Как говорится, талантливый человек талантлив во всем. Так было и с моим коллегой, выпускником того же Хабаровского медицинского института, где я учился в 60-е годы. Именно в те годы стала популярной инструментальная музыка, небольшие вокально-инструментальные ансамбли, которые сменили на танцах большие духовые оркестры. Образовался такой ансамбль и в нашем институте, его организатором и первым руководителем был герой моего рассказа, к тому же мой тезка. Как это у него получилось, не знаю, видимо, был неплохой организатор.
В этом ансамбле играли два моих сокурсника. Один был ударником, звали Валера, но вот его фамилию не помню, а второй - солистом, звали его Вадим. Он жил со мной в одной комнате общежития, хотя был хабаровчанином. Но тогда, в начале 1966 года, мест в общежитии было достаточно, тогда только что сдали в эксплуатацию построенный корпус «общаги» рядом с институтом. Поэтому я был в курсе кое-каких событий в ВИА. После отъезда из Хабаровска Вадима в ансамбле появилась солистка, тоже моя сокурсница, только с педиатрического факультета. Рассказывали, что у них с руководителем ансамбля была взаимная симпатия.
Руководитель ВИА, которого, как вы поняли, звали Саша, играл на гитаре и неплохо пел. Ансамбль зажигал на танцах в нашем институте. Танцы проводились в спортивном зале, а так как институт был в центре города, и весть о ВИА, играющем на танцах, быстро разнеслась по городу среди студентов, на танцах в нашем зале собиралось много народа. Иногда было трудно протолкнуться. Но мне это удавалось, к тому же я неплохо танцевал еще до института, все же целых полгода посещал танцевальный кружок бальных танцев, умел танцевать вальс, танго, фокстрот. Но в те годы более модными были быстрые танцы – рок-н-рол, твист, их и играли чаще всего ребята из ансамбля.
Мне запомнились одни танцы, где играл ансамбль, а пел Вадим. Эти танцы сыграли в моей жизни важную роль. Случилось это перед днем Советской Армии и Военно-морского флота, т.е. накануне 23 февраля 1967 года. Незадолго до этого произошло два события. Одно – приезд на зимние каникулы друга моего дядьки, который был всего на 1 год меня старше, и поэтому все его друзья были и моими друзьями. А Генка, как звали друга, учился в Ленинградской «мореходке». Как известно, курсанты старших курсов этого заведения плавают по заграницам. Там – то они и подсмотрели новый танец – шейк. От них научился танцевать шейк Генка, в то время курсант 3 курса, и научил меня, второкурсника. Но продемонстрировать свое имение у меня не было возможности.
А второе событие последовало накануне. Я стал «ухлестывать» за симпатичной девчонкой из институтского буфета. Но заигрывать к ней считалось обязательным у многих студентов, так что я был один из… Девчонка меня из этой толпы ухажеров не выделяла, но я проявил настойчивость. Решил её пригласить на танцы 23 феврали, которые ждали многие студенты. Вот на этих танцах я произвел впечатления на свою подружку, ведь шейк, который я «сбацал», танцевать не мог никто. Через полтора года я повел девчонку в ЗАГС, так что моего тезку, руководителя ВИА, можно считать моим сводником.
Я еще не раз ходил на танцы, которые проводились в институте, но чаще ходил на танцы в разные ДК вместе с девчонкой, на которую положил глаз. За мной закрепился имидж лучшего танцора института именно после тех танце в феврале 67-года. Но на старших курсах мне было не до танцев, но я знал, что ВИА играл по-прежнему.
Я начал с того, что талантливый человек талантлив во всем. Мой тезка отлично учился, и после окончания института поступил в ординатуру, и даже вел занятия в группах студентов, в том числе в группе, где училась солистка ансамбля. Но их отношения закончились, когда девушка перевелась в другой институт, во Владивосток, и там вышла замуж на военного.
Молодому выпускнику ВУЗа Саше все удавалось. Ему дали тему для диссертации, и он успешно начал над ней работать. Но потом, видимо, решив, что такому таланту проще пробиться в Москве, уехал в столицу. Там его следы затерялись.
Прошло много лет. Я уже забыл о существовании руководителя институтского ВИА, моего тезки. Но однажды в руки мне попался научно-популярный журнал, где рассказывалось о путешествиях наших соотечественников по другим странам, в частности, экзотическим. Одна из статей в журнале меня заинтересовала не только тем, что я увидел знакомую фамилию, но и тем, что эта фамилия принадлежали доктору экспедиции куда-то в Юго-Восточную Азию. В материале было несколько фотографий, и я увидел своего старого знакомца, правда, с окладистой бородой и длинными волосами на голове. Видимо, в экспедиции где в джунглях было не до стрижки и бритья.
Потом я еще несколько раз встречал рассказы уже самого доктора со знакомой фамилией об очередных путешествиях в экзотические страны, о приключениях в них, причем даже с опасностью для жизни. Правда, их так и не съели, как знаменитого англичанина Кука, видимо, с питанием по сравнению с XVII веком стало получше. Свои повествования мой тезка писал классно, очень живо и интересно. Но потом я перестал читать научно-популярные журналы, и мой тезка и коллега снова исчез с моего горизонта.
Прошло еще много лет. Я вышел на пенсию, перенес кучу болячек и операций, и стал вести спокойную жизни пенсионера. Именно тогда я второй раз стал активным участником сайта «Одноклассники». До этого, еще в первый год появления этой социальной сети, я завел в ней страничку, но за полгода никто из знакомых не зашел на неё, и я никого не нашел. Но вот при повторном появлении моей странички в «Одноклассниках» буквально через полгода я стал виртуально «дружить» со многими своими земляками, одноклассниками и однокурсниками, коллегами по работе.
Одной из таких виртуальных подруг стала моя сокурсница, та сама, солистка нашего ВИА. Она подтвердила слухи, что у них с руководителем был мимолетный роман, и она до сих пор кое-что знает о нем. Он стал известным путешественником, и именно в этом нашел своё настоящее призвание. Его врачебная специальность очень востребована в дальних экспедициях по странам и вес. Кроме этого, прорезался писательский талант, он делится своим впечатлениями о путешествиях в разных журналах, где его охотно печатают. Сам практически не ведет светский образ жизни, в Подмосковье встречается разве что со своими друзьями по многочисленным экспедициям, во время которых обсуждаются планы следующих.
Может, это покажется грубым и даже циничным, если я сошлюсь на изречение, которое было на входе в один из концентрационных лагерей гитлеровской Германии. Это изречение «Каждому своё». Видимо, это изречение древних, но кому оно принадлежит, я не знаю. Вот что об этом написано в Википедии.
Ка;ждому своё (лат. suum cuique ) — всякому своё, каждому по его заслугам) — классический принцип справедливости. В Новейшей истории фраза получила известность как надпись, сделанная немецкими нацистами над входом в концентрационный лагерь Бухенвальд, — Jedem das Seine. В современном использовании, особенно в Германии и оккупированных ею во время Второй мировой войны странах, фраза воспринимается с негативным оттенком, поскольку имеет устойчивую ассоциацию с Третьим рейхом.
Suum cuique восходит к основе из античной Греции. В «Государстве» Платон отмечает, что справедливость есть, «если кто-либо делает своё и не вмешивается в дела других». Каждый должен делать своё (для общества, государства), а именно удовлетворять в полной мере и объёме своих знаний, возможностей и личных условий. Платон, кроме того, считает, что каждый должен получить своё и не может быть лишён своего (например, прав, имущества).
Римский юрист Ульпиан высшим принципом права видел справедливость, о которой писал: «Предписание права суть: честно жить, не вредить другому, каждому воздавать своё»
Известность фразе принёс римский оратор, философ и политик Цицерон (106 до н. э. — 43 до н. э.):
А правосудие, которое каждому воздаёт должное, какое имеет отношение к богам?
Также, фраза использовалась Цицероном в трактатах: «О законах», «Об обязанностях», «О пределах добра и зла».
Другой перевод фразы: «Правосудие узнается по тому, что оно присуждает каждому своё.»
Позже выражение стало употребляться вне юридического контекста.
В 1937 году нацисты недалеко от Веймара построили концентрационный лагерь Бухенвальд. Над главными воротами входа лагеря была помещена фраза «jedem das seine». Эта фраза была типичным пропагандистским лозунгом того времени, сказанным Ницше, подобной лозунгу «Arbeit macht frei» («Труд освобождает»), вывешенным над входом в некоторых нацистских концлагерях, в том числе Освенциме, Гросс-Розене, Заксенхаузене и Терезиенштадте.
Так почему же я вспомнил об этом изречении, или цитате, если хотите, в рассказе в моем коллеге и земляке? А вот почему. В юности, когда нам предстоит выбрать будущую профессию, мы осознанно не может это сделать. Не имея никакого жизненного опыта, ни знаний, мы часто идем в ту профессию, о которой лишь наслышаны, и частенько ошибаемся в выборе. Вот я пошел в медицину совершенно не обдумано, не собирался стать лекарем, ибо сам болел редко, в больницах не лежал, так что изнутри профессию не знал. Просто мне не хотелось иметь дело с железяками, а именно это сулила работа после окончания политехнического и железнодорожного института. От работы в школе отговорили мои родители, сами учителя и знающие, что это за труд. Так что отпал и педагогический институт. Оставался только мед, один из четырех в то время ВУЗов в Хабаровске.
Я благодарен судьбе, что нашел те специальности в медицине, которые позволили мне реализовать свои способности. Не каждому так везет. Видимо, и герой моего повествования тоже оказался в медицине случайно, и хотя знания, полученные в ВУЗе, пригодились на всю жизнь (бывших врачей не бывает), но все же свое истинное призвание он нашел в другом. Как не стали практикующими врачами выпускники медицинских институтов Александр Розенбаум и Владимир Мигуля, известные в стране композиторы и исполнители. Так что не будем никого осуждать за то, что они не стали заниматься делом, которому их учили в учебных заведениях, а нашли дело по душе в других сферах деятельности. Скажу больше – если бы люди занимались только любимым делом, в мире не было столько негативного и мерзкого, что характерно для сегодняшних дней.
P.S. Я не назвал фамилию моего коллеги. Те, кто учился в ХГМИ в те годы, о которых идет речь, вспомнят высокого, с аккуратной прической студента с гитарой, а остальным читателям разве важно, как его фамилия?