Три дня прошли муторно. Слуги были предупредительно-вежливы, но смотрели с осуждением и опаской. Словно она сумасшедшая и может выкинуть какую-нибудь каверзу. Даже болтушка Мира, что причесывала ее по утрам была тиха и тошнотворно-услужлива. А ведь Иэнель полагала, что они с первого дня нашли общий язык.
Утром следующего дня (после скандала) она хотела прогуляться в парке, но как на зло, из окна своей комнаты увидела, как дайн возился с рассадой. Пришлось отложить. Как пришлось отложить и прогулку к морю, потому что идти пришлось бы всё через тот же парк.
Сначала Урмэд разговаривал с садовником, а когда тот ушел, принялся сам высаживать какие-то растения что тот привез с собой в тачке. Сажал, надо сказать, со знанием дела. В зависимости от высоты растения, времени и продолжительности его цветения. А еще, он опять пользовался магией – магией земли. Откуда дайн знает о ней? Дайны работают исключительно с огнем и то, лишь шаманы.
Парк с точки зрения обыкновенного человека или дайна, являл из себя обычный лес. Но Иэнель прекрасно знала, чего стоят усилия такой видимости. Каждое дерево, куст, цветок, травинка находились на строго отведенном ему месте.
Словно островки древности по парку были разбросаны «забытые» в зарослях беседки, фонтанчики, прудики и полянки. Ей так хотелось побродить в свежести трав и воды, но от злости приходилось лишь кусать локти.
На второй день полил дождь. Книги насучили уже к обеду. В большую библиотеку она соваться остереглась, а те, что были на полках в ее комнате составляли в основном женские развлекательные романы.
Стараясь не попадаться на глаза Урмэду, она периодически смотрела в окна и слушала у дверей, чтобы ненароком не пересечься в коридорах. А когда поймала себя на мысли, что начинает следить за ним, устыдилась и старалась вовсе не выходить из комнат. Но теперь даже он страшил ее меньше, чем затворничество. Сама себя загнала в эту ловушку, но выхода пока не видела. Во-первых, сначала поди, поймай этого Урмэда, во-вторых это ж извиняться придется. А так, смотришь, не трогает никто и хорошо, и день прошел.
Ела в одиночестве, как и было условлено, никто ни разу не составил ей компанию. Даже слуги. Все ссылались на занятость и давний, размеренный график. Вроде и честно, но не менее от этого обидно. Лишь один раз мальчишка-посыльный, имени которого она так пока и не узнала, забегал поживиться яблоком из всегда стоящей на столе вазы.
К вечеру третьего дня готова была выть от тоски.
Иэнель тяготило отсутствие новостей. Как там отец, как идут поиски убийцы Ридана, да и нашелся ли осведомитель во дворце? Все эти вопросы терзали ее по ночам, и она почти перестала спать. Утром была вялая, с тенями вокруг глаз, злая на саму себя и на дайна. Поэтому на четвертый день сорвалась на Миру и та выбежала из комнаты в слезах.
«Нет, так не годиться! Если я и дальше буду так жить, то действительно сойду с ума».
Чуть позже догнала служанку в коридоре и извинилась. Та уверяла, что все в порядке, но по глазам Иэнель поняла, что та ее боится.
— Скажи, а ты не знаешь, где сейчас дайн, то есть Урмэд? – поправилась она.
Мира смерила ее опасливым взглядом.
— Был в правом крыле с утра, по весне крыша подтекала, так он чинит.
Иэнель поблагодарила и пошла на поиски.
«Даже хорошо, что он там один, можно поговорить без лишних свидетелей. И начать уже жить как прежде. В конце концов в его сторону можно и не смотреть».
По коридорам блуждал сквозняк. Он забирался под изъеденные временем гобелены, выл в старых растрескавшихся досках, раскачивал клоки паутины под потолком. Пахло пылью, заброшенностью, и одиночеством. Коридоры на всех трех этажах заканчивались забитыми дверьми из-под которых дул холодный ветер с моря. Попробовав открыть створки на первых двух, у нее ничего не получилось, и твердо решив испытать удачу в последний раз, она двинулась на третий.
Преодолев пятнадцать скрипучих ступеней, попала в короткий коридор. Двери тут забиты не были. Сквозь щели ярче светило солнце, возвещая о том, что возможно там есть выход на крышу. Тем более, сверху раздавался громкий стук молотка. Больше лестниц она не обнаружила и решила войти в дверь.
Иэнель осторожно направилась вперед, контролируя каждый шаг. Пол скрипел, но вроде обваливаться не собирался. Подергала двери раз, другой, чувствуя, что они уже готовы поддаться. Прогнившая планка-нащельник с треском оторвалась, и левая дверца с порывом сквозняка вылетела наружу. От неожиданности девушка взвизгнула и инстинктивно ухватилась за ручку на правой створке. Это было роковой ошибкой, потому что через мгновение вторую створку тоже вынесло наружу, и чтобы не свалиться вниз, Иэнель вцепилась в ручку двери мертвой хваткой. Истошно вереща она, словно марионетка, закачалась на высоте третьего этажа, пытаясь ногой дотянуться до пола.
Оказалось, что двери открываются в никуда. А внизу и над головой, словно пробитая камнем, зияла огромная дыра. Другой конец коридора был далек и разрушен временем, отделённый от основного корпуса здания обугленной пробоиной.
От страха Иэнель даже забыла позвать на помощь. Она самостоятельно пыталась достать кончиком туфли до остатков пола, и ей почти удалось, как новый порыв ветра ударил в дверь с такой силой, что ее вывернуло в обратную сторону и ударило о разрушенную стену. Многострадальная дверь не выдержала, и верхняя петля начала со скрипом выходить из гнезда. Еще один такой порыв, и она вместе с дверью рухнет вниз. Иэнель истошно закричала даже не понимая, что именно кричит.
Неожиданно спокойный голос вывел ее из оцепенения.
— Я попробую подтянуть дверь, а вы подадите мне правую руку. Только не дергайтесь, ладно?
Она скосила глаза и обнаружила дайна наполовину высунувшегося из коридора и пытающегося притянуть дверь к себе. Одной рукой он держался за косяк, другой, тянулся к ней. Это занятие полностью поглотило его внимание, но упрямая дверь не поддавалась – ветер дул так, что ее относило в сторону.
— Левитацией владеете?
— Нет! – отчаянно пискнула принцесса.
Она всегда упор делала на врачевании.
Урмэд в отчаянии опустил руку, и она услышала, как он шепчет заклинания. А она дура, чего ждала? Сама бы могла ветер призвать, но от страха растерялась. Сосредоточившись, начала помогать. Упрямая дверь скрипя и подрагивая с натугой начала медленно закрываться.
— Руку! — рявкнул он, когда до полного закрытия оставался примерно арш*.
Иэнель с трудом отодрала от ручки затекшую кисть, вложила в ладонь дайна. И тут уже было не до брезгливости и недоверия… Он крепко схватил ее запястье потянул на себя вместе с дверью.
И надо сказать вовремя. Не выдержав, ржавые петли вырвались из гнезд, дверь медленно, словно раздумывая, со скрипом вывалилась наружу и полетела вниз.
Иэнель взвизгнула и повисла на одной руке. Дайн рухнул на живот, (едва успев зацепиться правой рукой за косяк, и свесился вниз), держа ее за руку.
Их взгляды встретились, и она с удивлением обнаружила, что его глаза вовсе не белые, как показалось ранее, а удивительного перламутро-серого оттенка.
От шока, силы совершенно покинули ее. Она повисла безвольным грузом лишь слегка бултыхая ногами.
Урмэд это и сам прекрасно видел, но не спросить не мог.
— Забраться по мне сумеете?
Она отчаянно помотала головой. В глазах застыли слезы и полная беспомощность.
— Если я освобожу правую руку, то рухнем вместе - лежу неудобно. Начну вас затаскивать, и передняя часть тела перевесит. Так что план такой: посмотрите под собой, высоко ли до пола второго этажа?
Иэнель послушно опустила голову вниз. Конкретные и простые задачи было выполнять проще — думать не надо.
— Два сажа* будет, может, чуть меньше, — определила она.
Дайн кивнул.
— Дверь нижнего коридора ближе к лестнице, значит расстояние до закрытой двери там больше.
— Да, так и есть – подтвердила она.
— Тогда мне придется вас раскачать, и вбросить на безопасное расстояние от дыры.
— Да, тут пол выдается чуть дальше, думаю получится.
— Конечно получится, подбодрил он ее – а то сил моих больше нет вас держать.
Иэнель всхлипнула. И тут же почувствовала, как на лицо ей капнуло что-то теплое. Потом на плечо, потом поползло по пальцам. Увидев кровь, она взвизгнула, чуть не вырвала руку и заболтала в воздухе ногами.
— Тише! – шикнул он, — Не пугайтесь, это моя кровь, швы разошлись, пустяки. Приготовьтесь, сейчас буду раскачивать. Только снимите туфли. Кивните, когда будете готовы.
Туфли улетели вниз, подняв еле видные отсюда облачка пыли.
Уже больше ничего не соображая, она проделала всё, что он просил и взвизгнув в полёте, мягко приземлилась на пол второго этажа. Оказывается, дайн успел сотворить ей воздушную подушку.
Урмэд облегченно выдохнул и со стоном отполз от края провала. Казалось, левую руку терзают демоны бездны.
Нашел ее под дверью, воющую, размазывающую по лицу кровь и слезы. Вынул платок из кармана.
— Вытирайтесь.
Она благодарно кивнула, сразу же шумно высморкалась, и вновь заревела.
— Все позади. Хватит плакать, — тихо сказал он, усаживаясь рядом. Он прекрасно знал, что спокойный, размеренный, даже флегматичный тон скорее высушит слезы.
Подсел ближе, но обнимать и гладить по волосам не спешил, хотя очень хотелось. Шелковые, блестящие длинные пряди, словно легкие осенние паутинки колыхал ветер. Солнце играло в них, отсвечивая то платиной, то жемчугом, вплоть до сиреневого отлива.
— Что вы тут делали? Нейдан не предупредил вас, что здесь опасно ходить?
Иэнель невпопад кивала и вместо того, чтобы успокоиться, вновь разревелась. Сквозь всхлипы и гнусь разобрать много не удалось.
— Я-а-а… я искала в-вас… а Мир-ира … ска-аза-а, что на крыше… хотела…. Я не должна была так го-говорить, — почти понятно закончила она.
«Ну да, как гадостями кидаться, так целые выступления составляем, а как извиниться - это мы заикаемся» — про себя усмехнулся Урмэд.
— Я не хотела…
— Хотели, — резче чем нужно перебил он.
Она первая опустила взгляд и виновато кивнула.
— Идти сможете?
— Да, пожалуй, — прошептала она. Неужели ей стыдно перед дайном? Или просто стыдно?
Иэнель поднялась первая и как не удивительно, стояла уверенно, что не сказать о ее спасителе. Урмэда повело в сторону, и он завалился на стену.
— Вы ранены. Весь рукав в крови…
— Спасибо, я и так это знаю. Вернусь в комнату, Нейдан заштопает.
— Я бы могла помочь, тем более это я с вами сделала — робко предложила она, кивая на рану
— Спасибо не стоит, – опять получилось резче чем надо. Девушка совсем сникла и Урмэд все же решил пояснить.
— Мне необходимо, чтобы было именно зашито. Это трудно объяснить, но так надо, и вы тут не причем.
— Я бы могла срастить самые глубокие слои, а верх вам зашьют. Иначе рана будет долго кровить.
— А вот это дельная идея. Пошлите.
По дороге встретили Нейдана. Он тут же заметил, что девушка без обуви.
— Вам не холодно? — кивнул на ноги.
— Нет-нет все в порядке – уверила она – Иногда полезно ходить без туфель. Так ноги отдыхают от каблуков.
Управляющий приподнял бровь, но допытываться не стал, потому как видел, что девушка смущена, а хозяин загадочно ухмыляется, но пояснять тоже ничего не спешит.
— Ну вот, очередная рубаха заляпана! – убивался Нейдан, осматривая степень урона — Прачка наверно думает, что я плохо шью.
Он расстегнул лекарский саквояж, распространяя по комнате резкий запах лекарств. Терзаясь дежавю, вновь разложил на тряпице иглу и нитки.
— Да-да, вечно всё у тебя по швам ползет.
— В следующий раз сметаю дратвой, — пригрозил старик.
— Не придется. Сейчас светлая Иэнель с помощью магии срастит ткани, а тебе останется только скрепить кожу по верху. На это и шелка хватит.
Иэнель порозовела и отвела глаза. Она совсем запуталась. Абсолютно не понимая, как теперь относиться к Урмэду – как к дайну или же как к айну? А может не так и не эдак? Говорит вежливо, ведет себя в рамках приличий.
В конце концов сейчас надо сосредоточиться на исцелении. Лечить ей всегда нравилось.
У всякого айна (в отличии от дайнов) есть способности к магии. Просто одни заучивают самые простые заклинания для повседневного обихода (освещение, левитация предметов…). Другие, совершенствуют ее постоянно в течении жизни (лечение болезней и ран, поисковая магия, магия стихий, рун, распознавание намерений и самое сложное – работа с порталами). Это как с книгами – чем больше и чаще читаешь, тем богаче словарный запас и обширней знания. Каждый выбирает тот вид магии, который ему пригодится по жизни, но базовый знают почти все.
Когда Нейдан очистил от крови плечо дайна, Иэнель наложила руки на края пореза (наверно вернее будет сказать разруба) и прикрыв глаза, начала вязать заклинания. Под ладонями засветилось розовым, потом желтым, потом белым и наконец свечение иссякло.
— Щиплет? – поинтересовалась она.
— Терпимо.
Урмэд почти не чувствовал руки, она стала тяжелой, ныла и пульсировала, но так и должно быть. Пока онемела можно поскорей наложить швы. Что очень ловко и проделал Нейдан.
Иэнель отошла в угол комнаты с интересом разглядывая кабинет.
Синий шелк стен и обивки стульев. Коричневый с красноватым отливом тон дерева мебели. Книжные полки в потолок, забиты фолиантами и альбомами в кожаных обложках. Черные бархатные шторы. В простенках яркие тканые гобелены в рамах с изображениями стилизованных растений и цветов в обрамлении витиеватых айнских орнаментов. Пол из белёного дуба тёплого оттенка, (такой же, как и у нее), узорчатый дангурский ковер на полу. В середине комнаты стол, заваленный бумагами, папками и писчими принадлежностями, рядом, стул с высокой спинкой в котором и восседал хозяин.
— Я могу идти? – шепнула она
— Да, спасибо, дитя! Вы просто чудо. У вас очень сильные способности к лечению для вашего возраста это довольно необычно.
— Я много занималась.
Иэнель опустила глаза. Похвала была лишней. Ведь это она его ранила. Теперь просто исправила то, что натворила.
Нейдан изящно поцеловал ей руку.
Урмэд натягивал свежую рубашку.
Когда он ее снимал, Иэнель стояла за высокой спинкой кресла и вообще, старалась не смотреть в его сторону, а потом только видела обнаженное раненое плечо, потому как остальное было прикрыто испачканной рубахой.
Теперь же дайн не стесняясь, стоял по пояс раздетый перед ней. Вернее, завязывал шнурки на рубахе. Но и в эту прореху в одежде увидела достаточно. Увидела иссеченную шрамами кожу, многие были совсем свежие и некоторые из них не только от оружия, больше похоже на ожоги…
— Благодарю, — легко поклонился он — Главное в следующий раз не отрубайте начисто. Соединительная магия довольно сложна, да и нервные окончания потом могут не восстановиться.
Иэнель стала пунцовой.
Сверху на рубаху он накинул удлиненный шелковый жилет, что носят только светлые айны, перепоясал поясом и с удовольствием проследил за реакцией гостьи. Вновь откинулся в кресле. Черно-серебристый цвет одежды оттенял серую кожу делая ее немного светлей.
— Я пойду. А то ноги мерзнут, — пискнула Иэнель.
Не дожидаясь возражений шмыгнула в дверь и почти бегом кинулась в свою комнату.
— Ну, и зачем надо было смущать девушку? – попенял Нейдан.
Урмэд неопределенно хмыкнул и закинул ногу на ногу.
— Давай, рассказывай, что у вас произошло.
Далее: http://www.proza.ru/2019/04/20/1099