Фотография из личного архива Л.И. Балашевича
Из афоризмов медицинской службы ВМФ
(из недр всеобъемлющей памяти Терехова Петра Антоновича):
«Если уж быть врачом – то военным,
если быть военным – то морским,
если уж морским – то подводником,
если уж подводником – то на АПЛ!»
(Флагманский врач дивизии АПЛ бухты Павловского
подполковник медицинской службы Розбаш, 1966 г.)
Офицеры Военно-морского флота, в том числе и военно-морские врачи, всегда считались в России цветом нашего общества. Поучившие блестящее образование в лучших учебных заведениях страны, воспитанные в духе высокой культуры и нравственности, преданные Отчизне, Военно-морскому флоту, своим семьям, они во все времена высоко несли честь своего мундира и никогда не изменяли присяге, данной Родине и Народу.
Именно такими представлял я в детстве морских офицеров, по рассказам моего деда Моргана Леонида Николаевича, военно-морского врача, награжденного царскими и советскими орденами и медалями, участника знаменитого Ледового похода из Гельсингфорса в Кронштадт в 1918 году. В сталинский период, чудом избежав самого страшного, дед неохотно отвечал на мои мальчишеские вопросы и редко рассказывал о своей офицерской воинской службе. Но иногда мне удавалось его разговорить, и тогда я узнавал много интересного. Так, я узнал, что дедушка начал военно-морскую службу корабельным врачом в Тихоокеанской эскадре в 1907 году на крейсере II ранга «Жемчуг». Узнал о боевых походах деда, о сложностях и ответственности военно-морской службы, о его друзьях, военно-морских врачах – докторах Квашонкине Алексее Алексеевиче и Герцоге Константине Павловиче, проживавших в то время (в годы моего детства) в Ленинграде. Узнал, что Герцог К.П. служил на крейсере I ранга «Дмитрий Донской», участвовал в Цусимском сражении, что корабль героически сражался с японской эскадрой, но, израненный, вынужден был выброситься на необорудованное японское побережье для спасения экипажа. Затем длительное пленение и возвращение на родину. Этот подвиг крейсера и, в частности, героическая работа доктора Герцога во время боя, увековечены Новиковым-Прибоем в знаменитой «Цусиме». В интернете можно найти фотографию офицерского состава экипажа корабля, сделанную перед Цусимским сражением. На ней можно узнать и доктора Герцога К.П. – рядом со священником. Памятная же его фотография, вместе с женой Ольгой Александровной, сделанная в Йокохаме, до сих пор хранится в нашем семейном альбоме.
Доктор Квашонкин А.А., выпускник Медико-хирургической академии 1905 года, служил или вместе с дедом, или на другом корабле эскадры. По крайней мере, они периодически встречались в корабельной кают-компании «Жемчуга», где устраивались музыкальные (и иные) вечера. Меня поразил тот факт, что многие офицеры корабля прекрасно играли на музыкальных инструментах: на скрипке, на рояле, на гитаре. И в кают-компании звучали произведения Шопена, Листа, Шумана, Шуберта и других композиторов. Великолепной фортепианной техникой обладал А.А. Квашонкин, исполнял на рояле скерцо и баллады Шопена. Не уступали ему в фортепианном мастерстве и другие офицеры. Дедушка редко подходил к инструменту – с вальсами и мазурками Шопена. Он обладал абсолютным слухом, но особой тяги к музыке не имел, поэтому и учился в детстве у частного педагога всего-то около полугода. Дома он по своему желанию никогда не садился за пианино. Однако, по моей просьбе, иногда присаживался рядом со мной, чтобы исполнить в четыре руки несложные фортепианные пьесы. Он свободно читал с листа незнакомые тексты и никогда не делал ошибок.
Все это в детстве поражало меня. Я в те годы начинал понемногу учиться музыке (под руководством бабушки) и знал, насколько сложно овладеть музыкальным инструментом.
Меня удивляло также и то, что все корабельные офицеры (опять-таки по рассказам деда) знали иностранные языки и свободно разговаривали и на французском, и на немецком, а некоторые – и на английском. Дедушка изучал, к тому же, еще китайский и японский, учась несколько лет на восточном факультете Харьковского университета. Я же, несмотря на все усилия бабушки, выучил наизусть только несколько французских стихотворений…
Традиция культурного общения в кают-компаниях кораблей I и II ранга у офицерского состава флота сохранялась и в последующем. И даже на старых эсминцах 56-го проекта, уходивших в 60-х годах на боевую службу, были прекрасные (настроенные!) инструменты – фортепиано. И живой звук звучал в кают-компаниях во время непродолжительного отдыха в вечернее время суток.
Счастье такой музыкальной реабилитации в период боевого выхода в низкие широты довелось испытать и мне (в 1966 году) на эскадренном миноносце «Веский». И пламенные репортажи корреспондента флотской газеты «Боевая вахта» капитана III ранга Егорова Марлена Сергеевича, звучащие под музыку Первого концерта Шопена, вдохновляли и завораживали отдыхающих...
В детские годы, расспрашивая дедушку, я восхищался героизмом наших моряков и всего нашего флота – и не только в одном Цусимском сражении, но и в других битвах – в войне с Германией, в которой мой дед принимал непосредственное участие (боевые походы в Финском заливе и Балтийском море, бои около Финских шхер, бои при Кассарском плёсе – Рижский залив, Моонзунд и др.). Впечатление от этих бесед с дедом у меня сохранилось на всю жизнь.
В последующем, уже учась в академии, я с огромным удовольствием посещал в Ленинграде близкого друга дедушки Квашонкина Алексея Алексеевича, полковника медицинской службы в отставке, бывшего начальника академической (ВМА им. С.М. Кирова) поликлиники. Видел его боевые награды, в том числе позолоченный кортик – личная награда Адмирала Флота Кузнецова Николая Герасимовича. Играл у него на прекрасном рояле, слушал его исполнение сложнейших произведений Шопена. Восхищался старинной литературой, в том числе французских и немецких изданий. И получил на память несколько книжек на французском языке (подлинники) из издательства Всемирной библиотеки.
Я всякий раз сравнивал свой уровень знаний со знаниями старшего поколения, и это сравнение было далеко не в мою пользу, что давало постоянный стимул для совершенствования.
Точно так же стремились к совершенству и остальные ребята нашего курса, пополняя пробелы своих знаний, связанные с военными и последующими годами нашего тяжелого детства и ранней юности. Активно трудились на академических кафедрах, осваивая медицинские специальности. Впитывали в себя высокую культуру великого города, посещая музеи, дворцы, концертные залы, театры, филармонию. Занимались в художественных студиях академии, Дома офицеров Флота, развивая скрытые до поры-до времени внутренние таланты.
Последующие десятилетия жизни, врачебной деятельности и творчества выявили достигнутый нами уровень профессионального мастерства и творческих способностей. Многие из наших ребят стали заслуженными деятелями отечественной и мировой науки, руководителями институтов, клиник и лабораторий, профессорами и академиками. Другие – оставались просто прекрасными врачами-специалистами, настоящими профессионалами своего дела, спасавшими жизнь и возвращавшими в строй больных и пострадавших. Некоторые в совершенстве владеют разными видами искусства (живопись, музыка, литература, художественная фотография и др.). Выходя в отставку с воинской службы, многие не прекращают работы, до конца отдавая свои знания и чувства людям. И сейчас мы имеем полное право говорить, что наше поколение военно-морских врачей тоже не ударило лицом в грязь, выдержав испытания и боевой службой, и локальными военными конфликтами, и Чернобыльской трагедией, и, наконец, – нашей трагической перестройкой… Выдержало, оставшись верным нашим идеям, человеческим идеалам, своей Родине и народу, показало добрый пример воинской доблести, мужества, чести, профессионального мастерства, высокой культуры и нравственности. О наших ребятах пишут воспоминания, повести и целые романы. Их воспевают в стихах и поэмах. Об их героических поступках говорят на страницах периодической печати.
Многое о заслугах и достижениях наших друзей, а также об их повседневной жизни и творческой деятельности можно узнать и на странице нашего курса, которая продолжает пополняться все новыми и новыми публикациями. Можно надеяться, что наши ветераны постепенно все включатся в эту творческую работу и мы не забудем никого из 168-ми столь близких нам выпускников Военно-морского факультета ВМА им. С.М. Кирова 1960 года.