Остров был продолжением глади океана. Остров думал, что волны в необычайно сильный шторм окаменели и дали ему рождение. Волны-горы не были большими издалека. Волны-горы увеличивались по мере приближения к острову. При удалении же горы-волны уменьшались, сливаясь с горизонтом, и остров исчезал, становился частью океана.
Кто и что видело этот остров? Кто и что смело и умело приблизиться к острову, чтобы по-настоящему увидеть его?
Облака. Только облака знали, как остров хорош и прекрасен! Облака любили остров и часто обрамляли его при нечастой встрече.
Вкупе с облаками остров был отчётливо виден вдали. Вкупе обманывая путешественника в океане, эта парочка приглашала к себе в гости.
Это приглашение омрачалось при приближении разочарованием. Ведь это были всего-лишь облака...
Но после недолгого разочарования появлялась полоса суши.
Облака ликовали, заманив путешественника!
Путешественник, решивший довольствоваться малым, меньшим, что ему предоставлялось ранее, приближался ближе к острову и вознаграждался неописуемой красотой острова.
Ведь, путешествуя в океане, он знал красоту штормовых волн. А остров был окаменевшей волной.
Одинокой волной посреди океана.
Посреди безмолвия.
Облака рассеивались или продолжали свой путь. Облака были довольны тем, что встреча произошла по их вине, по их желанию.
И облака исчезали.
Эти облака не знали и не хотели знать о том, что будет дальше.
А дальше не было ничего.
Остров-волна был неприступен и красив.
Путешественник, завороженный этой красотой, огибал этот остров в поиске пристанища, делал круг за кругом.
Путешественник потерял надежду сойти на берег, и ему хватало такого общения.
Но океан не бывает спокойным долгое время.
Шторм живой мог разбить путешественника о шторм каменный.
Путешественник удалялся, чтобы выжить.
Выжить, но помнить дорогу.
Если путешественник забудет дорогу к острову после шторма, ему всего лишь нужно будет найти то облако...