Впервые речь о гонораре зашла много лет тому назад, ещё на заре репатриации. В популярном сатирическом приложении к еженедельнику были опубликованы мои лимЕВРики – лимерики о сынах Израиля. С лёгкой руки редактора я решила «лиру посвятить народу своему». Правда, он объяснил, что редакция не выплачивает гонорар за первую публикацию, (это так называемое «право первой ночи»), что не омрачило моей радости.
Вскоре я послала свои работы в литературный альманах. Мне позвонил его редактор, значительно поднял мою самооценку, указал количество печатных листов и предложил обсудить финансовый вопрос». Я по наивности предположила, что он имеет в виду мой гонорар и скромно заметила: «Это не столь важно». «Возможно, но всё же довольно существенно», - отозвался редактор. Я пыталась доказать ему, что, хоть я и Серебро, но в сущности бессребреница и возможность внести свою лепту в духовное развитие общества ценю выше, чем материальное вознаграждение. Но постепенно до меня начало доходить, что это я должна заплатить за участие в альманахе.
Четверть века спустя я охотно согласилась на вторую публикацию в том же сатирическом приложении, где состоялся мой литературный дебют, но уже в его электронной версии, хоть и понимала, что никакого гонорара, даже в электронных деньгах, мне не видать, как своих ушей. В этом убеждал многолетний опыт публикаций в русскоязычных СМИ разных стран мира.
Но вопреки объективной реальности я в глубине души о гонораре мечтала, ибо человек, чей труд оплачивается, уже не любитель, а профессионал.
И вот недавно мне предложили посредничество в пересылке моей книги в Америку, где напечатают дополнительный тираж и выплатят гонорар.
Спустя несколько месяцев, выйдя из дому, я достала из почтового ящика конверт. В нём лежал пакетик с вожделенными словами: «Ваш гонорар». Развернув его, я обнаружила одинокую, краснеющую от скромности двадцатишекелевую купюру и тут же процитировала Остапа Ибрагимовича : «Сбылась мечта идиота!» Решив не транжирить свой гонорар, а бережно хранить как семейную реликвию, я положила его в нагрудный карман, чтоб душу грел. Но ирония судьбы! Мой гонорар алым парусом призрачной мечты уплыл от меня в неведомую даль. Видимо, купюра, похрустев на прощание, выпала, когда я доставала зазвонивший мобильник. И мне осталось лишь от всей широты еврейской души порадоваться за подобравшего её счастливчика, который будет пожинать плоды трудов моих , исполненных мук и радостей, и ни в чём себе не отказывать.