Случай в горах

Иракли Ходжашвили
Случай  в  горах

     Ночь  уже  вплотную  приблизилась  к  рассвету,  когда  наша  микрогруппа  из  четырех  человек  ненадолго  задержалась  на  небольшой  площадке  у  входа  в  пещеру,  чтобы  помочь  друг  другу  потуже  подтянуть  рюкзаки  и  снаряжение, а  также  еще  раз  проверить  работу  фонарей  и  карманных фонариков  перед  долгой  дорогой.
      Лучи  фонарей,  падая  на  крупные  камни  или  стенки  пещеры  у  входа, высвечивали  то  одну,  то  другую  выцарапанную   надпись  с  вечно  живыми  «Здесь  был  Вася»,  «К + И = Л»,  или  «Москва-80»...
      Никто  из  нас  не  знал,  насколько  длинный  путь  нам  предстоит. Ходили  слухи,  что  пещера  петляет  в  нагромождении  гор  и  выводит  в  какое-то  необычайно  красивое  место.  Нам  так  и  не  удалось  найти  никого,  кто  своими  глазами  видел   ту  красоту,  потому   что  маршрут  давным-давно  был  «закрыт».
       Что  дернуло  пойти  туда  нас, людей,  хоть  и  привычных  к горам,  но  не  профессионалов,  не  пойму.  Вероятно, то,  что  горы  были  невысокими  и,  внешне,  не  такими  уж  недоступными.
       Не  буду  описывать  показавшийся  нескончаемым  путь  по  каким-то  полузасыпанным темным коридорам,  лазам, когда  мы  шли, держась  за  веревку  впереди  идущего  и   попеременно  сменяя  друг  друга. Иногда  становилось  немного  посветлее   и  откуда-то  тянуло  свежим  воздухом, — очевидно, в  своде  пещеры  были  сквозные  трещины.
       И  вдруг,  совершенно  неожиданно, за  резкой  S-образной  петлей  перед  нами  открылся  не  то,  что  «свет в  конце  тоннеля»,  а  самый  конец  его,  резко  обрывающийся  в  глубокую  пропасть.
Осторожно  приблизившись,  мы  поочередно  заглянули  за  край.
      Я   увидел,  что  пещера  открывается  прямо  в  стене  скалы, уходящей  вниз  метров  на  100-120,  где  среди  обломков  камней  стоял  чудом  сохранившийся  деревянный  домик  с  пробитой  в  нескольких  местах  крышей. Вокруг  громоздились  отвесные  скалы.
       Почему-то  первой  у  меня  мелькнула  мысль — откуда  здесь  появился  материал  для  постройки  домика,  ведь  на  горах  кроме  редкого  кустарника   не  было  растительности. Решил,  что, очевидно,  сбросили  с  вертолета,  потому  что  посадить  его  в  этот  даже  не  котлован,  а  воронку  в  горах,  практически  невозможно.
       Да  и  ровного места  на  «дне»,  достаточного  для  посадки, нет.  Сплошные  обломки  камней.
       В  общем,  картина  жуткая,  но,  как  видно,  этим  и завораживающая,  потому  что  никому не  пришло  в  голову: «Ну  что?  Посмотрели — и  хватит. Передохнем  и  пойдем  обратно».
       Наоборот,  начали  искать  путь  для  спуска!
       Конечно,  ни  о  какой  тропинке,  хоть  самой  захудалой,  и  речи  не  могло  быть,  но,  странно,  если  до  нас  спускались  по  веревкам,  где  же  хоть  один  оставшийся  вбитый  в  стену  крюк?  Ни  одного! Даже  следа!
И  ни  единой  надписи  на  стенах!
       Начали  спускаться. Вот  когда  я понял,  почему  «Покоритель  гор  и Тигр  скал» — легендарный  альпинист  Михаил  Хергиани,  по  рассказам  современников, предпочитал  всякой  горной  обуви  резиновые  галоши.
       Спустившись,  мы  продрались  к  домику,  попытались  немного  расчистить  его,  разожгли  костер  из  сломанных  досок  и  хвороста  засохших  кустов  и наскоро  перекусили.
       Из   одной  из  расселин  бил  небольшой  родник.  Откуда  он  снабжался  водой — непонятно, так  как  на  вершинах  не было  ни  ледников,  ни даже  снега. Так  же  непонятно  было  куда  он  исчезал  через  пару-тройку  шагов.
       Уже  начинало  смеркаться — ведь  в  горах  очень  рано  и  быстро  темнеет — и  мы  начали  устраиваться  на  ночь: расчистили  с  напарником  немного  места  от  камней, надули  матрацы  и  разместились  в  спальных  мешках  «на  природе».
       Не  успели  мы  влезть  в  мешки, как  погода  испортилась — откуда-то  неожиданно  налетели  черные  тучи  и  начал  накрапывать  дождь.  Мы  решили  перебраться  под  навес  дома. Хотя  он  и  был  дырявый,  все  же  это  не  то,  что  лежать  в  дождь  под  открытым  небом.
       Я  пытался  влезть  в  обувь,  но  обнаружил,  что  сую  ноги  в  домашние  серые  тапочки,  которые   увязали  в  быстро  раскисающей  почве. Тут  мне  показалось,  что  меня  немного  качнуло. Потом  качнуло  еще  раз, сильнее.  Значит,  мне  не  показалось…
        Явственно  чувствовались  толчки  земли… Со  скал  начали  осыпаться  небольшие  камни.  Падая,  они  ударялись  о  склон  и  отбивали  камни  покрупнее;  те, катясь, увлекали  за  собой  другие  и  скоро  я  увидел,  что  со  всех  сторон  в  нашу  сторону,  ко  дну  «воронки»,  с  гор  несутся  лавины  камней  и  крошащейся  породы…
        Кругом  гроза,  вспышки  молний,  несущиеся  камни,  гром,  грохот... Но,  странное  дело, я  это  всё  вижу,  чувствую  нутром,  но  не  слышу.
       Я  щелкнул  пальцами  у  уха — нет,  не  оглох!
        А  вокруг — мир  рушится!  И  рушится  бесшумно!
       Мой  напарник  бросился  к  скале,  где  был  выход  из  пещеры. Он бежал  петляя, то  появляясь,  то  пропадал  за  камнями.  Я  увидел  как  вдруг  склон горы стал  вспучиваться  в  одном  месте,  потом  от  нее  откололся  огромный  каменный  шар, который,  подпрыгивая  и  дробясь  при  ударах,понесся  вниз.
   Я  крикнул  напарнику,  чтобы  он  прижался  к  скале,  но  не  расслышал  своего  голоса. Он  же,  как  видно,  услышал,  повернулся  лицом  ко  мне  и  я  явственно  увидел  два   горящих  факела  за  его  плечами  и  странный  капюшон  на  голове.
       Вспышки  молний  выхватывали  фигуры  каких-то  людей,  пытающихся  вжаться  в  скалы, уцепиться  за  каменные  выступы…
       Я  ясно  разглядел  женщину,  высунувшуюся  из  трещины  в  скале  и   пытавшуюся  удержать за  руку  мальчика,  уже  висевшего  над  пропастью…
     Я  бросился  в  их  сторону,  но  заметил,  что  сверху  летит  другая  человеческая  фигура,  которая  должна  была  упасть  недалеко  от  меня… туда,  где  в  невообразимых  позах  лежали  еще  две  незнакомые  фигуры…
       И  всех  этих  людей  я  видел  четко, ярко  освещенными  на  фоне  «дышащих»,  осыпающихся,  сжимающихся  вокруг  меня  серых  гор. 
        И  ливень!  И  ти-ши-на!
    Я  понял  насколько  бессмысленно  выражение  «Гора  с  горой  не  сходятся».

      Протянув  руку,  я  нащупал  будильник  на  прикроватной  тумбочке.          Стараясь  не  проснуться  окончательно, поднес  его  к  глазам  и  с  трудом  различил  «усики»  стрелок — без  двадцати  пяти  минут  пять  утра.  21-го  апреля  2019  года.
      Вербное  воскресенье  по  православному  календарю,  Пасха  у  католиков  и  протестантов,  Пейсах  у  евреев…
       В  нашем  окружении  столько  людей  разных  конфессий,  что  почти  круглый  год  «отмечаем»  вместе  с  ними  и  Новые  годы,  и  различные  религиозные  даты. 
       Умом-то  я  понимаю,  что  одни  ведут  летоисчисление  от  «Сотворения  мира»  (причем,  разрыв   в  годах  при  этом  немалый),  другие — от  Рождества  Христова (правда,  тут  «всего  лишь»  двухнедельная  разница);  я  даже  понимаю,  почему  каждый  последующий  год  на  «атом  секунды»  длинней  предыдущего,  но  вот  внутренне  что-то  во  мне  этому  противится. Как  это — то  Пасха  у  всех  в  один  день,  а  то  растягивается  почти  на  три  недели!
        Я  пытаюсь  вновь  заснуть,  но  постепенно  начинает  светлеть.
Не  хочется  надевать  черные  «наглазники»,  а  без  них  заснуть  никак  не  удается. Периодически  впадаю  в  дрему — я  стою  под  крышей  навеса  деревянного  домика,  мелко-мелко  режу  пучок  зеленого  лука,  петрушки  и  укропа,  смешиваю  в  голубой  миске  с  уже  измельченными  листьями  салата,  посыпаю щепоткой  соли, чайной  ложкой  сахара,  добавляю  немного  уксуса, перемешиваю, украшаю  красным перцем —  так,  как  любит  мама.   
       А  вокруг — осыпающиеся  горы,  дождь…
       Но  людей  уже  не  видно.
        Спускаясь  «во  двор», чтобы  выбросить  мусор  и  набрать  воды,  надеваю  галоши.
       Каким  образом  у  нас  сохранились  эти  старые  советские  черные  галоши  с  красной  суконной  прокладкой  изнутри — не  имею  понятия!
       Но  здесь  и  сейчас  они  оказались  как  нельзя  кстати.
                21. 04. 2019 г.