...По малозапомнишимся рассказам моего деда Григория, сама я из старинного казачьего рода, что когда-то осваивали Сибирь с Иваном Колесниковым, дошли до Байкала, а потом стали прозываться Байкаловыми. А уже много после, дед и мой отец - Илья Григорьевич Байкалов, осели в Краснотуранском районе где стали средней руки сельскими производителями и купцами. Понятно, что после революции мой отец был "раскулачен", а вся наша семья в составе 10-ти человек мал-мала-меньше оказались на улице без ничего.
Вот так война и застала меня в Идринском районе 13-летней девчонкой: куда вся наша семья вынуждена была переехать из большого села Крапивино Краснотуранского района после того "раскулачивания".
Жили мы тогда на ферме №1 где родители работали при совхозе "Идринский". Объявление войны обрушилось на нас громом среди ясного неба. Помню как все мы побежали к конторе совхоза и где собрались уже все сельчане. Многие плакали. И хотя я уже знала что такое горе - это общее было куда страшнее.
Старшего брата сразу забрали на фронт, а отца - что воевал еще в русско-японскую и был покалечен, отправили в Трудовую Армию в Красноярск.
В нашей семье остались семь девчонок и мать. Да разве только в нашей? Мужчин на селе-то ни у кого не осталось. Даже теперь - после стольких лет, о том времени трудно вспоминать без слез.
Работали с утра до ночи. Все. Невзирая на возраст и состояние здоровья. "Все для фронта! Все для победы!" - эти слова для нас вовсе не были лозунгом, а смыслом нашей тогдашней жизни!
Было очень трудно. Днем уроки, а после работа в поле.
Пахали. Боронили на быках (трактора были, но на них некому было работать!). Сеяли хлеб. Убирали. Пасли стада коров и ухаживали за ними на фермах.
Зимы были особенно трудны. Кормов не хватало. А в 1943 году пало много скота. И от голода и от болезней. Резали не дожидаясь их гибели а мясо отправляли на фронт. От тех что оставались, принимали роды и выхаживали телят. Поили их из сосок. Грели чуть не своими телами.
Сами голодали просто отчаянно. По 10 дней во рту не было хлеба! Но никто не жаловался и никто ничего не брал: "Все для фронта! Все для победы!".
Кроме работы в поле и на ферме, меня еще поставили "дежурной по конторе". Где в мои обязанности входило топить там печку, разносить указания и собирать необходимых людей на работы.
Одна ездила на быках в лес зимой за дровами. Рубила топором деревья, привозила, пилила и топила ими печь. А еще белила контору. Потом бежала на ферму где ухаживала за телятами.
Помню такой случай.
Взялась я белить потолок в конторе. Поставила на стол - стул, влезла, и ну махать кистью. Заходит Венедиктов - управляющий. Увидел как я шатаюсь на стуле под потолком, аккуратно так ссадил меня на пол, и сказал: "Упадешь ведь и покалечишься!". А потом глядя на меня, тихо-тихо спросил: "Хлеба хочешь?".
Потом не дожидаясь ответа принес мне буханку хлеба: "Ешь давай!". А как бы я одна ела?.. - когда дома еще шесть сестер маленьких...: унесла, конечно домой и вот это был - праздник...
Что еще хорошо помню? А как дружно работали. Пели. Какие были отзывчивые люди. Как все делили меж собой поровну: и горе каждого, и трудности общие...
Какие были отношения между ребятами и девчатами. Чистые. Целомудренные. Без сквернословия и ехидства. Совсем не такие что я вижу теперь по телевизору...
Все мы тогда быстро стали взрослыми. Работали как взрослые, и рассуждали по-взрослому. Война. Она всех поставила в один ряд.
Вот так мы и стояли - своим трудовым фронтом плечом к плечу, пока не настала весна 45 года!
И так получилось, что именно мне - девчонке 17-ти лет и дежурной по конторе, выпала честь разнести тот телефонный звонок - "Победа!" до всех остальных! Все, как тогда - в 41-ом, снова собрались возле конторы совхоза. И опять много плакали. Но теперь от счастья. Ведь дождались! Выстояли!
Ну а потом мы всей семьей уехали к отцу в Красноярск, где он остался после мобилизации.
И опять много работали. Строили Красноярскую ТЭЦ. Жили в бараках. И тогда же я встретила своего пожизненного и единственного супруга, что тоже вернулся с фронта но служил еще в гарнизоне. Мы поженились. Родили дочь и сына. Учились. Трудились на одном заводе. И много-много уже лет живем счастливо. Без войны - как того общего и страшного горя.
Той войны, что навсегда останется в памяти. И я очень хочу, чтобы она там и оставалась. И никогда не наступила вновь.
Евдокия Байкалова, 87лет.