Дотянул. Дотянул до светлого пасхального воскресенья. Не столько до Пасхи, сколько, наверное, до дня, когда должны были приехать в отчий дом его три дочери. Может быть, он увидит их в последний раз. Одна приедет с ребёнком издалека на первомайские праздники, другая здесь, недалеко живёт, а третья учится в институте, но тоже обещала вырваться денька на три. Мелькнула грустная мысль:«Видимо, ей он уже помочь не сможет, трудно будет жене доучить младшую дочь»
На столе на красивой льняной салфетке стоял пышный высокий кулич. Он любил куличи, помнил, как пекла их ещё его мама, там, в России, в большой, белёной известью русской печи. Эта традиция продолжалась всю его жизнь. И вот теперь перед ним кружка молока и кулич. Отщипнул кусочек. Вкусно. Но закашлялся. Слёзы навернулись на глаза. Схватил сигарету и жадно затянулся. Но и от затяжки опять закашлялся. Встал у приоткрытого окна, но от слёз ничего не видел. Отчаяние буквально схватило за горло.
Прилёг. Сумерки медленно заползали в комнату. Сердце отбивало время, неровно толкалось в груди, то замирало, то ускоряло ритм, а он прислушивался к шагам и звукам на лестнице.
Картины его недолгой жизни пролетали, как кадры чёрно-белого кино. Волга, деревня на горочке, поле, на котором работала семья. Мама в белом платочке, родившая одиннадцать детей, но выросли только пятеро: три дочери и два сына. Сестра Евдокия вышла замуж и уехала в Туркмению, в город с чудным названием Чарджоу, а в голодном тридцать третьем за ней потянулись и он, и сестра, и брат. В отчем доме осталась только Мария.
Прошёл с боями до Кёнигсберга. Дороги войны долго снились по ночам, особенно, сталинградские, с замёрзшими трупами, сложенными в нескончаемую поленницу. Работа в депо после войны на громадных станках «Рафамет» по ремонту вагонных колёс. Работа, работа, работа…
Жена, дети. Дети радовали. Отличницы. А вот теперь он доработал до пенсии, но…
Шум в подъезде прервал грустные воспоминания. Голоса дочек и жены – приехали, наконец! Ну, вот, собрались все у кровати. Утешают, подбадривают, что-то рассказывают, но он устал, устал от ожидания и рад, что увидел всех. Голоса становились всё тише.
Пасха в тот год пришлась на 30 апреля. Первого мая нашего отца не стало.