СЕРДЦЕ, НЕ ВОЛНУЙСЯ! (роман-хроника в 4-х частях).
Часть третья: СЕРДЦЕ, НЕ ВОЛНУЙСЯ!
4. СЕРЬЕЗНЫЙ РАЗГОВОР
Было еще светло, когда мы вернулись во флигель. От выпитого коньяка Карпо так разговорился, что всю дорогу и еще в общежитии рассказывал свою эпопею переселения с Украины в Сибирь в голодном 1922 году.
- Ехали мы сюда на волах, или на быках, если по-русски сказать. В большую мажару запрягли. Батько обручи изладил, обтянули их рядном. И получился у нас дом на колесах. Детей у отца было много, больше, чем имущества. За мажарой погнали корову, так как без коровы нам нельзя было. Чем кормить маленьких да и престарелых? Выехали ранней весной, а до Ишима доползли - уже полетели белые мухи. Батько и гутарит: "Ось тута и зазимуэмо". А нас полная мажара. Кто пустит такую орду на квартиру? Две сестренки дорогой умерли от дизентерии. Да дядя, мамин брат, скончался. Он тоже ехал с нами, только на своих волах. Милостину собирали по дворам. Ты знаешь, Прокопий, легче провалиться сквозь землю, чем ходить с протянутой рукой и клянчить: "Подайте Христа ради". Я всегда плакал, прежде чем на себя надеть сумку. А мать гнала, угрожая: "Ежели не пойдешь, жрать сегодня не дам".
- Хватил ты лиха.
- Не говори, браток. Потом в своем хозяйстве хребтину гнул. Два года по работникам ходил. Вот и сейчас на руках мозоли...
Стали обсуждать, как быть со мной.
- Ты привез какие-нибудь документы? - спросил брат.
- А как же, - и я показал имеющиеся справки.
Брат, молча читая их, говорил:
- Это - удостоверение личности. И, пожалуй, может послужить метрической выпиской - есть место и год рождения. Это об образовании. Пять групп - маловато, вот если бы семь, мог бы в техникум поступить. Это - что ты комсомолец. И - характеристика от школы передвижки. Пожалуй, все.
- А где направление на учебу? - спросил Карпо.
- Кто ему даст такое направление не имея плановой разверстки?
- Неважно, имеет или не имеет. Рекомендация должна быть. Ты, Прокопий, хотя и гений, но тут прошляпил. Надо было наказать Виктору, чтобы он привез мандат, направляется, мол, на учебу. Ячейка комсомола могла дать? Во - могла! Была бы рекомендация, мы бы тут двинули дело. А то зацепиться не за что. Ты не спорь с мной, Прокопий, а готовь три очка в мою пользу.
Рано утром на другой день они пошли на пристань разгружать баржи с дровами, я хотел с ними идти, однако они сказали: тебе там делать него, позанимайся лучше самообразованием, и дали мне решить несколько задач по алгебре.
- Пусть он поживет пока у нас, - предложил Карпо. - Никто его не выгонит. Не имеют права. А в случае чего заплатим за койку. Будем с ним заниматься вдвоем, я математикой и физикой, ты - русским языком и литературой.
Их горячее участие в моей судьбе до сих пор трогает меня. Когда я вспоминаю об этом, слезы на глазах навертываются. Брат Прокопий и его товарищ Карпо были отличными парнями, они хорошо учились на рабфаке, были трудолюбивыми, умели ценить дружбу, помогали друг другу, но учителями они оказались слабыми, неподготовленными.
Прозанимавшись со мной неделю и видя, что у нас ничего не получается и им нужно было еще заниматься физическим трудом, чтобы за лето подзаработать себе, брат сказал:
- Давай лучше я найму тебе репетитора. Пожертвую тридцать рублей в месяц, зато он подготовит тебя в любой техникум.
- Ого, какой Форд нашелся, - воскликнул Карпо. - А где ты возьмешь эти тридцать карбованцев? На дороге они не валяются, их надобно горбом заработать.
- Безусловно. Баржи буду разгружать. Или зерно на элеваторе подрабатывать.
- Молчи, Прокопий. Это не выход из положения для потомственных пролетариев, как мы с тобой. Надобно придумать что-то другое.
И вскоре придумали.
В городе работали курсы по подготовке в техникумы, они помещались на Любинском проспекте, сразу налево, как только поднимешься на горку. Следуя советам старшего брата и его товарища, я узнал обстановку на курсах, в двух группах занималось мало народу, почти одна треть курсантов отсеялась из-за трудных условий: нужно было работать и учиться, а это не каждый мог.
Я познакомился со старостой курсов, он посоветовал мне обратиться к заведующему курсами, если он откажет, обратиться в окружной отдел народного образования - ОКРОНО, это его курсы.
Я так и сделал. Заведующий курсами, маленький интеллигентный человек с редкими прилизанными волосами на выпуклом черепе, даже до конца не выслушал меня, замахал сухонькими ручонками и отказал в просьбе. Я пошел в ОКРОНО. Первый день заведующий не принимал посетителей, на второй - тоже.
- Сразу видать, что бюрократ, - заключил Карпо. - Но ты не теряйся, добивайся своего.
Я попал на прием только на четвертый день. Захожу в кабинет. За столом в кресле с высокой спинкой сидит откормленный человек в очках в золотой оправе, на нем полотняная рубаха с отложным воротником. Рассеянно выслушав меня, он с усмешкой опросил:
- Молодой человек, где вы были раньше? Через два месяца курсы кончают свою работу, а вы пришли поступать. Не смешите меня и людей...
- Я не за тем пришел, чтобы вас смешить, - серьезно ответил я. - Извините, что так получилось. Я приезжий, издалека. И ничего не знал про ваши курсы... Мне надо учиться. Образование получить. Безграмотным я не смогу прожить... Поймите вы это.
Заведующий отвалился на спинку кресла, снял золотые очки и посмотрел на меня бесцветными глазами.
- А вы оказывается настырный... И все же - я ничем не могу помочь вам. Хотя курсы наши, ОКРОНО, но у меня нет прав приказывать заведующему курсами, чтобы приняли вас. Поздно, голубчик. Ох как поздно вы приехали!
- А вы позвоните. Может, не поздно. Ведь я готовился. По учебникам "Рабфак на дому".
- Вот и поступайте туда, на рабфак.
- У меня нет направления. Без него не примут.
- И мы не можем. Поймите - не можем.
- А я не уйду от вас, пока вы мне не поможете.
Заведующий пожал плечами. Снял трубку и позвонил на курсы. Долго слушал чей-то голос в трубке, потом сказал:
- Я передаю ему трубку. Возможно, он вас послушает. Заведующий курсами повторил то, что он говорил, и даже рассердился на то, что я пошел жаловаться. Я сказал ему:
- Я не жалуюсь на вас. Мне надо, чтобы меня зачислили на курсы, хотя бы с опозданием, вот и все.
- Не можем мы этого сделать.
Круг замыкался: один не может, другой не имеет права ему приказывать. Но я попробовал еще раз атаковать заведующего, понимая, что он хозяин курсов и может приказать. Однако, атака не удалась, хотя и была решительной. Тогда я заявил:
- Не уйду из вашего кабинета, пока не получу вашей помощи. Заведующий вспылил, у него даже очки соскользнули с носа.
- А я прикажу вас выставить за дверь.
- Приказывайте.
- И прикажу! - Он заходил по кабинету. - Настырный какой!
Открыв дверь своего кабинета, заведующий пригласил новых посетителей. Я посидел минут двадцать и молча ушел.
Когда я рассказал об этой истории брату и Карпо, они долго и от души хохотали.
- Так прямо и сказал: "Не уйду из вашего кабинета"? — допытывался Карпо, утирая набежавшую слезу.
- Да, а он отвечает мне: "А я сторожа позову, чтобы вывели тебя". - "Зовите", - отвечаю...
Карпо катался по кровати, захлебываясь смехом, потом поднялся, обнял меня и поцеловал в щеку. И тут же громогласно объявил:
- Ставлю Виктору пять очков! И отныне зачисляю его в нашу команду.
- В какую именно? - спросил брат.
- В студенческую, разумеется... Хотя он еще не студент.
*****
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2019/04/20/787