Давно закончился еще один суд, на этот раз о разделе имущества Геннадия и его первой жены, но тяжесть по-прежнему не спадала.
Юлька готовила ужин, а Геннадий напряженно его ждал. Она достала из сумки мороженую рыбу по прозвищу «хек» и разложила ее на разделочной доске, чтобы немного оттаяла. Но, глядя на напряженное ожидание мужа, начала все же чистить. Юля не ела уже много лет ни мясо, ни рыбу. Она была вегетарианкой. Не воинствующей, а просто не хотела есть мясное и не любила. А Гена любил. И раз уж «притираться», то «притираться» и в еде. И нужно учиться готовить для него, даже если это ужасно неприятно. Нужно снять черную пленку из брюшка, убрать внутренности, а руки так быстро замерзают. Чтобы разрядит обстановку, она решила занять мысли мужа насущными проблемами. Юля напомнила, что нужно все-таки сходить к бывшей жене и забрать то, что присудили ему. Это был кузов к старенькому 412 Москвичу, мотор и кое-какие запчасти. Бывшей же достался двухэтажный дом во дворе ее родителей, который строил Геннадий, вся обстановка и две комнаты в новой трехкомнатной квартире, которую тоже получил Геннадий.
Этот вопрос был красной тряпкой для быка, и Геннадий начал реагировать. Сдавленным голосом, с ударением на каждом слове, он сказал:
- Судоисполнители работают в пятницу, а Галка будет на работе, дома мы ее не застанем.
- Ты перепутал. Она выходная в пятницу и субботу, а работает в воскресенье, понедельник и дальше, – продолжая чистить рыбу, возразила Юля.
- Да нет же, я тебе говорю: она работает в пятницу и субботу. Это воскресенье и понедельник у нее выходные.
- Геночка, ну вспомни: она приходила к исполнителю в субботу, значит, у нее был выходной.
- Какой выходной? Она отпросилась с работы. – Заводился все больше Геннадий.
- Гена, успокойся и спокойно посчитай: это в прошлом месяце у нее был такой график. Ты и детей тогда брал на пятницу и субботу. Ну, позвони ей и спроси.
- Да что ты понимаешь? При чем здесь дети? - Геннадий уже кричал и бегал из кухни в коридор.
Юля прекрасно понимала, что идти в тот дом ему очень не хотелось. И он ищет любой повод, чтобы отложить эту процедуру. Тем более, что в прошлый раз на него кинулся уже бывший тесть с топором. Поэтому ее не раздражало поведение мужа, но она хотела остановить его гнев с помощью фактов, помочь перебороть страх и эти попытки еще больше его раздражали. В глубине души он знал, что не прав. Но это знание погружалось в глубину души все глубже от обиды и раздражения. Ярость же наоборот поднималась и уже выплескивалась через край.
- «Еще немного, и кроме щек, у него покраснеют и глаза» - озабоченно думала Юля.
- Геночка, ну успокойся. Попробуй поговорить с ней пока без судоисполнителя. Ну, зачем ей твои железки? Только место занимают во дворе.
- Ты что, дура? Чтоб на меня опять с топором кинулись? Я только детей повидать пришел, и то еле увернулся, а теперь – кузов, железки! Да они удавятся от жадности и злобы! Им всегда мало.
- Родненький, это ты сейчас от злости лопнешь. Успокойся, выпей воды. Мы ведь не первый раз говорим об этом, нужно же решать. Напрасно нервы на суды тратил? Ну, ты же уже не ребенок.
- Идиотка. Что ты понимаешь в детях?
Его явно «понесло». И понесло совсем не туда. Юля не хотела, чтобы потом он жалел о своих словах. Она развелась с первым мужем очень давно. Правда, делить им было нечего. Но были еще суды, когда бывший муж украл детей чтобы не платить алименты. Спрятал их у кого-то. Младшего Юля нашла через год, после решения суда, на Украине. Старшего ей помогла вернуть Валентина Терешкова, когда судоисполнители не сделали этого. Его держали в каком-то подвале со старым бездомным туберкулезником. Сын тогда разучился ходить. Он никого не узнавал, дичился и забивался в угол. Процедуры помогали медленно и в первый класс его носили на руках. Потом определили в туберкулезный интернат вместе с младшим братиком. Пожалели натерпевшегося от одиночества, ребенка. Но это только капля проблем в жизни Юльки и она сама их решала. А теперь этот большой ребенок должен решить свои проблемы. Она поняла, что не знает слов, которые его успокоят и придадут сил развязать этот узел. Она решила использовать другой метод: когда у человека начинается истерика, то лучшее лекарство для начала – это пощечина. Нужна хорошая встряска. Но для такого большого мальчика пощечина будет, как неуместный поцелуй. Так вот, когда метания Геннадия по комнате в поиске глупых доводов привели его в кухню, Юля без эмоций, наотмашь, ударила его мороженой рыбой по лицу. Она держала ее за хвост и удар, поэтому получился замечательный. Тут же она вернула рыбу за тот же хвост на разделочную доску и продолжила чистить.
За ее спиной послышался сдавленный кашель: «Неужели рыба попала прямо в рот, и он подавился?» Она осмотрела рыбу. Рыба не пострадала. Юля резко обернулась: «Фу–у. Это Генка хотел как раз что-то сказать, но от неожиданности подавился. А может, он целой фразой подавился? Тогда дело хуже. Но ничего, откашляется».
Долго, очень долго Геннадий не появлялся возле жены: усваивал лекарство. Но это была его первая победа. Рыба сильно остудила его пыл. Остудила и обиду. Он впервые переступил через свою гордыню и пришел извиняться. Все еще скованно и неуклюже он поблагодарил Юльку.
- Юль, а почему ты на меня не кричала?
- Это как? Как соседка сверху, которая кричит на весь подъезд, что у нее слабые нервы и ей нельзя сдерживаться? А после каждого скандала муж, кажется, усыхает сантиметра на два.
- Да, вид у нее намного лучше, чем у мужа. И в весе она только прибавляет.
- Вот я и не кричала, чтобы ты не усох, и я не растолстела. А ты думал, почему?
Потом они весело смеялись, вспоминая эту сцену. Геннадий не узнавал себя и удивлялся, что ему такая вот жена попалась. Но Юлькиной сестре рассказывать они не стали: хватит с них истории с цветами.