……….Пряник это вам не печенье. Пряник это праздник! Толстый, ароматный, имбирный, медовый, с гвоздичкой в петлице. Мм! Барин и барин — в красивой глазури, лежит, поглядывает лениво на окружающий мир, думу свою сладкую думает.
И тут — бац! Пряник прямо с прилавка хватает грязными пальцами какой-то гаврош. Толстый пучеглазый полицейский свистит, надрываясь, в свисток, приказчик проворно бросается на защиту собственности. Но ловкий гаврош уже перепрыгнул чахлую оградку кустов и прямо в полёте откусил Прянику полбока.
В кондитерской царит лёгкий переполох, хозяин спешно предлагает посетителям роскошный лимонный пудинг «из самой Британии», на прилавке меняются салфетки, всё должно быть чинно-благородно, аккуратно и благоуханно, почтенные посетители не должны страдать!
…А в кустах на чуть пожухлой траве лежит жестоко надкусанный Пряник. Ему зябко, неуютно. Он страдает, осознавая, что жизнь его может закончиться под забором, как у распоследней заплесневелой корки. Ему страшно от того, что его, такого румяного, пахнущего дорогущей корицей и имбирём, теперь сожрёт какая-нибудь блохастая тварь, обдавая смрадным запахом из пасти.
Но ещё остаётся надежда на спасение. Ещё верится, что вот-вот придёт выручка!
Увы! Что-то уж больно долго не слышно шагов приближающегося благодетеля, не видно его желанного силуэта.
Обидевшись на весь белый свет, Пряник делает попытку закатиться под широкий лист лопуха, дабы спрятать свою новенькую глазурь от нескромных взглядов осеннего солнца. Здесь он гордо-байронически намеревается засохнуть всем назло, в тоске и печали.
Однако, из-за неумелости движений и неточности расчёта, Пряник юзом скользит под откос и вскрикнув падает в нору.
Прямо в лапки радостно попискивающих мышат, мышат-сироток, чьих родителей накануне сожрал кондитерский кот, отлучённый от хозяйских харчей за порчу наисвежайших сливок.
……….
На кухню заглянул Сергей. Он выглядел великолепно. Умытый, расчёсанный, выбритый электробритвой, той самой, которой Кеша ни разу в жизни ещё не пользовался, так и валявшейся в шкафу со дня, когда её Кеше подарили по случаю какого-то праздника.
— Просто заново родился! — весело заявил Сергей.
— Так и должно быть. Во-первых, мы вчера на самом деле очень хорошо посидели. А во-вторых, смотри во-первых. — сказал Иннокентий, отложив в сторону планшет, на котором только что набирал текст своей очередной сказки. — Мне так кажется.
— Я тоже так думаю. — согласно кивнул шурин и сразу посерьёзнел. — Однако, как ни крути, а время поджимает. Пора мне отчаливать.
— Кофе на посошок? — предложил Кеша.
— Спасибо. С удовольствием.
Спустя двадцать минут Сергей вышел из подъезда Кешиной многоэтажки и зашагал по заснеженному за ночь тротуару. Идти было недалеко.
Шанти по пятам следовал за Ликой, норовя потереться о её ногу. Девушка, напевая, доставала из платяного шкафа предметы своего гардероба, прикидывая напоследок, что именно из всего этого правильнее будет использовать для сегодняшнего похода в театр.
В момент очередной примерки перед зеркалом из прихожей донёсся звонок.
— Кто бы это мог быть, как ты думаешь, Инти? — задумчиво произнесла Лика, откладывая свои богатства в сторону.
— Ммурф. — вкрадчиво ответил кот.
— Ты полагаешь? — с серьёзным видом нахмурила брови Лика и, не выдержав, звонко рассмеялась. — Ну, вот мы сейчас и посмотрим.
В дверном проёме возник Сергей.
— Ой! — взвизгнула Анжелика и повисла у него на шее. — Серёжка! Ты почему не предупредил, что приедешь?
— Извини, котёнок, — ответил Сергей, целуя её в щёку, — я буквально на пару часиков к тебе заглянул, я здесь проездом, по делам. А ты почему не спрашиваешь «кто там»? Вдруг это бандит какой-нибудь пришёл, а ты ему так гостеприимно дверь распахиваешь!
Вскоре они уже сидели рядышком на диване, перед ними на небольшом столике лежали наготове конфеты, булочки, и исходили паром две чашки кофе.
— Ну, как ты тут поживаешь, сестрёнка? — улыбаясь, Сергей внимательно осматривал обстановку комнаты. — Как-то выглядит здесь всё по-другому. Ремонт, что ли, сделала? Мм?
— Нет. Но ты не первый, кто это говорит. Ритка тоже обратила внимание. А мне даже непонятно, о чём вы? По-моему, всё тут, как обычно. Да и вообще, основная моя задача проста — учиться, учиться и ещё раз учиться, как завещал мне любимый брат! А делать ремонт это неактуально.
— Во! Правильно. — одобрил Сергей. — Тем не менее, всё-таки странно… А кот, кстати, у тебя просто замечательный. Красавец!
Шанти сделал очень любопытное движение передними лапами, словно что-то нарисовал в воздухе, и брат Анжелики замер от удивления с открытым ртом.
— Интеграл у меня очень умный! — гордо произнесла Лика. — Он посообразительнее некоторых людей будет.
— Мало того, он ещё и артист к тому же! — придя в себя, рассмеялся Сергей. — Можно вас погладить, сударь? — вежливо обратился он к Интику и тот милостиво подставил свою спину.
— Я вижу, ты сегодня занимаешься личным гардеробом? — обратил внимание на горку сложенных на столе платьев Сергей. — Решаешь, не пора ли всё это отправить на свалку?
— Нынче вечером я намереваюсь сходить в театр. — великосветски произнесла Лика. — Должна же я хоть иногда отрываться от учебников и культурно просвещаться.
— Разумеется. — согласился брат и небрежно поинтересовался: — И кто у нас будет спутником? Маргарита? Или какой-нибудь симпатичный однокурсник?.. О! — лукаво рассмеялся он. — Вот мы и покраснели. Вижу, что насчёт какого-то студента я попал в точку.
— Ну и что же. Да, — сказала Анжелика, — я иду не одна. У меня есть мужчина. Он очень славный, между прочим.
— Нет, ну вы видите, растёт сестрёнка! — озабоченным голосом сообщил кому-то в пространство Сергей. — Прямо не знаю, что и делать… Ну, расскажи, расскажи про него. — заинтересованно повернулся он к Лике.
— Зовут его Иннокентий. Возраст тридцать лет. Работает инженером. И вообще, он меня любит.
— Конечно, любит! — воскликнул Сергей весело. — Как можно не любить такую красавицу, дурак бы он был. Но… в тридцать лет, промежду прочим, у людей, обычно, уже есть семья и дети. Почему же твой Иннокентий оказался исключением?
Лика не нашлась сразу, что ответить. Но подумав, всё-таки решительно тряхнула головой:
— Может быть, он и не исключение, может быть, у него есть семья… Но он меня любит! Правда, правда! Я точно знаю! — постаралась она придать голосу убедительность, видя, что брат недоверчиво качает головой. — Ах, Серёжка, я не знаю, как тебе объяснить…
— Ну, что ты, котёнок, — ласково приобнял он расстроившуюся сестру за плечо, — я ведь не против твоего выбора. Только, пожалуйста, будь поосторожнее. Постарайся, всё-таки, узнать об этом человеке побольше, прежде чем терять голову. Чтобы потом какие-то сюжеты из его жизни не стали для тебя неприятным сюрпризом.
— Ты так говоришь, как будто уже заранее знаешь о нём что-то нехорошее.
— Да не о нём, — грустно сказал Сергей, — а вообще, о жизни. Не забывай, что я старше тебя на целых пятнадцать лет, а это, понимаете ли, ба-альшой срок!
Он потрепал Анжелику по плечу и весело засмеялся.
— Давай-ка я тебе лучше расскажу, что отмочил намедни мой сын, а твой любимый племянник, Ромка.
В провинции как всегда царила сухая прохладная погода. Шаман-таракан благополучно добрался от поместья ныне покойного дядюшки до здания банка. Он отряхнул пыль со своих ног и вошёл в просторный вестибюль. Вежливый служащий проводил его до кабинета дона Фьюрия.
— Очень! — воскликнул управляющий, поднимаясь из-за стола. — Очень рад вас видеть в добром здравии, господин Ахав! Прошу присаживаться.
Ахав пристроился на краешек стула и с недоумением взглянул на радушное лицо управляющего. Предыдущая встреча была менее сердечной. Впрочем, это вполне объяснимо. Сегодня банк уже определённо получит прибыль, в отличие от не совсем понятной ситуации прошлого раза. Есть из-за чего придти в хорошее расположение духа.
— Итак, не будем терять драгоценного времени. — дон Фьюрий потёр ладони и предвкушающе посмотрел на посетителя.
Шаман-таракан продемонстрировал свой нынешний вклад.
— Я надеюсь, — произнёс он, — что качество этой энергии будет оценено соответственно.
Дон Фьюрий был потрясён. У него даже слегка задрожали руки, когда золотистое свечение заполнило комнату. Управляющий упал на стул и некоторое время приходил в себя.
— Я и не надеялся когда-нибудь вновь увидеть такое сокровище. — хрипло произнёс он. — Это энергия высшей пробы… Уважаемый господин Ахав, позвольте объявить вам… — дон Фьюрий поднялся на ноги, выпрямился и торжественно закончил фразу: — Весь ваш долг перед банком полностью погашен. Я вас поздравляю! Отныне вы являетесь одним из самых желанных клиентов нашего филиала!
Управляющий звонком вызвал помощника и распорядился принести чай, бисквиты и бутылочку кьянти.
— Не желаете ли сигару? — спросил он, склонившись в сторону посетителя.
Ахав почувствовал, что вот теперь-то и наступило наконец его время, вот теперь-то он и начинает полноценную жизнь. Волны счастья прокатились по его спине. Он приободрился, поудобнее устроился на стуле и задумчиво поглядев на услужливого управляющего произнёс:
— Благодарю вас, дон Фьюрий. С удовольствием закурю.
Иннокентий приложил к уху мобильник.
— Здравствуй, Кешенька! — услышал он голос матери, Алевтины Васильевны. — Как у тебя дела, сыночек? Всё ли нормально? Что-то давно ты к нам не приезжал. Мы тут с отцом уже волноваться начали. Давай-ка собирайся и прямо сейчас ждём тебя. Выходной же сегодня.
— Здравствуй, мама. — ответил Кеша, доглаживая вторую штанину. — У меня всё нормально, не волнуйся, просто занят был немножко. Приехать не смогу, я сейчас как раз в театр собираюсь… Как это с кем? С красивой женщиной, разумеется!
Возникла небольшая пауза. Затем, что-то обдумав, мама спросила:
— Кеша, сыночек, а есть хоть какая-то надежда, что вы с этой красивой женщиной подарите нам с отцом внуков?
— Знаешь, мам, — улыбаясь, произнёс Иннокентий, — на сей раз я бы и сам этого очень хотел.
— Ну, тогда ступайте в театр. — решительно благословила Алевтина Васильевна. — А потом приходите вместе к нам в гости.
— Хорошо. Мы постараемся.
В 15.00 Сергей вышел из подъезда пятиэтажки, попрощавшись с сестрой и договорившись о встрече на новогодние каникулы. У него было ещё одно дело в городе, касавшееся бизнеса. Сейчас он шёл забрать автомашину со стоянки и навестить некую важную персону.
На ходу Сергей позвонил по мобильнику.
— Алло. Это Вербин. Здравствуй, Маргарита. Как дела? Всё нормально? А, чёрт!.. — он подскользнулся и с трудом удержал равновесие. — Да, нет, ничего особенного, просто чуть не брякнулся, скользко тут… Ну, ладно. А что касается Иннокентия и Анжелики, то бог миловал, твои опасения не подтвердились. Да, я проверил. Собственноручно, как же ещё! По-моему, у них серьёзные отношения, во всяком случае, что касается Анжелики. Пономарёв, в общем, тоже производит хорошее впечатление, думаю, он с ней не просто так балуется. В любом случае, это их личное дело, вмешиваться каким-либо образом, я, естественно, не намерен. Для меня главное, чтобы у сестрёнки всё было хорошо. А пока что оно именно так и обстоит.
— Извини, что напрасно тебя обеспокоила. — донёсся виноватый голос Маргариты.
— Что ты, Рита! — с жаром воскликнул Сергей. — Ты умничка! Ты всё правильно сделала. Я очень тебе благодарен. С меня подарок!.. Да, кстати, я никому ничего не сказал. Обошлось и так. Так что, всё это остаётся между нами. Ну, ладно, будь здоровенькой, моя красавица, до свидания!
……….День у Артемия Филипповича не задался. Будучи попечителем богоугодных заведений, то-есть, достаточно серьёзным чиновником, Земляника оплошал — согласился на селфи с дворником Никанором, исключительно смеха ради. Причём, Никанор был в костюме Адама и верхом на метле. Но не в этом, в общем-то, дело, в наше время никого голым задом удивить практически невозможно. Просто фото попало в прессу, а там уж канальи журналисты раздули из мухи слона величиной до небес.
И вот, пренеприятнейшее известие — нагрянул ревизор. Одним словом, богадельня, она и в Африке богадельня, чёрт бы её побрал!
— Дай-то всевышний, чтобы пронесло. — думал Земляника, прячась в людской и со злостью глядя на пьяного Никанора, которому было всё до фонаря.
На столе стояли щи, что странно — с мясом. Артемий Филиппович и рад бы был ими закусить, да жаль, не доставало здесь очень важного ингредиента, а запас спирта оставался только в больнице, под присмотром сестры-хозяйки. Из смеси спирта со щами получался «габерсуп», блюдо полезное и питательное, если не нюхать, а сразу хлебнуть из чашки и заесть горбушкой чёрного хлеба. От подобного лечения, кстати, в городке и больных было немного. Отведав в больнице «габерсупа» все они становились оживлёнными и радостными, все хотели жить и здравствовать. Все, кроме Никанора. Потому, как оный Никанор, не желая смешивать благородный продукт с чем бы то ни было, вылакал весь имеющийся спирт ещё ночью. Отчего и бегал с утра по двору в чём мать родила, прикрывая срам метлой.
— Землянику будете?.. — послышалось со двора. — Увольнять?.. — а дальше неразборчиво: — Ду… ду… ду…
— Поторопись! — голос Хлестакова был неприятно высок тембром.
— Господи, — перекрестился Земляника, — Пресвятая Богородица, спаси и сохрани, раба твоего, зело грешного!
Тут Никанор, словно нарочно, всхрапнул и гулко испортил воздух.
— Ш-ш-ш-ш! — вскинулся на него Земляника.
Но шаги ревизора удалялись. Хлопнула дверь. Артемий Филиппович прислушался. На этот раз, вроде, пронесло.
«Доигрались! К нам едет ревизор! Пренеприятнейшее известие, господа… ёксель-моксель…»
……….
Комиссар фон Шварфарш походил по кабинету, подвигал нижней челюстью туда-сюда. Весь сегодняшний день время от времени он вынимал из ящика стола папку с личным делом шамана-таракана, открывал её и прочитывал отдельные документы. В нём всё более и более крепло убеждение, что негодный демон совершил проникновение в Неизведанное Пространство, поскольку информация, содержащаяся в этих документах, была абсолютно неприложима к событиям, происходящим на Индиг-Рале. Даже упоминавшийся там некий доктор Ливси, похоже, не имел никакого отношения к настоящему Магистру Ливси. Отсюда следовал логический вывод, что данная информация получена «извне». Но, насколько было известно комиссару, Ахав ни разу не обращался за разрешением покинуть планету.
Следующее предположение фон Шварфарша вообще не лезло ни в какие рамки приличий — по всему выходило, что у шамана-таракана имеется личный портал! Нет, в этом не было никакого криминала, гражданам Индиг-Рала разрешалось владеть подобными устройствами. Криминал заключался в другом: у самого комиссара фон Шварфарша НЕ БЫЛО ПОРТАЛА! У него, у лица, приближённого к Великим Демонам, не было! А у какого-то захудалого шамана, оказывается, был. Спрашивается, где справедливость?
Комиссар опять подвигал челюстью. Справедливость должна быть восстановлена. Он вызвал к себе следователя ле Прюлле.
— Что-нибудь выяснено о местонахождении недодемона Шанти?
— Нет, ваше превосходительство. Как в воду канул. Все трущобы обыскали. Свидетели утверждают, что в последний раз его видели вместе с Ахавом.
— Они, ведь, кажется, частенько общались? Впрочем, с кем же ещё захудалому демону и общаться.
— Исчезновение Шанти произошло вскоре после похорон дядюшки шамана-таракана. — вставил следователь. — Подозреваю, что здесь может быть какая-то связь.
— Вполне возможно, ле Прюлле, — задумчиво произнёс фон Шварфарш, — вполне возможно.
В этот момент зазвенел телефон.
— Комиссар ГУНО слушает. — снял трубку комиссар. Через несколько мгновений он заинтересованно зашевелил усами. — Так, так. Что вы говорите?! Энергия высшей пробы? Любопытно. Хорошо, спасибо.
Фон Шварфарш положил трубку и повернулся к следователю.
— Значит так, ле Прюлле. Сейчас берёте с собой кого-нибудь в помощь и отправляетесь к городскому банку. Оттуда в сторону поместья Ахахавия должен будет выйти шаман-таракан. Даёте ему возможность удалиться на порядочное расстояние от банка, затем останавливаете и вежливо — слышите, ле Прюлле? — ВЕЖЛИВО предлагаете проследовать к нам, в отделение. Не думаю, что он будет сопротивляться. Поэтому ни в коем случае не пугайте его! Объясните, что, мол, дело касается… ну, например, уточнения некоторых незначительных формальностей, выяснившихся в связи с кончиной его дядюшки. Привести Ахава сюда и доложить мне немедленно.
Следователь ле Прюлле козырнул и выскочил из кабинета.
Комиссар фон Шварфарш подошёл к окну. Челюсть его двигалась медленно, словно перемалывая какой-то лакомый кусочек пищи.