11. Чур, меня, чур…
И как я был удивлён, когда из-за кустов мне под ноги выкатилась… моя кураторша по образовательному центру. Вот так встреча! Нарочно не придумаешь, а тут всё и сразу в одну воронку. Любительница чечётки, узнав меня, отбиваясь от наседавшей на неё Лаймы, что-то промычала, дико вращая глазами. Пришлось мне вмешаться и, топнув ногой, повысил голос на дворнягу. Лайма недоумённо оглянулась на меня, мол, всё по инструкции, но всё же отпустила свою добычу, продолжая при этом показывать свои зубы незваной гостье.
- Ты? – голос мадам Штерн начинал возвращаться в реальность.
- Я…
- И давно?
- А что?
- А где другой?
- У нас с ним разные делянки. – Я улыбнулся, давая понять, что так оно и есть на самом деле, если мадам Штерн имеет в виду «Профессора».
- Не понимаю.
- Разошлись наши с ним дорожки.
- Даже так? – Штерн, продолжая осматривать своё тряпьё, бросила на меня недоброжелательный взгляд. – Так за кого ты теперь?
- За себя.
- Ну, и я тогда за себя. А тут чем промышляешь?
- Просто живу, - ответил я.
- Выходит, что мы с тобой земляки… Я вот тоже решила проверить родной дом.
- Вид у вас какой-то…
- Времена нынче не такие, чтобы… выделяться. Как тут? – Штерн огляделась по сторонам.
- Что именно?
- Тихо?
- Как в раю, - ответил ей, улыбнувшись.
- Вот и хорошо, а то я второй день без сна, а мне ещё топать и топать до родного дома.
- Так я провожу… - Из брюк моя рука достала пистолет. Лайма подала голос.
Штерн замерла. Что-то нехорошее промелькнуло в её глазах, а потом угасло, притворно задёрнув за собой невидимую шторку. Мне это не понравилось.
- Ну, веди, курсант, свою благодетельницу… - произнесла Штерн, косясь на пистолет в моей руке. – И лохмача своего придержи, а то я собак с детства не люблю.
Пока мы спускались с холма к хутору, мне не давали покоя мои мысли. Во-первых, почему она оказалась здесь? Во-вторых, случайность это или что-то другое? В-третьих, а вдруг это такой ход конём и сейчас появится ещё и Илья Григорьевич и тогда можно опять эту историю начинать с самого начала…
Лайма бросилась вперёд, возвещая лаем наше появление. Из избы вышел «Профессор». Он сразу узнал мадам Штерн. Она его тоже и бросила на меня взгляд приправленный ухмылочкой, мол, вот как ваши дорожки разошлись… Ну-ну… Это было неожиданностью для «Профессора», и первый его вопрос прозвучал так: «Каким ветром надуло, уважаемая?»
Из избы появился Демьян. С прищуром осмотрел гостью и произнёс:
- Давно не залетали в наши края Елизавета Родионовна. Никак соскучились по парному молочку?
- И по молочку тоже, - ответила Штерн.
- Ты её знаешь? – удивился «Профессор», обернувшись к Демьяну. – Но откуда?
- Здешняя она… Из посёлка… Когда-то преподавала в местной школе, а потом… рванула поближе к столице… за славой. А ты где с ней пересёкся?
- На перековке, - ответил «Профессор». – Глаз да глаз за ней нужен… Штучка с изюминкой… Как бы неприятностей на своём хвосте не принесла к нам. Где ты её нашёл, Андрей Степанович?
- На холме… Сам не ожидал… - ответил я.
- Вот это мне и не нравится, что всё как-то неожиданно. И в газетах сегодня статья интересная появилась… Власть отчиталась: мятеж в столице разгромлен. Прямо сплошная радость, а вот на душе ни капли торжества. Ну, проходи в дом… Потолкуем…
Да, бывает же так: вдруг в одной точке в огромной стране пересекаются пути-дорожки разных людей. Кто бы мог подумать? Штерн держалась уверенно, хотя и была в обносках с чужого плеча. Судя по ней, хлебнула она всякого и теперь её думы были вдалеке от чечётки.
Проводив письмоносицу Фёклу, сели за стол. Штерн, она же Елизавета Родионовна поела в полном молчании, а вот потом настало время вопросам и ответам. Выяснилось, что переворот не задался. Не получилось прийти к согласию о передачи власти из одних рук в другие мирным путём. Чуть-чуть пошумели. Хотя этого можно было и не делать, поскольку армия выступила на стороне коридоров власти. А как по-другому, если именно эта власть повысила военным зарплаты и всякие пособия? Вот, а тут какие-то «карбонарии» решили поменять местами уровни. Верная погибель, что собственно и случилось. Да, разметали недовольных «реформаторов» и побежали они по всем углам, унося подальше свои жизни.
Штерн была немногословна. Что-то приходилось из неё вытягивать клещами. Понятное дело, что образно. Демьян задавал ей такие вопросы, на которые надо было отвечать, поскольку от этих самых ответов зависело, что делать дальше с её будущим. А картина рисовалась совсем не радостная. Если кратко, то в лучшем случае ей грозило поселение в северных широтах, а в худшем… Об этом не хотелось думать, потому что это никак не вязалось с покорением космоса. Вот такая цивилизация: тут тебе Вселенная, а совсем рядом тюрьмы и всё, что имеет к ним отношение.
«Профессор» только слушал. Это было на него не похоже. Я же просто был зрителем. Мне вообще было интересно наблюдать за «тяжеловесами». Эти уже знали, что хотели от жизни, а я только-только начинал входить во вкус, и многое мне пока было непонятно. Собственно, лезть без очереди в своё будущее, мне как-то было не совсем в тему. Надо было накапливать знания, а не бежать с флагом впереди тачанки с пулемётом. Мне об этом часто ещё в образовательном центре напоминал «Профессор».
- И что же нам делать с тобой, Елизавета Родионовна? От своих идей ты не откажешься. Так? Так… И власти сегодняшней нам тебя сдать как-то не по-человечески. Чем собираешься заняться? Отлежишься и за старое возьмёшься? Возьмёшься, возьмёшься… Ну, тут мы тебе не советчики, поскольку к этой нашей власти у нас у самих хватает претензий. И что прикажешь с тобой делать? – Демьян посмотрел на Штерн.
«Профессор» произнёс:
- Надо отпустить.
- Знаю, что надо, а вот сомнения нет-нет, да и нашёптывают, что добра от этого не будет. И власти отдать нет желания... А, Елизавета Родионовна?
- Решайте, - сказала Штерн. – Но от своих идей не отступлюсь.
- Сгинешь же? – молчавший до этого Василий подал голос. – Эта система не будет разбираться, в каком ты звании. Ей, все эти судебные процессы без надобности. Перемелет и глазом не моргнёт. И лет тебе вон уже сколько, и жизнь вроде как движется к закату. Времени нет, чтобы жить, да и не дадут, как мечталось…
- Вот поэтому и не отступлюсь.
- Заладила... С этим понятно, но ведь есть ещё что-то ради чего надо жить.
Штерн усмехнулась и сказала:
- Лучше жить в борьбе, чем прозябать, как вы…
- Ты нас не агитируй… Мы с собой сами разберёмся. Но и совать голову под топор добровольно нет никакого желания. Сейчас вас всех повалили, и будут вытаптывать до последнего, потому что сорную траву уничтожают.
- Мы не трава.
- И, тем не менее, сейчас по вам в обувке прохаживаются они, а не вы по ним. Или я что-то путаю? А может это у вас такой ход, мол, пусть празднуют победу, а мы с другой стороны нагрянем… Да? Что-то не получается… Сценарий всех ваших потуг так себе, а отсюда и жертвы. Но это ваш выбор, только зачем вы вот таких пацанов тащите за собой? – Демьян кивнул в мою сторону. – Молчишь? А я скажу так: на большее у вас мозги не рассчитаны. Не доучили вас ваши вожди. Сами-то они уцелели, а всех вас в топку своих идей и сунули…
- Ты меня не упрощай… Я свою веру выстрадала… - произнесла Штерн.
- Так никто и не сомневается из присутствующих в этом. Всё так, да только всё это «выстрелы в молоко». Одна незадача, что не в тире всё это происходит, а в реальной жизни и гибнут люди, которых вы повели за собой. Ради чего? Ради тех, кто вам это вбил в ваши головы, мол, стоит только взяться и всё будет, как должно.
- Вот и в газетах написали, что ваши «рулевые» сидят за рубежом. Ну, это-то отрицать не имеет смысла, - «Профессор» ткнул пальцами в лежащую на столе газету.
- Там напишут, - Штерн криво усмехнулась.
- Значит, врут?
- А какой смысл вам всем знать правду? Кто вы такие?
- Ну, здесь доля правды присутствует. И всё же, ты здесь и во всём этом… - Демьян кивнул на прикид Штерн. – Если следовать логике, не на маскарад же ты собралась… Так? А раз так, то дали вам хорошо и теперь всё ваше войско кинулось в разные стороны.
- Вот из-за таких как… - Штерн посмотрела на меня с укором.
- А меня никто и не спрашивал, - подал я голос. – И, вообще…
- Не заводись, Андрей Степанович, - «Профессор» прервал моё негодование. – Меня другая тема волнует: «А где сейчас затаился товарищ Корж, он же Мздоимцев Илья Григорьевич?
Штерн опустила взгляд, давая понять, что дальше разговора не будет. Демьян кивнул Василию со словами: «В баню её определим. Там стены крепкие, да и засовы ещё те… Пусть отдыхает, а мы пока подумаем…»