Оксана, не афишируя, подписала акты передачи дел, наделив Ивана полномочиями по модернизации комбината. Они договорились, что он объявит о своих правах после крестин. Предстояло важное таинство, к которому Оксана тщательно готовилась: купила белоснежное платье, сделала в салоне прическу, маникюр и неброский макияж. Она выглядела как невеста, которую насильно выдают замуж, но этот эффект неприступности и чистоты как нельзя лучше, должен был защитить ее от чар обворожительного Глеба. Они давно не виделись, еще до начала церемонии ее охватила и не покидала внутренняя дрожь. Она несла его ребенка и на него не смотрела, но чувствовала на себе огненный взгляд. Он пожирал ее глазами, хотел запомнить, словно догадался, что видит в последний раз. Весь облик любимой девушки говорил, что завтра она без сожаления покинет этот город и будет искать утешения в объятиях другого мужчины.
После крестин за скромным чаепитием Оксана пыталась быть нейтральной, но ему все же удалось заглянуть в ее глаза. Сердце обожгло жаром, на мгновение она перестала дышать. Молодая жена, разрезая нежный торт, заметив их взгляды, нервозно пальцем проверила остроту ножа.
На следующий день у проходной завода высадилась группа иностранных инвесторов. Делегация прошлась по цехам, посовещалась с дирекцией и сделала перед рабочими заявление о готовности начать стройку, после чего кортеж из нескольких машин отправился в областной центр к губернатору закрепить обещания договором о намерениях. Оксана с наследницей оказались в тонированной машине, но вместо визита во властные кабинеты они прибыли на аэродром. Частный самолет доставил девушек в столицу, а затем в Европу, где их встретил Генрих. Красота юной наследницы произвела на молодого аристократа впечатление, его глаза засияли в изумлении.
- Если честно, то давно не встречал подобного очарования. Она прекрасна и скоро превратится в завидную невесту.
- Насколько мне известно, вы обручены.
- Я не о себе, мне видится, что девушка разобьет не одно мужское сердце.
- Она приехала учиться,- напомнила Оксана.
- Да, конечно, - улыбнулся Генрих.
Наташа, затаив обиду, всю дорогу молчала. Девушка задумчиво делала какие-то наброски в блокноте, а когда глаза уставали, отрешенно смотрела в окно автомобиля, не замечая ни красоты, ни архитектуры старой Европы. Лишь когда машина, преодолев сотни километров, подъехала к темному, скрытому среди вековых деревьев особняку, она неожиданно обвила руками Оксану и прошептала:
- Не оставляй меня, возьми с собой, я буду послушной девочкой.
- Все будет хорошо, тебе понравится. Не думай, что я тебя бросаю. В этом доме ты будешь в безопасности.
Прислуга пригласила девушек подняться в приготовленные для них комнаты. Проходя по второму этажу, Наташа заметила через приоткрытую дверь большой светлый зал, заполненный яркими полотнами и, не удержавшись, заглянула. Несколько мгновений она изучала картины, а затем, как под гипнозом, приблизилась к мольберту, взяла кисть, обмакнула в желтую краску и на практически законченном полотне нанесла лучи солнца, вырывавшиеся, как стрелы, из облаков.
Оксана хотела остановить варварство, но ее за руку придержал престарелый, сухощавый мужчина.
- Все нормально. Мне не хватило вдохновения закончить картину, надеюсь, у нее получится.
Тем временем Наташа уже изучала другое полотно и несколько раз поднимала кисть, но так и не решилась подправить шедевр.
- Бесподобно, я так не смогу,- сказала девушка, делая пару шагов назад.
- Еще как сможешь, у вас прекрасное чувство света,- произнес мужчина.- Я хозяин дама и автор этих работ. Буду счастлив стать вашим учителем.
Наташа перевела взгляд с мужчины на Оксану в надежде, что та поможет с переводом. На помощь поспешила пожилая женщина и на сносном русском повторила то, что сказал хозяин дома. Лицо Наташи посветлело.
- Я буду рисовать? Это правда?
- Да. Надеюсь, вы найдете общий язык.
- Спасибо, - поблагодарила Наташа, обвела взволнованным взглядом полотна, приподнялась на носочки и поцеловала Оксану в щеку.
- Можешь уезжать,- прошептала наследница.