Три войны одного полка.
(26-й Донской казачий полк в трёх войнах императорской России). Часть 2.
Глава 3. В 1 -й Мировой войне 1914-1917 г.г.
3.1. 1914 год. В боях на просторах Галиции.
Изучение боевой истории любого полка начинается с журнала военных действий. В нём день за днём отражалось участие военнослужащих в боях и походах, заносились сведения о совершённых воинами подвигах и полученных боевых наградах. В журналах военных действий также делались записи о своих потерях, об ущербе, нанесённом противнику и захваченных трофеях. В период войн конца девятнадцатого и начала двадцатого века это была немаловажная статья экономии своих собственных военно-технических ресурсов. Находилось место для упоминаний о происшествиях, преступлениях и дезертирствах, о пожарах и других неприятностях, которые случались в полку за весь период участия в войне.
В 26-м Донском казачьем полку первая запись появилась 18 июля 1914 года, в день объявления мобилизации, когда командиры и штабные работники начали воплощать в жизнь мобилизационный план для второочередного казачьего полка, разработанный задолго до войны.
«18 июля (1914 года) по высочайшему повелению последовало объявление мобилизации, первым днём которого назначено 18 июля 1914 года.
18 - 21 июля (1914 года) оповещение и сборы казаков по станицам.
22 - 25 июля (1914 года) прибытие офицеров и казаков на сборный пункт в станицу Константиновскую 1-го Донского округа. Смотр людей, лошадей, обмундирования, вооружения, и снаряжения и формирование полка.
26 - 27 июля (1914 года) полк закончил мобилизацию». (101)
В журнале военных действий полка были подробно перечислены все его подразделения и названы поимённо их командиры. Поскольку полк был льготным (второочередным), то и почти все офицеры уже успели послужить в донских казачьих полках первой очереди и находились на так называемой «льготе».
Командиром полка № 26 был назначен полковник Поляков Пётр Минаевич, уроженец станицы Баклановской. За месяц до начала войны ему исполнилось 52 года. В послужном списке у него было записано, что он принадлежал к сословию дворян Области войска Донского и был православного вероисповедания. Службу свою он начал в качестве нижнего чина ещё в 1881 году и к 1904 году стал войсковым старшиной, а 11 мая 1911 года получил чин полковника. В его послужном списке была очень важная запись о том, что он в военных кампаниях не участвовал. В должности командира полка Пётр Минаевич Поляков находился с 29 июля 1914 года, то есть с момента завершения мобилизации.
Помощником командира 26-го Донского казачьего полка был назначен войсковой старшина Ермаков Иван Иванович (станицы Константиновской). Его однофамилец и к тому одностаничник, подъесаул Ермаков Аврамий Васильевич, исполнял обязанности полкового адъютанта, что было равносильно по своим обязанностям начальнику штаба полка.
Опытными были и командиры сотен: первой - есаул Миненков Константин Александрович, второй - есаул Сазонов Алексей Михайлович (станицы Сиротинской), третьей - есаул Поликарпов Иосиф Александрович (станицы Мариинской), четвёртой - есаул Попов (1-й) Иван Семенович (станицы Кумшацкой), пятой - есаул Попов (2-й) Александр Николаевич (станицы Новочеркасской), шестой - подъесаул Зимин Василий Абрамович (станицы Каргальской).
Донские фамилии большим разнообразием не отличаются и поэтому однофамильцев, чтобы не путать, именовали так: Иванов первый, Иванов второй или Ермаков первый и Ермаков второй. Но, такое канцелярское правило на нижних чинов не распространялось и касалось только офицерского состава.
В каждой сотне было по нескольку младших офицера. Их имена часто будут упоминаться в этой книге. Это были казачьи офицеры: в первой сотне: подъесаул Гужвин Филимон Петрович (станицы Кочетовской) и хорунжий Нефёдов Павел Иванович (станицы Кумшацкой), во второй сотне: подъесаул Фетисов Пётр Германович (станицы Баклановской), сотник Диков Гавриил Иванович (станицы Новочеркасской) и сотник Дронов Леонид Константинович (станицы Казанской), в третьей сотне: подъесаул Молоканов Прохор Аристархович (станицы Константиновской) и хорунжий Дубенцев Василий Андреевич (станицы Николаевской), в четвёртой сотне: подъесаул Лобов Григорий Петрович (станицы Митякинской), в пятой сотне: хорунжий Маргушин Александр Матвеевич (станицы Николаевской) и хорунжий Карпов Владимир Николаевич (станицы Гундоровской), в шестой сотне: сотник Чернецов Василий Михайлович (станицы Калитвенской) и хорунжий Сережников Петр Петрович (станицы Семикаракорской).
В боевой состав полка вошли казаки из следующих станиц:
1 сотня - станица Семикаракорская.
2 сотня - станицы Константиновская, Великокняжеская и Денисовская.
3 сотня - станицы Золотовская, Богоявленская и Платовская.
5 сотня станицы - Мариинская, Ермаковская и Багаевская.
В журнале не было указано, из каких станиц набирались казаки в четвёртую и шестую сотни, но на основании других документов полкового архива можно утверждать, что это были сотни сборного состава, причём калмыки (а их в полку было около ста человек), по всей видимости, для удобства обучения, были включены в состав четвёртой, шестой и других сотен.
2 августа 1914 года. По окончанию формирования, полк, походным порядком, выступил из станицы Константиновской в сторону персиановских казачьих лагерей. После короткого отдыха и погрузки на станции Новочеркасск 6 - 8 августа (1914 года), пятью эшелонами, полк был отправлен в действующую армию.
Накануне отправки наказной войсковой Атаман, генерал от кавалерии Покотило (Василий Иванович) произвел смотр полку. (102)
Боевой состав 26-го Донского казачьего полка, занявшего свои места в эшелонах, был таким.
По штату: полковых штаб-офицеров - 3, обер-офицеров - 25, врачей - 3, классных чинов - 1, нижних чинов строевых - 874 и нестроевых - 86, лошадей строевых - 949, обозных - 51.
В действительности, полковой наличный состав конечно отличался от штатного: всех офицеров по списку было - 22, врачей - 3, классных чинов -1. Нижних чинов: строевых - 873, нестроевых - 84, лошадей: строевых - 921, обозных - 5. Сотен шесть. Офицеров в них - 20, шашек - 858.
Больше недели шли полковые эшелоны в сторону фронта. По боевому расписанию 26-й полк, как и во время предыдущей русско-японской войны 1904-1906 г.г., был включён в 4-ю Донскую казачью дивизию. Та, в свою очередь, получила задачу действовать в качестве кавалерийской единицы в составе 2-й и 5-й армий Юго-Западного фронта на просторах Галиции.
Первое боевое крещение полк получил под городом Красностав
(сейчас это город Красныстав, Люблинского воеводства в Польше)
«Разъезд 6-й сотни полка под командованием сотника Чернецова (Василия Михайловича) имел в окрестностях города Красностав стычку с австрийцами. Во время этого первого боя был ранен казак Иван Леонов.
16 августа (1914 года) в полку появился самый первый убитый - приказный 4-й сотни Илья Евсеев (станицы Николаевской). Погребён он был в деревне Стенжица.
24 августа(1914 года) появились первые пленные у посада Фрамполь (сейчас это город в Люблинском воеводстве, Польша). 4-я сотня напала на обоз австрийцев, захватив при этом в плен двух офицеров, трёх врачей с санитарным отрядом, 50 нижних чинов и 17 лошадей». (103)
Именной список потерь полка № 26 за первые два месяца боёв в августе-сентябре 1914 года содержал такие сведения: казаков убитых - 18, пропало без вести - 3, ранено - 9 и в плен попал один казак.
В своём романе «Тихий Дон» Михаил Александрович Шолохов упоминает немало донских казачьих полков. Нашлось место и для 26-го Донского казачьего полка. Читатели наверняка помнят то место из великого романа, где приводятся страницы из дневника недоучившегося студента, ставшего любовником Елизаветы, дочери вёшенского купца Мохова. Писатель Шолохов М.А., по праву автора, причислил вымышленного студента к станице Каменской и назвал его Тимофеем. О своём пребывании на фронте этот Тимофей оставил записи в дневнике, которые относились к августу-сентябрю 1914 года:
«27 августа. Я в своем полку. Командир полка очень славный старичок. Казак из низовских. Тут уже попахивает кровицей. По слухам, послезавтра на позицию. Мой 3-й взвод третьей сотни - из казаков Константиновской станицы. Серые ребята. Один только балагур и песенник…
30 августа.
Мне хочется досказать, как я в первый раз стрелял в человека…
Когда немецкие уланы поскакали на нас (как сейчас, перед глазами встают их зеленовато-серые мундиры, окраски ящерицы-медянки, лоснящиеся раструбы киверов, пики, колыхающиеся, с флажками)… По всей вероятности, я снизил прицел. Пуля рикошетом срывала с кочек дымки пыли. Я выпустил обойму, не целясь, не видя ничего перед собой.
2 сентября.
Нашу пехоту преследовали немецкие гусары. Тут-то и был введён в дело наш, стоявший на лесной просеке в резерве, полк.
Мы вышли из деревни Тышвичи в 3-м часу утра. Густела предрассветная тьма. Остро пахло сосновой хвоей и овсяными хлебами. Полк шёл разбитый на сотни. С просёлка свернули влево и пошли по хлебам. Лошади шли пофыркивая, копытами сбивая сочную росу с овсов. Прохладно даже в шинели. Полк долго таскался по полю и уже через час прискакал офицер, отдал распоряжение командиру. Наш старик, недовольным голосом, передал команду, и полк под прямым углом свернул к лесу.
Мы во взводных колоннах жались на узкой просеке. Где-то левее нас шёл бой. Действовали немецкие батареи, судя по звукам, в большом количестве…
На моих глазах сотник Чернецов зарубил немецкого гусара. Видел, как один казак шестой сотни, догоняя немца, осумасшедшев, рубил его лошадь по крупу. От взлетывающей шашки лоскутьями отскакивала кожа… Нет, это немыслимо! Этому названья нет! После того как вернулись, видел лицо Чернецова - сосредоточенно, сдержанно-весело, - за преферансом сидит, а не в седле, после убийства человека. Далеко пойдет сотник Чернецов. Способный!
4 сентября.
Мы на отдыхе. К фронту стягивается 4-я дивизия 2-го корпуса. Стоим в местечке Кобылино. Сегодня утром через местечко форсированным маршем прошли части 11-й кавалерийской дивизии и уральские казаки.
5 сентября.
Сутки кормили лошадей на коновязях, а сейчас опять туда… Трубач играет седловку. Вот в кого в данный момент я с наслаждением выстрелил бы!» (104)
На этой записи, как известно почитателям творчества Михаила Шолохова, дневник студента обрывается.
Сопоставление фактов, наименований населённых пунктов и, главное, упоминание сотника Чернецова Василия Михайловича, говорит о том, что хоть номер полка Шолоховым и не назван, но это всё-таки 26-й Донской казачий полк.
В журнале военных действий полка все события описывались без особого художественного вымысла, зато географических познаний его изучение требует и это точно.
В этом документе были перечислены места первых боёв, в которых принимал участие полк. Это города и населённые пункты, расположенные на территории современной Польши: Шедловск, Белосток, Радомысль, Ярославы, Красностав, Белогонь, Журамнек, Плонск, Сталов, Посады и Янишев.
Довольно большой географический разброс. Именно в первые полгода боёв, казачий полк № 26 выполнял своё предназначение, как тактическая единица мобильного свойства. Казачьим командирам приходилось прикрывать пехоту и артиллерию, совершать внезапные набеги на обозы противника и преследовать его до полного уничтожения или пленения. О том, как это получалось в 26-м Донском казачьем полку, лучше всего свидетельствуют строки из наградных листов казаков, получивших георгиевские кресты 4-й степени, согласно приказу командующего 5-й армией генерала от кавалерии Плеве (Павла Адамовича) от 1 декабря 1914 года № 101. Почитаем этот документ.
Старший урядник Пётр Прокофьевич Соловьев 16 августа 1914 года, доставляя важное донесение и будучи преследуем неприятельским разъездом в 25 человек, успел от него скрыться и взять одного нижнего чина неприятельской пехоты в плен.
Казак Филипп Петрович Круглов, казак Николай Федорович Морозов 16 августа 1914 года, в районе города Люблин, когда сотня пробивалась сквозь неприятельскую цепь, вернулись, подобрали тяжело раненного приказного своей сотни и вывезли его под огнем неприятеля, пробившись к своим. Старший урядник Стефан Иванович Каменцев 19 августа 1914 года, будучи начальником разъезда, с опасностью для жизни, пробрался к городу Красностав, захватил в плен неприятельского стрелка-разведчика и доставил ценные сведения о неприятеле.
Старший урядник Пётр Захарович Борисов 19 августа 1914 года, в бою у села Боровица, своею храбростью служил примером для подчиненных ему нижних чинов, ободряя их.
Младший урядник Иван Павлович Романцов, вызвавшись охотником на разведку, 19 августа 1914 года у поселка Избица, с явною личною опасностью, доставил важное сведение о расположении противника.
Старший урядник Пётр Кириллович Леонов 21 августа 1914 года, при атаке на неприятельский транспорт у города Красностав, личным мужеством и храбростью содействовал усилению атаки.
Казак Гавриил Трофимович Прокофьев, будучи в дозоре 22 августа 1914 года, захватил в плен 5 человек австрийской пехоты.
Приказный Александр Абрамович Петров 22 августа 1914 года, при атаке неприятельской пехоты у города Красностав, будучи старшим в команде, примером отличной храбрости и своей распорядительности захватил в плен 7 человек неприятельской пехоты и способствовал захвату 48 человек.
Приказный Андрей Григорьевич Фоминичев 24 августа 1914 года, в головном дозоре, проходя через посад Фрамполь, бросился на стрелявших со двора четырёх человек неприятельской пехоты, обезоружил их и пленил.
Старший урядник Фома Николаевич Молоканов 24 августа 1914 года, при атаке на посад Фрамполь, примером личной храбрости увлёк нижних чинов за собой, последствием чего было взято в плен несколько человек австрийцев.
Казак Шальвур Барбосович Полинов 24 августа 1914 года, при атаке неприятельского транспорта у посада Фрамполь, первым бросился в атаку и своим примером увлёк других нижних чинов.
Приказный Трофим Васильевич Юкин, казак Федор Иванович Назаров и казак Илья Михайлович Юкин 24 августа 1914 года, во время атаки на пехоту под посадом Фрамполь, заметили стрельбу из синагоги и, по собственной инициативе, бросились туда, разбив окна, захватили в плен четырёх австрийских офицеров.
Старший урядник Афанасий Савельевич Нефёдов 28 августа 1914 года, вызвавшись охотником, произвёл разведку под городом Белгорай и доставил ценные сведения о противнике. (105)
Получение георгиевской награды было большим почётом для казаков. Об этом сразу же сообщалось в родную станицу. Было правилом направлять в станицы, откуда поступили на действительную службу казаки, письма с описанием участия земляков в боевых действиях и благодарностью родителям, воспитавшим таких лихих удальцов. А ещё в фотоальбомы казачьих сотен (были и такие) вклеивались портреты одностаничников, георгиевских кавалеров и стихи им посвящённые, которые печатали донские газеты. Например, такое стихотворение с говорящим названием «Георгиевские кресты», автором которого была Анна Гущина-Самойлович:
«Сверкают белые кресты,
На фоне воинской шинели.
Они как горный снег чисты,
Святее нашей лучшей цели.
Красноречиво нам твердят
Они о подвиге страданья.
Собой всей жизни оправданье,
Героям Родины дарят.
Они без слов нам говорят,
Что наши рыцари без стона
За честь страны своей сгорят,
Чтоб смять проклятого тевтона.
Сиянье белого креста
На фоне воинской шинели,
Как смерть от рвущейся шрапнели…
Заслуги повесть так проста». (106)
Следует пояснить, что в годы 1-й Мировой войны, а затем и в Гражданской войне, награды было принято носить не только на мундирах, но и прежде всего на шинелях. Так их мог видеть каждый и в любое время года. Потом традиции и правила ношения наград изменились, да и что касается георгиевских крестов, то их в советские времена особо не демонстрировали. В некоторых семьях из чёрной бумаги вырезали наклейки, в виде бурки и таким образом скрывали боевые, заслуженные награды. Логика была проста. Раз стал георгиевским кавалером, значит, был предан батюшке-царю и командирам и мог пойти за этими самыми командирами в белогвардейские формирования, был же, например, Донской гундоровский георгиевский полк, почти сплошь состоявший из георгиевских кавалеров. В нём тоже воевали выходцы из 26-го Донского казачьего полка.
Урядников и вахмистров, младших казачьих командиров, за самоотверженность и героизм в бою, ожидали не только награды, но повышение по службе. На имя командира казачьего № 26 полка Полякова (Петра Минаевича) от командира 2-й сотни есаула Попова (имя, отчество не указано) 10 декабря 1914 года поступил такой рапорт:
«Взводные урядники Клименков Матвей Иванович и Архипов Кирилл Ермолаевич во время всей кампании несут офицерские обязанности, которые исполняются весьма добросовестно, при чём задачи, на них возложенные, всегда исполняют не только смело и лихо, но и с пониманием военного дела. Так как не каждое молодецкое дело подходит под статут о награждении георгиевским крестом, то покорнейше прошу ходатайствовать вашего производства вышеназванных урядников в зауряд-хорунжие». (107)
Был такой чин в казачьих войсках - зауряд-хорунжий, который давался только в военное время, особо отличившимся младшим командирам, не имевшим права производства в офицерский чин. Унтер-офицерские «лычки» нашивались поперёк офицерских погон, как свидетельство «некондиционного офицера». Но, как вспоминали боевые казачки, эти самые «лычки», якобы сдувало ветром в первом же бою. Но разве враги смотрели на погоны или на лычки? А свои бойцы шли в атаку не вслед за знаками отличия на плечах, а вслед за героями.
Тот же командир 2-й сотни полка есаул Попов 20 ноября 1914 года доносил по команде о смелых действиях своего подчинённого:
«Доношу что младший урядник Андрей Аханов 6 ноября (1914 года) был послан с разъездом на деревню Кремпе.
Командуя разъездом, он встретил неприятельский разъезд силою 16 человек. Имея под своею командой всего 16 человек, бросился первым на неприятельский разъезд и, увлекая своим примером людей своего разъезда, опрокинул неприятеля, изрубил семь человек и пять взял в плен».(108)
В бою казачьего разъезда во главе с урядником Андреем Ахановым, в тот осенний день отличились: приказный Юкин Максим, казаки Попов Григорий, Круглов Ермолай, Ермилов Алексей, Круглов Даниил, Шапшуков Эрдин, Чеметкин Эрдин, Долгов Ерема. Судя по фамилиям, три казака из перечисленных восьми, это калмыки. Представители этой национальности часто упоминаются и при описании других боевых дел полка.
В первых боях Великой войны проявили свои лучшие боевые качества офицеры 26-го Донского казачьего полка.
Очень высокой боевой наградой того времени - орденом Святого Георгия 4-й степени был награждён есаул Полковников Василий Васильевич: «за то, что в бою 26 октября 1914 года, под сильным огнём противника, стремительно атаковал деревню Грабовец, занятую неприятелем, выбил его из окопов, очистил деревню и заставил отойти. Произведя затем, под сильным неприятельским огнём, ещё несколько стремительных атак и, будучи при этом ранен, продолжал оставаться в строю и своими дальнейшими правильными действиями, равно и интенсивностью огня своей сотни, привлёк на себя исключительное внимание немцев и этим облегчил и способствовал выполнению задания по взрыву мостов и разрушению железной дороги восточнее станции Мукашен». (109)
Вот как отличился подъесаул Лобов Григорий Петрович:
«6 ноября 1914 года, на разведке, ведя сотню лавой на деревню Кремпе и, будучи встречен сильным ружейным огнем полуэскадрона немцев из окопа, расположенного в дефиле между господским двором, с высокой каменной стеной и за ним непроходимым болотом, с одной стороны и густым, непроходимым для конного строя молодняком - с другой, подъесаул Лобов спешил сотню и, завязав перестрелку, лично, с пятью казаками, верхами пробрался по обстреливаемой опушке леса к флангу окопа и первым, преодолевая канавы, бросился в атаку на полуэскадрон противника, опрокинул его и обратил в бегство, причем 7 немцев было убито и 5 взято в плен». (110)
За этот подвиг Лобов Григорий Петрович 3 февраля 1915 года был награждён георгиевским оружием.
Казачьи офицеры не только отличались в боях, но и в стремлении к этим самым отличиям, нередко погибали. В журнале военных действий полка об этом была оставлена такая запись:
«28 декабря 1914 года, приблизительно около полудня, охотничья команда под руководством хорунжего Дубенцева (Василия Андреевича) произвела нападение в конном строю на деревню Пщель-Ржешотары, занятую спешенной германской конницей (силой) около полуэскадрона.
Хорунжий Дубенцев, подавая пример неустрашимости, далеко опередил свою команду и вскочил во двор. От раздавшихся выстрелов противника, хорунжий сперва покачнулся в седле, а затем, благодаря ослабевшим подпругам у седла, упал. По словам жителей, в него, лежащего, человек 10-12 немцев выстрелили и тремя пулями в голову убили наповал.
Влетевший в этот же момент и в тот же двор, казак той же команды 3-й сотни Тит Мусатов, тоже был убит наповал. Хорунжий Дубенцев (Василий Андреевич) и казак Мусатов Тит похоронены на православном кладбище города Серпца». (111)
Во время кавалерийских атак были потери не только в личном составе, но и в конском. По состоянию на 22 октября 1914 года, в сотнях не доставало 65 строевых лошадей. Это почти семь процентов от штатного количества. Было принято решение свести всех безлошадных казаков в одну сотню, которую назвали пешей.
Казакам, привыкшим к конному строю и к походной жизни кавалеристов, это было неприемлемо, но приходилось подчиняться приказам и дожидаться, когда конский состав будет пополнен лошадьми, привезёнными с Дона.
3. 2. 1915 год. От кавалерийских атак к «окопным сидениям».
Боевой 1915 год для 26-го Донского казачьего полка начался с привычного дела - сторожевой и разведывательной службы.
4 и 5 января 1915 года полк участвовал в бою у посёлка Бежун.
18 - 20 января 1915 года бои у деревень Тонне и Зимольза. (Находятся в Мазовецком воеводстве современной Польши).
Об этих боях свидетельствует рапорт № 43 командира 2-й сотни есаула Сазонова (Алексея Михайловича) от 24 января 1915 года командиру 26-го полка:
«18 января (1915 года), на рассвете, подойдя к высоте 59,7, я получил приказание от командующего полком войскового старшины Ермакова (Ивана Ивановича) спешить 2-ю, 3-ю и 6-ю сотни и в пешем строю, всего числом более 150 казаков атаковать деревню Тонне, а потом деревню Зимольза.
Деревня Тонне, укреплённая окопами, как потом выяснилось, была занята отрядом противника (ротой пехоты с 2-мя эскадронами (кавалерии) с пулеметами и 2-мя орудиями). Для выполнения задачи мною было приказано 3-й сотней занять центральный участок, 2-й сотней правый, а 6-й сотней левый участок.
Рассыпав людей в цепь, и, увидев, что противник занимает окопы в деревне Тонне, я приказал казакам двинуться вперёд. Германцы открыли по нам частый ружейный, пулемётный и артиллерийский огонь. Местность впереди до укреплённой позиции противника была открытая, поле мёрзлое, болотистое и распаханное. Скрытно подойти к противнику не представлялось возможным, а потому, подняв цепь, я бросил её с места в атаку, дабы налётом добежать до деревни.
2-й сотне приказано было охватить деревню справа. Сотне этой, пришлось наступать как раз в лоб на окопы и пробежать много более версты.
Германцы, по-видимому, подавленные энергией, с которой велось наступление и, угрожаемые обходящей их 2-й сотней, бросились в бегство. Таким образом, деревня была нами занята. В виду крайнего напряжения сил казаков, совершивших бегом столь большое расстояние, я приказал им остановиться для передышки. В то же время, германцы открыли по деревне Тонне убийственный артиллерийский огонь, вследствие чего, я вновь двинул цепь на деревню Зимольза, чтобы захватить эту деревню, прежде чем успеет опомниться противник». (112)
Всё это описание заканчивалось утверждением о том, что этот пехотный бой казаков был всего лишь отвлекающим маневром для обеспечения прорыва соседней кавалерийской части в тыл противника.
К рапорту сотенного командира было приложено 18 наградных листов на казаков, проявивших храбрость в этом и других боях.
8 - 28 февраля 1915 года 3-я, 5-я и 6-я сотни под командой есаула Попова (имя и отчество не указаны) переведены в состав 1-й бригады (24-й и 25-й Донские казачьи полки) 4-й Донской казачьей дивизии и участвовали в февральском поражении противника у города Прасныш (находится на территории Мазовецкого воеводства современной Польши). 1-я, 2-я и 4-я сотни обороняли участок у деревни Забелье.
С 28 марта по 3 апреля (1915 года) полк находился в армейском резерве в районе деревни Сельц-Колония.
3 - 13 апреля (1915 года). Переход в город Плонск. (Находится на территории Мазовецкого воеводства современной Польши).
13 апреля - 26 мая (1915 года). Полк занимал окопы у деревень Соидки и Кондраец-Шляхетский.
1 июня (1915 года) - бой у деревни Жили и форсирование реки Вента.
2 июня (1915 года) - бой у деревни Кроки и оттеснение противника за реку Жижма.
3 июня (1915 года) - бой у деревни Швендры и овладение этой деревней.
4 - 8 июня (1915 года) - участие в набеге отряда генерал-майора Крымова (Александра Михайловича) в тыл противника в район местечка Лукники и деревни Рожаны.
9 - 12 июня (1915 года) - оборонительный бой на участке фольварка Бальси и господского двора Мицкишки.
13 июня (1915 года) оборонительный бой у местечка Векшни.
14 - 15 июня (1915 года) - сторожевая и разведывательная служба.
16 - 19 июня (1915 года) - активная оборона на реке Вента на участке местечка Векшни и господского двора Довришки.
19 - 22 июня (1915 года) - полк в резерве отряда генерал-майора Крымова (Александра Михайловича).
22 - 26 июня (1915 года) - оборона реки Вента у деревни Шемейтайце.
26 - 30 июня (1915 года) - полк в резерве 4-й Донской казачьей дивизии.
1 июля (1915 года) - бой у деревни Скобейки, с целью заполнить прорыв между ротами 18-го стрелкового полка 5-й стрелковой бригады (задача выполнена).
2 июля (1915 года) - разведывательная и сторожевая служба.
3 июля (1915 года) - разведывательная служба. 4-я сотня произвела контратаку (результат - точное выяснение сил противника в лесу западнее деревни Контейка).
4 июля (1915 года) - полк конной атакой выбил противника из деревни Соблавки и местечка Окмяны, где захватил грузовой автомобиль и пленных. (113)
В пояснениях к фотоальбому 26-го Донского казачьего полка, с которыми можно познакомиться в Государственном архиве Ростовской области, приведён интересный факт. Оказывается, во время приезда делегации казаков полка в декабре 1916 года в столицу донского казачества - Новочеркасск, они привезли с собой и пожертвовали в церковь Богоявленской станицы образ Холмской богоматери. Он появился в руках казаков не просто так.
«4 июля 1915 года 3-я сотня 26-го Донского казачьего полка, под командой подъесаула Фетисова (Петра Германовича), захватила германский грузовой автомобиль в тылу у немцев, под деревней Окмяны. Команда автомобиля оказала энергичное сопротивление и немецкий офицер был убит. 13 нижних чинов, частью израненных, а равно громадный 90-сильный автомобиль, с большим запасом шин и пятью металлическими бочками бензина, слесарной мастерской, вполне оборудованной, были захвачены и доставлены в штаб 19-го армейского корпуса, в подчинении которого находился 26 ДКП». (114)
Тогда же у противника были отбиты церковные ценности, в том числе и образ Холмской богоматери.
5 июля (1915 года) - разведывательная служба, захват с боя 6 германских автомобилей Красного креста.
6 - 10 июля (1915 года) - ряд упорных боев, во время прорыва противника и обхода 19-го армейского корпуса.
11 - 13 июля (1915 года) - ряд арьергардных боев.
14 - 15 июля (1915 года) - разведывательная служба.
16 - 19 июля (1915 года) - разведка и участие в боях 4-й Донской казачьей дивизии у деревень Стражди, Барткуны, Трашки, Бедалы и Даржишки.
21 июля (1915 года) - сдерживая наступление противника, полк вёл бой на опушке леса западнее деревни Калваки.
22 - 24 июля (1915 года) - полк вёл упорные бои у деревень Вазгуце, Подзупе, Буйвяны, Гудели, Понедели, Веселишки и Понемуни, сдерживая превосходящие силы противника.
25 июля (1915 года) - разведывательная и сторожевая служба.
26 июля (1915 года) - полк вёл наступательный бой и выбил противника из деревни Васнюны.
27 - 28 июля (1915 года) - ряд конных боев в районе деревень Мечуны, господский двор Высокий двор, Мицюны, местечка Понедели, Вазгуце и Алезов. (115)
В описании фотоснимков полкового альбома можно прочитать такую информацию:
«Разъезд 26-го Донского казачьего полка сотника Дронова Леонтия Константиновича, в числе 12 человек, атаковал на виду у всей дивизии 27 июля 1915 года полуэскадрон конных егерей. Из них 20 человек зарублено, 14 взято в плен. А остальные (во время) преследования наскочили на конную дивизию и уничтожены. Участник лихой атаки зауряд-прапорщик Молоканов, обладая большой физической силой, отличился. Сильными ударами были головы, совсем отделенные от шеи и металлические каски разрублены страшным ударом шашки». (116)
(Примечание автора: по наградным данным это событие произошло 23 июля 1915 года)
6 апреля 1916 года сотник Дронов Леонтий Константинович за это боевое отличие был награждён георгиевским оружием.
В упомянутом приложении к полковому фотоальбому были также перечислены фамилии казаков, которыми командовал на момент описанного боя, сотник Дронов Леонтий Константинович:
Старший урядник Рыльщиков Стефан (станицы Константиновской), старший урядник Соловьев Пётр (станицы Семикаракорской), старший урядник Никитин Иван (станицы Золотовской), приказный Киевсков Родион (станицы Константиновской), приказный Лобов Сергей (станицы Константиновской), приказный Максимов Иван (станицы Константиновской), приказный Дентелинов Санжа (станицы Денисовской), приказный Рыжкин Яков (станицы Константиновской), приказный Настинов Аве (станицы Денисовской), казак Буринов Даржа (станицы Денисовской).
При этой лихой атаке был убит казак Чернобылов Арефий (станицы Константиновской).
29 - 30 июля (1915 года) - бой у деревни Боже.
31 июля - 1 августа (1915 года) - бой у деревни Гезейка.
2 августа (1915 года) – полк, в составе дивизии, вёл бой у деревень Чатышки, Гирбуци, Спеги, Васгуци и Буйвяны.
3 - 7 августа (1915 года) – полк, в составе дивизии, принимал участие в боях у деревень Ращуны, Варнели, Сувейдзе.
8 - 12 августа (1915 года) – полк, в составе дивизии, вёл бой, сдерживая наступление противника у фольварков Сувейдце, Грубы.
13 - 30 августа (1915 года) – полк, в составе дивизии, участвовал в боях у деревень Новики, Юркишки и Нокапе.
31 августа (1915 года) - полк, прикрывая отход 19-го, 24-го и 25-го Донских казачьих полков 4-й Донской казачьей дивизии выдержал арьергардный бой с тремя батальонами германской пехоты, при участии тяжёлой артиллерии противника. (117)
О накале боёв конца августа 1915 года свидетельствуют рапорта, поданные по команде полковником Хрещатицким И.К.
Следует отметить, что Иван Константинович был достаточно грамотным в военном отношении человеком и что особенно важно для всех исследователей полковой истории, умел преподнести описание боевых действий с важными подробностями, с эпизодами, раскрывающими казачью удаль и сметку.
Вот как он описал участие полка в боевых действиях в последние дни лета 1915 года:
«Согласно приказа генерала Абрамова (Фёдора Фёдоровича) 4-я Донская казачья дивизия, в ночь с 30 на 31-е августа 1915 года, должна была идти по дороге на местечко Окнисты, не доходя деревни Цегельня, свернуть направо и следовать на фольварк Вилькупп. В авангард был выслан 19-й Донской казачий полк. Следуя по дороге на присоединение к дивизии, я получил приказание выдвинуться с полком в голову колонны. Явившись к генералу Абрамову, я получил следующее приказание: «Окнисты уже заняты противником, вследствие чего, движение пойдёт по другой дороге. Вам, с 26-м полком, взять проводника, следовать во главе дивизии через мызу Гарсен, деревню Пушкан, фольварк Вилькупп».
31 августа (1915 года), около 4-х часов утра, не доходя трёх вёрст до фольварка Вилькупп, я получил от генерала Абрамова словесное приказание с отрядом из 2-х орудий, 2-х пулеметов и 6 сотен (4-х сотен 26-го Донского казачьего полка, 2-х сотен 24-го Донского казачьего полка), выдвинуться вперёд, занять позицию у фольварка Вилькупп и, в случае появления противника со стороны местечка Окниста, задержать его настолько, чтобы дать возможность, под прикрытием высылаемого отряда, всем частям дивизии пройти мимо фольварка Вилькупп на местечко Асерн, по проходе следовать в арьергарде.
При дивизии не было 19-го Донского казачьего полка. Высланный с ночи вперёд, он пошёл по другой дороге. Приказав выслать вперёд через фольварк Вилькупп по дороге на местечко Окниста, два сильных офицерских разъезда, выдвинутых на рысях к фольварку, оставив пост для наблюдения и доклада мне, когда все части дивизии пройдут фольварк Вилькупп, я поехал осмотреть указанную позицию и распределить её на сотенные участки. Позиция на возвышенности, северо-западнее Вилькупп, по обе стороны дороги, ведущей из местечки Окниста и Асерн, имела хороший, но короткий обстрел всего 1000 шагов (до леска, где кладбище) и для упорной обороны не удобна, так как имеет справа и слева скрытые и хорошие подступы для противника, а также с фронта (кладбище в лесу). Предполагая найти более удобную позицию, поехал вперёд по направлению к местечку Окниста, за кладбище, но там совсем не было подходящей позиции. Возвратившись и объяснив задачу, распределил сотни на участки и приказал окапываться. Артиллерийский взвод встал на позицию в ложбине юго-восточнее фольварка Вилькупп. Пулемётный взвод на правом фланге позиции на северо-западной опушке леса. В это время уже слышна была перестрелка между высланными разъездами и конницей противника. Около 6 часов утра прибыл зауряд-прапорщик Клименков, оставленный для наблюдения и доложил, что все части дивизии минут десять как прошли мимо фольварка Вилькупп, свернув на дорогу к местечку Асерн. Причём, шедший в хвосте дивизионной колонны командир 25-го Донского казачьего полка на вопрос зауряд-прапорщика Клименкова, следуют ли за ним ещё какие части - ответил, что сзади никого нет. Предполагая дать возможность частям отойти на более значительное расстояние, я решил остаться на позиции ещё минут пятнадцать. В 6 часов 10 минут утра я получил от генерала Абрамова (Фёдора Фёдоровича) письменное приказание за № 111:
«Отряду оставаться на позиции впредь до особого приказания». Вследствие нового приказания, мною отдано распоряжение упорно оборонять занятую позицию и без моего приказания не отступать, вслед за этим были выдвинуты разъезды на фланги позиции.
Не более, как через десять минут, показались наши разъезды, отступающие лавою, следом за ними показались немецкие кавалеристы. Прискакавший перед этим казак, со словесным донесением доложил, что сзади конницы идёт в большом количестве пехота и гремят орудия. Наша лава отступала шагом - немецкая кавалерия сначала задержалась в опушке леса, что у кладбища, а затем рысью и галопом преследовала казаков». (118)
Читателю следует заметить, что написавший этот рапорт казачий полковник, не упустил ни малейшей детали из сложившейся обстановки. Наверно, из таких вот описаний, черпали документальные свидетельства писатели, не побывавшие на фронтах 1-й Мировой войны. Всё выглядит как «подводка» к описанию более драматических событий боя.
И такое можно прочитать далее - описание атак немцев, которые потом стали называть «психическими». Помните, как показана подобная атака белогвардейцев в знаменитом художественном фильме «Чапаев» режиссёров братьев Васильевых (Георгия и Сергея), когда каппелевцы, офицеры отряда генерала Каппеля (Владимира Оскаровича) шли цепями, в парадной форме одежды, с наградами на мундирах, наступая на позиции красноармейцев.
За три года до реальной даты эпизода, ставшего классикой советского кинематографа, в бою 26-го Донского казачьего полка 31 августа 1915 года произошло нечто подобное:
«Когда лава прошла сквозь цепь своих стрелков, встреченная огнём, немецкая кавалерия, потеряв несколько человек, бросилась в лес к кладбищу. Некоторое время была тишина, затем с опушки леса, что у кладбища, немцы открыли ружейный и пулемётный огонь. Через некоторый промежуток времени, открыли стрельбу из лёгких и позднее значительно, из тяжёлых орудий. Постреляв некоторое время, от кладбища двинулась цепь противника, довольно густая, силою примерно в роту. Немцы наступали мерным шагом, не пригибаясь и лишь изредка стреляя стоя, видно было как падали у них стрелки, встреченные пулемётным огнём. Не выдержали и залегли, следом за первой цепью появилась вторая, за ней третья. Первая поднялась и бросилась вперёд бегом, ряды её сильно поредели, не выдержав огня, снова залегли, следующая, добежав до первой, залегла с нею. Поднявшись снова, она бросилась вперед, но остановленная сильным пулемётным (выпущено было 12 лент) и ружейным огнём, подалась даже назад и залегла вновь. Наблюдающий с крыши фольварка Вилькупп полковой адъютант, увидел части противника, следовавшие широким шагом, передние даже бегом, всего приблизительно не менее 100 человек, двигавшихся в обход левого фланга полка, причём артиллерийский взвод, попав под ружейный огонь противника, должен был на карьере переменить позицию. Приблизительно такой же силы, обнаружены группы противника с правого фланга. Стрелки и пулемёты развили самый сильный огонь. В это время 19-й полк проходил намётом по единственной дороге на мызу Асерн, сзади нашей позиции, другой дороги не было, так как вправо болото. Пропустив 19-й полк, я приказал казакам правой стороны участка отходить, левая же часть, уже почти обойдённая, пачками отходила на коноводов.
Докладываю, что пулемёты были использованы до последней возможности, и если один из них, повреждённый снарядом, в силу обстоятельств, остался как трофей, немцам, то он достался им дорогой ценою. Показаниями офицеров, а также казаков, одними только пулемётами, на правом участке, было перебито далеко свыше ста человек немцев. Потери с нашей стороны: ранен один офицер, убиты 5 казаков, ранено 4.
Подлинный подписал: временно командующий полком, полковник Хрещатицкий». (119)
За бои под фольварком Вилькупп было вручено немало наград, в том числе и нижним чинам полка. Из текста представлений становится ясно, как казаки совершали свои подвиги и за что были представлены к наградам:
- младший урядник Вифлянцев Гавриил Аверьянович, к георгиевскому кресту 1-й степени - за то, что в бою 31 августа 1915 года у фольварка Вилькупп, находясь под сильным ружейным, пулемётным и артиллерийским огнём, истребил свыше 150 - 200 немцев и решительно остановил натиск превосходных сил противника с его артиллерией.
А вот Филеев Михаил Карпович, младший урядник, который был в том же бою, был награждён георгиевским крестом 3-й степени, но только посмертно.
1 сентября (1915 года) - полк вёл бой у деревни Подуная и Вильцен.
2 - 17 сентября (1915 года) - оборона реки Двина в районе станции Царь-Град.
22 - 26 сентября (1915 года) - встречный бой в районе озера Дрисвяты, у деревень Гавранцы, Корженевшизна, Волайнишки и Трашки.
28 сентября - 1 октября (1915 года) - участие полка в бою 4-й Донской казачьей дивизии у деревни Натишки. (120)
Период военных действий конца сентября 1915 года заслуживает того, чтобы о нём рассказать особо. Это было время великого отступления Русской императорской армии. Не на всех участках удавалось отходить организованно и без потерь. Но вот то, что в боевых порядках русских войск всегда были казачьи полки, способные очень быстро перейти от обороны к атаке и не дать противнику вести наступление по широкому фронту и по тем направлениям, которые он выбирал сам, это имело огромное значение.
Один из таких примеров это встречный бой под деревней Корженевшизна 23 сентября 1915 года, который стал одним из самых ожесточённых в боевой истории полка.
«Атака (на вражеские позиции) велась под губительным артиллерийским, пулемётным и ружейным огнём противника, причём пехота противника и пулемёты, обстреливали полк с трёх сторон и, несмотря на это, полк был доведён до удара холодным оружием. Противник (был) обращён в бегство. Всего против полка действовало, не считая огня со стороны деревни Сестранцы, около батальона германской пехоты, 3 пулемета и 2 орудия. Офицеры, подавая личный пример казакам, первыми дошли до германских окопов. Казаки, под которыми были подбиты лошади, бежали в атаку пешими, вскакивали в окопы, рубили и кололи немцев, действуя пиками и шашками.
При взятии деревни Корженевшизна, полковой адъютант хорунжий Маргушин (Александр Матвеевич), по личной инициативе, увлёк за собой около 30 казаков 5-й сотни и первым ворвался в эту деревню. Около полуроты германской пехоты, бросив действующий пулемёт, бежало из деревни и большинство из немцев этой полуроты было изрублено и поколото. Трофеи полка в тот день: один пулемет и 6 пленных.
Полковые потери: убито офицеров - 1, казаков - 9, ранено офицеров - 2, казаков - 27, без вести пропало - 4 казака, потери в лошадях: убито - 41, ранено - 16, без вести пропало - 11. (121)
В бою под деревней Корженевшизна полковой адъютант Маргушин Александр Матвеевич был тяжело ранен.
Командир полка полковник Хрещатицкий Иван Константинович за атаку под деревней Корженевщизна был награждён георгиевским оружием.
В представлении на награду события той атаки описывались с меньшими подробностями, но от этого общая картина боя не потеряла своего драматизма.
24 сентября (1915 года) 26-му и 19-му Донским казачьим полкам было приказано прочно занять перешеек озера Оболе против деревни Валайнишки и ни в коем случае не допустить переправу противника на восточный берег озера. При первой возможности стремиться к захвату и закреплению за собой левобережных высот в районе Мамянцы и Валайнишки.
Целый день полк вёл бой с наступающими частями противника совместно с 24-м Донским казачьим полком и кавалергардами, по временам переходя в наступление.
В дальнейшем полк получил приказание, прикрывая отступающие части, отойти последним, что и было выполнено.
Потери полка в этот день: ранено офицеров - 1, контужено офицеров - 2, убито казаков - 1, ранено - 5 и контужен - 1. (122)
За бои 23 - 24 сентября 1915 года многие казаки были представлены к боевым наградам.
Георгиевским крестом 1-й степени был награждён старший урядник Фролов Яков Петрович - за то, что 23 сентября 1915 года при атаке окопов немецкой пехоты у деревни Корженевшизна, когда командир сотни, у самых окопов, был придавлен убитой под ним лошадью, а три немца направили на него винтовки, с явной личной опасностью для жизни, первым бросился на помощь и стоя во весь рост, почти в упор, сам открыл по ним огонь, отвлёк на себя их выстрелы и тем самым, спас жизнь своему командиру, получив лично тяжёлые ранения тремя пулями.
Такую же награду получил младший урядник Фрянсков Иван Николаевич - за то, что 23 сентября 1915 года, во время конной атаки на пехоту противника, примером личной храбрости ободрил товарищей и увлёк их за собой. В результате чего, около роты противника было обращено в бегство и наполовину уничтожено, а также был отбит действующий пулемёт противника.
За подобные же героические действия в бою под деревней Корженевшизна были награждены георгиевскими крестами 3-й степени:
Старший урядник Дерезин Александр Антонович,
Старший урядник Евсеев Герасим Андреевич,
Старший урядник Лошкобанов Марк Иванович,
Старший урядник Рыльщиков Степан Васильевич,
Старший урядник Яицков Михаил Фёдорович,
Приказный Скандилов Иван Григорьевич.
2 октября (1915 года) - полк сменил 19-й Донской казачий полк на позиции у деревни Торжок.
3 октября (1915 года) - полк, выполняя задачу, вёл перестрелку с противником. Потери: казаков убито - 2, ранено - 4.
10 октября (1915 года) полк, согласно приказа по дивизии № 206, перешёл из места стоянки в деревню Старо-Дворищи и занял участок Западной Двины от местечка Миштель до кладбища, что южнее надписи «Вайкулянская».
На этом месте полк оставался до 31 октября 1915 года.(123)
Такой была, на первый взгляд, обыденная запись в журнале военных действий 26-го Донского казачьего полка. Тогда ни командир полка, ни бравые казаки не могли предполагать, что в этих местах полк останется надолго и более двух лет, до глубокой осени 1917 года, будет вести боевые действия в условиях позиционной войны.
10 октября - 30 ноября (1915 года) - оборона реки Западная Двина на участке у деревни Борская.
1 - 12 декабря (1915 года) - в резерве 6-го кавалерийского корпуса в районе фольварка Варково.
13 - 15 декабря (1915 года) - оборона реки Западная Двина в районе фольварка Кируппе.
С 15 декабря (1915 года) на отдыхе. (124)
Пришло время подвести итоги боёв, в которых принимал участие 26-й Донской казачий полк в 1915 году. В штаб 4-й Донской казачьей дивизии было направлено донесение. В нём было указано:
«Трофеи полка № 26 с момента мобилизации: 1 пулемет, 313 винтовок, 75 пик, 7 револьверов, 7 автомобилей и около 100 лошадей. Пленные: 4 офицера и 404 нижних чина.
Потери полка по состоянию на 23 декабря 1915 года.
Среди офицеров: убитыми - 3, раненными и контуженными - 9, без вести пропавшими - не было.
Среди нижних чинов: убитыми - 55, ранеными - 172, без вести пропавшими - 19, пленными - не было. (125)
В 1915 году за боевые отличия были награждены многие офицеры полка:
Орденом Святого Владимира 4 степени:
Полковник Поляков Пётр Минаевич (27 мая 1915 года).
Войсковой старшина Поликарпов Иосиф Александрович (19 июня 1915 года).
Есаул Полковников Василий Васильевич (3 февраля 1915года).
Подъесаул Фетисов Пётр Германович (26 октября 1915 года).
Хорунжий Сережников Пётр Петрович (26 октября 1915 года).
Орденом Святого Станислава 2 степени:
Есаул Поликарпов Иосиф Александрович (3 февраля 1915 года).
Есаул Попов Иван Семёнович (3 февраля 1915 года).
Есаул Фетисов Пётр Германович (2 сентября 1915 года).
Подъесаул Ермаков Авраам Васильевич (3 февраля 1915 года).
Подъесаул Молоканов Прохор Аристархович (3 февраля 1915 года).
Сотник Дронов Леонтий Константинович (3 февраля 1915 года).
Сотник Чернецов Василий Михайлович (3 февраля 1915 года).
Орденом Святого Станислава 3 степени:
Подъесаул Афанасьев Семён Силович (4 марта 1915 года).
Подъесаул Гужвин Филимон Петрович (3 февраля 1915 года).
Подъесаул Зимин Василий Абрамович (2 февраля 1915 года).
Подъесаул Поляков Семён Константинович (17 января 1915 года).
Сотник Аврамов Михаил Фёдорович (3 февраля 1915 года).
Хорунжий Дубенцев Василий Андреевич (3 февраля 1915 года).
Хорунжий Карпов Владимир Николаевич (3 февраля 1915 года).
Хорунжий Маргушин Александр Матвеевич (3 февраля 1915 года).
Хорунжий Нефёдов Павел Иванович (3 февраля 1915 года).
Хорунжий Серёжников Пётр Петрович (3 февраля 1915 года).
Орденом Святой Анны 2 степени:
Войсковой старшина Поликарпов Иосиф Александрович (3 февраля 1915 года).
Есаул Попов Иван Семёнович (3 февраля 1915 года).
Подъесаул Лобов Григорий Петрович (3 февраля 1915 года).
Орденом Святой Анны 3 степени:
Есаул Кундрюцков Александр Александрович (23 июня 1915 года).
Подъесаул Ермаков Авраам Васильевич (3 февраля 1915 года).
Подъесаул Молоканов Прохор Аристархович (3 февраля 1915 года).
Подъесаул Пузанов Василий Васильевич (6 сентября 1915 года).
Сотник Аврамов Михаил Фёдорович (3 февраля 1915 года).
Сотник Дронов Леонтий Константинович (3 февраля 1915 года).
Сотник Чернецов Василий Михайлович (3 февраля 1915 года).
Хорунжий Маргушин Александр Матвеевич (3 февраля 1915 года).
Орденом Святой Анны 4 степени:
Есаул Полковников Василий Васильевич (3 февраля 1915 года).
Подъесаул Зимин Василий Абрамович (15 февраля 1915 года).
Подъесаул Лобов Григорий Петрович (3 февраля 1915 года).
Подъесаул Поляков Семён Константинович (29 августа 1915 года).
Подъесаул Попов Александр Николаевич (3 октября 1915 года).
Подъесаул Пузанов Василий Васильевич (21 августа 1915 года).
Есаул Сазонов Алексей Михайлович (3 февраля 1915 года).
Сотник Диков Гавриил Иванович (3 февраля 1915 года).
Сотник Серёжников Пётр Петрович (21 ноября 1915 года).
Сотник Щербаков Арсений Петрович (3 октября 1915 года).
Хорунжий Дубенцев Василий Андреевич (3 февраля 1915 года).
Хорунжий Маргушин Александр Матвеевич (6 сентября 1915 года). (126)
3.3. Окопы. Окопы. Окопы… До самого конца войны.
Фронт 1-й Мировой войны к началу 1916 года протянулся от Балтийского моря, через леса и болота Белоруссии, украинские земли, Бессарабию и до самого Чёрного моря.
Каждый участок фронта обороняли полки Русской императорской армии. Самым своим привычным и обычным способом полки пехотные, они ведь для этого и были предназначены и совсем не по довоенным планам, полки армейской и казачьей кавалерии. А что делать? Подготовленных войск то не хватало.
Окопными сидельцами оказались и донские казачьи полки, в том числе и 26-й Донской казачий льготный полк. Про слово льготный, вспоминали уже очень редко, да и какая уж там льгота - сидеть в промозглой прибалтийской хмари, в сырых окопах по берегам Западной Двины. В журнале военных действий полка о погоде писалось мало, о настроениях казаков совсем ничего, а вот хронологические сведения заносились пунктуально, день за днём.
27 декабря (1915 года) - 4 января (1916 года) полк занимал позицию в районе фольварка Кируппе, выполняя задачу по обороне правого фланга у реки Западная Двина.
4 - 7 января (1916 года) в общем резерве. (127)
В описании фотографий полкового альбома есть интересная подпись под одной из фотографий, датированных началом 1916 года: «Присяга на верность службы казаками пополнения в январе месяце 1916 года в городе Двинске» (ныне Даугавпилс, Латвия).
Полк пополнялся периодически по мере нужды. Пополнение присылают из молодых, ещё не служивших казаков или из старослужащих, между которыми попадались и бывшие на Японской войне. Все они представляют из себя сырой материал. Первые по своей молодости и необученности. Вторые, уже успели забыть всё, что когда то знали. Не мало приходится затрачивать труда и энергии, чтобы привести их на должную боевую высоту. По повелению августейшего походного Атамана, для устранения указанных недостатков пополнения, из каждого полка, командируются офицеры на Дон, в запасные сотни для обучения казаков предстоящего пополнения»(128)
Текст присяги под описаниями фотографий полкового альбома не помещён, но он хорошо знаком любителям донской истории.
7 января - 2 марта (1916 года) - в резерве 5-й армии, в районе города Двинска (приведение в порядок обмундирования и конского снаряжения).
Эту запись в журнале военных действий полка можно также прокомментировать с помощью подписей под фотографиями полкового альбома. Например, под той, которая касается фото за № 63. В ней обращается внимание на следующее обстоятельство:
«Осмотр дивизионным контролером А.И. Дмитриевым пришедшего в негодность конского снаряжения и составление акта. Пополнение конского снаряжения в полку поставлено образцово и полк не только не терпит нужду в нём, но и имеет запас свыше 100 новых сёдел с полным прибором. Достигнуто это трудами и энергией бывшего заведующего хозяйством, полковника Поликарпова (Иосифа Александровича) и настоящего полковника Попова (Александра Николаевича). Полк имеет в тылу свою седельно-шорную мастерскую, где производится ремонт. Частью сёдла заказываются и получаются из казачьих мастерских, имеющихся на фронте. Несколько полков в начале войны были бедны конским снаряжением, притом крайне ветхим. Насколько (26-й Донской казачий полк) ныне богат и щеголяет новым». (129)
Были и трофейные лошади, но о них остались только отрицательные отзывы.
Под фото № 31 подписано «германские лошади под их сёдлами, разновременно отбитые у противника. Всего отбито 100 лошадей, которыми пополнялась убыль полка. Часть из них несёт службу до настоящего времени. (Но) большинство, благодаря изнеженному воспитанию и слабости ног пришла в негодность».(130)
2 - 14 марта (1916 года) - полк перешёл в район станции Крейцбург и вошёл в состав Якобштадской группы, участвовал в мартовском наступлении (частью составляя резерв, а частью неся сторожевую службу и службу связи).
14 марта - 4 июня (1916 года) - полк занимал позицию по обороне реке Западная Двина на участке дв. Балод – мз. Клауденштейн. (131)
На фронтах 1-й Мировой войны время считалось минутами, часами и, разумеется, днями, ибо каждый день мог стать последним. До дня высчитывался срок командования казачьим полком и казачьей сотней. До дня просчиталось нахождение в резерве, а уж по «окопным сидениям» хронология велась очень точная, многократно описывалась и подправлялась. 26-й Донской казачий полк с 14 марта по 4 июня 1916 года находился, без всяких перерывов, в окопах на восточном берегу Западной Двины. Об этом в оперативном донесении в штаб дивизии было излагалось так:
«Участок правого берега реки (Западная) Двина… представляет почти на всём (протяжении) обрывистый крутой берег, вследствие чего, подступы к береговой линии окопов возможны лишь по ходам сообщения. Севернее линии железной дороги обстреливаются противником участки с 80 по 81 версту и с 86 по 89 версту, где ежедневно обстреливаются проходящие поезда.
Фортификационное усиление участка составляет:
- береговая линия сплошных окопов, с убежищами и ходами сообщения и пулемётными гнездами,
- окопы, с глубокими бойницами из земляных мешков,
- имеются козырьки вдоль берега реки,
- проволочное заграждение, значительно усиленное в оврагах и в местах, удобных для переправы противника.
26 ДКП (полковник Хрещатицкий) занимает участок от двора Балод до мызы Клауденштейн. В состав входит 5 сотен, 8 пулеметов. (Из них 3 полковых, а также три «кольта» и 2 «максима» 316-го Хвалынского полка). Каждый сотенный участок (от 75 до 85 казаков) занимает от двух (вёрст) до полуверсты. Имеется 2 бомбомета 79-й пехотной дивизии. Управление разделено на два участка. Все сотенные участки связаны телефонами. Имеются сотенные и дивизионные офицерские наблюдательные пункты». (132)
В сведениях о противнике по состоянию на 26 апреля 1916 года, разосланных в части, которые входили в состав Якобштадтской группы русских войск указывалось:
«По показаниям пленных, по ночам, к внешнему ряду проволочных ограждений, выставляются от каждой роты парные секреты. Секреты назначаются на 70 - 100 шагов, в особых ровиках, а между ними стоят часовые и ходят дозоры. Днём же, кроме часовых, за проволоку высылаются унтер-офицерские караулы из трёх человек, при унтер-офицере или ефрейторе. Охранение противника очень бдительно.
В последнее время на (Западной) Двине ниже Фридрихштадта стали появляться моторные лодки, вооружённые пулеметами, пытающиеся в разных местах приблизиться к нашему берегу и поспешно удаляющиеся после обстрела».(133)
На передовой линии огневого соприкосновения русские и немецкие войска устроились по разному. В то время, как наши казаки ютились в заливаемых водой окопах и блиндажах, германские войска расположились на позиционной войне совсем по другому и с другим уровнем комфорта.
Как правило, полк кайзеровской армии занимал опорный пункт, в котором кроме огневых сооружений - дотов и дзотов, были и так называемые блокгаузы. Это сооружения из бревен, заглубленные в землю и имеющие 6 метров длины, 3 метра ширины и 2,6 метра высоты Крыша была устроена с покатом в тыл и покрыта толем. Окна и двери врезались только на той стороне, которая была обращена в тыл. Вместимость блокгауза составляла от 30 до 300 человек. Для отдыха были оборудованы нары в три яруса. В блокгаузы устанавливались динамо-машины для обеспечения электрического освещения. В этих же блокгаузах устраивались отдельные помещения для офицеров.
Вот как описывалась жизнь опорного полкового пункта немцев, в поступившей в полк № 26, сводке о противнике:
«День считается с 7 до 16 часов. Вставши в 7 часов утра, чины по группам варят себе кофе. Кофе в молотом виде по одной столовой ложке на человека в день. Сахару не дают (ещё с февраля месяца 1916 года). С восьми часов утра, свободные от службы нижние чины назначаются на работы, исправляют дороги, заграждения и тому подобное.
Около 14 часов к перекрестку, где сходятся пешеходные дорожки от трёх опорных пунктов, подъезжает кухня и туда за получением обеда и хлеба посылается по 2-3 человека от каждой группы. Хлеба выдается в день на человека около полутора фунтов. (Примечание автора: так называемый, русский фунт это 409 граммов. Значит, немецкий солдат получал чуть больше 600 граммов хлеба в день).
Хлеб плохой, не всегда пропечённый. Обед - похлебка и каша из бобов или макароны. Мясо 60 граммов в день на человека, а один раз в неделю рыба, она даётся только в крошенном виде в похлебке.
На ужин снова варится кофе и выдаётся небольшой кусочек сыру, колбасы или изредка масла. Кроме того выдаётся на ночь каждому по одной восьмой литра рому с водой». (134)
(Примечание автора: получается по 125 граммов на одного немецкого солдата и унтер-офицера)
Здесь напрашивается сравнение с пайком нашего русского солдата или казака. Рядовым бойцам русской армии и, разумеется, казакам тоже, полагался такой ежедневный рацион: 700 граммов ржаных сухарей или килограмм ржаного хлеба, 100 граммов крупы, 400 граммов свежего мяса или 300 граммов мясных консервов, 20 граммов сливочного масла или сала, 17 граммов подболточной муки, 6,4 грамма чая, 20 граммов сахара, 0,7 грамма перца. Также в день солдату полагалось примерно 250 граммов свежих или около 20 граммов сушёных овощей (смесь сушёной капусты, моркови, свеклы, репы, лука, сельдерея и петрушки), которые шли в основном в суп. Картофель, более чем сто лет назад в России ещё не так широко использовался в обеспечении питания войск, но когда он поступал на фронт, то также закладывался в котлы полевых кухонь и становился почти что лакомством.
В казачьих частях было распространено такое понятие, как приварочное довольствие. Оно добывалось разными и что бывало часто в военных условиях, не всегда законными способами. На длительных стоянках казаки вспоминали свои навыки земледельцев и работали на полях, в садах и огородах, а во время заготовок сена для строевых лошадей делали то же самое для местных хозяев и получали за это «приварочное довольствие». На передовой же приходилось существовать исключительно на казённом пайке.
В журнале военных действий полка 17 мая 1916 года появилась такая характерная запись: «есаулом Поповым отмечено, что противник употребляет разрывные пули». (135)
К тому времени прошло уже почти два года с начала войны и появление признаков использования противником разрывных пуль очень сильно удивило казаков. Ещё с 1914 года это страшное оружие было под негласным солдатским запретом, причём с обеих сторон. Ведь начинённая зарядом взрывчатого вещества пуля, при попадании в тело бойца, взрывалась и наносила огромный ущерб. Шансов выжить, практически не было. В то время как обычная, остроконечная пуля, такие шансы оставляла, а при сквозном проникновении через мягкие ткани, или как говорили «на вылет», подобная рана требовала не такого уж длительного лечения.
В мае-июне 1916 года основные события на русско-германском фронте развернулись в местах наступления русских войск в районе Юго-Западного фронта от Полесья до Днестра. Это был прорыв, названный позднее брусиловским.
На берегах Западной Двины напротив, было тихо. И всё же в журнале военных действий полка появилась характерная запись:
24 мая (1916 года). Воодушевленные успехом наших войск на южном фронте казаки во всех сотнях кричали «Ура!» На вопросы немцев «пани, цто то есть» казаки отвечали излюбленной фразой немецких солдат «капут вам!», скрепляя это заявление русским словечком и метким ружейным огнём». (136)
В 26-м Донском казачьем полку, как и во многих других, было такое удивительное явление, как добровольчество. Это когда на боевые позиции, всеми правдами и неправдами, добирались казаки из донских станиц. В полковом альбоме есть несколько страниц, посвящённых таким добровольцам и под фотографиями подписи, говорящие о многом:
«В полку таких было (добровольцев) до 60 человек, из них весьма малый процент, так называемого инородного элемента, состоящего из поляков, русских, кавказцев и латышей. Подавляющий процент добровольцев это казаки. Их можно разделить на несколько групп:
Первая: казаки, служившие в различных местных командах, движимые чувством патриотизма, бежали на передовую, променяв спокойную безопасную службу, не сопряженную с опасностями и лишениями.
Вторая: казаки, не достигшие 21 года, не подлежащие призыву (на фронт), но горящие желанием боевых подвигов и наград.
Третья: казаки строевой службы, в начале войны назначенные в пешие батальоны, бежавшие оттуда вследствие того, что не могли примириться со службой казака пешком.
Служба большинства добровольцев (достойна) высших похвал. Многие из них заслужили георгиевские награды, некоторые сложили свои головы, часть ранены. Но это не останавливает притока новых добровольцев. Но, к сожалению, приходится отказывать из-за отсутствия строевых лошадей.
Характеристика им. На вопрос: что же заставило их бежать?
Ответ: Что же я буду делать на Дону? Сторожить пустые сараи и склады, когда мои станичники проливают кровь?» (137)
После окончания «окопного сидения», командир полка полковник Хрещатицкий Иван Константинович, при нахождении в селе Ратницан, издал приказ № 193. Его содержание, как нельзя лучше, поведало об общей обстановке в полку:
«Вступив на участок в начале марта месяца, в период таяния снега, пришлось кроме противника, вести борьбу с выступающей подпочвенной водой. Выкачивая её из землянок, осушая и исправляя окопы. Пребывание столь длительное время в сырых окопах должно было повлечь за собой большое количество убывших в госпиталь. Ведя непрерывную перестрелку с противником, не давая ему покоя ни днем, ни ночью, пулями загоняя обратно, показавшихся из окопов, подвергаясь ежедневному артиллерийскому, ружейному и пулемётному огню противника, казакам неоднократно приходилось ночами исправлять окопы, разрушенные днём огнём тяжёлой артиллерии.
Все тягости, невзгоды и лишения, сопряженные с пребыванием в окопах, не отразились на здоровье и настроении казаков. При последнем своём посещении участка полка его сиятельство граф Граббе Михаил Николаевич (примечание автора: граф Граббе М.Н. в это время командовал 4-й Донской казачьей дивизией), даже выразил своё удовольствие по поводу бодрого и здорового вида казаков. Процент заболеваемости казаков не превысил такого (же) при нахождении в казармах, а конский состав по телам и уходу найден в отличном виде. Потери полка за время пребывания в окопах (в течение 83 дней) раненых офицеров - 2, врачей - 1, умерших от ран казаков - 1, раненых казаков и урядников - 23, убитых лошадей: офицерских - 1, строевых казачьих - 2, обозных - 4, раненых лошадей: строевых – 2, обозных - 4». (138)
При «окопных сидениях» полковник Хрещатицкий И.К. назначался начальником боевого участка. Чтобы представить, как это всё выглядело, достаточно всмотреться в фотографии полкового альбома и прочитав пояснения к ним.
На нескольких фотографиях запечатлены сотенные участки вдоль реки Западная Двина. Вряд ли фотографии того качества, которое было возможно в середине 1916 года, могут полноценно передать рельеф местности и состав почвы. На помощь приходят подписи под фотографиями:
«Почва каменистая. Рытьё окопов крайне затруднительно, вследствие чего употребляются мешки с песком. При позиционной войне полку придавались бомбомёты и поршневые орудия. Казаки же всего полка для наступления и отражения атак вооружены штыками и обильно снабжены гранатами русских и французских образцов». (139)
В состав боевого участка, которым командовал полковник Хрещатицкий Иван Константинович, входила 10-я Донская казачья батарея. На одной из фотографий полкового альбома командир полка запечатлён на наблюдательном пункте батареи. Под фото такая подпись:
«При занятии полевых оборонительных участков у начальников таковых бывают тяжёлые, лёгкие, а равно гаубичные батареи, а иногда наблюдательные воздухоплавательные роты. На начальника боевого участка ложится большая и ответственная работа изучить детально все мелочи, как своей позиции, так и позиции противника, имея в руках подробную схему расположения частей, окопов, ходов сообщения, подступов, (а также он) должен знать номера целей. Для чего сторона противника разбивается на секторы обстрела. Непрерывно (ведётся наблюдение) за перемещением даже одиночных людей у противника. (Поддерживается) связь с помощью сети телефонной проволоки со всеми отдельными родами войск, соседями и резервами, чтобы в каждую минуту (быть) в состоянии дать отпор врагу. Полоса местности, лежащая в тылу участка, находится также под его наблюдением. Он отвечает за исправность тыловых дорог, непрерывную связь и должен очищать тыл от бродячих подозрительных элементов. Было немало случаев задержки и поимки шпионов противника». (140)
На боевом участке, действиями войск на котором руководил полковник Хрещатицкий Иван Константинович, была размещена воздухоплавательная рота. Казаки регулярно оказывали помощь наблюдателям-воздухоплавателям в развёртывании их довольно громоздкого оборудования и в подъёме аэростатов в небо. В приложении к полковому фотоальбому эти действия детально описаны:
«Во время наблюдения с аэростата, вблизи него ставится пулемёт для отражения нападения неприятельских аэропланов. В корзине у наблюдателя имеется сигнальный рожок и телефонный аппарат. При сильном ветре наблюдатель испытывает приступы морской болезни. Нередко неприятель открывает по назойливой колбасе огонь и тогда при помощи паровой лебёдки он быстро снижается. Бывали случаи, и у противника и у нас, когда трос, сдерживающий аэростат, обрывался и наблюдатели совершали невольное турне в свою сторону или в сторону противника, в зависимости от направления ветра. Наполнение аэростата обходится дорого, примерно 11 тысяч рублей на месяц, а затем требуется пополнение газов. Устроен он из прорезиненной материи серебристого цвета и наполняется газами, вырабатываемыми из алюминия. К сожалению, при такой дороговизне оборудования, наблюдатели имеют у себя только шестикратные бинокли Цейса и не всегда могут в достаточной мере использовать своё высокое положение, так как им мешает туман и движение воздуха. Это затрудняет всякое наблюдение. Длина аэростата примерно 22 метра». (141)
В журнале военных действий полка нет упоминаний о том, применял ли полковник Хрещатицкий Иван Константинович такое экзотическое, по тем временам, средство наблюдения за противником, как аэростаты. Вполне мог. Потому, что он, к примеру, один из первых пересел из седла строевого коня, в коляску мотоцикла и объезжал свой боевой участок на нём. При этом очень оперативно и своевременно оказывался в местах возможного прорыва противника. Он привлекал фотографа к ведению панорамной съемки позиций противника, а затем сравнивал изменения в их оборудовании и докладывал командованию. По стилю донесений и по тому, как Иван Константинович вникал во все мелочи боевой жизни, вверенного ему боевого участка, чувствуется, что он уже представлял себя на месте большого военачальника. Но начинал, как говорится, с малого и времени не терял.
5 июня (1916 года) - полк отошёл в район Ратницан-Спрули, войдя в состав корпусного резерва.
6 июня – 20 декабря (1916 года) - полк в резерве, в боях не участвовал.
20 - 22 декабря (1916 года) - переход полка в район Аллаж-Лембург, затем мызы Берзгоф-Вильцын.
23 - 24 декабря (1916 года) - пройдя город Ригу, полк расположился у озера Бабит.
25 декабря (1916 года) - бой у деревни Лединг. Потери полка: ранен один офицер, убито: казаков - 6, ранено казаков – 7.
26 - 31 декабря (1916 года) – полк в походе фольварк Анненгоф-Лапс, деревня Старый Дублен, мыза Вальден-Роде-Роденпоиск. (142)
За боевые отличия в 1916 году были награждены офицеры:
Орденом Святого Станислава 2 степени:
Подъесаул Диков Гавриил Иванович (1 февраля 1916 года).
Сотник Маргушин Александр Матвеевич (2 февраля 1916 года).
Орденом Святого Станислава 3 степени:
Сотник Ляхницкий Сергей Васильевич (19 октября 1916 года).
Хорунжий Акимов Яков Васильевич (11 июня 1916 года).
Хорунжий Даниловский Борис Фёдорович (11 июня 1916 года).
Хорунжий Татаркин Михаил Гаврилович (11 июня 1916 года).
Хорунжий Фёдоров Яков Фёдорович (11 июня 1916 года).
Орденом Святой Анны 2 степени:
Войсковой старшина Ермаков Иван Иванович (2 сентября 1916 года).
Есаул Шелякин Виктор Иванович (11 июня 1916 года).
Подъесаул Диков Гавриил Иванович (26 июня 1916 года).
Подъесаул Ермаков Авраам Васильевич (11июня 1916 года).
Хорунжий Сударкин Иван Георгиевич (26 февраля 1916 года).
Хорунжий Акимов Яков Васильевич (11 июня 1916 года).
Орденом Святой Анны 4 степени:
Есаул Попов Иван Семёнович (27 мая 1916 года).
Есаул Шелякин Виктор Иванович (11 июня 1916 года).
Подъесаул Гужвин Филимон Петрович (11 июня 1916 года).
Подъесаул Ермаков Авраам Васильевич (3 ноября 1916 года).
Подъесаул Чернецов Василий Михайлович (31 мая 1916 года).
Хорунжий Акимов Яков Васильевич (1 мая 1916 года).
Хорунжий Королёв Александр Степанович (5 апреля 1916 года).
Хорунжий Татаркин Михаил Григорьевич (28 апреля 1916 года).
Хорунжий Тропин Владимир Николаевич (4 мая 1916 года).
Хорунжий Фёдоров Яков Фёдорович (25 апреля 1916 года).
Хорунжий Фетисов Виктор Михайлович (11 июня 1916 года).
Прапорщик Миронов Владимир Владимирович (11 июня 1916 года). (143)
В журнале военных действий 26-го Донского казачьего полка не отражались действия партизанских отрядов, сформированных из офицеров и казаков полка. Об этом будет подробно рассказано в очередной главе.
Боевая полковая жизнь с декабря 1916 года и по ноябрь 1917 года протекала на балтийском побережье, с регулярным выходом на позиции в окопах и со сменой личного состава полков 4-й Донской казачьей дивизии.
Всего лишь несколько записей за этот достаточно длительный период может привлечь внимание. Однообразная окопная жизнь неизбежно приводила к падению дисциплины во всех войсках, в том числе и казачьих. Чтобы вернуть полкам воинский вид, полковник Потоцкий Дмитрий Николаевич, командующий 2-й бригадой 4-й Донской казачьей дивизии, издал приказ по бригаде № 19 от 7 апреля 1917 года. В нём он потребовал:
«Начиная с 10 апреля 1917 года приступить к планомерным занятиям:
- обязательному ознакомлению урядников и разведчиков сотен с картою,
- обучению грамоте всех слабо грамотных, привлекая для обучения имеющихся учителей в сотнях,
- обучать специалистов-сигнальщиков по четыре от взвода,
- объяснить значение телефонного кода и обучить его применению всех урядников и телефонистов,
- заниматься полевым уставом, написанием донесений,
- проверять знание обязанностей полевого караула,
- объяснять чинам сотни о новом способе борьбы, применяемом на Западе в виде сухопутных броненосцев (танков)». (144)
Танков, или как их тогда называли «сухопутных броненосцев», на своём участке фронта казаки 26-го Донского казачьего полка так и не увидели, а вот на Балтийское море, в поисках морских броненосцев, насмотрелись вдоволь.
Вся 4-я Донская казачья дивизия и входящие в неё полки, с 1 июня 1917 года были включены в состав приморского отряда, а он в свою очередь в состав 12-й армии, которой на тот период командовал генерал от инфантерии Радко-Дмитриев Радко Дмитриевич. С этого времени местом оперативной дислокации полка стал полуостров Вердера на Рижском побережье.
Разъезды, секреты и засады, в том числе и для поимки дезертиров, бегущих с фронта, это то, чем занимались казаки полка № 26 всё лето и осень 1917 года. В донесениях, направляемых в штабы, нередко использовалась фраза о враждебном отношении местного населения к казакам, особенно к тем, которые действовали в составе партизанских отрядов.
У командования полка появилась ещё одна обязанность - следить за политико-моральным состоянием личного состава и его благонадёжностью.
28 августа 1917 года в штаб 4-й Донской казачьей дивизии было направлено такое донесение, подписанное командиром полка полковником Хрещатицким:
«Во вверенном мне полку, продолжает пребывать здоровое настроение… Неисполнения боевых приказов не было, не было также каких либо недоразумений и инцидентов. Пополнений не прибывало. Агитаторы не появлялись. Столкновений с командным составом не наблюдалось. Дезертиров не было». (145)
После анализа подобных донесений, командование делило боевые части на категории надёжных, малонадёжных и безнадёжных. Полк Хрещатицкого И.К. относился до самого конца войны к числу надёжных.
Приказом по 4-й Донской казачьей дивизии № 0035 от 6 октября 1917 года 26-й Донской казачий полк был включён в левый участок обороны побережья. В его составе тогда насчитывалось 6 сотен и 4 пулемета. Полк был расположен от южной оконечности озера Касселахт включительно, до мызы Вайст включительно. Снова начальником боевого участка был назначен полковник Хрещатицкий Иван Константинович. В знакомом ему качестве он, в первую очередь, стал исполнять подробные инструкции командования по взаимодействию между артиллерией, находившейся в боевых порядках и казачьими сотнями и пресечению шпионской деятельности противника:
«Командирам позиционных батарей каждую ночь проверять готовность к открытию огня. Возможно чаще проверять связь с наблюдателями. Ежедневно производить практические занятия, обучая быстрому подносу снарядов. Подтвердить всем чинам, по каким целям будет открываться огонь, чтобы все чины сознательно несли свою деятельность. Иметь готовые команды для защиты номеров. Для пользы общего успеха, прошу оказывать взаимное содействие и поддержку друг другу сотенным командирам и командирам батарей. Проявлять разумный почин и инициативу в развитии поставленной общей задачи начальником боевого участка.
… Напоминаю, что мы ведём борьбу в районе, где в мирное время немцы подготовили сеть агентов среди населения, что можно ожидать у себя за спиной шпионов.
Будьте осторожны! Доверчивость - славянская слабость. Следите за вольными людьми, слишком интересующимися вашей жизнью. Следите за световыми знаками, за телефонами. Не чините самосудов, но всех заподозренных задерживайте, представляйте сотенным и батарейным командирам. Документы у настоящего шпиона всегда исправны, на допросе их легче обнаружить (то есть разоблачить агентов).
Командир 2-й бригады 4-й Донской казачьей дивизии, генерал майор Потоцкий». (146)
В это же время в оперативных полковых документах стали появляться совсем не сухопутные записи:
«14 октября (1917 года) наблюдатели на побережье в районе полуострова Вердера доложили, что в 11 часов (дня) на юг прошли 2 миноносца и один крейсер, а в 13 часов 20 минут прошёл на север один миноносец». (147)
Пребывание в окопах не давало возможности отличиться и всё же в 1917 году офицеры полка получили высокие боевые награды. Были награждены:
Орденом Святого Владимира 4 степени:
Войсковой старшина Лобов Григорий Петрович (19 апреля 1917 года).
Войсковой старшина Попов Александр Николаевич (14 января 1917 года).
Орденом Святого Станислава 3 степени:
Хорунжий Сударкин Иван Георгиевич (10 февраля 1917 года).
Орденом Святой Анны 2 степени:
Подъесаул Пузанов Василий Васильевич (10 февраля 1917 года).
Сотник Королёв Александр Степанович (26 февраля 1917 года).
Орденом Святой Анны 4 степени:
Хорунжий Львов Виктор Иванович (2 мая 1917 года).
Хорунжий Сударкин Иван Георгиевич (10 февраля 1917 года). (148)
25 и 26 октября 1917 года (по старому стилю) в журнале военных действий полка появились, повторяющиеся уже который месяц подряд, однотипные записи: «На вверенном участке без перемен».
Зато были перемены в столице российского государства. Совершённый в эти дни в Петрограде, вооружённый переворот, ещё больше запутал казаков. Опостылевшая окопная жизнь, стремление как можно быстрее попасть в родные станицы, успеть к переделу земли, а именно этот слух будоражил сознание казаков - хлеборобов, довольно быстро развалили остатки прежнего военного порядка в 26-м Донском казачьем полку. И он, как и ему подобные, перестал существовать в считанные недели, до конца ноября 1917 года.
Весной 1918 года началась уже совсем другая война - Гражданская. Но в ней офицеры и казаки 26-го Донского казачьего полка вместе и в одних боевых порядках уже не воевали.
3.4. Дела лихие, дела партизанские…
Стабилизация линии русско-германского фронта к октябрю 1915 года привела к началу длительного периода окопной войны. В окопы позалезали и казаки почти всех полков, находившихся в Действующей армии. Дух казачьей вольницы, стремление воевать, добывать трофеи, бить врага, где бы он ни находился, выразилось в том, что наиболее смелые казаки стали производить боевые вылазки, захватывать полевые караулы немцев, брать «языков», а то и глубоко проникать за фронтовую линию в разведывательных целях. Об этом командующие казачьими дивизиями и полками регулярно доносили в штаб походного Атамана казачьих войск. Успех боевых вылазок смельчаков на разных участках фронта воодушевили командование и тогда родилась мысль организовать и поставить дело партизанских отрядов по настоящему.
Приказом походного Атамана при его императорском величестве от 30 октября 1915 года № 2 было объявлено наставление для организации партизанских отрядов в казачьих войсках. В нём о порядке формирования партизанских отрядов говорилось так:
« … выбор должен быть произведён очень тщательно, отдавая преимущество людям, уже доказавшим в боях свою отвагу и находчивость.
- выбранные партизаны сводятся в отдельные отряды силою 100-150 человек. Каждый отряд называется по фамилии своего начальника и для удобства управления делится по строевому расчёту.
- начальником партизанского отряда назначается офицер, также охотник, обладающий необходимыми для партизана качествами.
- При выборе начальника партизанского отряда было предложено обращать внимание не на старшинство в чине, а на доказанную выдающуюся боевую пригодность. Ему предоставляется выбор себе помощников из числа офицеров-охотников, а также лично известных ему нижних чинов.
- вооружать партизан желательно германскими или австрийскими винтовками со штыками, ввиду того, что, действуя в тылу неприятеля, они легче могут добывать себе патроны.
- во время своей специальной деятельности партизаны подчиняются только походному Атаману. Никто не должен задерживать их для исполнения задач, соответствующих их назначению.
- о своей деятельности, выдающихся подвигах партизан, трофеях и потерях, начальники партизанских отрядов доносят походному Атаману, одновременно с донесением прямому начальству.
- отступления от настоящего наставления, ввиду местных условий, допускаются, имея лишь пользу делу партизанской войны». (149)
В наставлении по организации партизанских отрядов подчёркивалось:
«Задача партизанских отрядов не дать развиться продвижению противника и всеми возможными способами держать в тревоге его тыл и сообщения, по возможности лишить отдыха войска противника и заставить выделить его как можно больше войск для обеспечения сообщений, движения и отдыха.
При нападении уничтожать пути сообщения, телеграфы и уничтожать обозы, склады, запасы, мелкие партии противника и его штабы. Со всеми пойманными на месте преступления шпионами или жителями, оказывающими содействие противнику в разведке наших сил и путей (движения), поступать самым решительным образом на месте же, отнюдь не высылая таковых для разбора в тыл». (150)
Подписал этот документ начальник штаба походного Атамана казачьих войск генерал-майор Богаевский Африкан Петрович.
Кроме сугубо военной стороны действий партизанских отрядов, подробно расписанной в наставлении, генерал-майор Богаевский Африкан Петрович взывал ещё к боевому духу казачества и напоминал о подвигах их предков:
«Бессмертные примеры деятельности Давыдова, Фигнера, Сеславина, донских казаков-партизан 1812 года, да будут образцом для подвигов их правнуков!»
В донских казачьих полках закипела боевая работа по формированию партизанских отрядов. Но если в других казачьих полках создавалось, как правило, по одному партизанскому отряду, то в 26-м Донском казачьем полку их было даже два.
Вот строки из донесений в штаб 4-й Донской казачьей дивизии, с информацией о партизанских отрядах:
«… отряд под командованием подъесаула Дронова (Леонтия Константиновича): пулеметов - 2, ружей-пулемётов - 2, офицеров - 4, нижних чинов - 148.
- отряд под командованием сотника Чернецова (Василия Михайловича): пулемётов - 4, ружей- пулеметов - 2, офицеров - 2, нижних чинов – 183». (151)
Но это сведения о первоначальном формировании партизан периода октября 1915 года. Затем и число отрядов сократилось до одного - чернецовского и количество личного и конского состава значительно уменьшилось. Но от этого не уменьшилось значение проводимых этим партизанским отрядом боевых операций. В ноябре 1915 года партизанская сотня (называли это подразделение и так) Чернецова Василия Михайловича имела в своём боевом составе: офицеров - 3, урядников - 4, казаков - 36, лошадей - 44. На вооружении находилось: 2 пулемёта «максим», 4 ружья- пулемёта и два вьюка с подрывным имуществом. По распоряжению командования партизанская сотня усиливалась, видоизменялось и её вооружение.
Одним из первых громких дел сотника Чернецова Василия Михайловича стало нападение на вражеские позиции в районе озера Варзгунек 25 ноября 1915 года. Об этом боевом событии в штаб походного Атамана была отправлена телеграмма такого содержания:
«В ночь под 25 ноября 1915 года партизанская сотня 4-й Донской казачьей дивизии под начальством сотника Чернецова произвела пешую разведку противника в районе озера Варзгунек, с целью подготовки людей к предстоящей работе. Атаковала немецкую заставу силою 42 человека, занимавшую деревню Варзгунек и защищённую засекой, проволочным заграждением и насыпным валом. Под сильным ружейным огнём противника, преодолевая засеку и проволоку, казаки лихо ворвались в отдельные дворы Варзгунек. Работая ручными бомбами, штыками и шашками быстро покончили с немцами. В результате 7 человек взято в плен, около 20 изрублено, 8 человек, отказавшихся сдаться, сожжены в халупе и только немногим удалось бежать. Деревня Варзгунек сожжена. Наши потери ничтожны. Два казака контужены, один ранен. Разведка выяснила, что по линии Вагулан стоят только слабые охраняющие части противника. За озером Варзгунек непрерывно идут работы по укреплению позиций и целый день слышен стук забиваемых кольев. Местность позволяет действовать только небольшими пешими отрядами, так как болотистая почва и речки ещё не замерзли. В нападении на германскую заставу принимали участие 3 офицера и 60 казаков. Пленные, а также оружие и бумаги убитых немцев переданы в штаб кавказской стрелковой дивизии». (152)
Эту телеграмму подписал генерал-лейтенант Миллер Евгений-Людвиг Карлович, бывший на тот момент начальником штаба 5-й армии Северного фронта.
За этот и другие дерзкие набеги на вражеские позиции сотник Чернецов Василий Михайлович был награждён георгиевским оружием, а хорунжий Королёв Александр Степанович и прапорщик Кулешов (в полковых списках не значился) были награждены орденами Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом.
Подвиги казаков партизанского отряда Чернецова Василия Михайловича в рождественские дни того же 1915 года были описаны в газете «Донские областные ведомости», где был опубликован боевой очерк с очень запоминающимся названием: «Ночь под рождество донских партизан»:
«Жестокие морозы сменились оттепелью. Снег растаял. Хвойный лес стоял мрачно, а по небу тоскливо неслись свинцовые тучи. Партизаны залегли в болотистой почве на опушке соснового леса перед деревней Пеняны, занятой немцами. Неустрашимый их начальник, подъесаул Чернецов, решил сделать нападение неожиданно и молниеносно. Он терпеливо выжидал глубокой полночи, когда человека после дневных забот и нервного напряжения, охватывает сладкая дрёма. Партизаны, притаившись, как дерзкие хищники, лежали тихо. Орлиные взгляды степняков зорко следили за врагом. Из-за ограждений слышался немецкий разговор. Во мраке ночи немецкий часовой пускал ракеты для собственного спокойствия и редко стрелял в темноте. А вдали по фронту не умолкала ружейная трескотня, время от времени рокотал пулемёт, захлебываясь в жадной поспешности проглотить патронную ленту. Орудийные выстрелы гудели сатанинским рёвом, содрогая воздух и посылая смерть и разрушение. В мучительном ожидании предстоящего боя чувствовалось, как нервная дрожь охватывает иззябшее тело. Сердце трепетно билось, а пылкий ум уносился к богу и в родную станицу, к семье. И вспомнилось донцу торжественное величие святой ночи и благовест храма, ярко освещенного огнями…
А теперь, в тяжёлые дни испытаний России, он с оружием в руках, стойко стал на защиту родины и от осознания самопожертвования и бескорыстного служения во имя идеалов, возвещённых Христом, сердце наполнилось благоговением и верою в светлое будущее. Но мысли оборвались и он услышал приказание:
- Приготовиться!
В два часа ночи партизаны перешли лесную речку (Эрмейту), рассыпались в цепь и повели наступление энергичным натиском. Безмолвно подойдя к проволочным заграждениям, они открыли адский огонь из ружей и пулемётов, а линию окопов забросали ручными бомбами.
Этот огненный смерч в тиши глубокой ночи, этот ливень свинца, внёс страшную панику среди немцев. Душу раздирающие крики о помощи, шум, беготня и беспорядочная стрельба пронизывали воздух. Загорелся ночной бой, смертный бой. Партизаны резали проволоку, пулеметные стволы накалились, ружья трещали, а взрывы ручных бомб усиливали моральный эффект.
Наконец прорезали проволоку и дикая лава с криком «Ура!» рванулась потоком в немецкие окопы. Неудержимо штык донцов прокладывал дорогу в немецких траншеях, наполняя их трупами защитников. Этот стремительный удар увенчался блестящим успехом без больших потерь! К шести часам утра, когда на востоке загоралась заря, донцы-партизаны торжествующе, с трофеями и песнями, возвращались из набега лихого, вселив панику и ужас в немецких штабах. Пленные немцы, пережившие ужас казачьей атаки, уныло брели под конвоем». (153)
Эмоциональная, но всё же, толковая и подробная публикация фронтового корреспондента это одно, а суровый язык боевых приказов, совсем другое. Но дело в том, что в годы 1-й Мировой войны они зачастую друг от друга мало чем отличались.
Храбрая атака подъесаула Чернецова В.М. была отмечена в приказе по 5-й армии № 99 от 22 января 1916 года:
«24 декабря (1915 года) партизаны 4-й Донской казачьей дивизии в составе четырёх офицеров, 80 казаков, под командой подъесаула Чернецова атаковали в пешем строю сильно укрепленный участок позиций противника (в районе реки Эрмейта). Позиция была усилена проволочными заграждениями в 6 рядов кольев и засеками, окопы блиндированы. Немцы подпустили партизан на короткое расстояние, сосредоточили по ним сильный огонь. Но, не взирая на него, партизаны преодолели все препятствия и с криком «Ура!» ворвались в окопы противника, работая штыками. Бомбочками и в рукопашную быстро покончили с противником, который частью был переколот, частью бежал.
Результаты атаки: 12 пленных, до 50 человек убитых и раненых. В числе последних, был ротный командир. Партизаны, захватив около 40 винтовок, взорвав ручными гранатами землянки и зажёгши деревянные постройки, возвратились, потеряв убитыми 1 казака и ранеными 4 человека. Об этом молодецком деле лихих партизан объявляю войскам армии, как пример достойный подражания. Сердечно благодарю подъесаула Чернецова и всех офицеров, принимавших участие в этом лихом деле. Спасибо молодцам партизанам! Отличившихся безотлагательно представить к наградам.
Подлинный подписал: временно командующий 5-й армией генерал-лейтенант Гурко (Василий Иосифович)» (154)
По действиям сотни особого назначения 4-й Донской казачьей дивизии, под командованием подъесаула Чернецова Василия Михайловича, даже вёлся отдельный дневник и его содержание достойно того, чтобы часть записей было приведено на страницах этой книги:
«Район действий Якобштадт, мыза Бушгоф и левый фланг Ливенгоф.
Январь 1916 года.
20 - 24 января 1916 года сотня производила разведку окопов проволочных заграждений и сторожевого охранения противника.
24 января 1916 года сотня, после разведки, произвела ночное нападение на немецкие окопы. Подойдя к проволочным заграждениям и перерезав их, сотня забросала окопы противника. Затем кинувшись в окопы и бросивши бомбы в землянку, где находилась часть немцев, начала штыковой бой. Немцы отчаянно сопротивлялись. Во время штыкового боя были заколоты один немецкий офицер и около сорока нижних чинов.
После чего сотня, подобрав всё оружие и забрав с собой 12 человек пленных, отошла на позицию Петроградских улан. Потери сотни: убит один казак, ранены 2 казака и один улан.
С 29 января по 3 февраля 1916 года сотня устраивала засады на партии немецких разведчиков, выходивших на поиски.
С 3 по 15 февраля 1916 года сотня на работу не выходила, так как людям была сделана двукратная прививка противотифозной вакцины.
С 16 по 19 февраля 1916 года сотня, полусотенно, производила разведку.
20 февраля 1916 года сотня, в составе 3 офицеров и 60 казаков, при двух пулемётах, преследуя немецких разведчиков, подошедших к заставе Сумского гусарского полка, наскочила на неприятельскую заставу на просеке Лесной - Смоле - деревня Старник. Застава занимала две землянки, обнесённые проволочными заграждениями в три ряда кольев, кроме того, была ограждена засекой. Сотня с криком «Ура!» бросилась на заставу. Немцы, дав залп по сотне, бросились бежать к своей главной позиции.
Немцы, преследуемые на открытой местности ружейным и пулемётным огнём, с дистанции, не превышающей 300 шагов, остановились, подняв руки вверх и пошли навстречу сотне. Немцы (те, что были на позициях), заметив происходящее, сосредоточили сильный ружейный и пулемётный огонь как по сотне, так и по своим сдающимся. Этим огнём были перебиты сдающиеся немцы и ранено 5 казаков. Сотня, забрав своих раненых и трофеи, отошла на свои позиции. Потери сотни: тяжело ранены - 3 казака и легко ранены - 2, один казак убит.
21 и 22 февраля 1916 года сотня на работу не выходила.
С 23 февраля по 1 марта 1916 года сотней производились разведка и наблюдение за жизнью на позициях противника.
С 1 по 15 марта 1916 года сотня на работу не выходила». (154)
Подписал этот боевой дневник начальник отрядов особого назначения Северного фронта полковник Папчинский Николай Сергеевич.
Уникальные документы, подобные этому, появлялись по горячим следам, буквально через день-два после произошедших событий. Поэтому и встречаются, впоследствии удалённые из всех оперативных документов, сведения о заживо сожжённых, нежелающих сдаться солдатах противника, об изрубленных и переколотых. То есть, конкретно показано и рассказано, как на самом деле велась вооружённая борьба на передовой той далёкой и очень жестокой войны.
Партизаны не только воевали, они ещё и занимались боевой подготовкой, хотя казалось бы, им то, боевого опыта хватало.
Вот пример недельного расписания занятий партизанского отряда:
«Понедельник - конное учение.
Вторник - ориентировка на местности по карте.
Среда - практика нападения на деревню в пешем строю. Пользование ручными гранатами.
Четверг - конное учение.
Пятница - движение в лесу по компасу.
Суббота - упражнения в метании ручных гранат.
Воскресенье - праздник». (155)
Кроме того, отрабатывались набеги на транспорты и обозы, уничтожение переправ и мостов, а также медицинские учения.
В уже упомянутом дневнике действий отрядов особого назначения Северного фронта, события начала весны 1916 года отражены так:
«Якобштадтский район. Отряд Чернецова 4-й Донской казачьей дивизии производил разведку в районе деревень Старник, Вогулан.
Неоднократно устраивались засады, но безрезультатно, так как немцы не выходили за пределы проволочных заграждений.
Местность была совершенно затоплена весенним половодьем.
16 марта 1916 года - отряд на работу не выходил.
17 и 18 марта 1916 года - полусотня произвела боевую разведку расположения противника у деревни Старник.
До конца марта отряд на работу не выходил.
Работа отрядов весь этот период протекала в тяжёлой обстановке. С наступлением весенней оттепели болота стали непроходимы. Ручьи вскрылись и разлились и большая часть пространства между нашими и немецкими окопами залита водой. Немцы за проволочные заграждения не выходят». (156)
За боевые отличия в составе сотен (отрядов) особого назначения 4-й Донской казачьей дивизии немало казаков получили боевые награды. По команде был подан именной список нижним чинам сотни особого назначения. В этом списке:
1. Приказный Тимофей Михайлович Бабков. Награждён георгиевским крестом 3-й степени за участие в нападении на заставу немцев 20 февраля 1916 года под деревней Старник.
2. Казак Иван Степанович Гуров. Награждён георгиевским крестом 4-й степени за бой 24 января 1916 года под деревней Гривенек.
3. Казак Пётр Алексеевич Бударин. Награждён георгиевским крестом 4-й степени за бой 24 января 1916 года под деревней Ливенгоф. (157)
Слава о партизанских действиях Чернецова Василия Михайловича, получившего за воинскую доблесть и боевые отличия сначала чин подъесаула, а затем и есаула, распространилась по всему Северному фронту.
Когда в 6-й кавалерийской дивизии был убит командир партизанского отряда, то командир этой дивизии генерал-лейтенант Рооп Владимир Христофорович обратился штаб походного Атамана казачьих войск с просьбой откомандировать пополнение из числа 3 - 4 офицеров охотников и прямо указывал на необходимость командирования подъесаула Чернецова Василия Михайловича.
Командир полка полковник Хрещатицкий Иван Константинович в своём ответе от 19 августа 1916 года указал, что подъесаул Чернецов В.М. эвакуирован по болезни и может быть откомандирован по запросу только подъесаул Дронов. Чем закончилась эта переписка, из архивных документов выяснить не удалось. Важно только то, что оба офицера, и Чернецов, и Дронов, остались служить в 26-м Донском казачьем полку.
Всем хорошо известно, что став уже полковником, Чернецов Василий Михайлович, в начале разразившейся Гражданской войны, в декабре 1917 и январе 1918 года снова применил свои партизанские навыки, но уже в своём донском краю и на его границах. Погиб Василий Михайлович Чернецов 21 января 1918 года.
3.5. Полковая история закончилась так.
26-й Донской казачий полк не стал в годы 1-й Мировой войны самым известным по своим боевым делам. Он не принимал участие в крупных боевых сражениях той войны, за исключением, пожалуй, первого этапа боёв в Галиции. Ему не довелось подвергнуться испытаниям в виде газовых атак, окружения или почти полного разгрома. Он не оказался в водовороте исторических событий октября 1917 года. И всё же, благодаря неуёмной энергии командира полка полковника Хрещатицкого Ивана Константиновича, об этом воинском формировании известно многое, а вернее, почти всё.
21 декабря 1916 года произошло очень знаменательное событие в жизни полка. В областном городе Новочеркасске побывала фронтовая делегация от 26-го Донского казачьего полка. Войсковому наказному Атаману графу Михаилу Николаевичу Граббе был вручён приветственный адрес от имени личного состава полка. Делегацию возглавлял полковник Хрещатицкий Иван Константинович и с ним были представители от каждой сотни, по выбору самих казаков. В полковом альбоме эти фамилии сохранились. Офицеров представлял командир 5-й сотни полка есаул Авраам Васильевич Ермаков, а нижних чинов георгиевские кавалеры: вахмистр Афиноген Горбачёв, старший урядник Иван Романцев, приказный Суббота Меньков, приказный Василий Балахнин, казак Борис Гоманов и казак Казьма Федоров. (158)
Достоверно известно, что полковая делегация доставила различного рода экспонаты для войскового музея. Жаль только, что не все они сохранились. Командир полка Хрещатицкий Иван Константинович был одержим идеей сохранения всей боевой истории - от казачьей сотни, до Донского войска. Подтверждением тому - его рапорта вышестоящему командованию. Один такой рапорт на имя начальника штаба походного Атамана генерал-майора Богаевского Африкана Петровича был подан 22 декабря 1915 года. В нём говорилось:
«С начала войны многие полки собирают различные трофеи для создания полковых музеев. Какой бы грандиозный, по обилию всевозможных трофеев, можно создать в областном городе Новочеркасске музей, служащий памятником второй Отечественной войны и какое бы это имело воспитательное значение для подрастающих сынов Дона. Окончится Великая война, пройдет несколько лет и г.г. офицеры донцы, участники войны, будут получать запросы: не сохранилось ли у кого из них каких-либо предметов, с предложением пожертвовать для создания Новочеркасского музея, но время будет уже упущено. Музей можно устроить почти без затрат. Для осуществления этого нужно только исходящее свыше распоряжение по всем донским частям, находящимся на театрах военных действий о том, чтобы каждая часть собирала всевозможные предметы как то: разных калибров неприятельские снаряды, осколки от них, стрелы, сбрасываемые с аэропланов, бомбы, предметы вооружения, снаряжения и прочие трофеи и по накоплению их, отсылала их время от времени в Новочеркасск.
… По моей инициативе, в бытность временного командования 25-м Донским казачьим полком, был приобретён фотографический аппарат. В полку нашёлся профессиональный фотограф и в короткое время было воспроизведено свыше 100 снимков.
Затем, с 28 июня 1915 года, вступив в командование 26-м Донским казачьим полком, я приступил к осуществлению той же мысли. В боевой жизни 26-го Донского казачьего полка за это время было много моментов, а также трофеев, достойных запечатления путём фотографии. Полученные снимки были бы большим подспорьем при составлении истории полка, наглядно иллюстрирующей историю этой войны. Не имение фотографа лишило возможности запечатлеть такие моменты как: взятие полком с боя 6 германских автомобилей во время нахождения полка в тылу у противника у местечка Окмяны, взятие пулемёта во время конной атаки всего полка 23 сентября 1915 года на окопы, занятые противником, силою около батальона пехоты, причём молодецким ударом в пики и свыше роты противника осталось на месте. Не снято много пленных из разных родов оружия, разновременно взятых и много других эпизодов, связанных с боевой деятельностью полка.
Война, вероятно, продлится долго. Крайне желательно и даже необходимо, иметь казака фотографа, хотя бы путем перечисления из полка, где таковой имеется, в 26-й Донской казачий полк.
Если моя мысль и пожелания об устройстве областного музея найдёт у вас сочувствие и одобрение, то не признаете ли вы возможным доложить об изложенном августейшему походному Атаману». (159)
Мечта полковника Хрещатицкого Ивана Константиновича в отношении фотографирования боевых эпизодов полка воплотилась в жизнь. В 1916 году появился замечательный полковой альбом с очень важными подписями. Альбом был вручён сотрудникам Донского областного войскового музея в декабре 1916 года, но в настоящее время в экспозиции отсутствует. Дубликаты фотографий альбома хранятся в несистематизированном виде в Государственном архиве Российской Федерации в Москве, (фонд 7030, опись 2, дело 691), а подписи под этими фотографиями в одном из дел в Государственном архиве Ростовской области (фонд 55, опись 1, дело 1464) и часть фотографий размещена в приложении к «Донским областным ведомостям» № 5 от 29 января 1917 года, что находится в газетном фонде Российской государственной библиотеке в Москве. Вот такой разброс по архивам и городам.
Пока этот исключительно ценный исторический материал не попал под одну обложку книги об участии 26-го Донского казачьего полка в 1-й Мировой войне. Следует надеяться на то, что это когда-то произойдёт.
Особый интерес представляет знание того, как сложились судьбы офицеров полка в годы Гражданской войны и после неё.
Большинство офицеров полка № 26, через несколько месяцев после возвращения с фронта, оказались в рядах Донской армии и прошли боевой путь сражений сначала в ней, а потом в других белогвардейских формированиях, то есть в Вооружённых Силах Юга России, Русской армии и покинули свою страну в 1920 году.
В начале войны, с июля 1914 года и по февраль 1915 года, полком командовал полковник Поляков Пётр Минаевич, уроженец станицы Баклановской 1-го Донского округа. В Гражданскую войну он находился в рядах Донской армии. Чин генерал-майора получил в мае 1920 года. Был в эмиграции в Турции и в Болгарии (в 1923-1924 годах сначала в Кюстендиле, затем в Несебре). Умер 9 июня 1935 года. Похоронен на центральном Софийском кладбище.
Почти всю войну 26-м Донским казачьим полком командовал уроженец станицы Луганской, полковник Хрещатицкий Иван Константинович. В 1-ю Мировую войну он вступил помощником командира 25-го Донского казачьего полка. С 28 июня 1915 года он командовал 26-м Донским казачьим полком. Участвовал во всех боях с полком с лета 1915 по ноябрь 1917 года. За боевые отличия был произведён в полковники. Награждён орденами: Святого Станислава 2-й степени с мечами, Святой Анны 2-й степени с мечами, Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом и Георгиевским оружием, а также мечами и бантом к ордену Святого Станислава 3-й степени. Георгиевское оружие вручено за конную атаку полком 23 сентября 1915 года под деревней Корженевшизна на германскую пехоту 258-го полка, причём около роты было изрублено, а часть взята в плен и захвачен пулемет.
В период Гражданской войны Иван Константинович проживал на территории, занятой Петлюрой. Это послужило основанием к тому, чтобы он, как бывший генерал-майор царской армии, был взят на учёт органами Чрезвычайной комиссии. По состоянию на 1924 год Хрещатицкий проживал в городе Таганроге. Есть даже сведения, что он работал заведующим совхозом.
Третьей сотней 26-го Донского казачьего полка командовал есаул Поликарпов Иосиф Александрович, уроженец Мариинской станицы, один из самых заслуженных в боевом отношении полковых офицеров. Он был участником русско-японской войны и за отличие в делах 21 мая 1905 года был награждён орденом Св. Анны 4 степени с надписью «За храбрость». В 1-ю Мировую войну вступил есаулом в июле 1914 года. 3 февраля 1915 года он получил чин войскового старшины. Полковником стал 17 мая 1916 года. В гражданскую войну служил в Управлении окружного атамана 1-го Донского округа. В возрасте 50 лет, 9 июля 1920 года был отправлен в отставку. Остался в Крыму и был расстрелян в декабре 1920 года в окрестностях города Ялты.
Пятой сотней полка командовал есаул Попов (2-й) Александр Николаевич (станицы Новочеркасской). Он дослужился в 1-ю Мировую войну до чина полковника. Вернулся на Дон, стал участником «степного» похода. Воевал в составе Донской армии. С весны 1920 года числился в Донском офицерском резерве.
Подъесаул Зимин Василий Абрамович, уроженец станицы Каргальской, командовал 6-й сотней полка. Интересный факт из его биографии. Оказывается Зимин Василий Абрамович на момент начала войны, к июлю 1914 года, успел закончить два курса Николаевской военной Академии (Академия Генерального штаба) и готовился уже стать крупным военачальником, но был откомандирован на такую же должность, с которой и поступал в Академию, то есть снова стал командиром сотни. Но знания, полученные в Академии, даром не пропали. 22 декабря 1915 года он был причислен к Генеральному штабу Русской императорской армии. Стал старшим адъютантом штаба 3-й Кавказской казачьей дивизии (в этой должности с 14 июля 1916 года). Затем был назначен исполняющим должность начальника штаба Терско-Кубанской казачьей бригады (с 25 ноября 1917 года). В самом начале Гражданской войны он поступил в Добровольческую армию. Участник 1-го «кубанского» похода. В Донской армии с 4 мая 1918 года. На 26 июня 1918 года начальник разведывательного отдела штаба Всевеликого Войска Донского. С 18 мая 1918 года подполковник. На январь 1919 года начальник штаба 11-й Донской казачьей пешей дивизии, помощник начальника штаба и временно исполняющий должность начальника 3-й Донской дивизии, затем начальник штаба 2-й Донской конной дивизии. С 25 марта 1920 года в резерве офицеров Генштаба при штабе Донского корпуса. В Русской Армии до эвакуации из Крыма. Полковник (по состоянию на март 1920 года). Был на острове Лемнос (Греция). Осенью 1925 состоял в Донском офицерском резерве.
2-й и 6-й сотнями полка в разное время командовал офицер Дронов Леонтий Константинович. Дерзкая атака разъезда под его командованием 27 июля 1915 года на виду у всей 4-й Донской казачьей дивизии в этой книге описана подробно. Леонтий смело воевал, дважды был тяжело ранен. В августе 1916 года Леонтия Константиновича назначили командовать отдельной сотней особого назначения 4-й Донской дивизии. В этом же году он был произведён в есаулы, а затем получил патент на штаб-офицерский чин войскового старшины. В начале гражданской войны, в июне 1918 года, Дронов был зачислен в 4-й Донской полк «молодой армии», которым впоследствии стал командовать. Весной 1919 года он командовал Мешковским казачьим полком, а в мае 1919 года стал старшим адъютантом штаба 1-й Донской конной дивизии. Тогда же ему был присвоен чин полковника. В 1920 году, в Крыму, он был назначен начальником административного отдела штаба 3-й Донской дивизии. Эвакуирован из Крыма. Находился в Турции и на острове Лемнос (Греция). Затем был перевезён в Болгарию, где осенью 1925 года числился в составе 3-го Донского казачьего полка. Потом последовало переселение во Францию. Там он возглавлял станицу имени Алексея Максимовича Каледина. Конец жизни Дронов провел в США, где в сентябре 1961 года он скончался в Лейк-Вуде, штат Нью-Джерси и был погребён на православном казачьем Свято-Владимирском кладбище в городке Кесвилл, штата Нью-Джерси.
5-й сотней полка командовал Ермаков Авраам Васильевич (станицы Константиновской). К концу 1917 года он дослужился до полковника. Вернулся на Дон, вступил в Донскую армию. Вышел в отставку 15 апреля 1920 года. Был эвакуирован из Севастополя. Прошёл все хорошо известные этапы эмиграции и с 1922 года проживал в Югославии.
В журнале военных действий полка неоднократно упоминался уроженец станицы Митякинской Донецкого округа Лобов Григорий Петрович. В войну он вступил в чине подъесаула. 4 ноября 1916 года, уже в чине войскового старшины, был назначен помощником командира 26-го Донского казачьего полка. В его послужном списке значится, что он за отличие в делах был награждён Английским военным крестом. А это было выдающимся фактом на фронте. В период гражданской войны на Дону Лобов Г.П. стал генерал-майором. По состоянию на 1 апреля 1919 года он временно командовал 1-й Донской конной дивизией (до 24 октября 1919 года). Затем был начальником 4-й Донской конной дивизии с 24 октября 1919 года, по февраль 1920 года. Состоял в Донском офицерском резерве и был причислен к военно-полевому суду. Исполнял должность инспектора тыла Донского корпуса с октября 1920 года. Эвакуирован из Крыма в Турцию. С 1921 года на острове Лемнос (Греция). Затем проживал в городе Пловдив (Болгария). Там он работал чиновником на табачном складе. По учётным данным Российского общевоинского союза на 1930 год Лобов Григорий Петрович являлся командиром 3-го Каледино-Назаровского полка. Во время 2-й Мировой войны участвовал в укомплектовании казаками частей вермахта. 16 сентября 1944 года его арестовали болгарские партизаны и в тот же день передали представителям СМЕРШ. Три недели Лобова держали в Пловдиве и Старой Загоре, после чего он был отправлен в СССР и содержался сначала в военной тюрьме в Лефортово, а затем в Бутырской тюрьме.
4 августа 1945 года Лобов Г.П. был приговорён Особым Совещанием при МГБ СССР по ст. 58, п. 3, 4 и 11 к десяти годам лишения свободы, с отбыванием наказания в ИТЛ в Кемеровской области. Умер 16 декабря 1948 года в исправительно-трудовом лагере в посёлке Берикуль Тисульского района, Кемеровской области, где и погребён.
Во второй сотне 26-го Донского казачьего полка служил сотник Диков Гавриил Иванович (станицы Новочеркасской). В чине подъесаула полка № 26 он состоял при штабе 4-й Донской казачьей дивизии. В том же чине, но уже в Гражданскую войну, он с 30 мая 1918 года выполнял обязанности старшего адъютанта по инспекторской части штаба 1-й Донской конной дивизии. Есаулом стал 12 августа 1918 года.
В третьей сотне служил уроженец станицы Константиновской подъесаул Молоканов Прохор Аристархович. Чин есаула он получил 25 июня 1916 года. В Гражданскую войну вступил войсковым старшиной. По состоянию на 21 сентября 1919 года был офицером для поручений Управления атамана 1-го Донского округа.
Подъесаул Афанасьев Семен Силович, после службы в полку № 26, был переведён в 46-й Донской казачий полк. Получил чин есаула 25 июня 1916 года. Войну закончил в чине войскового старшины (с 16 октября 1917 года). Многие бывшие сослуживцы Афанасьева попали под его командование в годы Гражданской войны, когда он, вплоть до октября 1920 года, был командиром Донского офицерского резервного полка.
В годы 1-й Мировой войны в казачьи полки постоянно поступали пополнения из военных училищ, которые тогда перешли на ускоренные выпуски. Таких офицеров называли «скороспелками», но на самом деле, это ничуть не умаляло их боевых достоинств. Об этом свидетельствуют послужные списки таких офицеров.
- Аханов Евгений (Афиноген) Григорьевич (станицы Николаевской), из юнкеров Новочеркасского казачьего училища, произведён в прапорщики 1 февраля 1916 года, с зачислением в чине прапорщика в полк № 26. Был произведён в хорунжие 13 ноября 1916 года. Войсковым старшиной он стал уже после окончания Гражданской войны, согласно приказа Войскового Штаба ВВД № 162 от 7 октября 1921 года. Произошло это в Болгарии. В годы 2-й Мировой войны служил в Русском охранном корпусе в Югославии. Умер 28 июля 1969 года в США.
- Баландин Борис Николаевич (станицы Аксайской), из юнкеров Новочеркасского казачьего училища, произведён в прапорщики 1 октября 1915 года, с зачислением в полк № 26. Произведён в хорунжие 23 сентября 1916 года, затем в сотники 12 сентября 1917 года. В Донской армии он сначала воевал в чине сотника Ольгинской дружины. За отличие в делах 13 августа 1919 года был произведён в подъесаулы.
- Грузинов Артём Макарович (станицы Нагавской), из юнкеров Новочеркасского казачьего училища, произведён в прапорщики 1 октября 1915 года, с зачислением в полк № 26. Чин хорунжего получил 23 сентября 1916 года. Сотником стал 12 сентября 1917 года. Весной 1920 года числился в Донском офицерском резерве, командирован в отряд полковника Назарова.
- Давыдов Афанасий Григорьевич, из подхорунжих полка № 26, произведён в прапорщики 24 июля 1917 года. В том же чине летом 1918 года воевал в Донской армии в составе сводного пешего полка. За отличие в делах был произведён в хорунжие 30 июня 1918 года. Затем стал сотником. По состоянию на 21 сентября 1919 года он был младшим офицером 3-й сотни 4-го Донского казачьего полка.
- Львов Виктор Иванович, из юнкеров Новочеркасского казачьего училища, произведён в прапорщики 1 октября 1915 года, с зачислением в полк № 26. Переведён в полк № 24 7 декабря 1915 года. Прапорщик полка № 24. Хорунжий с 23 сентября 1916 года. Сотник с 8 августа 1917 года. Чин есаула получил в Донской армии 19 ноября 1918 года. На весну 1920 года в Донском офицерском резерве. Переведён в Донской офицерский резервный полк. Эвакуирован из Крыма. Был на острове Лемнос (Греция). Осенью 1925 года в составе Донского гундоровского георгиевского полка в Болгарии.
- Ляхницкий Сергей Васильевич (станицы Семикаракорской), из юнкеров Новочеркасского казачьего училища, произведён в прапорщики, с зачислением в полк № 26. Хорунжий с 13 февраля 1916 года. Сотник с 20 июля 1916 года. Подъесаул с 24 октября 1917 года. Имеются сведения, что Сергей Васильевич Ляхницкий был депутатом Войскового Круга от 26-го Донского казачьего полка и со 2 по 13 декабря 1917 года принимал участие в заседаниях Круга, на которых был утверждён переход государственной власти к войсковому правительству. В годы Гражданской войны на Дону был членом военно-следственной комиссии. На 1920 год он был бухгалтером в Управлении Интенданта Донского корпуса, затем в Управлении Интенданта ВВД. В эмиграции находился в Болгарии. В 1923 году был членом «Союза возвращения на Родину» в городе Варна.
- Хорунжий Нефёдов Павел Иванович (станицы Кумшацкой),
был эвакуирован из полка 28 апреля 1915 года и прикомандирован к Новочеркасскому казачьему юнкерскому училищу. Есаул с ноября 1918 года. В Донской армии служил помощником начальника наградного и пенсионного отделения штаба ВВД. С весны 1920 года в офицерском резерве. Эмигрировал во Францию. Умер 20 ноября 1964 года в Булонь-Бийянкуре (Франция).
- Фетисов Виктор Михайлович (станицы Гундоровской), из юнкеров Новочеркасского казачьего училища. 1 мая 1915 года произведён в прапорщики, с зачислением в полк № 26. Чин сотника получил 20 ноября 1916 года. Во время Гражданской войны, по состоянию на 16 августа 1919 года, был подъесаулом, старшим офицером 1-го Донского пограничного полка.
- Щербаков Арсений Петрович (станицы Каменской), из юнкеров Новочеркасского казачьего училища. Произведён в хорунжие 1 октября 1914 года, с зачислением полк № 26. Сотником стал 4 августа 1916 года. В начале лета 1918 года был подъесаулом Кагальницкого конного полка. За отличие в делах 13 августа 1918 года был произведён в есаулы.
На полях битв Гражданской войны погибло немало офицеров, переставшего к тому времени существовать 26-го Донского казачьего полка.
В феврале 1918 года одним из первых был убит подъесаул Василий Васильевич Пузанов (станицы Кагальницкой). Он вёл на Дон вверенную ему отдельную сотню, не согласился с унизительными условиями пропуска, продиктованными ему красногвардейцами и погиб (имеются и другие данные, что он остался жив и эмигрировал из страны).
Спустя несколько месяцев, 18 июля 1918 года, был убит в бою, находившийся в составе 23-го Донского казачьего полка Донской армии сотник Яков Федорович Федоров (станицы Урюпинской).
В 1919 году в число потерь частей Донской армии попали и другие бывшие офицеры 26-го Донского казачьего полка.
Хорунжий Астахов Ипполит Александрович (станицы Богоявленской), воевавший в составе 4-го Донского казачьего полка погиб 26 февраля 1919 года, а войсковой старшина Баландин Борис Николаевич (станицы Аксайской), воевавший в 42-м казачьем полку, получил тяжелое ранение и умер от ран 27 августа 1919 года.
Сотник Даниловский Борис Федорович (станицы Старочеркасской) был взят в плен красноармейцами в последних боях на донской земле в самом начале 1920 года, затем содержался в Архангельском и других северных лагерях. 15 апреля 1921 года был расстрелян.
Из этого описания судеб и этапов карьерного продвижения казачьих офицеров 26-го Донского казачьего полка становится ясно, что ни у кого из них не было шансов примириться с новой властью и стать одним из исполнителей её воли. Хотя несколько таких полковых офицеров всё же нашлось.
Начать следует с самого знаменитого, известного по русско-японской войне, казачьего офицера Миронова Филиппа Казьмича.
Того самого, который был храбрым разведчиком и лучшим кавалеристом на полях боёв в Маньчжурии. В 1-ю Мировую войну Миронов в полк № 26 не попал и воевал в других донских казачьих полках № 30 и № 32. Дослужился до чина войскового старшины и был назначен помощником командира полка № 32 по строевой части. После октября 1917 года попал под влияние большевиков и стал красным командиром, да ещё и самого высокого ранга - в августе 1919 года Миронов был назначен командующим 2-й Конной Армии. В сентябре 1918 года он был один из первых в Советской республике награждён орденом Красного Знамени под третьим порядковым номером. В феврале 1921 года Миронов Ф.К. был арестован по ложному доносу Дончека. 2 апреля 1921 года он был убит часовым во дворе Бутырской тюрьмы, при невыясненных обстоятельствах.
Были среди перешедших на сторону красногвардейцев и деятели рангом пониже. Это вступивший в войну хорунжим полка № 26, уроженец станицы Верхне-Курмоярской, Королев Александр Степанович. 25 ноября 1915 года он отличился в чернецовском набеге на деревню Варзгунек. За храбрость был награждён орденами Святой Анны второй и третьей степеней. Получил чин сотника. 4 сентября 1917 года он стал подъесаулом. Немалый чин для молодого офицера. Однако революционные события вынесли его сначала на уровень дивизионного комитета, а затем и поставили в строй в качестве одного из командиров красногвардейских цепей в боях под Ростовом в январе 1918 года. Пути для возвращения в родную станицу для Королёва уже не было и он, в начавшейся Гражданской войне, принимал участие далеко от дома - в Дагестане, в Грузии и в Азербайджане. Королёв Александр Степанович последовательно прошёл такие должности в советской кадровой лестнице как: сотрудник исполкома Донской Советской республики (январь-апрель 1918 года), командир 1-го Дербентского полка (с января по март 1920 года), начальник оперативной части Дербентского фронта (март 1920 года), командующий Дербентским фронтом (в марте - апреле 1920 года). Только в 1920 году, находясь уже на достаточно высокой должности, он перешёл из разряда сочувствующих и вступил члены Российской коммунистической партии (большевиков), а в следующем, 1921 году, получил очень высокую в Советской России награду - орден Красного Знамени. После Гражданской войны Королёв А.С. состоял на военно-дипломатической и хозяйственной работе. Его память ничем не увековечена, а фамилия даже отсутствует в справочниках руководящих кадров министерств и ведомств.
(примечание автора: сведения о судьбах офицеров казачьего полка № 26 были получены из нижеуказанных источников:
1. Волков С.В. «Офицеры казачьих войск. Опыт мартиролога».
2. Карягин С.В, цикл сборников «Генеалогия и семейная история Донского казачества».
3. Алабин В.Д «Российский генералитет в изгнании. Опыт библиографического словаря». АВН РФ 2001 год.
По поводу столь подробного изложения биографий казачьих офицеров 26-го Донского казачьего полка, в том числе и тех, которые вступили на путь борьбы с Советской Россией, не гнушаясь при этом впоследствии и сотрудничеством с фашистами, поясню свою позицию просто. Понять выбор этих людей можно, но оправдания искать не следует. Тем более, не следует их возвеличивать и превращать в героев и страдальцев за идею. Но вот знать историю, в том числе и не самого высокого уровня - всего лишь полковую, надо обязательно. История всегда учит. Надо только хотеть учиться.
Источники, использованные при написании данной книги.
Русско-турецкая война 1877-1878 г.г.
1.Государственный архив Ростовской области, фонд 55, оп. 1, д. 1464, л. 33.
2. Дукмасов П.А. «Воспоминания о русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. и М.Д Скобелеве ординарца его Петра Дукмасова». Санкт-Петербург, 1889 год, стр. 3.
3. Там же, стр. 15.
4. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 24. Санкт-Петербург, 1900 год, стр. 52.
5. Дукмасов П.А. «Воспоминания о русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. и М.Д Скобелеве ординарца его Петра Дукмасова». Санкт-Петербург, 1889 год, стр. 33
6. Там же, стр. 39.
7. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 24. Санкт-Петербург, 1900 год, стр. 61.
8. Дукмасов П.А. «Воспоминания о русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. и М.Д Скобелеве ординарца его Петра Дукмасова». Санкт-Петербург, 1889 год, стр. 56.
9. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 24. Санкт-Петербург, 1900 год, стр. 54.
10. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, т. 2, д. 7792, л.16.
11. Там же, л. 1.
12. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 24. Санкт-Петербург, 1900 год, стр. 56.
13. Дукмасов П.А. «Воспоминания о русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. и М.Д Скобелеве ординарца его Петра Дукмасова». Санкт-Петербург, 1889 год, стр. 64-65.
14. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 24. Санкт-Петербург, 1900 год, стр. 112.
15. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА фонд 846, оп. 16, д. 7790, ч.1.
16. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 24. Санкт-Петербург, 1900 год, стр. 274.
17. Там же, стр. 284.
18. Дукмасов П.А. «Воспоминания о русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. и М.Д Скобелеве ординарца его Петра Дукмасова». Санкт-Петербург, 1889 год, стр. 83.
19. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 24. Санкт-Петербург, 1900 год, стр. 370.
20. Дукмасов П.А. «Воспоминания о русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. и М.Д Скобелеве ординарца его Петра Дукмасова». Санкт-Петербург, 1889 год, стр. 99.
21. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 34. Санкт-Петербург, 1902 год, стр. 319.
22. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, т. 2, д. 7791, л. 20.
23. Дукмасов П.А. «Воспоминания о русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. и М.Д Скобелеве ординарца его Петра Дукмасова». Санкт-Петербург, 1889 год, стр. 125.
24. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА фонд 846, оп. 16, д. 7790, л. 66.
25. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, т. 2, д. 7792, л. 26.
26. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, т. 2, д. 7791, л.11.
27. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА фонд 846, оп. 16, т. 2, д. 7792, л. 50.
28. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 94. Санкт-Петербург, 1911 год, стр. 56.
29.Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 57, часть 2. Санкт-Петербург, 1907 год, стр. 114.
30. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 61. Санкт-Петербург, 1907 год, стр. 30.
31. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 94. Санкт-Петербург, 1911 год, стр. 149.
32. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 61. Санкт-Петербург, 1907 год, стр. 304.
33. Там же, стр. 325.
34. Там же, стр. 325.
35. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 62. Санкт-Петербург, 1908 год, стр. 95.
36.Там же, стр. 130.
37. Там же, стр. 221.
38. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 76. Санкт-Петербург, 1911 год, стр. 76.
39. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 62. Санкт-Петербург, 1908 год, стр. 474.
40. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 70. Санкт-Петербург, 1909 год, стр. 103.
41. Воскобойников Г. Л. «Казачество и кавалерия в русско- турецкой войне 1877-1878 г.г. Москва, 1997 год, стр. 91.
42. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 71. Санкт-Петербург, 1909 стр. 61
43. Там же, стр. 106.
44. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. на Балканском полуострове. Выпуск № 76. Санкт-Петербург, 1911 год, стр. 82.
Русско-японская война 1904-1905 г.г.
45. Газета Донские областные ведомости» от 20 июля 1904 года, № 157.
46. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 456 - 457.
47. Газета Донские областные ведомости» от 25 июля 1904 года, № 161.
48. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 11.
49.Там же, стр. 14.
50. Газета Донские областные ведомости» от 4 августа 1904 года, № 170
51. Дневник Царя Николая II. Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru.
52. Газета Донские областные ведомости» от 18 августа 1904 года, № 181.
53. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 55.
54. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, д. 28168, часть 1.
55. Там же.
56. Там же, часть 3.
56. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, д. 28168, часть 1.
57. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, д. 28170, часть1, л. 10.
58. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 155-158.
59. Журнал военных действий 26-го Донского казачьего полка.
Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, т. 2, д. 10084, часть 1.
60. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, д. 28175, часть 1.
61. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 175
62 Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, д. 28175, часть 1, л. 18.
63. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, д. 28171, часть 1.
64. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, д. 28175, часть 1, л. 22.
65. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, д. 28175, часть 1, л. 24.
66. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 185.
67. Там же, стр. 187.
68. Журнал военных действий 26-го Донского казачьего полка. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, т. 2, д. 10084, л. 50-54.
69. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 188.
70. Там же, стр. 189.
71. Там же, стр. 197.
72. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, д. 28170, часть 1.
73.Там же.
74. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 220.
75. Газета Донские областные ведомости» от 12 марта 1905 года, № 56.
76. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 236.
77. Газета Донские областные ведомости» от 23 февраля 1905, года № 43.
78. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, д. 28172, часть 1, л. 73.
79. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 238.
80.Там же, стр. 240.
81. Журнал военных действий 26-го Донского казачьего полка, Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, том 2, д. 10084, часть 1.
82. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 272.
83. Там же, стр. 264.
84. Там же, стр. 304.
85. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, д. 28172, часть 1, л. 42.
86. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 305.
87. Журнал военных действий 26-го Донского казачьего полка, Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, том 2, дело 10084, часть 1.
88. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 345.
89. Газета Донские областные ведомости» от 19 июня 1905 года, № 127.
90. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16 д. 28168, часть 4.
91. Газета Донские областные ведомости» от 19 июня 1905 года,
№ 127.
92. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 366.
93. Газета Донские областные ведомости» от 3 июля 1905 года, № 138.
94. Журнал военных действий 26-го Донского казачьего полка Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, том 2, дело 10084, часть 1.
95. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 411.
96. Журнал военных действий 26-го Донского казачьего полка. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, т. 2, дело 10084, часть 2.
97. Журнал военных действий 26-го Донского казачьего полка, Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, т. 2, дело 10084, часть 2.
98. Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, д. 28168, л. 54.
99. Журнал военных действий 26-го Донского казачьего полка Российский государственный военно-исторический архив, ВУА, фонд 846, оп. 16, т. 2, д. 10084, часть 2.
100. Ростовцев Ф.И. «4 - ая Донская казачья дивизия в русско- японскую войну. Исследование военно-историческое». Киев, 1910 год, стр. 437.
1-Мировая война 1914-1917 г.г.
101. Журнал военных действий 26-го Донского казачьего льготного полка, Российский государственный военно-исторический архив, фонд 5080, оп. 1, д. 22, л. 1.
102. Там же.
103. Там же, л.3.
104.Шолохов М. А. «Тихий Дон» книга первая, Москва, Библиотека всемирной литературы, том 198. Издательство «Художественная литература», 1972 год, стр. 276-280.
105. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 5048, оп. 1, д. 230, л.15.
106. Газета «Донские областные ведомости». Приложение от 25 декабря 1916 года, № 52.
107. Российский государственный военно-исторический архив фонд 5080, оп. 1, д. 9, л. 21.
108. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 5080, оп. 1, д. 9, л. 47.
109. Сизенко А.Г. «Именные списки по войску Донскому награждённых орденами Российской империи во время Первой мировой Войны 1914-1917. Фактографический справочник. Ростов-на-Дону, 2014 год.
110. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп.1, д. 61, часть 1.
111. Журнал военных действий 26-го Донского казачьего льготного полка, Российский государственный военно-исторический архив, фонд 5080, оп. 1, д. 22, л. 10.
112. Российский государственный военно-исторический архив. фонд 5080, оп. 1, д. 9, л. 28.
113.Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп.1, д. 61, часть 1.
114. Государственный архив Ростовской области, фонд 55, оп. 1, д. 1464, ф. 11.
115.Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп.1, д. 61, часть 1.
116. Государственный архив Ростовской области, фонд 55, оп. 1, д. 1464, ф. 77.
117. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп.1, д. 61, часть 1.
118. Там же.
119. Там же.
120. Там же.
121. Государственный архив Ростовской области, фонд 55, оп. 1, д. 1464, л. 33.
122.Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп.1, д. 61, часть 1.
123. Государственный архив Ростовской области, фонд 55, оп. 1, д. 1464, л. 34.
124. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп.1, д. 61, часть 1.
125. Журнал военных действий 26-го Донского казачьего льготного полка, Российский государственный военно-исторический архив, фонд 5080, оп. 1, д. 22, л. 10.
126. Сизенко А.Г. «Именные списки по войску Донскому награждённых орденами Российской империи во время Первой мировой Войны 1914-1917 г.г. Фактографический справочник». Ростов-на-Дону, 2014 год.
127. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп.1, д. 61, часть 1.
128. Государственный архив Ростовской области, фонд 55, оп. 1, д. 1464, ф. 78.
129. Там же, ф. 63.
130. Там же, ф. 31.
131.Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп.1, д. 61, часть 1.
132.Российский государственный военно-исторический архив, фонд 5048, оп. 1, д. 237, л. 1.
133. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 5080, оп. 1, д. 33, л.11.
134. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 5080, оп. 1, д. 31, л. 11.
135. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 5080, оп. 1, д. 44, л. 10.
136. Там же, л. 15.
137. Государственный архив Ростовской области, фонд 55, оп. 1, д. 1464, ф. 19.
138. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп. 1, д. 61, л. 16.
139. Государственный архив Ростовской области, фонд 55, оп. 1, д. 1464, ф. 36-39.
140. Там же, ф. 61.
141. Там же, ф.64 - 65.
142. Российский государственный военно-исторический архив фонд 2007, оп.1, д. 61, часть 1.
143. Сизенко А.Г. «Именные списки по войску Донскому награждённых орденами Российской империи во время Первой мировой Войны 1914-1917 г.г. Фактографический справочник». Ростов - на - Дону, 2014.
144. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 5080, оп. 1, д. 58, л. 4.
145. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 5048, оп. 1, д. 236, л. 181.
146. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 5080, оп.1, д.57, л. 2.
147. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 5080, оп. 1, д. 58, л. 4.
148. Сизенко А.Г. «Именные списки по войску Донскому награждённых орденами Российской империи во время Первой мировой Войны 1914-1917 г.г. Фактографический справочник». Ростов - на - Дону, 2014 год.
149. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп. 1, д. 67, часть 1, л. 2 - 4.
150. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп. 1, д. 67, часть 1, л. 4.
151. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп. 1, д. 66, часть 1, л. 4.
152. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп. 1, д. 67, часть 1, л. 44.
153. Газета Донские областные ведомости» от 25 декабря 1916 года, № 286.
154. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 5080, оп. 1, д. 55, л. 21.
154. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп. 1, д. 68, л. 146.
155. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп. 1, д. 68, л. 108.
156. Там же л. 162.
157. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп. 1, д. 69, л. 14.
158. Государственный архив Ростовской области, фонд 55, оп. 1, д. 1464, ф. 11.
159. Российский государственный военно-исторический архив, фонд 2007, оп. 1, д. 31, ч. 3, л. 16.