До некоторых пор в судьбе сварщика Игоря Лунёва всё складывалось, как нельзя лучше. Они с женой Светланой продали свою квартиру, параллельно взяли ссуду в банке и купили в пригороде большой двухэтажный дом - давнюю мечту их семьи, включающей сюда ещё и шестнадцатилетнюю Алёну, единственную дочь счастливых супругов.
Территория здесь постепенно застраивалась и вскоре совсем не будет заметно, что когда-то она считалась всего лишь пригородом.
В центре посёлка стояла новенькая многоэтажная школа, рядом рынок и сеть магазинов, а в нескольких десятках метров блестела на солнышке своей голубизной полноводная река, обрамлённая кустарником, вековыми соснами и плакучими ивами. Разве сравнить эти луга, рощи и насаждения плодовых деревьев с вечно пропахшим смогом и нечистотами, город? Нет, конечно, поэтому у Лунёвых имелись полновесные причины для радости, как в настоящем, так и на перспективное будущее.
Светлане повезло оформиться поваром в недавно открывшемся кафе, Игорь тоже подал заявление в ближайшую организацию по своей востребованной профессии и всё у них складывалось ровно да гладко, за что Лунёвы не забывали благодарить, не иначе, как вмешательство провидения. На одну зарплату они безбедно жили, а другой погашали одолженное в банке и им уже оставалось выплатить только четвёртую часть из общей суммы, но внезапно заболела Света и пришлось пока забыть о намеченных планах и серьёзно заняться её здоровьем.
Сама Светлана деревенская и однажды она неудачно упала с лестницы на землю, когда красила родительский деревянный домик, и повредила позвоночник. Но тогда всё обошлось, полежала в больнице, походила на физиотерапию и хвороба сдалась, уступая выдержке и силе духа молодого организма. Кто бы мог подумать, что коварная болячка лишь на время затаилась и ждала подходящего часа, чтобы с новой сокрушительной силой заявить о себе. В считанные недели женщина была буквально прикована к постели: менялись врачи, лекарства, но болезнь только прогрессировала, забирая у несчастной последнюю надежду, а главное - желание бороться за своё место в этом жестоком мире.
В конце весны Света умерла и Игорь остался один на один со множеством душевных проблем и ещё долгами, впрочем, за последние уже давно никто не вспоминал, ведь все средства в размере его получки, уходили на лечение жены да и то, иногда и получка была не полновесной, потому что приходилось пропускать рабочие дни по уходу за супругой и постоянными передвижениями по больницам.
Игорю вдвойне доставалось, мало того, что сам не мог отойти от потери любимой, так ещё надо было поддержать и успокоить Алёну, которая очень тяжело перенесла смерть матери. Мужчина похудел, стал принимать успокоительные, но это не помогало освободиться от всех невзгод, он даже ночами не спал, а бродил по двору и в тысячный раз убеждался, что ему тут ничего не мило и как бы он с удовольствием умчал на край земли, только бы ничего не слышать и не видеть, что так ему напоминало о Светлане. Но ответственность перед собственным ребёнком, для которого он обязан продолжить бренное существование, удерживало от совершения необдуманных действий.
Однажды, у их двора затормозила иномарка и из неё вышло несколько человек. Игорь уже догадался кто это и откуда. Беседа была короткой. Служащие банка предупредили его, если до Нового года не будет уплачен долг, то они конфискуют дом Лунёвых и продадут его с аукциона. Спасибо и на том, это ещё добренькие "дяди" попались, даже со сроком отсрочку дали, а некоторым повезло меньше. Да только что толку от того, где взять нужные ресурсы, чтобы погасить данную сумму и набежавшие проценты? Игорь, конечно, выиграл незначительное время, но потом всё равно придётся отвечать по всем правилам.
На выручку поспешил друг и посоветовал присоединиться к нему, то есть, полететь на Камчатку и заработать деньги вахтовым методом. Там хорошо платят, если без перерыва трудиться всё лето. Игорь подсчитал цифры и сделал вывод: этих денег хватало полностью расквитаться с надоевшей кабалой.
Сразу возник вопрос, а куда деть Алёну на те месяцы, когда он вынужден отсутствовать. Одну дочь оставить мужчина не решился, а родственников у них почти не было. Только двоюродный брат его матери, но тот сам больной и нуждается в уходе. К тому же, старик никогда с ними не дружил, а недавно поменял квартиру, не сообщая нового адреса и своего телефона.
Имелся ещё близкий Игорю человек, родная кровь по отцовской линии. Когда-то его родитель развёлся с матерью Клавдии, так звали старшую сестру, и без памяти влюбился в молоденькую Марусю, студентку медицинского института. От этого брака и родился потом Игорь.
Сначала Клавдия и знать не желала младшего братца, но когда погиб в аварии её муж и она с трудом выкручивалась, чтобы прокормить, одеть и обуть повзрослевшую дочурку, которая никуда не поступила учиться и на производство её палкой не загонишь, то тогда Клавдия и о брате вспомнила. Игорь не откинул её, помогал чем мог, но, правда, в последние годы не получалось послать вдове хоть какой-то перевод, ведь они сами были должны государству.
Вот именно к Клавдии, поселившейся в деревне, Игорь и повёз Алёну, надеясь на сочувствие и понимание родственной души.
Клавдия приняла их с осторожностью. Внимательно выслушала о случившейся беде, что, если по чести, мало её волновало, она пыталась определить, есть ли средства у Игоря или он беден, как церковная мышь? А когда узнала, что последний продал машину и собирается из вырученных денег ровно половину ей отдать, то сжалилась и обещала, будто всё у них будет на высшем уровне, а "любимая" племянница, в его отсутствие, непременно получит удовольствие от отдыха и внимательное участие заботливой тётушки.
Довольный Игорь, со спокойной душой и чувством выполненного долга, на утро покинул деревню, чтобы присоединиться к работягам, летевшим на Камчатку, как и он, за длинным рублём. Но к вечеру стало известно из новостей по телевизору, что самолёт, на который у него был куплен билет, потерпел крушение и никто из экипажа и пассажиров не выжил в этой страшной катастрофе.
Алёна ещё не знала, что у неё нету ни только матери, но теперь уже и отца, и не подозревая ни о чём плохом, крепко уснула, а Клавдия всю ночь гадала, как ей поступить дальше и что делать в навалившейся на неё пикантной ситуации. С рассветом и решение созрело, и как только Алёна открыла глаза, она тут же оповестила её о вчерашней трагедии. Не считаясь с рыданиями и горем девушки, Клавдия продолжила:
- Не обижайся, Алёна, но тебе придётся уехать отсюда.
- Как уехать? Мне некуда, тётя Клава. У нас есть ещё дедушка, бабушкин брат, но я понятия не имею где он проживает. А дом наш скоро заберут, ведь папа погиб, а кто будет за него расплачиваться?
- Ничего, дорогая, справишься. Зайдёшь в любое отделение милиции и тебе подскажут, как отыскать твоего двоюродного деда. А я не берусь поднимать тебя на ноги, у меня своя, вон, неопределённая. Да мне и не справиться, я что, двужильная по-твоему?
- Но вы же моя тётя, вы мне ближе, чем тот дедушка. - Алёна не верила своим ушам.
- Какая я тебе тётя, ты хоть не смеши! Я тебя впервые вижу и не горю желанием дальше видеть. Собирай чемоданы, у тебя через час автобус. На дорогу, так уж и быть, я тебе кое-что выделю. А то, чего доброго, ещё и гроб сюда доставят с телом твоего папеньки. Я завтра на хлеб не наскребу, а хоронить братца - у меня тем более средств нету.
- Как нету? Папа же давал вам деньги.
- Какие деньги, ничего он мне не давал.
- Но он говорил мне, что оставит вам приличную сумму, папа не мог меня обмануть.
- Да может он забыл, разве не случается такое? Сначала собирался дать, а после забыл.
Глотая слёзы, Алёна поплелась на остановку, её никто не провожал. А Клавдия с удовольствием наблюдала в окно, как девушка залезла в автобус и он, тот час скрылся за поворотом. Но алчная родственница не подозревала, что именно за поворотом в салон войдёт ещё одна селянка и присядет рядом с плачущей Алёной.
- Да что же такое, лапушка, с тобою стряслось, что ты так слёзоньки-то льёшь? Есть люди, что войну перенесли, голод, разруху и то улыбаются. Ну-ка, расскажи, милая, может я сгожусь и чем помогу тебе? Ну нельзя же так, касатка, вон, глазоньки как покраснели и опухли. - незнакомка вытащила из сумки носовой платок и принялась утирать лицо Алёны. Девушка почему-то сразу прониклась к ней доверием и вкратце поведала той об умершей маме и о том, что вчера ещё и папа погиб, а тётя выгнала её на улицу и куда ей теперь деваться - она не имеет никакого понятия.
- Постой, а тётку твою не Клавкой зовут?
- Клавкой. - удивилась Алёна такому скорому "разоблачению" и призналась, будто отец вручил сестре определённую сумму, но родственница выделила ей самую малость, которой едва хватит на проезд в город.
Женщина взяла девушку за руку и скомандовала:
- А ну, поднимайся! - Вить, высади нас, мы передумали по райцентру гулять. - тут же обратилась она к водителю.
- Куда вы меня ведёте? - спросила испуганная девушка, когда они пробирались по узкой тропинке, ведущей к последней улице.
- Я знаю, куда я тебя веду. - на ходу бросила женщина и вскоре они добрались до кирпичного флигеля, где во дворе хозяйка набирала воду из колодца.
Незнакомка приказала Алёне никуда и шагу без неё не ступать, а сама приблизилась к хозяйке дома и что-то с недовольством ей рассказала, сопровождая свои слова жестикуляцией рук. Затем они вдвоём присоединились к Алёне и на этот раз сердобольная селянка обмолвилась:
- Вставай, детка, нам надо успеть к участковому, пока он на месте. Ты не волнуйся, сейчас всё узнаешь.
Алёна молчала, ей уже было всё равно, куда идти, куда ехать, лишь бы никто не приставал к ней с допросами и не теребил её измученную душу. Ей так хотелось побыть одной, но обстоятельства пока не позволяли ей предаться подобной роскоши.
- Алексей Сергеевич, да что же это делается? - вскричали товарки на всю комнату, как только они оказались в одноэтажном, из старого кирпича, здании, построенном ещё при царе Горохе. За столом, заваленном кипами бумаг, восседал пожилой мужчина, одетый в милицейскую форму. Он снял очки, прищурился, разглядывая нежданных гостей и тихо спросил:
- Вера, Соня, ну чего вы шумите? И кого это вы тут ко мне доставили? Только не вдвоём сразу горланить! Соня, давай ты сначала.
Вперёд выступила женщина, которая встретила Алёну в автобусе и сбивчиво начала:
- Алексей Сергеевич, Клавка Волчиха совсем обнаглела. Её брат по отцу только жену схоронил, привёз дочку, чтобы та за ней присмотрела, пока он на заработках, и в благодарность отсчитал ей приличную сумму для девочки. - женщина повернулась к застывшей у двери Алёне и указала на неё рукой. - Но вчера самолёт разбился, в новостях передавали, а значит, получается, что и батьку девочка потеряла. Клавка, не долго думая, выпроводила племянницу за калитку и сунула ей только на билет до города, а огроменные грошики себе приханырила. Ну где справедливость, Алексей Сергеевич?
- Так, понятно... Во первых, присаживайтесь все, чего стены подпирать или табуреток у нас нету? Шатаются ножки почти у каждой, но даже Ваню Сидорова пока выдерживают. - и он распахнул руки, показывая, какая комплекция у названного Вани. И когда, загремев стульями, посетители разместились напротив участкового, он, выдержав паузу, строго проговорил:
- И что вы предлагаете, чтобы я Клавку заставил удочерить эту девочку? И где доказательства, будто Клавка, от кого бы то ни было, получала некоторое количество советских рублей?
- Так мы лично наблюдали такую картину, когда она братца своего провожала. Он вытащил деньги из кошелька и передал ей три с половиной тысячи. Мы потом ещё похвалили его, когда он отчалил, сказали Клавке, какой у неё кровник порядочный. - вмешалась Вера.
- Да, так всё и было, Алексей Сергеевич. - подтвердила Сонька. - А она теперь швырнула дивчине мелочь на проезд и ручкой помахала. Разве это по-человечески, а, Алексей Сергеевич?
- Не по-человечески, тут вы правы. Как зовут-то тебя, горемыка? - обратился страж порядка к безучастной девушке.
- Алёна. - еле слышно промолвила та.
Он рассматривал её ещё некоторое время, а потом распорядился:
- Ладно, ждите меня тут, я скоро.
Участковый вышел на порог и сразу заметил подростка, едущего на велосипеде.
- Ванёк, смотайся, пожалуйста, к тётке Клавке Волковой и пригласи её ко мне в участок, только скоренько, ага?
- Ага. - согласился мальчишка.
Клавдия прибежала сию минуту, даже оглянуться не успели, и ещё с коридора принялась жаловаться:
- Сергеич, я не согласна его хоронить и не уговаривай. Ну сам подумай, мы что с ним, дружили, что ли? Да я недавно узнала, будто он есть у меня такой... - тут она увидела двоих товарок вместе с Алёной и сразу запнулась на полуслове.
- Не ври, Клавдия, знала ты своего меньшого и помощь от него исправно получала. - усовестил её участковый. - Но позвал я тебя не потому, чтобы ты занималась погребением кровного родственника, как-нибудь и без тебя управятся. Верни девочке деньги, которые оставлял тебе её отец. Прямо сейчас и принеси их сюда. И не дай Бог ослушаешься! Вот этих двух свидетелей достаточно, чтобы организовать тебе большие проблемы. - и он указал на Соньку с Верой, которые не могли дождаться момента, дабы вмешаться в перепалку, но он им пригрозил пальцем. - Клавка, если до суда дело дотянешь, то тебе и хату придётся продавать, чтобы расквитаться с судебными издержками. Небось не маленькая, сама понимаешь.
В этот же день Клавдия отдала Алёне всю причитающуюся сумму и Сонька временно приютила девушку у себя, пока участковый ломал голову, куда сообщать, чтобы устроить будущее оставшейся сироте. Но к вечеру он явился к Соньке и принёс радостные вести:
- Алёна, жив твой батька. Он опоздал на тот самолёт и добирался до Камчатки другим рейсом. Он лично звонил в участок и просил тебя успокоить.
Жалостливая селянка сразу же настояла, чтобы девочка провела у неё всё лето, при этом ни копейки с неё не взяла на содержание. А в конце августа прибыл за Алёной Игорь и увёз её в их домик, долги за который он уже выплатил сполна. Теперь у отца с дочерью начиналась новая жизнь, пусть наполненная возможными трудностями и испытаниями, но зато они вместе и самое главное - есть своя крыша над головой.
Со временем к ним присоединилась и Сонька, ведь она давно рассталась с мужем да только нового так и не нашла, а Игорь сразу распознал в ней добрую и отзывчивую женщину, тем более, что с Алёной у них давно уже найден общий язык.