Дорожите счастьем, дорожите!
Замечайте, радуйтесь, берите
Радуги, рассветы, звёзды глаз
Это всё для Вас, для Вас, для Вас.
Услыхали трепетное слово-
Радуйтесь! Не требуйте второго.
Не гоните время. Ни к чему.
Радуйтесь вот этому, ему!
(Эдуард Асадов)
Какие прекрасные слова! Автор советует не торопить жизнь, просто любить её во всех проявлениях. А ведь мы спешим, спешим, все торопимся куда-то, а потом остановимся и думаем, что-то пропустили в своей жизни……Что-то очень важное…
Я неторопливо шла полевой дорожкой и размышляла об этом. Воспоминания нахлынули тёплой волной.
Вот сюда, на этот луг, приводил меня отец совсем маленькую, чтобы преподать первые уроки общения с природой, посеять семена добра в душе. Только теперь я поняла, что все его слова и действия были направлены на то, чтобы показать мне, что все в природе живое, и относиться к этому надо с чувством , пониманием и любовью.
Сколько я себя помню в детском возрасте, всегда ходила босой. Иногда нечаянно наступала на пчёлку и тогда вся окрестность оглашалась моим рёвом. Папа терпеливо присаживался со мной на травку, доставал жало, и начинал тихим печальным голосом говорить мне, что пчёлка, ужалившая меня, сама умерла.
-А поцему она умёлла? спрашивала я. Слёзы тут же высыхали. Глаза широко раскрывались
-А от того, что сделала маленькой девочке очень больно, отвечал отец
-Пап, скази ей, чтобы жила, мне уже совсем и не больно, говорила я и с надеждой смотрела на него. Он был для меня настоящим волшебником. Папа находил другую пчёлку, которая сидела на цветку, собирая нектар, прикрывал ладонью и говорил мне
-Смотри, Алинка, жива твоя пчёлка! Я радостно прыгала на одной ножке, припевая
-Зивая, зивая пцёлка!
Особенно мне нравился его фокус с ромашкой. Он срывал цветок, прятал его за спину, что-то там колдовал, а затем подносил ко мне и говорил
-Ромашка, ромашка, стань ко мне задом, а к Алинке передом.
И о, чудо! Ромашка вращалась у него в руках, а я визжала от удовольствия. Любимым занятием у меня было наблюдать за работой муравьёв, Подводил меня к их домику и начинал рассказывать, что там, в земле есть тайные комнаты, где живёт большая и дружная семья маленьких насекомых (Это были луговые муравьи). Папа начинал рассказывать, что у них есть мама, которая теперь, когда все ушли на работу, кормит и поит своих деток, чтобы они росли большими и послушными. А вот эти взрослые муравьи работают, чтобы в домике у них было тепло и сухо.Показывал,как несколько насекомых тащили какую-нибудь травинку. А ещё он показывал мне паучков и их паутинку. И когда я хотела порвать её, он говорил
-Не надо портить эту ткань!
-А посему не надо? спрашивала я.
-А потому, что из неё фея сошьёт платье своей девочке, отвечал мне отец.
-А кто такая фея? спрашивала я
-А это такая волшебница, которая исполняет все желания послушных девочек.
-Папоцка, а Ялинка послусная девоцка? спрашивала я.
Папа со смехом подхватывал меня на руки и нёс на горку.
Горкой её трудно было назвать, скорее это был небольшой склон, плавно переходящий в цветущий луг, по которому протекала небольшая речушка, с деревянным мостиком. Мы ложились с ним на бок, прижимая руки к груди, и катились вниз. Моему восторгу не было предела. Он выражался таким писком, что папа с улыбкой ладонями прикрывал уши.
Накатавшись с горки до головокружения, мы тихонечко подходили к реке, садились на бережку и смотрели в прозрачную воду, наблюдая за маленькими рыбками. Их папа называл мальками. На моё очередное «Посему майки?» он с улыбкой отвечал, что всех маленьких называют мальки, это малыши.
Из кармана отец извлекал кусок хлеба, разламывал его на две части. Одну часть давал мне, и мы кормили этих деток. Конечно, большая часть моего ломтя переходила в рот «мальку», который их кормил. Нагулявшись и напрыгавшись вволю, аппетит был отменный, даже на кислый щавель, который в изобилии произрастал вдоль речки. Идти своими ножками сил уже не было, клонило в сон. И тогда папа сажал меня к себе на плечи. Я обхватывала его ручками за шею, и в полудреме «доезжала» к дому.
Дома мама встречала нас с улыбкой. Молча доставала чугунок с горячей водой из русской печки и начинала отмывать «зеленьки», как она выражалась. Коленки, локоточки с трудом поддавались отмыванию, от луговой краски.
Очнувшись от воспоминаний, я подняла глаза и удивленно оглянулась
Ромашки белым покрывалом устилали весь луг. Казалось, до самого горизонта разтеклась эта белизна. Сердце моё радостно встрепенулось. Наклонилась к цветку. Солнышком блеснула средина ромашки, а белые лепестки, как множество дорог, светлых дорог показывали направление во все стороны света. Я упала в эту белоснежную красоту. Надо мной распростёрлось голубое небо. От ослепительного сочетания голубизны неба и золота солнца я прикрыла глаза,и впала в какое-то забытьё. Сколько прошло времени не знаю. Не знаю и того, что со мной происходило.
Как бы издалека донёсся голос. Он был до боли знаком. Но я не могла никак вспомнить, кому он принадлежал. И этот голос, как бы сквозь радиопомехи вещал мне прямо в ухо, а перед моими закрытыми глазами вставали яркие картинки, как будто я сама лично все слышанное переживаю.
Рассказ 1. ПОДРУГИ.
Случилось это в период восстановления разрушенного войной хозяйства. По всей стране восстанавливали фабрики, заводы. Отстраивались заново города. На территории Беларуси были организованы колхозы, их так же надо было поднимать. Прямо скажем, тяжело приходилось крестьянам: гарантированной оплаты труда не было. Жили впроголодь. Особенно тяжело приходилось семьям, где было пятеро и более детей. Одним словом,- голодали.
Жила в этой местности семья Исаевых. На печи и на лавках размещалось девять детей. Старшей девочке, Геленке, было в ту пору восемнадцать, а младшему, два года исполнилось. Мать после рождения последнего ребёнка, заболела. Она могла выполнять только небольшую работу по дому. Геленка была её первой помощницей и самым любимым ребёнком.
Может от того, что первенцем появилась на этот свет.
Девушка выросла красавицей. Чуть выше среднего роста, тоненькая и стройная, как берёзка. Глаза черные и румянец горел на всю щёку. Многие парни потеряли из-за неё головы. Однако бедность отталкивала. О замужестве и речи быть не могло.
Отчаявшись прокормить такую большую семью, отец Мефодий, вынужден был отдать свою старшую в "наймы", в соседнюю деревню пасти скот. Жалел отец дочурку до слёз, но один прокормить семью уже не хватало сил.
На сельской сходке решили, что ночевать девушка должна была поочерёдно в каждом доме по три дня. Там же и питаться.
Осенью, после завершения условий найма, каждый хозяин обязался отдать определённое количество зерна и денег отцу Геленки.
Со слезами на глазах уходила девушка в «люди». Но слова отца-закон. Да и сама она прекрасно понимала, что пропадёт семья без её помощи. Так началась её новая жизнь.
Рано утром поднималась Геленка, завтракала и выходила на улицу собирать своё стадо, проводила его на луг. Когда насытившись, коровы ложились пережевывать пищу, девушка отдыхала. Тут же на лугу собирала цветы и сплетала веночек на голову. При этом пела народные песни. Голос у неё был очаровательный. Если кто заслышит этот голосок, то уже не может просто уйти, а стоит и слушает, слушает. А ещё она собирала ромашки и гадала на них
-Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к чёрту пошлёт, любит.
И всегда у неё получалось, что любит. А иногда мастерила из тонкой веточки лозы и своего платка чудесную шляпку, примеряла её и представляла себя принцессой. И тогда её мысли улетали далеко, далеко.
Так проходили дни за днями. Жаркие дни сменялись прохладными дождями. Неизменно Геленка была на своём посту. Правда иногда стала покашливать. Но никто на это не обратил внимания.
Однажды на этот луг забрела девочка из деревни. Девочке было лет десять. Она была уже не ребёнок, но ещё и не девушка. Несмело остановилась неподалёку от пастушки и слушала, как та напевала какую-то незнакомую песню. Заметив подростка, Геленка с улыбкой подозвала её поближе и предложила примерить свою шляпку. Шляпка явно понравилась девочке. Глазки заблестели такой голубизной, как небо летнее Они познакомились. Девочка назвала себя Ялинкой.
-Какое красивое у тебя имя! с восхищением сказала Геленка.
-Кто так назвал тебя? Ведь Ялинка это же,- Ёлочка. А Ёлочка значит колючая.
-Ты что, на самом деле такая колючая? засмеявшись, спросила Геленка. Девочка покраснела и опустила голову.
-Да нет! Просто, когда я была совсем маленькой, и не умела хорошо разговаривать, я всем говорила, что меня зовут Ялинка, вместо Алинка, и теперь меня иначе никто и называет. Девчата дружно рассмеялись. Так на этом цветущем лугу завязалась крепкая девичья дружба.
Ежедневно Ялинка приходила сюда. Они подолгу вели разговоры. Геленка рассказывала о своей мечте.
-Знаешь, Ялинка, я обязательно полюблю красивого парня, богатого, конечно. Он увезёт меня далеко, далеко отсюда. Туда, где тепло и птички поют круглый год. А поедем мы с ним на большом корабле, вернее, поплывём. Слушала девочка и ей чудилась та далёкая страна и, рисовался образ красивого юноши. Так и в её душе росла мечта.
Иногда Ялинка приносила из дому книги. Незаметно брала у матери, пока та была занята на работе. И они с увлечением читали вслух «Алые паруса» Александра Грина. И тут у девчонок и вовсе разыгралась фантазия. Каждая у себя в голове создала образ прекрасной, счастливой жизни, а в ней непременно был герой, который для неё, единственной сделает всё, даже может и приплывёт под алыми парусами.
Незаметно лето подошло к концу. Наступила холодная осень. Всё чаще стала подкашливать Геленка. Ялинка реже могла встречаться со своей подругой. Начались занятия в школе. А после школы подготовка домашнего задания, да ещё старалась оказывать посильную помощь матери: то травы поросёночку насобирать, то в доме убрать. Однако раз или два в неделю она прибегала к подружке и делилась школьными новостями. Стала замечать Ялинка, что её подружка, Геленка, стала, сама не своя. Реже улыбалась, а когда кашляла, то хваталась руками грудь.
В октябре начались заморозки. К этому времени подошел к концу договор найма, и отец Мефодий получив расчёт, увёз домой дочь.
С нетерпением Ялинка ждала весну. Ей так хотелось, что бы подружка вновь пришла к ним в деревню пастушкой. Отбушевали зимние метели, утихли трескучие морозы. Наступила бурная весна. Небольшая речка, которая протекала по лугу, очистилась ото льда. Вот и птички начали прилетать и строить гнёздышки. Как то ночью Ялинке приснился странный сон. Будто течёт по лугу не маленькая речушка Матица, а широкая полноводная река. Взявшись за руки, стоят они с Геленкой на берегу и смотрят вдаль. Там, у самого горизонта темнеет какая-то точка, которая всё увеличивается. Присмотревшись, видят они, что это человек, юноша в лодке подгребает к берегу и зовет к себе Геленку. Та отпускает руку девочки и решительно бежит к нему. Но тут её останавливает голос матери
-Геленка, доченька, возьми вот это! Мать появилась из ниоткуда и протянула дочери белое подвенечное платье. Геленка с улыбкой подхватывает платье, и берёт за руку мать, силой тащит её в лодку. Парень начинает грести и…Лодка, вместо того, что бы плыть по воде, поднимается медленно, медленно в воздух и…растворяется.
Ялинка проснулась вся в поту, вскочила. Сердечко бешено колотилось. Мать с тревогой взглянула на дочь. По привычке губами потрогала лоб и успокоилась, температуры не было. Подала водички испить и предложила поспать ещё часика два. В школу собираться было рано. Уснуть девчушка так и не смогла. Всё думала, что бы значил этот сон.
После школы она решила зайти к Геленке. Иногда она так и делала. Всего-то пару километров нужно было сделать в другую сторону от направления к дому. Весело подпрыгивая, она приблизилась к дому. Во дворе у подруги толпились люди. Женщины были повязаны чёрными платками. Ялинка замедлила шаги. Радость от предчувствия встречи с подругой уступило место тревоге. Подошла к мальчику, брату Геленки и спросила, что это всё значит. Мальчик поднял заплаканные глаза и сказал, что Геленка умерла, а мамка ушла искать сестру. Это было совершенно не понятно. Ялинка начала тормошить ребёнка, что бы тот внятно рассказал. Ничего, кроме рыдания она не добилась.
Соседка, стоявшая рядом, объяснила девочке, что еще вчера умерла Геленка. У неё был туберкулёз. Мать подошла к сундуку, в котором хранились вещи, достала своё подвенечное платье и фату. Протянула женщинам, собиравшим её дочь в последний путь, и упала. У неё было больное сердце.
Хоронить дочь и мать пришли все жители близлежащих деревень. Стоял стон в доме, где в красном углу стояли два гроба Мать и дочь….На лице матери застыла скорбь, а одетая в подвенечное платье и фату Геленка выглядела, какой-то умиротворенной, необыкновенно красивой. Девушек, умерших молодыми, по традиции наряжали в подвенечное платье. Ялинка рыдала безутешно. Мать, как могла, утешала девочку. Все было тщетно. Так продолжалось несколько дней. Но время и молодость взяли верх. Девочка начала понемногу оживать. Часто ходила на могилу к подруге и её матери носила полевые цветы.
Не знала тогда по молодости и неопытности Ялинка, что накануне смерти подруги она увидела свой первый вещий сон.
Я очнулась. Открыла глаза и удивлённо оглянулась вокруг. Стоял тихий, летний вечер. Было так тихо, что мне после услышанного и увиденного стало как то не по себе. Я, как бы побывала на каком-то спектакле. Что это было, я не знала. Только знала одно, что я непременно приду сюда завтра, чтобы услышать и увидеть продолжение.
продолжение
http://proza.ru/2019/04/25/1421