Часть 2. Флэш крах
===================Боекомплект
Из тринадцати членов экипажа дипломы космошколы были у шестерых; опыт полётов имели №5, №8 и №9 (космомеханик и боевые операторы); №2 и №4 (штурманы-навигаторы) «летали» только на тренажёрном полигоне. То есть не летали вообще. №3 с уровнем мастерства «В» не соответствовал требованиям, предъявляемым к экипажам дальников класса ЭУ (экстра универсал).
№12 и №13 комментариев не требовали. Андроморфы без возражений будут выполнять тяжёлую и утомительную работу в тропической влажной жаре оранжерейного отсека, бессменно стоять у плиты в кают-камбузе, чистить, мыть и убирать, не жалуясь на усталость. Они выдерживают длительные физические нагрузки и воздействие высоких температур, и будут незаменимы при погрузке образцов грунта и всякой мелкозубых экзотварей («эксо» в переводе с греческого — вне, снаружи. Здесь — инопланетная фауна), которых биолог притащит на корабль.
А если экзотварь вздумает захворать, корабельный врач усыпит её гипносеансом. Андрей представил, как Кендал поёт инопланетному суслику ритуальную африканскую колыбельную, и нервно рассмеялся.
Оставшиеся четверо были на «Сайпане» лишними. Подумав, Андрей добавил к ним №3 (на хрена ему пилот класса «В»?)
Исключая штурманов, в обязанности которых входило не убить корабль в метеоритных потоках, не загнать в капкан чудовищного притяжения коричневых карликов и не расплавить в миллионноградусном пламени сверхновых, — исключая штурманов, все на корабле имели вторую специальность. Кроме студента-недоучки Перевозчикова.
Эта самая вторая специальность, отпечатанная мелкими буковками после каждого имени, заставила Андрея сжать кулаки.
Девочка-физкультурница (на кой чёрт мне такие специалисты?) была дипломированным детским психологом, врач-африканец владел техникой вуду (это, наверное, ошибка, следовало написать «техникой гипноза»), механик окончил Литературный институт и штурманские курсы при Космоакадемии (наш пострел везде успел, вот скажите, на кой чёрт мне на дальнике литератор?), астрофизик имела профессорское звание по ксенозоологии, а биолог… Биолог был ещё и кинологом. Зоопарк, твою ж галактику!
Андрею стало физически плохо. Кто в этом детском саду будет аниматором? Может, Миша Перевозчиков, девятнадцатилетний балбес из ВГИКа? Только ВГИКа нам и не хватало для полного боекомплекта.
Кстати, что там у нас с боекомплектом?
Как значилось в Стандартах Личности, оба оператора мобильных систем защиты побывали на планетах повышенной опасности класса «икс» с агрессивной экзореальностью. Оба сумели вернуться оттуда живыми и вытащить экипаж. А значит, были профессиональными убийцами.
Всё. Можно смело возвращаться в клинику. На завтрак его пригласят…
…Но есть же Инструкция Общепланетной Федерации, согласно которой формирование экипажей кораблей-дальников являлось исключительным правом психологов, а экипаж звездолёта экстра-универсал состоял из девяти специалистов класса «А» (тут Андрей очень к месту вспомнил, что с его нынешним классом «D» его не допустили бы к полёту даже штурманом, не говоря уже о капитанской должности).
Экипаж «Сайпана», игнорируя Инструкцию, формировал его владелец — практикующий врач и основатель частной клиники, о которой ходили страшные слухи: якобы Волокушин проводил над людьми чудовищные эксперименты, редактируя человеческий геном, разрывая цепи в митохондриальной ДНК и в конечном итоге изменяя генотип.
Андрей знал, что это неправда. Но если бы у него спросили, что с ним делали в клинике, он улыбнулся бы и пожал плечами: «Не помню». Память у него милосердно забрали, чтобы не мучила и не убивала воспоминаниями. И копошились в ней, снимая гипносеансами пласт за пластом в поисках главного. А когда нашли это главное, дело осталось за малым: подобрать методику лечения и вытаскивать Андрея (тогда ещё Олега) из ада, в который он сам себя загнал.
Вытащили. Добились невозможного: Андрей захотел жить, захотел вернуться в профессию.
Волокушин лечил его «в кредит». Заплатит, когда вернётся из экспедиции. В том, что вернётся, Волокушин не сомневался, поскольку ни черта не смыслил в дальних звёздных экспедициях. За него сомневался Андрей. Им предстоит провести в ограниченном пространстве корабля пять или шесть месяцев, без анабиозного спасительного беспамятства. И столько же лететь обратно. С Эльгомайзы они вернутся не в лучшем виде. Если вообще вернутся.
Последнюю мысль Андрей решительно отверг, и она, потоптавшись в голове, с сожалением отступила.
Арсенал боевого оружия радовал глаз: аннигиляторы, лазертаги, магниэны, вакуум-зонаторы и ката-ускорители. Последние запрещены GAMAS (General Atomics material assay system, система анализа материалов компании «Дженерал Атомикс») к применению в земных условиях, т.к. могут уничтожить жизнь на планете. Волокушин на запреты наплевал, он думал о людях, и впервые Андрей был с ним согласен: неизвестно, как их встретит чужая планета. С ката-ускорителями оно спокойнее.
Список экипажа впечатлял. Стандарты Личности участников экспедиции впечатляли ещё больше. Если бы подбор команды доверили Андрею, он никогда бы не соединил этих людей в полностью изолированном пространстве корабля класса экстра-универсал.
Двое из трёх штурманов, с классом «А», дважды «отдыхали» в волокушинской клинике (диагноз, значащийся в Стандартах Личности, не оставлял сомнений: оба побывали на планетах класса «Х», с которых им повезло вернуться живыми). Для всех они были людьми будущего, с физическими и психоэмоциональными качествами на грани возможного.
Клиника профессора Волокушина, где «люди будущего» проходили обязательную после возвращения со звёзд реабилитацию, не зря называлась «За гранью». Восстановительный период длился как правило полгода. Но были и исключения из правил. «Исключения» оставались в клинике очень надолго и уже не были «людьми будущего». Дальний космос с его чужими невозможными мирами был закрыт для них навсегда. Их сознание следовало изменить, приспособив его для обычной человеческой жизни, которой они, воспитанники Космошколы, были лишены с детства и теперь не могли принять. А надо было, чтобы — смогли. Этим и занимался Дмитрий Волокушин сотоварищи.
Для журналистов клиника представляла лакомый кусок. О ней никто ничего не знал, кроме одного: побывав «за гранью», люди становились другими. Но на остров не допускались даже родственники пациентов, а добиться от персонала клиники вразумительных ответов было сложнее, чем выжать воду из кирпича. Журналистская пронырливая братия, за неимением фактов, сочиняла «правдивые» легенды и байки, которые Волокушин не опровергал и не подтверждал: он их просто игнорировал.
==================== Клиника
Остров Сайпан — райский уголок в западной части Тихого океана, протяжённостью двадцать три километра и шириной десять километров, с его изумительно красивыми видами, прозрачными лагунами и огненными закатами — остров Волокушин выкупил целиком, заплатив правительству Содружества Марианских Островов сумму с десятью нулями. И основал реабилитационную клинику, которую в народе называли «волокушинская дача».
Клиника-остров имела миллиардные обороты и предназначалась для звездолётчиков, вернувшихся со звёзд с изменённой психикой. Андрей мог бы доказать, что они не больны. Просто после возвращения со звёзд мозг нуждался в продолжительном отдыхе. Но информация о звёздных экспедициях не подлежала обсуждению, тогда как бульварная «жёлтая» пресса, специализирующихся на дутых сенсациях, слухах и сплетнях, осталась такой и в четвёртом тысячелетии.
В клинике пациенты находились лишь во время сна и сеансов биотерапии (в просторечии процедур). Завтрак подавался в личные апартаменты, обедали и ужинали в греческих тавернах, русских пельменных, грузинских шашлычных, итальянских тратториях и турецких кофейнях. Были даже английские пабы.
Через неделю пациенты забывали о том, что они пациенты. Через месяц разговоры сидящих за соседними столиками больше не раздражали, а ещё через месяц они искали компанию, без которой в квази-игры не поиграешь. И удивлялись, что без компании им скучно, а пиво вкуснее, если пьёшь его с друзьями.
Тропические циклоны — обычное явление на острове — наблюдали со смотровых площадок. В хорошую погоду отводили душу на пляжах с чёрным песком (вулканический туф) и сапфирово-синей водой. Любители побродить по горам совершали восхождения на 474-метровую карстовую Тапочау и не столь высокую Ачугао. Последняя являлась остатком вулканического конуса эпохи эоцена и изобиловала древними окаменелостями. Пациенты из разряда экстремалов предпочитали восточную сторону острова. Её полукольцом охватывал риф, за которым начинался спуск в Марианскую впадину. Особой популярностью у "отдыхающих", как они себя называли, пользовался парасейлинг(полёты на парашюте над морем с использованием катера; драйвовый вид спорта, требует подготовки, но по сравнению с дельтапланеризмом относительно безопасен).
* * *
Неразглашение методов лечения, обозначенное в договоре с клиникой, сослужило Волокушину плохую службу. Говорили, что он опасный псих. Что профессорское звание куплено им за его миллиарды и что его эксперименты над людьми надо объявить вне закона. Между тем очередь из желающих лечь в клинику не уменьшалась, а все волокушинские пациенты покидали клинику абсолютно здоровыми.
Дмитрий Волокушин, член Международной академии психологических наук и автор скандально известной теории, начал свою профессиональную деятельность с того, что публично отмахнулся от существующих научных направлений в психологии и выдвинул идею, которую учёные не приняли. Кто же всерьёз поверит в связь между характеристиками личности и физическим самочувствием?
В действительности же так называемая новая реальность, с которой имели дело звёздные экспедиции и дальняя косморазведка, вызывала у людей запредельный внутренний дискомфорт и как следствие психологическую разбалансировку личности. Иными словами, космолётчики возвращались со звёзд с изменённым сознанием.
Волокушин смело заявил, что возникающий у звездолётчиков когнитивный диссонанс — то есть конфликт присутствующих в человеческом сознании стереотипов с инопланетной реальностью — не является симптомом психического заболевания.
Свою теорию он создал, основываясь на том, что и в четвёртом тысячелетии всё покупалось и продавалось, существовали тюрьмы и судебные ошибки, люди пили шампанское «Дом Периньон» и покупали часы в швейцарских салонах «ЛеЛокль», миллиарды вкладывались в развитие технологий, а компании ориентировались на конечного потребителя.
С «теоретиком» не хотелось соглашаться, но и возразить было нечего, поскольку всё это существовало, как существовал и журнал Forbes, в котором Волокушин с его триллионом долларов значился на первой странице.
Свою империю он выстроил на идее концентрации. Всего одна клиника, но какая! Остров, омываемый водами Тихого океана, предлагал пациентам апартаменты класса люкс, гольф-клуб, теннисные корты, яхты, конные прогулки, боулинг-павильоны, квази-аттракционы и панорамные кинотеатры, которые местные шутники прозвали паранормальными — за потрясающее ощущение реальности. В перечень предоставляемых клиникой услуг входила машина с личным водителем, обучение дайвингу, парасейлингу и дельтапланеризму (вид спорта выбирал пациент). Лечение проходило по классу «всё включено», вот только назвать это лечением не поворачивался язык.
======================== Флэш крах
Дальняя косморазведка никогда не считалась прибыльной. Но Волокушин зачем-то поддержал космокомпанию «Flying star» (англ.: летящая звезда), прогоревшую на четырёх последних экспедициях. Три корабля исчезли бесследно вместе с экипажем и вложенными в них миллиардами долларов. Такое случалось и раньше, a la guerre comme a la guerre, но чтобы — три подряд…
Четвертый, пассажирский дальник «Бенетнаш», вернулся из системы 40 Эридана с сошедшим с ума экипажем. Сумасшествие заключалось в том, что все ненавидели капитана, называя чудовищем, и все как один изъявили желание сменить профессию. «Flying star» не получила никакой информации: жёсткий диск был расплавлен и не подлежал восстановлению, а экипаж звездолёта молчал, как в рот воды набрали.
Судьба экипажа была решена: всех ждали земные профессии, космос закрыт для них навсегда. Волокушин отпустил их из клиники через два месяца, заявив, что все они вменяемы и адекватны, а желание сменить род занятий в медицинской практике не является отступлением от нормы.
Увы, он не мог сказать этого о капитане, который был согласен с мнением экипажа и жёстко настаивал на эвтаназии. Олегу Бабанину предстояло длительное лечение. Он беспрерывно бормотал что-то насчет имён кораблей, которые предрекают несчастья, и замолкал только после укола снотворного.
Но и во сне видел, как вспыхивали и сгорали колонисты, которым он обещал рай на Инте Игрек Эридана. Ручейки огня разливались по корпусу звездолёта, прожигая платизоловую обшивку, которая выдерживала температуру Солнца, а сейчас таяла как пломбир в вазочке. Яростный огонь Инты Игрек просачивался в вакуумные швы, вгрызался в платизоловую плоть, превращая высокоточные приборы в подтаявшие островки металла.
В 2993 году фондовый индекс «Flying star» за очень короткий интервал времени обвалился более чем на 1500 пунктов, продемонстрировав рекордное падение котировок за всю историю. Волокушин воспользовался flash crash ("мгновенный обвал") и купил «Flying star» с потрохами: ему принадлежало семьдесят процентов акций компании.
Крах ведушей космокомпании планеты откладывался на неопределённый срок.
Новый хозяин компании начал с того, что упразднил совет директоров и из двадцати человек оставил четверых, которые именовались помощниками управляющего. Остальным он великодушно объявил, что выкупит акции «Flying Star» у всех желающих.
Желающих, однако, не нашлось.
Волокушин приостановил финансирование дальних экспедиций и поставил на поток строительство транспортников-беспилотников класса «ДИ», которые в корпорации прозвали детскими игрушками. «Игрушки» обходились «Flying Star» в разорительную сумму. Два беспилотника, пущенные в дальний космос «умелой рукой» доктора психологических наук, исчезли без следа. Третий столкнулся с кометой и сгорел (зрелище наблюдало всё северное полушарие). А четвёртый — приволок на земную орбиту астероид, неведомо откуда прилетевший в Солнечную систему и ставший добычей «Волокушин стар», как за глаза называли космокомпанию.
Астероид диаметром четыре километра не имел в составе ни воды, ни углерода и состоял из золота и платины. Транспортник класса «ДИ» гнал его к Земле, как хозяйка загоняет в хлев упрямую корову, а хворостиной служили магнитные поля.
Возможно, планетка была осколком звездолёта из неведомой галактики. Как вариант, космическим мусором, выброшенным этим самым звездолётом за ненадобностью.
Для Земли полмиллиона кубокилометров уникального сплава стали подарком. По предварительным оценками американской Sandia National Laboratories, плазол (сплав из платины и золота) был в сто раз более износостойким, чем титанитовая сталь. Если из такого сплава изготовить обшивку звездолёта, она будет изнашиваться на один атомный слой за космическую милю (30, 8568 триллионов километров).
Астероид решено было целиком пустить на строительство звёздных кораблей, в частности, на покрытие корпусов. Это сохраняло действующий финансовый баланс планеты (в третьем тысячелетии денежным эквивалентом по-прежнему оставалось золото). Синтез платины стал таким же обыденным, как получение легированных сталей. Масса звездолёта не имела значения, как и масса перевозимых грузов. А Волокушин возглавил список журнала Forbes.
ПРОДОЛЖЕНИЕ http://proza.ru/2019/04/25/1748