- Теперь я здесь хозяин, - Абу-Аллад развалился на небольшой тахте, на которой еще не давно любил возлежать покойный Мирзо. С ним и его людьми было покончено. Абу-Аллад со своими людьми уничтожил отряд вышедшего из повиновения полевого командира, решившего играть по своим правилам и осмелившегося посягнуть на племянника самого Усамы Бен-Ладена.
Новые друзья Абу-Аллада, еще недавно сидевшие в яме, не возражали по поводу смены власти и за обе щеки уплетали отлично приготовленную трапезу в честь одержанной победы. Мотыль согласно кивал головой, радуясь в душе, что не позволил Батуеву расправиться с арабом, когда тот был так беспомощен там в пещере. Батуев, похоже, тоже был не против и что-то уже соображал своей хитрой башкой, как повернуть сменившуюся обстановку себе на пользу. С лица Бена не сходила благодать, он вновь обрел спокойствие и раскованность.
- Достопочтенный Абу-Аллад, - проглотив сочный кусок мяса, обратился к арабу Бен, на ходу придумывая новую легенду. - Мы сохраняем почетный нейтралитет и не вмешиваемся в дела противоборствующих сторон, будь то вооруженные отряды воинов ислама, ведущих войну против неверных или их враги. Мы очень далеки от войны, от политики и от всего того, что с этим связано. Мои интересы в этой стране сугубо коммерческие. Я бизнесмен из Австралии. Пытаюсь наладить связи с русскими контрабандистами. Мои интересы крутятся вокруг картин, антиквариата, новых технологий. Мои знакомые, которых вы освободили, и меня в том числе, оказывают мне в бизнесе посреднические услуги, - хитрый Бен опередил Батуева и придумал более или менее подходящую версию их нахождения в этом неспокойном районе. Иса счел нужным согласиться и с серьезным видом утвердительно и многозначительно кивнул. Сорокин покосился на обоих и к удовольствию Батуева в разговор встревать, вроде бы, не собирался.
- Вам нужно оказаться в Грузии, граница отсюда не далеко, я вас правильно понял? - доброжелательно спросил Абу-Аллад.
- О, да, - Бен уважительно склонил голову.
- Я постараюсь вам помочь. Есть два варианта. Первый - вы идете со мной и моим отрядом вглубь российской территории. Мы выполняем возложенные на нас боевые задачи и возвращаемся в Грузию вместе, где наши пути разойдутся. И второй вариант - Я даю вам несколько человек и уже завтра они доведут вас до грузинской границы.
- Второй вариант нам подходит больше, - ответил Батуев.
- А по-моему, первый все-таки лучше, - решил все-таки что-то сказать Мотыль.
Батуев, незаметно от араба, расстрелял Сорокина своими глазами, который сразу подавился и закашлял. Иса постучал его по спине.
- Нам нужно скорее оказаться в Грузии, - как можно учтивее сказал Батуев.
- Да, - подтвердил его слова Бен.
- Ну что же, ваше желание для меня закон, - сказал Абу-Аллад. - Я дам распоряжение, чтобы вам вернули все ваше имущество и можете собираться в дорогу. Выступаете завтра утром.
На рассвете земля, на которой находился лагерь, вздрогнула от разрывов летающих мин. Землянки трясло, осколки секли стволы деревьев. Трассирующие пули крупнокалиберных пулеметов зелеными и красными огнями яростно полосовали местность. Боевики выбегали из землянок и тут же падали убитыми, так и не узнав, жертвами кого они пали. Всеобщая неразбериха, шум и гам, крики и стоны, огонь и раскаленный металл - все смешалось как в кромешном аду.
Батуев отдал должное Абу-Алладу, который не потерял хладнокровие и не испугался внезапного налета неизвестного врага. Абу-Аллад и два араба, выполняющие обязанностями его личных телохранителей быстро обвешались оружием. Их примеру последовали Батуев и Бен, не забыв про свои уложенные накануне вечером вещи. Не долго думая, Сорокин, повинуясь инстинкту самосохранения, тоже схватил автомат - благо этого добра в землянке было много. Абу-Аллад осторожно выглянул наружу, покрутил головой, и определив, где по его мнению опасности было менее всего, дал команду следовать за ним. Выскочив из землянки, группа побежала в предрассветные сумерки, то и дело натыкаясь и перескакивая через труппы сподвижников племянника Усамы Бен-Ладена. Нарастающий свист минометного снаряда заставил беглецов припасть к земле. После взрыва они продолжили бегство, но уже без телохранителей арабов, изрешеченных осколками.
- Стоять! - грозно закричали фигуры, появившиеся из-за деревьев, - российский спецназ после предварительной поддержки войсковой артиллерии шел в наступление и почти взял в кольцо место дислокации боевиков. Но беглецы, чудом избежав несшихся вдогонку пуль, неприятно щекотавших нервы своим посвистыванием и рикошетом отскакивающих от деревьев, скрылись в темноте.
- Только попробуй упасть! Только попробуй! Убью! - Батуев, бежавший последним, угрожающе предостерег Мотыля, опередив его намерения претвориться убитым и сдаться в плен.
Когда опасность по их мнению миновала, группа упала в траву, чтобы немного перевести дух. Они тяжело дышали, даже Бен, который был физически выносливым более остальных. Через пять минут, не проронив ни слова, они как по команде поднялись и, опасаясь преследования, продолжили бегство, поднимаясь по крутым склонам, стремительно скатываясь вниз по скользкой траве, и на максимальной скорости пересекая открытые участки местности.
Первым сдал Мотыль. Он скинул с себя поклажу, сел и привалился к прохладному стволу дерева. Вытаращил куда-то бессмысленные глаза, беззвучно шевелил губами. Никто не осудил его, они как будто бы даже сами были рады, что появилась возможность прервать бешенную скачку и попадали рядом.
- Как вы думаете, - обронил Бен, - за нами гонятся?
- Разве тут угадаешь? - неопределенно заметил Батуев.
- Моих людей обложили как стадо баранов! - возмутился Абу-Аллад.
- Я… хоть… и далек… от всякой там… военной стратегии, - Сорокин тяжело дышал и делал паузы, - но предположу, что… ты, Абу, допустил… грубую ошибку. Ты захватил лагерь Мирзо… и не подумал о том, что это место… могло быть известно военным. Возможно, его… выследили и готовились разделаться с ним. Но ты опередил - твоя бригада… уничтожила его банду, но и сама вскоре полегла. Тебе нужно было… не останавливаться… в этом месте, а уходить. Вот так-то…
- Может быть, ты и прав, - стукнул кулаком по земле Абу-Аллад. - Но Мирзо был опытным командиром и был очень осторожен. Он не мог так просто позволить себя обнаружить… Его могли предать и сообщить место, где он скрывается.
Мотыль пожал плечами.
- Ну что же, - Бен потер щетинистую щеку. - Как бы там ни было, отсюда нужно выбираться. Этот коммерческий вояж мне стал порядком надоедать. Извините, господа…
Бен расстегнул ранец, стал в нем рыться, отметив по ходу дела наличие нескольких дырок, проделанных пулями спецназовцев. Наткнулся на нужную ему вещь и извлек небольшой ноутбук, служивший средством связи.
- О-о, вау! - воскликнул он, обнаружив, что прибор пришел в совершенную непригодность. - Какая досада - компьютер пробит пулями!
- Радуйтесь, что он спас вам жизнь, - сказал Батуев.
- Да, но как я свяжусь со своими? Как мы выберемся отсюда? - американец стал мрачнее тучи.
- А что, вас не учили ориентироваться по звездам или как-то по-другому? Без электроники вы как без рук?- спросил с ухмылкой Мотыль.
- Я всего лишь бизнесмен, а не военный. Откуда мне знать премудрости тактической подготовки и военной науки? - Бен, продолжая играть роль авантюриста-коммерсанта, и стараясь, чтобы его не раскусил араб, делал знаки Мотылю, не выдавать его.
- Что ты мелешь? - тихо шепнул Сорокину Батуев. - Пусть Бен остается бизнесменом, не пали его перед арабом.
Но Абу-Аллад не обратил внимания на игру американца. Он в задумчивости жевал сорванный стебелек, ища выход из создавшегося положения.
- А что скажете вы, уважаемый господин Баграй? - спросил Бен.
- К счастью, у меня тоже кое-что имеется из средств связи. - Иса пошарил рукой в сумке и вытащил свой ноутбук. - Вот. Хотя жаль, конечно, что навигационного прибора, такого, как был у вас, у меня нет.
- Надеюсь, что самое ценное тоже осталось невредимым.
Батуев достал и расчехлил «Ноту». Осмотрел ее и дал понять Бену, что прибор не пострадал. Тот удовлетворенно приподнял большой палец вверх.
Араб вышел из задумчивости и защелкал пальцами, стараясь привлечь к себе внимание:
- Идти сейчас в Грузию опасно. Русские успокоятся не скоро. Нарваться на них сейчас - очень даже не трудно. Нужно найти место, где можно было бы переждать несколько дней, может быть неделю. А потом наладить связь с верными людьми, которые могли бы оказать помощь.
- Ты предлагаешь вырыть нору и пожить какое-то время в ней? - спросил Мотыль.
- А что ты предлагаешь? - спросил араб. - Сидеть здесь и ждать, пока нас обнаружат и начнут кромсать, как баранов?
- Опять ты про своих баранов… Сдались тебе эти бедные животные! Как что: так бараны, бараны… - усмехнулся Мотыль.
- Э-э... - Иса, сделал кислое лицо от досады. - Не спорьте. Я - чеченец. Это земля моих предков. Я выведу вас отсюда. Не обещаю, что мы пойдем туда, куда нам сейчас нужно - в Грузию. Но отсидеться какое-то время в тепле и относительной безопасности - это я устроить смогу.
- Вы знаете, где можно спрятаться? – оживленно спросил Бен.
- Знаю. Вон за той горой уже более двух сотен лет стоит мой родной аул. В нем живет мой тейп. Я там не был очень давно, но меня должны помнить. Там предоставят кров, дадут пищу, окажут помощь и не будут задавать лишних вопросов.
- А у тебя, случайно, нет родственников, которые живут где-нибудь ближе, на этой стороне горы? - спросил Сорокин. Пока мы зайдем за ту гору, ноги отвалятся.
- Нет, дорогой, поблизости у меня родственники не живут, - осклабился Иса.
- Черт! И чего это вам, чеченцам, понадобилось так высоко селиться в горах? Что вам: внизу места не хватало, что ли? - Закряхтел, поднимаясь Мотыль. - Вода хоть там горячая есть? Я уже весь чешусь.
- Чеченцы живут не только в горах, но и на равнинах. А что касается воды, то она будет, - сказал Батуев, тоже поднявшись и поправляя на себе амуницию.
Араб и американец последовали их примеру. Вскоре группа, вытянувшись в цепочку, возглавляемую Батуевым, продолжила путь. Шли, казалось, вечность. Красота окружающей природы с ее чистейшим горным воздухом, прозрачными ручьями, пробивающими себе дорогу из-под вечных снегов, ярко-зеленые склоны гор, рядом с которыми чувствуешь себя ничтожной песчинкой, синее небо с парящими в нем и выискивающими добычу орлами, не радовала глаза путников - не время для восхищения природой и горами. Пожалуй, один человек - Иса Батуев - считал себя счастливым и испытывающим гордость за принадлежность к свободолюбивому племени горцев. С его лица не сходила улыбка, мысли об усталости и о неопределенном будущем были сейчас на втором месте. В короткие минуты привала, пока Абу-Аллад, преклонив колени и повернувшись на восток, молился Аллаху, Бен, будучи начеку, через бинокль созерцал окрестности, а Сорокин флегматично валялся на траве, подперев голову рукой и думая о чем-то своем, Иса отходил на несколько шагов прочь и до щемящей боли в груди любовался окружающими горами, напевая тоскливую песню на родном языке.
Мотыль, наблюдая за Батуевым, заметил перемены в своем враге в лучшую сторону. Тот стал более мягким и внимательным, более сдержанным и человечным. "Или это только кажется? Развезло Кобру от того, что родину повидал, - думал Мотыль. - Еще немного и плакать начнет. Потом прощения попросит за то, что сделал. Однако не верю я ему…"
Глава 11
Следующий рассвет подарил им возможность созерцать родной аул Исы Батуева. Сверху было видно около пяти-шести десятков строений, среди которых были как старой застройки, так и новые кирпичные дома. Больше половины домов были разрушены и лишь над несколькими, в которых жили люди, поднимался сизый дымок от дровяного отопления. Иса взял у американца бинокль и внимательно, насколько позволяло увеличение, пробежался взором по аулу. Так… Вот на окраине родной дом, к счастью, в нем теплилась жизнь. А там по соседству дом сестры, а вот, похоже, и она сама вышла похлопотать по хозяйству. Да, постарела Мара. Так… еще несколько домов, где еще, наверное, кто-то живет. Вот старинная мечеть, стоящая на возвышенности… Военных не видно. Что ж, придется рискнуть.
- За мной, - скомандовал он.
… Иса осторожно отворил дверь в небольшой дом. На скрип несмазанных петель обернулась копошившаяся старая женщина в шерстяном платке, накинутым на плечи, и выронила чугунный котелок. Она, не веря подслеповатым глазам, узнала сына. Поддавшись охватившему ее волнению, старуха навалилась спиной на теплую, еще не остывшую за ночь стену, нагретую печкой. Иса быстро подошел к матери и обнял ее. Они стояли обнявшись, не торопясь прервать радостные минуты, о которых давно мечтали.
А в это время во дворе спутники Батуева находились под пристальным наблюдением двух мужчин, один из которых годился в сыновья другому. Мужчины были вооружены автоматами и со знанием дела предложили непрошенным гостям разоружиться. Те послушались и поспешили выполнить указание.
На пороге появился Иса.
- Хаваж, брат, эти люди со мной, не трогайте их, - сказал по-чеченски Иса.
Хаваж широко улыбнулся, обнажив рот с редкими зубами, закинул автомат на плечо, раскинул руки в стороны. Братья тепло поприветствовали друг друга.
- Ахмад, подойди, поздоровайся с дядей, - Хаваж поманил рукой сына.
Племянник крепко обнял Ису, который ответил тем же.
- Как ты вырос! - улыбнулся Иса.
- Вырос!.. - воскликнул Хаваж. - Уже жениться хочет. Добро пожаловать домой, дорогой мой брат! Мы рады, что ты, наконец, вспомнил отчий дом. Во двор вошла женщина, сестра Мара, которую Иса видел через бинокль. Узнав брата, кинулась в его объятия.
Пока на веранде, скрытой от посторонних глаз густо разросшимся виноградником, женщины накрывали на стол, мужчины сидели поодаль под кроной большого грушевого дерева и беседовали.
- Хаваж, мне и моим людям нужно переждать опасность и пожить несколько дней здесь.
- Не беспокойся, Иса, - сказал брат. - Вам грозит опасность? Наш аул, может быть, не самое надежное место для того, чтобы чувствовать себя в полной безопасности, но мы сделаем все для вас.
- Спасибо, брат, - искренне поблагодарил Иса.
- Можешь не отвечать, Иса, если сочтешь нужным - я нисколько не обижусь. Что за опасность вам грозит?
- Нас преследуют русские. Долго рассказывать, как я вновь оказался в этих краях, Хаваж… Нам нужно было перейти грузинскую границу. По дороге нас захватила в плен банда Мирзо. Знаешь такого? - Хаваж согласно кивнул головой. - Потом нас освободили другие люди - его враги. Но вскоре русские военные разгромили лагерь и уничтожили наших освободителей. Остались живы только мы. Русские нам не друзья, Хаваж… Это чтобы ты знал. Поэтому нам не хотелось попадать к ним в руки. К счастью, я не забыл, что мой родной аул и люди моего рода живут не так далеко и поэтому мы здесь, брат.
Хаваж удовлетворился рассказом Исы, но не удержался, чтобы не пожурить брата:
- Дорогой Иса, тебе следовало бы чаще вспоминать, что на этом свете есть родственники, которые помнят тебя и любят. Ты почти двадцать лет здесь не был. Мать не знала, что и думать. За это время умер наш отец. Много родственников умерло, немало среди них тех, кого забрала война. Нас было пять родных братьев, Иса. Остались только мы с тобой. Наша сестра Мара два года, как вдова.
- Я очень сильно виноват перед вами всеми, Хаваж, но поверь, так сложились обстоятельства, что я не мог приехать.
- Аллах, как говорится, нам судья. Значит, так было ему угодно, что ты не мог приехать. Ладно, что было, то было... Мы рады вновь тебя видеть. Раз уж ты здесь, то должен повидаться и с остальными родственниками. А сейчас пойдем к столу. Вы я вижу, очень голодны.
Трапеза была хоть и бесхитростна, но гостям она показалась довольно вкусной. Ели молча и когда с едой было покончено, их отправили отдыхать в небольшой отдельно стоящий дом, в единственной комнате которого застелили четыре топчана.
- Сначала отоспитесь, а к вечеру я нагрею воды в купальне, помоетесь. Потом поужинаем, поговорим, как быть дальше, - сказал Хаваж. - Да… Там в углу две доски в полу не прибиты. Если что - поднимите их, там есть яма, можно будет спрятаться. Думаю, что это вам не понадобится.
Иса кивнул головой, приняв к сведению. Сорокин же усмехнулся, подумав, что это, видимо, особенность национальной архитектуры горных народов - делать глубокие ямы: и спрятаться можно и пленных есть куда бросить.
Внимание Абу-Аллада, казалось, было сосредоточено только на топчане. Ему не терпелось выспаться и восстановить силы. Того же, как впрочем и остальным, хотелось и Бену. Но тем не менее, когда Хаваж вышел, американец не поленился поднять доски и заглянуть в яму. Затем пристально посмотрел в окно, оценив местность и обстановку вообще. Сказывалась сноровка профессионала.
- Ну, как, все о, кей? - съехидничал Николай.
- Почти о, кей. Да, - ответил Бен, не обратив внимания на иронию Мотыля, и на всякий случай запер дверь на большой крючок. Подумал и придвинул вплотную к двери стол.
- Зря вы так беспокоитесь. В случае опасности нас успеют предупредить, - сказал Иса, кинув взгляд на старания Бена.
- Или перестрелять, - засмеялся Мотыль.
- Привычка… - Бен незаметным движением достал откуда-то диверсантский нож и положил к себе под подушку вместе с пистолетом.
Вскоре все четверо спали мертвым сном.
Под вечер в дверь постучали. Американец отреагировал первым. Схватив оружие, он кошкой метнулся к входу и затаился. Остальные заворочались: кто-то прервал храп, кто-то закашлял. Бен в досаде покачал головой за отсутствие какой-либо конспирации среди сообщников.
- Это я - Хаваж. Просыпайтесь, - голос Хаважа был ровным и доброжелательным, что свидетельствовало о спокойной обстановке.
Бен убрал оружие. Мотыль еще окончательно не проснулся. Он сидел на топчане, слегка покачиваясь и размышляя, не поспать бы еще. В отличие от него Батуев решительно отбросил покрывало, резко встал, встряхнул головой, прогоняя остатки сна. Его примеру последовал Абу-Аллад.
Они вышли во двор, огороженный от посторонних глаз стенами хозяйственных построек и высоким забором, сложенным из круглых натуральных камней величиной с хороший арбуз. Хаваж проводил их к небольшому строению, которое служило местом для помывки. В нем находились два больших чана, в одном была холодная вода, другой стоял на печке, нагревшей воду. Они разделись и, несмотря на некоторую примитивность так называемой бани, неплохо помылись. Выйдя в предбанник, обнаружили на месте своего грязного белья хоть и не свое, но чистое, которое предусмотрительный Хаваж предложил во временное пользование, пока грязная одежда не будет выстирана и приведена в порядок.
За ужином Иса спросил у брата:
- Сколько времени мы можем провести у тебя в доме, Хаваж?
- Не беспокойся, брат. Столько, сколько вам будет нужно. Эти места пользуются у русских дурной славой, без особой нужды они сюда не сунутся. Тем более что они всего неделю назад проводили зачистку в нашем ауле. Кого-то искали, не нашли и уехали.
- И часто военные устраивают здесь зачистки и обыски? - спросил американец.
- Сейчас редко. Раньше да, они сюда наведывались часто. Но непримиримых чеченцев с каждым годом становится все меньше, все устали от войны, многие соскучились по мирной жизни, по той, что была раньше. Они попрятали оружие, вышли из леса. Кто-то уехал в Россию - делать бизнес, особенно молодые. Кто-то здесь живет, но зато не рискует быть убитым федералами. Есть, конечно, еще непримиримые, но их, как я уже сказал, осталась мало и кто знает, где они сейчас…
- О, уважаемый гостеприимный Хаваж! Тех, кто с оружием в руках отстаивает свободу своей родины, осталось не так уж и мало, - перебил хозяина Абу-Аллад. В моем отряде чеченцев было почти девяносто процентов. А мой отряд был не самым маленьким.
Хаваж искоса посмотрел на него и погладил задумчиво бороду:
- Я говорю про мужчин своего аула и не исключаю, что со всей Чечни наберется немало тех, кто уже не мыслит своей жизни без "калашникова".
- А что, брат, сложив оружие, мои земляки окончательно перешли к мирной жизни?
- Как знать, Иса… Достоверно могу лишь сказать про себя. Однажды, в 93 году через наш аул проходил отряд генерала Дудаева. Русские узнали об этом. Прилетели вертолеты и выпустили по аулу ракеты. На том месте, где мирно любил после трудов сидеть наш отец, теперь вон та воронка. Видишь? Моей жене Зинаре оторвало голову, а нашему младшему сыну Сослану ногу. Я тогда не раздумывал: кто прав, а кто виноват в этой войне. Я, как и многие наши мужчины ушел в горы. Оттуда мы нападали на русские блокпосты, колоны военных... Я мстил за своих, жестоко мстил, очень жестоко… Но потом Аллах решил, что на мой век чужой крови уже достаточно и вернул меня домой. Нужно было позаботиться об оставшихся в живых родственниках. Время лечит, Иса. Раны затягиваются, остаются шрамы… Ты, наверное, поступил бы также, будь ты в то время среди нас.
- Не исключено, Хаваж. В то время я служил в милиции. И боролся с мразью ничем не уступающей в коварстве и подлости той, что развязало войну в моей далекой Чечне, - Иса слегка покосился на Сорокина, который, поняв какую мразь тот имел ввиду и, приняв эти слова в свой адрес, насупил брови.
- Надеюсь, Иса, ты все делал правильно... Ты продолжаешь служить в милиции? - Хаваж подложил гостям куски нежного мяса ягненка.
- Нет, уже не служу, - Иса глубоко вздохнул.
- Он уже не тот, что был раньше. Его планы и мировоззрение изменились в более прагматическую сторону, - встрял в разговор Мотыль и смачно оторвал зубами кусок мяса. Но поймав на себе хищный взгляд полковника, в очередной раз почувствовал неприятный холодок на душе и уже по привычке подавился. Бен учтиво постучал его по спине. Мотыль прокашлялся и в течение ужина предпочел в беседу больше не вмешиваться.
- Нам нужно несколько дней, Хаваж, чтобы немного отдохнуть, - сказал Бен. - Потом мы получим сигнал и покинем аул. Обещаю, что мы не принесем вам беспокойство. Мы готовы не выходить из дома, чтобы не привлекать к себе внимания, не подставлять вас, и избавить от необходимости объясняться перед властями по поводу нашего присутствия. Расходы на наше содержание обязуюсь компенсировать.
- Вы не знакомы с законами гостеприимства горцев, - добродушно засмеялся Хаваж. - Поэтому я на вас не обижаюсь. Живите, сколько будет нужно. Тем более что среди вас мой дорогой брат. Вы, если захотите, можете выходить со двора. В нашем ауле осталось человек пятьдесят. Они и так уже узнали о вашем появлении - это особенность горцев, знать, что происходит вокруг. Опасаться кого-либо вам не стоит. Болтунов среди них не было и нет. Вы не враги, поэтому каждый из них, несмотря на ваши национальности, будет рад вас видеть у себя в доме. Вам стоит лишь опасаться непредвиденного появления военных. Они, все-таки, могут по известной только им причине нагрянуть сюда. Но это маловероятно. Надеюсь, вы сами не дали им повод для визита?
- Буду надеяться, что нет. То место, где нас застигли врасплох, отсюда не близко, - сказал Иса.
- Так что, брат, живите столько, сколько сочтете нужным. Ни я, никто другой не будет задавать вам ненужных вопросов. А в случае опасности постараются предупредить заблаговременно.
- Спасибо, Хаваж.