Ким Ки Дук: «Зима – это моя жизнь»
Интервью, которое Ким Ки Дук дал главному редактору «Фильма» Георгию Самсонову и трем другим журналистам во время своего частного визита в Москву 9 марта 2004 года.
— Вы в Москве уже во второй раз. (Два года назад Ким Ки Док приезжал на Московский кинофестиваль. - Г.С.) Чем на сей раз был вызван ваш визит?
— Вообще-то я направлялся в Париж, но поскольку не переношу длительных перелетов, то решил сделать остановку в Москве и провести здесь пару дней, тем более что мне было интересно посмотреть, как выглядит ваш замечательный город зимой.
— В одном из интервью, которое вы дали в связи с вашей предыдущей картиной «Весна, лето, осень, зима… и снова весна», вы сказали, что если - по ассоциации - сравнить вашу жизнь с временами года, то сейчас для вас наступает зима. Изменилось ли что-либо для вас с тех пор?
— Зима - это моя жизнь! В буддизме считается, что это период, когда человек оценивает свою жизнь перед смертью. Я ощущаю себя именно так и поэтому хочу вернуться к природе. Сделать это довольно трудно, поскольку все время у меня отнимают съемки. А так как я считаю это дело очень увлекательным и занимательным, то не могу от него отказаться. Хотя я уверен, что человек, который хочет жить долго, не должен снимать кино. Когда снимаешь, проживаешь много жизней, а вот своя при этом незаметно уходит.
— Какую роль в вашем творчестве играет религия?
— Я воспитывался как в буддийских, так и в христианских традициях, но в основе моего мировоззрения все же лежит буддизм, поскольку в Корее даже христиане посещают буддийские храмы. Фильм «Весна, лето, осень, зима… и снова весна» построен на буддийских мотивах, но он не о религии, а о жизни человека, о том, как он ее проживает. Независимо от вероисповедания эта картина, как мне кажется, будет близка любому человеку, так как главное в ней - поиск смысла жизни.
Религия - это сама жизнь, и я рассматриваю ее исключительно с философских позиций. Я полагаю, что религия должна помогать слабым духом и телом, но ни в коем случае не оказывать давления на людей, поскольку это всегда приводит к разногласиям и противоречиям, которые зачастую вырастают в непримиримые, а порой и кровавые конфликты. К сожалению, религия способна не только объединять, но и разобщать людей.
— В Интернете приводятся разные даты вашего рождения. Не могли бы вы раз и навсегда внести ясность в этот вопрос? И заодно выскажите, пожалуйста, свое отношение к астрологии, нумерологии и эзотерике.
— Родился я 20 декабря 1960 года (правильную дату не указал ни один из сайтов. - Г.С.). Все, что вы перечислили, меня не привлекает, но, когда мне было 15 лет, моя мама нагадала мне, что я буду часто общаться с множеством людей и - в связи со спецификой моей деятельности - много путешествовать по миру. Правда, она предсказала мне и то, что я никогда не стану богатым. И она во всем оказалась права, особенно в отношении общения. Только на недавнем Берлинском кинофестивале я дал 70 интервью.
— Ваш последний фильм «Самаритянка», принесший вам приз за лучшую режиссуру на Берлинском кинофестивале, вновь затрагивает тему проституции, к которой вы уже неоднократно обращались. Что заставляет вас делать героинями ваших картин представительниц древнейшей профессии?
— В настоящее время в Корее и Японии существует серьезная проблема детской проституции, именно поэтому я и затронул ее в своем фильме. В «Самаритянке» я не показываю, что такое проституция, а поднимаю эту проблему, относительно которой в картине существуют три разных взгляда: самой героини, ее подруги и ее отца. Поэтому зрителям предоставляется возможность рассмотреть проблему с разных сторон и точек зрения. Проституция - это, безусловно, явление отрицательное, осуждаемое обществом. Я же хотел с помощью киноязыка передать и другие грани этого явления, показав и пострадавшую сторону, и тех, кто воспользовался ситуацией.
— Фильм «Весна, лето, осень, зима… и снова весна» стал вашей первой картиной, вышедшей в американский кинопрокат (ее старт был намечен на 2 апреля). В случае успеха ленты ее могут заметить и американские киноакадемики. Подобное произошло в нынешнем году с бразильским «Городом Бога». Как вы относитесь к «Оскару», американскому прокату и Голливуду?
— Я считаю, что Американская киноакадемия не способна увидеть и оценить кино всего мира. Голливуд - это скорее экономическое предприятие, заинтересованное только в извлечении прибыли. А об «Оскаре» я и не мечтал никогда. Главное для меня - создать достойную картину, которая смогла бы вызвать сильные эмоции хотя бы у одного зрителя и проникнуть в самое его сердце. Если это произойдет, я буду по-настоящему счастлив.
За 8 лет я сделал 10 фильмов, но в Корее они не пользуются популярностью (в среднем картины Ким Ки Дука смотрят 100 тысяч зрителей, самая успешная его лента «Плохой парень» привлекла в кинотеатры 700 000 человек, «Береговая охрана» - 400 000, а «Остров» посмотрели всего 30 000. - Г.С.). Но для меня очень важно, что мое творчество по достоинству оценили в России, в Украине, в Европе, где в отличие от корейцев зрители не обращают внимания на мое происхождение и образование. В Корее же в основном ходят на развлекательные фильмы, а не на те, которые заставляют думать.
— А вы никогда не задумывались о том, что могли бы снять фильм за границей: в Европе, а может быть, даже в России?
— Такие задумки есть, а вот конкретных проектов пока нет. Что касается России, то у меня применительно к ней есть сразу несколько идей. Во-первых, меня очень интересует история корейского посла в России, который в начале XX века жил в Санкт-Петербурге, где до сих пор сохранилась его могила. Остались жить в России и его потомки. К сожалению, я пока очень мало знаю обо всем этом. Я также задумал фильм «Пистолет в России», главный герой которого - тайно завезенный из Кореи в Россию пистолет, от лица которого и будет вестись повествование в этой картине.
Естественно, что в этой истории будет представлена и русская мафия. Кроме того, у меня в свое время возникла идея снять фильм о русских девушках, работающих стриптизершами на американских военных базах в Корее. Во время работы над картиной «Адрес неизвестен» я познакомился с одной из них - бывшей олимпийской чемпионкой, то ли гимнасткой, то ли легкоатлеткой - и предложил ей сниматься. Но она отказалась, испугавшись, что ее могут узнать российские зрители. Потом я на проекте о русских стриптизершах поставил крест, подумав, что в России на меня за это обидятся.
— В ваших фильмах любовь, как правило, сопровождается проявлениями жестокости и насилия; видимо, вы считаете, что существует только несчастная любовь...
— Фильмы о счастливой любви снимают другие режиссеры. Мне кажется, что любовь - это стремление к взаимопониманию. Я, например, испытывая это чувство, и счастлив и несчастлив одновременно. И это прекрасно, поскольку если нет дня, нет и ночи. И потому свет и тьма вместе порождают день, а это и есть жизнь.
— А что бы вы могли рассказать о вашей личной жизни?
— Я женат, хотя многие считают, что я не похож на женатого. У меня растет дочь, ей 10 лет, и она ходит в школу. Недавно я своими руками построил дом (для этой цели Ким Ки Дук даже купил экскаватор. - Г.С.) и сейчас продолжаю его доделывать. Где-то я слышал, что человек, сам построивший дом, достоин наивысшей похвалы. Я хотел в этом убедиться и в итоге понял, что это величайшее счастье. Хотя это дело нелегкое и требует огромных физических, эмоциональных и умственных затрат. Но результат того стоит. Впервые переночевав в доме, который сам построил (его можно увидеть в «Самаритянке», в нем проводят ночь отец и дочь. - Г.С.), я испытал ни с чем не сравнимое наслаждение. В данный момент передо мной даже стоит дилемма - продолжать ли заниматься домом или снимать кино. Вот вернусь в конце апреля из Америки, тогда и приму окончательное решение.
— О вашей жизни ходят легенды. Правда ли, что в кинотеатр вы впервые попали в 32 года? Какой фильм вы тогда посмотрели?
— Это действительно так, а произошло это во Франции; первой картиной, которую я увидел на большом экране, была лента с Энтони Хопкинсом «Молчание ягнят». Потом я посмотрел фильм Лео Каракса «Любовники с Нового моста». Вскоре я написал свой первый сценарий и начал снимать кино.
— Какие фильмы и режиссеры вам больше всего нравятся?
— Большое впечатление на меня произвела картина Виталия Каневского «Замри, умри, воскресни». Мне также нравятся ленты Алехандро Ходоровского, Эмира Кустурицы и Михаэля Ханеке. Из фильмов, связанных с российской историей, выделю «Броненосца Потемкина» и «Доктора Живаго». В Корее вообще очень большой интерес к российскому кино и искусству. Многие у нас считают, что актерскому мастерству и балету нужно учиться только в России.
— В ваших фильмах иногда попадаются ребусы, которые довольно трудно разгадать. Меня, например, не оставляет в покое финал «Острова», который можно трактовать по-разному. В чем для вас заключается смысл этой сцены, которая подводит черту под всей картиной?
— Когда мужчина исчезает в зарослях, символизирующих чрево матери, это означает, что конфликт между противоположными полами исчерпан, и все остальное в этом мире уже не имеет никакого смысла. А вообще я должен сказать, что мои фильмы имеют одну странную особенность. После очередного просмотра одной и той же ленты у зрителей всякий раз меняется мнение о ней. И те или иные эпизоды они уже трактуют иначе.
— Меняется ли у вас отношение к собственным фильмам?
— Конечно, меняется. А разве может быть иначе? Я ведь один из зрителей своего фильма.
— А не хочется ли вам что-нибудь изменить или поправить в своих работах?
— Нет. Кино, как и нашу жизнь, нельзя разобрать и заново собрать.