В далёком 1968 году, когда я уже давно вышел из комсомольского возраста, я получил партийное задание возглавить комсомольскую организацию в научно исследовательском институте, в котором я тогда работал. Меня снова приняли в комсомол, выдали новый комсомольский билет. Благодаря этому обстоятельству я сразу помолодел, а если учесть, что у меня в организации из ста десяти членов комсомольской организации было сто комсомолок, это обстоятельство ещё больше способствовало моему омоложению.
Таких старых комсомольцев, как я, в Свердловском райкоме комсомола города Москвы оказалось человек десять из разных организаций. И так получилась, что мы все скоро подружились и в течение многих лет сначала сами, а потом и семьями долго поддерживали дружеские отношения. В 1970 году благодаря моему активному участию в жизни Райкома комсомола, я был включен в состав туристской группы для поездки в Австрию. Это было удивительно, так как до этого я никогда не был за границей, а по существующей тогда практике, чтобы тебя пустили в капиталистическую страну, сначала надо было посетить социалистические страны.
В состав группы входили комсомольские работники со всего Союза и известные в прошлом спортсмены. Например, с нами был олимпийский чемпион по прыжкам в высоту Роберт Шавлакадзе. Всего нас было человек двадцать пять, и основной целью поездки было участие в качестве болельщиков в первом чемпионате Европы для закрытых помещений по лёгкой атлетике, которое проводилось в Вене. Руководил группой работник ЦК комсомола, который оказался совсем неплохим парнем. А кто был представителем КГБ (комитета государственной безопасности) в группе, я так за всё время поездки вычислить и не смог, хотя без него ни одна поездка за рубеж в то время не могла быть осуществлена.
Шестого марта всю группу собрали в туристическом бюро Спутник, и перед нами выступил представитель МИДа, который обрисовал нам страшную картину. Он рассказал, что с Австрией у нас сейчас очень плохие отношения, ни одной туристической группы в Австрии из Союза сейчас нет. Он предупредил, что возможны всякие провокации, чтобы мы в гостинице поменьше разговаривали в номерах, так как нас будут прослушивать. И в конце своего выступления он сказал, чтобы мы ни в коем случае в Вене не ходили на улицу Мехико плац, где находятся лавки эмигрантов, где всё можно купить дёшево, но возможны всякие провокации.
Конечно, никто из отъезжающих никогда не слышал об этой улице раньше, но все конечно сразу запомнили её название. Седьмого марта мы прилетели в Вену, и нас сразу с аэропорта повезли в Советское посольство. И снова была накачка, и в конце нам было сказано, чтобы мы ни в коем случае не посещали улицу Мехико плац. Когда нас привезли в гостиницу, первым делом мы обыскали весь номер в надежде найти жучки. Конечно, ничего не нашли, но весь вечер, на всякий случай молчали.
В течение недели мы путешествовали по Австрии, мы посетили Линц, Гмунден, Грац, Инсбрук, Зальцбург и в конце путешествия нас снова привезли в Вену. На следующий день начинался чемпионат Европы, и мы должны были болеть за наших спортсменов. Австрия меня поразила. Это была процветающая страна, очень красивая, чувствовалось, что здесь живут очень доброжелательные люди.
Никаких провокаций по отношению к нам не было, все к нам чудесно относились. Мы полностью утратили бдительность, даже стали разговаривать в номерах гостиниц. Нам на всю поездку поменяли по двадцать пять рублей, что составило четыреста десять австрийских шиллингов. Так как каждый турист хотел что-то себе купить, все экономили шиллинги. Когда мы останавливались по дороге пообедать, мы все раздевались в автобусе, чтобы не платить чаевые в гардеробе. Когда мы шли в платный туалет, то опускали всего один шиллинг, чтобы дверь в туалет открылась, и этой услугой пользовалась вся группа, естественно дверь в туалет не закрывалась, пока вся группа не сделает свои дела. Было ужасно унизительно и стыдно за нашу бедность.
В Вене нам провели интересную экскурсию по городу, и ура! у нас оказалась пара часов свободного времени. Наш гид спросил, что бы мы хотели ещё посмотреть, и все дружно ответили Мехико плац. И скоро мы были уже там. Нас не обманули, действительно здесь можно было купить всё относительно дешево. Я купил жене очень модное пальто под замшу, себе красивую модную рубашку, ещё какие-то мелочи.
Когда мы выходили из лавок, мы встретили всю сборную страны по лёгкой атлетике, им, видимо, тоже не рекомендовали сюда ходить. Наверно, это была их последняя тренировка перед стартами, так как чемпионат по лёгкой атлетике начинался через несколько часов. В Москву я вернулся совсем без голоса, так я болел за наших спортсменов.
С тех пор прошло почти пятьдесят лет. Со временем я понял, что и в Министерстве иностранных дел и в Российском посольстве в Вене в то время попадались нормальные люди, которые понимали, что за гроши, которые нам меняли, мы можем что-то купить себе только на Мехико плац, и на эзоповском языке подсказывали, куда нам надо идти за покупками. И при этом формально к ним нельзя было придраться, они предупреждали нас, куда нам нельзя ходить.
Спасибо им за это большое.