. За окном уже давно стоит ночь, и всё же мне удаётся разглядеть контуры необычной формы медальона на тонкой цепочке. Несколько секунд я пребываю в уверенности, что цепочка эта просто соскользнула с твоей шеи, и вдруг осознаю, что никогда не видел на тебе подобной вещи. В мозгу вспыхивают сказанные тобой слова, я рывком вскакиваю с дивана, пробегаю коридор и распахиваю дверь в соседнюю комнату. В холодном свете полной луны её пустота бьёт в глаза словно плетью. Мои ноги наливаются тяжестью, я чувствую, что не в силах сделать и шага. Внезапно я понимаю, что всё ещё сжимаю в кулаке медальон, и с силой отшвыриваю его прочь. Звук удара о стену странным образом выводит меня из оцепенения. Время слишком дорого, и поэтому вместо того, чтобы бежать к двери,  я одним прыжком оказываюсь на подоконнике и рву на себя защёлку на окне. Лишь на секунду я застываю в распахнутом проёме, отыскивая точку на небе, а затем мой взгляд фокусируется на сияющем лунном диске. Я приседаю и тут же с силой распрямляю ноги. Гигантский лик луны прыгает мне в глаза, и я повисаю над бескрайней заснеженной равниной, испещрённой бесчисленными огнями костров. 
47 На перекрёстке дорог
Нина Пигарева
Сёстры - погодки Анюта с Машей, на радость родителям, росли послушными и пригожими, как весенние цветки. Старшая Аннушка с отличием восьмилетку окончила, в техникум поступила. Перед сентябрём на учёбу в город уехала. На том и оборвалось счастье семьи.

Аню, зазевавшуюся на проезжей части, сбила большегрузная машина.
       
Почернела мать от навалившегося горя, но сдюжила. Глафира непрестанно просила Господа помочь пережить горечь утраты. И Отец Небесный, видно, услышал её молитвы.

Через пару лет после похорон Ани Бог послал её родителям близнецов - двух славных бутузов. В заботах о мальчиках душевные раны Глафиры стали помаленьку зарубцовываться. За повседневной сутолокой не заметила, как Машка совсем расцвела. В семнадцать лет замуж собралась. Славка её был местным, в армии уже отслужил, в колхозе работал, не пил, не курил, у начальства в чести ходил. О таком зяте можно только мечтать. И мать с отцом благословили Марию на новую жизнь.
    
Но сразу после свадьбы на Глафиру снова навалился тяжёлый груз переживаний. Что ни ночь, то мучительные сновидения. Покойная Аня слёзно укоряла мать за то, что та черёд нарушила. Вперёд старшей дочери меньшую просватала. А ей не думает даже свадебный наряд готовить.
    
«И зачем только свекровь послушала, - терзала себя Глафира, - ведь хотела Аннушку, как невесту, во всём белом похоронить». А свекровь отсоветовала. Мала, мол, ни к чему ей дымка подвенечная.
    
Вконец измучилась Глафира, все глаза выплакала. Анечка всё сильнее и сильнее беспокоит в ночи мать. А однажды перед рассветом, словно наяву, послышался голос Ани, звонкий такой и непривычно весёлый: «Мама, мамочка, прости меня. Вставай скорее, я замуж выхожу. Пришли мне с суженым фату и платье белое».
      
Выскочила Глафира в сад и от безысходности, скорбно заголосила, как на похоронах. На её крик прибежала перепуганная соседка - бабка Симка. Уяснив, что к чему, старушка со стоном запричитала: «Ох, худо твоё дело, Глашка, худо. Выправить его может разве что Макариха. Хоть и грешно по ворожеям бегать, но другого пути не вижу».
      
От совета соседки Глафиру будто током прожгло. Кажется, лет сто ступает по земле горбатенькая провидица, одиноко коротающая век в убогой хижине на отшибе села. То колдовское место, где по ночам громко ухают совы, и кружит чёрное вороньё, все обходят за версту. Сказывают, старой ведьме подвластно всё на свете. Её гнева опасаются даже самые отъявленные атеисты. 

Встреча с ясновидящей повергла Глафиру в дикий ужас. Макариха незваной ранней гостье не дала и рта открыть. Постукивая клюкой о косяк двери, вещунья леденяще зашипела: «Молчи! Всё знаю. Слушай и запоминай. На закате солнца выходи на большак, на развилку четырёх дорог. Первую машину, идущую по прямой со стороны города, проводи взглядом, и начинай отсчёт. Тринадцатая подле твоих ног остановится сама. Вот её хозяевам и растолкуешь всё. А до тех пор поспеши справить дочери подвенечный убор».
   
…Солнце закатилось за косогор. Повеяло вечерней прохладой. Вокруг ни души. Только одна одинёшенька, как перст, мечется на перекрёстке хрупкая  женщина.

«Вторая…пятая…десятая…двенадцатая…», - в паническом страхе Глафира считает транспорт, судорожно прижимая к груди узелок с приданым Ани.  Прошло с полчаса, пока показалась роковая по счёту автомашина.
Она так плавно катилась, что казалось не едет, а плывёт по тихой речке.

Вдруг ни с того, ни с сего налетел чёрный смерч, волчком закружил перед лобовым стеклом водителя, и машина резко затормозила прямо около страждущей женщины.
Увидев за рулём молоденького парня и рядом сидящего с ним юнца, у Глафиры подкосились ноги и помутнело в глазах.

Очнулась она уже на обочине шоссе, на серебристой от росы траве, с мокрой тряпкой на голове.

«Что же ты, мать, так пугаешь?» - облегчённо вздохнув, укорили её ребята. А Глафира смотрит жалостливо, то на одного, то на другого, удушливый ком подступает к горлу, а мысли лихорадочно путаются в голове: «Это кого ж из них Аннушка в мужья наметила? Да как же так?! Как же быть?!» Ещё мгновение, и из груди матери вырвался надрывный крик: «Простите, сыночки, простите жалкие. Храни вас Бог долгие лета…» 

Сбиваясь, глотая слёзы, Глафира выплеснула на парней всю материнскую боль, приведшую её в предречённый час на перепутье пыльных дорог.
    
«Не волнуйся, мать, - успокоили её ребята, - ты нам словно камень с души сняла. Похоже, ваша Аня нашего лучшего дружка ждёт». С этими словами товарищи открыли кузов машины. А там стояла обшитая алым бархатом сосновая домовина, в которой лежал красивый русоволосый малый в чёрном костюме и белоснежной рубашке с бабочкой.
***
48 Вензель мистика
Альфира Ткаченко
                Мистика

                Вензель

     Свет сквозь окна пробивался на лужайку перед домом. Было тихо. В доме все спали. Ветерок шелестел в листьях одиноких деревьев. Луна пробивалась сквозь туман, который, словно, молочная река, разливался по полям. Дом стоял на окраине города. Горничная закрыла двери. На столе лежала книга в бархатном зелёном переплёте.
     Стены гостиной были освещены ночными светильниками. Над крышей дома завывал ветер. Вдруг распахнулось окно. Ночной гость, медленно перетаскивал своё тело через окно второго этажа. Видно было, что он весил немало. Ступил на пол и почувствовал, что под ногами лежит ковёр с большой шерстью. Он, осторожно ступая по ковру, перешёл в гостиную. Свет горел в дальнем углу, над старым креслом. В кресле никого не было. Кресло было старое, кожаное, грузное, с большими подлокотниками. Видно было, что ночной гость был человек пожилого возраста. Он тяжело дышал. Мужчина обернулся на дверь, в которую только что вошёл. В двери стояла белокурая женщина со свечой в руке. В темноте и при свете одного ночного светильника, она выглядела как привидение. А может это, и было привидение? Мужчина тихо кашлянул. Женщина стояла словно статуя, не шевелясь и не проронив ни слова.  Тогда Француаз осторожно ступая по ковру, пошёл к женщине. Вдруг она исчезла. Француаз замер. Его сердце сильно заколотилось от испуга. Он молчал, не мог произнести ни слова. Сзади, за спиной у него что - то прошелестело. Он боялся обернуться. Немного отдышавшись, он все - таки попытался повернуться в сторону стола. Небольшая зелёная книга словно приклеенная, висела в воздухе.
 - Кто здесь? - тихо прошептал Француаз.
   Его сердце бешено забилось под одеждой. Он шагнул в сторону стола. Книга - исчезла, точно так же, как и женщина. Француаз не знал что делать. Он на минуту даже забыл, зачем он здесь. Переведя дыхание, Француаз пошёл к двери. В проёме двери опять появилась белокурая женщина со свечой. Он обмер и тихонько опустился на пол. Так Француаз пролежал много времени. Когда он очнулся, он лежал на кровати. К нему подошла горничная и спросила, как он себя чувствует. Француаз не ответил. У него пересохли губы.
   К обеду в его комнату заглянула женщина. Она мило улыбалась.
 - Ну, что, очнулись? - спросила она.
   Он качнул головой.
 - А теперь мы пообедаем с вами - и она пошла в гостиную.
   Он медленно встал, у него болела голова. Он не знал, что ответит в настоящее время.
Француаз осмотрелся по сторонам. Комнаты были небольшими, со светильниками на стенах. У стены в дальнем углу стоял стол и кожаное старинное кресло. Француаз прошёл в другой зал. Женщина ожидала его за столом.
 - Прошу, садитесь. - мило улыбаясь, сказала она.- Ани, обслужи мужчину. Вы не стесняйтесь.
 - Где я? - спросил шёпотом мужчина. Его голос был суховат.
 - А вы ещё не знаете, где вы? - засмеялась женщина. - Это замок рода Чёрного сапфира. Вы ничего не заметили ночью? - улыбнулась она одними глазами.
   Он побледнел. Глаза наполнились страхом. Он слышал уже об этом замке. Когда - то, давно, в этом родовом поместье пэра королевского двора Себастьяна Великого второго было совершено  убийство. Ночью, проникли в гостиную двое воров. Они украли книгу с вензелем пэра королевского двора Великих. Но их постигла участь, предыдущих грабителей. Они умерли мгновенно, непонятно от какой причины. С тех пор в двери замка выходит жена пэра со свечой и в пространстве дома, она и книга с золоченным вензелем, начинает кружить. Старая женщина кружит по комнате и те, кто попытался украсть хоть что-нибудь в доме Чёрного сапфира, падали в обморок. А на утро их находили мёртвыми.
   Француаз не знал, что ему ответить. Молодая женщина сидела напротив и смотрела на него, словно ожидала чего - то такого, что могло сыграть какую - то роль в произошедшем событии или изменить историю замка Великих.
   Небо покрылось серыми тучами. Внезапно подул сильный ветер. Француаз побледнел ещё больше, так как перед ним женщина, молодая, принявшая его, вдруг внезапно постарела. Из её уст начал выходить дым. Её голос принял оттенки суховатого надтреснутого звука. Глаза горели. Она поднялась над столом и зависла. Француаз сидел, не шелохнувшись, словно стул притянул его. Вдруг он почувствовал, что его кто-то крепко держит сзади. Он не мог уже даже пошевелиться. Старая жена пэра Великого висела над столом и иногда перемещалась по залу. Дикий вопль вырвался из уст Француаза. Всё вокруг него летало и кружилось. Зеленая книга, старая жена пэра, женщина со свечой. Он не помнил, сколько прошло времени.
   Утром старого Француаза нашли на дороге. Он лежал с открытыми глазами и был мёртв.
49 Сон в Новогоднюю ночь...
Ирина Кашаева
Много лет назад ,во время учёбы, мне   довелось встречать Новый год вдвоём с квартирной хозяйкой. Жили  они с мужем в пригороде,  близ  леса. Муж тёти Раи уехал в город  к внезапно заболевшей сестре и в новогоднюю ночь мы  остались  вдвоём. За окном завывала метель, да такая, что нос не высунуть. Мы сидели  подле  топившейся печки,  пили чай с пирожками и болтали о разных новогодних чудесах.
Предлагаю вашему вниманию историю хозяйки. Далее-от первого лица...
 "Была я тогда  девицей на выданье и нравился мне один  парень,  Николай.  Сердце колотилось, как бешеное, когда видела  его!
 Мама догадывалась об этом и  была против.
"Зачем  тебе этот Колька? Избалованный папенькин и маменькин сынок! Взгляни-ка лучше  на Петра: сохнет по тебе парень, мается!  А Кольку забудь! Иначе хлебнёшь ты с ним лиха!" 
  Но меня было не переубедить! Коля-красавец, умница, одет с иголочки! А Петька? Ну что такое  Петька? Бегает за мной хвостиком, подарки копеечные дарит.  Не нужны мне были  ни его подарки, ни его любовь!
  Как-то на свадьбе подруги, Коля  глаз с меня не сводил, а потом и провожать пошёл. Я поняла: это мой шанс и,  возможно, единственный! Ту ночь мы провели вместе. Я была самой-самой счастливой и домой  пришла   на рассвете.
Но, глядя , как я сияю , мама сразу всё  поняла.
" Что ты натворила, дочка? Кому  теперь будешь нужна?"-говорили её глаза.
 Но я свято верила, что Коля никогда не откажется от меня! И мы обязательно поженимся! Ведь по другому и быть не может!
 Но  он уехал,  даже не простившись со мной! И не написал мне ни разу! Вскоре я поняла, что беременна...
А он как в воду канул... 
"Забудь его, дочка. Женится он, на городской. "-вздохнула мама и прижала меня к себе.
Женится?!
Как  он может женится на другой, если его женой уже стала я?! Я любила его так, как никто никогда  любить не сможет! И  не могла  смириться с тем, что он меня бросил. Не могла!  Тем более, что положение  моё скоро  всем будет заметно!   
 В нашем  доме поселилась тишина. Страшная, звенящая тишина,  от которой выть хочется. Близился Новый год. В углу светилась игрушками  ёлка, наряженная мамой накануне. Мама работала  медсестрой.  Утром, 31 декабря она ушла на дежурство и должна была вернуться  1 января. 
 Проведя очередную бессонную ночь,  я твёрдо решила  пойти к ведуну Арсению и приворожить   Колю.   Люди шли к старцу со своими  бедами, многим он помогал и мне поможет! И у моего ребёнка будет отец! 
Арсений  жил  в лесу, но где именно, я не знала.
Проваливаясь в снег, я  шла наугад   Сияло   солнце,  морозец щипал мои щеки.  Вдруг  лес внезапно  изменился, потемнел. Печально завыли качаемые ветром сосны . Снега было уже по пояс.Сбившись с пути, я забрела в самую чащу.  Задыхаясь, я всё шла, шла, шла,..   Вдруг небо над головой  опустилось ниже, 
нахмурилось  и  задрожало. Началась метель. Кругом деревья, снежная пелена и ничего не видно! Как идти, куда?!
Представила, что замёрзну здесь и найдут меня только весной.  И мне стало по-настоящему страшно!    Как будет жить без меня мама? Я ведь у неё одна! И  почему-то я вспомнила о Петьке...
Вдруг  послышался жуткий протяжный вой. Волки! Где-то совсем рядом...Бежать... Скорее... Мне удалось проползти  несколько шагов и всё.   Силы кончились и я закрыла глаза. Стало  тепло и спокойно. Совсем как в детстве, на руках у мамы...
 " Поднимайся, милая! Так  и замёрзнуть недолго!" -послышался незнакомый голос и я почувствовала, что кто-то с силой тормошит меня.
 Этот кто-то  поднял меня, отряхнул от снега  и велел идти за ним след в след. С трудом  разлепив смёрзшиеся ресницы, я разглядела тёмный силуэт.Спотыкаясь, я побрела следом.  Порой он  исчезал  за снежной  пеленой и я шла на его голос. Наконец деревья расступились. Мы вышли к маленькой, занесённой снегом  избёнке. Старик предложил мне войти, помог раздеться и усадил на тесовую скамью.
Он напоил меня чаем из трав и спросил, что в такую непогодь я делаю  в лесу.
Я сказала, что ищу дедушку Арсения. 
 
" Я и есть  Арсений.  Ложись- ка спать,дочка. Утро вечера мудренее.  завтра  разберёмся."-хитровато улыбнулся старик и постелил мне на самодельной  кровати. И , едва голова коснулась подушки,  сон сморил меня...
Снилось мне,  что ведун всё-таки  сделал приворот и  я  вышла за Колю.  Муж  безумно  любил меня. Он был  просто одержим мной и ревновал к каждому столбу. Сначала мне это  нравилось, потом  начались скандалы. Коля постоянно подозревал меня в изменах.    Орал, что я- его собственность и должна  принадлежать только ему. Стоило  мне задержаться, как муж устраивал допрос с пристрастием:  бил меня,  таскал за волосы, рвал на мне одежду.
  Я была беременна и переживала за здоровье своего ребёнка. Поэтому, в тайне от Коли я собрала бумаги на развод.  Но муж узнал об этом, жестоко избил меня  и ушёл на работу. Начались преждевременные роды.  К счастью, пришла  мама и вызвала "Скорую". Меня отправили в больницу. Я родила мёртвого сына,  потеряла много крови и была очень слаба. На следующий день приехал муж.  Он падал на колени,  просил прощения и клялся что жить без меня не может. Хотел забрать меня,  но доктор   не позволил  ему этого. Тогда изверг этот  просто помешался! Побагровел от злобы и глаза кровью налились!  Он набросился на врача с кулачищами и, если бы не милиция, убил бы несчастного!
  Милиционеры мигом скрутили мужа  и  увезли.  Прошла неделя. Из больницы меня выписали.  Домой  идти  побоялась и пришла  к своей  маме, о  чём вскоре сильно пожалела. Оказывается, Колю отпустили днём раньше и он  был уже дома.  Пронюхав каким-то непостижимым  образом , где я, он явился к нам   и
 в бешенстве выломал дверь. На моих глазах изверг схватил за волосы мою бедную маму, выволок её во двор и, что-то бормоча,  прицелился  в неё из ружья.
Мама  беспомощно  охнула и прикрыла голову руками...  Меня затрясло... Заколотило, как лихорадочную!   Бросившись  вперёд, я закрыла её собой. Пуля прожгла меня...   Больше я ничего не помню.

"Просыпайся, девонька!"-послышался добрый, странно знакомый голос и с трудом разлепила глаза. Передо мной стоял седой старик в длинной ветхой рубахе и улыбался. Где я? Кто он?   Я  умерла? Он ангел?
 "Живая ты! "-  ответил дед. И улыбнулся так, как будто знал обо мне всё!
"Ну, дочка, рассказывай, с чем пришла."
"Дедушка, я просто заблудилась, Замёрзла бы, если вы бы меня не нашли. Пойду я.  Спасибо вам за всё. "
Хитровато прищурившись, Арсений внимательно   взглянул на меня  и улыбнулся в свои седые усы.
Мы вышли наружу и старик   вывел меня на лесную тропку.
Пурга улеглась и  новогодний лес походил на сказку.
Близ опушки, в своей серебристой  шубе  красовалась  ель. Рядом дремали мудрые дубы в длинных белоснежных малахаях. Вокруг  них  в мохнатых шапках  стояли  клены. По -новогоднему празднично  алели бусы на высокой  груди молодой рябинки.
Я благополучно дошла до дома.  Мама так и не догадалась, что  я  провела новогоднюю ночь в избушке старого ведуна. Вспомнив свой ночной кошмар, я была  счастлива, что это всего-навсего  сон и обе  мы  с мамой живы! Я обняла её,  поздравила  с Новым годом и крепко-накрепко прижалась к ней.
А вечером ко мне пришёл Петя. " Рая, позволь мне быть рядом с тобой! Выходи за меня!  "-волнуясь, попросил он.
"Я .. Не могу . Ребёнок у меня будет..."-выдохнула я.
" Он будет и моим тоже. Прошу тебя, не отказывай! "
 Вскоре мы расписались и обвенчались. А к Пасхе я родила сына Арсения. Спустя ещё два года на свет появились двойняшки: сын и дочка. Мы с Петей уже  много лет вместе, живём в любви и согласии .

Иногда думаю:  что было бы со всеми нами,  если бы  не пошла я тогда   в лес и не встретила деда Арсения? Что было бы, если бы в ту новогоднюю ночь мне не привиделось моё возможное будущее? Думаю, старик понял, зачем я пришла. И,чтобы я не наделала глупостей,предостерёг меня и показал всё это.
И как сложилась бы моя жизнь, если бы не Петя? Сейчас мне даже страшно представить это! Так и прожила бы, не зная, что на свете есть настоящая любовь. Петя посвятил мне себя, свою жизнь и  подарил своё сердце.Я очень счастлива с ним.
 Очень...
50 Тучи Аурелии
Миша Кошкина
"Дождь лил четыре года одиннадцать месяцев и два дня Воздух был настолько пропитан влагой, что рыбы могли бы проникнуть в дом через открытую дверь, проплыть по комнатам и выплыть из окон."(с)

Поговаривают, что когда полковник Жильермо испустил дух, выстрелив себе в сердце из наградного, подаренного президентом республики пистолета, то из горла его вырвался не предсмертный крик, а черное грозовое облако. Оно вылетело из трубы дома бывшего военно начальника, и сердито ворча поплыло в сторону главной площади, на звуки колоколов старой городской ратуши. Но по дороге зацепилось за ссохшуюся грубыми коридорами борозд сливу, росшую в саду юного архитектора Гарсиа, и с плачем, вскрылось на город горькими слезами. С тех пор каждые десять лет оно возвращалось...


В первый раз Аурелия увидела дождь в тот день, когда родилась. Прижавшись к теплой груди обессиленной родами матери, она пыталась заснуть, как вдруг кто-то настойчиво постучал в их окно. Служанка, подгоняемая нервным шепотом прабабки Аурелии, бегала от окна к окну, едва успевая захлопывать ставни от врывающегося в дом дождя. Когда же дело было сделано, в доме наступила тишина, снедаемая ароматом свежего кофе и материнского молока. Обманутая покоем непроницаемых ставень прабабка Хасинта повернула серебряный набалдашник входной двери на себя, спеша собрать в саду апельсинов для приготовления прохладного лимонада к ужину архитектора. Тотчас,в едва приоткрытую дверь ввалился огромный дождевой куль. Придавил Хасинту к полу, и пронзил ее насквозь острой иглой с длинной ниткой. Последнее, что запомнила Аурелия-это исчезающую за дверью искрящуюся голубую нить и недоуменный взгляд доктора, устремленный в дымящееся отверстие на груди прабабки, с "хорошее голубиное яйцо!".


Всякий раз, возвращаясь из гимназии, Аурелия замедляла шаг возле шумной городской типографии. Притворившись что поправляет выбившуюся застежку туфель, она слушала монотонное жужжание станков, рассматривала сохнущие во дворе черно-белые рулоны новостей, пыталась заглянуть в жестяные бочки от чернил.

" Заноси. Дождь будет."- замахал, показывая на бумагу один из рабочих и скрылся в стенах здания...

Туча висела у дома доктора Ремедиоса, прямиком над его сливовым деревом. Тень от нее была такой большой и черной, что растущие в саду ночные примулы распустились и потянулись тонкими желтыми лепестками к этой небесной бурлящей бочке с водой, которая вот-вот готова была разлиться на голову бедного доктора Ремедиоса. Он стоял на стремянке у дерева,и всеми силами пытался сбить с верхних веток своего попугая.

" Это все от примул. Они крайне вредны при шизофрении. А у Джозефа-шизофрения. На ночь я запираю его в клетке. Но сейчас...Я должен достать его!"- стуча по веткам облезлой садовой метлой, прокричал доктор.

От крика попугай еще больше заметался, и приняв тучу за гигантскую спелую сливу, воткнулся в ее брюхо.
Пытаясь выдернуть этот красно-синий топорик из сердца тучи, мужчина подпрыгнул. Лестница не выдержала и разлетелась в стороны, в одну из которых теперь смотрела неестественно вывернутая голова доктора Ремедиоса, провожая недоуменным взглядом черное облако, роняющее капли на пути к городской ратуше.


В церкви было душно, и Аурелия, что-то ласково шепнув на ухо мужу, вышла подышать на улицу. Воздух был словно наэлектризован, то ли от сильного ветра принесшего с собой запах зеркальных чешуек рыбы пайяры, то ли от зачарованных вздохов публики, наблюдающей за выступлением на площади бродячих артистов.

Люди восторженно охали,и прикрывая руками глаза от палящего полуденного солнца, смотрели вверх. Там, на толстой серебряной цепи так напоминающей лассо , безмятежно висела черная туча. Один из артистов, нелепо наряженный как льянерос из Оринокии, ходил вдоль толпы, и протягивая шляпу, предлагал всего за несколько песо "оседлать силы природы, пригнанные им из самого сердца Амазонии". Желающих было много. Одни, заполучив в руки цепь, пытались раскачать ее и сдвинуть неподвижную тучу с места в одиночку. Другие, договорившись, тянули сообща, из последних сил упираясь ногами в землю и натирая ладони до кровавых борозд. Люди громко перекрикивались, обвиняли артистов в обмане и требовали вернуть их деньги. Не выдержав, кто-то выстрелил. Туча вздрогнула. Аурелия схватила за руку вышедшего из церкви мужа,и перепрыгивая мгновенно образующиеся гигантские лужи, поспешила домой.Вечером в их дом пришел алькальд Сабас, для ставшей ежедневной партии в шахматы. Беспокойно выкурив одну за другой три сигареты, он рассказал что дождь днем был такой силы, что едва ли кто из бывших на площади в тот момент уцелел. Торговцев, пытавшихся спасти свой товар, уносило потоками к самым окраинным полям, а артистов и вовсе замотало в цепь разразившимся ураганом, и теперь их останки находят по всему городу, вперемешку с осколками церковных колоколов. И что будет дальше неизвестно...

Тревога оказалась ложной. Больше Аурелия не видела черную тучу, так спешившую на звон колоколов. Лишь изредка доносились слухи, что видели ее то на земле сеньора Агустина, добропорядочного кофейного плантатора, носившего усы жесткой щеткой и сапоги с печальным скрипом, который успел подарить жителям города рецепт обжигающего кофе с паприкой, прежде чем пропал в лабиринтах кофейных деревьев, пытаясь прогнать прочь незваную грозную гостью. То приезжие музыканты тревожно перешептывались, пряча лица в пропахшие терпким ромом шляпы, что видели целые пастбища, смытые черным дождем в реку Гуавьяре вместе с пастухами. И что быть чуме...

Вопреки своей многолетней привычке, Аурелия выпила на ночь чашку горячего кофе,и протерев лицо лавандовой водой, отправилась спать. Разошедшийся во время сиесты зной к вечеру не спал, как обычно, а словно ополоумев, метался по дому. Бродил по кухне, сбивая остатки молока в кефир, слизывал капли влаги с высунутого языка кошки, и в конце концов добрался и до самой сеньоры, забившись в глубокую складку, разделяющую ее лоб на две равные части.

Аурелия легла и поднесла к лицу маленькую, пропитанную камфорой подушечку, так спасающую ее в зной. На улице было тихо. Молчали, придавленные жарой в траву цикады, молчали деревья, поникнув ветвями в раскрытые желтые ладони примул...Лишь вдалеке раздавался знакомый глухой стук о мостовую. Как давно Аурелия не слышала его...Стальной, в форме льва набалдашник для черного зонта. Привезенный из Европы специально к 50-летию адвоката Маурисио Котеса, в благодарность от землевладельцев и спасенных грешников. Каждый вечер этот прославленный идальго, до последних дней не растерявший красоту лица и трезвость ума, достойную судейской палаты имени президента республики, возвращался домой мимо окон синьоры Аурелии и ее покойного мужа. Ритмично постукивая зонтом по мостовой, он шел, чуть слышно напевая под нос мелодию из модной оперетты, проникая в открытые окна супружеской спальни горьким запахом канцелярских чернил и влажных простыней цветочницы.

Странно, но в этот раз Аурелия уловила такие непривычные для адвоката запахи сырого песка и речной мяты. Да и видели идальго последний раз лет десять тому назад, когда он, расправив зонт, бесстрашно входил в тяжелое грозовое облако, преградившее ему путь на плантацию орхидей. Аурелия с тоской посмотрела на старую, забитую комарами и пылью москитную сетку, разделявшую ее и внезапно вернувшегося адвоката Маурисио. Накинув на плечи белый поплиновый пеньюар она не спеша вышла в коридор, уставленный бегониями и уверенно повернула серебряный шарик дверной ручки.


Поговаривают, что когда Аурелия умерла, из ее сердца вырвались молния и огромное белое облако, улетевшее на звон колоколов городской ратуши, украшенной в честь Рождества ночными примулами.
51 Память Безмолвной улицы
Ксения Быкова
Манящий, сказочный и в то же время пугающий, он снова появился в нашем городке. Все в нем было нарочито вызывающе яркое - зеленое платье, пестрая котта, сшитая из множества разноцветных лоскутков, один рукав был синий, другой красный; кале желтого цвета, украшенное бубенцами; в руках шест, унизанный тушками крыс, перевитыми лентами. За поясом торчала резная дудочка, лицо было щедро размалевано красками, скрывая истинные черты. А как иначе мог выглядеть «Крысиный пастырь» заключивший договор с дьяволом? Дети со всего города сбегались посмотреть на столь невиданное зрелище, особо смелые кидали в след комья земли или пытались ткнуть его палкой, священники плевали ему в след, а женщины крестились и прятались за ставни. Ему было все равно. Он гордо шествовал к ратуше за своим вознаграждением. Этот город мог издеваться над ним как угодно, за свои насмешки ему щедро заплатят.
 Город мстил своему спасителю за пережитый страх и за непомерно высокую цену услуг - золотой гульден с каждого двора за избавление от крыс. Я снова видел это шествие, нет не видел… Я шел за ним в зачарованной толпе горожан. Ощущал босыми ногами каждый камешек прогретой брусчатки, потел от июньской жары, страха и любопытства, чуял его запах благовоний и жира, на которых были замешаны краски для лица, слышал его шаги и прерывистое дыхание и просыпался в холодном, липком поту… Этот сон приходил, снова и снова, стоило только в город приехать цирку. Едва первые афиши появлялись на тумбах и заборах, как я переставал спать...
 Почему-то считается, что все дети любят клоунов. Я их ненавидел. Когда был маленьким, я рвал на части книжки, где были нарисованы их глумливые рожицы, и топтал ногами игрушечных паяцев. Один только вид купола шапито вызывал у меня панический страх. Отец, военный с суровым нравом, считал такую слабость неприемлемой, и меня таскали каждый раз на представления, пытаясь излечить от моих страхов. Я научился в течении часа и более рассматривать спинки стоящих впереди кресел, чтобы не смотреть на арену, а по ночам видел его идущего к ратуше за своим гонораром. Я был почти счастлив, если мне удавалось проснуться раньше, чем толпа детей с пустыми глазами, нелепо размахивающая руками, приплясывающая под звуки дудочки покидала Гамельн. Такие знакомые, почти родные лица… Вот слева идет рыжая Берта, как всегда у нее одна косичка заплетена выше другой. Она живет по соседству и мы частенько передразниваемся из окна в окно. Вот Готлиб, его шрам над бровью появился, когда мы вместе лазили за яблоками в сад бургомистра. Беленькая и хрупкая Анхен, самая красивая девчонка в городе. С Хансом два дня тому назад мы до одурения накупались у запруды, и теперь у меня лихорадка и болят уши. Я знаю их всех, мы живем рядом, ходим в одну церковь, бегаем по одним улицам, а теперь вот идем с пустыми глазами за зовущим голосом дудочки крысолова. В тот день лихорадка свалила меня раньше, чем мы успели далеко отойти от города, и меня нашли на дороге, единственного выжившего ребенка в проклятом за свою жадность городе.
 Меня всегда обвиняли в слишком развитом воображении и буйстве фантазии, но я точно знаю - невозможно придумать все это до малейшей детали. Я видел и слышал этот город. Я жил в нем и прикипел к нему сердцем. Когда вырос, специально купил путевку, что бы съездить в Гамельн, увидеть ратушу и Безмолвную улицу. Они именно такие как в моих снах. Я жил в этом городе и шествовал в траурной свите «чертова наместника». Во мне кричит через века голос памяти предков, не давая покоя и требуя отмщения.
 Слава богу, у нас нет цирка, но зато каждое появление шапито - это событие. Все собираются потолкаться у ярмарочных балаганов, пострелять в тире, полакомиться сахарной ватой и покататься на аттракционах, сходить в шатер к гадалке или посмотреть на измученных жарой животных, сидящих в клетках. Если бы не Фаина, я бы никогда не потащился сюда. Ненавижу ложь, а тут все фальшивое. Облезлые палатки, щедро украшенные лампочками, блесками и позолотой, чтобы прикрыть прорехи и заплатки. Зазывалы с размалеванными лицами, отекшие от непробудной пьянки. Что может привлекать в этом балагане, но разве возможно переубедить женщину? Мы выполнили обязательную программу: русские горки, карусели, чертово колесо. В тире я выбил ей в подарок какую-то мягкую игрушку; пока пристрелялся, пришлось перевести целую пригоршню пулек. Съели по порции сладкой ваты и пакет пончиков, пожаренных на позавчерашнем масле. В палатке с сувенирами Фаинка купила себе смешные очки, мне глупый крошечный картонный колпачок, который держался на макушке только за счет тонкой резинки, парочку красных поролоновых носов и кучу другой абсолютно бестолковой ерунды. Гадалки в этот раз не было, но зато на почетном месте стояла машина, которая за жетончик предскажет вам будущее. Я, конечно, догадывался, на какое будущее загадывала Фаинка, но все-таки бросил жетончик в прорезь и нажал на рычаг. Внутри предсказателя что то щелкнуло, загудело, и мне в руку выпала картонка с изображением шута, ощетинившегося оскалом черепа. Сбросив эту мерзость на землю, я почувствовал, как страх, сидевший глубоко внутри, снова расправляет крылья, вылезая наружу. У меня хватило выдержки даже отсидеть до конца представление, помогло в этом три порции мороженого. Мороженое - это единственное, что нравилось мне в цирке. Большие хрустящие вафельные рожки, наполненные изумительным пломбиром.
 Фаинка веселилась как дитя. Я уже почти смирился с ненавистным местом, когда шпрехшталмейстер по окончанию представления объявил, что все желающие за дополнительную плату могут совершить экскурсию за кулисы цирка и посмотреть на изнанку представления. Фаинка вцепилась в мой рукав, как клещ, и потащила меня к группе людей, польстившихся на это предложение. Не понимаю, что может быть интересного за кулисами? Пыльные шторы, резкая вонь от животных, содержавшихся в неволе, уставшие, потные акробаты и униформисты. Сказка окончена, зачем еще рассматривать потертую обложку? Четвертая порция мороженого медленно таяла у меня в руках. Дурацкий колпак давил на подбородок, я стащил его, хотел тихонько выкинуть и не нашел ни одной урны, так и таскался держа в одной руке рожок с подтаявшим пломбиром, а в другой размалеванный бумажный колпак. Пять минут мы посмотрели на кормление хищников, немного постояли у стойл с конями, полюбовались на пьющего воду слона, прошли по гримеркам дресеровщика, акробатов и даже заглянули в ящик фокусника в надежде обнаружить там второе дно и тайну трюков. То ли ящик уже был другой, то ли тайник хорошо скрыт, но нас ждало разочарование. Напоследок шпрехшталмейстер повел нас смотреть уникальную старинную коллекцию кукол –марионеток.
 За обшарпанной дверью очередной гримерки у зеркала сидел он…
 Пусть костюм клоуна и выглядел уже иначе, и на голове вместо кале ярко рыжий парик, но это был ОН… та же фальшивая, намалеванная улыбка, тот же запах тряпья, средства от насекомых и старого жира в гриме… запах лжи и тлена…
 Стены гримерки были украшенный марионетками… Они висели тут… в неестественных, вывернутых позах, подвешенные за тонкие нити, пронизывающие их руки, ноги и даже головы. Вот едва заметная трещинка на месте шрама над бровью моего друга, вот тонкое фарфоровое личико Анхен с робким румянцем, а у Берты даже веснушки на носу не поблекли от времени. С чертовой стены на меня смотрели дети из ночных кошмаров, и в их глазах было больше жизни, чем в тот день, когда мы уходили под звуки дудочки из Гамельна и их глаза молили о помощи. Волна ужаса, гнева и омерзения красной мглой накрыла меня с головой, дикий, звериный крик рвался наружу, чтобы не заорать, я запихал в рот оставшийся рожок с мороженом, выскользнул из гримерки и бросился бежать. Куда я бежал, зачем - было уже безразлично, лишь бы подальше от этого ужасающего места. Мороженое сбилось во рту в омерзительный бумажный ком, вкус картона и клея заполнил меня изнутри, и только остановившись и выплюнув комок, я понял, что засунул в рот дуратский шутовской колпак. Теперь у моего страха был еще и вкус – вкус жеваного картона. Всю ночь я в панике метался по городу. Фаинка без конца названивала на телефон. Позже, устав от непрерывного гудка, я разбил его о стену какого-то дома. Только с рассветом я вернулся домой и, как был в одежде, завалился на диван, накрылся с головой одеялом и уснул. Нет… Провалился в очередной кошмар…
 Жар июньского солнца смешивался с жаром от лихорадки. Я сидел обессиленный на дороге ведущей к Коппену и пытался вынуть колючку из босой ноги… а они уходили все дальше и дальше растворяясь в полуденном мареве... Он смеялся, протягивал руки, пытался дотянутся до моего горла, а детские лица, выплывая из алой дымки, смотрели мне в глаза и молили о помощи и защите.
 Проснувшись лишь под вечер, мокрый ослабевший и измученный кошмаром, я выбрал на кухне нож, спрятал его в рукаве и впервые по собственной воле отправился к цирку. Купил билет, в беспамятстве отсидел представление, с группой любопытствующих отправился на экскурсию за кулисы, спрятался в ящике иллюзиониста, дождался пока все зеваки покинут цирк и ворвался в гримерку. ОН сидел у зеркала и салфеткой стирал грим, размазывая по лицу черные круги под глазами, кровавую улыбку. Сквозь лживую маску проступало такое усталое лицо человека, прожившего вечность и видевшего преисподнюю. Заметив меня в зеркале, он оглянулся, в его глазах загорелся огонь, и я прочитал в них истину. Он ждал меня, ждал семьсот лет, именно моей души не хватало для завершения страшной коллекции, а без нее он не мог окончить свой бренный путь.
 Я ударил первым. Брызги крови разлетелись по всей комнатушке. Я уже ничего не боялся, просто бил, вытаскивал нож и бил снова… Потом, когда он упал на пол, я бросился к стене и стал разрезать нити, удерживающие кукол на стене. Они падали на пол и превращались в кучу тряпья, их души освобождались и покидали этот мир. Кровавое марево, заполнявшее меня со вчерашнего вечера, расступилось, открывая дорогу свету… Я шел наверх за своими друзьями в яркий теплый умиротворяющий свет за чудесными, манящими звуками чарующей мелодии…дудочки крысолова.

52. А.Мецгер. «Исповедь вампира-Алкоголика
Вчера ночью меня укусил вампир. Наверно, крови хотел напиться. Как бы ни так! У меня, последние несколько лет, вместо крови по венам спиртное бродит. Видели бы вы, как его стошнило! Я и не думал, что вампиры могут так ругаться. Но его яд, наверно, попал все же в мой организм. Теперь я вампир - алкоголик. Только обычным вампирам нужна кровь, а мне нужно спиртное. Короче, гибрид получился. Я, конечно, очень расстроился: получается, что мне теперь нельзя днём ходить? Оказалось, можно. Это кровососы от солнечных лучей сгорают, а мне хоть бы что. Это я утром выяснил, когда солнце взошло. А ещё я выяснил, что у меня не голод появляется, как у нормального вампира, а ужасная жажда. Во рту всё ссохлось, язык не повернуть. Вместо слов шуршание изо рта доносится. Лежу я так, усыхаю и думаю, что надо было всё же в тенёк перелезть, а не лежать посреди дороги.
 Вот только силы совсем нет. Хорошо, что добрые люди нашлись, позвонили в скорую помощь. Больше ни чего не помню. Очнулся в какой-то лаборатории. Слышу разговор:
 - Где вы эту мумию нашли?- Спрашивает один голос.
 - Посреди улицы лежала,- говорит другой.
 Стали они ковыряться в моих внутренностях. Я им хочу сказать, чтобы не трогали мои кишки, они мне ещё пригодятся, а рот не открывается.
 Наконец, оставили в покое и ушли. Стало темнеть. Мне немного легче стало. Даже пошевелиться смог. И тут в нос ударил знакомый запах спирта. Повернул я голову, смотрю, а по-над стенкой на полках банки стоят. А в них всякие уроды, да выкидыши заспиртованные плавают. Набрался я силы, затолкал кишки обратно в живот и полез к ближайшей банке, в ней плавал какой-то эмбрион. Я с жадностью припал к спирту. С каждым глотком я чувствовал, что жизнь возвращается в моё тело. После третьей банки рана на животе зарубцевалась, и кишки не надо было больше придерживать. Когда спирт кончился, я почувствовал в себе прилив необычайной силы. Единственное, что мне не понравилось: выпил столько спирта, а у меня ни в одном глазу. И нафига, скажите, мне такое бессмертие? Стал я оглядываться по сторонам, а вокруг столы с покойниками. Меня такая жуть взяла, я с детства покойников боюсь. Думаю: «Надо выбираться отсюда».
 Нашёл белый халатик, надел на голое тело и выпрыгнул в окно. Думал, расшибусь. Ничего, полежал немного, переломанные кости срослись, и я как новенький побежал подальше от этого страшного места.
 … И какого беса я залез в эту электричку? Жил себе на вокзале, так нет же, романтики захотелось. Проснулся оттого, что меня контролёры будят. Выбросили на какой-то станции небольшого городка. Название такое хорошее: «Солнечный», а в первую же ночь вампир укусил. Хороший городок, нечего сказать…
 Стою я посреди ночной улицы, куда идти, понятия не имею. Вроде, на кладбище надо, так мертвяков боюсь. Вампиры, вроде, в гробу лежат днём, а мне, получается, надо в пивной бочке лежать. Лучше бы на ликёроводочном заводе найти тёмный уголок
 Я бы на работу утроился, да документов нет. Интересно, нужен паспорт, чтобы сторожем устроиться? Ночь скоро кончится, а я даже приличного подвала не нашёл, чтобы переждать день. Но сначала надо спиртным обзавестись. Смотрю, дом недостроенный стоит, а в окне свет горит. Подхожу ближе, а там мои коллеги-бомжи гуляют. Хотел зайти к ним, а какая-то сила не пускает.
 - Эй!- кричу,- Мужики, пустите погреться.
 Бомжи народ отзывчивый: и погреться пустили, и вещи дали, и налили. Спрашивают: «Откуда взялся? Раньше не видели тебя. И одежда странная».
 - Из морга сбежал,- объясняю им.
 Посочувствовали мне коллеги и больше расспрашивать не стали. А тут и утро наступило. Все на работу собрались, а меня в сон тянет. Мне и говорят:
 - Халявы больше тебе не будет. Иди жрачку ищи и выпивку на вечер.
 Ушли они, а я спать завалился. Так и проспал до захода солнца. Проснулся, пить хочу, силы нет. Бомжи стали подтягиваться, меня гонят. Не стал я с ними спорить, решил, что сам проживу.

 • * * * * *
 Ночной город по-своему прекрасен. Неоновые лампы, загадочно мерцая, зазывают ночных путников. Одинокая худая фигура, согнувшись, двигалась вдоль витрин магазинов. У продуктового магазина незнакомец остановился и стал озираться по сторонам. Убедившись, что поблизости никого нет, он попытался разбить стекло кулаком. Сработала сигнализация и несостоявшийся грабитель, пригибаясь, скрылся в темном переулке.

 * * * * * *
Почему такие толстые стёкла ставят на витрины? Надо было разбить головой. Пить хочется, силы уходят. Мне что, так всю свою бессмертную жизнь мучиться? Нужно с кем-то поговорить. А кто захочет разговаривать с вампиром, да ещё алкоголиком?
Какое интересное название над домом: «В гостях у Ведьмы». Вот она точно не испугается меня. Спит она, что ли? Уже полчаса стучу, а никто не выходит. Кажется, достучался, уже полицейская машина едет.
• - Капитан уголовного розыска, Андрей Безухов, - представился полицейский,- ваши документы.
Не стал я испытывать судьбу и бросился бежать. Хоть и быстро я бежал, но пуля оказалась быстрей. Она не убила меня, а лишь замедлила мой бег. Слышу, машина завелась и рванула за мной. Тупой удар сзади и я провалился в темноту.
Из пустоты послышались знакомые голоса:
- Тебе не кажется, что этот труп напоминает вчерашний? - спросил первый голос.
- Тот был намного худей,- возразил второй,- мы же вчера его выпотрошили, а у этого даже шрама нет.
- Может, его брат?- снова предположил первый,- ночью забрался в лабораторию, слил спирт и унёс труп.
- Это не наше дело,- ответил его собеседник. Пусть полиция разбирается. Капитан сказал, что при нём не было документов. Нужно снять отпечатки и отправить образцы на ДНК.
- Ты, посмотри, как треснул его череп,- заинтересованно проговорил первый. Неси тазик для мозгов, я ему лоботомию сделаю.
Послышался шум электропилы.
- Подожди,- остановил его первый голос,- сейчас подставлю тазик, а то мозгами полы испачкаешь.
Мне хотелось крикнуть: «Не смейте доставать мои мозги. Они мне ещё пригодятся». Но я не мог не только возражать, но даже пальцем шевельнуть. А они продолжали совершать надругательство над моими органами. Я слышал, как отпиленный кусок моего черепа со стуком бросили на стол. До самого вечера они издевались над моим телом, отрезая от меня кусочки и разглядывая в микроскоп. Они ушли, когда начало темнеть. С наступлением темноты я почувствовал, что могу двигаться. С большим трудом мне удалось затолкать мозги на место. Потом я стал искать отпиленный кусок моего черепа. Найдя недостающую часть черепа, я укрепил её на место и двинулся к знакомому эмбриону. Очень неудобно пить, когда сползает крышка черепа и мозги каждую минуту могут выпасть из головы. Но мне все же удалось утолить жажду. После третьей банки спирта все мои болячки стали зарастать. Опорожнив все банки, я по знакомой дорожке, прихватив халатик, двинулся к окну. На этот раз мой прыжок оказался более удачным. Я сломал только одну ногу, правда, в трёх местах. Но уже через пять минут, бодрый и весёлый, я двинулся по ночному городу. Теперь я выбрал противоположную сторону. Мне показалось, что с этой стороны я слышал звук проходящих поездов. Нужно было покинуть этот негостеприимный для меня город «Солнечный».
Чтобы не привлекать внимание, необходимо найти одежду. Смотрю - бельё на балконе второго этажа. Без особых усилий я взобрался на балкон и схватил первые попавшиеся вещи. Красную майку, вероятно, носила женщина с бюстом седьмого размера. Но зато майка красного цвета не так сильно выделялась в темноте. Вот с нижней частью белья не очень повезло - женские панталоны были белые. Но всё равно, это лучше, чем ничего. Boт и магазин, где можно приобрести спиртное в дорогу. Урна у лавочки вполне подойдёт, чтобы разбить оконную витрину. Магазин большой и сильно освещён. Если быстро всё сделать, то успею скрыться до приезда полиции. Удачно бросил урну. По битому стеклу, не обращая внимания на работающую сигнализацию, хватаю корзину для продуктов и кладу в неё бутылки. Выбирать некогда, беру, что попало.
Тяжело бежать, держа полную корзину бутылок перед собой. Двигаюсь в сторону станции. Вот уже видны огоньки и знакомый стук колёс поезда.

• Послышался вой полицейской машины.
Быстро они меня вычислили. Конечно, натыкали кругом камеры слежения. Не каждый день магазин грабят в женских панталонах. До вокзала рукой подать, а вой всё ближе. Если бы не корзина….
Вот и платформа. Слышен шум приближающегося поезда. Сзади топот ног и крики: «Стой, стрелять буду!» Не сомневаюсь, что будешь. Уже стрелял. Сейчас прыгну перед поездом, и тогда уже точно не поймают.

• * * * * *
Крики, бегущий человек с корзиной, в которой звенят бутылки, и гонящийся за ним полицейский, привлекли внимание пассажиров, ожидающих поезд. Неизвестный преступник в белых панталонах и красной майке, держа перед собой корзину с бутылками, у них на глазах, попытался прыгнуть впереди идущего поезда. Удар был страшным. Голова мужчины отлетела в одну сторону насыпи, ноги и часть туловища остались у перрона, а тело, протянутое несколько десятков метров, осталось лежать между рельсами. До самого утра наряд полиции собирал части тела. Никак не могли найти оторванную челюсть.

* * * * * *
- Зачем капитан распорядился доставить части тела этого бомжа?- спросил первый голос.
- Он утверждает, что вчера уже арестовывал этого человека. Он его опознал по камере наружного наблюдения,- ответил второй голос.
- Вроде, он после аварии поступил к нам.
- Это тот подозрительный труп, что вторую ночь ворует у нас спирт и исчезает?- переспросил первый голос.
- Да, чёрт бы его побрал. Я потребовал проверить его на ДНК и отпечатки пальцев и сравнить со вчерашним трупом. Я ещё утром отдал образцы на экспертизу. Посмотри на столе, результаты не принесли?
- Ты не поверишь,- раздался взволнованный голос первого голоса,- результаты подтверждают, что это один и тот же человек.
- Не может быть!- возразил второй,- мы же вчера ему лоботомию делали и мозги достали. Ничего не понимаю. Пойдём, расскажем капитану.
* * * * * *
Если я слышу голоса, значит ещё живой. Вот только не совсем целый. Мне бы до банки со спиртом добраться. Начало темнеть и запах спирта придал мне силы. Сосредоточив мысли, я попробовал пошевелить руками. Мне это удалось. Тогда я стал шарить ими, чтобы отыскать голову. Наконец, я почувствовал на голове свои руки. Взяв голову, я приподнял её. Моим глазам представилась ужасная картина: нижняя часть туловища с ногами лежали отдельно. Хорошо, что руки не отрезало. Я пошевелил ногой. Потом медленно свесил её со стола. За ней вторую. Нижняя часть туловища стояла. Я осторожно опустил голову и на руках подтянулся к стоящим ногам. Приподнявшись на локтях, попробовал соединить две части тела. Лишь бы не промазать. С третьей попытки мне удалось туловище соединить с ногами, и так придерживая в вертикальном положении тело, медленно двинулся к банке с эмбрионом. Всё это наблюдала голова, давая команды моим конечностям. Теперь надо было как-то умудриться выпить спирт, не имея головы. Я прислонил тело к стене и, взяв банку, стал заливать жидкость в отверстие в шее. Эмбрион исчез в моей утробе. Тело начало срастаться. Я медленно передвинулся к следующей банке. После неё я почувствовал себя увереннее. Можно было попробовать прирастить голову. Тело приблизилось ко мне и осторожно подняло голову. Приставив её на место, я снова двинулся к банкам со спиртом. Очень неудобно пить с незафиксированной головой. Много спирта пролилось мимо моего организма. Тем более, что не было челюсти. Постепенно голова приросла. Осталось найти челюсть. Я вполне бодро уже мог передвигаться. Через несколько минут я ее нашел, челюсть приросла быстро. Я стал поглощать оставшийся спирт. И вот снова я, как новая копейка, бодрый и весёлый. Халата почему-то не оказалось на обычном месте. Пришлось обвернуться клеёнкой. Не хотелось поднимать шума. Выглянув в окно, я обнаружил сбоку пожарную лестницу. Как это я раньше не обратил внимания. Можно было спокойно спуститься, а не прыгать и ломать ноги. Спустившись на землю, я лицом к лицу столкнулся с капитаном. Наручники захлопнулись на моих руках. Видно он меня поджидал. Мы сели в машину и вот я сижу в допросной. Лампа направленная мне в лицо, слепит глаза. Из темноты доносится голос капитана:
- Кто ты?
Я честно рассказал ему всё, что произошло со мной с первого дня, как попал в этот город. Капитан закурил, потом встал и стал ходить по комнате. Было, похоже, что он не может переварить информацию, которую получил от меня. Вдруг, он резко остановился и спросил:
- Будешь на меня работать?
Я, что угодно ожидал, но не этого предложения. От неожиданности, даже потерял дар речи.
- Получишь документы,- приняв моё молчание за сомнения, стал убеждать капитан,- выделю тебе комнату. Ночами будешь патрулировать улицы, а днём отсыпаться. В водке купаться будешь.
Последний аргумент был самым убедительным.
- Готов хоть сейчас приступить к обязанностям,- ответил я.

* * * * * *
Сейчас у меня собственная комната в подвале тюрьмы. Есть одежда и документы. Я патрулирую ночной город. Берегу ваше спокойствие от маньяков и грабителей. Днём я отдыхаю в ванне заполненной водкой. Что ещё нужно для счастья обычного бомжа. Вот только запах спиртного, говорят, от меня исходит за сто метров. Но это, я считаю, моя визитная карточка.
53. А. Мецгер. Прощание с детством.               
Многие считают, что одиночество, это когда остаёшься один. Но есть и другое одиночество: это когда вокруг тебя находятся люди, а тебе не с кем  даже поделиться о своём наболевшем, вспомнить прошлое. Такое одиночество испытал Сергей Сергеевич Одинцов, когда умерла жена. Он всё чаще стал вспоминать своё детство, школу и друзей. Каждую ночь ему снился двор, в котором он прожил лучшие свои годы. Своими снами Одинцов поделился с дочкой.
- Съездил бы на родину в рождество,- предложила она,- может на душе легче станет.
Сергей Сергеевич недолго собирался. Уже на следующий день он со спортивной сумкой ехал на автобусе в родной город. Сердце учащённо билось, и мысль не давала покоя: встретит ли он кого -  нибудь из старых друзей, узнает ли кого?
Вокзал изменился до неузнаваемости. Огромное новое здание с большими окнами, суета возле касс и столпотворение  - угнетающе действовали на Сергея Сергеевича.
- Всё изменилось,- с горечью подумал он,- куда теперь ехать? Он даже не помнил номер автобуса.
Выйдя из здания вокзала, Одинцов остановился на автобусной остановке. К его удивлению, к нему подъехал старенький ЛАЗ и остановился. Двери открылись, и какая-то неведомая сила подтолкнула его в салон.
Окна были покрыты изморозью, и в салоне царил полумрак. Присев, Сергей Сергеевич огляделся. Сзади сидела старушка с кирзовой сумкой в руках. Такой сумки Одинцов не видел уже более тридцати лет.
Ещё несколько пожилых людей сидели на заднем сиденье.
Вдруг автобус остановился. Старушка оказалась контролёром.
- Вам выходить,- сообщила она Одинцову. Возьмите билет и не опоздайте на последний рейс.
В замешательстве Сергей Сергеевич взял билет и вышел. Автобус уехал, а Одинцов остался стоять на заснеженной остановке.
Было такое впечатление, что он не уезжал никогда. Те же здания и даже деревья, как будто застыли в ожидании, когда он вернётся. Мимо проехал автомобиль. За ним ещё несколько. Только сейчас Одинцов пришёл в себя.
Он быстро двинулся в сторону дома, где прошло его детство.
Идти предстояла мимо многоэтажки, потом парка и детской площадки.
Сергей Сергеевич стал вспоминать: здесь, на углу, стояла бочка с квасом. Детвора выпрашивали у родителей мелочь, чтобы за три копейки купить стакан  кваса. Самые богатые могли позволить себе мороженое за тринадцать копеек.  Проходя через парк, Одинцов узнавал места, где играл с ребятами в войнушку, с пистолетами и автоматами, вырезанными из дерева.
Позже они играли на этой поляне в футбол резиновым мячом. Каждая улица собирала свою дворовую команду. Это было почётно – попасть в такую команду. Пройдя парк, Сергей Сергеевич вышел к детской площадке. Снова сердце защемило. Эту площадку он строил со своими друзьями. Теннисный стол, турник, грибок, песочница – каждая мелочь всплывала в памяти. Здесь они проводили вечерами время. Здесь он учился играть на гитаре.
Знакомый проулок, где жил его друг и дальше дом с коммунальными квартирами, в котором прошло  детство Сергея.
Одинцов хотел войти во двор, но сила, которая подтолкнула его в автобус, теперь не пускала. Вдруг из двора выбежала детвора и, смеясь, стали кидать снежки. Что-то очень знакомое было в этих детях, но рассмотреть детали Сергей Сергеевич не смог.
Тяжело вздохнув, он стал вспоминать, как пошёл в первый класс с бабушкой за руку. В новой школьной форме, Сергей гордо нёс портфель, и ему казалось, что все вокруг обращают на него внимание. По знакомой дорожке, Одинцов двинулся в сторону школы. Всего три квартала, а казалось, что он шёл несколько лет. Каждый двор напоминал ему,  о каком - нибудь приключении.
За тем двором они воровали яблоки, в следующем - жил его одноклассник. И так воспоминания провожали Сергея Сергеевича до самой школы.
Чем ближе он подходил, тем сильнее сжималось сердце. Дышать становилось всё трудней.
Школьный двор, в котором они играли в «красное и белое», здесь проходил урок физкультуры. Дальше одноэтажное здание начальной школы. Ступеньки, на которых не одно поколение учащихся сфотографировалось.
У Сергея Сергеевича тоже хранилась эта фотка. Здесь училась девочка – первая его любовь, воспоминания о которой и сейчас волновало его сердце.
Какая-то невидимая сила вновь повела Одинцова. Старый летний кинотеатр, куда они перелазили через стену, чтобы посмотреть индийское кино. Позже он сам крутил фильмы здесь на стареньком кинопроекторе «Украина». Все ребята тогда завидовали ему, ведь Сергей мог достать обрезанные кадры с плёнок. Плёнки тогда часто рвались, и пока киномеханик их склеивал, из зала доносились свист и крики: «Сапожник!»
Пройдя кинотеатр, Сергей Сергеевич вышел к пивнушке. Так тогда называли места, где торговали разливным пивом. Пивные кружки,  на тот момент, были на вес золота. Огромные очереди выстраивались в этом месте в ожидании, когда они освободятся. Запах от таких  пивнушек  распространялся на целый квартал.
Вот и железнодорожный мост. Одинцов помнил, как его начинали строить. Тогда сюда привозили землю с мест, где проходили бои во время войны. Ребята, полные пазухи, набирали патронов, чтобы потом бросать их в костёр.
Хорошо, что милиция вовремя кинулась, и обошлось без жертв.
Вот и училище, прозванное «бурсой», в котором он учился. Здесь ученикам давали бесплатное обмундирование и трижды кормили. Для того времени это было большим подспорьем многим семьям.
За мостом располагались многоэтажки, где уже повзрослевший Сергей Сергеевич гулял с новыми друзьями. Здесь он впервые попробовал вино.
Вдруг Одинцов увидел, как из одного из домов выходит парень. Он пригляделся и узнал Сашку Коваля. Тот совсем не изменился, такой же черноволосый и молодой.
- Коваль, Сашка!- крикнул Одинцов.
Парень обернулся и приветливо замахал рукой. Сергей Сергеевич не мог поверить. Он бросился обнимать старого друга.
- Ты совсем не изменился,- взволнованно проговорил Одинцов,- как это возможно?
- Да, ты тоже не сильно изменился,- улыбнулся Сашка,- рассказывай, как ты?
Сергей Сергеевич вкратце пересказал свою жизнь и всполошился:
- А, как ты? Как Люба?
С  Любой Одинцов познакомил Коваля, когда они учились в «бурсе».  Когда-то это была его девушка. Но при первом же знакомстве  Люба предпочла Сашку. С тех пор они не расставались.
Коваль повёл Сергея Сергеевича домой. На пороге их встретила Люба. Она была удивлена приходом Одинцова. В комнате ничего не изменилось с тех пор, как Сергей Сергеевич был здесь в последний раз. В другой комнате был слышен детский смех.
- У меня дочка и сын,- с гордостью заявил Коваль.
- У нас,- поправила его Люба.
Одинцову так не хотелось уходить, но он чувствовал, что пора и честь знать.
Друзья обнялись  на прощание,  и с тяжёлым сердцем Сергей Сергеевич вышел на улицу. Пройдя несколько метров, он остановился.
- Куда теперь идти?- думал он,- где та остановка, на которой меня  высадили?
Сзади послышался шум останавливающегося транспорта. Одинцов оглянулся. Знакомый автобус стоял с открытой дверью, словно приглашая его войти.
В автобусе  Сергей Сергеевич увидел знакомую старушку. Он отдал ей билет и сел к окну.
- Что это было?- думал Одинцов,- словно я вернулся в своё детство.
Пока он сидел в задумчивости, автобус привёз его на вокзал,  к месту,  откуда забрал несколько часов назад.  ЛАЗ  так же внезапно исчез, как и появился.
Одинцов одиноко стоял в не знакомом месте. Здесь всё изменилось: новые многоэтажки, широкая автострада…
- Я увидел то, что хотел увидеть,- подумал Сергей Сергеевич,-  если бы я увидел то, что есть на самом деле, то это принесло бы мне  боль и разочарование. Пора отправляться домой.
Одинцов двинулся в сторону вокзала. Какое-то неудовлетворённое чувство не покидало его. Он всё увидел, но хотелось узнать, что же произошло с его друзьями, где сейчас они?
Лишь только Сергей Сергеевич переступил порог вокзала, как остановился, как вкопанный. В кресле он увидел женщину, она, как две капли воды, была похожа на мать девочки, с которой его связывала многолетняя  настоящая дружба. Только ей он раскрывал свои сердечные секреты. Она была ему, как старшая сестра, хотя и была моложе на два года. Сергей Сергеевич, смущаясь, приблизился к женщине. Незнакомка распахнула огромные глаза и посмотрела на Одинцова.
- Простите, вы не Климова?- чуть не запинаясь, спросил он.
 Удивление промелькнуло в глазах женщины.
- Это моя девичья фамилия,- ответила она.
Сергей Сергеевич словно прозрел: «Конечно, это была Татьяна. Не могла её мать сейчас так выглядеть, через столько лет».
- Таня, я Сергей Одинцов,- воскликнул он.
Удивление в глазах Татьяны переросло в радость. Она вскочила, и они обнялись.
Почти час они расспрашивали друг друга о близких знакомых  и одноклассниках, и не могли наговориться.
- Ты не поверишь,- стал рассказывать Одинцов,- встретил Коваля. Он совсем не изменился. Был у него дома в гостях.
Татьяна удивлённо посмотрела на старого приятеля.
- Ты не знал?- спросила она.
- О чём?- не понял Одинцов.
- Несколько лет назад в его доме произошёл пожар,- стала рассказывать Татьяна,- он и вся его семья сгорела.
- Как же так?- удивился Сергей Сергеевич,- я всего пару часов назад с ним разговаривал.
Татьяна, молча, пожала плечами.
В этот момент к ним подошёл высокий солидный мужчина.
- Серёжа, познакомься с моим мужем,- представила она мужчину.
Одинцов встал, и они крепко пожали друг другу руки.
Когда Татьяна удалилась, Одинцов понял, что это была последняя ниточка, которая связывала его с детством. Теперь она была оборвана.