Во вторник Лика обратила, наконец, внимание, что Маргарита держит её на некотором расстоянии, и хотя совсем ещё недавно Лика сама старалась дистанцироваться от подруги, сегодня это вдруг неприятно поразило её. Она чувствовала себя сейчас настолько счастливой, что никакие попытки со стороны, казалось, уже не смогли бы повлиять на её теперешнее мировосприятие. Поэтому Лика была готова делиться своим замечательным настроением с кем угодно, тем более с лучшей подругой. А та, словно нарочно, взяла и отошла в сторону.
На перемене Анжелика подошла к Рите и, словно между ними ничего особенного не произошло, обратилась к ней:
— Привет, Ритка. Знаешь, мы тут с Кешей в воскресенье ходили в театр. Такой классный спектакль оказался!
Маргарита, криво усмехнувшись, ответила:
— Привет-то привет. Но для вас у нас ничего нет. И можете идти хоть в цирк, смотреть на клоунов.
— Да брось ты, Ритка! — попыталась пробиться сквозь стену отчуждения внутренне ахнувшая Лика. — Что случилось-то? Какая-то ерунда! Давай плюнем и забудем. Чего дуться друг на друга из-за чепухи!
— Нет, подруга, — покачала головой Маргарита, — это не чепуха, это любовный треугольник, и третий здесь лишний. У вас с Кешей всё хорошо, я вижу… Что ж, я рада за вас, будьте счастливы. Но нам теперь лучше разойтись по разным орбитам, иначе однажды ты застукаешь своего милого дружка в одной со мною постели…
— Он не ляжет с тобою в постель! — быстро возразила Анжелика, слегка побледнев.
Маргарита посмотрела ей в глаза и усмехнулась:
— Могу спорить, что не только ляжет, но ещё и обеими руками вцепится в кровать, если кто-нибудь попытается его оттуда вытащить.
Некоторое время девушки меряли друг дружку взглядами, затем молча разошлись, каждая в свою сторону.
«Вот тебе и помирились. — ошеломлённо думала Лика. — Но… неужели она права насчёт Иннокентия? Откуда такая дикая уверенность?»
Интеграл, как это уже вошло у него в обыкновение, лежал на подоконнике и смотрел в окно. Он слышал звуки, издаваемые сидящим рядом в горшке кактусом-декабристом. Скоро тот расцветёт, а пока что свирепо тужится, словно преодолевая последствия хронического запора.
Кот улыбался. Ему было откровенно хорошо. И почти уже не хотелось вспоминать о том, что где-то там, в неизвестном секторе вселенной, продолжает существовать планета Индиг-Рал с её ужасающей цивилизацией насекомых-демонов, подчинивших себе все другие расы. Теперь Инти уже имел возможность сравнивать обе планеты, он внимательно изучал попадающую к нему информацию, и знал, что, например, в отличие от земной оси вращения, ось Индиг-Рала располагалась строго вертикально и именно поэтому на планете был такой стабильный климат. Насекомые-демоны захватили лучшую, самую тёплую часть суши, они жили на территориях, прилегающих к экватору и не знали тех бед, которые выпадали на долю других существ, вынужденных приспосабливаться к вечным холодам средних широт. Конечно, эти мелкие и слабые по сути узурпаторы давно были бы поставлены на положенное им место, но дело в том, что они обладали мощными магическими знаниями и никто из более крупных представителей живого мира Индиг-Рала не осмеливался стать поперёк их дороги, а те, кто когда-то бунтовал, давно уже превратились в прах под ногами Великих Демонов. Вообще, на планете сейчас не оставалось животных величиной больше кошки, да и те постоянно подвергались дискриминации и выдавливались всё дальше и дальше в самые холодные места суши. Определённо, дело шло к тому, что в какой-то момент на Индиг-Рале останутся исключительно насекомые-демоны.
Ничего удивительного в желании кота поселиться на Земле, таким образом, не было. Как только он понял по какому принципу устроена здесь жизнь и какую роль предстоит играть лично ему, Инти сделал выбор. Подобно ревностному неофиту кот изучал теперь свои нынешние обязанности и возможности, одновременно стараясь вытравить из сознания всё, что было связано с Индиг-Ралом.
……….Мишка был оченьнепоседлив (именно так, в одно слово) и постоянно отвлекался на «всякую ерунду», как говорила бабушка Костямихална. Бабушка не любила, когда её называли бабушкой, а требовала, чтобы величали по имени-отчеству — Катерина Михайловна. Но Мишка, ещё в самом «начале детства», поименовал её Костямихална, и с той поры совершенно не хотел звать иначе. Из-за этого отношения его со старшим поколением были несколько натянутыми.
Катерина Михайловна была строга и справедлива, ну а какой же может быть женщина — педагог с тридцатилетним стажем? А Мишка находился в том счастливом возрасте, когда тайны педагогики ещё неведомы. Читать он научился сам, пока сидел в кабинете зубного врача и изучал плакаты на стене. Как это получилось, он не знал, может, от страха, что ему сейчас вырвут зуб, может, ещё от чего-нибудь, но после лечения он уже умел читать.
А с цифрами было и того проще — во дворе кто-то догадался пронумеровать краской группу здешних голубей от единицы до девяти. Через полдня Мишка уже умел считать, складывать и отнимать, делить, и решать уравнения с иксом и игреком. Хотя не понимал, как именно это у него выходит. Просто голуби с цифрами и голуби без цифр складывались и отнимались, делились и умножались сами собой, чем очень забавляли Мишку, а когда ему всё это надоедало, он делал — «ыых!» и разгонял голубей по ближайшим крышам.
— Главное, результат! — постоянно повторяла Мишке Костямихална, давая ему карандаши, тетрадь и ставя перед ним вазу с яблоками из папье-маше. — Рисуй! — говорила она и уходила пить чай с настоящими баранками.
А Мишке было наплевать на этот натюрморт, ему хотелось сделать кораблик и уплыть в какую-нибудь загадочную страну, где не нужно рисовать мёртвые яблоки, писать непонятные закорючки и заниматься другими не менее глупыми вещами.
Поэтому Мишка тихонько прокрадывался на балкон и начинал делать разминку — разминал сигареты в руке, нюхал их и плевался с балкона. Так раньше всегда поступал его папа. И сигареты, собственно, были его, но однажды он решил бросить курить и бросил. А сигареты спрятал Мишка, потому как Костямихална всегда повторяла, что «всё стоит денег!»
Наверное, плеваться с балкона не стоило. Но Мишке нравилось. И ещё соседская девочка Таня говорила, что в слюне есть какие-то «ферменты», не изученные наукой. И Мишке было интересно, разобьются они, при падении, об асфальт или нет?
Он представлял, что вот сейчас приедет «Слюнявая полиция», обведёт плевок мелом и будет расследовать «преступление века». Пойдёт по квартирам с опросом. Интересно, что скажет Костямихална, узнав, что в Мишкиной слюне были неизвестные науке ферменты?
Спрятав сигареты, Мишка вернулся к столу и нарисовал помидоры в салатнице и маленького гуся, просто так, из вредности. Выходные заканчивались и скоро Мишка вернётся домой! Дома и солома едома, так говорил их сосед Лексеич. Мишке стало смешно и он дорисовал Лексеича с соломой в зубах.
А внизу, к подъезду тихо подкатила машина, Мишкин отец украдкой курил, сидя за рулём, быстро и без «разминки». На самом деле бросить курить у него никак не получалось. Но тёще об этом знать было необязательно.
На заднем сидении машины лежал подарок, небольшой парусник в коробке, и парочка апельсинов.
Раздался звук клаксона. Папка приехал! Мишка схватил рисунки, нечаянно уронив мёртвые яблоки на пол, и побежал во двор, успев крикнуть Костемихалне:
— Пока-пока, бабуля. Я тебя тоже люблю!
Впереди была ещё целая жизнь! Вереница событий и приключений.
……….
— Ну, вот, примерно, как-то так. — улыбнувшись закончил рассказывать Пономарёв.
— Ты меня любишь? — вдруг спросила Анжелика.
Они с Кешей сидели рядышком на диване. Кот Интеграл деликатно вышел в соседнюю комнату.
— Люблю. — просто ответил Пономарёв и взглянул девушке в глаза. — Я тебя люблю. — повторил он.
Некоторое время оба были увлечены поцелуем.
— Давай займёмся сексом. — прошептала Лика. — Прямо сейчас.
Не стоит преувеличивать, будто все мужчины постоянно только об этом и мечтают. Кеша, например, сейчас вовсе не мечтал о таком продолжении вечера. Вообще, настроение — это довольно тонкая материя, и оно должно соответствовать предложенному действию. А ежели оно не соответствует, тут недалеко и до конфуза.
Пономарёв замер, потом кашлянул, улыбнулся и мягко произнёс:
— Знаешь, Лика, ты для меня так много значишь, что я должен вначале как следует обдумать твоё предложение… то-есть, нет! Я неправильно выразился! Не обдумать, а… как бы это сказать… я должен быть внутренне готов к этому счастью, потому что не хотел бы, чтобы у нас что-то пошло не так, поэтому…
— А если на моём месте сейчас была бы Маргарита, ты ей сказал бы то же самое? — перебила невнятное объяснение Кеши Анжелика.
— Каким боком сюда попала Маргарита? — растерянно пробормотал Пономарёв. — Что-то я ничего не понимаю.
— Да ладно. Проехали. — махнула рукой девушка и позвала: — Инти, Инти, кис-кис-кис! Иди сюда, мой славный котище!
Интеграл с разбегу вскочил хозяйке на колени и Кеша оказался вытолкнутым из этого пространства. Он немного подумал, поднялся с дивана и, заложив руки за спину, подошёл к столу, где лежали учебники, тетради и прочие канцелярские принадлежности студентки второго курса Вербиной Анжелики Павловны. Окидывая всё это богатство взглядом Иннокентий лихорадочно пытался собрать свои мысли воедино, однако, получалось плохо.
«Ой, как всё запущено!» — крутилась в голове идиотская фраза.
Заметив выглядывавший из-под учебника уголок Кеша зацепил его ногтем и вытащил на божий свет фотографию, на которой Анжелика была снята в обнимку с каким-то круглолицым парнем.
«Постой, постой. — вдруг ёкнуло сердце у Кеши. — Да ведь это же…»
Пономарёв взял снимок двумя пальцами и повернувшись продемонстрировал его Лике.
— Кто это рядом с тобой? — внешне спокойно поинтересовался он, чувствуя, как внутри начинает что-то клокотать.
Девушка улыбнулась, хитро посмотрела на Кешу и ответила вопросом на вопрос:
— Неужели непонятно? А если посмотреть внимательней?
Пономарёв впился взглядом вначале в лицо Анжелики, потом перевёл глаза на фото, и спустя несколько мгновений до него вдруг дошло, что Лика и парень рядом с нею очень похожи друг на друга. Кеша вопросительно произнёс:
— Родственник?
— Это мой брат Серёжка. — рассмеялась довольная произведённым эффектом девушка. — Иди ко мне и больше не смей ревновать.
Иннокентий обмяк и повиновался. Интеграл снова галантно покинул комнату, а Кеша, словно вознамерившись наверстать упущенное, начал дозволять себе ранее собой же самим недозволенное. Однако, Лика, хихикая, шлёпала его ладошками по рукам и отталкивала, словно намекая, что поезд ушёл.
«Шурин! — размышлял возвращаясь домой Иннокентий. — Вот тебе и шурин. Оказывается, никакой он мне не шурин, этот Сергей, а вовсе даже брат Анжелики. Хотя… — вдруг дошло до Кеши. — …если мы с нею, допустим, поженимся, то Сергей действительно станет моим шурином! Вот это номер. Он что, именно на такую возможность и намекал?»
Пономарёв не смог удержаться и громко рассмеялся, спугнув в подъезде гулкое эхо. Он уже поднимался по лестнице на свой этаж.
«Это что, зелёный сигнал светофора? Я теперь персона грата в клане Вербиных? — Кеша вдруг вспомнил подробности знакомства с Сергеем и поморщился. — А я как последний балбес рассказал ему про мою бывшую жену. Вот зачем, спрашивается? Но ведь до чего же ловко он поворачивал наш разговор! Прямо опытный разведчик, да и только!»
Войдя в квартиру, Пономарёв так и сяк, на разные лады анализировал имевшуюся у него теперь информацию, но ничего тревожного в ней не находил. Кое-что оставалось непонятным, но ведь так бывает всегда, в жизни невозможно проникнуть во все нюансы предлагаемых ситуаций.
«Ну и ладно. Ну и хорошо. — наконец пришёл к выводу Кеша. — Будет день, будет пища. Пусть всё идёт, как идёт, куда-нибудь да придёт… А Маргарите, кстати, надо позвонить. Что-то здесь неладно. Зачем Лика её упомянула? Это неспроста.»
Не откладывая дела в долгий ящик, Иннокентий опустился на диван и набрал номер Риты. Вскоре в трубке послышался вопросительный голос:
— Да-да, кто это?
Кеша ответил шутливым тоном:
— Привет вам, герцогиня, от опечаленного поклонника!
— А-а… это вы, князь. — как-то безрадостно отозвалась Рита. — Ну, и чего изволите?
— Собственно… я изволю всего, чего мы с вами лишились в результате недоразумения.
— Недоразумением вы называете Анжелику?
Иннокентий чуть не поперхнулся от такой пощёчины.
— Нет. — сразу посерьёзнев сказал он. — Недоразумением я называю то, что вы не явились на свидание, которое сами мне и назначили.
— Тысяча извинений, князь. — насмешливо произнесла Рита. — Однако, обстоятельства изменились, и самым кардинальным образом, поэтому свидания нам больше не грозят.
— Но почему? — совершенно выбитый из колеи пробормотал Кеша. — Я… я очень надеялся на встречу! — вскрикнул он.
Ответом были гудки.
Иннокентий был ошарашен тем, что Рита вот так запросто взяла и оборвала разговор. Первым движением его было вскочить и помчаться выяснять причины, побудившие поступить её столь жестоко. Но, во-первых, он не знал адреса девушки, во-вторых, был уже поздний вечер, а в-третьих, перед мысленным его взором неожиданно промелькнула картина чего-то подобного происходящему сейчас, но случившегося достаточно давно, и именно вот это «в-третьих» заставило приподнявшегося было с дивана Кешу тяжело плюхнуться обратно.
Некоторое время он сидел и смотрел перед собой остановившимся взглядом. Потом усмехнулся, бросил мобильник рядом с собой на диван и, скрестив руки на груди, сунул ладони подмышки.
«Н-да, студенточки мои дорогие и горячо любимые… — подумал Кеша. — Словно и не было всех этих долгих лет, и вот опять я, как шальной, бегу за своей ненаглядной, почти не веря во взаимность и ничего на этом пути не замечая… Хотя теперь ненаглядных у меня две. Две последовательницы лучших традиций незабвенной Валерии. Вот только я уже не двадцатилетний парнишка, а, так сказать, более поздняя версия того самого Иннокентия. Так куда же это я намереваюсь нынче добежать? И чего вообще полагаю достичь в данном конкретном случае? — Кеша провёл ладонями по лицу. — Н-да. Спору нет, Маргарита удивительно очаровательное существо. Однако, что будет, если у нас с ней действительно завяжется роман? А будет конец отношениям с Анжеликой. Однозначно. Ежели же попробовать гнаться «за двумя зайцами», то… ай-я-яй, как нехорошо получается. И вообще. И в частности. — Кеша почувствовал всю нелепость ситуации. — Но где же выход? Ведь это чёрт знает что такое получается! Так и с ума сойти недолго.»
Пономарёв вскочил на ноги и стал ходить взад-вперёд по комнате.
«Ну, ладно. Давай попробуем рассуждать с точки зрения фаталистической. Итак, что мы имеем в анамнезе? Я, кажется, не на шутку влюблён в обеих девчонок. При этом с Анжеликой наши отношения идут на лад, хотя и не без некоторых вывертов с её стороны, ну да шут с ними, на то она и женщина. Что же касается Риты, то оборванный внезапно ею разговор, похоже, ставит точку в нашем едва наметившемся сближении. Отсюда следует очень простой вывод — лучше всего предоставить событиям возможность идти естественным ходом. Таким образом, Анжелика останется со мной, а Маргарита исчезнет с глаз долой, а чуть попозже и из сердца вон. Время лечит! Разве же это не самый правильный выход из сложившейся ситуации? Претендентка номер два снимает свою кандидатуру? И прекрасно! И замечательно!»
Перед мысленным взором Иннокентия предстал образ Маргариты и сердце тупо заныло в груди.
— Ну, ладно… не прекрасно, и не замечательно. — прошептал он. — Не ври себе самому.
Он судорожно схватил мобильник и набрал номер телефона.
— Алло! Беата? Ну, здравствуй, это я. Конечно же, не просто так звоню, а с самыми лучшими намерениями. Что ты говоришь, сын как раз уехал на соревнования? Стало быть, я прихватываю с собой ликёр, коробочку конфет, и мчусь к тебе? Ну, всё, лечу, до встречи, Беаточка!