Мель… Феодосия…
Удивительно, как устроено наше мировосприятие. Как формируется наш менталитет, в результате сложнейшего взаимодействия нашего подсознания с сознанием. Какие порой прекрасные формы обретают определенные мысли, что если вдруг чуждому разуму случайно посчастливится проникнуть в истинный источник рождения этой красоты, то можно поистине ужаснутся - из какой гнили порой прорастают прекрасные мысли и поступки. Чудесные метаморфозы, в которых не каждый осмелится признаться.
Удивительно, насколько порой щадяще наше подсознание с нашим сознанием в процессе формирования мировоззрения. Как ловко оно прячет тяжелые убийственные воспоминания, облекая их в сказочную выдуманную форму, отправляя в раздел фантазий, и грамотно перемешивая колоду были и небыли, надежно путает следы в прошлое; и в тоже время, как деликатно и ненавязчиво, но одновременно настойчиво и своевременно, преподносит разуму дорогие моменты из того самого прошлого, когда сознание отчаянно нуждается в них, забредя в поисках утраченного на самый край.
Игры разума, что еще можно сказать. Однако втянувшись в эту игру, необходимо проявить достаточное искусство, чтобы не сойти с этого самого ума, за тот самый край...
Так размышлял я, сидя вечером на террасе съемного домика, едва ли не на самом берегу Феодосии. Жена и двое наших малышей уже готовились ко сну. Супруга тактично не тревожила, зная, что мне нужно поразмыслить за бокалом красного вина о новых впечатлениях и эмоциях, приобретенных за день. Возможно, что-то удастся написать. Специфика моей работы, что поделать. А эмоций за этот день выдалось с головой...
Впрочем, я давно ждал этого дня...
Итак, с чего бы начать? Вероятно, нужно отметить, дорогой мой читатель, что уже сам приезд в Феодосию, для моей семьи, был весьма странен. Мы обожали Ялту. Особенно, Вера, моя жена. Но я деликатно подвел к тому, что иногда необходимо разнообразие. Посмотри какие здесь чудесные пейзажи, говорил я супруге, не хуже, чем ялтинские, а в чем-то даже интереснее. Но в чем, я не мог ей объяснить. А море! Посмотри, какое восхитительное море! Оно здесь особенное. Ведь именно здесь черпал свое вдохновение Айвазовский, убеждал я супругу. Признаться, Вера не особо разделяла мое желание приехать именно сюда. Да это и понятно, положа руку на сердце, Феодосия разительно отличалась от Ялты, причем не в выигрышную сторону. Море она находила абсолютно одинаковым, что здесь, что в Ялте. Но в Ялте - воздух чище и приятнее, отмечала Вера, но не спорила. Она никогда не спорила. Ее дар состоял в умении во всем находить что-то особенное, неповторимое, отличное. Поэтому я очень обрадовался, когда Вера обнаружила тот момент, что песочный пляж понравился детям. Лучше, чем ялтинская галька. Да и мои уверения, что этим летом мы еще обязательно съездим и в нашу любимую Ялту, поставили точку.
Так вот, зачем же мы приехали именно сюда? В Феодосию. Сказать, что этот город ничего для меня не значит, было бы обманом. Значит, и очень много значит. Только цель этого приезда была надежно упрятана моим подсознанием до нужного момента. Настолько надежно, что я боялся признаться себе даже мысленно, даже на мгновение, дабы не спугнуть, не сглазить.
Однажды в моих мечтах родился целый новый мир, которому так и не суждено было стать реальностью. Я долгое время пропадал в нем, бродил в поисках ответов, на терзавшие мое сердце вопросы, старательно расчищал все тропинки, которые память заносила космической пылью, как мог поддерживал и приукрашал фантастичность и целостность прекрасной вселенной, всякий раз дополняя каким-то новым и чудесным штрихом, в надежде, что она все же оживет, пока не осознал, что брожу по самому краю. И лишь, когда отчетливо, лицом к лицу, столкнулся с зеркальным одиночеством, в котором отражался я один, и осознал не только бесполезность, но и огромную опасность своих действий, лишь тогда я наглухо заколотил все возможные входы в этот волшебный мир, все двери и окна, все лазейки, запер взбунтовавшихся драконов, и даже боялся к нему близко подходить, не то что заглядывать. Признаться, изредка все же подходил... временами... проверял на надежность заколоченные наглухо двери в несбывшуюся реальность. Осторожно, боясь потревожить умирающих драконов, ведь почувствовав меня рядом они тут же обретали былую силу. Затаив все чувства и эмоции, я краем нерва ощущал, что замурованная надежда еще жива, она едва-едва, но еще скребет в окна, проверяет щели, в которые можно просочиться. Я осторожно возвращался в настоящую реальность и тщательно старался убеждать себя в том, что там ничего нет и даже более того, старался внушить себе, что там коварная черная дыра, которая в любой момент готова внезапно втянуть и погубить. Всякий раз, после очередной такой проверки, слезы самовольно находили дорогу из потаенных недр, а внутри все сжималось до боли, словно меня опять начинало втягивать в эту пучину. Но нет! Однажды я чудом выбрался оттуда и отчаянно заколотил любую возможность вернуться обратно. Сознательно заколотил. То, что случилось в прошлой жизни сокрыто за семью печатями. Мой личный ящик Пандоры. Мое запретное знание. Оно-то и привело меня сюда. Именно в этот день. В Феодосию.
Впрочем, теперь вернемся в начало этого дня. А именно в тот момент, когда мы всей семьей пришли на пляж. Я с тобой, дорогой читатель, вновь погружусь в историю этого дня. Я выпил вина и, закрыв глаза, откинулся поудобней в кресле...
Итак, было где-то около десяти утра. Солнце ласкало, но еще не палило. Мы искупались с Верой и двумя нашими мальчиками, подурачились немного и лежали, загорали. Вера с малышами под зонтом, на покрывале, а я прямо на песке. На какое-то мгновение я дреманул, и мне причудилось, будто я стою посреди огромного моря один, а может немного напекло голову, но от неожиданного ощущения той реальности, я очнулся и сразу решил пойти освежиться.
В море, метрах в двухстах, возможно чуть меньше, от берега, была небольшая мель. Я отчетливо вспомнил ее нахождение и незамедлительно решил сплавать туда. Неодолимое внутреннее желание страстно влекло меня на эту мель. Чудно, когда ты стоишь, вроде как посреди огромного моря, наблюдая небольшие фигуры, отдыхающих на пляже. Словно в другую реальность попадаешь. Особенные ощущения. Словно ты повелитель огромного моря. Повелитель могучей стихии.
Я сказал Вере, куда хочу сплавать и указал направление, где меня можно будет наблюдать, когда я доплыву. Сказал, что помашу им рукой оттуда. Почему-то я запереживал, что Вера не отпустит меня так далеко, упрекнет, что опасно или еще что, а может я втайне надеялся, что она меня отговорит. Не знаю. Странные противоречивые чувства разыгрались во мне. Сейчас я могу точно сказать, что это начинались игры разума, когда подсознание срывало понемногу тайные печати. Сомнения - это уже игра подсознания. Неуверенность - ее следствие. Неудивительно, что в тот момент я крайне растерялся и разволновался в правильности своих действий. И хотя я сам переживал в своей уверенности, Вера ни капли не сомневалась во мне. Показывать слабость я не хотел, до последнего надеялся, что Вера отговорит меня, но она уже весело объясняла малышам, что скоро я буду совсем маленький, когда доберусь до цели. Она всегда верила в меня. Теперь точно нужно идти, подталкивал я себя.
Странное волнение внутри разгоралось и набирало мощь. Я и желал плыть, и не желал. Внутренняя одержимость крепла и двигала меня вперед. Разум осаждал как мог, твердил, что все это глупо, бесполезно и вовсе лишне.
Зашел по щиколотки в воду. Море ласково успокаивало, игриво шуршало волнами и навевало спокойствие, словно старый друг, наивно вещавший о бескорыстии. Я прекрасно понимал, что это иллюзия. Этому хищнику нужна твоя душа! Оно ласково только когда ты едва касаешься его, пока не отдался целиком, без остатка. Пока ты стоишь, уверенно упираясь в дно ногами, пока твоя голова над поверхностью воды – ты в безопасности. Ты можешь сколь угодно тешиться нежными объятьями морской глади, ее поцелуями и лаской, наслаждаться ее теплым шепотом и волшебными обещаниями, но не стоит забывать, что морская пучина бездонна и таит в себе множество опасностей. Кто знает, что в ней скрывается?
Так я думал, всякий раз, когда отплывал от берега на расстояние, где уже не достать до дна ногами. В такие моменты, мне казалось, что какая-то тварь сейчас же вынырнет с мрачного дна и утащит меня в свое логово. Весьма живое воображение моментально рисовало ужасающую картину, и внутри меня уверенно разливалась истерика. В такие моменты я стремительно спешил на берег. Теперь понятно, дорогой читатель, что попытка добраться до мели была для меня сродни подвигу.
Однако мель манила.
Пересиливая нарастающую тревогу, войдя в море по пояс, я проводил руками по воде, настраиваясь на заплыв. Не бойся, шептало мне море, убаюкивая мой страх. Не бойся. Ты ведь там уже был.
Да. Я ведь там уже был... На той мели... Однажды... Один раз... Но это было словно в другой жизни. Это было словно не со мной.
Я даже словно забыл это.
Солнце припекало. Нужно было поторопиться сплавать туда и назад, чтобы успеть уйти с детворой с пляжа до полуденного зноя, когда солнце отчаянно жарит отдыхающих. Я обернулся к своим и помахал им рукой. Улыбался. А как же, я ведь мужчина. Для своей Веры и своих малышей, я обязан быть непоколебимым. Они помахали мне в ответ. Что ж, пора плыть. Я оттолкнулся от дна и взмахнул рукой, затем другой. Поплыл.
Взмахи были легкие. Море спокойное. Я словно яхта под парусами уверенно разрезал морскую гладь. Никогда еще не плылось мне так легко. Мысли о морских чудовищах я решительно не впускал в свое сознание. Я старался думать о своей Вере, о своих малышах. Первое время это действительно помогало. Метров пятьдесят я проплыл совершенно спокойно. Но в какой-то момент моя необузданная фантазия, бесконтрольно играючись, ловко понавыдергивала из потока мыслей нужный ей подтекст, живо сплела в моем сознании картинку, словно я уплываю от своих родных куда-то далеко в неизведанную даль... Зачем оставил я своих родных? Вернусь ли я назад? Какие опасности будут подстерегать меня в пути? Ведь издревле тех, кто уплывал из дома в поисках чего-либо, всегда подстерегали опасности. Так повелось и так неожиданно навеяла мне моя фантазия... Непонятно к чему неожиданно промелькнула в памяти сказка об аленьком цветочке и легонько сдвинула, недавно еще казавшийся надежным, тайный засов. Вот тут-то медленно, вразвалочку и вылезли мои страхи о морских чудовищах, и я вдруг с ужасом отчетливо почувствовал, как сердце начало бешено биться. Мое воображение вновь захватило сознание в плен и выдернув из подсознания страх, живо разливало истерику по венам. Нужно было, как можно быстрее добраться до мели. То и дело перед глазами представлялась картинка, как ко мне протягиваются длинные отвратительные щупальца страшной мерзкой твари, готовые в любой момент обвиться вокруг меня и утащить в морскую пучину. Представляя под собой бездонную глубину, я словно летел над мрачным невидимым дном, сокрытым толщей воды. Я ощущал себя ничтожным и беспомощным, и страшно боялся внезапно сорваться вниз.
Теперь, вкладывая в каждое движение больше усилий, чем требовалось, подстегиваемый новой энергией, я уверенно сокращал расстояние до назначенной цели. И если со стороны это выглядело эффектно, словно я "включил шестую передачу" и набирал обороты (страх - прекрасное топливо), то внутри меня дела обстояли не лучшим образом - начался диалог с моим воображением. Точнее с подсознанием. Ведь воображение всего лишь его инструмент влияния на сознание. Я объяснял сам себе, что никого я не бросал, да и не собирался. Моя семья – самое дорогое и ценное, что у меня есть. Что я сейчас всего лишь сплаваю к той мели, передохну немного и поплыву назад. И позволять себе заявлять, что я бросил свою семью – глупо и нелепо. Потому что я никогда и ни при каких обстоятельствах не брошу их. Разве, что меня сейчас сожрет морское чудовище. Но ведь это бред! Откуда здесь могут появиться чудовища?! Успокаивал я себя, но скорость и темп не снижал.
Я не случайно сейчас открываю читателю ход мыслей моего взвинченного сознания, и при этом ни в коем случае не боюсь предстать сумасшедшим. Кто попадал во власть своего воображения знаком с подобным ходом мыслей. Кто же усмехнулся и уже мысленно повертел пальцем у виска, может дальше и не читать. Ему будет неинтересно. Кто же ходил по краю - знаком и не с такими проделками подсознания.
Это все ерунда, говорил я себе. Взмах – гребок. Осталось немного. Нет здесь никаких чудовищ. Взмах – гребок. Пробую достать дно. Рано. Взмах – гребок. Зачем только я поплыл сюда? Взмах – гребок. Надо оно мне было? Взмах – гребок. Зачем-то надо было. Сам себе отвечаю. Пробую коснуться дна. Рано. Взмах – гребок. Смысл только какой в этом? Взмах – гребок. Ерунда какая-то. Взмах – гребок. Надежда умирает последней, откликнулось ехидным смехом подсознание. Взмах – гребок. Надежда на что? Пробую дно. Еще рано. Но осталось немного. Чувствую. Взмах – гребок. А ты разве все забыл? Взмах – гребок. Я закрыл все двери и стараюсь не вспоминать. Взмах – гребок. Не обманывай себя. Ты все прекрасно помнишь. Взмах – гребок. Ничего я не помню. Это ты зачем-то все хранишь и меня сейчас сюда притащил. Взмах-гребок. И что с того? Какая разница кто из нас все помнит, а кто пытается забыть. Ведь это все было на самом деле. Взмах - гребок. Вот именно, что было. Это все в прошлом. Взмах – гребок. Тогда зачем плывешь сюда? Взмах – гребок. Просто так. Взмах – гребок. Опять врешь сам себе. Не просто так. Взмах – гребок. Я просто плыву, какая разница зачем? Взмах – гребок. Действительно, после всего что было. Какая разница? Взмах – гребок. А разве было что-то? Ничего не было. Взмах – гребок. Да-да, но забыть почему-то не можешь. Взмах-гребок. Это просто свойство человеческой памяти – все помнить. Но есть еще и желание. Я не желаю это помнить. Взмах – гребок. Поэтому и понапридумал жене всякую ерунду, лишь бы приехать сюда. Взмах – гребок. Ничего я не придумывал. Взмах-гребок. Только не ври мне. Я-то знаю зачем ты сюда плывешь. Взмах-гребок. Ну и зачем по твоему? Я ведь сказал тебе, что я все забываю. Взмах-гребок. Да вот именно потому, что испугался, что действительно начал забывать все. Взмах-гребок. Пробую дно. Ну вот я и на месте...
Устал совсем...
Я медленно иду по мели, но не поднимаюсь над водой, а плавно приседаю, так что моя голова по-прежнему по подбородок в воде. Нельзя никому показывать, что здесь мель. Иначе о ней сразу все узнают. А это - только моя личная мель. Один я о ней знаю. Нет, вру. Не я один. Хотя после стольких лет, наверное, все же только я. Я продолжаю подобное движение до тех пор, пока не становлюсь на колени. Вот я и в самом центре. Можно передохнуть.
Я повернулся в сторону пляжа и помахал своим рукой. Они помахали мне в ответ. Отсюда они казались такие маленькие, словно не настоящие, какие-то игрушечные. Я знал, что реальность здесь начинает искажаться. Это было первое проявление обмана и искушения. Опасность данной иллюзии в том, что здесь на мели ты забываешь о том, что там на берегу - все по-настоящему. Об этом нужно всегда помнить. Я продолжал стоять на коленях. Даже близкие не должны знать, как здесь мелко и.... хорошо. Это мой секрет. Моя личная мель. Мой маленький островок посреди огромного моря. Совсем другое измерение.
Хотя я и был здесь всего только раз. Я улыбнулся, вспомнив прежние ощущения, как когда-то стоял на коленях, словно перед Господом Богом. Венчается раб Божий... Пронеслось в сознании и шустро ускользнуло, юркнуло куда-то в ворох других воспоминаний и ассоциаций. Как давно это было. Или все же не было? Я отчетливо почувствовал, как мои заколоченные ставни и двери начинали трещать под натиском очнувшихся воспоминаний. Вот они, мои личные чудовища, вырываются на свободу. Они точно почувствовали где я и взвыли в изнеможении. Они столько лет ждали этого момента. Пожалуй, здесь я могу их отпустить, чтобы они выпустили пар и успокоились на какое-то время. Я от всех далеко и никому они не в силах навредить, даже если будут очень стараться. Особенно моей семье. Разве что попытаются уничтожить меня опять. Но думаю, смогу им противостоять. Теперь у меня есть вера в свои силы, вера в другую жизнь. Я окреп и смогу удержать их в узде. Надеюсь. Пусть кричат, что есть силы! Пусть изрыгают смерчи огня и проклятий! Я выдержу. Впрочем, мне и самому давно было интересно - насколько я окреп. Пусть покуражатся. Затем я их снова заколочу на место. А сейчас им надо дать часть моей окрепнувшей души на съедение.
Они так изголодались за долгие годы.
Я закрыл глаза и продолжал стоять на коленях. Море плавно покачивало меня, а я умостившись на спину своих крылатых чудовищ, стремительно несся в страну, которой никогда не суждено было осуществиться в реальности. Она все еще существовала здесь, в моем воображении. В ней столько всего было, что я порой путался - где правда, а где вымысел. А иной раз вымысел был такой чудесный, что до мучения хотелось, чтобы он стал правдой. И хотя мои воспоминания покрылись белым мхом, который с каждым годом уверенно сглаживал очертания и застилал все одним белым цветом, сейчас они начинали уверенно расцветать. Наверное, я и правда приплыл сюда, потому что невероятно испугался, что действительно все забываю.
Но напрасно.
То, что пропитано кровью собственного сердца не умрет никогда, разве что замрет в ожидании подходящего момента.
Вдруг я услышал чьи-то шлепки о воду. Господи, кто-то рядом плывет. Нужно сделать вид, словно я лежу на воде, а не стою на коленях и ни в коем случае не оборачиваться. Пусть себе плывет, кто бы там ни был.
А если вдруг?... Нет!!!... Это невозможно...
Все равно лучше не открывать глаза.
Шлепки прекратились.
-Привет,- раздался тихий и нежный голос сзади, и этот голос молнией пронзил мое сознание, разорвав реальность в клочья.
Не может быть?!... Нет!!!..Неужели?!... Нет, этого не может быть! Это мне почудилось. Голову напекло, мои фантазии - вот и показалось.... А может, все-таки?... Неужели подсознание начало тасовать колоду были и небыли, выдернув этот голос из тайных глубин подсознания. Если так, то оно начало с козырей.
-Ну привет же,- мило, но настойчиво повторил голос.
Я ошарашено повернулся. Мне не показалось. Это действительно была она. И улыбалась она точно также, как и тогда. И глаза ее блестели точно также, как и тогда. И мы с ней вдвоем на этой мели точно также, как и тогда.
Пятнадцать лет, словно и не бывало - снесло в одно мгновение.
На ее голос слетелись все мои, вырвавшиеся на волю, драконы. Они возбужденно шипели и радостно испускали пламя. Они кружились в моей голове и от их движения образовывалась воронка в прошлое. Я понимал, что они стремятся таким образом создать портал. Еще немного и они утащат меня с собой в прошлое, но мне ни в коем случае нельзя подобное позволить. На берегу меня ожидало мое настоящее и будущее. В голове закружилось - я оказался подвешенным между прошлым и настоящим. Казалось меня сейчас разорвет.
-Чего молчишь?- задорно произнесла она и подползла ко мне на коленях. Игриво подмигнула.- Помнишь, что нельзя подыматься?
Я неуверенно кивнул головой.
-Да что такое с тобой? Ты словно не родной какой-то?
Странно, но она говорила так легко и просто, словно мы вчера еще были вместе.
Драконы от души испускали пламя так, что в моей голове был настоящий пожар. Все горело. Казалось, они страстно желают выпалить все, что было не связанно с ней. И тогда прошлое соединится с настоящим, а все остальное исчезнет в черной дыре.
Она - это моя первая любовь, с которой мы познакомились пятнадцать лет назад. И, которая исчезла безо всяких объяснений, словно ее и не было. Я - обыкновенный шахтер, который приехал на отдых в Феодосию по путевке, мне 20 лет. Она - я не знаю, кто она. Она вроде бы на пару лет меня младше. Рисовала. Хорошо рисовала. Мне очень нравилось. Больше, как оказалось, я ничего не знал о ней. Кроме того, что она была самой прекрасной девушкой на земле. Самой красивой. Самой необыкновенной. Да разве мне было до того, чтобы выпытывать откуда она, где живет, где работает или учится. Она не говорила - я не спрашивал. Три недели моего отпуска пролетели в какой-то другой реальности, в какой-то другой стране. Я влюбился в нее с первого взгляда и... Я наивно полагал, что так будет вечно...
-Помнишь, венчается раб божий Виталий рабе божьей Оксане?- она рассмеялась.
Я смотрел на нее и не мог произнести ни слова, но не от того, что не хотел. Нет. Просто от неожиданности горло сперло и слова не могли протиснуться наружу. Сердце билось нещадно, желая вырваться из клетки ей навстречу. Но этого нельзя было допустить и уж тем более показать ей. Оно теперь надежно закрыто в замке, из которого нет выхода. Оно теперь не вправе решать к кому льнуть, теперь я решаю за него... Пусть и не совсем умело... Я продолжал молча смотреть в ее прекрасные глаза. Она совершенно не изменилась. Конечно я отдавал себе отчет, что мы вдвоем повзрослели одинаково на пятнадцать лет, поэтому она для меня оставалась такой же юной и прекрасной. И, если по поводу ее юности еще и можно было немного поспорить, но вот именно в отношении ее красоты - это была чистая правда. Высокая, стройная, черные по плечи волосы, в которые я любил когда-то нырять, словно в темную морскую пучину. Она совсем не изменилась. Все тот же прищур с хитрецой, словно она знает все секреты на земле, но никому не говорит. Одним словом, богиня вновь спустилась с небес. Почему она тогда выбрала меня? Я миллиард раз задавал себе этот вопрос. Что значили для нее те три недели? Это второй дракон, который мучил меня и рвал мое сознание. Почему она исчезла?... Драконов было много. Однажды они едва не погубили меня. Если бы не Вера...
Господи! Я совершенно забыл! Ведь Вера может нас сейчас увидеть! Как я ей объясню это?! Мне стало ужасно неловко. Впрочем, она ведь не знает - кто это, и зачем ей говорить, что здесь происходило. Я ведь не предаю ее...Но это все неправильно.
Нет!
Но разве ты не за этим сюда плыл? - ехидно рассмеялось подсознание. Огонь одного из драконов, отвечающего за фантазию, так опалил мое сознание, что я на несколько секунд опустился под воду, чтоб потушить пожар.
Венчается раб Божий Виталий рабе Божьей Оксане... Помню ли я?... Конечно помню, черт возьми!!! Как такое можно забыть, прокричало все мое естество, но я не проронил ни слова.
Мне повезло - в самый раз, между нами и берегом, вдруг перевернулся "банан", люди весело барахтались в воде и совсем не спешили подтягиваться на свои места. Дурачились. Словно сама судьба дарила нам несколько минут для нашей тайны. Мы снова были одни. А тем временем драконы кружили вокруг нас с такой быстротой, что пелена встала перед глазами. Я мог видеть только ее, и ничего более.
-Ну и молчи,- рассмеялась она.- А я знала, что встречу тебя здесь. Именно в этот день и час. Ты ведь не просто так сюда приплыл.
Что я мог сказать? Конечно, не просто. Конечно, в глубине души я страстно желал и одновременно боялся увидеть ее здесь. Я сам себе боялся в этом признаться. Настолько боялся, что даже не подготовился, не проговорил возможный диалог на случай встречи, ведь сама мысль о встрече могла спугнуть удачу. А может, просто уже не верил? Или боялся верить? Или банально - перестал мечтать?... Ведь это именно ее образ скрывался за семью печатями. Ведь это с ней воспоминания, которые я хотел позабыть. Ведь это для нее я однажды придумал целую вселенную, в которой надеялся мы будем обитать вдвоем....
Но вот она здесь. И она настоящая. Не из сна. Не из фантазии, которая давным-давно протерлась до дыр, так что ее образ настолько значительно исказился, едва до неузнаваемости, до общих черт. А ощущения порядком истаскались, что уже и позабылись, кроме описывающих их слов... Что это было невероятно... И одновременно ужасно.
Но ужасно было после нее.
С ней было невероятно.
Все, чему я сейчас мог дать хоть какое-то малейшее здравое объяснение своего смятенного состояния, так это то, что я страстно желал ее запомнить. Заново. Кто знает, когда я еще увижу ее? Да и увижу ли еще? Точнее, захочу ли. Нет, вернее, выдержу ли? Я поймал себя на этой мысли и мне стало стыдно перед Верой. Это все неверно. У меня теперь другая жизнь. Я теперь - другой!
Оксана подсела ко мне ближе. Совсем близко. Я наблюдал ее прекрасное стройное тело. На мели вода чистая и прозрачная. Ничего не скрывает. И тут-то воспоминания вдруг прорвались сквозь успешно построенную дамбу в сознании и хлынули на меня мощным потоком. Закрутило. Понесло. Я вспомнил, как обнимал ее упругое тело, как целовал ее прекрасную грудь, прижимался к ней всем своим естеством, и... Я все вспомнил. Боже! Я все вспомнил. Как же это было прекрасно!
Сохранить видимое спокойствие стоило мне огромных невероятных усилий. Казалось, малейшая слабинка, и я схвачу ее в объятия и прильну к ее нежным устам. Сердце беспощадно пыталось вырваться из оков разума, пытаясь разорвать и сжечь его путы с помощью своих верных и обезумевших за эти годы драконов. Я так упорно сдерживал поток своих желаний, что меня даже едва не стошнило от напряжения. Словно я стоял на краю высокой скалы и посмотрел вниз, и меня вдруг потянуло туда, а я с трудом удерживался, чтобы не поддаться желанию и не броситься в пропасть... Ноги подкосились... Хорошо что я стоял на коленях...Раб Божий...Господи!
-Как поживаешь?
Она придвинулась еще ближе. Между нами оставалось всего каких-то сантиметров пятнадцать. Я отчетливо ощущал как нас все сильнее и сильнее притягивает друг к другу словно магнитом. Но я настойчиво напоминал себе, что между нами на самом деле пятнадцать лет пропасти.
Но ведь это первая любовь, заметит трогательный читатель. Ради нее можно сделать все, что угодно. Это святое.
Когда-то я готов был сделать ради нее все, что угодно. Я даже едва не погиб из-за нее. Но не об этом сейчас. А о том, что она исчезла без каких-либо объяснений. Словно ее и не было. А я едва не сошел с ума, пытаясь понять почему? А когда не смог, вдруг усомнился в ее реальности. И снова едва не сошел с ума пытаясь доказать себе, что она была на самом деле. А потом наоборот - что ее возможно и не было. Что она всего лишь мне привиделась. И так по кругу... Мне ведь нужно было что-то и как-то объяснять сердцу - то чего оно не могло ни понять ни принять. Это очень сложно, когда полюбил по-настоящему. И так круг за кругом, убыстряясь в движении, затягиваемый омутом безответных вопросов. Все глубже и глубже. Все тоньше и тоньше подо мной становилась грань, на которой я балансировал.
Вот, что я мог сейчас ей сказать? Рассказать о том, как все эти годы усердно строил замок в своем подсознании, куда надежно упрятал ее образ, мечты связанные с ней, любовь едва не погубившую меня. И все это в невероятно волшебной стране, которой так и не суждено никогда воплотится в реальность!!!
-Ну не молчи, это уже совсем как-то бессовестно,- она подумала и добавила,- и не правильно как-то.
Я пристально посмотрел ей в глаза, мне так и хотелось задать ей те же вопросы, по поводу - как она поступила - бессовестно и неправильно как-то.
Видимо она прочитала в моих глазах огонь, выплеснувшийся из пасти дракона, поэтому тихо прошептала:
-Ответь, пожалуйста.
-У меня все хорошо.
-Ну слава богу,- улыбнулась она, словно ни в чем ни бывало,- а я уж начала переживать, что ты не можешь говорить. Ну знаешь, там травма или что-то такое, я не знаю.
Что происходит?! Я не понимаю?! Все! Абсолютно все - неправильно! И наш разговор - неправильный! И вообще, вся наша жизнь - неправильная и несправедливая! Не так все должно было случиться!!!...
-Я читала твои рассказы,- вдруг сказала она.- Молодец. Я ведь говорила, что у тебя получится, а ты мне не верил. О чем сейчас пишешь?
-Я не хочу об этом говорить.
-Понятно. Это правильно. Не нужно,а то сглазят и не закончишь.
Почему все так происходит?! Надо что-то говорить! Так неправильно! Неправильно молчать! Мне ли не знать об этом. И дело вовсе не в силе воли. Нет. Дело во времени. Когда-то я ощутил, будто время остановилось и это было моей огромной ошибкой. Я знаю, ничего не вернуть, но никогда нельзя забывать о времени. Мы уже не бессмертные. А сила воли в данном случае - прямо пропорциональна отведенному нам времени. Вопрос - сколько у нас его? Зачем ежится?!
-Ты по-прежнему рисуешь?
Да что я спрашиваю, Боже мой?! Неужели, в данный момент, это так важно?!
-Да,- игриво улыбнулась она.
-Море?
-В основном,- уклонилась она.- Ты ведь помнишь, что здесь самые восхитительные пейзажи. А море! Оно здесь необыкновенное!
Господи, что же я спрашиваю?!
Я так хотел спросить, куда она исчезла тогда. Но не мог. Не имел права. Теперь я не имел права спрашивать это. Как и многое другое, что съедало меня изнутри все эти годы, и что с трудом утаивало от меня подсознание, щадя меня, или моих близких, скорее. Не перед ней. Нет. Перед своей семьей - не имел права. А вдруг она ответит и у нее обнаружится уважительная причина исчезновения? Да! Вдруг?! Как мне тогда поступать? Ведь сердце так рвется к ней. А на берегу - моя семья. Нет, так нельзя! Никто не виноват ей, что она исчезла, а если и была серьезная причина - могла бы сказать или дать знать.
Я пять лет искал ее в этой проклятой Феодосии! Я пять лет ждал ее здесь! Я бросил свою работу и переехал в этот городок. Перебиваясь случайными заработками, я изучил каждый переулок, я узнал каждый дом, я наверное знал каждого жителя в лицо! Я миллион раз пересек пляж вдоль и поперек, но ее так и не смог отыскать... Я пять лет невероятно страдал... Чтобы не сойти с ума, я придумывал и создавал по кирпичику огромный мир, целую вселенную. Я представлял, как мы заживем в нем, когда я наконец отыщу ее. Но безуспешно. А затем я вдруг сломался. Казалось, в моей жизни с ее исчезновением не осталось ничего - ни капли смысла. Созданный мир лишь еще больше угнетал, а взбесившиеся драконы рвали мое сердце и сознание на кусочки. Внутри образовалась черная дыра, которая всасывала мое естество понемногу, наслаждаясь поеданием моей сущности. Стремление раствориться в неизвестность пожирало изнутри. Лишь мои попытки изливать внутреннюю катастрофу на бумагу еще как-то амортизировали мое падение.
А ведь это она... с ее подачи я начал писать. Я видел, как она рисует и мне очень нравилось, но сам не мог. А мне так хотелось быть сродни ей, творческой личностью, чтобы мы были духовно близки и понимали друг друга еще больше и еще лучше. Она сказала ничего страшного. Возможно ты можешь писать. Я попробовал, но безуспешно. Чего-то не хватало во мне. Не мудрено, я был обычным шахтером, ругал я себя тогда. Я не мог видеть жизнь так, как видят ее творческие люди... Казалось она была так далеко.. Хотя совсем рядом...
Сейчас я знаю - когда ходишь по краю, открывается другое зрение. Видишь все по-другому. Остро, многогранно, придаешь внимание мелочам, болью чувствуешь, как тебя задевает любое проявление эмоций, ведь нервы оголены. Это дар творческих людей. Но нужен ли такой дар?... Это скорее проклятие, но это понимаешь лишь, когда становишься одним из них. Нужна лишь смелость признаться в этом...Я давно догадывался, почему она исчезла. Она толкнула меня в пропасть, чтобы я полетел...
Тогда мое подсознание впитало в себя множество мрачных сюжетов...
Я с силой сжал кулаки под водой. Нет, не хочу думать об этих черных днях своей жизни.
Стоило ли продолжать дальше разговор?
-Помнишь, как мы приплыли тогда сюда? Ты меня первый раз поцеловал. Помнишь?
-К сожалению,- произнес я, скорее выдавил из себя, заставил это сказать, сжимая всю волю в кулак. С трудом.
-Почему к сожалению?- казалось она искренне удивилась.
Почему?! Хотелось прокричать. Ты что не понимаешь?! Почему?! Но это уже было бессмысленно.
-Извини, я что-то не то говорю. Прости,- она приблизилась ко мне совсем вплотную. Я почувствовал, как к моей руке прижалась ее грудь.- Помнишь, как мы стояли здесь на коленях и чувствовали себя повелителями моря?- Она нежно уперлась своим милым носиком в мою щеку и потерлась. Так когда-то она любила делать. И мне это безумно нравилось.
-Я - твоя Феодосия,- нежно прошептала она. Точь-в-точь, как тогда.- Ты ведь помнишь это, милый? Я - твоя Феодосия. Все будет хорошо.
Все мое естество оцепенело. Я стоял на распутии и с ужасом понимал это. Что я должен сейчас сказать?! Как пойдет дальше жизнь?!...
Лучше бы мои драконы уничтожили меня сейчас в одночасье... Но они, сволочи, зависли, и ждали от меня ответа! Чудовища!!!..
-Я едва не погиб,- с трудом прошептал я.
-Прости. Я не думала, что так получится? - казалось она всматривается в каждый оттенок моего ответа.
-О чем ты тогда думала?
Ее глаза лихорадочно забегали. Наверное, она не ожидала, что я наберусь смелости спросить это.
-Ты ведь хотел летать?
Я не знал, что ответить, ведь я уже все понял.
-Я думала, так будет лучше. Теперь я вижу, что ты можешь летать.
Что я мог ей сказать? Я так ее любил! Я боготворил ее! Я столько времени ее ждал!...
Где ты пропадала?!
- Я не могла иначе,- это был ее ответ на мой немой крик,- ты ведь знаешь, художник должен страдать... но при этом он должен быть свободным. Я люблю плавать. Ведь плыть - это словно летать.
Казалось, она словно оправдывалась. Странно... Этого я никак не ожидал. Не мог ожидать... Любое объяснение, но...
-Мы могли бы лететь вместе, - не выдержал я.
-Прости, милый. Я ведь тебе говорила, что лететь можно только одному. Вдвоем - это уже обязательства, которые приковывают душу к одному месту. Словно приковывают ее якорем посреди моря, на мель.
-Что в этом плохого? Мы были бы с тобой вместе, на этой мели.
-Но плыть уже невозможно. Летать не получится... А я ведь художник... Ты ведь теперь тоже вроде, как художник. Ты рисуешь словами на бумаге, а я красками. Всего одно отличие, но смысл тот же. Теперь ты должен меня понимать. Только в полете можно творить. Я читала, как ты пишешь - ты летишь. А еще я поняла, что встречу тебя сегодня здесь.... Я так долго этого ждала.
-Пятнадцать лет прошло, Оксана. Пятнадцать лет!
Я едва удержался, чтобы не закричать и не заплакать одновременно. Она меня ждала? Мне ведь не послышалось? Она меня - ждала! Господи! Что же это такое творится?! Мир переворачивался с ног на голову!
-Время - не важно. Важно, что мы снова вместе.
Я тяжело вздохнул. Она прекрасно меня прочитала... Она молодец... Она художник...
Одного она не могла понять. Я летаю в другом мире. Я летаю иначе.
-Если бы не Вера, я бы погиб.
-Ты принял обряд в монахи?- рассмеялась Оксана.- Я не верю.
-Нет. Вера - это моя жена.
-Жена?- глухо повторила она.
-Чему ты удивлена? Прошло пятнадцать лет.
Ее взгляд уже не так светился. Она словно испугалась чего-то. Она водила глазами, словно мысленно провожала что-то невидимое мне, уходящее для нее.
-Вера,- повторила невнятно она,- у вас серьезно?
-У нас двое детей. Двое прекрасных мальчиков.
-Двое мальчиков,- повторила она, словно кукла.- Как ты летаешь, не понимаю?- странным невнятным голосом произнесла она. Затем подумала, продолжая провожать что-то взглядом и добавила,- дети... это серьезно.
-Да. Это серьезно.
-Это очень серьезно.
Она посмотрела на меня таким обреченным взглядом, словно прощалась навсегда. У меня мелькнула мысль - а вдруг она, здесь и сейчас, и вправду, хотела начать все сначала?! Она специально приплыла сюда, почувствовав, что и я приплыву. А я... А что я?!... Прошло пятнадцать лет. У меня семья. О чем она думала? Господи! А о чем я думал, когда плыл сюда? О чем?! Разве не об этом?! А-а-а!!!
Опять! Опять голова поплыла. Закружилось. Драконы взбесились и стали терзать и рвать мое сердце. Они пытались погубить мой разум, чтобы я не смог сопротивляться. Как правильно поступать в этой жизни?! Почему я ее не дождался?! Почему?! А разве ее нужно было ждать, если она просто испарилась? Это она так поступила. Это она так решила... Я искал ее! Я ждал ее - пять лет. Я каждый день приходил на пляж. Я бы и пятнадцать лет прождал, знай бы точно, что увижу ее снова...
Господи! За что?!
Как же она была прекрасна!
Тридцать пять лет!... Боже мой!... А счастливых было только три недели!
Я так любил ее! Господи! Я обожал ее! Она отвечала мне взаимностью. Но мы не говорили друг другу - люблю. Так она попросила. Любовь - это уже обязательства. Она хотела просто наслаждаться текущим моментом без обязательств. Так было выше, считала она. Я не понимал, что произошло, но когда после заплыва на мель, и нашей нечаянной шутки о венчании, стоя на коленях на мели, которая разгорелась в моем сердце настоящим пожаром, я ночью сказал, что очень люблю ее и хочу чтобы она стала моей женой, на утро она исчезла.
Ты ее не понял,- грустно рассмеялось подсознание.- С тобой рядом было настоящее чудо, но ты ее не понял. Ты ее - потерял. Она хотела летать. И она хотела, чтобы и ты научился летать. Не этого ли ты сам хотел?
Теперь я понимал ее. Именно за этим ответом я и приплыл на эту мель.
-Будь счастлив!- прошептала она и стремительно нырнула в море. Черное море. Но именно этот миг растянулся в моем видении на долгих несколько минут - я жадно запоминал каждую ее черточку, каждый штрих, как медленно она погружалась в воду, так мое сознание, живо словно профессиональный художник, мигом зарисовывало в памяти все до мельчайшей подробности.
Когда последний пальчик ее ноги исчез под водой, я и сам погрузился под воду, но не плыл. Необходимо было остудить воспаленное сознание. Мне нужно было посадить моих драконов на цепь и снова заколотить все двери и ставни в тот мир. Хотя признаться, мои драконы едва шевелились - долгожданный ответ оглушил их и они не сопротивлялись...
Да и не хотел я видеть, куда она поплыла, чтобы не провожать взглядом. Или чего доброго отправиться вечером искать.
Нет! Я не стану больше этого делать. Я просто напишу о ней историю. Грустную, но красивую. И даже не буду ничего придумывать, а напишу все как есть... Как было...
Тем временем, "банан" собрал наездников и они весело уплыли. Сколько времени прошло - минута, две, пять? Мне показалось, что несколько часов. Драконы более не застилали пеленой перед глазами и я снова увидел берег. Вера, моя маленькая светлая Вера, словно противоположность богине из прошлого, тоже внимательно выглядывала меня, наконец, увидела и помахала радостно рукой. Я помахал рукой в ответ и поплыл к ней.
Она ничего не узнает. Ей не нужно этого знать. Ей нужно знать, что я принадлежу целиком и полностью только ей. Разве только сердце... Но разве сердцу прикажешь? Тем более, когда оно разорвано пополам и одна половина тебе самому не принадлежит, а исчезла в неизвестном направлении. А вторая, что осталась, так желает отыскать недостающую часть, поэтому находится надежно под замком в заколоченном замке, наедине с образом, дорогим ему, чтобы в реальности больше не натворить глупостей. Оно навсегда с богиней, научившей летать...
Но ничего, и с половиной сердца можно нормально жить. Живут же люди вообще без сердца, променяв его на материальные или пошлые ценности...
Но она об этом никогда не узнает. Моя Вера спасла меня. А я придумаю для нее хорошую историю со счастливым концом. Собственно, я уже десяток лет, как придумываю для нее и наших малышей новый волшебный мир...
Однажды, десять лет назад, я очнулся в палате и первой увидел молоденькую симпатичную медсестру. Она так трогательно и участливо смотрела на меня. Меня это искренне задело.
-Вы едва не погибли. Так нельзя,- сказала она взволнованно.- Жизнь - это дар, нужно беречь его.
-Это верно. Но жить нужно ради кого-то, иначе к чему этот дар? Он становится проклятием.
Зачем я так сказал, в тот момент, - я не знаю.
-Живите ради меня,- сказала она серьезно.
Не знаю, почему она тогда так сказала. Хотя лукавлю, конечно знаю, я оказался ее первой любовью. Внезапной, неожиданной, пронзительной. Странной. Но разве любовь можно понять? Сердце живет по своим законам. Небесным... Мне ли не знать?...
Я стал жить ради Веры. Я знал - она никуда не исчезнет. Она не подарит мне море страсти, но и не предаст, и не оставит. Она не столкнет меня в пропасть, чтобы я еще чему-то научился и всегда поддержит на плаву, если вдруг станет тяжело. Я читал это в ее глазах. Она же разглядела во мне что-то хорошее, отличительное, что я надежно похоронил. Это был ее дар - находить во всем положительные моменты. И даже то, что я попал в больницу - также было не случайно - иначе мы не повстречались бы. С Верой было легко. Легко и просто. Я снова захотел жить. Я не смогу сказать ей главных слов, я не смогу сказать ей люблю, но я постараюсь сделать ее счастливой. Возможно и я смогу научиться чувствовать какое-то счастье. Или хотя бы его иллюзию. Мой тихий маленький залив на берегу моря, в котором я не погибну. Моя мель, на которую сел мой корабль. Плавать я не смогу, но и не утону, и не буду разорван морскими чудовищами.
Моя Вера бережет и хранит меня. А летать я прекрасно могу в своих историях, со своими героями. Мне этого вполне достаточно....
Я открыл глаза и отпил немного вина. Стоит ли что-то еще придумывать, подумал я? Не написать ли все так, как и было. Ведь жизнь - лучший автор. Самый лучший. Да, видимо все так и оставлю. Пусть не совсем интересно, покажется читателю. Пусть. Я допил вино. В дверях тихо стояла Вера.
-Тебя, наверное, посетила новая история?- спросила она.
-Как ты догадалась?
-По твоей довольной улыбке и твоим горящим глазам.
-Возможно это вино?- пошутил я, но я знал - Веру не проведешь.
-Нет, это не вино.
-Ты права, милая. Меня посетила новая история.
-Ты уже знаешь ее название?
-Почему-то мне кажется, я назову ее - Мель. Или Феодосия... Или скорее - объединю.
Вера пристально посмотрела в мои глаза. Улыбнулась.
-Выходит, не зря мы сюда приехали?
-Выходит, не зря.
-А почему Феодосия? Ты про город хочешь написать?
-Нет. Про тебя.
-Почему?- смущенно спросила она.
-Потому, что ты - моя Феодосия.
И я нежно поцеловал свою жену.
-Я - твоя Ялта,- тихо прошептала Вера.
Где-то в глубине моего подсознания раздался истошный вопль умирающего, но возмущенного дракона. Но я знал, что он надежно заперт и прикован к цепи. А у меня теперь есть Вера...
Когда я засыпал, вспомнил мель. Я снова все вспомнил, каждую деталь, каждую мелочь...
Ее улыбку, ее взгляд. Все, черт возьми!, я вспомнил, в очередной раз с грустью, прокручивая кинопленку нашей последней встречи. Сколько раз я ее еще пересмотрю?...
-Как ты только летаешь, не понимаю?- в последний момент спросила Оксана.
И я с болью вспоминаю, как изменился ее взгляд. Как он потух.
Если бы ты знала, милая, - когда идешь по краю и всем существом ощущаешь мрачную бездну, подстерегающую каждый твой шаг - это тоже сродни полету. Только это очень опасный полет и он накаляет чувства до предела, разрывая границы сознания и открывая простор для полета воображения, балансируя между разумом и безумием...
Когда ты прочитаешь мою историю - ты узнаешь, как я летаю....
4.04.19-26.04.19г.г.