Летом 1978 года я с семьёй, то-есть с женой и десятилетним сыном, решили поехать на машине путешествовать по Венгрии. Мои знакомые выслали нам приглашения, через ОВИР (отдел виз и разрешений) нам выдали загранпаспорта, на основании их нам поменяли валюту на поездку, в ГАИ после техосмотра выдали новые номера на машину и знак для машины SU, без которого машину не выпускали за границу.
Так как мы собирались жить в кемпингах, мы купили большую палатку с террасой, надувные матрасы, спальные мешки, маленький раскладной стол со стульчиками, газовую плитку и ещё массу мелочей, которые могли нам понадобиться в нашей поездке. В то время у меня были Жигули второй модели, беда была только в том, что в этой машине, впрочем, как и в любой другой, я не разбирался, поэтому не хотелось даже думать о том, что будет, если машина сломается где-то по дороге.
Конечно, с нашей стороны это была авантюра, но очень заманчивая: хотелось посмотреть Венгрию, погулять по Будапешту, повстречаться с нашими венгерскими друзьями, пожить на озере Балатон, ну и конечно купить для себя необходимые вещи, которые в те годы в нашей стране были дефицитом. Я имею в виду обувь, модную одежду, хозяйственные мелочи, ну и, конечно, хорошие книги, а также всякие запчасти для машины, которые на Родине достать было очень тяжело.
Для нашей поездки мама жены сшила нам большой брезентовый мешок, который мы разместили наверху машины на багажнике. В этом мешке уместилось всё наше туристическое снаряжение. Получился очень объёмный мешок, который мы крепили к багажнику специальным гибким тросом, так называемым, пауком. Старые автомобилисты меня поймут. С собой мы взяли необходимые продукты, рассчитывая по дороге и в Венгрии покупать только фрукты и овощи. В то время бензин в Советском Союзе на бензоколонках отпускался только по специальным талонам, которые мы заранее закупили в Москве, поэтому советских денег у нас с собой было мало, только на всякий случай.
В одно прекрасное августовское утро мы отправились в далёкий путь. Мы никуда не спешили, часто останавливались отдохнуть и перекусить. В первый день мы проехали всего пятьсот пятьдесят километров и остановились заночевать в сосновом лесу на Украине около города Шостка. Вторая стоянка у нас была около Тирасполя, третья в предгорье Карпат. И, наконец, на четвертый день мы без всяких происшествий пересекли государственную границу с Венгрией, которая проходила по реке с интересным названием «Уж» около маленького населённого пункта Чоп.
За это время мы научились быстро ставить палатку, готовить на газовой плите еду, таким образом, постепенно становились заправскими туристами. Последние километры перед границей дорога была очень плохая, обочины были все в грязи и в пыли, с нашего берега реки располагалась вспаханная полоса, огороженная с двух сторон колючей проволокой. Как только мы въехали на мост, разделяющий наши страны, мы увидели с венгерской стороны купающихся в реке людей. А после того как венгерские пограничники пожелали нам счастливого пути, и мы въехали на территорию Венгрии, нам показалось, что мы въехали в цветущий сад, все обочины дорог были засеяны цветами, и вдоль дороги были посажены фруктовые деревья.
Мы путешествовали по Венгрии три недели, жили в чудесном кемпинге Ромай на берегу Дуная в Будапеште, несколько дней провели на Балатоне, побывали на севере страны в городке Егер и в других красивых местах. Нам очень везло с погодой. Во всех кемпингах на нас смотрели, как на пришельцев с другого мира, везде мы были единственными гостями из Советского Союза.
Постепенно наш багажник заполнялся красивой посудой, обувью, одеждой, мы купили много интересных книг. И вот однажды в Будапеште моя жена увидела в универмаге очень красивый ковёр размером три метра на два метра. Он был в красных тонах с разводами. Учитывая, что дома в СССР любой ковёр тогда купить было невозможно, а уж такой и подавно, глаза у моей жены загорелись.
Беда была только в том, что ввозить ковры в СССР по существующим тогда правилам, было запрещено. На мои опасения, а как мы его провезём, последовал чисто женский ответ: давай купим, а потом будем решать, как его спрятать. День отъезда приближался. В последний день нашего пребывания в Венгрии мы начали упаковывать наши вещи. Я предложил положить ковёр на дно багажника и закрыть его другими покупками, но Люда, так зовут мою жену, предложила засунуть его в чехол палатки и положить в мешок вместе с другими туристическими принадлежностями. Так мы и сделали. Пока я смог засунуть ковёр в чехол, я ободрал все пальцы, а чехол превратился в туго набитый барабан. Мы положили его на багажник, прикрыли спальными мешками и другими туристическими принадлежностями.
На венгерской границе пограничник спросил нас, не везём ли мы ковёр, и получив отрицательный ответ, открыл шлагбаум. Мы проехали пограничный мост и ура! Мы на Родине. Но она нас встретила не очень приветливо. Таможенник сразу показал нам, куда нам поставить машину, затем спросил, что у нас в мешке на багажнике и попросил его открыть. Увидев оранжевый чехол от палатки, спросил, что это, и, получив ответ: «палатка», ткнул в него пальцем. Хорошо, хоть не сломал его.
После этого он сказал: «вынимайте палатку». Конечно, надо было воскликнуть «о чудо», но уже было не шуток. В итоге, в течение четырёх часов таможенники осматривали все наши вещи, раскрутили в машине всё, что только можно. И ничего крамольного больше не найдя, сказали, что можете уезжать, а ковёр пока останется на складе в таможне. А получить его можно будет, заплатив пошлину сто двадцать рублей, из расчета двадцать рублей за один квадратный метр ковра. Сделать это было невозможно, так как всего у нас с собой было рублей двадцать.
Покидав кое-как вещи в машину, мы в ужасном настроении поехали в сторону Ужгорода. Первый пункт на пути был пограничный городок Чоп. И тут Люда говорит: «сейчас я достану сто двадцать рублей». Она попросила меня остановить машину на площади около какого административного здания, из которого часто выходили женщины. После этого она взяла две пары туфель, которые купила для себя, и с ними вошла в здание. Я сидел, как на иголках. Прошло минут тридцать, а её всё не было. Наконец, она вышла из здания без туфель и рукой показала мне, чтобы я уезжал за угол.
Дальше повествование идёт со слов Люды. Она вошла в здание и увидела женщину, которая сидела в кабинке кассы. Она подошла и спросила её: не нужны ли ей туфли 38 размера по 60 рублей за пару, объяснив той, что срочно понадобились деньги. Кассирша померила туфли и сказала, что они ей велики, но что она предложит их своим подругам, и вместе с туфлями ушла.
Время шло, а женщина не появлялась, и тут Люда увидела, что мимо ходит много женщин в синей форме. Наконец, кассирша появилась и отдала Люде 120 рублей. Люда выскочила из здания и увидела вывеску. Оказывается она зашла торговать туфлями на железнодорожную таможню. Лучшего места для торговли она, конечно, найти не могла. А дальше мы вернулись на границу, заплатили пошлину 120 рублей и уже с ковром помчались домой.
Сейчас это смешно вспоминать, а тогда нам было не до смеха. По моему мнению, никакой ковёр не стоит тех волнений, которые мы испытали, став его счастливым обладателем, хотя моя жена с этим не согласна.