XLII
Не спорю, да, Винеус, я, конечно,
Из всех тщедушных, стал никчемней всех,
И потерял навеки, как на грех,
Задор и силы юности беспечной.
Брожу в тоске с сумой моей заплечной,
Я день и ночь лишён каких-либо утех,
Я полностью разделан под орех,
Как истукан застыл в молитве вечной.
Хула любая на меня - бесплодна,
Моё перо бесстрашно и свободно.
Перенести мне гнев любого по плечу.
Винеус, убеждаюсь раз за разом,
Не может сам король своим указом,
Мне запретить писать, что захочу .