Е в р е й с к и й з о л о т о й п е с о к
После сценарного факультета ВГИКа окунула меня жизнь вновь туда, откуда я вышел – в родной Малоярославец. Ни в одной студии мира не содержат штатных авторов. Мой дипломный сценарий «Хумухумунукунукукуапуаа" завернули еще на стадии мастерской, которой руководил прославленный кинодраматург, инвалид Великой отечественной войны, давно потерявший реальное представление о современной жизни. Сценарий был о моряках дальнего плавания, время действия – наши дни, а место действия – Южное полушарие мирового океана.
- И это написал советский студент? - вопрошал один из рецензентов факультета, тоже фронтовик. Заикаясь, он что-то хотел сказать о социалистическом реализме. Ни разу не ступая на палубу корабля, этот кучерявый дед пытался уличить меня, штурмана дальнего плавания, в неправдоподобности происходящих событий на моем вымышленном «Красногвардейске».
- И этот сценариус о советских моряках?! – вторила ему легендарная Кира Парамонова, завкафедрой кинодраматургии. – Ты объясни, о чем твоя вещь?! – задыхалась она в азарте опытного гонщика на знакомой ей с 37-года охоте.
Какая травля, какая прелесть. За пять лет эти люди накопили на меня столько ядовитых слюней, что они брызжили ядовитой пеной. Я был многим не угоден своим комсомолизмом и коммунистичеством левого толка. Мои выступления на собраниях даром мне не прошли – я кусал всех. Морское прошлое говорило во мне, а традиции и обычаи штурманов загранплавания жили в моей душе по-прежнему. Более того, чем я больше писал о флоте, тем более он врастал в меня. В студенческой комнате я вдруг начинал слышать звуки корабля, когда сидел за пишущей машинкой и погружался в образы моих героев. Мне казалось, что это - старпом хлопнул дверью, а это – механики запустили главный двигатель. На самом деле, дверью хлопала студентка с актерского факультета Елена Цыплакова, а двигателя звук воспроизводил мотор грузовика.
Вершиной моего «диссидентства» стали экранизация романа Анатолия Рыбакова «ТЯЖЕЛЫЙ ПЕСОК» и курсовой сценарий полнометражного художественного фильма «БЕЗ ЦАРЯ В ГОЛОВЕ»! За «Тяжелый песок» я взялся назло всем. Историей о евреях времен войны меня понудили заняться институтский антисемитизм и безызвестная девушка из библиотеки Литературного института имени Горького. Тошнило просто от тех, кто втихаря исповедовал гадкое, унизительное для нормального человека, чувство. При этом, они за твоей спиной могли и ославить тебя, придумав какую-нибудь несуразицу. К тому же я находился в цейтноте, время шло, а выбор не был сделан. Хотелось экранизировать все произведения мировой литературы. Кого я только я не предлагал педагогам мастерской! Начиная от Достоевского и Герцена, а заканчивал поэтом Павлом Васильевым. Однажды в отчаянии поехал в Литинститут, в котором учился на заочном отделении перед поступлением во ВГИК. В библиотеке знаменитого пристанища писателей и поэтов, мне подвернулась молоденькая сотрудница, которая взяла меня на «слабо»:
- Не решитесь вы сделать экранизацию романа Анатолия Рыбакова «Тяжелый песок»! – вдруг заявляет она в присутствии читателей-студентов.
Я этот роман не то, что не читал, я о нем и не слышал. Вкратце пересказав содержание романа, эта милая черноволосая девушка рассмеялась и подытожила:
- Где же вы найдете столько красивых еврейских женщин?!
А по Новому Арбату в это время, взявшись за руки, ходили еврейские девушки. Делали они это в знак протеста против эмиграционной политики Брежнева. Это всех эпатировало и казалось верхом антисоветизма.
Студенты Литинститута ехидно и молчаливо посмеиваются. Антивгиковский скепсис литераторов и сонливое выражение их лиц, вкупе с нашим институтским национализмом, а главное – трусость самих студентов-евреев, которые открыто стеснялись признаться в своей принадлежности, позволило мне вдруг почувствовать тему.
Читаю роман и пишу творческую заявку. Признаться, никто из студентов толком не знал, как писать ЗАЯВКИ. А дело это коварное и весьма специфическое. «Мы все учились понемногу, Чему-нибудь и как-нибудь».
Подаю заявку педагогам, людям мудрым и прославленным на весь мир.
И началось после этого!
«Кому это нужно»? «Кто подсказал вам эту тему»? «Вы или ваши родственники – того»? "В СССР евреев нет"! А закончилось всё грозным запретом Лауреата Ленинской премии:
- Я запрещаю вам писать экранизацию романа «Тяжелый песок»!
Лучше бы он этого не говорил.
А мне будто только этого и надо было. Пожалуй, Мастер (так студенты называют во ВГИКе руководителей творческих мастерских) рассчитывал, что я банально испугаюсь. Поставить на кон саму возможность обучаться в прославленном ВУЗе?! Я же просто не осознавал всю серьезность ситуации и последствия её. Которые роковым образом сыграли зловещую роль в дальнейшей моей жизни.
Это была прекрасная экранизация. Я много добавил от себя лично, и получилась удивительно русская вещь о непознанном до конца развитии еврейского народа, именно в славянском исполнении. Но что могла понять бездушная столичная штучка в «загадочной русской душе»? Если до сих пор москвич считает, что батоны растут на березах, а буханки черного хлеба – на дубах.
В моем сценарии были удивительные повороты и творческие находки. Но ослепленные столичными фобиями и «евреи», и русские так ничего и не поняли, или не захотели понимать, ни искренности моего замысла, ни величия Божьего промысла. Одним словом, я только нажил врагов, как с одной, так и с другой стороны. Примечательно и забавно: прошло тридцать лет с тех студенческих пор, и в наши дни выходит телесериал по роману Анатолия Рыбакова «Тяжелый песок». Авторы фильма эти самые запретители.
- Господи, помилуй!..
На фото: Василий Соловьев.