Итак, хобби Геннадия все больше становилось профессией. И он набирался опыта.
Как раз в то время выделяли средства малому бизнесу для развития из госбюджета. Не замедлил воспользоваться этим нововведением некто Смугленко Аркадий. Это была лебединая песня для крестьянских детей. Его отец прошел нелегким, социалистическим путем от простого скотника до должности директора птицефабрики и поддержал инициативу старшего сына организовать свое дело. Чтобы организовать фирму Аркадий получил деньги в банке, а продукцию – с фабрики отца. Как развивалось производство «ножек Буша» тогда – было неизвестно. Но наши предприниматели оценили возможности вольной, сытой жизни. К тому времени прекратили свое существование спец. магазины, где цыплята и куры распределялись больным, инвалидам и всяким заслуженным. И наши, знаменитые в больницах, синие цыплята перекочевали на улицы города. Вечно голодные и удивленные доступностью такого дефицита советские еще граждане, просто расхватывали товар, облепив продавца. Офис хозяина вот этой куриной империи и оказался рядом с мастерской Геннадия.
Предприятие куриного счастья росло и пришлось выделить на ремонт «куриных» машин один день в неделю. И день этот, с каждым разом, становился все длиннее. Мастерская находилась на территории стадиона. Это был старый, прохудившийся, обвалившийся местами, бокс для техники. Такой же, как у других. С такой же арендной платой. В этих боксах начали обслуживаться машины «куриной империи». Предприятие это было эксклюзивным и быстро принесло доходы. Взялся обслуживать машины Геннадий и делал это иногда до трех часов ночи, Юлька вместе с ним. Он сблизился с сотрудниками и самим хозяином, молодым круглолицым и розовощеким Аркашей. Позже Аркадий решил арендовать все пустующие боксы и привлек туда других мастеров. Кузовщик по кличке «Суслик», у которого гостил в свое время Геннадий, был не очень востребован. Изнашивалась, ломалась по нашим дорогам ходовая часть. «Ходовиком» взяли Гришу. Парень он был видный. Черные волнистые волосы, мощный торс, доброе, мужественное и слегка красивое лицо. Все это очень нравилось женщинам. Он платил им взаимностью. Ну не работа же должна нравиться. Правда, работы было много. И для этой работы много думать не нужно. Так что Григорий и его работа подходили друг другу очень даже.
У Геннадия был как раз день обслуживания фирмы. Юльку удалось уговорить пойти домой. Вечер пришел вместо нее. Окон в темном сыром обветшалом боксе не было. Гул снаружи стих: значит, опустели другие мастерские, разошлись по домам начальники, не приезжают уже машины клиентов. Можно вздохнуть полной грудью и работать спокойно дальше. Напряжение пошло на убыль и у Гриши. Был уже час ночи, когда усталый, грязный Гриша пришел к Геннадию. Он примостился на старом лысом скате:
- Слышь, Ген, у тебя нет кусочка хлебца? Жрать хочется до тошнотиков. Устал я, как собака.
- Насчет собаки сказал бы раньше. Я местных всех знаю, и всех накормил, а вот тебя не учел. А Юлька вряд ли принесет еще: городской транспорт уже не ходит. Ты бы дурака не валял, а работу скорее заканчивал, а то и до утра не успеешь. От голода загнешься.
- Надо было раньше подойти к тебе и полаять что ли. Во, дурак. Знал ведь, что пахать придется почти всю ночь, и ничего с собой не взял.
Гену все же отвлек сосед от работы, и он вышел из бокса. Размял затекшие, еще больные ноги, глубоко вдохнул свежий ночной воздух. На лавочке рядом с мастерской сидели водители этих злосчастных машин и сонно переговаривались. Вечер теплый и тихий, наступившая тишина обволакивала мягким одеялом.
- Мужики, вы тут сидите, а у Гришки в боксе что-то рычит – нарушил умиротворенность Гена.
- Что у него может рычать? Он же ходовую делает.
- Он только что у меня перфоратор просил. Говорит, что уже сил нет.
- Он, что, перфоратором гайки выбивать будет? Надо посмотреть, что этот дурень выдумал.
Втроем они отправились в Гришкин бокс. Тот что-то недовольно ворчал себе под нос, перемежая тихие реплики взрывами крепкой матерщины. Сам он был под машиной и принимал там разные позы.
- Я же говорю: что-то рычит – поспешил прокомментировать Гена.
Голоса и присутствие большого количества ног, вынудили Гришу сначала уронить гаечный ключ, а потом все же вылезти из смотровой ямы.
- Какого рожна вы все приперлись? Работаю я, работаю.
- Ну вот, опять рычит. – Теперь была Генкина очередь отвлекать Григория. Не со зла, конечно. Так, чтобы размяться и сон прогнать. Ребятам сон он точно прогнал.
- Зарычишь тут, когда в животе пусто. Руки, вон, от голода дрожат. Ключом не попадаю куда надо. А теперь еще искать его из-за вас придется.
- Слышь, Гриша, а ты закажи пиццу с доставкой. Вот в газете их координаты. Написано: круглосуточно. Магазины-то уже все давно закрыты.
- А что это за птица? Куры жареные что ли?
- Не птица, а пицца. Это блин такой, а на нем еда. Да мы сами тебе закажем, не жмись. Фирма платит. Ты и позвонить-то не сможешь с такими грязными лапами. Весь офис перепачкаешь.
Ребята ушли заказывать пиццу для Гриши, посмеиваясь по дороге:
- Он такой годный сейчас, что плохо соображает. Наверное, номер набрать не сможет сам.
Машина с заказом приехала через полчаса. Сначала из нее вышел очень большой мальчик средних лет. Гриша подумал:
- «Зачем такой атлет нужен, чтобы возить какие-то пирожки? Наверное, пицца эта очень большая бывает. А может, просто подрабатывает».
Атлет открыл заднюю дверцу микроавтобуса. Но оттуда опять не появилась пицца. Зато из машины легко и кокетливо выпорхнули три девушки, видимо официантки. Атлет устало и раздраженно спросил:
- «Кому пиццу?»
Григорий, с интересом наблюдавший за этой доставкой заказа ожил и решил подать голос.
-Это для меня.
-Что для тебя? Все для тебя?
-Это ребята заказывали для меня. Но я могу с ними поделиться, если они так много заказали. А запить что-нибудь у вас есть?
- О выпивке речи не было. Сам ищи, дурак. Тебе часа хватит?
- Какой час! Я за пять минут успею. Вы что ждать будете?
- А что мне, уезжать что ли, если тебе пять минут хватит? Давай уже, выбирай себе быстро. Кореша твои, смотрю, не такие голодные как ты. Это ж надо, прямо на работе приспичило. На тебя что, кардан повлиял или колес накрутился?
Пиццу все никак не доставали, и Гриша рассматривал озадаченных таким заказом девушек.
В присутствии хорошеньких женщин он всегда преображался. Плечи сами собой становились шире. Осанка величественней, голос приобретал бархатистый оттенок, глаза загадочно поблескивали. Но грязная рабочая одежда и запах тормозухи и литола несколько портил вид. А девушки смотрели очень уж кокетливо сквозь скрываемую брезгливость. И этому была причина: деньги-то нужны за заказ, но место не располагало: мужчина грязноватый какой-то и 5 минут. Эти 5 минут смущали больше всего.
Пауза затянулась. В ночном воздухе повисла тишина. Что будет дальше – ждали все: устроивший себе перерыв Геннадий, ребята-водители, вернувшиеся на свежий воздух из офиса, водитель автобуса, развозившего заказ, атлет-экспедитор и три молоденькие «пиццы». До Гриши начал доходить смысл происходящего сквозь голод. Улыбка начала стекать по лицу. Брови приняли участие в мыслительном процессе и предали эстафету выше. Морщинки на лбу превратились в гармошку, чем-то напоминающую извилины. Григорий все понял. И в этой вот тишине вдруг раздался взрыв хохота. То ли озарение на лбу Гриши перешло на всех, то ли догадливость других передалась Грише, - кто теперь разберет.
Опомнился первым телохранитель-сутенер. У него была повременная оплата, и ждали другие, более сообразительные клиенты, а не эти грязные болваны.
- Идиоты, вы что заказывали? Какая ночью пицца. Вы здесь все прямо из детсада или кто первый класс уже закончил? – не унимался амбал.
- Да подожди ты, не пенься, – пытался перекричать его Гриша. Я же не против. Три так три.
- Только поесть привезите потом.
- Голод, какой бы ни был, а от такого настоящий мужчина разве откажется. Тем более фирма платит. Но раздосадованный сутенер, уже не церемонясь, втолкнул девочек в машину. Ожесточенно хлопнул дверцей так, что «калькулятор» под рубашкой глухо звякнул об машину. Машина не очень сексуально застонала, когда он плюхнулся на свое место. Он что-то рыкнул украдкой хихикнувшему водителю и микроавтобус уехал. Ребята и Геннадий покатывались со смеху и находились уже на стадии «пальца». То есть стоит показать просто палец, и смех продолжается с новой силой. Роль «пальца» невольно играл Гриша. Он стоял совсем расстроенный: ни пиццы, ни девочек. Какой уж тут смех. Он вздохнул и обречено пошел доделывать машину.
Час спустя ему привез из дома бутерброды и горячий кофе в термосе сам шеф. Ему позвонили ребята и рассказали, как они влипли с вызовом пиццы. Сами смеялись над Гришей, а оказались в дураках они же. И парня обидели. И голодным оставили. Шеф вообще был добрым парнем. Молодой и жадный до удовольствий в жизни, он и другим давал пожить. Мог собрать весь коллектив и на 2-3 дня завеяться в Сочи отдохнуть или слетать в Минводы попить волшебной воды после бурных ночных возлияний. Гриша работал на него, и компенсация за страдания его удовлетворяла. Подумывал устроиться работать на Аркадия и Геннадий. Ведь ему нужна официальная работа, чтобы платить алименты своим детям. Да и стаж работы нужен в трудовой книжке