Атеисты думают, что человек в материальном мире появляется только один раз, возникает из небытия и уходит в небытие, навсегда погружаясь в ничто забвения, неведения и неподвижности. О. как это было бы хорошо, если бы так было на самом деле! Это же настоящая Нирвана: абсолютная тишина, абсолютный покой, абсолютное блаженство неведения, незнания, неподвижности, умиротворённости, полного забвения, вечного сна и ненарушимого уединения; отсутствие суетности, заботы, вибраций всех видов и оттенков, в том числе и мысли. Но увы! Атеисты, как всегда, неправы. Несчастное человеческое существо как заведённое вращается в этом суетном мире, вертится в колесе сансары, в этом поистине иктионовом колесе, и не знает покоя.
Мало того, что оно снуёт и суетится в посюстороннем мире, но оно не остаётся в покое и в потустороннем мире. Духи умерших часто приходят в посюсторонний мир и тревожат и без того до предела тревожный человеческий муравейник. Да и само то потустороннее существо не знает покоя в царстве мёртвых. А главное оно снова готовится к очередному материальному воплощению. Оно снова и снова воплощается в материи, воссоздавая один и тот же кошмарный сон, но с другими нюансами, лишь слегка меняя антураж, и снова и снова повторяет те же ошибки, наступает на те же грабли, снова и снова кричит от боли, чтобы через мгновение забыть о ней и вновь повторить ошибку. О если бы люди могли остановиться!!! Но нет. Они как бесноватые всё рождаются и умирают, рождаются и умирают, и безумию этому не видно конца.
Наступит ли когда-нибудь всеобщая Нирвана? Неизвестно. Пока же можно констатировать лишь одно: есть бессмысленный материальный мир, из которого мы пока не можем выбраться. Но самое жалкое это то, что мы пытаемся в нём обрести вечность. Это колоссальное заблуждение достойное и смеха и слёз. Материальное тело и материальная жизнь рано или поздно приедаются, что вызвано всеобщей энтропией материи, так что вечная жизнь в материальном теле в принципе невозможна. И если бы она даже была возможна, то человек, прожив 300-400-500, ну 1000 лет, сам бы отказывался от неё, ибо материя ужасающе скучна в своей механистичности ( См. Барнс Р. История мира в 10 ; главах).
Духу хочется свободы и покоя, а материя это всегда закон и суета. Все наши деяния – ужасающая возня. Даже наши эмоции, размышления, мечты, теории, проекты, гипотезы, умозрения и интуиции. И все наши философии и религии. Всё это только часть сансары, часть колеса страданий. В сансаре не может быть удовольствия. Удовольствие в ней – это только ослабленное страдание. «Высочайшей степенью удовольствия, по учению Прашастапады (философская школа вайшешики), является радость мудрости, которая “не зависит ни от каких таких факторов, как воспоминание об объекте, желание, размышление, и обуславливается их знанием, умиротворённостью мыслью, довольством и особым характером их достоинств”». Нирвана – вот чистый покой. Это даже больше чем удовольствие и наслаждение. Но это не костный покой камня (хотя в камне нет абсолютного покоя). Это покой самосознания и самодостаточности и поистине абсолютный покой, ибо ничто внешнее и внутреннее не может его нарушить.
Что изображено на картинах Иеронима Босха? На эту тему до сих пор ведутся споры. Одни утверждают, что Босх был визионером и действительно видел ад и Страшный Суд; другие говорят, что он писал то, что видел во сне; третьи – что он был садистом и мрачным фантазёром и изливал свой чёрный юмор на холсты; четвёртые – что нидерландский художник был едким и острым сатириком, высмеивавшим наш жуткий и жестокий мир.
По моему же мнению Босх действительно изобразил не ад и не сновидения, а наш земной материальный мир, увиденный не глазами материалиста и позитивиста, а глазами пневматика и мистика, не глазами физическими, а глазами духовными, глазами духовной души, осознавшей себя отдельно от тела и мучающейся в теле. Босх потрясающе передаёт весь ужас души, покинувшей родную Плерому и оказавшейся в чуждом и беспощадном материальном мире. Здесь на каждом шагу пытка, издевательство, боль, утрата, угроза, мучение, страх и тысячи других зол, которые чуть ли не все изобразил великий художник. Мир у Босха изображён таким каким он и есть – в своей неприкрытой и бескомпромиссной архижестокости. Босх не сюрреалист, а самый настоящий натуралист.
Нет никакого ада под землёй – ад на земле, - вот что говорит Босх. И Артюр Рембо в своём «Сезоне в Аду» говорит, что ад не в потустороннем, а здесь, среди нас. Ирландский художник Френсис Бэкон (полный тёзка и потомок учёного Френсиса Бэкона) изображает на своих полотнах адских земных человеческих существ – людей, искажённых повседневной инфернальной болезнью жизни. Его художества обычно определяют как гремучую смесь сюрреализма и экспрессионизма, но сам он называл себя реалистом, и утверждал, что «ничего не может быть ужаснее, чем сама жизнь».
То же самое можно сказать и о Лавкрафте, даже в большей степени. Он менее всего фантаст, он живописец ада, имя которому материальная Вселенная, причём ад этот абсолютен. Как и Маркиз де Сад он не приемлет имматериального мира и поэтому материальный мир – это абсолютное зло, альтернативы которому нет. Страх перед материальной Вселенной здесь доведён до беспредела. Однако если бы не было Имматериального, само сознание страха оставалось бы не выраженным. Мы бы просто страшились материи как животные, но не могли бы это осознавать и обращать в образы. Значит осознание зла и осознание страха перед ним, есть уже альтернатива злу. Сознание – это и есть то Имматериальное, что противостоит материальному. Всякий, осознающий себя как духовное существо, знает, что материальный мир – зло, неумолимое зло. Ещё три тысячелетия назад в «Ведах» говорилось, что ад пребывает на земле, в материальном мире. Но именно это утверждение было прорывом к Имматериальному, к Нирване.
В пользу пессимизма гораздо больше аргументов, чем в пользу оптимизма. Шквал этих аргументов сметёт любого ура-оптимиста. Но дело не в этом. Для духовного мира вообще нет пессимизма и оптимизма. Если смотреть из Нирваны в сансару, то последняя ни плоха, ни хороша – её просто нет, т. е. есть только мираж, приведение, иллюзион. Когда мы видим, как в цирке фокусник распиливает человека надвое, мы знаем, что он создаёт лишь иллюзию. Так и материальный мир только кажется реальным. Но это только с точки зрения Нирваны. Находясь в гуще сансары, оказываешься легко сбитым с толку. Иллюзорное кажется реальным. И вот здесь-то и борются пессимизм и оптимизм.
У пессимизма больше аргументов, зато у оптимизма качественная демагогия и софистика. Оптимизм чаще берёт верх, но лишь потому, что легче заражает человека бациллой своей красивой риторики. Более глубокие размышления без героических лозунгов, без романтического бреда, без восторженных мечтаний и заверений, приводят к пессимистическому взгляду на мир. Взять хотя бы мировую историю. Что такое история? Это ряд алогичных и хаотических процессов, уникальных, неповторимых и бессмысленных. В истории нет никакой закономерности и смысла. В природе тоже нет смысла, но там есть определённая закономерность и цикличность явлений. В истории и того нет. Человек своим произволом создаёт полный хаос из круговорота природного. Впрочем, хаос этот узколокален, он не задевает космического циклизма. Напротив, последний корректирует этот хаос, однако это, по сути, ничего не меняет. История остаётся всё таким же набором разносортных и случайных картинок, которые не тасуются, а просто разбрасываются в беспорядке. Главная причина алогичности истории в том, что человек не делает никаких выводов из истории и не учится на ошибках.
Вы считаете, что этот материальный мир заслуживает восхищения? Ничего кроме презрения он заслужить не может. Вселенная не просто расширяется – она расширяется с ускорением, в ускоренном темпе стремится к нулю. И всё копошится и стремится побыстрее нахапать и насладиться, пока не навалилась банальная аннигиляция. В ускоренном темпе ведётся борьба всех против всех. Но вся эта возня за место под солнцем, вся эта суета не заслуга материи. Любая активность в материальном мире лишь отдалённый отблеск Духа. Все живые существа лишь отражения Духа, хотя и очень смутные. Их гомеостаз говорит о том, что они стремятся к вечной жизни, но законы материи этому препятствуют.
Пессимистические учения самые гуманные и милосердные. Для пессимизма все живые существа – это жертвы сансары. Уже за одно это их можно пожалеть. Для пессимиста самое страшное что может быть – это рождение в этом мире. Зачем же усугублять этот трагический факт другими искусственными страданиями. Человек, родившись, обречён на болезни, старость и смерть. Зачем же к этому прибавлять ещё и войны, эксплуатацию человека человеком, обман, воровство, унижения, оскорбления, побои, предательства и т.д. и т.п. Зачем уничтожать то, что и так обречено на смерть?
Зачем усиливать страдания и без того страдающих существ? Усиливать страдания – это дело оптимистов. Они хотят, чтобы было лучше. Но чтобы было лучше нужно воевать, эксплуатировать, наживаться на горе и крови одних, чтобы было лучше другим. Но в сансаре ничего не может быть лучше. В сансаре всё уже плохо и может быть только плохо. Оптимистические тоталитарные режимы (США здесь не исключение, так как их навязываемая демократия тоже тоталитарна) приносят человеческие гекатомбы в угоду светлому будущему, прогрессу. Но никакого светлого будущего и прогресса в сансаре быть не может. Здесь хаос, броуновское движение, толкотня, грызня и смерть… и всё сначала… дурная бесконечность. Светлое вечное есть только в Себе Самом. Всё внешнее вообще не должно существовать для души и соприкасаться с ней, как говорил Марк Аврелий. Всё время сопротивляться миру сему, не попадать в его ловушки, ускользать от него. «Мир ловил меня, но не поймал», - сказал о себе Григорий Сковорода. Вот вечноистинное Слово Свободного Духа.
21.12.2011.