Глава 1. Проблема.
Настроение было паршивым, Антон шёл домой и злясь на всех и себя, чертыхался на свою глупость. Ведь чувствовал, что Таська девка излишне простая, тем более с её взглядами на близкие отношения между ними, и всё равно как дурак, гулял с ней. И на тебе, догулялся. Залетела она. Вчера она пришла на их место и сходу призналась ему, что беременна, а он … растерялся и выдал, чтобы та шла к тому с кем этого ребёнка нагуляла. И ведь понимал, что, зря обидел, но ведь ляпнул. Глупо. Потом уже признавать свою неправоту было как-то в лом, вот он и стал отрицать отцовство. Но что ему теперь делать? Может в армию, контрактником пойти, вместо института? Типа, пока он служит, тут всё без него само образуется?
До кучи к прочему, сегодня прямо сейчас у магазина, его отловила Таськина мать, тётка Глафира, и строго глядя ему в глаза, спросила.
- Когда ты к моей дочке предложение придёшь делать?
- А никогда, - психанув заявил Антон, - не мой это ребёнок. Не мой! И всё!
А вот тут она Антона удивила. Не стала ни кричать, не совестить, выдвигать требования или угрожать найти управу. Правда, взгляд у неё стал какой-то нехороший.
- Хорошо, - как-то спокойно заявила она. – Будь же сокол ты ясный, по-твоему, но жить тебе милок с завтрашнего дня придётся в другом виде. И счастье своё ты обретёшь, лишь лично сам родив ребёнка! Сам! Понял? Запомни эти слова. А судя по поведению твоему, это тебе никак не светит. Вон вокруг тебя смазливых девок сколько, присматривай себе красавицу.
И достав из старого ридикюля сумки блестящую звезду в кольце из змей, пару раз меня ею перекрестила и что-то там прошептала в стиле Рэп. Потом спрятала свою штуку обратно в сумочку, и не оборачиваясь, пошла спокойно себе по улице. С ума сошла, подумалось Антону, это она меня прокляла что ли? Слава богу, у нас пока мужики не рожают. И вообще надо развеяться, на ту же рыбалку съездить. Точно, на карьер, благо завтра суббота и два дня развеять грусть тоску у него есть.
Не откладывая эту мысль на завтра, Антон пришёл домой и стал собираться. Накопал на газоне у подъезда червей, сунул в багажник старого отцовского жигуля палатку, топор, мангал для шашлыка, нарезал и обработал мясо. Из подпола достал вино.
Внутри никак не прекращал теребить и грызть душу черный червячок, именуемый совестью. Вот ведь засада. Наверно можно было разрулить эту ситуацию по-другому, но как говорится язык мой, враг мой. Ну, рано ему жениться, рано! А уж ребёнок этот тем более не ко времени. И чего с этими бабами вечно проблемы? Пили бы свои таблетки вовремя и никаких проблем. А то ни себе ни парням. Черт.
Посмотрев немного телик, он плюнул на всё и улёгся спать. Смотреть нечего, в новостях одно расстройство, страна поднимается с колен на корячки. Тьфу, тьфу, тьфу три раза на эту жизнь распрекрасную. Мать после смерти отца быстро выскочила замуж и укатила с новым мужем к нему в Англию. Спасибо квартиру полностью на сына переписала, а то пришлось бы угол снимать или в примаки идти, к той же Таське. Мрак.
Допив безалкогольное пиво, Антон подоткнул вокруг себя одеяло и смежил глаза. Сон не шёл. Конечно, с этой нервотрёпкой разве уснёшь. В мозгу перед ним стояла уже брюхатая Таська и плача, выговаривала ему, что мол как ей теперь одной ребёночка рожать, растить, пестовать? Как гулять, обжиматься, да уговаривать попробовать полюбиться, так ему дай да подай, а как залетела, так всё, теперь тапки врозь.
Сон тоже был дурацкий. Где-то под утро появилась над ним привидение Таськиной матери, и молча стало крутить над ним свою хреновину. Хихикнуло, и плюнув ему на лоб, испарилось … тут Антон проснулся.
Он потянулся и понял, что чувствует себя как-то не так. Антон посмотрел на свои руки и не узнал их. Перед глазами были тонкие руки, со светлой кожей. Узенькие ладони длинные пальцы. Откуда? Оп-па и потолок незнакомый. Не понял. А где это я, пискнул он вслух. А голос чего такой? Попытался посмотреть вокруг и вдруг ощутил внутри себя давление и позыв сходить по маленькому. Ёж маё, как же ему в туалет сейчас надо!
Тут в комнату вошла одетая в домашний халатик Таськина мать. А она-то откуда взялась?
- Тётка Глафира?
- Тась ты чего дочка?
- Какая Тася, я Антон!
Глафира охнула и присела на стул. - Ёж твою медь, про отдачу-то я совсем забыла, дура старая. Вот значит в кого твоя душа стервец перескочила. Не в чужую девку, а рикошетом в мою Тасеньку. Ну да делать нечего, менять что-то уже поздно. Обратного хода нет.
И Глафира хлопнув себя по коленям встала и скомандовала.
- Проснулся? Тогда так. Ванная и туалет по коридору направо, зубы чистить розовой щёткой, это Таськина, теперь твоя будет. Одежду я тебе приготовила, вон на стуле всё, что тебе пока нужно, там посмотрим. И не смотри на меня так. Ты меня и дочку мою вчера сильно обидел, так что сам виноват. Скорее всего, Таська тоже уже у тебя дома проснулась, она птичка ранняя, так что через пол часа точно прибежит. Вот и поговорим, как вам с ней дальше жить. Ладно, ты одевайся, а я пойду завтрак готовить.
Антон встал, посмотрел дверь на закрывшуюся за теткой Глафирой, и приподняв подол надетой на него женской ночной рубахи застонал. Он был в Таськином теле, со всеми вытекающими из этого деталями. Япона Мать, громко простонал он.
- Ты давай не ругайся, а одевайся шибче, нечего в одной рубашке щеголять, чай тебе не пять лет, - видимо услышав его причитания, выдала ему из кухни Глафира.
Антон растерялся, ситуация невероятная. Даже начни он сейчас орать и вызови полицию, ему же никто в здравом уме не поверит. Дурка ждёт именно его! Так, успокаиваемся и всё же идём в туалет. Судя по словам, мать у Таськи не дура, и возможно если снова адекватно с ней поговорить, пообещав жениться и прочее, то может и расколдует. А потому не ерепенимся, спокойно чистим зубы и одеваемся. Скандал и прочее с истерикой, тут похоже не катят.
Выйдя из ванной, он бросил взгляд на кухню. Глафира перевернула на сковородке котлеты и показала ему на часы. Да надо пойти одеться. И что она мне приготовила? Плавки, панталоны, лифчик и блузка. Всё женское. М-да, придётся одеваться. Плавки, их скорее всего принято одевать первыми, теперь панталоны. Случайно глянув в зеркало, он посмотрел на себя и облизнулся. С ума можно сойти как сексуально смотрится эта фигура с голыми грудями. Ох! Тьфу зараза, дурак озабоченный.
Лифчик. Он вдел руки и попробовал дотянуться до пуговок на спине. Нет, пальцы дотягивались нормально, но вот застегнуть их в петельки у него никак не выходило. Глафира неслышно шагая в своих мягких тапочках вошла в комнату дочери, и видя его затруднения, помогла ему застегнуть все три пуговицы.
Антон оглянулся и смущённо сказал. – Спасибо.
- Да на здоровье доченька, но тренируйся, я не всегда рядом буду. Теперь юбку, перёд у неё там, где вышивки идут. С блузкой сама разберёшься.
В квартире раздался отчаянный звонок.
- О! А вот, похоже и Таська примчалась. Пойду, открою.
Антон быстро напялил на себя юбку и застегивая на ходу пуговки блузки вышел в коридор. Там стояла тётка Глафира и обняв плачущее его Антоново тело платочком промокала ему слёзы. Она ему что-то говорила, он ей тихо отвечал. А чего подслушивать, поздно.
Он посмотрел на мать с новоявленной дочкой и смолчал. А чего он мог заявить? Отдайте мне моё меня? Хочу обратно? Антон ушёл в центральную комнату, молча сел за стол и стал колупать хлебную горбушку, сдирая с неё корку.
Через пару минут напротив него уселось его тело с красными после слёз глазами и также молча принялось отколупывать из другой горбушки мякиш и бросать его в рот.
В комнату заглянула Глафира. – Вот что дети, хватить вам сидеть, и в гляделки играть. Есть хотите, тогда помогайте. Ты, - она ткнула пальцем в бывшего Антона. – Иди, доставай из горки чашки, и наливай чай. Пакетики с заваркой на кухне в правом ящике над раковиной. Ты, - положила она бывшей дочке руку на плечо. – За тобой вилки, ложки и тарелки. А я стол освобожу. Сначала поедим, потом поговорим.
После того как мы поели, и унесли грязную посуду, сунув её в мойку, наша компания снова собралась за столом переговоров. Первое слово взяла Глафира.
- Итак, детки, слушайте и постарайтесь осознать следующее. Я правнучка ведуньи некогда жившей в наших краях, Стрелёвой Прасковьи. И по женской линии мне матерью был передан дар, управлять древними силами нашей земли, и лесов. Редко я его применяла, но вывел ты Антон меня вчера из себя, произнеся слова глупые и обидные про мою дочь. И в злости загоревшейся в моей душе, я наложила на тебя особое проклятие. Увы, для тебя, не снимаемое ничем, и ни кем. Так что быть теперь тебе Антоша девицей Тасей, на всю твою оставшуюся жизнь. Уж больно наказать я тебя хотела. Закляла, в запале позабыв про оборотную сторону любого волшебства. Хоть доброго, хоть злого. И сказалось оно обратной стороной на Тасеньке моей. Ей теперь тоже назад ходу тоже нет, так тобой на век и останется. Вот такие дела я с горяча наворотила.
- А если … , - вырвалось у нас с обоих. - … .
- Нет способа вернуть всё обратно дети. Не-ту! А потому, сейчас вам вместе придётся решать, как вы дальше жить собираетесь. Разбежитесь? Только вот ерунда какая, в твоей квартире тебе Антон в своём новом облике долго не прожить. Соседи посмотрят, как посторонняя девица в чужое жильё шастает, возьмут и капнут куда надо. А те придут и спросят, где хозяин квартиры? Что скажешь? Тасе там в твоём облике тоже одной там не жизнь. Так что по идее надо вам сходиться, и привыкать друг к дружке. Тебе Антоша в твоём хитром положении тоже никуда прыгать не советую. С животом, а вырастет он быстро, жить одной трудно. Вроде главное всё сказала. Остальное, если сами захотите, обсудим потом. Вот что, я пойду пока в магазин прогуляюсь, а вы тут посидите, и попробуйте найти решение. Лады?
Глафира положила руки на головы девушки и парня. И потрепав за волосы, погладила. – Я пошла, а вы тут не ссорьтесь.
Глава 2. Перемирие.
Они сидели за столом, смотрели друг на друга и молчали. Как заговорить, о чем спросить? Они сидели и просто всматривались в бывшего себя. Запоминали? Бывший Антон, всё таки он хоть и был внутри девичьего тела пока чувствовал себя мужчиной, начал первой.
- Что ни говори, но твоя мать права. Мне у тебя дома долго жить не дадут, тебе одной там тоже будет не сахар.
- И что? – попалась на удочку Тася, хотя Антон ожидал от себя нового других слов.
- Что, что? Придётся нам обоим жить тут, если хозяйка позволит жить у неё. Мою квартиру, только вещи мои … теперь твои сюда заберём, сдадим.
- А я?
- Что, ты? Поступишь в институт, будешь учиться, а я помогу как смогу.
- Но мне же придётся там с парнями общаться, на физкультуре раздеваться.
- И что? Теперь-то тебе чего стесняться? Парень среди парней это нормально. Главное не красней, и не пялься, куда не нужно. Я научу тебя, как стать или хотя бы казаться мужиком для окружающих.
- А ты ... то есть я?
- А что я, ты говорила, что работаешь секретарём?
- Нет, в детской библиотеке.
- Работа сложная?
- Если быть аккуратным и терпеливым, то нет. Я напишу тебе инструкцию и покажу, что и как делать, в крайней мере первое время рядом посижу. Начальнице придётся сказать, что ты, то есть я за тобой ухаживаю. Справишься. До декретного отпуска доработаешь, а там увидим.
- Ты будешь готовиться к поступлению, ну я буду работать в твоей библиотеке и дома, вечерами, кропать программы на заказ. Деньги не громадные, но и не копейки. Проживём.
Они снова умолкли. Новая Тася посмотрела на нового Антона, и вздохнув, предложила.
- Я, это, предлагаю с этого момента начать привыкать называть друг друга по имени. Ну, кем выглядим. Понимаю, вроде глупо, а привыкать всё равно рано или поздно придётся. Так уж лучше сразу, а то ляпнем при ком чужом, что не так, глупо получится.
Новый Антон внутренне напрягся, придётся отказаться от последнего, чем она могла доказать, что она не мужчина, а женщина, но подумав признал, что здравое зерно в этом предложении всё же есть.
- Ты права, значит я теперь Антон?
- Да, придётся. А я стану Тасей.
- Ну и ладно, этот вопрос решен. Непривычно, но думаю, мы освоимся. Теперь у меня вопрос к тебе как к бывшему носителю этого тела. Он нескромный.
- Сейчас-то нам с тобой чего стесняться? Уж ближе, чем в этом положении вроде и становиться некуда.
- Короче. У меня такое ощущение, что твои, нет, теперь уже мои, тьфу, короче моя грудь с левой стороны, она словно провисает. Это как-то выправляется?
Новый Антон встал и попросил подняться новую Тасю. – Давай глянем, что там у тебя.
Он, не мало не стесняясь, расстегнул на блузке девушки пуговицы и уставился на её полушария. Сглотнул и словно очнувшись, подсунул свои пальцы под лямки на её плечах.
- Так, - он стал приподнимать их. – Да, небольшой перекос есть. Смотри Тась, и запоминай. Вот так можно отрегулировать длину лямочки. Это просто. Теперь как?
- А хорошо стало. Спасибо, - Тася, стала застёгивать пуговки.
- А теперь уже у меня есть к тебе вопрос из темы физиология, - Антон посмотрел на Тасю, и покраснел.
- Давай уж, чего там у тебя. Хотя я знаю. Ты про то, что у тебя теперь всегда будет по утрам? Про стояк? Что я могу тебе сказать? Только одно, привыкай. Ты теперь мужчина. Тут тебе поможет или холодный душ, или ... жена. Ты же не думала, что у взрослых мужчин всё просто? Понадобился, встал, не понадобился, пусть висит. Должна тебя резко разочаровать, часто он у тебя будет махом реагировать на мысли и образы, подспудно возникающие в голове. Он порой сам по себе хочет.
- И что мне делать, ведь ходить так просто невозможно.
- А вот из этого вырисовывается тот самый вопрос, который ты мне когда-то задала. Помнишь как мы там, в парке на скамейке сидели? Я зажавшись, а ты рядом сидела и всё допытывалась, чего это со мной. Вопрос свой помнишь? Чего тебе Антошенька хочется всё время? И на мой честный ответ, мол тебя, ты обиделась. А ведь услышала ты чистую правду. Вот и думай, нужна я тебе сейчас или нет. Хотя лично для меня сей процесс сейчас кажется … вызывающим отторжение. Теперь не я буду активной стороной, а ты, и уже мне придётся согласиться принять тебя в себя. И я пока в ужасе от одной мысли про это.
Антон задумался и вспомнив утро, извинился. – Ты прости меня. Но я просто не представляла, как это сложно быть парнем в физиологическом смысле. Уверена была, что у вас парней жизнь проще и легче. Я больше так не думаю.
В коридоре щёлкнул замок.
- Кто примет у усталой старушки сумки и положит продукты в холодильник?
Новая Тася подошла первой и приняв поклажу, принялась рассовывать продукты по полкам.
- Ну что вы тут без меня решили детки? - Спросила Глафира, и сунув ноги в тапочки, прошла в комнату. Сев на диван она положила ноги на маленькую банкетку, и откинувшись закрыла глаза. – Все таки возраст сказывается. Устала. Итак, я слушаю вас.
Новый Антон оглянулся на входящую Тасю.
- Сначала я бы хотел оговорить, как всё же мне обращаться к вам. Тётка Глафира. По имени отчеству. Мама Глаша?
- Второе, а лучше третье дочка. Это по-домашнему получится.
- Хорошо мама Глаша. Я тут подумал над вашими словами и признаю, что разбежаться было бы глупо. Мы с Антоном с этого момента решили, чтобы не путаться, принять новые имена, так проще. Теперь другое, он один в моей квартире жить конечно привыкнет, но душой то он будет тут с вами. Потому этот вариант тоже отпадает. И вообще теперь нам по идее расходиться нельзя. Нам друг другу нужна будет постоянная помощь и совет. Иначе жизнь превратится в черт знает что. Из чего возникает вопрос. Вы примете нас сюда, к себе? Или нам обоим уйти?
Глафира открыла глаза и посмотрела на стоящих рядом парня и девушку, в голове же отметилась мысль, что сейчас они стоят и держатся за руки.
- Приму. Но дом мой и правила в нём будут мои. Раз теперь ты девушка, то предстоит тебе учиться заниматься женскими делами. Без всяких, типа мне не пристало. Раз ты в юбке значит пристало. И готовить, и в магазин ходить, и в квартире убираться. Согласна дочка?
Тося понурила голову и выдавила. – Да. Куда я теперь от этого денусь.
- Теперь ты Антошенька, зятёк дорогой. В понедельник вместе с Тасей шагаете в загс. Заявление подадите. Не забудьте паспорта. Пока то да сё, быть невесте на свадьбе уже с животом. Платье я сошью. После загса к Антону домой за вещами. Квартиру не продавать, не вам самим, так детям отойдёт. Тася, ты поможешь Антону выбрать агентство, пусть квартира вам деньги приносит. Вот. Тем более Антону пока на работу устраиваться никуда нельзя, он ещё не вошёл в понимание себя как парня.
Тося резко махнула рукой. – Поднатаскаю её … его по математике, максимум походит на подготовительные курсы и поступит в институт. Пусть учится!
- Ну и договорились, детки. И последнее. Раз вы ребёночка уже заделать смогли, то и далее смущаться поздно. Как говаривал один мульт персонаж, дело-то житейское, а значит и проблем с общей кроватью, я таки думаю, у вас возникнуть не должно. Кровать у Таськи двуспальная, поместитесь. Привыкайте к семейной жизни. И вообще, сегодня суббота, сходите-ка, погуляйте. Тасе это полезно. А я отдохну и с яблоками пирог к вечеру сделаю.
Антон с Тасей ушли в свою комнату и стали собираться. Антон предложил Тасе переодеться в платье, и порывшись в шкафу выбрал на плечиках лёгкое шифонное платье в мелкую клетку.
- Вот, недавно купила, ещё не одевала. Хоть на тебе посмотрю, полюбуюсь.
Тася скинула блузку с юбкой и одела платье.
- Ты пока посмотри на себя в зеркало, а я тебе туфли найду, у меня как раз под него были, - и Антон снова полез в шкаф. – Вот. Красивые. Каблучок маленький, удобный.
Тася сунула ногу в туфлю и нагнувшись попыталась застегнуть ремешки.
- Погоди, не так, - Антон подставил ей под ногу маленькую подставку, Тася поставила ногу на неё и Антоновы пальцы ловко застегнули ремешок. – Понятно? В следующий раз сама. Надо учиться.
Антон подошёл к Тасе и одёрнул позади задравшийся подол платья. – За подолом тоже следи, ветер на улице порой нет-нет да и дунет в ноги. А глаза мужчин прямо таки сами лезут куда нельзя. Теперь ты сама женщина, так что придётся на многое обращать внимание. Особенно в транспорте, подол часто в попу вминается, надо одёргивать.
- Ладно, поняла, – буркнула Тася. – Обращу. Слушай, а ты машину водить умеешь?
- Прав нет, но водить умею и правила знаю. Мы в школе даже предварительные экзамены по правилам и вождению сдавали. У меня отлично.
- Ну и порядок. Сейчас идём ко мне, я же вчера на рыбалку собирался, хотел сегодня на карьер поехать. Вот и съездим. Ты поведёшь. Искупаемся, позагораем и мяса пожарим. Блин, тогда мне нужно в купальник переодеться. У тебя есть?
- Найду. Раздевайся обратно.
И действительно, Антон достал с полки разноцветный купальник, напоминающий детское гимнастическое трико.
Тася посмотрела и рассмеялась. – Откровенно говоря, чего-то такого я от тебя и ожидала. Самое интересное, что сама на себя сейчас и надену. Смешно.
Антон обиженно нахмурился. – А чего тебе он не нравится? Нормальный полузакрытый купальник.
- Именно что полузакрытый. Да он ещё и на детский похож. В твоём возрасте бикини давно было нужно носить.
- Ну, вот потом купим тебе такой и будешь ходить по пляжу и красоваться. В бикини с животом. Хватит критиковать. Всё это теперь твоё женушка. Забыла про такое? И вообще я ведь и обидеться могу.
- Признаю. Была не права. И действительно забылась. Моё это теперь, и потому надену и носить буду. А ты любуйся. Ладно, бельё и лифчик положим в кулёк, с собой возьму. Потом после купания сразу в сухое переоденусь. Погоди, а для тебя? Хотя, точно сейчас к тебе придём, и ты свои плавки с трусами возьмёшь. Я готова, можем идти.
- Отлично. Только не топай так копытами, привыкай ходить мягче.
Они направились на выход, по пути заглянули в большую комнату. Глафира привалилась головой на подушку и так уснула. Антон прикрыл её пледом и приложив палец к губам махнул на выход. Уходим.
До Антоновой девятиэтажки дошли быстро, они поднялись к нему на восьмой этаж и вошли в квартиру. Тасе в голову пришла запоздалая мысль. Блин, если бы не его глупость и апломб, то всё это барахло, так и было бы его. Но поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Она прошла к стенке и нашла на полке плавки. - Вот, самые лучшие, одевай.
- Тась, ты бы отвернулась, а? Понимаешь, я стесняюсь.
- Чего ты? А пялиться на меня, когда я в твой купальник залезала, тебе твоя стеснительность позволяла? Ладно скромный мой, одевайся, я на кухню.
- Я готов, - послышался голос Антона из комнаты. – А где мои паспорт и права?
Тася вошла в комнату, достала из стоящей на стенке шкатулки документы. – Вот. Сунь во внутренний карман пиджака.
Тася оглянулась, и с грустью посмотрела на комнату. – Сегодня отдыхаем, а завтра приедем снова и начнём потихоньку собираться, надо перевозить твою одежду домой. Не ходить же тебе в одном и том же.
Антон впервые за эти дни подошёл к Тасе, и приобняв её за плечи, мягко прижал к себе. Это у бывшей девушки вышло хоть и несуразно, но по-мужски. – Помнишь рассказ Юрия Никулина?
- Какой?
- Однажды к ним в цирковое училище пришёл в гости друг. Они на радостях выпили в компании, а на утро почти все разошлись. Этот товарищ просыпается, а плаща нет. Он и спрашивает у народа, кто мол видел? А ему и говорят, ты мол руку подними, выше, выше. А теперь резко опусти и громко скажи – А и хрен с ним с плащом! Тебе наша ситуация такую же, не напоминает? Поздно горевать, надо просто жить. И вообще, по идее, это я бывшая девица должна слезами умываться и психовать, а я тебя хоть и бывшего, но мужчину, успокаиваю.
- Да я и сам это понимаю, но оно как-то само вдруг нахлынет и в слёзы тянет. Это что, твоя женская сущность из меня лезет?
- Не знаю, может быть, я откровенно говоря, чувствую тоже самое.
Антон поцеловал Тасю в висок, потом в глаза и под конец просто в губы. Она же стояла и не шевелилась. Всё ей я говорило – не дёргайся, это так приятно, и эти руки, сейчас обнимающие твои плечи, не сделают ничего плохого. И после третьего поцелуя она сама стала отвечать. Снизу к голове вдруг потянулась какая-то истома, в животе сделалось тепло, и ей захотелось снова ощутить, как к её телу прижимается мужское тело. Господи, да что со мной, отпрянула она от Антона.
– Нет, не сейчас. Я должна привыкнуть, принять новую себя и тебя. Слишком резко это всё. Мы хотели на карьер ехать, вот и поехали. У нас впереди теперь вся жизнь.
Они спустились вниз, прошли к машине и Тася показав, как управляться с сигналкой, отдала Антону ключи. Он уселся за руль и дождавшись когда Тася пристегнётся, мягко тронулся с места. Однако молодец, мелькнуло у Таси. Ни рывков, ни виляния рулём, он действительно умеет водить. Пожалуй, можно пока прикорнуть, что-то её в сон потянуло. Она расслабилась и откинув сидение отключилась… .
Глава 3. Новая Тася.
Тася открыла глаза ощутив, что машина стала ощутимо покачиваться. Понятно, Антон взял правее дороги и въехал в кусты, оставив большой пляж, справа. И правильно сделал. Меньше народу, больше кислороду. Антон сразу развернул машину и вышел осмотреться. Ну и ей тоже пора размяться выйти стоит. Гм. Странно, вроде ведь не прошло и дня, а он уже стал про себя в женском роде говорить. Неужели эта смена так легко принимается сознанием? Выходит, поставь людей перед фактом, и предоставь право выбора, многие согласятся принять другую сторону? Неисповедимы пути твои человечество.
Она влезла из машины, и оглядев карьер с удовольствием потянулась. Стянув с себя платье, она аккуратно положила его в машину. Смотри-ка, как на меня уставился Антон, что у него … точно, на штанах появился горб. А покраснел-то как. А вот покрутись теперь, на себе ощути, как парням на женщин смотреть трудно. Или помочь? Всё таки он ей скоро мужем станет.
Тася подошла к Антону старающемуся повернуться к ней спиной, и посоветовала. - Ты, это, вот что. Снимай верхнее и лезь в воду. Там ли погладь себя, сможешь сброситься, или просто постой в холодной поде. Напряжение и спадёт.
Благодарно посмотрев на меня, Антон скинул рубашку с брюками и ринулся в воду. Ну, а я принялась налаживать быт. Достала мангал, поставила мясо в тенёк. Походила вокруг и огородила нашедшими камешками костровище, оставшееся от прошлых туристов. Достала мешок с углями и принялась за розжиг мангала. А вот и его величество после купания пожаловали. Я полезла в сумку и выдала ему сухие шорты. Вот в воду пойдём, снова плавки и оденет. Кстати, а откуда вдруг во мне эта заботливость замужней бабы взялась? Может бабкино колдовство влияет? Антон отошёл в кусты и переодевшись, повесил плавки на ветки кустарника. Посмотрев, как я машу газетой над углями, он принялся помогать мне. Что интересно, став мужчиной, у бывшей Таси тоже вдруг ярко стала проявляться забота по отношению ко мне. А не слишком ли быстро она в мужчину превращается? Я вот думал, что у меня и у неё будет период врастания что ли. А тут мы оба, словно давно ждавшие такой перемены, раз и почти без драматических слов и поз, с выламыванием рук, приняли свои новые личины, и стали жить дальше. Даже обидно за свой пол немного. Говорить же про это с будущим мужем про это не стоит, да и не хочется. И вообще, заметно, что я сам в теле Таси ощущаю себя вполне комфортно. Не чувствует душа никаких особых неудобств. Даже ношение женских панталон с лифчиком не напрягает. Это лёгкое покачивание новых грудей и попы, даже приятно. Может потому, что он теперь в женском теле и все остальные воспринимают его именно как женщину? Наверно. Что интересно, но ловя на себе мужские взгляды, я понимаю, они меня вовсе не коробят, и словно гордость за себя лезет изнутри. Да, сморите и любуйтесь, я теперь женщина. И откуда в моем сознании эти мысли, непонятно.
Отдых, откровенно говоря, у нас удался, мы накупались, на загорались, и вечером Антон привез нас уже к бабкиному дому. Домой. Блин и это слово теперь тоже воспринимается вполне нормально. Щёлкнув сигналкой, Антон подсунул мне свою руку, за которую я, устало уцепилась. В принципе все верно, это теперь я должна опираться на его руку. Ключи от машины он по-хозяйски положил в свой карман, а я не нашла причины протестовать. Прав-то у меня нет, так что чего мне дёргаться? Пусть теперь он возит меня, таксист липовый. А что, машина и права без экзаменов в ГАИ это неслабый подарок. Интересно. А какой подарок получу я от такой перемены?
Моя новая мама встретила нас у двери, посмотрела на наши загорелые лица и поняв, что все хорошо, велела идти мыть руки. Когда мы вошли в комнату, на столе было аж два пирога.
- Один с яблоками, второй с рыбой. Кушайте. Кушайте и рассказывайте, как гулялось. Где были, чем занимались. Я же одна, и мне тоже хочется людей послушать, поговорить. У меня с соседками как-то не сложилось, скучные они, а жизнь не из одних жалоб на житье и пенсию состоит.
Я взяла нож и спросив, кто какой пирог хочет, быстро отрезала всем по паре кусочков. Антон налил чай и бросив в кружки сахар, размешал. Мне два куска, себе три и тёще один. Наши предпочтения он знал.
- А хорошо погуляли мам, ездили на карьер. Я сама … сам управлял машиной. Теперь у меня права есть, вас всех куда надо, если что, увезу. Позагорали, покупались.
Глафира задумалась и попросила. – Загорать и отдыхать ладно, а вот лишний раз в незнакомую воду тебе Тасенька больше лезть нельзя. Поняла? Это по женской линии. На будущее знай. Купальник он полностью от всего того, что есть в воде, не защитит. Кстати, что мокрого с собой привезли, суньте в машину, я потом проверну.
Мы сыто переглянулись с Антоном, и я начала собирать со стола посуду. – Откровенно говоря, спать охота. Устала я. Сейчас посуду вымою и лягу. Видимо не такая я теперь и сильная.
- Ну а что ты хотела, - начала успокаивать меня мама Глаша. - Сначала стресс. Потом прогулка. Ты милая беременна, а это тоже влияет. Так что не в чем тебе оправдываться, это организм отдыха требует. Пойдём я тебе помогу посуду помыть, и иди отдыхай.
Мы составили чистую посуду и я сняв с себя фартук, пошла к себе. Зашла и откровенно говоря, оторопела. Я понимала, что Тася сейчас стала мной, но вот что привычки у неё останутся прежними, я в расчет не брала. Антон разделся донага и достав с полки ночную рубашку привычными движениями одел её, потом посмотрел на меня и молча улёгся на кровать.
- И чего ты так на меня смотришь? – удивлённо спросил он. Потом, сообразив, про что я думаю, провёл по себе рукой. – Ночнушку одел? Понимаешь, какая штука. Ну, не могу я так сразу отказаться от привычного и удобного. И что из того, что я стала мужчиной? Почему спать в ночной рубашке для вас парней считается позором? Миллионы людей спали в таких до революции, уверена, что и сейчас многие из аристократов в них спят. В конце концов, это просто гигиенично, если что!
И посмотрев на мою физиономию, просто и категорично добавила. – Короче говоря, думай что хочешь, но спать я теперь всегда буду в рубашке. И ради мнения общества я отказываться от неё не собираюсь. Вот!
Я подумала и ответила. – Да сколько угодно. Я теперь женщина и в чем ты спишь мне равно. Выбираешь рубашку, отлично, спи в рубашке. Я не собираюсь трубить про это на всю улицу. Мне-то тоже теперь всегда спать в такой же придётся. Трусы они живот сжимают, даже если резинка широкая и мягкая. А мне теперь нужна свобода. Тело должно отдыхать. Так что я тоже за рубашки.
Я вытянула из под подушки свою ночнушку и одев её откинула одеяло. Потушила торшер и улеглась рядом с Антоном. – Слушай, я твои мужские трудности понимаю, но предлагаю придержать коней. Дай мне привыкнуть к себе. Хорошо?
Антон помолчал немного, видимо разбирался в своих ощущениях и желаниях и выдал. – Согласен. Мне тоже надо привыкнуть, но ты если тебе так легче, можешь меня поцеловать.
- Оп-па, - повернулась к нему я. – Я? С чего это я и первая? Ты теперь мужчина, тебе и первым быть.
Антон опять помолчал и подсунув свою руку мне под голову, обнял и притянул меня к себе. – Ладно. Где там твои губы. Подставляй!
Я вытащила руку из под одеяла, провела ладошкой по его щеке и прильнула к мужским губам. А сладко как. Ой, япона мать, а там внизу под одеялом что-то явно встало колом и уперлось мне в бедро. Ну не было печали. Снова здорово. Отправить его в ванну? А не обидится? Или пусть в первый раз попробует быть мужчиной? А чего мне теперь-то волноваться, я же уже беременна. И плюнув на всё я начала стягивать с Антона рубашку… .
Глафира ещё не спала, когда вдруг услышала в тиши квартиры мерный скрип кровати, изредка прерываемый тихими вскриками. Однако даёт её Таська дрозда своему бывшему телу. Вот и гадай. А может это сама судьба, подтолкнула её выполнить обряд? Так разбежались бы эти двое, а сейчас связанны навсегда и чувствами, и будущим дитём и обязанностями мужа и жены. И вроде счастливы будут. Сколько людей можно было бы так соединить, не дав запалить костры равнодушия? Пусть скрипят, такое и слушать приятно … .
Глава 4. Новый Антон.
Дура! Дура! Дууура я! Вот уже как три дня прошло, как должны были придти мои красные дни, и ничего. Вообще. И что теперь будет, неужели я беременна? Всего-то два раза у гас с Антоном это и было, и на тебе. Пошла в аптеку, купила три разных теста и на всех увидела две полоски, подтверждение своим опасениям. Тоська ты дура! И как про это сказать маме? Ой, что будет. Или сначала сказать Антону? А что, вместе с ним придём к маме, признаемся. Да так и сделаю. Вечером после работы встретимся, и я ему расскажу.
Господи. За что ты меня так? Антон отказался и от меня и от нашего ребёнка. Я наверно час потом сидела на нашей с ним скамейке, и ревела. Обидно, больно, страшно. Может наесться волчьих ягод и умереть? А ребёнок, он то в чем виноват? М-да, придётся идти домой и утром рассказать всё маме. Ну не выгонит же она меня?
Мама выслушала про беременность. И про то, как Антон отказался признать отцовство тоже. Заглянув в мои глаза, сказала просто и абсолютно непонятно.
- Вижу, правду сказала. Рожать будешь! Но не ты одна!
- А кто ещё?
- Антон.
- Мам как ты себе это представляешь? – даже позволила себе немного улыбнуться.
- Будет. Сама увидишь.
- Не понимаю.
- И не надо. Иди на работу и успокойся.
День прошёл обыкновенно, я пришла из библиотеки, приготовила ужин, немного посмотрев новости, легла спать. Уже во сне почувствовала, как мама присела рядом и долго гладила меня по волосам. Всё пройдёт дочка, пройдёт и будет хорошо, последние слова, что я услышала провалившись в сон… .
А вот утро субботы началось с кошмара. Я открыла глаза и почувствовала сильное напряжение в паху. Откинула одеяло и встала. Да что со мной? Я стала выше, ночнушка с меня исчезла, на мне были мужские трусы и там страшно сказать, вдруг выросло нечто, что выпирает, делая на трусах ощутимый горб. И я не дома! Я у Антона. А где он сам? Взгляд упал на зеркало, висящее на стене. Но это же не я? Или я? Поднимаю руку, ногу щипаю, трогаю себя за щёку. Нет, проснуться не получается! Я стала Антоном? Зачем? Почему? Мама? Неужели это она что-то сделала?
А с этой штукой в трусах что делать? Я одновременно хочу просто писать и сбросить напряжение. Ужас! Разделась и залезла в ванную, сразу включила душ. Слава богу, напряжение в этом красном столбе, стало потихоньку отпускать и я расслабляясь просто пустила струю в ванну. Это что, Антон каждое утро так начинал? Откровенно говоря, я тогда парням не завидую. Это же как они нас хотят, если такое терпят? А у меня с ним всего два раза и было. Ой, не о том думаю, не о том. Делать-то сейчас что? Точно, надо бежать домой, только признает ли мама? Попытка не пытка, нашла в шкафу чистые трусы, носки. Прошлые Антоновы можно в пол втыкать как ножи, по сколько дней он их не меняет? Брюки есть. Рубашка сойдёт. Пиджак. Причесаться и можно бежать.
Позвонила в нашу дверь, а сама трясусь, а ну как мать сейчас видя во мне Антона, прогонит? Куда пойти? Ой, нет, мама обняла меня и прижала к себе. Слёзы сами полились. Стою реву, мама платком мне их с моих щей вытирает и тихо шепчет.
- Тасенька, прости. Ну, ни как я не ожидала, что проклятие моё, что я вчера на Антона наложила, на тебе отыграется. Он теперь тобой стал, а ты им. И сделанного мной, обратно уже никак не вернуть. Так что придётся теперь тебе дочка, привыкать, парнем быть.
- А куда я денусь мама, буду привыкать. А что с Антоном, он то в ком теперь?
- А в тебе доча, в тебе. Как я ему и предрекла, он теперь в твоём теле вашего ребёночка носит. Он и родит. Вот так.
- Однако круто ты с ним.
- Круто не круто, но я так думаю, мириться тебе с ним надо! И жить придётся вместе. Не могу я твоё тело с ребёнком на улицу выгнать.
- Мириться? Но как, он же отрёкся и от меня беременной.
- Понимаю. Трудно через себя перешагнуть, но я так думаю, он уже понял, что без тебя ему не жить. И в душе твоего бывшего Антона сейчас не кошки, а тигры сердце скребут. Иди, посмотри на него, мы же бабы существа жалостливые, да и повинную голову меч не сечет.
Я прошла в комнату и посмотрела на себя. Да уж. Голова лохматая нечесаная толком, блузка не на те пуговички застёгнута, юбку почти аж до груди натянул. И глаза прячет. Стыдно? Нервничает? Вон как горбушку ободрал, а я мякиш люблю. Сидит, молчит как сыч, наверно что сказать думает?
Мама молодец, всем нашла дело. Глядишь, расставка тарелок и чашек поможет нам снова стать ближе. Заодно ситуацию сгладила. И правильно, поедим, потом и выясним, как дальше быть. Смотрю на него, слова обидные и дурные вспоминаю, и всё равно мне его жалко становится. Чего же так сердце стонет, неужели обратно любить хочет?
Мы позавтракали, мама посмотрела на нас, высказалась и ушла в магазин, а мы сидим и снова молчим. А не буду я с ним говорить, его вина, пусть он … она и начинает.
Начала. Это же надо, сразу из неё полез мужик, взял быка за рога и начал командовать. Хотя, вещи он конечно мне говорил правильные. Но извиняться, так и не стал. Забыл в пылу высветившихся проблем? А я тоже, уши развесила, стала отвечать. Правильно про нас говорят, мы бабы ушами живём. Нам заливают, а мы и растаяли. Тьфу.
Ладно, привели вроде всё к общему знаменателю, договорились поменяться именами. Делать нечего, будем притираться.
Ёлки зелёные. А прогулка мне понравилась, получилось практически по-семейному. Таська одела мой купальник и стала похожа на школьницу бабочку. И смотреть я на её стал уже по-другому. Оценивающе что ли. Мой этот, опять встал, и я снова растерялся. Хорошо Тася подошла, и подсказала, что мне стоит в воду залезть. И стеснения я потом когда из её рук сухие трусы взял уже почти не испытывал. Неужели вживаюсь? Ах да, ещё я в первый раз ходил в кустики по маленькому. Я стоял, сам держал свой ЧЛЕН, ЧЛЕН, ЧЛЕН. Ну не привык я пока про него так открыто и прямо говорить. Короче, я ПИСАЛ стоя, и мне это … понравилось. Не нужно больше садиться, задирать сзади подол, и бояться обрызгать трусы. Это классно.
Ну а то, что было вечером когда мы легли спать вместе в одну постель как муж и жена, я откровенно говоря описать не берусь. Во-первых, я Таську Антона удивила тем, что легла спать в ночной рубашке. Ну, привыкла я к свободе и никакие трусы ночью мне нужны. Второе, он она первая предложила мне её поцеловать. В результате мой стойкий оловянный солдатик встал по стойке смирно.
Короче говоря, мы стащили друг с друга рубашки и … сделали это, потом повторили … три раза. Я был и сверху и снизу, и снова сверху и Таське это нравилось. А делать по-мужски это тоже оказывается неплохо. Но честно скажу, сил мне приходится теперь тратить много больше, чем будучи в прежнем теле. Она на мне ездила почти до трёх ночи. Устала, нет, устал, словно мешки таскал. Зато утром ничего не торчало, только ходить пришлось чуть на раскорячку, как впрочем, и Таське. Лицо у неё было … скажем так, довольное. Главное, по лицу мамы было понятно, что эту всю нашу возню, она точно слышала, но на лице сама нейтральность. Только мне подмигнула. Одобряет?
Всё воскресение мы с Тасей проторчали дома.
Сначала я объяснял и показывал новоявленной библиотекарше, как работать с посетителями, о чем говорить с ребятами, как заполнять формуляры и вставыши, их взятых читателями книг. Вроде дошло. Заодно начертил план здания, показал, где дамский туалет, где сидит зам и директриса. Про уголок, где принято пить чай и какая моя кружка тоже. Ей богу, готовил её словно Штирлица отправлял в тыл врага. Постращал, мол чуть что не так, можно к заведующей, нашему Мюллеру в подвал загреметь.
Во второй половине дня учил Тасю одевать пояс для чулок. Дресскод нарушать нельзя. Блузка, юбка, чулки, туфли. Показывал ей надо как равномерно расчесывать и закалывать ровно волосы. Отдал свою косметичку. Посадил перед зеркалом и учил, как правильно красить губы. Усмеялся, но научил. Затем вместе пробовали крепить на уши клипсы, и вдевать серёжки. На них Таська уже взмолилась, она и не подозревала, сколько труда ей надо приложить, чтобы выглядеть даже не сногсшибательно, а просто нормально. Утешил, расчесал и стал учить плести косу, и это ещё без банта. И тут она просто не выдержала, сбежала от меня в ванну, и по-моему впервые по-женски ревела.
Мама услышав её всхлипывания, потребовала отстать от бедной девочки. Она научится всему, заявила мне она, но не сразу. Меня, мол меня она учила этому восемнадцать лет, а я хочу научить бывшего парня всяким женским премудростям за один день. Отстань от неё. Хорошие арбузы растут медленно. Я постучал в ванную и извинился. Действительно, и чего я так рьяно принялся готовить из неё Мату Хари библиотечного разлива? В конце концов, пойду вместе с ней завтра и покажу, что и как. Тася успокоилась и мы вместе уселись посмотреть видак. Я и фильм особый специально подобрал «Мужчина в моей голове». Хороший фильм, лиричный и малость в нашу тему.
А когда легли спать, я и сам не пойму, кто кого спровоцировал, но мы снова любили друг друга, словно с ума сошли. Ничего не понимаю, может адреналин выходит?
Мама утром посмотрела на нас и выразилась, попав в десятку.
- Ребятки. Вам бы выходные … по этому делу стоит устраивать! Вы на себя гляньте, это же ужас. У тебя Тась губы распухли, и походка утром как у утки. У Антона сил двигаться нет. Любовь она своего выхода требует, но стоит ли до последних сил себя выматывать? Поумерьте-ка пыл.
Мы с Антоном смущённо переглянулись и согласились. А потому, быстро позавтракав, оделись и я вместе с новоявленной библиотекаршей, поехал на работу. Помогу и поправлю если что.
А нормально, Тося в принципе быстро вникла в нюансы моей работы и практически без ошибок начала заполнять формуляры, рассовывая корешки в конверты вклеенные в книги. Я показал ей, как раскладывать книги по тематике и успокоился, поняв, что она справляется. А потому сходу отправился в институт узнавать о подготовительных курсах к вступительным экзаменам. И тут мне тоже повезло. Меня записали в группу, которая начинала занятия уже завтра.
Вечером я встретил свою будущую жену у выхода из библиотеки, и мы вместе поехали в загс подавать заявление, потом домой. Может это и нормально, но я чувствую, что вписываюсь в свой образ парня всё лучше и лучше. Из чего такие выводы? А я нечаянно поймал себя, что придерживаю Тосю за талию автоматически, не следя за своим поведением. Шаг свой более широкий стараюсь подогнать под её семенящие шаги, потому как помню, что её юбка не даёт ей идти размашисто как мне. Главное, что мне это приятно. Может, во мне и раньше спал мужчина, а проснулся только после вселения в это тело? А ведь была обида на маму, но чем дольше я живу в этом теле, тем дальше она уходит. Как говорила бабушка, когда была жива, всё в этом мире предопределено. От судьбы не уйти. Предначертано, значит сбудется. Будем жить.
Глава 5. Глафира.
Женщина тихо приоткрыла дверь в спальню молодоженов и радостно вздохнула. Всё таки она тогда поступила хоть и радикально, но правильно. Сейчас глядя на эту спящую пару, оставалось только радоваться. А спят то как. Тася свернувшись в комочек, всё таки четвёртый месяц и живот подрос, Антон рядом огибая и обнимая жену словно загораживал её от всего. Нога по-хозяйски, или по-мужски лежала на женской ножке. Вчера их зарегистрировали как мужа и жену. Какие они были красивые, смущённые и торжественные. Свидетелями были знакомый Антона парень из института, со стороны Тоси, заведующая с которой они нашли общий язык и стали близкими подругами. Виолетта Павловна даже приглашала Тосю к себе в гости. У неё росла восьмиклассница дочь, и имелся муж военный. Свадьбу отмечали дома в этом же кругу. После первой брачной ночи, новые муж и жена отдыхали. Глафира закрыла плотнее двери, пусть себе ребята спят. Все их кувыркания скоро закончатся. Ещё месяц другой и им придётся ограничить себя. А пока можно, пусть себе любятся.
Она прошла в большую комнату и встав на лесенку приступку достала с шифоньера пакет с книгой заклинаний и шкатулку. Тася конечно неплохо зарабатывала, штампуя свои программы, но по ней было видно, как она устаёт к вечеру сидя за клавиатурой. Пора дать ей отдых и покой. А для этого нужны деньги. И эти деньги достанет она. Как? Нет, просто подрабатывать лифтёром или устраиваться ночным раскладчиком продуктов в магазин она не видит смысла. Деньги нужны серьёзные, и хватить их должно хотя бы на год-два. А для этого придётся воспользоваться книгой и искателем кладов. Был у неё человек, из своего особого круга, которому можно было сдать многое, и который хорошо платил ей за старинные вещи. Но сначала клад надо было найти и откопать.
Раскрыв книгу на нужной странице она положила её на передвижной столик, и достав из шкатулки амулет кладоискателя положила рядом. Теперь карта области. Была та не новой, год издания стоял 1895-й. Раскатав карту на столе, она закрепила её углы подсвечниками и зажгла свечи. Ведунья окинула лежащий перед ней лист. Однако сколько уже пометок накопилось на этом листе. Много. Ею пользовались все её предки по женской линии, она тоже. Про кальку забыла. Она вытащила уже использованный ранее лист кальки с отмеченными руслами рек и границами городов с точками сёл. Потом она наложит её на новую карту области. Вот теперь можно и начинать.
Глафира взяла амулет искатель за цепочку, и подняв руку расположила его в сантиметре над картой. Раскрутила и заглядывая для сверки в книгу начала читать заклинание поиска.
Ты искатель мой, дорогой дружок,
Покажи-ка мне, где зарыт, лежит,
Долги года, клада груз златой,
Что хозяином был от глаз чужих,
Ухоронен им в землю черную.
Я приду, возьму, то сокрытое,
А тебе за то, крови капельку,
Обещаю дать после поиска.
Искатель отклонился и потянул руку Глафиры в сторону лесного массива в села Михайловское. Она сделала отметку, наложила кальку, снова отметила и перенесла кальку на новую карту. Нет более такого села. Придётся искать без дорог, идти ногами. Но судя по карте, это было село, а в таких были Церкви или храмы, что позволит им там сориентироваться. На месте искатель подскажет куда идти и где искать. Завтра воскресение, вот они всей семьёй и поедут в лес, особые грибы искать. Антону рулить и копать, тяжести таскать. Ей искать, а Тосе пожалуй пора потихоньку учиться с лесом говорить. Он ей опора. Она теперь женщина и лес её должен принять как ведунью и продолжение моего рода. Антон сейчас мужчина и вряд ли лес почувствует его женскую душу. Хватит себя терзать. Там в лесу всё и увидим.
Она потушила свечи, но ничего убирать не стала. Пришла пора объяснять детям про их место в этом мире, и готовить свою преемницу.
Где-то часов в двенадцать дня проснулись молодожены, я помогла Тасе расчесаться и позвала их завтракать на кухне.
- Мам, а что это там, на столе в комнате лежит? - спросил меня Антон.
- А вот сейчас покушаем, и начну я вас вводить в курс нашей жизни ведунов. Ты Антоша сейчас уже не женщина, так что быть тебе всегда опорой и защитой своей жены, которой я передам всё своё знание. Постепенно. Ибо просто так взял-принял, тут не получится. Тосю в её женской ипостаси природа края и лес принять должны. А на это время нужно. Вот завтра и произойдёт ваш первый урок и тебе и ей. Клад пойдём искать. Старый он, древний, давно-давно спрятанный от всех. А потому по началу, нужна я со своими знаниями. Часто человек положивший что-то в место потаённое накладывал на него молитву-заклятие. И тот, кто просто так нарушал покой этого места, запросто мог заболеть или получить себе другое горе в придачу к найденному богатству. А вы думаете, пришёл, выкопал и радуйся? Нет.
Утром рано мы выехали к примерному месту, где раньше стояло село. Час по тракту, час по деревенским дорогам, благо погода сухая и проехать можно было спокойно. И вот наконец, уже довольно сильно заросшие развалины домов, кирпичное основание церквушки. Мы вышли из машины размяться и осмотреться. Посредине бывшей площади стоял одинокий журавлик старого колодца. Я вытащила искатель и подвесила его на пальце. Во-о, его резко тянет влево. Пройдя метров двести, я обошла сгнившие до трухи брёвна бывшего дома, и вышла на заросшие травой огороды. Прошла до угла бывших владений, и искатель потянул вниз. Тут.
Подошел Антон с лопатой. Я взяла инструмент и очистила поверхность от дёрна. Теперь проверка есть ли наложенное заклятие. Достала книгу и найдя рисунок пентаграммы нарисовала такую же на очищенной земле. Ага. Нужны три свечи. Поставила, укрепила их веточками и зажгла. Теперь разборочное заклятие-молитва.
Тосю заставила стоять рядом и смотреть, повторяя все мои действия и слова. Однако волнуется она, чувствует в себе пыл от заклятия, наложенного бывшим владельцем. И это правильно, не боясь можно глупостей наделать, а разумно пугаясь, правильно дело осилить. Воот. Свечки погасли. Причем сами погасли, а это означает, что место очистилось. Я провела над землёй рукой и ничего не ощутила.
- Вот теперь Антоша копай. Можно.
Антон принялся углублять очерченный квадрат. Яма оказалась глубокой, но наконец металл лопаты наткнулся на преграду. Антон не стал тянуть за ручку имеющейся на крышке находящегося в яме сундучка. Мало ли доски сгнили, он окопал вокруг и подведя верёвки под углы вытянул сундук на верх.
- Вот что, открывать станем дома. Мало ли кто тут может ходить рядом, зачем им видеть, что мы тут выкопали. Так что давай не торопясь, попробуй подъехать, сунем нашу находку в мешок, потом в багажник.
Антон ушёл за машиной, а я посмотрев на Тасю, остерегла её.
- Ты девочка моя помни одно, в нашем ведумском деле торопливости нет места. Весь процесс прохождения любых действий сначала провели без произношения заклятий. Силу почувствовала? Это только самая малость, что в тебе потом проявится. И береги от неё своего мужа. Человек слаб, не дай бог ему что-то покажется сделать по силам. Попробует и погибнет. Сразу. Спалит его обратная отдача. Я конечно скажу ему про это, но кто знает, что за мысли порой возникают в голове мужчины. Поняла дочь?
- Поняла мама.
- Ну и ладно. Книгу я на всякий случай в тайник положу, тебе его место укажу, а Антон про него знать не должен. При нём никогда в тайник не лезь.
- Обещаю.
- Ну и ладно. Вот родишь, я тебе объясню, как и где наших других ведунов найти. Мы, конечно, не все дружны, но в основном друг дружке помогаем. Потому как ежели пропадём, то и мир за нами сгинет. А вот и Антон. Поищи-ка мешок, я его в багажник клала.
Мы с Антоном подняли сундук, Тася обмотала его мешком и обвязала верёвкой. Находка была сунута в глубь багажника и прикрыта телогрейкой. Мало ли дорожная полиция сунется проверять. Им везде оружие мерещится.
Но ничего не произошла, никто нас не останавливал, так что через три часа неторопливой езды мы были дома. Антон загнал машину на двор и закрыл ворота. Всё, теперь можно передохнуть. Прежде чем открывать сундучок мы решили поесть. Открыть всегда успеем. Пока мы с Тасей готовили, Антон достал сундук, и унёс его в сарай. Мало ли, чисто на всякий случай свои находки я никогда не открывала в доме.
Где-то в семь вечера мы втроём пошли в сарай, я включила свет и подсунув пол сундук кусок брезента скомандовала.
- Пробуем.
Замок в петлях конечно проржавел, но был он массивным и каким-то странным. Может угрюмо страшным? Антон взял болгарку и аккуратно разрезал дужку в двух местах.
- Погоди Антош. Вот чувствую, что есть тут сюрприз для покусившегося, на лежащее внутри. Без магии. Давай так. Возьми палку, встань с боку и попробуй вытолкать дужку из петель. Осторожно.
Антон ушёл в сторону, и стал палочкой толкать замок, чтобы тот выпал. Брынььь! Замок с остатком дужки упал на стол, крышка приоткрылась, и четыре дротика со стороны открывающего воткнулись в стену сарая.
- Даааа, - только и протянул Антон. - Злой же был хозяин у этого добра. Недобрый.
- Теперь пригнись и попробуй опять же палкой откинуть крышку. Руками не лезь. Тося, а мы давай выйдем от греха.
Мы с ней вышли, и я скомандовала. – Можно!
Фить! Фить! Фить! Фить! Состукало что-то по стенам сарая изнутри.
- Заходите, похоже сюрпризы уже все, - позвал нас Антон. Когда мы зашли и заглянули внутрь, то увидели круглый диск с размотанной пружиной. В стенах сарая мы насчитали её шесть дротиков выброшенных вокруг силой раскрученного диска
- Интересный сундучок! Ты его Антоша не курочь. Я знаю одного человека, который такие вещи коллекционирует. Нам копейка, ему раритет. Только дротики из стен повытаскивай. Да. И не руками. А вдруг хозяин, их чем либо гадким смазал?
- Понял. Только щипцами и через тряпку.
- Ну, теперь доставай, посмотрим, что там бывший хозяин так охранял. Вот сюда на платок клади.
Что мне пришлось по нраву, так это то, что пока мы вытаскивали украшения и золотые слитки, в глазах моих детей не мелькнула зависть, или желание иметь это для себя. Да, броши, да колье и жемчуг, серёжки с бриллиантами, и много что. Сразу было ясно, не самим хозяином сии вещи изготовлены. Наворовано, награблено, взято с кровью и жизнью. Чужой жизнью. А потому, когда я упаковала всё это и вскоре обменяла на деньги, Антон с Тосей более не вспоминали про найденные сокровища. С глаз долой из сердца вон. Да и куда бы всё это можно было надеть? Мы чай не лорды или графы. Простой жизнью жить спокойнее.
Глава 6. Тася.
Проснувшись, я решила более не валяться. Тяжело лежать только на боках, а уж ворочаться с одного на другой и того не труднее. Я встала и сделала несколько разминочных движений руками, потом вроде бы повертела талией. Смешно. Поворачиваться на девятом месяце по-настоящему затруднительно, но я пробую. На скрип моей кровати в комнату вошёл Антон. Ему уже пора бежать в институт на пары. Он поступил в институт и теперь мы с мамой Глашей обе контролируем, чтобы он вовремя ел, и стараемся не мешать, когда он занимается.
- Антоша, ты покушал? Там тебе вчера мама блинов с творогом наделала.
- Нормально Тась. Вкуснейшие блины. Вот что, давай-ка я помогу тебе одеться, и ты за мной дверь закроешь. Да, твой телефон я поставил на зарядку. Если что звони, я сразу прибегу.
Он помог мне стянуть ночнушку, потом натянул на меня панталоны с лямками помогающими удерживать живот, накинул сарафан и даже расчесал мне волосы.
- Спасибо тебе Антоша, что бы я без вас с бабушкой делала.
- Мне это не трудно. Ну, всё, я побежал. Люблю тебя моё солнышко.
А солнышку такие слова мужа слышать приятно. Фиг его знает, но и в таком положении, я испытываю удовольствие от понимания, что я женщина. Слова-то какие. Я женщина. Ну, кто из мужиков может сказать такое и чувствовать, что это правильно? Да никто! Что бы поделать? В магазин меня одну уже не отпускают. Опасаются, что схватки начнутся, а радом никого. Да, нужно довязать носочек. Я устроилась на кресле, и поставив поближе корзинку с клубками, взялась за спицы. А хорошо получается. Ооооой, а вот это откровенно говоря, было больно. Неужели началось?
- Мамаааа! Я кажется рожаюююю! Ааааа!
В комнату вбежала мама Глаша, и вмиг поняв, что дело вроде пошло в серьёз, схватилась за телефон.
- Аллоо. Алло. Роды. Моя дочка рожает, - она быстро продиктовала в телефон адрес и поставила у дверей корзинку со всем приготовленным, для роддома. – Так, дыши как в учебном фильме. И не думай о боли, это только схватки, основная боль ещё впереди. Терпи и думай о том, как ребёнка назовёте, как ты с ним гулять будешь. Как кормить и в ванночке купать.
- Дааа. Вам легко говорить. Вы женщиной родились, а я вот … оооооо! … на такое вовсе не подписывался … иииииих … да что же это, как больно то.
- Так ты сейчас уже женщина. И я в первый раз рожала, орала как резанная. Ничего родила. Все мы бабы кричим, когда жизнь рожаем. Все. Вот если бы вас мужиков хоть половину вот так на наше место поменять, мигом бы про все войны позабыли. Научиться ценить жизнь, можно только родив её через муки. А вы мужчины, мук не испытываете, потому и творите на земле всякое.
- Согласнааааа! Ну, когда же там эта скорая приедет.
- Вот, звонок слышишь? Приехали. Сейчас поедем. Я с тобой поеду.
В квартиру вошли двое мужиков и женщина в белом халате.
- Понятно. Парни аккуратно ведём женщину к машине, а я тут сейчас мигом бланк приёма распишу.
Меня почти на руках довели до машины и в полу сидячей позе пристроили на носилки. Мама пристроилась рядом с врачом, и положив мне руку прохладной ладошкой на лоб сообщила водителю. – Поехали.
Схватки от тряски вроде уменьшились, и я было совсем успокоилась как вдруг поняла, что сижу в луже. – Маааам. Я у меня эта, как её, вода отошла. Ооооой, что будет. Это неправильно?
- Так, будущая мамочка, успокойтесь, это случается с половиной рожениц, - вмешалась врач. – Тем более мы уже приехали. Сейчас расслабьтесь, ребята вас мигом внесут в родильное отделение… .
Далее вся картинка в моём мозгу смазалась. Приступы боли, я почти голышом на простыне, под которой холодит спину клеёнка, огни ламп на потолке, голос какого-то мужика требующего дышать и тужиться, боль пополам с судорогой в икрах ног, рука и лицо Глафиры стоящей рядом и наконец, избавление от футбольного мяча застрявшего внизу моего живота. Потом оглушительный почему-то как эхо двойной детский плач в ушах, но сил открыть глаза и взглянуть на ребёнка уже совсем не остаётся, и я проваливаюсь в темноту забытия. В голове мелькнула последняя мысль … хоть бы девочка … .
Солнечный луч лезет мне прямо в глаз, я закрываю глаза рукой и громко говорю. – Эй, кто ни будь, прикройте штору, слепит.
И вдруг понимаю, что произнесла я это мужским голосом, который я привыкла слышать от мужа. Стоп! Неужели я вернулась в себя? Откидываю одеяло и вскакиваю перед зеркалом. Смотрю и понимаю, я дома, я у себя в комнате и стою перед зеркалом в ночной рубашке! На лице моём двухдневная щетина, чуть провалившиеся глаза и лицо счастливого обалдуя, понимающего как он счастлив. Да, счастлив, что теперь он отец и снова мужчина … хотя, время проведённое в теле моей жены, я не могу назвать прожитым напрасно. Нет! Оно было прекрасным!
Но! Погоди, почти кричу я себе, если я тут, дома, то моя Тося сейчас снова в своём теле, там в далёком роддоме. Одна. Срочно бриться, одеваться, купить цветы, фрукты и бегом к ней.
В комнату завязывая халатные вязки, зевая постучалась и зашла тоже проснувшаяся тёща. Посмотрела на меня и сокрушенно выдала.
- Тась, ну ты уже совсем в парня превратилась, поначалу вроде следила за собой. Побрейся, твой Антон такого бы, точно никогда не допустил.
- Мама Глаша, сейчас побреюсь, потом за цветами, куплю чего там после родов можно и домой за вами. Вместе к Таське поедем. Она поди уже очнулась после родов. Да, и скажите мне наконец, кто хоть у меня родился, я мечтал о девочке.
- Ха. Тась, так двойня у тебя милая. Сын и дочь. Два в одном флаконе.
- Ух ты, так вот почему такой большой живот был. Да-аа. Ну и отлично. Кстати, мама Глаша, сообщаю новость, я вернулся в себя. Совсем вернулся. И я благодарен вам за урок. Я понял, что жизнь женщины она много сложнее нашей, мужской.
Глафина подошла к Антону, пытливо заглянула ему в глаза и перекрестила зятя. – Вернулся значит, и это радость! Значит, познает моя Таська радость материнства, ибо это тоже урок жизни, только для женщины. А рожать в следующий раз уже сама будет. Я откровенно говоря, всегда о трёх внуках мечтала. Раз так, одевайся зять, мойся, брейся и марш за цветами. Остальное, для неё, я сама приготовлю.
Тёща вышла, а Антон стянул с себя ночнушку, и хотел было уже бросить её в женские вещи, но передумав, свернул и аккуратно засунул её под подушку. Как сказала его умная жена, надо уважать себя и не идти на поводу у глупого мнения общества. Он думает точно так же! Достав с полки чистые уже мужские трусы, он в припрыжку отправился в ванну. Жизнь налаживалась… .
/// Если щёлкнуть по моему нику под фото вы попадёте на мою страничку \\\.