20 ноября 201…
Вечером заглянул анестезиолог:
- Ну, что готовы?
Увидев мой утвердительный кивок головой, он продолжил:
- Не волнуйтесь и ничего не бойтесь. Людмила Петровна уникальный хирург, у нее пальчики толстые, но какие чудеса она умеет ими творить. Каждый раз смотрю и диву даюсь. Операция длинная, но я вам такую дозу вколю, что как только она завершится, вы тут же в себя придете.
Он еще хотел что-то сказать, но вошла санитарка с большой грелкоподобной резиновой штуковиной в руке, в народе прозванной "клизмой", и врач удалился, пожелав мне спокойной ночи.
21 ноября 201…
Утром опять визит санитарки и все тишина. Никто никуда меня не зовет, не везет, в общем, состояние полной неопределенности. Вот тут мысли всякие и начали в голову лезть, но до конца накрутить сам себя я не успел. Пришла все та же санитарка и со словами:
- Все нормально? Пойдемте поскорее, нас там ждут, - вышла из палаты и только ее и видели.
Вопросы у меня зароились просто:
"Где там? Кто ждет?", и, наконец, самый главный "Почему идти?", ведь обычно в операционную везут на специальной такой каталке, а тут пошли. Год назад мне уже делали операцию в этой же больнице, так тогда везли. Может операцию отменили и со мной просто в ординаторской поговорить хотят?
Последняя мысль меня немного успокоила и я, натянув тренировочные штаны, вышел в коридор. Нет, вон она санитарка, стоит у столика, болтает с Лидой, постовой медсестрой, а ординаторская в другой стороне. Значит не туда. Может, на консультацию какую-нибудь?
Санитарка, заметив меня, болтать перестала, и направилась на выход из отделения.
"Значит не обо мне, просто так языки чесали", - подумал я, и бодренько пошел за ней.
Оказывается, она уже лифт вызвала, не обычный пассажирский, которым все, и медперсонал тоже, пользуются, а тот, на котором больных туда-сюда возят.
Я только к лифту подошел, а он уже приветливо так двери раскрыл и оттуда женская голова и полтуловища в белом халате выглядывают. Санитарка мне рукой махнула и в лифт, пришлось и мне ее примеру последовать. Не слышал я, чтобы она говорила лифтерше на какой этаж ехать, а та сама третью кнопку нажала. Лифт медленный попался, еле-еле меж этажей скользит.
"Что там у нас на третьем-то расположено, - перебирал я в уме, - лаборатории клиническая и бактериологическая? Ну, туда мы сами иногда ходим, когда нас туда посылают, естественно. Рентген? Так, то же самое. Аптечный киоск, физкультурный зал, - все быстрее и быстрее мелькало в моей голове, - УЗИ, может туда?
Но, тут лифт звякнул, дверь открылась, и санитарка устремилась в сторону УЗИ.
А мысли у меня в голове вовсю носятся. Покоя мне дают. Одна так прямо вцепилась и не отпускает.
"Интересно, я же позавчера там был, и ходил сам с направлением в руке. Так, если туда, при чем тут санитарка?"
Нет, проскочила все эти кабинеты, а их там с десяток, не меньше, на дверях которых три буквы написаны, и дальше идет.
И тут я все понял. Впереди стеклянный переход в другой корпус, а там операционный блок, Значит все же на операцию, но почему своими ногами?
Так мне ничего и не стало понятно. Дверь передо мной открылась и вчерашний анестезиолог, подал мне руку:
- Ну, что, Виктор Петрович, готовы? Поверьте, ничего страшного нет. Сейчас я вам сделаю небольшой укольчик, вы даже и не почувствуете ничего, он совсем не болезненный. Вы заснете, а проснетесь, операция уже закончится.
Все это он говорил, пока я раздевался, да на операционный стол сам залезал.
- Так, повернитесь на левый бочок, не шевелитесь и приготовьтесь ко сну. Ну, вот и все. Можете переворачиваться на спину. Будьте здоровы.
Укола я действительно не почувствовал. Я посмотрел доктору вслед, но дверь закрылась раньше.
Лежу, жду, ни в одном глазу. Знаете, как это лежать голому, живому и вроде бы здоровому на столе в абсолютно пустой операционной? Лучше и не знать. Врагу не посоветую. Вдруг слышу человеческие голоса, смотрю, в дальнем углу дверь скрипнула, отворилась, и в комнату вошла бригада. Последнее, что я заметил - марлевую зеленоватую повязку на лице мужчины, который шел первым.
Сколько длился провал в сознании, я не знаю. Пришел в себя, хотел голову повернуть, не могу, привязана. Смотреть могу, но вижу лишь потолок, да и то кусочек. Здорово меня прикрепили. И руки прихвачены и ноги. Слышу приглушенные голоса и скрип закрывающейся двери. Значит, это бригада ушла, скрип уж больно знакомый.
Еще несколько минут лежу спокойно, никакой боли не чувствую, опять мысли крутиться начинают разные, хоть и надоели, но никак от них избавиться не возможно, наверное, сильней они желаний человеческих.
Бригада из операционной, а за мной уже пришли, два санитара, чем-то там пощелкали под столом, и с головы широкую ленту, которая на моем лбу была, и которая голову к столу операционному прижимала, сняли. Мало того, что освободили ее, так еще и не запретили головой ворочать. Вот я этим и воспользовался. Пока санитары, под столом еще чем-то занимались, я голову приподнял, как смог и огляделся. Прямо в мой живот вставлены две трубки пластиковые. Одна другим концом с большим баллоном, литров на 5, наверное, соединена и по ней в меня течет тонкой струйкой жидкость прозрачная, а по другой вниз, куда-то под стол, убегает такое же количество, только цвет там совсем другой, кровавый какой-то. "Это они мою брюшную полость промывают, - догадался я, - физ.раствор с какими-нибудь антисептиками вливают и кишки от крови отмывают, ну, а отработанную жидкость – вон". Все руки мои и ноги освободились, но шевелить ими мне не разрешили, попросили, вежливо так попросили, не дергаться. А вот и санитарки с двух сторон стоят. Так, ребятишки каталку подкатили, сейчас меня, наверное, перемещать начнут. Ну, вот началось. Ничего себе, как началось, так и закончилось. Раз и все, прямо как в мультиках. Поехали.
Почти бегом меня доставили в реанимацию. Привезли и у стены, которая за моей спиной оказалась, поставили, и тут же пристегивать руки с ногами стали. Слава тебе, голову не тронули. Одна медсестра такая симпатичная, молоденькая, лет двадцать пять. Я ей сказать что-то попытался, а язык как не мой совсем, не слушается. Она мое мычание услышала:
- Подождите больной. Наркоз отойдет совсем, вот тогда и поговорим.
Она со мной разговаривает, а вокруг каталки целый хоровод. Три или четыре медсестры крутятся, систему какую-то сложную собирают. Собрали и опять ручеек в меня, струйка под каталку. Что-нибудь сделать бы, но что сделаешь, если ты привязан. Кино бы, что ли на стене напротив крутить начали, а то там одни лишь часы висят. Вот от нечего делания я и начал за секундной с минутной стрелками наблюдать. Все отвлечение.
Шум раздался. Речь человеческая, смешок прошелестел, я прислушиваться начал, а шум приближается. Где-то сбоку двери открылись и в реанимационную еще одну каталку подвезли, рядом поставили и тоже колдовать вокруг нее стали.
Мне голову трудно поворачивать, чтобы рассмотреть, кого там привезли, я пару раз дернулся, понял, что нет, не получится, да и не стал продолжать. Лежу за стрелками слежу, интересно, как секундная стрелка полный круг обежит, так минутная прыг и на одно деление вперед перескакивает. Вот я себе хоть какое, но занятие нашел, все лежать повеселее.
Еще одна каталка встала, и тоже с правой от меня стороны. Я хотел пошутить, мол, мужики теперь можно и на троих сообразить, но язык все еще слушаться хозяина не желал.
Во, а с левой стороны ширму ставят. Никак к нам даму подселить решили? А настроение у меня чтой-то упало. Думаю, даму рядом поставят, а ни малейшего желания чисто человеческого у меня нет. Беда, думаю, и чтобы голову свою не заморачивать, опять на часики смотрю. Минутка за минуткой идут. Я уж определил с какой скоростью в меня физ.раствор льют. Чуть меньше чем через двадцать минут флакон пятилитровый меняют, а после каждого четвертого большую бутыль из под каталки выкатывают. Вот еще одно развлечение нашел, бутылки считать.
Только об этом подумал, как почувствовал, что устал очень. Глаза прикрыл да задремал немного. Окно в реанимационной сбоку было, мне его не видно, ширмой загорожено, но свет дневной от искусственного отличить не сложно. Так вот, задремал, было светло, из окна свет лился, глаза открыл, с левой стороны, из-за ширмы света уже нет. Кто-то спросить может, а почему я только на наличие дневного света ориентируюсь, а не на часы? Это поразительно, но, когда глаза открыл, начисто забыл, сколько времени на тех часах было.
И опять провал в памяти, заснул, наверное. Глаза открыл, на часах большая стрелка к маленькой приближается, а та на самом верху застряла. Значит полночь. Уже и следующий день начинается.
22 ноября 201…
Лежу, разобраться пытаюсь, что изменилось вокруг, пока я в отключке был. Никак за конец ниточки ухватить не могу, все в голове путается. Напрягся посильней, ум свой в руки взял, сконцентрировался одним словом и все, понял. Мед.сестры все сразу исчезли. Одни мы тут лежим. Прислушался, а откуда-то женские голоса доносятся, да смешки, иногда тихонечко, а бывает, что и чуть ли не в голос кто-то прихохатывать начинает. А у меня баллон, который наверху висит, заканчивается. Еще может на пару минут хватит, и все. Что делать с этим не знаю. Может это мне во вред будет, чуть ли не паника началась.
И вот тут, смотрю, и глазам своим не верю. Начал я подниматься вверх, медленно, но поднимаюсь, это я по часам определил, они-то спускаться вниз по стене не могут, а я все выше и выше. Да и спина моя ничего под собой не чувствует, как будто не на каталке я лежу, привязанный. Решил вниз на пол взглянуть, голову приподнял, да направо повернул, как смог. Чуть остатка сознания не лишился. Действительно я в воздухе вишу, вровень с часами, а внизу вижу две каталки с мужиками, я даже их лица увидал, но при встрече не узнаю, все как в тумане, размыто. Я налево голову повернул. Действительно, там старушка какая-то лежит, волосы совсем седые, не крашенные, а лицо расплывается, сфокусироваться я, как не пытался, не смог. Вниз на свою каталку я посмотреть тоже не сумел, уж и так пытался повернуться, и сяк. Ничего не получилось. Головой я, хоть как-то крутить могу, а все остальное, словно деревянное, не шевелится. Хотя вроде и привязать меня не к чему, каталка-то внизу осталась.
Вот так вишу, за стрелками наблюдаю. Теперь уже не надо глаза вверх поднимать, часы то вот они. Кажется, руку вперед вытяни и достанешь. И стрелку, секундную которая, все крутится и крутится. Да и минутную, которая четко так перескакивает по делениям. Мне уж это надоедать даже стало. И как только мне эта мысль в голову пришла, я вниз начал опускаться, да быстро так, быстрей, чем поднимался. Хлоп, и я спиной почувствовал, что все лежу.
Мед.сестра подошла, рот тыльной стороной руки вытирает. Вот ее я хорошо вижу, ничто не двоится, не туманится.
- О, у вас все закончилось. Сейчас поменяем.
И ловко так, пустой баллон сняла, а полный наверх взгромоздила, да трубку, в меня вставленную, подключила.
Спокойствие тут на меня напало такое, что я глаза прикрыл, да заснул. Проснулся, светло совсем, голосов много, да совсем рядом. Голову повернул, смотрю, целая толпа врачей идет, во главе с главным. Его я в лицо узнал. По фотографии, которая на доске почета, или как она теперь называется, висит.
Ко мне подошли и Людмила Петровна, начала что-то им рассказывать, а мне не интересно стало, что она там говорит, сплошные термины научные, не знакомые мне. Я и стал в толпе знаковые лица высматривать. Вижу хирурга, который мне в прошлом году геморрой удалял. Он заметил мой взгляд, и ручкой помахал.
Толпа к бабульке за ширму переместилась, а хирург ко мне подошел:
- Ну, как дела, Виктор Петрович?
Я думал ответить не смогу, а голос прорезался. Права мед.сестра была, значит:
- Да, сам не пойму пока. С койки встану, в гости к тебе приду.
- Давай, давай, поправляйся. Ждать буду, чайку попьем.
Ушли и все. Лежим, молчим, ни словечка никто не произнес, ни стона не издал. Да и что стонать, когда боли никакой не чувствуется. Я уж даже у сестренки, которая пришла баллон менять, спросил, почему это так.
- Лежите, больной спокойно, боль потом придет, когда наркоз окончательно закончится. А пока спите, сил набирайтесь.
Я и заснул да проспал до тех пор, когда та же вчерашняя или когда это было, давно, так мне показалось, санитарка из нашего отделения за мной не пришла, да меня простынкой прикрытого обратным путем в мою палату не прикатила. Вот там, когда меня три девы в белые халаты одетые пытались с каталки на кровать переместить, боль я и почувствовал.
Но, об этом я потом напишу, а пока разобраться попытаюсь, что это такое со мной ночной порой приключилось, или это мне все привиделось, или душа моя начала было с бренным телом расставаться, да передумала и назад вернулась.