Третий Ярус. Тень Фонарщика.
Последний робкий солнечный луч заглянул в окно и коснулся его щеки. Он потянулся всем телом, зевнул и открыл глаза. Взгляд уперся в старые, висящие на стене часы. Половина седьмого. Уже вечер? Пора вставать и приниматься за работу.
Он сел в постели и мрачным взглядом обвёл свою комнату. Обшарпанные стены с облезлой штукатуркой. Скошенный дырявый потолок. В хорошую грозу, из-за этих дырок комната наполнялась звуками весёлых капель. Драные серые занавески на мутном маленьком окошке. Вполне обыденно для людей его профессии. Работая фонарщиком, много не заработаешь.
Он подошёл к окну и выглянул на улицу. На кривую узкую улочку, где дома тесно жались друг к другу, медленно, но неотвратимо опускались вечерние сумерки. Солнце ещё не скрылось за нависающими над городом скалами, а темные тени уже ползли всё ближе, захватывая власть над суетливым городом.
По улице бродили серые люди с уставшими глазами. Их рабочий день подходил к концу, и они спешили побыстрее забиться в свой угол и там переждать ночь. Хоть эта часть города и была довольно спокойной, (как-никак третий ярус) ночью на улицах можно было нарваться на кучу неприятностей.
Стража несла службу не особо добросовестно. Частые патрули встречались лишь у цехов и мастерских. В спальные районы, блюстители порядка заходили редко. Поэтому там частенько находили бездыханные тела несчастных жертв ночных грабителей.
Он обул на ноги растоптанные тяжелые башмаки, просунул руки в рукава потёртого сюртука и водрузил на голову черный высокий цилиндр. Этот цилиндр был его гордостью. Он сильно выбивался среди его ношеного и шитого перешитого тряпья.
Цилиндр однажды сорвало ветром с проезжающего в роскошном экипаже какого-то владельца крупной артели. Цилиндр, подхваченный ветром, покатился по мостовой и шлёпнулся в канаву. Фонарщик достал его из грязи и протянул владельцу. Тот брезгливо сморщился и, не сказав ни слова, поехал дальше.
Он взял в руки узкую деревянную лесенку, небольшой стеклянный фонарь, вышел на улицу и бодро зашагал в сторону рынка.
На пути попался какой-то драный и унылый нищий-попрошайка, что трясущейся рукой протягивал глиняную кружку.
Фонарщик пожалел его и швырнул медную монетку. Та сиротливо стукнулась о дно щербатой кружки.
Если бедняга не прекратит попрошайничать и не найдёт работу, его могут загрести стражники и отправить на Дно. А там он вряд ли долго протянет. От мыслей о Дне, самом нижнем ярусе города, Фонарщик невольно вздрогнул, и холодок прошелся холодными пальцами по его спине. Угодить на дно, — проще простого. За порчу имущества хозяина. За тунеядство. За критику правящего совета. В общем, способов было много. А вот выбраться, хотя бы на ярус повыше, со дна было практически невозможно.
Но он улыбнулся и, отбросив мрачные мысли, зашагал дальше. Сегодня он был в приподнятом настроении. Он снова увидит её. Её глаза и лицо.
Прошлой ночью, он, зажигая фонарь напротив дома, где расположилась небольшая булочная, случайно заглянул в окно. И увидел её. Он был сражён её красотой и немного печальной улыбкой.
Он тогда застыл, держась за фонарный столб не в силах отвести взгляд.
Она сидела у зажженной свечи и листала страницы книги. Она явно была ему не по карману. Такое белое лицо и кожа. Такие роскошные волосы. Скорее всего, она кем-то приходится хозяину булочной. Он понимал, какая между ними социальная пропасть, но ничего с собой поделать не мог.
Весь день он думал о ней. Странное незнакомое чувство овладело им, и он никак не мог побороть желание побыстрей отправиться на работу. Оказаться возле её дома. Зажечь фонарь. Лишь для неё. Чтобы мрачные тени не пугали её воображение своими чёрными щупальцами. Чтобы свет фонаря прогнал вместе с темнотой все её страхи и охранял её сон до самого утра.
Он свернул на знакомую улочку. Здесь было почище и дома не выглядели такими жалкими как на соседней улице.
Быстро темнело. Пора начинать работу. Он суетливо ставил лесенку к фонарному столбу, взбирался по ней, после открывал шторку и подносил зажженную лучину. Тьма сразу же отступала. Свет от фонаря лился по улице, оставляя на мощеной брусчатке дрожащий круг. Ночные мотыльки кружились вокруг Фонарщика, будто благодарили его за подаренное счастье видеть всё, что творилось ночью.
Он спешил. Так много фонарей нужно зажечь, чтоб добраться до её дома. Он просто хотел снова увидеть её. Ему большего не нужно. Он не был дураком и ясно понимал, что только в глупых сказках принцессы влюбляются в нищих героев.
Около трёх десятков фонарей горело за его спиной, пока он добирался до нужного ему места. Вот он. Фонарный столб у булочной, прямо напротив манившего его окна второго этажа. В окне горит свет, а значит, она не спит.
Он приставил к столбу лесенку и живо забрался по ней. Она была в том окне. Он любовался ею до той поры, пока свеча в комнате не погасла.
На следующую ночь, фонари на этой улице не горели. Фонарщик не вышел на работу.
Его нашли в подворотне не далеко от его дома. Грабителям понравился его цилиндр.
Но с тех пор, на улице что возле рынка, никто не мог зажечь фонари. Они гасли, словно их нарочно тушил невидимый проказник. Только в одном месте, напротив булочной, фонарь волшебным образом зажигался сам собой, лишь на город опускались сумерки.
А особо впечатлительные, поговаривают, что видели тень, которая взбиралась по приставленной лесенке и замирала на миг. После фонарь вспыхивал и тень растворялась....