Многая лета, верующие и неверующие, Христос Воскресе!
Христос спас людей от грехов их, искупив, очистив кровью на Кресте, приняв мученическую смерть, дабы верующий в Спасителя не умер вовеки, а имел жизнь вечную.
Праздник Христова Воскресения - это праздник возрождения жизни!
С Пасхой приходит настоящая весна и тепло. Когда солнце не только светит, но начинает греть, согревая душу человеческую.
Наступает время, когда всё кажущиеся мертвым - оживает. Когда дыхание жизни проникает в каждую былинку. Оживает природа. Возрождается Человек.
Люди верующие, совершившие посильный подвиг Великого Поста, по особому воспринимают этот Праздник. Они чувствуют, как убывающие силы в них, духовные и телесные, обретают Воскресение вместе со Спасителем.
Особенно тяжёлой для меня была Страстная Пятница ( первый раз в жизни я решился последовать руководству Православной церкви и принял Великий Пост ни как некую диету, а как воздержание от греховной пищи духовной; когда Живот вопиет к Духу, и тот крепчает, вливая силы в немощи телесные).
В Страстную Пятницу особенно важно не поддаться искушению греха, ибо бес в этот день имеет силу искушать людей. Да всё обошлось, Слава Богу! Но и в последующий день нужно быть не менее крепким и твердым в помышлениях.
Так совпало, что на Великую Субботу пришелся Праздник Благовещения: в этот день "птица гнезда не вьет - девица косы не плетёт". Архангел Гавриил принёс весть Деве Марии, что Она родит Сына предвечного Бога.
По уставу, который соблюдается в некоторых церквах, рано утром, на рассвете, в субботу служится утреня Великой субботы с чином погребения Христа.
Представьте слёзы Богородицы, которая радуется светлому известию о рождении сына и одновременно страдает, зная Его мученическую смерть на Кресте.
Но это и слезы радости - Воскресение неизбежно!
В субботу с утра начал поливать дождь. На лужах вздувались пузыри, как будто лопались кровавые раны на теле Христа, оплакиваемые Богородицей. Дождь был затяжной и тёплый.
С утра во всех районах Саранска проводились ярмарки: в каждом районе есть транспортное кольцо или его подобие, куда стекался, как будто в некую запруду, всякий транспорт.
Я ехал в троллейбусе рано утром, и на остановке "Марина Раскова" в него сел батюшка.
Он хромал и как-то поворачивал ступнею внутрь одну ногу, борода его была длина и седа, как почти у всякого святого отца почтенных лет. Нос был мясистый, мужицкий. Глаза задернуты седыми бровями, в голубизне которых пронзительно читалось сосредоточение на духовной жизни. Он, казалось, ни на что не смотрел и все видел.
Сел батюшка напротив меня и приготовил мелочь за проезд.Кондукторша, завидев его немного стушевалась: отрывать святому отцу билет или нет?! И не подошла, отвернулась(странно все-таки видеть священника в общественном транспорте, не правда ли?).
Батюшка смотрел вперёд, нисколько не смущаясь, и немного шмыгал носом - видимо чуточку простыл.
В голове своей грешной я формулировал вопросы, но так и не решался обернуться и побеседовать с человеком, поздороваться хотя бы...
Все-таки все главные вопросы мы задаем батюшке в церкви.
Бабушки тоже вот проходили мимо него и лишь косились, как на некое чудо, как бы невидимое.
У церкви Николая Чудотворца, показавшейся в окне, батюшка ловко спрыгнул с сиденья, тело его было как задеревеневшее, иссохшее от поста и молитв, и встал напротив "служителя" транспорта, восседающего на высоком кресле.
Кондукторша закатила на него глаза, в которых поселился будто какой-то бес, такие они были - как стеклянные бусины, которые хотят показаться живым жемчугом:"С Праздником Вас!"
-С каким? - вопросил священнослужитель.
- С Благовещеньем, тоже праздник! - ответила, с какой-то лукавой подковыкой, работник общественного транспорта.
- То же, - ответил просто батюшка и, чуть покраснев и шмыгнув фигурным мужицким носом, спрыгнул с подножки.
"Десантником, наверное, был в мирской жизни", - подумал я, и вскоре вышел на химмашевском рынке. Перед ним на кольце жужжал и жаждал пищи человеческий улий.
Паренек с заженной сигаретой и с ячейкой яиц в руках "летел" мимо меня.
- Почем, сынок?, - спросила его одна старушка на остановке.
- Сто рублей,- ответил тот, не вынимая сигареты изо рта и не останавливаясь...
В течении субботы я сосредотачивал в себе силы, собирая, подкрепляя немощи духовные молитвой.Читал Евангелие.
Вечером , начиная с 22.30, в Успенской церкви была назначена Исповедь, чтение Деяния Апостолов, празднование Воскресения Христова, освящение хлеба.
Конечно, хорошо было бы взять с собой детей, но для них четырехчасовое стояние могло бы стать непосильным, тем более, что ребята рано легли спать с тем, чтобы пораньше встать и, вослицая : "Христос Воскресе!", - идти в каждый дом, собирая в свои корзины пасхальные яйца и конфеты.Поэтому я пошёл один, прихватив с собой кулек с пасхальной трапезой.
На улицы уже опустилась кромешная тьма, едва освещаемая фонарными столбами. На встречу попались два полисмена.
Я сел в жёлтый автобус и вышел у Пушкинского парка.Как только я прошёл в ворота, мне встретился охранник:"А ты куда?"
- В Успенскую.
- Через парк не пройдёшь. Стой, я на Московской ворота закрою, и провожу тебя.
- Спасибо.
У ворот Успенской церкви стояли полисмены:"Можно посмотреть, что у вас в пакете?"
Я открыл пакет, среди яиц и конфет, выделялась бутылка вина, которая вызвала у них подозрение:"А это что такое?!"
Конечно, если бы я пошутил и сказал:"Бомба", - меня бы тот час скрутили, поэтому я и не стал вводить в недоумение блюстителей порядка и ответил:"Вино, для освящения батюшкой, к Празднику".
Я зашёл в церковь,перекрестившись, встал за дверью: народ уже заполнил всё свободное пространство.
Шла Исповедь.Мне уже приветливо махал рукой блаженный Павел:"Пойдем сюда!" Мы поздоровались, встали снова рядом, как на предыдущей, воскресной службе:"Снова на этом месте. Как-будто купили его. Хочешь-не хочешь, а я буду хвостиком за тобой ходить!"
- Ходи, только не "хвостиком", а ниточкой невидимой, связующей боли людские, крепкой, как тетива. Я вспоминал, брат, тебя...
- Хорошо вспоминал!?
- Хорошо. "За здравие" тебя написал.
- Спасибо. Я тебе денег дам.
- Не надо денег,- спохватился я, понимая что милость моя обесценивается хвостовством. - Прости меня, Павел.
- Прощу, всех прощу, - сказал внутри блаженного тот голос, который я всегда жаждал услышать в сердце своём. Голос, от которого забилось сердце втрое быстрее. Голос Христа-Спасителя...
Подходя к исповеди, Павел затрясся весь: "Ох, страшно как, страшно!"
Но между тем исповедался, потому как не смотря на болезнь, искажающую его лицо постоянной гримассой, имел рассудок здравый и хранил в сердце своём Страх Божий.
Только после целования креста замешкался:"Ой, не знаю я ничего, не знаю...
8 апреля 2018г. Саранск