В деревне Похмелкино остались одни несчастные бабы с детишками и особи мужского полу, которые могут стоять ровно, только держась за забор, или за электрические столбы, благо они без проводов: их все сняли и пропили.
Мужиков косит эта стерва безглазая с косой.
Живым остаётся тот, кто успел уехать на заработки.
А бабы выживают, кто как может.
Вот и я Нюра, двадцатипятилетняя девушка, уже пять лет как на выданьи
(страждущих - нет ), ждать перестала и намылилась попытать счастья в Москве.
Так во-первых: -ехать одну ночь, во-вторых: билет недорого, а в третьих –мужиков там хватает всем.
Мужики съезжаются туда со всего света, и каждая женщина находит то, что ей надо: по вкусу и по цвету.
Я –без претензий, образование 7классов, 8ой - скотный двор, 9 и10 ый –доярка на ферме у предпринимателя.
Поеду, думаю – хуже не будет, а, вдруг, и мне повезёт.
Время в пути, я уже говорила: одна ночь - ехай и спи, и удобства рядом.
Денег насобирала всего двадцать пять тыщ, сложила в кошелёк и приколола булавкой к своему двухшатровому лифику, где с трудом умещались мои сладкие ( как говорили счастливчики, получившие к ним доступ,) достоинства.
Слышала, как наивных девушек, лишали денежных накоплений вместе с желанием получить непередаваемое ощущение.
И я, вспомнив все слухи, посчитала свой лифик самым надёжным местом для сохранения денег.
Их, хотя и немного, но для деревни – это сумма.
Я – баба молодая, грудастая, грудь у меня белая, мясная, скажу без хвастовства: никакая пластика ей в подмётки не годится.
Мужик голову на грудь мою положит, ему кажется, что он на волнах качается.
Мужики, как младенцы, – от груди оторвать невозможно.
Вся беда в том, граждане дорогие, что мужиков в деревне : раз, два и … обчёлся.
Они у нас занесены в Красную книгу бабы Авдотьи.
Она, как юный следопыт, на общественных началах ведёт перепись всех действующих мужиков в нашей деревне.
И вот этот семенной материал бабы рвут на части.
Им же долг свой выполнять надо, им рожать охота, а свободных мужиков нет.
Вот и стали мужики - на вес золота, а цена, как у доллара, всё растёт и растёт.
Так они, блин, ещё и кочевряжутся: не кажная баба им по ндраву.
Я, хоть со своими ядерными головками, первая среди жаждущих, но честно скажу: в очереди стоять устала.
Вот и ринулась в Москву.
Села я в поезд. Так шикарно я ещё не ездила.
Ну, захотелось хоть один раз в жизни побыть белым человеком.
И съездила, на свою голову…, хотя, как говорится: что ни делается – всё к лучшему.
Купе оказалось на двоих…, никаких тебе верхних полок.
Постель мягкая и не сырая, на полу ковёр –гостиница , да и только.
Говорят для молодожёнов, но, за то и стОит.
Я раньше-то ездила в самом дешёвом общем вагоне или в плацкартном на боковом месте у туалета. Вонь и шум.
А здесь я сразу представила, как я вернусь назад в деревню… , и не одна.
Мечты, мечты…
И чтой-то я пригорюнилась. Как говорят: мечтать - не вредно.
И тут заходит - ОН. Большой, красивый, весь из себя.
А из –под рубашки выглядывает тельняшка, руки – сильные , волосатые , И в одном ухе висит серебряная серьга в виде якоря.
Батюшки, красота-то какая!
-Моряк, не иначе, - подумала я. – Ой, не могу: повезло-то как
Одна в купе, никаких конкуренток… А, что, а вдруг?
-Уж, не меня ли, красавица, ждёшь? – с места в карьер кинулся вошедший.
Василий – я. Вот еду в Москву разгонять тоску.
А тут в купе такая красавица и одна, так и съел бы…
-Я – Нюра, тоже еду в отпуск…, зардевшись молвила я.
-А, давайте, Нюра, чай пить, чего время терять. У меня такой чай «три слона», слышали, наверное.
-А, давайте, не откажусь. Только у меня и нет ничего… ночь же…
И вот мы, как добрые знакомые, пьём чай и рассказываем друг другу про своё житьё- бытьё.
В поезде доверяют самые сокровенные тайны чужому человеку, зная, что никогда больше с ним не встретятся.
Василий сходил в вагон-ресторан и принёс Шампанское и … цветы.
-Вот это – мужик, совсем незнакомый, а такое внимание. Видать, добрый, одинокий, по ласке соскучился.
Выпили по одной, потом по второй, а чё – я-то деревенская, к самогонке привыкшая, что мне эта вода с газом: ни в одном глазу.
Только почему-то в голове зашумело, а ноги стали ватные.
Я захорошела, раскраснелась, скованность прошла, и Василий стал свой в доску, как будто знала его сто лет.
А он уже и за руку меня держит.
И так проникновенно смотрит, словно в душу заглядывает.
А как выпили, ну, как в кино, чтобы говорить на ТЫ, тут он меня и поцеловал, да так, что я чуть сознанку не потеряла.
Ослабла я совсем, когда он для продолжения знакомства налил мне вонючего коньяку. Мне… бы отказаться… , а я была в таком светлом расположении духа…, я так бы и ехала с ним всю жизнь.
А он всё мною восхищался, осыпал комплиментами, каких я и не слыхивала.
Грудь моя вздымалась, как вулкан, готовый вот-вот взорваться.
Где-то я слыхала, будто мы. бабы, любим ушами, и правда, приятно- то как.
Целуя меня, он всё время натыкался на кошелёк и несколько раз , наткнувшись на булавку, поранил руку до крови.
Я ж не дура, поняла, что кошелёк мешает быстро- текущему любовному процессу, отстегнула кошелёк и положила его на столик, в зону видимости.
-Какая сказочная ночь, - думала я. Таких ночей у меня не будет больше никогда.
-Да, любимая, эту ночь ты будешь помнить всегда, и ещё будешь рассказывать детям.
Мы, счастливые, уснули под утро.
А спустя несколько часов, поезд прибыл в Москву.
Из репродуктора неслось: «Страна моя, Москва моя – ты самая любимая»...
Я проснулась. Василия не было.
На столике лежал мой кошелёк. Ну, слава богу.
Рано я обрадовалась. Меня так же облапошили, как и других простушек.
В нём лежал обратный билет, серебряная серьга попутчика и половина всех моих денег.
Сначала я ничего не поняла.
А потом подумала: не совсем пропащий человек.
Я спросила проводника вагона: когда сошёл попутчик.?
- Вы в купе ехали одна, второй билет не был продан.
Если б не серьга, я подумала бы, что это мне всё приснилось.
В полицию я не пошла. Зачем показывать свою глупость.
Действительно, эту ночь я запомнила навсегда: через девять месяцев у меня родился сын Васятка, это моё неожиданное счастье.
27.04.2019г.