Стены небоскрёба, напоминавшего в ночи каменный обелиск, росли на глазах. Из гущи грозовых облаков, где бесконечно мелькали молнии, на крышу здания стали слетаться бесчисленные стаи ворон. Под непрекращающимся ливнем, они приземлялись на кровлю, а когда свободного места не оставалось уже на своих сородичей. Ярус за ярусом поднималась кишащая чёрными птицами живая надстройка. Сильные особи пытались в этой давке, в - этой настоящей борьбе за выживание по - Дарвину, протиснуться вверх, а слабые оказавшиеся внизу, прижатые многотонным прессом не выдерживали, и погибали.
Природная схожесть (он и правда был схож с ними, только немного меньших размеров) позволила Грачу смешаться с воронами, и никто не заметил чужака. Он наблюдал за прилетевшими птицами, позабывшими о всяких инстинктах самосохранения, и нещадно сминающих друг друга. Но были среди зомбированной стаи и двое других, которые управляли всем этим безумием.
Они не участвовали в жестокой давке как остальные, являясь, как и Грач, временными сторонними наблюдателями, но настал их черёд. Два ворона поднялись над братоубийственной мясорубкой, каркнули громко по-своему, и тут же выжившие птицы откликнулись на их призывной клич. Как по команде, все они взлетели разом, и многотысячная армия пернатых закружила в едином порыве. От созданного миллионом крыльев гигантского завихрения расступились тучи над небоскрёбом и этим же ураганным ветром разметало безжизненные тушки раздавленных птиц, которые падали с высоты, и где-то далеко внизу слышался плеск воды…
В открывшейся прорехе засияла одинокая Луна, и в её тусклом свете закипела работа: одни вороны (кто в одиночку, а кто сообща), подносили в лапах прозрачные экраны, в которых синей волной гулял электрический ток; другие клювами привинчивали их к стенам здания; третьи носились с проводами и лампочками.
А падшее, мёртвое воронье оживало. Утопленники всплывали, но уже срощенные между собой. Их мокрые перья торчали в разные стороны, а вместо глаз белели выжженные белки. Слепые твари свободно ходили по воде, и на своих нагруженных шеях таскали к одной из стен небоскрёба булыжники от разобранной ими же мостовой. Камень на камень, уродцы складывали полукруглую арку, которая, по-видимому, должна была означать будущий вход в пока неприступную крепость.
Когда свод арки сомкнулся, и стало очевидно, что рабы сполна исполнили своё предназначение, их без промедления пустили в расход. Живые коршунами бросились добивать воскресших мутантов, разбивая вдребезги головы своих жертв, превращая их в одно сплошное месиво. Все арбатские переулки, теперь напоминавшие каналы, были усеяны плавающими по поверхности растерзанными многоголовыми птицами.
После кровавой расправы палачи сбились в стаю и под всеобщее победное карканье двинулись в обратный путь. Они устремились в тот же просвет над небоскрёбом, а когда исчезли из виду, то хмурые тучи сомкнулись, и снова кромешная тьма опутала район. Вернулись молнии, и проливной дождь уничтожил все следы присутствия сотен тысяч пернатых строителей, и ничего уже не напоминало об этой адской стройке…
Однако двое воронов-организаторов никуда и не собирались. Они облетели небоскрёб, проверив качество выполненных работ и только затем заметили Грача. В приступе бешенства, что проморгали неугодного свидетеля, они бросились за третьим лишним, и началась самая настоящая погоня.
Грач изначально ни в коем случае не хотел выдавать места, где его с волнением дожидался Олег и уводил преследователей подальше от квартиры Аллы, путая след. Он сделал два круга вокруг шпиля сталинской высотки, где располагался российский МИД и резко спикировал вниз. Вороны не уследили за ним и немного под отстали, но скорость их была заметно выше, и через секунды они уже сидели на хвосте беглеца. Грач ушёл в «мёртвую петлю», преследователи повторили манёвр, и он почувствовал острую боль в области шеи. Рана горела, он знал, что раненым ему далеко не уйти. В чистом небе у него не оставалось ни единого шанса на спасение, и он решил воспользоваться городским рельефом. Полёт по пересечённой местности принёс свои результаты: Грач нырнул под дворовой аркой, и один из воронов, не рассчитав траектории, врезался головой о кирпичный свод, но оставался ещё и второй…
Истекая кровью, Грач терял последние силы, но он вовремя заметил – по курсу приоткрытое «слуховое» окно одного из домов. На последнем дыхании он залетел на чердак, и благодаря своим способностям, укрепил небольшое оконце, что дало ему дополнительное время на восстановление. Преследователь не подозревал о такой реконструкции. Ворон со всего маху влетел в противоударное стекло, и бесчувственно скатился по стене дома. Но он быстро очухался и вернулся к непокорённой преграде. Грач видел, как тот заглядывает через стекло на чердак, и понимал, что рано или поздно он подберёт подходящие ключики, ведь этот ворон тоже не из простых будет. А ворон не торопился. Он решил дождаться своего напарника, будучи уверенным в том, что Грач попал в западню, из которой ему уже не выбраться.
Но не тут то было. Грач нашёл-таки небольшую щель, ведущую с чердака на парадную лестницу. Он змеёй просочился через узкое пространство: косточки его трещали, но у него получилось. Оказавшись на свободе, Грач полетел на квартиру к своему другу – залечивать раны, а вороны остались караулить его, не подозревая, что пташка давно покинула клетку…