Глава I
«Невидимый враг»
В одном живописном, отдаленном районе живой планеты по имени Земля, внезапно зародилась новая форма жизни, как случается довольно часто. Вернее, эта маленькая бактерия уже появлялась однажды, выстреливая четкой, звонкой нотой в симфонии бурлящей всеми силами Земной биосферы, но чего-то всегда не хватало, чтобы она окрепла. Что-то постоянно мешало маленькой бактерии основать первую колонию и сделать первые шаги на пути эволюции.
На этот раз, все сложилось как нельзя лучше. Небольшое сотрясение образовало на отдаленном острове в теплом океане внушительную трещину в самом его центре. Несколько подземных пещер, обрушившись на дно получившегося ущелья, обильно сдобрили сухие камни прессом старых, мертвых и живых клеток, томившихся в сырой глубине старых подземных пещер.
А вскоре прошел сильнейший ливень. Что странно, ведь даже прогнозы не сумели его предугадать. Обычно, в это время там редко идут дожди. Но в этот раз воды оказалось так много, что она устремилась в ущелье, закрытое от океана холмистыми стенами вулканообразного острова, жерла которого стали живым щитом для неокрепшей формы жизни, защищенной от потока живых существ извне.
А вскоре случилось новое событие, целая куча наполненных соками, живых стволов, провалившись в расщелину, когда ободранные наполовину корни уже не могли удержать деревья в рассыпавшейся земле, оказалась погребена в водяной тюрьме на самом дне ущелья, укрытого обрывами и узкими каменными сводами от яркого, дневного света.
И началось. Еще немного времени, обильные дожди, теплый климат и слабые гейзеры, дымящиеся под напором вулканических выбросов, сквозь трещины в скалах выбрасывающие столбы пара и обогревающие воду, скопившуюся в ущелье и образовавшую целое маленькое озеро. Все это сделало большое одолжение маленькой бактерии, и быстро она разрослась до размеров колонии, способной выживать в жестокой конкуренции этого бурлящего мира.
Как по волшебству, дожди вскоре закончились, и в первой борьбе за жизнь, когда озеро превращалось в лужу, лужа иссыхала, а ко дну ущелья уже стремились молодыми, тоненькими, зелеными стебельками неокрепшие члены молодых деревьев, трав и кустов, в жестокой битве между бактериями, которую повлекли эти события, наша маленькая, еще только начинающая познавать суровую реальность, новообразованная форма жизни смогла выжить и отвоевать себе место под солнцем.
Потом стихло. Бактерия быстро и тихо размножалась, попадала в организмы любопытных и неосторожных животных, стала распространяться по океану и уже мчалась на всех парах во все уголки планеты. Но внешне ничего не происходило, небеса, как водится, не рушились, а воды от земли не поднимались к звездам.
Бактерия случайно попадала вместе с листвой, грязью, водой со дна ущелья в желудки зверей, решавшихся так далеко забраться в поисках еды. Животные-первопроходцы тоже внесли свой вклад в спасение новой жизни, зародившейся на планете. Так бы кучка бактерий и сгинула бесследно, если бы голодные животные, лишенные пищи из-за долгих дождей и землетрясения, изменивших ландшафт, не тащили бы в рот что попало и не разнесли бы бактерию, осужденную сгибнуть в своей колыбели.
Но с каждым днем бактерия распространялась только быстрее. Оказалось, что зараженные животные каким-то образом получают выгоду из-за новых соседей, появившихся в их организмах. В это время на острове можно было наблюдать невероятную картину, как животные, птицы, звери вдруг стали делиться с сородичами добычей, как приносили еду раненым собратьям и проявляли иные привычки, не свойственные обычно представителям земной жизни.
Так что бактерия незаметно распространилась по всему миру. Не вызывая никаких особенных, ярких симптомов, во всяком случае, тогда, вспыхнув, бактерия завладела умами сложных организмов, и на очереди оставалось всего одно существо, которое также не сумело предотвратить трагедию – человек.
Люди даже будучи самым разумным видом на планете, не смогли рано распознать симптомы грядущей катастрофы. Эпидемия вспыхнула так быстро и ярко, что расселилась по всей планете, и полное заражение уже на тот момент было неизбежно.
Скоро на видеохостингах стали появляться короткие, однотипные ролики. Например, в одном из них, подчиненный снимал начальника, который рассказывал плачущей жене в подробностях сколько раз, когда и каким образом он ей изменял. В другом, отец рассказывал дочери, что переспал с ее мамой только из-за красивой фигуры, а теперь от нее не может отвязаться. И другие похожие видео быстро наводнили сеть.
Но однажды, прямо посреди дня, на трансляции, ведущейся по всем каналам многих государств, публичная встреча двух президентов взорвала человеческую цивилизацию. Бактерия, наградившая людей непредсказуемой болезнью, всего за несколько минут едва не погрузила всю планету во тьму бесконечной войны.
Глава II
«Приставучая зараза»
Когда по поводу большого, важного для многих стран соглашения, решено было устроить беседу президентов двух основных представителей торгового потенциала планеты, двух крупных, влиятельных стран, и провести беседу в прямом эфире, переводя ее на десятки языков, то вряд ли кто задумался, что эта затея обернется винтиком, запустившим начало массовой истерии.
Президенты встретились, стали пожимать руки и улыбаться в камеры, долго позировали, но ничто не предвещало беды, пока не началась беседа.
Впрочем, из окружающих тоже никто ничего не заметил. Несмотря на то, что у всех день с утра шел наперекосяк, и к моменту встречи, каждый собравшийся на ней человек, принес в себе молодую бактерию, способную подкосить целое человечество, а если кто-то еще и не был заражен, то подхватил вирус на встрече.
Наконец, начался разговор.
- Мы рады, - улыбнулся слабо один из почетных собеседников, положив начало катастрофичного разговора, - что наши страны пришли к соглашению по большинству общих вопросов.
Собеседник тоже слабо, не слишком выразительно улыбнулся, но не успел ничего сказать.
- Но мы намерены еще добиться пересмотра почти половины всех решений, что были приняты. – Быстро добавил первый президент. – Мы специально для этого спрятали лазейку в договоре, которую ваши бездарные адвокаты не нашли.
Зрители трансляции вздохнули разом, едва дошло до каждого осознание произошедшей катастрофы. Но…
- Ха! – Вдруг не сдержался второй президент. – Попробовали бы этой лазейкой воспользоваться, и проиграли бы полстраны! Ха-ха!
Вдруг мгновение растерянности, миг тишины, и на экране начинает разворачиваться такое зрелище, что ни операторы, ни режиссеры даже и не думают прерывать видеопоток, увлеченно следя за тем, что творится у них на глазах.
- Да, вы всегда держали нас за идиотов. – Спокойно отвечал первый президент. – И мы часто проигрывали, верно. Но только на вашем поле. Потому, что вы и так проиграли полстраны. Еще до подписания договора. Ха!
Второй президент явно был растерян.
- Вы нам угрожаете? – Спрашивал он, хмурясь.
А первый молчал, крепко сжимая рот ладонью, явно не желая беседу продолжать.
- А ну отвечай, мерзавец! – Вдруг бросился второй президент на первого.
Первый продолжал держаться ладонью за рот, а второй схватил его, начал трясти и попытался убрать с лица руку, чтобы заставить говорить, и все кричал: «Отвечай, мерзавец! Отвечай!».
Зрелище ударило мощным залпом очарования по изумленным зрителям, в самом начале раскрыв такой непредсказуемый сюжетный поворот. Все с замиранием следили за тем, оттащат ли грузные охранники в деловых костюмах второго президента от первого; удастся ли ему заставить оппонента говорить, или тот устоит, вернее, удержит во рту залог победы в этой страшной, неравной битве государственного масштаба!
Президентов в итоге растащили, но охранник, тянувший в сторону первого президента, взялся за его руку, и тот не успел закрыть себе рот.
- Да мы бы расхреначили вас к чертовой матери! – Вскричал первый президент.
Эмоциональный накал, искренняя, безотчетная, живая и насыщенная всеми человеческими эмоциями игра выражений и экспрессивная во всей своей простоте речь первого президента вызвали у публики жесточайшее окоченение, продиктованное внезапным приступом неземного изумления.
- А! – Махнул первый президент рукой. – К черту!
Он подошел ко второму и едва в него не уперся. Оба расправили плечи, задрали носы, отодвинули назад локти и машинально сжали кулаки.
- Мы знаем про ваши планы. – Продолжал президент. – И если вы только попытаетесь запустить снаряд, даже если только попробуете проветрить шахту, даже если уборщик решит протереть пыль с боеголовки перед запуском, то мы тут же ответим массированным ядерным ударом.
Вдруг, трансляция резко изменила окрас, из забавного, впечатляюще реалистичного боевика превратившись мгновенно в трагедию. Теперь ни за что и никто бы уже не посмел отвернуть камеру, рискуя навлечь на себя неудержимый гнев рассерженного общества.
С другой стороны, забавно вышло, что, уже договорившись, президенты первыми же словами доказали, что ни один из них не заслуживает доверия. Прервать трансляцию теперь, значило бы плюнуть в лицо общественности, когда политика открывает на обозрение новую, совершенно незнакомую людям непосвященным сторону.
Впрочем, дальнейший сюжет почти не заслуживает внимания. Обменявшись взаимными угрозами и обещаниями стереть чужое государство с лица Земли, президенты разошлись, и трагедия обещала развернуться во втором акте.
А уже через минуту, всего после нескольких президентских звонков, повсюду была объявлена тревога, а государственные структуры направили все свои усилия на решение возникшей проблемы. Здесь и началась погоня за маленькой бактерией.
Глава III
«И пришел спаситель»
Молодая девушка, практиковавшая уже несколько лет предоставление клиентам психологической помощи, встретила новость в кинотеатре, во время отдыха.
Новости о мобилизации населения и какой-то тяжелой ситуации, прокрученные на экране кинотеатра, вместо фильма, оказались слишком нестерпимыми для небольшой части населения. В этом кинотеатре эта часть оказалась точно равна одному человеку.
Кто-то из зрителей переднего ряда вскочил, уронив и рассыпав попкорн, схватился за голову и закричал, взъерошив волосы: «Не-хе-хе-ет! Мы все умре-хо-хо-м!».
Все остальные смотрели на молодого человека с растерянными, изумленными лицами, и можно догадаться, какие чувства он испытал, обернувшись к залу и осознав свой просчет.
А снаружи уже собралось целое кольцо сотрудников правоохранительных органов. Всех сотрудников кратко проинструктировали, но второпях не назвали ни особых черт, ни возраста, ни даже пола. И фамилия оказалась неудобная, так что сотрудники начали останавливать всех, выходящих из кинотеатра, требуя представиться и предъявить документы.
Девушка-психолог вышла следом за юношей, кричавшим о печальной заре человечества в приступе неконтролируемого страха. На ее глазах он попытался, весь красный от стыда, пробежать через кольцо правоохранителей, но один, грозный, широкоплечий сотрудник его тут же подхватил.
- Ты кто? – Спросил правоохранитель, торопясь исполнить порученное задание.
Юноша вперился в него растерянным взглядом, но уже через мгновение стал корчиться, готовясь к выбросу неудержимого истерического рева.
- Я… я ничтожество-хо-хо-хо… - Разревелся юноша и попытался убежать.
Но сотрудник его схватил и не дал улизнуть. А девушку-психолога в этот момент развернул к себе, взяв за руку, другой представитель порядка.
- Как вас зовут? – Спросил он тут же, не представляясь, но, видя растерянность на лице девушки, постарался ее успокоить. – Это в целях безопасности. Не волнуйтесь, просто скажите, как вас зовут?
Девушка отряхнула голову, но справедливо решила, что лучше не юлить.
- Марина Александровна Цвет.
- М. Цвет? – Тут же оживился сотрудник. – Пройдемте со мной.
И он бесцеремонно стал тянуть девушку куда-то к дороге, у которой столпилась куча патрульных машин.
Впрочем, паниковать уже не было времени. Ее усадили в одну из машин, проверив документы, сказали только, что везут в правительство и чистосердечно признались зачем-то, что сами не знают подробностей, но от этого стало только неспокойнее на душе.
Зато прокатили с мигалками по центральным трассам города на такой скорости, что приходилось держаться за пассажирскую ручку.
А в итоге, в каком-то правительственном здании, за семью заборами, оставили в кабинете с немолодым, внушительным, солидным мужчиной в деловом костюме, будто снятом только что с манекена.
- Марина Александровна? – Тут же поднялся мужчина, когда девушку завели в кабинет. – Здравствуйте. Давайте сэкономим как можно больше времени. Вы должны выполнить задание государственной важности, все полномочия даны лично президентом и у вас нет права отказаться, так что пойдемте в соседнюю комнату, и я объясню вам с остальными суть проблемы.
- Постойте, что? – Недоумевая поинтересовалась девушка, не отыскав в голове каких-то более значительных вопросов. – Но зачем вам я?
Мужчина вздохнул и обернулся.
- Как вы должны были уже заметить, никто не может врать. По каким-то причинам. – Отвечал мужчина в быстром темпе. – Вы оказались первым кандидатом в этой специальности, чей начальник дал в таких условиях лестную характеристику. Так что идемте, мы проигрываем время.
Но девушка не удержалась от вопроса, когда подумала, что любой ответ теперь безапелляционно правдив и неопровержимо честен.
- А что он сказал?
Мужчина улыбнулся.
- Кроме прочего, - ответил он, - ваш начальник не удержался и отметил, что всегда мечтал взять вас сзади. Теперь идемте, как я сказал, у нас нет времени. И говорите только по делу, поверьте, так будет лучше для всех нас.
Слегка обескураживала резкость происходящих событий, но девушка шла в соседнюю комнату. Там оказалось еще несколько человек, один в халате с седой бородой, другой маленький, лысый, в костюме и водолазке, да пара здоровых, широкоплечих охранников в костюмах.
- Итак! – Привлек к себе внимание чиновник, начав объяснения на ходу и еще не успев запустить слайд-шоу.
Ведь никогда нельзя обойтись без качественного слайд-шоу с красочными картинками, оставляющего теплый след в душах слушателей. И продолжил он говорить уже под слайды.
- Мы пока не знаем, что точно происходит. – Зашел чиновник с козырей. – Пока мы считаем, что это вспышка нового вируса. И заражение, по-видимому, распространилось уже на все население планеты, а кроме того, все это грозит обернуться гибелью всей нашей цивилизации.
Но тут его прервал какой-то человек, вошедший в кабинет, вывел, минуты две чиновники что-то обсуждали возле дверей, а после мужчина в аккуратном костюме вернулся со странным выражением на лице.
- И что вы хотите? – Спросил у него немолодой человек с седой бородой в белом халате. – Чтобы мы нашли этот вирус?
Мужчина в костюме вздохнул и выключил презентацию, даже не добравшись до самого красочного слайда.
- Нет. – Выпрямился он. – Вы трое займетесь работой, а именно – другим человеком. Нам нужно выяснить, говорит ли он правду… как бы странно это не звучало. В общем, нужно убедиться, что он не болен, не сумасшедший и что полностью осознает свои действия. Поэтому здесь психолог, диагност и психиатр. Выясните, в своем ли он уме. А теперь за мной.
Делать нечего. Все встали и пошли за чиновником, по пути общими усилиями пытаясь разговорить его на подробности.
- Он утверждает, - отвечал чиновник, - что знает, как вылечить эту болезнь. Но рассказать он это хочет только в прямом эфире, с трансляцией на все доступные государству каналы связи.
- А откуда вы знаете, что он не морочит вам голову? – Поинтересовался психиатр.
И чиновник обернулся, чтобы разжечь пламя интереса в умах приглашенных специалистов.
- Видите ли, все указывает на то, что он врет, а это невозможно, верно? В общем, сейчас сами увидите. Сюда.
В отдельный кабинет, где устроили целый бар по желанию гостя, наполнив комнату подносами с изысканными угощениями и напитками, чиновник первыми приглашает зайти врачей.
- Это Иван Иванович, знакомьтесь. – Указал чиновник на мужчину, сидящего в кресле спиной ко входу и потягивающему неторопливо бокал дорогого вина. – И за работу. За вами будут наблюдать наши агенты.
Трое здоровяков протолкнули девушку и двух немолодых мужчин в комнату, и расположились у выхода, а чиновник закрыл дверь, оставшись ненадолго внутри, чтобы проконтролировать начало работы.
Мужчина на кресле спокойно обернулся, и всем стали видны жуткие синяки на его лице. И в очередной раз действительность нанесла удар по обмякшей в свете последних событий психике диагноста, психолога и психиатра, вызвав в них непреодолимое желание справедливого возмездия.
Глава IV
«Между минусом и плюсом»
- Вы что… Не-ет. Вы его били? – Тут же обернулся психиатр, тот, который в пиджаке поверх водолазки.
- Да мы применяли методы физического воздействия на этого человека. Но это была вынужденная мера… - Сжал чиновник кулак, чтобы остановить поток вырывающихся секретов. – Просто делайте свою работу! И не задавайте вопросов! Ситуация чрезвычайная!
- Они правда вас били? – С изумлением обернулся диагност к мужчине в синяках, одетому в обычные, темные брюки и теплый, обволакивающий, защищающий от наступающих осенних ветров, свитер.
Мужчина в ответ улыбнулся.
- Все это, - указал он всеми пятью пальцами свободной руки на лицо, обильно и пышно украшенное синяками, шишками и ссадинами, - все это лишь досадная неприятность, которую можно и простить. Я уже простил, так что можете об этом не беспокоиться.
Но диагност, обеспокоенный состоянием пациента, которое могло измениться от прямого, как это назвал чиновник, физического воздействия, на слова самого пациента отвлекаться все-таки не стал.
- Это недопустимо! – Тут же заявил диагност, обращаясь к чиновнику. – Это… О! Вы и нас будете лупить, если откажемся в этом участвовать?
- Я не знаю! – Пресек чиновник речь диагноста своим резким выкриком. – Но я очень надеюсь, что до такого не дойдет.
Но когда слух уже начинает привыкать к тому, что вокруг одна лишь правда, что ни единого лживого слова не протискивается в ряды бескрайних потоков честности, льющихся из людских уст, тогда и слова чиновника звучать начинают по-особому, ведь они означают, что чиновник и сам не желает навредить простым слугам науки, и так обделенным лаской общества и государства.
- Вы его били! – С низким качеством ораторства, но потрясающей выразительностью повторял диагност.
Но чиновник не лез за ответом в карман.
- Да. И он только что соврал на ваших глазах!
Все обернулись к мужчине в свитере, на которого с особенным изумлением уставилась психолог, но она сама в этот момент повернулась к остальным.
- Постойте. Вы понимаете, - вдруг заговорила девушка в резвом темпе, - что сейчас произошло?
И взгляды тут же перемахнули на девушку-психолога.
- Он сказал правду. – Заставляет она удивиться своих новых коллег. – То есть, технически, он сказал правду.
- То есть, вы считаете, - тут же откликнулся психиатр, вступив в обсуждение вопроса с ярким выражением профессионального интереса на лице, - что он говорит правду. Что значит, со своей болезнью он тоже не справился, а, следовательно, лекарства у него нет. Вы об этом?
Психиатр оборачивается к чиновнику.
- Вероятно, он ничего не знает о лекарстве, раз сам не избежал заражения.
- Но ведь он соврал, вы понимаете. То есть… - Замахала девушка руками, жестикулируя активнее, когда разгадка такого неоднозначного вопроса уже почти вот-вот пришла ей на ум. – Ответьте кто-нибудь, кто может точно сказать, что это значит? Он ответил на вопрос, били ли его, что простил обидчика, понимаете? То есть, он не ответил, так? Но он сказал правду. Объясните, как мы должны понимать его слова, он врет или нет, кто-нибудь может сказать с уверенностью?
Все задумываются, а диагност тем временем подсаживается к избитому мужчине в свитере, попивающему вино.
- Ох! – Вздыхает старичок. – Вот это тебя отделали. Я бы им точно все рассказал, если бы… кхм… Но важнее сейчас то, что вам нужно обработать раны.
- Мы уже это сделали. – Тут же громко ответил чиновник. – Когда мы его пытали, то… Черт. В общем, о нем позаботились лучшие врачи, которые у нас есть.
- Тогда я вам зачем? – Сразу поинтересовался старичок. – Может, отпустите? А то еще пристрелите, кто вас разберет.
- Убивать мы вас не станем. – Довольно улыбался чиновник. – И вы лучший диагност, которого мы смогли найти. Просто делайте свою работу, попробуйте что-нибудь выяснить.
Старичок вздохнул печально, но обернулся к мужчине в свитере и стал рассматривать вдумчиво его синяки.
- Подождите, это же какая-то бессмыслица. – Тем временем рассуждал психиатр. – Технически, выходит, он врет, потому что пытается внушить нам неверный вывод. Однако он говорит правду, потому что его слова не искажают действительность. Но он все-таки врет, потому что…
- Мы поняли. – Обрывает чиновник. – И у вас отвратительно мерзкий голос, так что прекратите говорить.
Тут же повисает молчание, а чиновник виновато опускает глаза, непривыкший к такой своей откровенности.
- Извините. – Тут же говорит он. – Я не хотел вас обидеть, просто эта черта доставляет лично мне массу неудовольствия. В любом случае, давайте лучше говорить о деле. Мы не можем определить, врет он или говорит правду, потому что он… каким-то образом он делает и то и другое одновременно. Какой вывод мы можем сделать?
- Можно проверить! – Радостно восклицает девушка, испытывая уже так скоро новое озарение.
И тут же она поворачивается к мужчине в свитере, имя которого было легко запомнить.
- Иван Иваныч, - торопливо проговаривает девушка, - скажите точно, только да или нет, вас били?
- Да. – Отвечает мужчина, но тут же дополняет ответ. – Но вопросов, на которые я могу ответить однозначно, не так много, как вам кажется.
Но девушка не сдается.
- Так. Ладно. – Переводит она дыхание. – Продолжайте отвечать только да или нет. Вас зовут Иван Иванович?
- Да.
- Сегодня вторник?
- Нет.
- Сегодня понедельник?
- Да.
- Вы действительно знаете, как победить болезнь?
И напористость Марины Александровны приносит свои плоды, награждая девушку ответом, который снова переворачивает все с ног на голову.
- Да. – Уверенно отвечает Иван Иванович, но тут же продолжает. – Но на самом деле нет. Хотя по правде да. Хотя в чем-то нет.
Все уставляются на него удивленными взглядами, и Иван Иванович продолжает.
- Послушайте, ваши расспросы бессмысленны, вы ничего от меня не добьетесь. – Говорит он. – Можете спрашивать хоть целый день, больше вы от меня ничего не сможете узнать.
Он спокойно разворачивается на кресле и продолжает пить дорогое вино, заедая крупными, сочными виноградинами.
- Он соврал! – Поддерживает психиатр вскриком радостную атмосферу наступающих открытий.
Продолжить мысль он хотел с восклицания: «Друзья!». Но…
- Совершенно незнакомые мне люди! – Воскликнул радостно диагност, но даже и не придал этому значения. – Он ушел от ответа. Он не описывал действительность, не пытался внушить нам какую-то мысль, а просто отказался отвечать. Он соврал! Незнакомые мне люди, он лжец!
Торжественно объявив вердикт, психиатр тут же обернулся к мужчине в свитере.
- Простите, - сразу извинился он, - не хотел вас обидеть. На самом деле я и сам вру столько, что… кхе-кхе. А вообще, это не имеет значения, так что забудьте.
А чиновник настолько расслабился и так спокойно выдохнул, что даже опустил плечи.
- Значит, у него есть лекарство. – Подвел он итог.
- Не забудьте, - подал голос Иван Иванович, наслаждающийся виноградным напитком, - мы должны выйти в эфир через два часа, или вы никогда не получите от меня лекарство. И с обратной связью, даже не пытайтесь меня надуть.
Чиновнику снова пришлось собраться, и он вышел, готовясь к новому этапу этого непредвиденного испытания. Теперь оставалось только провести эфир, ведь все иные возможности оказались недоступны.
Глава V
«Предвосхищение»
Разумеется, времени психологу, диагносту и психиатру не хватило, чтобы сделать хоть сколько-нибудь больше. Да и вся затея с их участием была лишь отчаянной попыткой государственных служб спасти положение.
Так что их оставили прямо в кабинете с Иваном Ивановичем, и девушке внезапно стало интересно узнать об этом человеке побольше.
Иван Иванович пошел на контакт легко, когда его перестали пытаться раскусить, разговорился, общался, как совершенно нормальный, обычный человек, все больше интересовал девушку, как мужчина, как личность, и она уже стала получать удовольствие от беседы, когда вдруг ляпнула, что чуть ли не возбуждается от внушительно хмурого выражения на лице мужчины.
Она, конечно, попыталась оправдаться и сказала, что всему виной отсутствие в ее половой жизни какой-либо заметной активности, но лишь усугубила глубину своего смущения. Уже после этого девушка раскраснелась. Она стала от волнения говорить только больше, пока мужчина ее не перебил.
Он стал рассказывать о своей научной деятельности, о себе и заметил, что более приятного комплимента, чем искренний, озвученный Мариной Александровной, он не мог и мечтать услышать. И девушка решила, что встретила впервые кого-то настолько притягательного, но тут же сказала об этом и снова раскраснелась.
Но пробил час, и романтический настрой искренней, открытой, внезапной бури чувств и эмоций, тут же рассеялся, едва настало время Ивану Ивановичу пойти встать перед камерами и раскрыть всему миру рецепт победы над маленькой, еще никому даже неизвестной бактерией, рецепт от болезни, заставившей человечество за пол дня утратить веру в свои возможности и оказаться на грани ядерного апокалипсиса.
Когда мужчина в свитере встал перед микрофоном, почти весь мир замер, ожидая его слов.
- Внимание! – Громко и четко начал мужчина речь. – Сейчас вы получите лекарство от болезни, сделавшей тягостными и невыносимыми ваши жизни. И вам не нужна будет лаборатория, только знаний уже будет достаточно.
Все сосредоточились, особенно Марина Александровна.
- И это… - Многозначительно поднял мужчина взгляд. – Правда.
Все обомлели от удивления, не понимая, что происходит, и еще ожидая пояснений.
- Научитесь уже, ленивые вы идиоты, - продолжал Иван Иванович, - жить с правдой. Научитесь ее слушать, научитесь ее говорить! До тех пор, пока этого не произойдет, никакое правительство, никакая наука, никакие исследования не спасут вас от…
Но на этот раз государственная служба уже была готова и во все оружии. Только поняв, что никакого лекарства у Ивана Ивановича на самом деле нет, чиновник тут же дал охранникам сигнал, и сразу четверо здоровяков в классических костюмах скрутили мужчину и увели от экрана. Трансляция прервалась, но все, что хотел, Иван Иванович уже успел высказать, заранее предугадав, что много времени говорить ему не дадут.
- Я люблю этого невероятного смельчака! – Вскочила с места Марина Александровна, смотревшая трансляцию вместе с новыми коллегами в кабинете.
Она снова чуть не зарделась от смущения, но взяла себя в руки, краснощекая, как девочка, решила довериться зову сердца и словам неподражаемо прекрасного в ее глазах Ивана Ивановича.
- Как же он прав! – Заявила она решительно. – Нам всем пора признать правду.
И, выйдя в коридор, девушка, сильно смущаясь, но пытаясь бороться и испытывая впервые искреннюю радость полной открытости, кричала, уходя: «Я люблю вас, Иван Иванович! Люблю! И это правда!».
А погоня за болезнью продолжалась.
Глава VI
«Незамысловатая посредственность»
Ивана Ивановича вышвырнули на улицу. Причем во всех смыслах. Чиновник пообещал, что его никуда не возьмут на работу, а с прежней уволят особым приказом, и на лестнице лично попрощался с мужчиной в свитере, проводив его размашистым пинком.
Но Марина Александровна за несколько дней так прониклась идеями этого человека, что каждую минуту умудрялась сказать о своих чувствах так, что всякий раз ее щеки заливались алым пламенем смущения. Она перебралась к Ивану Ивановичу, обещая с ним остаться и в горе и в радости, если только он захочет этого, и впереди их еще ждало, казалось, тяжелое, но счастливое будущее.
Ну а человеческий мир продолжал искать способы решения возникшей проблемы и не собирался сдаваться. Уже через неделю было объявлено о срочном выступлении бывшего президента Лиги Возрождения Наций, которому доверили озвучить первый всеобщий, обязательный к исполнению всеми и каждым закон, призванный спасти общество от гибели.
Выйдя на трибуну, он сказал всего несколько слов о том, что это решение единственно возможное в данный период времени, что работы ведутся, что ученые пытаются найти лекарство, а потом, торжественно, со всей силой своего увядающего авторитета и выработанных ораторских привычек, старик подвел итог и выдал приказ, сформулированный на удивление четко и коротко: «Всем заткнуться!».
Так эпидемия правды и была побеждена, и оставалось лишь закончить работу и вернуть мир к нормальному, естественному состоянию.
Глава VII
«Слабая форма жизни»
Месяц, человечество исправно хранило молчание. Все друг к другу стали обращаться жестами, вынужденные избавиться от речи, иногда даже закрывая ладонью рот, чтобы случайно не проговориться.
К этому все на удивление быстро и легко привыкли. Люди стали улыбаться друг другу, бродить в тишине, под мелодии природы, ставшие такими важными и ценными, красочными и яркими, и вызывающими новый, громадный всплеск эмоций и решительного настроя в сердце каждого жителя планеты. Пережив короткий, но яркий и ужасающий, угнетающий и заставляющий душу сжиматься, а сознание рассеиваться кризис ядерного апокалипсиса, зараженные жаждой жить, люди стали так добры друг к другу, как никогда еще не были. Когда же через месяц оказалось, что всему виной маленькая, впервые открытая бактерия, то настроение у людей поднялось до небес, и все и каждый готовы были уже тогда согласиться, что наступил золотой век человеческого счастья.
Эпидемия была побеждена, бактерия сохранена под защитой передовых лабораторий, но полностью истреблена с планеты, на что направил работу целый новообразованный государственный отдел.
Про Ивана Ивановича никто даже и не вспомнил на радостях. Он устроился в какой-то школе уборщиком, но скоро директор сам гордо предложил ему место учителя. Даже Марина Александровна, как и обещала, была с ним рядом и в горе, и в радости. Все эти пару месяцев. Когда у людей снова появилась возможность беззастенчиво врать, то Иван Иванович, продолжавший говорить одну только правду, стал выглядеть в глазах девушки с каждым днем все страннее. Наконец, когда он просто сказал, открыв дверь в ванную, всю завешенную сушившимся бельем, что у нее слишком много вещей, то это была последняя капля его искренности в переполнившийся котел ее терпения. Так Марина Александровна и бросила Ивана Ивановича.
А мир быстро остыл и пришел в себя. Два президента, недавно устроившие драку прямо в эфире, снова встретились, произнесли проникновенные, чувственные и правильные речи, по сути своей, ничего не значившие. Но слова обоих президентов произвели нерушимое впечатление, и они вместе торжественно объявили победу над главным врагом. Бактерия стала жить и расти в лабораториях, меняться и удивлять ученых, и только один Иван Иванович так грустил, что до последнего дня жизни всюду оставался один и говорил, только преподавая в школе уроки. Жаль только, что никому уже не было интересно узнать, чего же пытался он добиться, но это и не важно.
Да и все это, разумеется, произошло где-то там, может даже, в другой вселенной. А нашему миру, да пребудут с ним столпы творения, ничего не угрожает и можно не бояться, что завтра все тайны будут раскрыты.
Хотя, кто знает, что несет с собой будущее?
Конец