На «левом фронте» без перемен
хотя Лариса так и не придумала, как жить дальше.
Уже почти три месяца Ларисе редко удавалось уснуть быстро. Закрыв глаза, она тут же принималась за мысленную «жвачку», от которой не было спасения и которая становилась всё противней. Рядом безмятежно посапывал муж, если не работал в ночную смену охранником на довольно крупном предприятии, куда ему повезло устроиться. Лариса пыталась всю свою горькую досаду свалить на него, но не особо получалось. Что Серёжа-то? Что он может сделать, воспитанный когда-то в правильной советской семье и вслед за отцом ставший инженером? Крутые реформы вытолкнули его в «лихие годы» с захиревшего завода, и Серёжа, абсолютно не умея ни приспосабливаться, ни изворачиваться, ни хитрить, начал болтаться по жизни в поисках хлебного местечка, чтобы прокормить её и дочку Олю.
Но то ли Бог подзабыл его основательно, то ли сам он не хотел ломать себя, метания эти ни к чему прочному не привели. Лариса сердилась молча и лишь позже поняла: Серёжа отчаянно барахтался в неотвратимо наползающей на него лавине комплекса неполноценности, не знал, как с ней справиться, и все надежды возложил на жену. Лариса Серёжу очень любила. И тогда, когда он был уверенным в своих силах инженером, и сейчас, несмотря на то, что стал каким-то другим человеком. Олю они худо-бедно вырастили, и она умчалась из дома, поступила учиться в университет в другом сибирском городе, видимо, стараясь пораньше обрести независимость.
Булатовы остались одни, начиная седеть, но всё же чувствуя себя достаточно молодыми, чтобы начать жить «для себя». Ларисе вдруг страшно захотелось красиво одеваться, бывать в ресторанах, в отпуск ездить за границу. Она смотрела телевизор, листала модные журналы и хотела быть элегантной, свободной и счастливой. Да где уж там... Её зарплата улетала на оплату счетов, переводы Оле и еду. У Серёжи оклад тоже бы не ахти, да и муж не особенно-то им делился, предпочитая тратить на вдруг полюбившееся пиво. Лариса вытряхивала из шкафа всё своё старье и пыталась перешить во что-то современное под брюзжанье вечно раздражённого супруга, гремящего на кухне кастрюлями: «Опять суп с макаронами? Другая из ничего может приготовить такое, а ты... У тебя что, ума не хватает?». Она молчала. Ведь если хоть словом возразить, напомнить, что это он, мужчина, в первую очередь должен позаботиться о том, чтобы холодильник был полон, Серёжа будет кричать и ругаться. И Лариса знала, что бешенство его,
направленное на неё просто как на слишком близко расположенный объект, к ней не относится. Он ярится от своей несостоятельности. И ей было больно за него: ведь сам извёлся, потому и кидается хуже цепного пса. А уж «пивасик» в свободные дни стал для него лучшим другом. Лариса уже и не удивлялась, заставая прежде трезвенника Серёжу в горизонтальном положении на диване в обнимку с бутылкой или банкой. Перегар был мерзок, но приходилось терпеть, чтобы не вспыхнул скандал.
Вот тогда-то и прорвалась по телефону подружка Катя, зазывая в гости: у её Андрея день рождения. Идти особо не хотелось, но Серёжа работал в ночь, предстоял одинокий вечер, так что всё-таки собралась. Народу оказалось неожиданно много, Катя металась от стола в кухню и назад. К Ларисе подсел симпатичный приятель Андрея Дима, явно напрашиваясь на знакомство. Но ей уже прискучил шум-гам, и она плавно переместилась сначала на диван, а потом в прихожую и сбежала, ни с кем не простившись. Катя не обиделась. Позвонила на следующее утро и буквально завопила:
- Мы тебя потеряли вчера! А Димка от тебя обалдел, всё рвался бежать следом. Слышишь, подруга?
Он отличный мужик. И не нищий, как твой.
До Ларисы дошло:
- Так это... сватовство было, точнее, сводничество, да? Надеюсь, ты ему мой адрес не дала.
Катя засмеялась:
- Думай, как хочешь. Номер телефона я сказала. Ну, и где работаешь...
И - понеслось. Дима был предпринимателем и, видимо, способным, судя по его уверенному виду, который Ларисе пришлось лицезреть довольно скоро. Он просто дождался её вечером у дверей офиса, хотя и сделал довольно неуклюжую попытку представить встречу случайной:
- Это вы? А я подумал было, что обознался. Давайте подвезу. Вам куда? Надо же, и мне в ту же сторону!
Лариса невольно поморщилась от плохой игры, но, вспомнив набитый автобус, села в салон солидной машины. В молчании доехали до нужного места, а на прощание Дима попросил разрешения завтра снова забрать её с работы. Лариса даже засмеялась и заявила, что в личных водителях не нуждается, да и не привыкла.
Но он опять ждал. И завтра, и послезавтра, и через неделю. Она, ругая себя, забиралась на переднее сиденье, боясь обидеть. Дима осторожно и неназойливо расспрашивал о жизни, о Серёже - она уже успела гордо сообщить, что замужем.
Впрочем, это могла ещё раньше сделать и Катя. И однажды у Ларисы невольно вырвалось недовольство хроническим безденежьем. Не говоря ни слова, Дима легко вытащил из кармана три тысячные купюры и протянул ей. Лариса вспыхнула и... взяла, пробормотав, что с получки обязательно отдаст. Домой радостно принесла полную сумку продуктов, а Серёжа, с упоением поглощая всё это, к счастью, не поинтересовался, откуда завелись деньжата, хотя ещё утром она с тоской на его глазах перетрясала карманы.
Недели через две Дима, зная от Ларисы, что Серёжа ушёл на сутки, остановил машину возле престижного ресторана. Она категорически отказалась выходить из салона. Но Дима был мягко настойчив:
- Завтра же суббота. Можно и отдохнуть. Ты же никогда здесь не бывала.
И Лариса подчинилась: что, в самом деле, изображать из себя скромнягу-гимназистку? Он заказал сухого вина, кучу закусок с экзотическими названиями и через стол легонько погладил её руку:
- Пойми, женщина не должна так жить, как ты. И если мужчина, который рядом с ней, не может возвести её на трон, он её не достоин.
Лариса чуть покривилась от напыщенности его слов и спросила:
- Ты о чём это?
Дима чуть покачал головой:
- В первую очередь - о тебе. Ты чудная, замечательная женщина, забывшая о своей красоте. Я хочу напомнить тебе о ней.
Лариса опустила глаза, пригубила вино и подумала: «Ну, запел соловей...». Однако Дима сдаваться не собирался:
- Я понимаю, почему ты молчишь. Просто тебе давно никто не говорил, что ты красивая, да?
Она оглянулась, словно ища неведомой поддержки, и сказала:
- Знаешь, мне надо домой.
Дима даже засмеялся:
- Да ничего подобного. Никто там тебя не ждёт. А у тебя сегодня будет праздник. Сегодня ты почувствуешь себя на небесах.
- А если я не хочу? - Лариса ещё пробовала сопротивляться, однако Дима уже попросил у официанта счёт и успокоил её:
- Высоты боишься? Я же рядом буду...
И она поплелась за ним, словно ноги ей больше не подчинялись.
Дома у Димы оказалось очень уютно. Он развёлся с женой больше года назад, о чём сообщил без грусти. Лариса сразу углядела, что вечер этот он готовил заранее: чистота, всё под рукой, никаких там «что Бог послал» и прочее. Они ещё немного выпили, Лариса взяла из его рук очищенный мандарин и вдруг мысленно решила: а, пропади всё пропадом! От вина стало хорошо. Дима включил музыку, обнял её и не встретил отказа. Так что не было ничего удивительного, что в конце концов они очутились в постели.
Утром бодрый и свежий Дима разбудил:
- А кто это у нас засоня? Завтрак готов.
«У нас» неприятно скрежетнуло по сердцу. Умываясь и разглядывая себя в зеркало, Лариса криво усмехалась: вот ты и стала, родная, мелкой шлюшкой, вот и изменила любимому Серёже.
А Дима после этой, мягко говоря, вечеринки совсем одурел. И хотя не требовал немедленного разрыва с мужем, но всё прозрачнее на него намекал. Или мечтательно говорил:
- Когда я женюсь на тебе, мы поедем путешествовать по миру. Куда ты хочешь для начала?
Жизнь Ларисы, конечно, изменилась. Она уже без особых угрызений совести брала деньги у «жениха». Иногда даже просила сама. Серёжа ни о чём не подозревал, хотя, наконец, обратил внимание, что Лариса перестала вообще говорить о нужде и его зарплате. А еда в холодильнике была! Она отговорилась некой «левой» подработкой. И, в общем-то, была не так уж и не права, разве что не называла вещи своими именами. Раза два в неделю Дима увозил её к себе. В такие дни Лариса с утра настраивалась на «визит», давила в себе целомудрие и даже гадливость. Зато он был откровенно счастлив и обещал выполнить любое желание, если она его не оставит. И Лариса знала, что этот человек зря говорить не станет. Она тосковала от раздвоенности и пыталась утешить себя мыслями о том, что тысячи баб при первой же возможности обирают мужиков. И уж тем более тех, кто сам этого жаждет. А потом показывают фигу и отчаливают плавной походочкой. И всё же ей было не по себе. Серёжу жалко. Диму уже тоже. Он ведь всерьёз влюбился. И деньги не лишние. А вдруг узнает Оля такое про маму?
Почти каждое утро на её рабочем столе обязательно звонит телефон. Это - Дима. И Лариса, тяжело вздохнув, снимает трубку...