В интересное время живём! Уникальное. Сначала несколько лет тому назад был срежиссирован многосерийный фильм "Слуга народа" с участием популярного украинского шоумена Владимира Зеленского, в котором он сыграл роль президента Украины. Входя во вкус, он настолько сжился с образом своего экранного героя, что, ко всеобщему удивлению и вопреки всем стереотипам и здравым представлениям, выдвинул не понарошку свою кандидатуру во взрослую избирательную компанию на эту же роль, как бы продолжая жизнь своего персонажа с желанием продлить своё пребывание в шкуре президента новым сериалом "Слуга народа — 2". Чем это закончилось — мы знаем. Фантазии претворились в реальность. Шутка зашла слишком далеко, а шутник, заигравшись, сбросил шутовскую маску и отбросив клоунский колпак с бубенчиками, приобрёл осанку, наличествующую и подобающую статусу царствующих особ, воплотив сказочный сюжет весьма голливудской истории в быль сегодняшнего дня. Отдадим ему должное. Небесталанный, надо признать, шоумен! С юридическим, кстати, высшим образованием. Не всякому шутнику такое по плечу. И даже политику с опытом. Хорошо бы, чтобы Владимир Красное Солнышко, оказался бы хоть частично, хоть напоминанием похож на свой экранный прототип: принципиальный, сомневающийся и человечный. Дай-то, Всевышний, ему сил и обеспечь поддержкой! Дай мудрости народу Украины понять и осмыслить путь, предстоящий пройти с новым Слугой Народа.
Нам ещё доведётся оценить эту, не побоюсь сказать, уникальную историческую метаморфозу превращения Золушки, хотя и успешной, но всё же по большому счёту — замарашки шоу-бизнеса в Принцессу в мужском обличье при дворе короля — Его Величества Случая Первого. Здесь есть над чем подумать и что сказать.
Подобные аналогии крайне редки в человеческой истории. Но, обратясь к далёкой старине и отринув пафос высокопарности сравнения тех времён с событиями, произошедшими в современной Украине, доверимся древнеримскому писателю Светонию и его рукописи "Жизнь двенадцати цезарей" в части жизнеописания римского императора Нерона. Найдём ли какую-то схожесть? Имею в виду сам факт первоначальной постановки театрально-киношного действа, предваряющего какое бы то ни было последующее кардинальное и судьбоносное изменение или катаклизм.
У Светония император Нерон, задумавший покончить с христианами Римской империи, спровоцировал и инициировал грандиозный пожар Рима в 64-ом году нашей эры, а впоследствии обвинил их в поджоге и устроил резню "поджигателей". Нерон во время пожара надел театральный костюм и, играя на струнном музыкальном инструменте, пел песни, стоя на безопасном расстоянии и наблюдая, как горит Рим. Другими словами, он устроил из огненной катастрофы театральное представление. Писатель-историк Генрик Сенкевич в романе "Камо грядеши" художественно описывает происшедшее тогда в этом же ключе. Справедливости ради, античный летописец Тацит, которому в детские годы самому довелось быть свидетелем пожара, оставил в своих записях другую версию его причин. Кто их сейчас разберёт?!
Версия поджога Рима Нероном прочно утвердилась в историческом сознании. Какая версия вознесения на президентский престол Владимира Александровича Зеленского утвердится в сознании последующих поколений, покажет время. Хотелось бы, чтобы всё ограничилось только лишь упомянутой театральной постановкой "Слуга Народа" без нероновского пожара и неоправданных жертв. Главное же здесь — всеми ожидаемый предстоящий вклад нового президента Украины в процветание и благосостояние его страны. С переменами к лучшему. С прекращением напряжённости, восстановлением мира и добрососедства. Вот что нужно сейчас в первую очередь. Независимо от того, как зовут президента и чем он занимался до вступления в эту должность…
Пишу об этом с позиций неравнодушного наблюдателя. А как же иначе? Родившемуся в Киеве, мне далеко не безразлично, кто возглавит Украину в период смутного времени, которое сейчас переживает одна из могущественных некогда, ещё до “самостийности”, республик бывшего Советского Союза. Хорошо помню незапамятные времена её равноправного присутствия, как когда-то говорилось, "в составе братской семьи народов СССР".
Вспоминаются и времена избирательных кампаний того времени. Конечно, всё было по-другому. Не лучше и не хуже — по-другому. И избирали мы тогда не президента. Тогда вообще такой должности не было. Рядовые граждане республики голосовали "все, как один" и за "единого кандидата блока коммунистов и беспартийных". Да и выборы ограничивались лишь выбором кандидатов в Верховный Совет — представителей народа в верховной власти страны. Кандидаты были распределены по многочисленным избирательным участкам из расчёта: один кандидат на каждом участке. Безальтернативно. Не то, что сейчас — 39 кандидатов на пост современного украинского президента. Кого хочешь — выбирай. Как в детской считалочке. Раньше было по-другому. Хочешь — не хочешь, а выбирай! С практически стопроцентной явкой и таким же процентом положительного выбора "за".
Довелось мне однажды принимать участке в выборах, голосуя по так называемому, “открепительному талону”. Живя в Москве и планируя навестить свою киевскую родню, я взял “открепительный талон” по месту московской прописки с целью проголосовать в столице Украины. С этим делом тогда было строго: хоть на Марсе, хоть где, а проголосуй — отдай свой голос, и баста! Иначе занесут тебя в "чёрный список", а может и вовсе вынесут...
В назначенный день, 4 марта 1984 года мы с родителями пришли на избирательный участок по месту их проживания, находящийся в здании одной из средних школ района Чоколовки. Единственным кандидатом в Верховный Совет СССР последнего "доперестроечного" 11-ого созыва был не какой-то там простой рабочий и колхозница, или, на худой конец, — затесавшийся в эту компанию интеллигент, а сам Первый секретарь ЦК КПУ, член союзного Политбюро, — Владимир Васильевич Щербицкий — "главнокомандующий" Украины. Кстати сказать, — порядочный человек и умелый руководитель. Это он по этическим соображениям отменил сооружение ресторана на построенной в Киеве телевышке в районе Сырца на месте трагедии Бабьего Яра... И разве только это?! Л.И. Брежнев планировал его себе на замену на посту Генсека, но Щербицкий не принял предложение — любил Украину и не хотел её покидать. Его жена — красавица и умница — Рада Гавриловна, преподавала русскую литературу в 57-ой средней школе Киева, в которой проработала тридцать лет. В этой самой элитной школе посчастливилось все 10 лет учиться и мне. Мой младший брат был учеником Рады Гавриловны Щербицкой и всегда отзывался о ней в превосходных степенях, отдавая должное её знанию предмета и человеческим качествам.
На избирательном участке играла бравурная музыка, работал буфет с дефицитными яствами. Во всём чувствовалось праздничное настроение. Личность кандидата обязывала делать всё с удвоенным размахом.
Не забывая, зачем пришли, мы были заняты заполнением избирательных бюллетеней. А в это время...
Нашему пятилетнему сыну делать было нечего, и он слонялся по залу. То ли ему стало любопытно, куда это дяденьки и тётеньки опускают какие-то бумажки, то ли одолела его мальчишеская пытливость — не знаю. Со всей своей детской непосредственностью, предоставленный самому себе, он подошёл к избирательной урне и попытался открыть верхнюю крышку. С первого раза ему это не удалось, и он стал ещё пуще стараться удовлетворить своё любопытство. Наконец, у него получилось сделать это, а заодно сорвать и сургучную пломбу с печатью. Мы его увидели лишь в тот момент, когда он, придерживая открытую крышку урны голосования, с высунутым от усердия языком и стоя на цыпочках, внимательно разглядывал содержимое дубового вместилища святого избирательного Грааля.
Что тут началось! Сбежались все, кто только мог. У остальных, в том числе и у нас, ноги буквально приросли к земле от ужаса. Когда они "отклеились", было уже поздно. Председатель участковой комиссии, по виду — гэбист со стажем, и дежурный милиционер были тут как тут, словно ждали сигнала. Мои родители всё ещё пребывали в состоянии неподвижности, а в их глазах легко читалось пришествие конца света. Ведь они выросли во времена, когда происшествие такого калибра легко инкриминировалось как государственный терроризм и грозило, если и не расстрелом на месте то, по крайней мере, арестом с последующим продолжением пребывания на этой земле в подневольной изоляции и, в лучшем случае, — с правом переписки, а раз в полгода — с посылочными передачами.
Я поспешил на выручку. Не помню, что я говорил, в чём заверял разгневанных стражей порядка. Какие такие слова у меня тогда сложились?! Помню только их угрозы и длинные нравоучительные тирады о бдительности к правонарушителям и о наших попытках подорвать устои Родины в момент наивысшего проявления народного патриотизма, который сопровождает нынешние выборы. Другими словами, "шилась" статья попытки идеологической диверсии. Всё усугублялось к тому же громким именем баллотирующегося кандидата в депутаты. Напрямую и по большому счёту, все эти словеса относились к пятилетнему пацану. В конце концов, что взять с малолетки, стоящего ничтоже сумняшеся и снизу вверх, со спокойным чувством удовлетворённого любопытства индифферентного наблюдателя, созерцавшего взволнованного дядечку, брызжущего слюной?! Я уже было готов, был как тот библейский Авраам, принести в жертву своего сына, но спустившийся, как и тогда, ангел с небес в лице председателя участковой комиссии, отвёл мою руку во избежание жертвоприношения на территории избирательного святилища. Им ещё только этого там не хватало!
Был составлен акт о незаконном вскрытии. Скрипя зубами, нас отпустили на все четыре стороны. Мы выбрали сторону по направлению к дому.
Не сомневаюсь, что наш кандидат в депутаты тем не менее успешно был избран в Верховный Совет.
…Что было, то прошло. Новые времена, новые веяния. И в то же самое время — всё старо, как мир….
Возвращаясь к теме прошедших выборов президента Украины, хотелось бы выразить надежду, что всё-таки утверждение Шарля Луи Монтескье о том, что "Каждый народ достоин своей участи", перефразированное посланником Сардинского королевства при русском дворе графом Жозефом де Местра в его заявлении, что "Каждый народ имеет то правительство, которое он заслуживает", критикуя при этом политику русского царя Александра I, наконец, наполнится более адекватным смыслом.
Новые правители способны оправдать ожидания своих граждан только при условии, что сам народ будет достоин этих своих ожиданий. Не только предъявляя требования в ожидании чудес от властей, но и посильно принимая участие в процессе развития государства. Президент со своей командой не способен сделать ничего в одиночку. Хотелось бы, чтобы правительство Украины по заслугам получало доверие и поддержку народа, а не апатию и сопротивление. Это грозит обществу быть ввергнутым в хаос разрушающего зазеркалья.
Абсолютно органичное и гармоничное соответствие деятельности правительства для удовлетворения нужд граждан страны, конечно, — идеалистическая картинка из разряда утопии. Даже при самом идеальном правительстве, не существующем априори, не может быть достигнуто такое соответствие. Невозможно в полной мере удовлетворить всё то, что народ желает иметь. Речь лишь может идти на первых порах хотя бы об относительно безбедном существовании людей уважительном к ним отношении. К этому и надо стремиться.
Касаясь этнического вопроса, так или иначе возникающего в связи с национальной принадлежностью нового президента к некоренной нации, хочется надеяться, что будет разорван порочный круг, обозначенный когда-то, ещё в 1964 году, Александром Галичем в его песне-предостережении, с таким же названием:
“Ой, не шейте вы, евреи, ливреи,
Не ходить вам в камергерах, евреи!
Не горюйте вы, зазря не стенайте,
Не сидеть вам ни в Синоде, ни в Сенате...”
Может быть, что-то сдвинулось в сознании народа и, по крайней мере, основная масса населения проявит цивилизованное благоразумие в вопросе, чего лукавить, пересмотра глубоко укоренившейся юдофобии? А вдруг?! Когда на кон поставлена судьба страны — все пути приемлемы. Хотя то, о чём мы говорим, может показаться диким. Но, к сожалению, таковы реалии сегодняшнего дня, и это надо тоже учитывать.
Новоизбранный президент, без сомнения, обладает фантастической смелостью, граничащей, на первый взгляд, с безрассудством, возглавляя страну в столь непростое время. Хочется думать, что это не пустое бахвальство с его стороны. Хочется надеяться, что, сменив артистические подмостки на политическую сцену, он преодолеет стереотипы устоявшегося недоверия к власти и создаст условия, при которых институт президентства завоюет уважение, а слово “президент” будет писаться с большой буквы.