Кольцо
Пролог.
-Володя, ну хоть ты не мешай бабушке. Дай ей покоя!
-Верунь, не ругайся на детей - раздался еле слышный голос.
Вера с сожалением посмотрела на обессилившую от болезни маму и проглотила тяжелый комок переживаний.
Сколько же ты перенесла, Мамочка - подумала она и посмотрела куда-то в стену, как будто там можно было найти ответ на вопрос, за что ей все это?!
Тяжело смотреть на собственную мать и понимать, что она тает на глазах. Ведь ещё летом все было хорошо. Ещё летом Екатерина Михайловна щебетала на кухне и баловала внуков пирогами. Готовила на заказ и бегала с узелками по торжествам. Смеялась и учила Володю писать. И очень ругала Вериного мужа за пристрастие к алкоголю. Но это было летом, а начавшийся февраль 1960 окончательно приковал её к постели.
Коммунальная квартира жила своей обычной жизнью.
Дети устроились в прихожей, под крючками с одеждой, соорудив себе шалаш. Хихикали и читали вслух Гайдара. Книжка была новенькая, библиотечная, поэтому досталась в руки она самому старшему. Сыну тети Маруси, Валерке. Который бесконечно важничал по этому поводу и, лишь изредка, разрешал Тане или Вовке переворачивать страницы. Что, безусловно, для шести и семилетних детей Веры было огромной честью.
На мизерной кухне умело умещались пятеро хозяек! Они о чём-то сплетничали и обсуждали очередность посещения ванны. Титан потрескивал дровами. Воскресение, а значит банный день.
Неплохо было бы и маму искупать,- подумала Вера - и поняла, что подумала вслух, когда соседка Маша отозвалась и предложила свою помощь.
-Мамочка, сейчас мы тебя искупаем! Девчонки помогут! Мам, ты уснула?
***
-Купаться, доченька!- Катя услышала мамин голос. До чего ж ты чумазая! Вот пострелёнок, опять с мальчишками на дворе бегала? Амалия Аркадьевна не довольна твоим поведением. Это хорошо, что она мне жалуется, а не папеньке.
-Не люблю её! Она строгая!
-Да кто ж любит гувернанток, тем более строгих! Но, милочка моя, грамоте учиться нужно. Запомни, Россия - страна грамотных людей. Вот не знал бы папа столько, разве мог бы он управлять таким хозяйством? Разве любили бы его люди? Посмотри сколько работников, а все довольны, все сыты! И никто не жалуется. Тьфу, тьфу...
И мама задумчиво постучала по столу.
Восьмилетнюю Катю такие действия безумно веселили. Конечно, она не понимала всего, о чем рассуждала мама в том далеком 1904 году. За что волновалась и о чем, все чаще, они говорили после обеда с отцом.
Зато она точно знала, если вести себя благоразумно, маменьку можно упросить показать тот красивенький сундучок. И ещё раз послушать историю о колечке с красным камешком и листиком, и представить, что и ей оно когда-то передастся по какому-то непонятному наследству от прабабушки.
В тот вечер умытая и причесанная Катя сидела на коленях матери и крутила на тоненьком пальчике драгоценность. А мама рассказывала, поучала и целовала:
-Вот вырастешь, будет у тебя дочь, а потом вырастет и она. И это кольцо ты подаришь ей, а она потом своей дочери. Вот и будет о нас память.
-Память!?!
Екатерина Михайловна открыла глаза и подумала: А ведь и правда! Что осталось от тех дней, только память...
-Вера, дочь! Я не сплю
Глава 1.
Московское время: 6.00 пип, пип...
«Союз нерушимый республик свободных
Навеки сплотила едина Русь...»- пело радио…
-Вов, поднимай свою дочь ты!
-Что, опять в сад не хочет? Нагло спит?
-Да, прям! Вон, гимн под подушкой поёт, но вставать не желает!
Мягкая рука погладила плечо.
-Пухлик, вставай!
-Паааап, ненавижу сад! Я там вчера была, можно, хоть сегодня отдохнуть?
-Мученица моя,- папа засмеялся. Дуй к бабушке в комнату, она сегодня выходная. Только спроси, а не ставь перед фактом!
Катька пулей вскочила с постели. На цыпочках прокралась через зал и нырнула под одеяло между дедулей и бабулей.
-Бааа, не спишь? Ну, оставь меня с собой, обещаю слушаться и не приводить тебе факта.
-Горе мое луковое, давай я тебя до сна из садика заберу?
-Не заберёшь ведь! А я опять сбегу, как в тот раз...
Дед заворочался и заворчал: Значит опять хворостиной и получишь!
-Дедуль, бабуль. Я тихонько у вас полежу, а вы поспите. Хорошо?
-Вер, ну что с ней делать? Пусть остаётся чтоль? Но, чтоб лежала тихо! Поняла?
-Да,- громко закричала внучка и осеклась. Прям партизаном буду.
Катька на секундочку задумалась о партизанах и войне и снова выпалила:
-Дед, а ты воевал? Ба, а ты воевала?
-Тихо она полежит, как же,- усмехнулся дед и перевернулся на бок.
-Коль, вставай на работу и Вове скажи, что я Катю оставляю дома.
Бабушка погладила внучку по голове и шепотом добавила: Дедушка не воевал. Молод был, ты же знаешь, что я старше него на три года! Так вот, в июле 41 мне только исполнилось 17. Зато мои старшие братья ушли на войну...
-Дед Саша и дед Толя?
-Нет, они ещё меньше были. У твоей прабабушки было семеро детей. И муж! Мой папа, тоже был...
Бабушка замялась, а Катька задала ещё кучу вопросов: А куда они все делись? Бабуль, расскажи!
-Это долгая история!
-Но, я же не иду в сад. Успеешь. Бабусечка, ну расскажи, ну родненькая!
-Да расскажи ты ей! Все равно, ведь, не отстанет. Точно прокурором будет, вся в прабабку свою, деловая колбаса. Знали в честь кого назвать! Глянь, как решения горазда принимать!
Дед прошмыгнул с заварником мимо и загремел на кухне, а бабушка начала рассказ...
***
-Амалия, заберите Катеньку! Уберите ребёнка,- практически кричал отец, склонившись над бездыханным телом жены.
Катя плакала и вырывалась. Она не хотела оставлять маму, не понимала, почему это случилось. Её мамочка, такая красивая и любимая. Почему?
Уже в церкви она твёрдо решила для себя, что Бога нет, раз он поступил так с ней и её отцом. А вечером долго плакала и обнимала сундучок с сокровищами. От него по прежнему исходило мамино тепло. Какие-то чужие люди, непонятные господа, и совершенно непонятные разговоры про Революцию... В 1905 в душе девятилетней Кати случилась собственная революция. Не стало мамы и не стало веры. Страна пыталась жить в новых условиях. Пыталась и Катя. Когда отец объявил о женитьбе на Шурочке, и вскоре у Кати появилась сводная сестра, все семейство переехало из Тульской области в Московскую. И прочно осело в Малаховке.
Отец занимался торговлей, Катя нянчила сестричку, училась и росла в семье, которая так и не стала для неё родной.
Но именно тогда у неё появился настоящий друг. Гимназист Гриша. Дружба переросла в любовь... а значит, и свадьба не за горами.
Отец не противился. В сложившейся ситуации, очень неплохая партия для дочери вырисовывалась. Григорию по наследству осталась мельница и собственное производство. Да и за Катей дали «чуть-чуть» деньжат и небольшой сундучок, оставленный ей родной матерью.
-Красивое кольцо,- целуя руку супруги, произнёс Григорий.
-Мы подарим его нашей дочери, - улыбаясь, ответила молодая мама. Нашей Софе!
-Катюшенька, а может быть, уедем? Здесь стало совершенно невозможно жить и работать.
-Не могу! Здесь мои корни, здесь спит вечным сном моя мама. Почему я должна бежать из страны, в которой я родилась? В конце концов, уже не 17й год, а 22й! Ты и вправду считаешь, что все так безнадёжно?
-Я беспокоюсь о будущем наших детей!
-Их ждёт прекрасное будущее. Правда, Софочка? Агу!
Через два года, похоронив Софу, а за ней и Митю, держа маленькую Веру на руках, и прижимая к себе старшего, Николашу, убитая горем, впервые за долгое время после смерти мамы, Екатерина обратилась мыслями к тому, в кого верить отказывалась:
-Спаси и сохрани, моих детей!
И пожалела, что не согласилась с мужем, и не уехала.
Этот разговор она вспоминала ещё ни раз...
Глава 2
-Ба, а почему вспоминала ни раз?
-Мала ты ещё, не поймёшь!
-Ну, сейчас не 17й, а 87й,- съязвила Катя.
-И очень хорошо, что не 17ый, и жаль, что не 37ой,- ответила бабушка с грустью.
-А что было в 37м? Ба, почему ты плачешь?
;
***
-Верочка, не плачь. Папа вернётся!-Мать сама еле сдерживала слезы.-Господи, за что? Какая-то малюсенькая мельница. Что за люди такие?- думалось ей. Донос! Без суда и следствия! Вот так, среди ночи забирать человека? Ни черта, ни бога не боятся!
Вера больше не плакала. Вера успокаивала младших братьев. Владимир поддерживал маму. Николай, пытался узнать хоть что-то про отца. Но тщетно.
Отец не вернулся! Ни сегодня, ни завтра! А ещё через несколько дней пришли люди и объявили, что семье репрессированного Григория Ермолаева надлежит быть выселенной в Александров, с полной конфискацией имущества. И на сборы даётся два часа.
Так Екатерина Михайловна и пятеро её детей, прихватив узелки с вещами, опять сменили место жительства.
13 августа 1937 стал последним днём, когда дети видели своего отца, а жена мужа.
***
-Бабуль, а что с ним дальше было?
-Ему, можно сказать, повезло. Твоего прадеда, хоть и признали Кулаком, но не расстреляли, а отправили в лагерь. Он даже письма нам оттуда писал и мы очень ждали его возвращения, но...
-Что? Он умер?
-Началась война, внучь, и мы до сих пор не знаем, что с ним стало. Коля говорил, что многих заключённых тогда расстреляли, кого-то отправили на войну в штрафбаты.
Саша даже придумал себе легенду, что отец жив, просто после контузии на фронте, ничего не помнит.
-А ты в это веришь?
-Нет! Врагам народа так не фортило.
-Я правнучка врага народа?
-Да нет! Что - ты. Моего отца реабилитировали.-бабушка сделала паузу.- совсем недавно. Только толку то от этого? Ничего не склеить и не вернуть!
-Как же вы жили?
-Работали в Александрове, на заводе.
-И ты?
-Говорушка, пойдём ка чаю попьём! Я тебе вареньица достану твоего любимого, сливового. Ммм..
Бабушка ушла собирать завтрак, а Катя все размышляла о том, что она чуть-чуть младше тогдашнего деда Саши. Она, конечно, слышала про завод, где работал папа, но это папа! Он взрослый. И вдруг, в голову пришло: А что если папы не станет? Или мамы? - Я точно не выживу!- внутренний диалог отозвался страхом, в груди кольнуло, и девочка заплакала.
На кухне, глядя в окно, тихо плакала и бабушка! Смотря в то же окно, на такой же февральский снег. Все как тогда, когда её мамы не стало...
Глава 3.
-Вера, дочь! Я не сплю,- послышалось из комнаты.
- Мамуль, сейчас Коля придёт, я сбегаю в магазин, покормлю тебя и будем мыться.
-Прости меня, доченька, простите меня, детки дорогие!
-Мамочка, ну что ты? Что ты разволновалась. Сейчас Вовку позову, пусть тебе почитает.
-Не сберегла я вас, ничего я не сберегла.
-Мам, время такое было. А потом война.- Вера замолчала и мысленно уже отругала себя сотню раз за то, что снова напомнила.
-Если бы я только согласилась тогда с твоим отцом. Николаша с Володей были бы живы, вы все получили бы образование и мы бы не вели такое жалкое существование. И Гриша был бы рядом.
-Мам, что было, то было. Вова, сынок, бери Таню! Побудьте с бабушкой.
В комнату вбежал растрёпанный Вовка, тащя за собой сестру.
-Как же ты на Григория похож. Одно лицо.
Довольный Вовка заулыбался.
-Играйте, деточки, я подремлю.
Дети устроились рядом, вооружившись карандашами, и затеяли игру в морской бой!
-Огонь, - закричал Вовка. Е 5!
-Ранил...
***
Пусть раненые, но только живые,- стоя на коленях перед иконой, молила она Бога о своих сыновьях.
Николаша ушёл на войну практически сразу, как только семья перебралась в Орел. Понятно! От чувств бежал, от обиды. От жены с которой не прожил и года и развёлся, как только узнал, что все это время у него под носом та гуляла без зазрения совести. Да и стране доказать, что не было и не будет в их роду ни трусов, ни предателей. Записался и в первых рядах отправился на фронт. (Первый Брянский) А через неделю за ним отправился и Владимир. Дождался своего восемнадцатилетия и, точно так же, ушёл со словами: МАМА, я вернусь! Плёвое дело, уже осенью будем дома. Что оставалось матери? Слушать известия по радио и молиться! Молиться ежечасно. И ждать писем.
Ни единого письма от сыновей, ни единой весточки. Ни осенью, ни зимой она так и не получила. А в марте пришла похоронка на Володю. Через несколько месяцев Николай пропал без вести.
Нет, она не плакала! Она просто каталась по полу в ужасной гримасе! Чувствовалось как боль парализует и разрывает её одновременно.
Все, что у неё осталось, это Вера, Толя, Саша и мешочек с памятью от матери. В том марте она твёрдо решила, что сделает все, чтобы они выжили. И больше никто не был убит!
***
-Убит, - торжествующе закричал Вовка. А Танюшка расплакалась.
Бабушка заохала. Попыталась что-то сказать, но у неё не получилось. Руки не слушались совсем.
-Верааа, - прохрипела она.
Вера бежала из хлебного вприпрыжку. Какая сила несла её с такой скоростью домой, она не понимала, но сердце подсказывало, надо! В груди щемило и жгло огнём. Даже февральский холод не казался таким страшным. Стряхнув снег, она засеменила по порожкам и замерла, войдя в комнату.
-Рак! Что вы хотите? - произнёс позже констатировавший смерть доктор.
И снова все вместе, в той же комнате. Вера, два её брата и мама. Но только это в последний раз.
Вскоре все жильцы коммуналки получили отдельные квартиры, а Вера с мужем и детьми так и осталась в ней.
Глава 4.
Катька пила чай и окунала ароматные оладьи в варенье, при этом жутко причмокивая и издавая разные звуки. За окном мело и мело, и только ветер, гуляющий по крыше с диким ревом, время от времени заглушал её акустические старания. Бабушка хотела было сделать замечание и уже, практически, открыла рот, когда внучка заговорила:
-Не смотри так, я все знаю. Это некультурно и стыдно, но так вкуснее. Честное слово.
-Видела б тебя твоя прабабушка, тебе бы одного взгляда хватило. Вот что значит воспитание.
-Значит, значит! А я значит невоспитанная? Мама воспитывает, Тетя воспитывает, дед. Меня только папа и любит. Он меня не ругает.
-Ругать и воспитывать - разные вещи. А ты слушай и запоминай!
-А ты рассказывай побольше, я запомню. Я, между прочим, читаю лучше тебя,- Катька задрала нос и выставила палец вверх.
Бабушка замолчала и отвернулась. Катя поняла, что сказала что-то обидное. Но, ведь, папа так научил! Отвечать на задирки мальчишек словами: Зато я умная!
-Ты обиделась, бабуль? Прости...
-Нет, просто задумалась, что если бы жизнь сложилась по-другому, мое образование было бы куда лучше. А так, три класса и четвёртый коридор... Вот и мама моя всегда из-за этого грустила. И жили бы мы точно не в Орле!
-А где? В Америке?
-Ну, сдалась тебе эта Америка!
-Ага! Там жвачки с вкладышами. А ты купишь мне у цыган Дональд? Блок!
-Естественно, нет! Целых 10 рублей. С ума сошла?
-Ба, а почему Орел, вы же до войны жили в Александре?
-Александрове! Уж, если решила что-то сказать, сначала подумай!
-Подумала! Расскажи!
-Старшие ушли на фронт. Да тут ещё и обстановка такая, работали все, тяжело работали. Голод, страх. Ужас войны словами не передать.
-Ба, а Шура? Приемная, но мама же?
-Больше подходит Мачеха.
-Как в сказке про Золушку?
-Почти, только без сказки. Зачем ей столько лишних ртов? Сама посуди. Она падчерицу и в хорошие то времена в чёрном теле держала, что уж о военном времени говорить? Вот и решила прабабушка продать кое-что из украшений.
-Кольцо с листиком?
-Нет, его она больше всего берегла. Для меня и тебя.
-И для меня? Она знала про меня?
-Догадывалась!- и бабушка почему-то засмеялась, а Катька надула губы.
***
С трепетом и невероятной болью Екатерина развязала мешочек с мамиными богатствами. Вера айкнула, а Толя замер в восторге! Даже девятилетний Саша икнул от удивления. Молчали и Владимир с Николаем. Пожалуй, только последний не был поражён так сильно. Он один видел, как в спешке, собирая вещи в отчем доме, мать сложила в узелок икону и отшвырнула в сторону пустой сундучок, что-то спрятав у груди.
-Мам, и ты молчала?! Это ж какие деньжищи!!! А жизнь то налаживается!- не унимался Анатолий.
Екатерина Михайловна грозно посмотрела на сына.
-Сынок, это прежде всего память! Это традиции нашей семьи. Это жизнь твоих предков. Есть то, что продать нельзя, а уж тем паче, купить. Я скоро!
Колечко жгло руку, воспоминания и предстоящий поступок ранили душу, но она твёрдо решила, что не даст своим детям умереть с голода. Странное дело, война, а рынок битком,- подумалось ей в какой-то момент. Вот ещё бы знать, как и к кому обратиться? Выбрала первого торговца и долго мялась возле прилавка. Не то гордость, не то нерешительность сказывались.
-Чего трешься?
-У меня, вот! В ладони блеснуло колечко.
-Больше трёх червонцев не дам! Вдруг, не настоящее! - прикусывая на зуб кусочек её души, сообщил продавец.
-Три, так три. И на том спасибо.
Дети ели картошку и хлеб, а Екатерина Михайловна плакала. Страшно, вот так, прощаться с тем, что дорого.
На оставшиеся деньги добрались до города Орла, куда ещё за месяц до войны звала подруга Галюня, Область процветала, и была надежда хоть как-то наладить быт. У её тетки и стали на постой. Это было в июле. Оттуда, в августе на войну ушел Николай, а за ним и Володя. А вскоре в Орел вошли немцы. Партийное и советское руководство, другие крупные чиновники бежали из Орла первыми, а вот более мелкие остались ждать немцев. В октябре город сдался, практически без боя.
Гудериан, войска которого первыми вошли в Орел, писал: «3 октября 4-я бронетанковая прибыла в Орёл. Мы добрались до хороших дорог и захватили важный шоссейный и железнодорожный узел, которому предстояло стать базой наших будущих операций. Мы захватили город настолько внезапно, что, когда появились наши танки, по городу ещё ходили трамваи. Эвакуация промышленных объектов, которую так тщательно готовили русские, провалилась. Вдоль улиц, ведущих от заводов к вокзалу, валялись расчехлённые станки и погрузчики, заполненные сырьём и инструментами». Словом, город был сдан противнику без боя, самым позорным образом, в целости и сохранности…Орловщину просто оставили на произвол судьбы...
Судьбы, которая забрала у Екатерины ещё двоих сыновей. Судьбы..., которой она кричала ночами, что больше не даст в обиду своих детей. Ни одного из них!
Глава 5.
-Она потратила все свои украшения, чтобы вы не умерли с голода?
-Если бы! Помнишь, я тебе говорила про Галю, подругу?
-Вы ещё остановились у её тёти, да?
-Да,Тёти Вали...
***
Тетя Валя была достаточно своенравной дамой. За умеренную плату, предоставлявшей своим постояльцам не бог весть какие по комфорту апартаменты. За неё же требовала неукоснительного соблюдения правил своего дома, а за их нарушения нередко сотрясала стены оного громкими переливами широкой диафрагмы. Настоящий надзиратель или НД, называл её Саша со всей своей детской нелюбовью к советским аббревиатурам.
НД часто и совершенно спокойно позволяла себе без предупреждения, врываться в маленькую комнатку и учинять там генеральные проверки. Единственное место, где не проходил её толстенький палец, это уголок с иконой, который соорудила Екатерина. Каждый раз доходя до этого места, она, смачно чертыхаясь, выносила свой грузный торс и грозилась, что если бы не Галька,родная племяшка, сдала бы она всех куда следовает!
-Следовает!- передразнивала её Екатерина. А в сердцах благодарила необразованную тетку за атеизм, а ещё за то, что она сама того не понимая, обеспечила ей тайник для бесценного мешочка. За время войны он изрядно поуменьшился, но не на столько, чтобы говорить о полной растрате, кольцо, которое передавалось по женской линии было там, да и не только оно. Иногда, придя с тяжелой работы, Вера уже в полудреме видела, как мама молится, а потом достаёт колечко, нежно гладит и убирает на место.
Однажды, перед самым окончанием войны, наверное, это было в апреле. Тяжело заболел Сашка, а за ним слегла и измученная физической работой Вера.
Екатерина Михайловна, пересчитав все имеющиеся денежные средства, поняла, что на лечение не хватит. И можно было бы перетоптаться, если бы речь шла о бытовых нуждах, но это здоровье её детей. Отложив градусник в сторону, она, не задумываясь, потянулась к иконе. Старый табурет затрещал под ногами, и с жутким грохотом она рухнула на пол. Икона упала сверху...
-Ни ночью, ни днём от вас покоя нет!- с грозным видом нависла над ней НД. Мебелю попортили! Теперь плати за ущерб! Такую красоту изломала!
-Да это ж рухлядь со времён царя Гороха!- встрял Сашка, раскрасневшийся от температуры, и закашлял.
-Мал клоп,- рявкнула хозяйка. Перевела глаза на уголок, потом на Екатерину и добавила: Вот она, твоя вера, лечи теперь бока! И гордо удалилась.
Лекарства были куплены, за табурет уплачено, а икона вернулась на место, вернулся в тайник и мешочек. Правда ненадолго. Через пару недель он пропал. Плакали все, но горше всех убивалась мама. Кляла себя и ругала, что не уберегла.
-Это точно НД! Точно она! Разглядела видимо, когда ты упала!,- кричал Сашка. Я пойду к ней, мы все пойдём. И пусть возвращает.
-Не пойман, не вор! Докажите! Ну! Идите в милицию!- ухмылялась хозяйка. И расскажите там, откуда оно у вас было. Как ваш отец- вражина людей простых обирал! Рассказывала мне Галюня вашу историю, знаю я, чьи вы дети! Одна фамилия чего стоит!
Сашка кричал, что НД сволочь! Екатерина со слезами на глазах просила вернуть хотя бы кольцо с листиком...
-Не брала я, понятно! Ничего не видела. Будете выступать, выселю к чертям собачьим. На том и разошлись по углам.
Уже через час Екатерина бежала к Гале, в надежде, что она образумит или уговорит свою тетку. Но ни Гали, ни её семьи дома не оказалось.
-Съехали они,- скрипучим голосом из-за соседней двери пробормотала соседка.
-Как съехали, куда?
-А мне почем знать. Вчера ещё!
Через неделю страна праздновала Великую победу, а семья распаковывала вещи на новой съёмной квартире. А ещё через полгода в своей первой коммуналке. Пусть малюсенькой, но своей...
Глава 6.
-Вера, ты серьёзно? Замуж? За кого?
-Мамуль, ну мне почти тридцать, а жизнь то идёт, точнее проходит. А Коля, он...
Вера не успела закончить фразу...
-Только не говори, что это худощавый Колька - оболтус! Ох, подсказывает мне мое материнское сердце, намучаешься ты с ним. Попомни мое слово!
Но, кто бы слушал родителей! Да и когда романы-то было крутить?! Тем паче рассчитывать на жениха более интеллигентного. Особенно той, которая сама таковой не являлась. Ну, разве что, по роду, о котором, кстати, говорить и в то время было гораздо опаснее, чем рассуждать о «друге детей и народов». Сказано-сделано. Расписались. Посидели вечерок. И вернулись к привычной жизни.
В 1953 родился первенец, долго размышлять не стали, назвали Вовой в честь погибшего брата Веры, а через год у Вовы появилась сестра, Танюша. Толик и Сашка тоже обзавелись семьями. И Екатерина Михайловна стала счастливой бабушкой пятерых внуков.
Вера маму не бросала. В коммуналку на Карачевском переулке переезжали все вместе. Жили дружно. Коле, конечно, перепадало за искреннюю любовь заложить за воротник, но уж что было, то было.
Что мог дать детям тот, кто кроме кнута от мачехи никогда и ничего не видел? Конечно, он очень любил детей, но другого метода воспитания не представлял потому, как и сам не знал. Интеллигентной и образованной Екатерине это очень претило. Николай частенько называл её прокурором за то, что та совала нос в его дела и постоянно поучала. Но делал это с улыбкой. Уважал, а может и побаивался.
Когда тещи не стало, гоняя Вовку по двору хворостиной за невыполненные уроки, он ни раз прикрикивал: Эх, бабки на тебя нет! Так и вырастишь неучем.
Тане доставалось меньше. Девочка! Училась прилежно, да и приласкать могла так, как это умеют дочки. А как скажет ПАПОЧКА, так и вовсе желание ругаться пропадало.
Шло время. Николай работал плотником при Заводе Шестерен. Вера, не имея образования, кладовщиком в продуктовом магазине. Танюша училась на библиотекаря. Книги всегда были ее собственным миром. А, Вова, отслужив в армии, вернулся на тот же завод. И уже там встретил свою Татьяну.
-Жениться? Ты серьезно? На ком?- Вера произнесла эту фразу, и она показалась ей до боли знакомой.
-Мам, не начинай! Я хорошо зарабатываю. Таня тоже! Потянем.
В сентябре 79 сыграли свадьбу. Так в семье Самохиных появилась ещё одна Таня. Молодым выделили отдельную комнату, ту самую, где когда-то давно, когда квартира была коммунальной, жила вся семья Екатерины Михайловны. А в мае 80 , в эту же комнату из роддома принесли ещё одну Катю. И жизнь закипела с новой силой.
Глава 7.
-Господи! Одни кости!- запричитала Вера, когда пищащий свёрток развернули.
-Были бы кости, а мясо нарастет!- буркнул состоявшийся и довольный дед.
-Окрестить бы, Коль!
-Ну, да! Вот так костями и брякнуть в купель! Дай подрасти! Успеем!
Катька росла шустрой. Искренне ненавидела детский сад, но с удовольствием торчала дома, около бабушкиной юбки и дедовой стремянки. Большим счастьем было, когда дед брал её с собой на дачу, усаживал на раму велосипеда и катил довольную внучку до онемения в конечностях. Пятую точку и ноги к концу поездки щипало болью так, что двигаться было невозможно, зато дед всю дорогу рассказывал смешные байки и пел песни. Это уже позже стало понятно, что словечки в них были крепкими. Причём первая об этом узнала все та же пятая, отхватившая ремня за Катькины повторы. Внучка платила деду добром. Причесывала, брила и подстригала. Семья смеялась, а дед радовался. Вслед за бабулей ругала за пьянки, но всегда находила повод оправдать. Крестил Катю дед, других желающих в те годы не нашлось. Зато бабушка была довольна. И искренне восхищалась, когда Катя запомнила первую молитву.
Часто, ведя внучку в школу, она говорила: Да, не трясись ты! Ну, подумаешь контрольная! Получишь ты свою пятерку. Если совсем страшно, обратись к Святым, попроси. Когда все знаешь и просить не грех.
И Катя просила. Все чаще и чаще. То за маму, которая надолго уезжала в Польшу, понимая, как нелегко было в те времена «челнокам». То за папу, чтоб не повторил судьбы деда и не начал выпивать с той же регулярностью. То за себя, чтобы в этом непонятном и огромном мире и для неё нашлось место.
Училась то Катя на отлично, а вот отношения в школе с учителями не складывались по одной простой причине: Мать «спекулянт» не давала покоя классной, а классная Кате...
-Татьяна Ивановна, я ещё понимаю, Вы занимаетесь коммерцией, что на мой взгляд омерзительно, но ведь и эта туда же!- кричала на собрании Анна Васильевна
-Уважаемая, у этой, как Вы изволили выразиться, есть имя! Очнитесь, СССР развалился, на дворе 92 год! Вы учитель математики, и должны бы оценить старания ученицы! Подумаешь, лаки и сонники продавала. Покупали же! Вы бы так смогли? В шестом-то классе! За месяц! С рубля десятку заработать?
-Нет, посмотрите! Она ещё и смеётся! Идите к директору со своей доченькой!
-Идите вы на...
-На? - Вечером, услышав все подробности школьного собрания, возразил отец.-Тань, зря ты так! Загнобят девку! Учителя то древние, ещё меня в этой школе помнят! Представляешь, что такое советская закалка? Эх, не дадут быть отличницей нашему Пухлику...
И не дали бы. Но время стремительно менялось. Стали появляться первые частные предприниматели, частные палатки и ... школы. Вот в такую Катя и поступила, поставив родителей перед фактом.
Бабушка радовалась и удивлялась.
-Надо же! Сама! Никого не спросила. Сдала вступительные и забрала из старой школы документы. Во характер! А платить кто будет, подумала?
-Да деньги то небольшие, Ба! И потом, мне тоже кое-что причитается. Что я зря чтоли розы тоннами сортировала с мамой?-Катя засмеялась. Ба, успокойся! Родители не против. А я счастлива.
-А знаешь, вот так и живи! Всегда слушай свои желания. А остальное сложится!
-Танком при! Только людей не дави!- вклинился дед. Пошли, делопут! Малины тебе принёс с дачи.
-Дедусечка! Катька полезла обнимать деда и бабушка засмеялась: Что есть - ребёнок ещё...
Глава 8.
-Что есть - ребёнок ещё! Вов, ну скажи ты ей!- мать умоляюще посмотрела на отца. Какая Москва? Она себе представляет, что такое жить в общежитии?
-Действительно, серьёзный аргумент против. Можно подумать, вы представляете!- огрызнулась Катя. Родители, мне СЕМНАДЦАТЬ!!! Не семь!
-Не пущу! В Орле будешь учиться, чем тебе Юрфак не угодил?
-Смешно смеяться! Это вам Юрфак угодил, а я хочу быть врачом! И буду!
-Будет она! Туда ещё поступить нужно...
И поступила ведь, и на Юрфак в Орле, и в Мед Московский. И может быть уступила бы семье, точнее бесконечному нытью по этому поводу, но вот Москва держала не только учебой: Она увидела его на вступительных. И утонула в глазах…
-Чуть экзамен не провалила. Вот дура!- ругала себя Катя на чем свет стоит. Пока не услышала за спиной:
-Привет! Сдала?
-А то! И щеки покрылись румянцем. ( Точно дура! Разве можно таким тоном с такими глазами? - внутренний диалог разгорался с новой силой)
-А ты местная?
-Да! (Зачем я это ляпнула?)
-Давай провожу. Тебе куда?
-Да я уж как-нибудь сама. Может, ты меня ограбить хочешь? ( Отлично перевела разговор, теперь решит, что я ненормальная)
-Это будет честно, ты же меня ограбила. Украла кое-что!
-Я? Катя захлопала глазами.
-Ты! Мой интерес! И теперь он полностью сосредоточен на тебе. Я Олег, если что. И улыбнись уже. Голос стал заигрывающим: Пожалуйста.
-Если что, Екатерина,- девушка представилась и засмеялась.
-Ну, пойдём что ли!
-Куда?
-Так перенервничала из-за экзамена? До дома провожу.
-Мой дом далеко.
-Пойдём, по дороге все и расскажешь...
И Катя рассказала, как бабушка помогла с отъездом. Как достала деньги из узелка с вещами, и со словами: Поживем ещё, отдала все, что было. Как дед держал дверь, чтобы та не хлопнула, и стоял на шухере в то воскресное утро, когда она уезжала из дома. Как второпях засовывал в карман записку с адресом бабушкиной двоюродной сестры. И как та самая сестра удивилась, заохала, но приняла на время экзаменов.
-Так значит центр! ВДНХ! Неплохие у тебя родственнички!
-Да ладно. Не преувеличивай, но приютили и то дело! О вступительных надо думать! Катя заулыбалась, а Олег взял её руку и крепко сжал.
Экзамены были сданы, а чувства набирали все новые обороты. Да так быстро, что опомниться было невозможно.
-Забирай ка вещи от тетки! Едем ко мне!
-С ума сошёл? И что мы скажем?
-Что ты моя невеста! Дед у меня мировой, поддержит если что! Я ему все рассказал. А потом к твоим, сдаваться.
-Ой!
Глава 9.
-Ой, что сейчас будет!
-Да не трясись ты! Мои приняли и твои поймут и примут.
Катя зашевелила губами.
-Что ты делаешь?
-Молюсь!
-Аа, ну это можно.- Олег улыбнулся и нажал на дверной звонок. Иди ко мне, трусиха! Для чего-то нас свела судьба?! А раз так, значит, слушаем и повинуемся...
-Мать, смотри-ка, Непокорррная дочь явилась, - отец в который раз спародировал Милляра в роли Чуда-юда и открыл дверь настежь. Да не одна, а с Джином. Видишь ли, слушает и повинуется Он.
-Папуль, прости, я... так... так получилось,- Катя стала заикаться.
-Заходи, Непокоррная! Бить не будем! Семнадцать, не семь, прошу заметить!- отец расхохотался, и дочь поняла, что зря так волновалась.
-Пухлик, щекотно же, прекрати, - папа пытался увернутся, когда Катя принялась его целовать.
-Проходите, молодой человек,- откуда-то из глубины коридора послышался голос деда. Негоже стоять в углу и изображать из себя бесплатное приложение.
Катька опомнилась и, легонько подтолкнув своего спутника вперёд, обратилась к столпившейся на одном квадратном метре семье:
-Достопочтенный ареопаг и все члены надзирающей комиссии!
Дед хихикнул, за ним бабушка, а через несколько секунд квартира взорвалась дружным хохотом.
-Так и будем веселить соседей из коридора или выйдем на главную сцену?- все ещё смеясь, добавил дед. Демонстративно поклонился, изображая Эрцгерцога, и указал рукой направление движения.
-Слушается дело о похождениях блудной дочери?- съязвила Катя, усаживая Олега на диван.
Парень подмигнул и прошептал: Зря боялась. Они клевые!
-Я в курсе, но ложкой дёгтя в лоб мы ещё отхватим.
-Для порядка,- добавила бабуля. Что сидим то, раздвигайте стол!
-Мам, о звании бабки прокурора можно забыть, я правильно понимаю? - Владимир перевёл взгляд на дочь, затем снова посмотрел на мать и добавил: Есть товарищ командир.
Стол был накрыт и лишь когда все уселись, повисла неловкая пауза. Тишину прервал Олег.
-Владимир Николаевич, Татьяна Ивановна, уважаемые родные, я прошу у вас руки вашей дочери, - юноша замешкался и достал из кармана кольцо.- Катюша, оно смешное, старомодное, но для меня бесценное. Дед передал для тебя перед самым отъездом.
Катя посмотрела на ладонь парня, и давящее молчание заполнило комнату. А ещё через секунду послышался грохот падающего тела...
-Мамочка, что с тобой?
-Бабуль!
-Скорую!
-Быстрее!
Будь оно проклято, красненькое с листиком...
Глава 10.
-Вера, как ты себя чувствуешь? - мать погладила дочь по голове и, вздохнув облегченно, добавила,- Кажется температура спала.
-Мамуль, вроде, нормально. Ты куда-то собралась?
-Отнесу заказы, забегу на рынок. И напомни мне вечером сходить к Семёновым. У Льва Борисовича через пару дней юбилей. Его Людочка составила список, надо забрать.
-Неплохо заработаем, Да?
-Сандали Сашке выгорят, старые - то совсем прохудились.
Брат все ещё болел, мучился приступами кашля и слабость не давала встать с постели. А Вере так хотелось облегчить матери труды, что она решила дойти до Семеновых сама, чтобы вечером спокойно помочь ей с готовкой.
-Тетя Валя,- обратилась она к НД. Присмотрите за Сашкой. Он ещё спит, но мало ли? Вдруг опять приступ начнётся, так там на тумбочке лекарство, дайте ему чайную ложечку. Пожалуйста.
-Вот мне больше заботов нет, чем вертеться около вашего Сашки! Ну, ладно. Я сегодня добрая. Иди куда собралась. Присмотрю.
-Спасибо тетя Валя! Я скоренько.
Вера выбежала из дома и направилась к Людмиле. Ей ещё подумалось, что и НД может быть вполне приятным человеком, если захочет.
Когда дверь за Верой захлопнулась, НД протиснула свой бок в приоткрытую дверь.
-Саша, ты спишь? (Мальчик причмокнул губами и перевернулся на бок.) Ну спи, спи. И тут её взгляд упал на угол с иконой. Чертыхнуться бы, да не тот случай! Ещё секунда и мешочек в руке. На цыпочках из комнаты и бегом, сотрясая стены коридора, в свою. Ох, ничего себе!- промелькнуло у неё в голове. За стенкой закашлял ребёнок...
-Дала я ему лекарство, как ты и наказывала.-сообщила она Вере, когда та вернулась с перечнем заказов. А теперь все! Некогда мне с вами возиться, дела у меня. Нашли сиделку, барские дети!
-Спасибо, теть Валь.
-Должна будешь!
Уже через двадцать минут, задыхаясь от быстрого шага, НД громогласно вещала у племянницы:
-Бери и не думай! Уедешь, Мишку на ноги поставишь. Ты что думаешь, такие цацки на дороге валяются?
-Теть, но это же воровство!
-Можно подумать, они им достались по закону! Мужик то ейный кем был? Не зря же его советская власть в лагеря упрятала. Бери, дура! Заживёшь!
Вечером Галя уехала вместе с сыном. Вернулась в Москву...
***
Удивительно, как могут портить людей большие деньги.
Миша перестал узнавать маму. Её свободный образ жизни и пристрастие к алкоголю ни раз становились причиной ссор в семье. От угрызений совести она пила или на радостях, это теперь уже одному Богу известно. Но через пять лет мать тяжело заболела, и 19ти летний Миша остался один, а по наследству ему досталось мамино украшение.
Одно единственное. Колечко с красным камнем и листиком.
Вскоре Михаил женился и у него родился сын. Жизнь шла своим чередом. Вот уже и его сын обзавелся семьей. Появился внук. А когда и внук решил жениться, Михаил твёрдо решил, что то самое колечко обязательно должно быть на пальчике его невесты.
-Бери, Олег! Будешь делать предложение, надень это. Уж очень оно Кате подходит. Как будто её и ждало всю жизнь...
Глава 11.
-Готовьтесь!- врач скорой помощи сделал паузу... - До выходных не доживет. Инсульт, сердце слабое, возраст - доктор развёл руками и молча вышел из комнаты. За ним вышли Верины дети.
По бледному лицу и мокрым щекам папы Катя поняла, что хорошего мало.
-Давай пройдёмся?- схватила она за руку Олега. - Мне душно. И я просто обязана тебе рассказать одну историю. Ты имеешь право знать...
Говорить было тяжело, но необходимо. Слезы комом перекрывали дыхание, а в мыслях кружилась только одна фраза: ЗА ЧТО? И мысли эти были не о себе. Когда история с кольцом была пересказана, девушка подняла глаза на парня.
-Олег...
-Ничего не говори. Больше ничего. Мне лучше уехать.
-Ты меня не понял!
-Все я понял! Возвращайся к семье!
-Тогда забери это! - в ладони блеснул подарок.
-Оно твоё!
-Такой ценой оно мне не нужно. Будь оно проклято! Кольцо полетело в лицо со словами: Прощай...
Катя шла быстро, а в душе молила: Останови! Но этого не произошло.
Всю ночь её трясло от горечи и от боли. Это была страшная ночь. Снились чёрные дома, странные люди и совсем незнакомые лица. Сон то поглощал, то отступал, окутывая холодом и темнотой. Перебрасывал в разные периоды жизни и места.
Вот она оказалась на море, и огромная волна накрыла её с головой. Как когда-то в далеком детстве Катя закричала: Папочка! И сильные руки подхватили. Не подвели. -Папочка, мне так страшно и больно. Это пройдёт? - Пройдет! - Ты же мой пухлик, иначе и быть не может! Наступил покой. И только папин голос баюкал и укачивал. -Доченька моя...
-Доченька моя. Да у тебя жар! Я вызову врача.
Катя открыла глаза и увидела взволнованного отца.
-Пап, я не хочу. Не надо доктора. Это пройдёт. Ты мне уже ответил, иначе и быть не может. Только давай сегодня отнесём документы в наш Университет, если ещё не поздно?! Я остаюсь дома. С вами.
Температура угасла к вечеру, стирая и унося вместе с собой все следы произошедшего, как страшный сон, который мучил и, наконец-то, отпустил, затерся реальностью, поглотившей сознание.
Все следующие дни прошли в заботах о бабушке. Не смотря на прогнозы врачей до выходных дотянули, как, впрочем, и до следующих.
Вернулась речь. Правда так и не вернулась подвижность, но что это по сравнению с жизнью дорогого и любимого всеми человека?!
Осенью Катя пошла учиться, а третьего сентября пришло письмо.
Отправителем значился Павлов Олег...
Глава 12.
«Моя милая, моя дорогая Катюша.
Это не первое письмо, которое я пишу и рву в клочья. Прости меня. Я дурак! Я трус. Я подлец, если хочешь.
Я так надеялся, что ты появишься на курсе, и мы все сможем исправить, но в деканате сказали, что такой абитуриент не числится. И я понял. Понял, что натворил.
Мы столько должны твоей семье. Даже дед сказал, что должны.
Прости за сбивчивость фраз, но или сейчас, или никогда. Никогда я не напишу это чертово письмо.
Может ещё не поздно?
Никто из нас не знал, я клянусь, что никто.
Я испугался, что стану причиной смерти твоей бабушки, и ты так и будешь считать меня виноватым. Прости, если сможешь, и вернись...
Забери хотя бы кольцо.
Олег»
Возможно, все было бы иначе. Возможно!
Если бы Кате было не семнадцать, если бы не глупые юношеские амбиции, если бы она просто прочла то письмо...
-Если бы просто прочла!? Так ты не читала? Мам!
-Ну, как не читала? Вчера и сделала. А все ты, зачинщица! Достань ей фотографии погибших на войне родственников, да достань. Вот все архивы и перебрала. Зато теперь и ты кое-что узнала о своих предках.
-В смысле, только вчера? - дочь захлопала глазами, будто и не слышала всего остального.
-В прямом! Я тогда решила, что не стану. Вот и сунула письмо в школьный фотоальбом. Видишь, больше двадцати лет пролежало. Перекочевало со старыми фото на чердак родительского дома. Ась, ты не устала слушать?
-И что ни разу не хотелось посмотреть, что там написано? Мам, а что дальше было? А ты напишешь ответ? А Олег этот, что с ним стало?
-Эй, потише! Засыпала вопросами. Что шесть, что шестнадцать! Вроде взрослая, но что есть - ребёнок ещё!
-Вся в бабушку свою, даже фразы её используешь! Ты, как бы, тоже не сильно изменилась со своих шести,- Настя хихикнула и указала пальцем на мамину детскую фотографию.
-Вот вырастешь, посмотрю я на тебя, и на то, какие фразы ты начнёшь использовать! Гены пальцем не сотрёшь!
-У нас в роду и Гены были?- Настя скорчила довольную рожицу от удачной шутки.
-Конечно были, вместе с Чебурашками. Вооот с такими ушами!- мать потрепала Настю за ухо и засмеялась.
-Ответ то напишешь?
-Напишу!
Эпилог.
«Здравствуй, Олег.
Надеюсь, ты когда-то прочтёшь мое письмо.
Так странно писать о прошлом в уже случившееся будущее, но нам обоим это необходимо.
Не нужно себя ни в чем винить! Ни ты, ни твои родные не сделали ничего плохого.
Кстати, Бабушка никогда не держала на вас зла. И все тринадцать лет, которые она прожила с того дня, как мы не виделись, неустанно об этом говорила. Её не стало только в 2010. И не сердце слабое подвело, как считали врачи, и даже не возраст. Саркома. Сгорела за две недели. Ну, ты как доктор должен понять. Ты ведь стал хирургом, как и мечтал, правда?
Уверена, твой дедушка тобой гордился. Я помню как сильно он этого хотел.
Мой «ушёл» сразу после моей свадьбы, в июле 2001-го. Кто бы мог подумать, что его сердце остановится так неожиданно? По этому поводу могу сказать только одно. Он ушёл из жизни, но остался частью моей души.
Если родители узнают, что я написала тебе письмо и не передала привет, будут ворчать. Поэтому передаю заранее.
Что же касается нас... Мы с тобой поступили так, как должны были, так было угодно судьбе.
А кольцо! Ты знаешь, если оно все ещё у тебя, пусть там и остаётся. Оно уже давно часть истории и твоей семьи.
А, в общем, не случись все так, как сказала бы героиня фильма «Москва слезам не верит»: Я бы разминулась с самым дорогим человеком в моей жизни... у меня не было бы такой чудесной дочери, и вообще, все было бы по-другому, а я другой жизни уже не представляю, да и не хочу.
Уверена, что и твоя жизнь сложилась, и ты безмерно счастлив. И мы продолжаем писать свои истории, так ведь?
Ты, как неотъемлемая часть моей, навсегда останешься в моем сердце.
Просто будь счастлив!
Катя.»
***
-И ты в моем!- Олег свернул письмо, когда маленькие ладошки забарабанили по коленке.
-Пап, ты плачешь? Мальчики же не плачут!
-Так бывает, когда на сердце радость! Это я тебе как врач говорю! Пойдем-ка к деду, пусть и он порадуется!
Маленькая дочь Олега сидела на коленках у дедушки и крутила на пальчике забавное колечко.
-Оно точно теперь моё?
-Твоё, Катюнь,- отец погладил дочь по голове.- Вот оно и нашло свою Катюшу!
Но это уже совсем другая счастливая история...