2. 1. Есть такой город Донецк Ростовской области

2.1. Есть такой город – Донецк. Ростовской области. Часть 1.
               
       Оглавление.
Глава 1. От казачьей станицы к посёлку, от посёлка к городу. Восстановили всё разрушенное и заново построили.
1.1. Новый город в донецкой степи.
     Глава 2. Десятилетия трудовых побед и развития.
      2.1. Шахтеры - гвардия труда.
      2.2. Донецкий экскаватор. Как это было.
      2.3. Нелёгкая работа в лёгкой промышленности.
      2.4. Напрасно назвали застоем.
     Глава 3. Настало время перемен.            
     3.1.  Перестройка и реформы - надежды и разочарования.
     3.2. На крутом переломе.
     3.3.Было и такое время. Время 90-х.
     3.3.  Вернуться на путь созидания и развития.
     Глава 4. Важные страницы городской истории.
     4.1. От шахтёрского посёлка – до космических орбит.
     4.2. Их именами названы улицы города.
     Заключение.
     Источники, которые использовались при написании данной    книги.




Вступление.
На въезде в город Донецк Ростовской области  установлена скульптурная композиция. В её составе казачья составляющая городской истории, в виде  казака  со своим боевым другом - строевым конём и символ горняцкой части прошлого нашего края -  в виде шахтёра, с орудием  его нелёгкого труда - отбойным молотком.  На   стелле надпись - город образован в 1955 году.
Действительно,   город  с таким названием  существует на карте страны с 1955 года. Однако,  городом бывшая казачья станица Гундоровская,  стала  раньше -  15 декабря 1951 года, а до этого, в течение шести лет, с декабря 1945 года, этот населённый пункт относился к категории рабочих посёлков.
О казачьей истории  станицы подробно написано в книге автора, обозначенной на творческой странице под номером один. Название этой книги простое: «История станицы Гундоровской Области войска Донского».
Её логическим продолжением стала книга, которую Вы сейчас читаете. Два слова в виде пояснения о её названии: «Есть такой город – Донецк Ростовской области». Дело в том, что многие горожане, приехав в другие места  нашей страны и предъявив паспорт,   часто слышат: «А что есть такой город?» и тут же собеседники вспоминают полного тёзку, с таким же названием -  город Донецк, центр Донецкой области на украинской территории.  В этой книге подробно изложено, как появился город Донецк, сначала в Каменской области, а потом в Ростовской. Есть объяснения по поводу того, что он всё-таки был первый на карте СССР с таким именем.
Но главное, что есть в этой книге,  это рассказ о людях, которые Донецк строили, развивали, прославляли и любили. Любили всегда. И в годы его наивысшего расцвета и подъёма и в годы иные. Для таких любителей своего города и его истории и написана эта книга.   




Глава 1. От казачьей станицы к посёлку, от посёлка к городу.
1.2. Восстановили всё разрушенное и заново  построили.
    Меньше чем через месяц после Победы над Германией - 4 июня 1945 года - состоялся пленум Каменского городского комитета  ВКП (б), на котором   было принято постановление «О шефстве города Каменска над шахтами района».
    Помимо обязательных восхвалений вождя и благодарности ему за ставшую прекрасной жизнь, главной темой в этом постановлении, следует считать тему персональной  ответственности  руководителей за выполнение плана добычи угля. План стал для всех законом социалистической жизни. А что бывает за нарушение закона? Читатель догадался правильно… За любые нарушения  в послевоенные  годы  полагалась обязательная  формулировка, начинавшаяся с фразы: «…вплоть до привлечения к уголовной ответственности».
   Снова и снова стали жёстко закручиваться гайки репрессивного механизма и  звучать нелепые и не требовавшие доказательств  обвинения, вплоть до самого страшного - «враг народа». Но и пришедшие с фронта люди стали уже другими,  и  работали они и понимали окружавшую их жизнь по-другому.
    Я с интересом читал протоколы партийных собраний и конференций послевоенных лет. Порой  в выступлениях на этих конференциях и собраниях о происках империалистов на другом конце земного шара  говорилось куда больше, чем о насущных нуждах горняков своих же шахт. А сколько же было тогда этих самых насущных нужд!
   Давайте полистаем старые протоколы и найдём в них малоизвестные факты из послевоенной жизни рабочего поселка Гундоровка. В стране тогда всё распределялось по карточной системе. Деньги,  конечно,  имели значение, но за них простому рабочему человеку нечего было купить. В коммерческих магазинах и на базарах была несусветная дороговизна  и отдавать трудовые рубли, заработанные в забоях и лавах,  не хотелось. Выручала, так называемая  система  рабочего снабжения – управления УРСы и отделы ОРСы. Рабочий посёлок Гундоровка, как впрочем,  и соседние шахтёрские посёлки, снабжался  по первой категории. После денежной реформы 1947 года и отмены карточной системы распределения,   значение работы УРСов и ОРСов намного повысилось. Порой, хорошее снабжение семей шахтёров, значило куда больше призывов и лозунгов, которых тогда хватало и появлялись они по любому поводу.   
    Неимоверными, поистине  героическими усилиями, были восстановлены разрушенные войной шахты, заложенные и построенные в  предвоенные годы на гундоровской земле. В первую очередь стали давать уголь   мелкие наклонные шахты  и практически каждый год вводились в строй новые угольные предприятия:
1946 год - «Юго-Западная» № 1 (названная  впоследствии «Центральной»),
1947 год - шахта № 54,
1948 год - «Северо-Изваринская» № 1,
1951 год - «Северо-Гундоровская» № 3,
1954 год - «Юго-Западная» № 3 (переименованная впоследствии  в «Западную»),
1955 год - «Юго-Западная» № 1-бис (получившая наименование «Донецкой»),
1956 год - «Станичная» и шахты № 3-бис и № 2 «Северо-Гундоровского» шахтоуправления.
Для переработки добываемого угля была построена Центральная обогатительная фабрика (ЦОФ), которую сдали в эксплуатацию в декабре 1953 года.
   Некоторые угольные пласты гундоровского угольного района  давали  особо  ценный  низкозольный уголь. Так, шахта № 54  в течение ряда лет отгружала добытый  уголь непосредственно на коксохимические комбинаты.  Причем  отгружался этот уголь, не только по стране, но и за её пределы. Уголь этой шахты отправлялся в страны, так называемого,  «социалистического лагеря». Остряки шутили: «Дадим Польше - угля больше».
   Первые жители шахтёрских поселков, на месте которых появился город Донецк, накануне праздников, по традиции, на страницах  газеты «Донецкий рабочий» делились своими воспоминаниями  о своей юности. Почитаем их…

    О. Ярцева в статье «Так начинался Донецк» (газета «Донецкий рабочий» от 27 мая 1980 года) рассказала:
   «Зима 1944 года. Идёт война, но страна восстанавливает свою промышленность в освобождённых районах.  Краснодарский крайком комсомола призвал молодёжь помочь  шахтёрам Донбасса восстанавливать шахты. Родина нуждалась в угле. Помню сборный пункт в станице Белореченской, откуда нас, комсомольцев, отправляли на шахты. И вот мы приехали в Изварино. Было это февральской морозной ночью. Станция  была разрушена, лишь стены прочно стояли. Поэтому нас собрали в какой-то каморке (а было нас человек пятьдесят), где мы немного отдохнули. Потом подошёл паровоз. Обычный,  закопчённый паровоз, и нас прямо в тендере, на куче угля, повезли  через степь. И мы ехали, шутили и распевали песни. А вдали мелькали огоньки, которые горели, как нам потом объяснили, на вершинах терриконов. Нас доставили на шахту «Юго-Восточная», предупредили, чтобы в темноте мы не попали в шурф, кое-как заколоченный досками. А наутро все увидели такую картину: голая степь на горизонте, и лишь редкие терриконы возвышаются над этим пустынным местом. Тогда трудно было поверить, что здесь вырастет город, в котором теперь мы живём. Лишь пять бараков на теперешней второй площадке  и были,  собственно говоря, посёлком. В одном из них поселились наши комсомольцы. Окна были заложены кирпичом (не хватало стекла), об электричестве тоже тогда и не  приходилось мечтать. Но  мы были  молодые, полные желания взяться за дело. И начались будни: всех распределили по шахтам. Нелегко приходилось, а порой было просто тяжело. Шахты были затоплены, нужно было много работать, чтобы откачать воду, а насосы были не такие, как сейчас. Меня тогда научили управлять лебёдкой и я должна была в бадье опускать в шурф шахтёра, который там устанавливал небольшой насос. Привели в порядок стволы, штреки. И вот пошёл на-гора уголь. Если бы кто знал, какая это была радость для нас всех. Мы плакали от счастья. Проклятые фашисты хотели поставить нас на колени, да промахнулись, подавились нашим горем. А мы вот выжили, уголь даём, помогаем добивать ненавистного врага. С такими мыслями в те дни трудился и жил каждый из нас».
   На восстановлении шахт и строительстве новых работали не только комсомольцы-добровольцы и не только,  так называемые «завербованные», но и «репатриированные лица». Это были советские люди, угнанные фашистами в Германию и возвратившиеся на Родину. Но не всех их распустили по домам. Многим пришлось работать в Донбассе на восстановлении шахт. Как и везде в крупных индустриальных центрах, подлежащих восстановлению, в Гундоровке и в Каменске было много военнопленных, попавших сюда после Сталинградской битвы. Точное их число неизвестно до сих пор – закрытые данные, но по косвенным свидетельствам в каменско-гундоровском угольном районе работало не менее 15-20 тысяч военнопленных, немцев, венгров, румын и представителей других народов Европы, воевавших на стороне  фашистской Германии.  В двух местах нынешнего, разросшегося вширь, города Донецка - в поселке ЦОФ и на западной окраине старого городского кладбища, на месте захоронений  умерших здесь военнопленных, - стоят памятные знаки. Доброй памяти эти вояки, конечно, не оставили, но по  межправительственным соглашениям уход за братскими могилами ведётся и официальные делегации принимаются.
    В газете «Донецкий рабочий» от 3 сентября 1991 года были опубликованы сведения о жизни военнопленных в лагерях. Своими воспоминаниями поделился Иван Семенович Кондратюк, бывший оперуполномоченный  отделения № 8  лагеря военнопленных № 182. Иван Семенович вспомнил, что на территории города и рядом с ним, на окраинах,  существовало четыре лагерных отделения. Восьмое и девятое лагерные отделения были расположены на месте  нынешнего пассажирского автотранспортного предприятия. Причём в девятом отделении содержались, в основном, немецкие военнопленные. А в восьмом отделении  - другие «союзнички» захватчиков:  румыны, венгры и  уроженцы Югославии. Ещё одно отделение располагалось на второй строительной площадке,  в районе первого в городе универмага. Именно захоронения умерших в этом лагерном отделении и дали начало центральному городскому кладбищу. Было также большое лагерное отделение и на территории Украины, неподалеку от хутора Поповка. Военнопленные отделения, расположенного на берегу Северского Донца,  занимались в основном восстановлением Северо-Гундоровских шахт.
    По воспоминаниям И. С. Кондратюка каждое отделение насчитывало  по 700-800 военнопленных и их состав постоянно менялся. Кто-то прибывал, кого-то отправляли дальше по этапу, другие умирали. Основными причинами смертей были, разумеется, тяжёлый, непосильный труд, плохое питание и постоянные изобретательные попытки вырваться в свою страну через неумелую симуляцию болезней.  Военнопленные пили различные, вредные для человеческого организма,  отвары трав и махорки, технические жидкости   и потому    каждое утро у похоронной команды добавлялось работы. Память Ивана Семеновича сохранила многие детали лагерной жизни и даже фамилии людей. Он, например, вспомнил, что начальником восьмого лагерного отделения был майор Николай Иванович Некрасов, начальником девятого отделения – Н. Т. Моисеев, оперуполномоченными были Н. Ф. Мазуреко, П. М. Ольховский, А. З. Плотников и сам Кондратюк. Как и положено, оперуполномоченные собирали компромат на военнопленных, вели их дела и работали с осведомителями. Есть и другие воспоминания по этой, некогда закрытой, теме военнопленных в шахтерских посёлках.  Одни  ветераны вспоминали, как немцы украдкой бросали под уклон тяжелые глыбы породы, чтобы травмировать горных мастеров. Другие, напротив, вспоминали добрым словом отличных и добросовестных сапожных мастеров,  умелых  слесарей и  грамотных  ремонтников  из числа пленных. Поразил один факт из воспоминаний пожилой женщины - ветерана шахтёрского труда, которая в качестве своего первого впечатления о рабочем посёлке Гундоровка   периода 1944-1945 годов привела пример переноски глыб камня песчаника  на носилках от камнеломни на улице Волгодонской и до  нынешней   улицы Щорса. Почти три километра. Она не вспомнила,  сколько ходок туда обратно делала пара военнопленных, но при  их состоянии могло хватить и одной, чтобы она стала последней. Норма добычи камня на карьерах,  открытых вокруг шахтного посёлка,  была простая - один кубометр на работающего и это безо всяких средств механизации, только с помощью лопаты, кирки и лома. До сих пор в черте города Донецка остались дороги, вымощенные камнем песчаником, причём уложенным вертикально, что требовало большого мастерства и многократной перекладки. Зато держится до сих пор. А ещё были бараки, сложенные из камня песчаника, склады ОРСа и даже  баня на рыночной площади и сам рынок.
   Давайте полистаем подшивки районной газеты за послевоенные годы и оценим другие, более известные факты из жизни молодого шахтёрского поселка Гундоровка.
   После того, как отгремели победные праздничные салюты, сразу же началась  активная, напряжённая   работа по вводу в строй  шахты № 54. Бригада каменщиков Н. П. Тимошенко фундамент административно- бытового корпуса этой шахты  выложила  за  пять  дней  вместо двенадцати   по плану.  До 300 процентов составила выработка у плотников Косенчука, землекопов Топоркова и Неелова.
   Конечно, случалось и так, что не обходилось без головотяпства и халтуры. Строители шахты, несмотря на то, что объект был на особом контроле у наркомата   угольной промышленности,   со 2 июня 1945  года в течение    нескольких дней не  получали хлеба  -  едва ли не главного тогда  продукта питания. Поставлявшая   им хлеб  пекарня осталась без угля из-за того, что отдел рабочего снабжения  не уладил с пекарней взаиморасчеты.
    О передовиках тогда писали много и красочно, с обязательным  перечнем боевых наград фронтовиков. Прошло немного времени  и уже весной 1946 года многие из них стали получать новые награды – трудовые, за восстановление шахт и ввод в строй новых предприятий угольной отрасли. За апрель 1946 года были объявлены результаты областного соревнования на лучшую шахту, участок,  лаву комбината «Ростовуголь».
    В 1946 году шахта «Юго-Восточная»  была объявлена лучшей шахтой в  тресте «Гундоровуголь». Выдавались  поощрительные  премии:  лучшей шахте - в сумме десять  тысяч рублей, участок премировали  пятью тысячами рублей,  лавам доставалось  по три  тысячи рублей.
В передовые предприятия вышла шахта № 15-бис. 14 марта 1946  года  районная газета писала о том, что «забойщик шахты № 15-бис тов. Савичев систематически выполняет своё производственное задание на 200 и более процентов. Савичев при норме 7 квадратных метров вырубил 32 квадратных метра  угля».
     26 мая 1946 года была опубликована  ещё одна статья, посвящённая труженикам этой шахты. Это была публикация  корреспондента  Л. Николаева «Рекорд бригады Тарасова».
«Бригада проходчиков шахты № 15-бис Гундоровского шахтоуправления, руководимая тов. Тарасовым А. Ф., успешно осваивает скоростные методы проходки. 18 мая 1946 года на пласте мощностью  от 0,8 до 1,2 метра бригада тов. Тарасова прошла за сутки 24 погонных метра откаточного штрека, выполнив, таким образом,  план,  рассчитанный на 20 дней».  Тогда ни такие цифры, ни такие темпы никого не удивляли.
     Весной 1946 года в Гундоровке заработал, так необходимый городу,  кирпичный завод. В первую очередь он стал поставлять кирпич для строительных организаций «Ростовшахтострой» и «Ростовжилстрой», работавших на строительстве шахт и жилья в посёлке. В первые послевоенные годы строители сдавали от восьми до двенадцати тысяч квадратных метров жилья в год.
    Много это или мало? В пересчёте на стандарты жилья послевоенного  времени это 300-500 квартир различной площади.  Читателям следует пояснить, что большая часть жилья,  это так называемые «финские»  домики. Спроси даже у обитателя этого домика в центре города Донецка Ростовской области, почему домик называется «финским» - не ответит. Такое обозначение они получили потому,  что  возводились из комплектов, поступавших по репарациям из  Финляндии. А уже их достройка шла с использованием  кирпича, производимого на ГКЗ – гундоровском кирпичном заводе. «Финские» домики были в основном двухквартирными и в них заселялся инженерно-технический состав шахт и самые выдающиеся  ударники труда.  По тем временам,  это было самое престижное жильё. А если обитатель небольшой усадьбы построил гараж и содержал в нём мотоцикл или, что было достаточно редко в 40-е и 50-е годы,  легковой автомобиль, то уже милости просим на порог  бойкого фотокорреспондента местной газеты, который тут же сделает фотоснимки и под ними разместит подпись о том, какой стала зажиточной и состоятельной жизнь гундоровского  шахтёра 
     К 30-летию трижды орденоносного ленинско-сталинского комсомола,  в октябре 1948 года были названы передовые комсомольцы треста «Гундоровуголь» - это забойщики Михаил Титов  и  Василий Прядко.
    Накануне праздника Дня шахтера в 1949 году 134 горняка треста «Гундоровуголь» Указом Президиума Верховного Совета СССР были  награждены орденами и медалями. Орденом Ленина награждено 5 человек, орденом Трудового Красного Знамени – 15 человек, медалью «За трудовую доблесть» - 33 человека и медалью «За трудовое отличие» награждён 81 работник угольной отрасли. Восьми горнякам было присвоено звание «Почётный шахтер». Высокого  звания удостоены проходчики шахты № 22 Василий Лаврентьевич Краснов и Андрей Андреевич Кривошеев, крепильщик шахты «Юго-Восточная» Семен Кирсанович Изварин, забойщик шахты «Северо-Изваринская» № 1 Фома Пантелеевич Перетяка, забойщик шахты «Юго-Западная» № 1 Афанасий Георгиевич Козлов, забойщик шахты № 31 «Каменского» шахтоуправления Михаил Иванович Башкатов, десятник поверхности шахты № 1-9 Каменского шахтоуправления Иван Васильевич Борщев, горный мастер шахты № 31 «Каменского» шахтоуправления Николай Константинович Тихонов. Учреждённой незадолго до этого медалью «За восстановление шахт Донбасса»  были награждены  более двухсот  гундоровских горняков.
 
   Весь 1949 год шло социалистическое соревнование за достойную встречу семидесятилетия товарища Иосифа Виссарионовича Сталина. Стахановцы треста «Гундоровуголь» соревновались со стахановцами трестов  «Богураевуголь» и «Гуковуголь».  29 июля 1949 года в клубе поселка шахт №№ 20-22 состоялся слёт стахановцев этих угольных трестов. На слете от гундоровцев выступали управляющий  трестом  товарищ  Замула, секретарь парторганизации шахты № 21 товарищ Авдеева, начальник  участка  № 2 шахты № 54 товарищ Митус,  забойщик шахты № 21 товарищ Семешко. 
   В декабре 1949 года соревнование завершилось  и в районной газете  был  напечатан длинный список лучших навалоотбойщиков, забойщиков, проходчиков, плитовых, лебёдчиц и прочих передовиков. Но премий за победу в том соревновании не давали. Наверно, считалось, что во имя вождя следует трудиться и побеждать в соревновании совершенно  бескорыстно.
   Шахтёров славили не только по случаю знаменательных дат или в их профессиональные праздники. Прославляя труд горняков, эту физически  тяжёлую  работу, называли никак  иначе, как добычей «чёрного золота».
    Поэт Анатолий Софронов написал слова шахтёрской песни, которая стала  своеобразным гимном послевоенного Донбасса. В этой песне звучали такие слова:
«Шахтёры, шахтёры уходят в забои,
И  Сталин их слышит в Кремле.
Шахтёрская слава могучим прибоем
Шумит по советской земле.
Кремлёвские звёзды, как лампочек пламя,
Ведут под землёй нас на бой:
И Сталина слово, как Родины знамя,
Спускается с нами в забой».
   Очень знаковым было соревнование за достойную встречу ежегодного профессионального  праздника -  Дня шахтера. В 1950 году  шахты № 54, №№ 20-21 и шахта «Северо-Изваринская» № 1 выполнили план восьми месяцев к 3 августа. Были  перечислены и фамилии передовиков: машинист-механик угольного комбайна «Донбасс» Чуркин, врубмашинист Вырченко, проходчик Овчинников.
   Среди героев труда шахты «Юго-Западная» № 1 был назван  забойщик Василий Андреевич Гончаров. Он был не только ударником, но и уважаемым ветераном. К  августу 1950 года уже более двадцати  лет проработал в угольной отрасли.
   27 августа 1950 года, как было принято в профессиональный праздник горняков, в районной газете была помещена статья Н. Северского «Чёрное золото» сверх плана». В ней  сообщалось: 
 «На шахте «Северо-Изваринской» № 1 славятся  горняки Юрий Максимович Гепост, Василий Иванович Хрусталев, Иван Егорович Смирнов, Андрей Иванович Трянов, Василий Иванович Власенко, Николай Васильевич Сотников, Платон Прокофьевич Поляков, Иван Леонтьевич Шаурко, Иван Семенович Чупиков.  Все они выполняют нормы от 150 до 200 процентов».
   Также упоминались в статье крепильщик Александр Акимович Соложенко, который к тому времени уже 19 лет трудился на угольных шахтах, костёрщик Семен Петрович Яценко и машинист электровоза Николай Федорович Мощев. 
   В 1950 году шахтеры встречали свой, высоко ценимый профессиональный праздник,  характерной для того времени  застольной песней:
«Давайте выпьем все, как есть,
За радость жизни новой.
За нашу славу, нашу честь,
За Сталина родного!»
    Как тогда утверждали, именно благодаря личной заботе любимого вождя  в конце 40-х и начале 50-х годов на шахты стала поступать новая техника, в первую очередь, комбайны. О том, как они осваивались, мы можем прочитать в одном из июльских номеров газеты «Правда Ильича» за 1950 год в статье В. Серова «Комбайнер Василий Дмитриев» 
«Машинист-механик угольного комбайна «Донбасс» Василий Дмитриев 16-летним  юношей приехал на гундоровские шахты. Он прошёл путь от ученика слесаря, до комбайнера сложнейшей горной машины. Эту большую специальность ему помогли получить Родина, партия, комсомол.
   Когда на шахту № 20 прибыл первый угольный комбайн «Донбасс», Василий работал машинистом врубовой машины. Посмотрев комбайн,  он поставил перед собой задачу - управлять этой сложной машиной. Часто, после окончания смены,   не поднимался на гора,  а шёл в лаву, где работал комбайн. Целыми часами наблюдал за работой сложной машины. В библиотеке он взял книгу об угольном комбайне и стал изучать его устройство.
   Однажды, начальник шахты Семён Семёнович Руднев  вызвал к себе Дмитриева и сообщил, что на шахту скоро прибудет второй комбайн и его назначают комбайнером. С юношеским задором Василий взялся за дело. Первые дни принесли молодому комбайнеру много огорчений. Он со своими друзьями добывал 40-50 тонн угля за смену. В это время, в соседней лаве,  комбайнёр Анатолий Степанович Щербаков выдавал за смену 100 и более тонн угля».
  Далее в статье рассказывается, как новоявленный комбайнёр осваивал новые методы подготовительных работ в лаве и как, в конце концов, стал лучшим комбайнером на своей шахте.
   Механизация добычи на гундоровских шахтах потребовала увеличения числа капитальных шахт, где можно было бы применить современную, по тому времени, горнодобывающую технику.
  О высоких темпах строительства таких шахт  говорят такие факты: шахту «Юго-Западную» № 1-бис начали строить в марте 1955 года, а уже 30 декабря того же года она была сдана в эксплуатацию. Менее чем за полтора года была построена шахта «Станичная».
    Разрастались поселения вокруг шахт, сформировалась центральная часть в виде строительных площадок № 1 и № 2.  Уже стали угадываться контуры  нового города. 15 декабря 1951 года рабочий посёлок был преобразован в город  Гундоровка в составе Каменского района.
   Как и большинство шахтёрских городов, город Гундоровка  не получил первоначально обоснованного и единого архитектурно-планировочного решения. Даже привычный горожанам   центр города должен был быть   в совсем другом месте. Если бы эти планы свершились,  то мы бы увидели центральные улицы города  в  излучине реки  Большая  Каменка. Интересно, а была бы в этом случае набережная или нет? Но этим планам не суждено было свершиться. Исполком Каменского райсовета отказал в отводе земельного участка, мотивируя это особым плодородием местных земель.
  Уже в 1949 году трест «Гундоровуголь» переехал из станичной части Гундоровки на первую площадку, где и развернулось бурное строительство. Когда шахтостроители пришли  на место нынешнего  города  Донецка, они условно разбили его на две больших части:  первую и вторую строительные площадки. А третьей площадкой любители мрачных шуток стали  называть  городское кладбище.
    В послевоенные годы, единственный специалист в сфере градостроения, он же  находившийся  в штате треста «Гундоровуголь» геодезист, не успевал отводить участки под жилую застройку, поэтому не везде выдерживалась прямолинейность улиц  и  переулков,  допускались и другие архитектурные огрехи.
   Газета «Правда Ильича» 26 августа 1951 поместила статью уже упоминаемого корреспондента  В. Северского  «Здесь городу расти и цвесть».
 «Советская власть передала эту степь в пользование колхозу имени Димитрова. Прошло время, когда в Мартышкиной и Омелькиной балках были подняты первые борозды тучного чернозёма. Колхозники выращивали на этой земле хлеб и радовались большому урожаю.
- Землица у нас отменная, плодородная, - говорили они соседям.
Но никто не подозревал, что в её недрах таятся большие богатства. И все были удивлены, когда в 1937 году сюда приехали геологи. Днем и ночью они вели бурение. Колхозники внимательно следили за их работой. Вскоре геологи обнаружили богатые залежи угля. Первым эту весть в станицу принес объездчик Леонтий Павлович Ковалев.
- В Мартышкиной и Омелькиной балках геологи нашли уголь, - рассказывал он колхозникам, собравшимся  у станичного совета.
- Да уголь ещё какой! Первосортный! Мне об этом сам главный геолог рассказывал».
    Между хлеборобами и горняками временами вспыхивали конфликты. Они объяснялись тем, что шахтостроители порой небрежно относились к земельным ресурсам, захламляли степь, засыпали балки, портили пути передвижения для сельскохозяйственной техники. Но и помогали шахтёры труженикам полей, в то же время,  немало. Убирали урожай на полях, особенно овощи в пойме Северского Донца, выделяли  свою технику  для  вывоза убранного зерна, ремонтировали тракторы, плуги и сеялки в ЦЭММ (центральных электро-механических мастерских).
  Начальники шахт и угольных предприятий вместе с председателями колхозов и руководителем госконюшни заседали в городском Совете депутатов трудящихся, партийных и профсоюзных органах. Там они быстрее всего находили взаимопонимание и работали на благо своего города.   
    Как же выглядел наш край в начале 50-х годов? Хорошее и достаточно полное представление об этом дают статьи в газете «Правда Ильича» Каменского района Ростовской области. Например,  публикация     корреспондента В. Северского датированная 26 августа 1951 года:
«Особенно прекрасна Гундоровка ночью. Когда спускаются сумерки, в посёлке загораются тысячи электрических огней, гудят паровозы, громыхая, уходят с шахт эшелоны, гружённые коксующимся углем. Бурно кипит, клокочет жизнь. Как далеко шагнула вперед Гундоровка за последние пять лет!
Инженера-строителя Петра Дмитриевича Кубанкина в тресте «Гундоровуголь» называют главным архитектором шахтёрской Гундоровки. Его можно ежедневно увидеть около строящихся домов, за разбивкой участков под новые кварталы жилых домов. С Петром Викторовичем мы встретились поздним вечером. Разложив на столе чертежи генерального плана строительства новой,  шахтёрской Гундоровки, он с вдохновением стал рассказывать о большом будущем родного посёлка».
1.2. Новый город в донецкой степи.
   К ноябрю 1953 года  город Гундоровка Каменского района по числу поселков и их расположению обрёл  нынешний вид. Через весь населённый пункт, вдоль дороги,  ведущей на юго-запад в соседний Краснодонский район, тогда ещё Ворошиловградской области,  протянулась цепочка терриконов с окружающими их малыми посёлками. Имелась уже  центральная часть города, состоящая из двух площадок - первой и второй.
По степи были разбросаны  хутора  бывшего юрта станицы Гундоровской – Шевырёв, Ильинка, Станичный, Чукавов, Брылёв, Орехов и другие. Шахта «Северо-Гундоровская» № 2, первоначально входившая в комплекс местных шахт,  была включена в состав треста «Краснодонуголь» и стала называться «2-й Северной». Шахтёры, игнорируя достаточно условное во времена Советского Союза, административно-территориальное деление, продолжали работать на своих угольных полях,  нарезанных  в тридцатые годы. Так, что шахтёры «Северо-Изваринской» могли слышать шум от работающих лав изваринских шахт, а горняки с «двадцатки» по звуку могли угадать,  в какой стороне находятся суходольские шахты.
Районная газета  «Правда  Ильича»  от 5 ноября 1953 года поместила статью автора Я. Вязникова  «Гундоровка сегодня»:
«До Великой Отечественной войны здесь были поля колхоза имени Димитрова. Каждое лето поднимались колхозные нивы, наливались отборным зерном   колосья,  а в низовьях Мартышкиной и Омелькиной балок нагуливался колхозный скот.
В шести километрах юго-западней бывшей станицы Гундоровской в 1940 году была сдана в эксплуатацию первая шахта. На-гора пошёл высококачественный коксующийся уголь. Началась закладка других шахт, но помешали гитлеровские захватчики. В 1942 году здесь проходила передовая линия. Разрывы авиационных бомб и артиллерийских снарядов сотрясали воздух чёрными султанами,  поднимали ввысь исстрадавшуюся землю.
Когда отгремели последние залпы Великой Отечественной войны, в районе Мартышкиной и Омелькиной балок, снова закипел творческий труд. Беспрерывным потоком шли сюда автомашины с горным оборудованием  и строительными материалами. Закладывались новые шахты, восстанавливались старые, строился город. С того времени прошло восемь лет. Там, где была степь,  вырос  новый  горняцкий город Гундоровка.
Из конца в конец город прорезают широкие магистрали. Улицы молодого города одеваются в асфальт.  Всё выше и выше поднимаются молодые деревца. Весной нынешнего года здесь было посажено свыше 32 тысяч корней декоративных и фруктовых деревьев. На первой площадке города приживаемость деревьев составила 95 процентов.
Большое внимание в городе Гундоровка  уделяется строительству зданий под культурные и культурно-бытовые  учреждения. Перед праздником Великой Октябрьской социалистической революции закончилось строительство нового клуба инженерно-технических работников. Зрительный зал клуба рассчитан на 200 мест. В центре города возвышается новый корпус огромного здания. Это здание одето ещё лесами. Только летом будущего года оно будет сдано в эксплуатацию. Это самое красивое здание будет принадлежать Дворцу культуры. Зрительный зал рассчитан на 500 мест. Здесь будет библиотека, читальный зал, спортивный зал. Общие затраты на это здание составят более 5 миллионов рублей. При  Дворце культуры начата разбивка Парка культуры и отдыха. Площадь будущего парка составляет 5 гектаров. Затраты по закладке парка составят один миллион рублей».
До сих пор некоторые горожане спорят: что лучше, чтобы наш город назывался по изначальному Гундоровка, или же, как сейчас - Донецком, но с наличием «большого тёзки». Спор можно продолжать до бесконечности, но лучше обратиться к архивным источникам и узнать, почему же  получилось именно так.
Председатель исполкома  Каменского областного совета А. Гриценко изложил  в объяснительной записке, направленной в марте 1955 года  председателю  Верховного Совета РСФСР М. П. Тарасову причины переименования города Гундоровка в город Донецк следующим образом:
«Бывшая станица Гундоровская, вошедшая в состав города Гундоровка и явившаяся основанием названия нового шахтёрского города, составляет менее 10 процентов количества домовладений и ещё меньший процент городского населения, к тому же станица отстоит от центра города на расстоянии восемь километров. Всё это вносит чрезвычайно большую путаницу,  как в отправке, так и в получении корреспонденции и создаёт большие неудобства в административном управлении города.
Кроме того, станица Гундоровка (так в официальном тексте) в прошлом явилась центром контрреволюционных генералов (Краснова, Каледина и Деникина), где они формировали свои белогвардейские части для борьбы с Красной Армией. В период легендарного наступления Красной Армии на Царицын гундоровские белоказаки пытались помешать этому наступлению. С этой целью они организовали нападение на железнодорожную линию, связывающую узловую железнодорожную станцию Лихая с городом  Каменском.
Всё это, вместе взятое, вызывает законное недовольство у трудящихся города – шахтёров, старым названием города, ничего не имеющих общего с его нехорошим прошлым. Помимо этого,  город Гундоровка по своему географическому положению расположен на берегу судоходной реки Северский Донец, что вполне соответствует его будущему названию – «Донецк».
Так, 30 июня 1955 года  на карте  нашей  страны появился новый город с названием  Донецк, единственный   с таким именем в Советском Союзе   до 1961 года. После октября  1961 года, по известному постановлению ХХII съезда КПСС, все города, носившие имя бывшего вождя всех народов, переставшего быть великим, получили новые названия. Так, бывший областной центр, город Сталино в Украинской ССР, был переименован в город Донецк. Административному центру области дали такое  название потому, что он находился  в Донбассе, то есть в Донецком угольном бассейне. Таким образом,  топопризнаки, по которым давались названия городам, и малому, и большому Донецку совершенно разные. У нас близость реки Северский Донец и поэтому добавление только одной буквы «к», по установившимся в русском языке, правилам присвоения географических названий. А в случае с «большим» Донецком было много вариантов переименования, но партийным функционерам нужно было спешить и отрапортовать в Москву, поэтому в течение одной ночи небогатая фантазия подсказала только одно название. Оно и было утверждено.
Хорошо известно, что  одноименных городов - полных «тёзок» - в Советском Союзе было  несколько десятков. А что касается возникших у жителей городов  неудобств,  связанных с таким переименованием, то о них  просто не подумали. 
С 1 января 1956 года стала выходить городская газета. Название ей дали  исключительно в партийном духе – «Донецкая правда». Первым редактором этой газеты стал Иван Антонович Дремлюга,  исключительно скромный  человек интересной судьбы, о котором все сотрудники городской газеты, многие  штатные и нештатные корреспонденты, вспоминают с большим  уважением. Иван Антонович  был фронтовиком, артиллеристом, воевал в 1941-1942 годах под Москвой, в составе взвода противотанковых пушек «сорокопяток», которые тогда с горькой иронией называли «Прощай, Родина!» Он редко публиковал свои личные воспоминания. Но из тех, которые удалось мне прочесть, становилось  ясно, что фронтового лиха в самом пекле на передовой он хлебнул сполна.
Мне, как автору, путёвку в творческую жизнь дал именно Иван Антонович, посмотрев и напечатав первые маленькие заметки и рассказики,  которые я писал ещё школьником.
Единственная городская газета получила в своё распоряжение простейшее оборудование: это была одна  строкоотливная машина (линотип),  две плоскопечатных машины и наборная  касса.  С большими  трудностями   и потугами рождался каждый номер газеты.
Из-за слабого напряжения в городской электросети  плохо работала строкоотливная машина (линотип),  металл застывал  и не отливались строки.  Первой линотиписткой была Нина Ивановна Родина. Долгие годы проработала директором городской  типографии Лидия Александровна Валуй. А в начале становления газеты «Донецкая правда»  она была просто ученицей печатника Лидой Лазаревой. 
В самом первом праздничном   новогоднем  номере  газеты «Донецкая правда» за 1 января  1956 года были опубликованы стихи  местного поэта Валерия Крылова:
«Третья смена спускается в шахту, 
И, мне кажется, с нею вперёд.
В штрек идёт, заступая на вахту,
Полный творческих сил Новый год».
В этом же номере газеты подводились итоги ушедшего 1955 года.  Года,  когда на карте страны появился город Донецк.
Вступила в строй действующих предприятий  шахта  «Юго-Западная» № 1- бис («Донецкая»). Осваивая производственную мощность, горняки шахты успешно выполнили план угледобычи. Было закончено строительство Дворца культуры  на 530 мест и летнего кинотеатра на 500 мест. За год работы кинотеатры города посетило более 600 тысяч зрителей. План по валовому сбору денежных средств киноустановками  был успешно выполнен на 139,9 процента.
В январе 1956 года во главе городского комитета  партии стоял Александр Николаевич Раков, председателем горисполкома был Георгий Сергеевич Проскурин, комсомолом города руководил Василий Трофимович Рыжков.
Правоохранительные структуры возглавляли: прокуратуру - Валентин Алексеевич Ерыкалов,  городское отделение милиции -  Дмитрий Никитич Завязкин. Городским военным комиссариатом  руководил Николай Терентьевич Стаханов. Управляющим трестом «Донецкуголь» был Владимир Михайлович Соколов. В качестве  главного  архитектора   города  трудился   Валентин  Спиридонович Благодаренко.
11 сентября 1955 года состоялась первая организационная городская комсомольская конференция. На этот момент в городе было чуть больше двух тысяч комсомольцев.
На пост  первого  секретаря  городского комитета ВЛКСМ  был избран Василий Трофимович Рыжков. Он принимал участие в работе 6-го Всемирного фестиваля молодежи и студентов, проходившего в Москве в 1957 году. Именно ему пришлось закладывать    традиции городского комсомола. С первых дней существования, горком комсомола был нацелен на оказание содействия руководству города и угольных предприятий в наращивании добычи угля.
Так появились комсомольско-молодежные бригады и звенья, комсомол стал проявлять себя как застрельщик социалистического соревнования среди молодых работников. До сих пор ветераны комсомола города с большой теплотой вспоминают туристические слёты и фестивали дружбы на берегах Северского Донца, факельные шествия по береговым кручам, лодочные гонки среди молодых горожан.
Комсомольцы прилагали много усилий к тому,  чтобы над шахтными копрами светились красным огнем звёзды. Любому проходившему и проезжающему мимо шахты,  со светящейся  над копром  красной   звездой,    было в тот момент понятно – эта шахта сегодня выполняет план.
Во многих стихах самодеятельных поэтов города Донецка звезда над копром обыгрывалась как самый видный и понятный   символ  шахтёрской доблести.  Электрослесарь шахты «Станичная» Павел Евсеев в городской газете от 15 января 1956 года опубликовал такие строки:
«Над копром нашим символом доблести
Светит вдаль огневая звезда.
И глазами шахтёр, с чувством гордости,
Провожает с  углём поезда».
Поезда тогда были на паровозной тяге и даже спустя многие годы  горожане вспоминают, как подающий предупредительные гудки, чёрный,  закопченный  паровоз лихо пересекал железнодорожный мост через речку Большая Каменка и тащил за собой полтора десятка вагонов с углем. У паровоза Э-604 был комсомольско-молодежный экипаж и осенью  1958 года,   к 40-летию комсомола на его бортах появились старательно нарисованные  комсомольские награды.
Интересная звуковая деталь городской жизни 50-х годов. Во время пересмены на шахтах, погрузочно-транспортном управлении и на Гундоровской центральной обогатительной фабрике раздавались призывающие  на работу протяжные  гудки. И горе было тому,  кто по гудку не окажется на своем рабочем месте. На предприятиях работали ещё те,  кто помнил,  что за пятнадцатиминутное опоздание в военные годы можно было угодить, как минимум,  на три месяца, а то и на год в тюрьму.
Было и так, что над донецкой степью разносились тревожные звуки сирены военизированного горноспасательного отряда. Причём, когда менялись расчеты горноспасателей - эти звуки были короткими и  подавались они только для проверки работы сирены. А вот когда вой сирены был длинным и протяжным,  с несколькими завывающими нарастаниями, то для  всех это значило - жди беды.  Где-то, на какой-то шахте случилась авария  и шахтёрские жены с тревогой выглядывали из своих дворов  -  в какую сторону поехали машины горноспасателей.  Не в сторону ли той шахты,  где работал муж или отец, брат или сын?
В центральном городском сквере установлен памятник погибшим шахтёрам. На мемориальной доске начертано 398 фамилий горняков, отдавших свои жизни при работе в шахтах нашего края, начиная с 1940  года  и до начала двадцать первого века.
Город  был  шахтёрский… И  если внимательный читатель «Донецкой правды» не пропускал описания горнотехнических  работ на городских угледобывающих предприятиях, то он быстро начинал разбираться в специальных горных терминах: штрек, лава, забой,  квершлаг, бремсберг, уклон, ствол, кровля.
Например, в газете от 17 октября 1956 года инженеры технического отдела треста «Донецкуголь» дали  подробное описание организации добычи угля и горнотехническую характеристику пласта «Лисий», разрабатываемого в то время шахтой  «Юго-Западная» № 1 – бис («Донецкая»).
«На площади залегания мощность пласта - от 0,4 до 0,7 метров,  средняя мощность в пределах шахтного поля - 0,67 метра. Угол падения пласта - 20-25 градусов на выходах,  с глубиной  он уменьшается и у нижней технической границы поля шахты равен 16 градусам.
Выемка пласта осуществляется  комбайнами УКТ-2,  с барами высотой 550 миллиметров. Транспортируется уголь вдоль забоев лав до погрузочного пункта скребковым транспортером СКТ-2-6. От погрузочного пункта до ствола  уголь доставляется аккумуляторными электровозами типа 8 АРВ-600 в полуторатонных вагонетках  по путям с колеей 600 мм».
Поэтому,  когда на страницах газеты стали публиковаться статьи об увеличении норм цикличности, о замене комбайнов на более производительные угледобывающие  комплексы, об увеличении нормы сменной выработки на каждого горняка,  то в дискуссиях стали принимать участие многие: от простого забойщика и до главного инженера шахты.
В памятном  для жителей города 1955 году, в  Донецке работали шесть угольных шахт, которые добывали в среднем за сутки  4 227 тонн угля, из них 3 495 тонн коксующегося. К 40-летию советской власти, к ноябрю 1957 года, трест «Донецкуголь» стал добывать 6 094 тонны каждые сутки, из них 5 069 тонн коксующихся  углей.
Стремительно росла и численность горожан.  В роддомах города в месяц тогда рождалось по 100-120 детей. Неудивительно, что к моменту переименования города, к 30 июня 1955 года, его население уже  составило более  33 тысяч человек.
В самый пик рождаемости в городе Донецке - в начале и середине 50-х годов - главным врачом донецкого родильного дома была замечательный врач Наталья Семеновна Гайдаева. Все ровесники города  появились на свет благодаря её заботливым руками и участию  медперсонала первого в городе родильного дома, расположенного в поселке шахты «Восточная».
В  годы Великой Отечественной войны  Наталья Семеновна жила в Ростове-на-Дону, где заканчивала учебу в Ростовском медицинском институте и одновременно  работала в госпиталях. В 1947 году,   как молодой врач,  по распределению, она была направлена   в  небольшой горняцкий поселок Гундоровка. С большой энергией Н. С. Гайдаева   начала  работать в здравпункте шахты «Юго-Восточная». В 1951 году Наталья Семеновна была назначена главврачом родильного дома.
Большая рождаемость в городе  привела к нехватке мест в яслях и детсадах. Соответственно,  через несколько лет стало не хватать мест для занятий в школах. Первокласники конца 50-х годов за парты садились не вдвоём, а втроём и все до одной  городские школы работали в две смены.
На начало 1958 года в городе было 11 школ, 20 детсадов, 5 яслей. Обучением  детей в школах занималось 224 учителя, за парты с нового учебного года сели 3 780 учащихся. Росла сфера обслуживания населения. В городе уже работало  30  продовольственных и  промтоварных магазинов.
В домах, квартирах и общежитиях насчитывалось 2 900 радиоприемников и всего лишь пятнадцать телевизоров. Для большинства горожан телевизоры были большой и, увы, бесполезной роскошью. Телевизионные передачи транслировались из двух городов Сталинграда (Волгоград после 1961 года)  и Сталино (Донецк после  1961 года).
Причём, каждый из телецентров работал только по 4-5 часов в сутки. Чтобы установить на телевизоре приемлемое качество изображения, нужно было каждый раз разворачивать антенну в сторону вещающего телецентра. Телевизор поэтому не мог быть для горожан единственным окном в мир и развлечением на все случаи жизни. 7 клубных учреждений и 12 библиотек были призваны бороться за повышение культурного уровня жизни.   
В начале сентября 1956 года горожан оповестили, что в эксплуатацию была сдана шахта «Станичная» с производственной мощностью 420 тонн в сутки. В ней было две  рабочих  лавы - восточная и западная.  Большинство шахтёров на эту шахту  были набраны  из бывших моряков Балтийского флота.
На такую романтическую деталь откликнулся своим стихотворением  «Матросы в лаве»  местный поэт  В. Самсонов:



«На рештаках блестят угля торосы,
По лаве растянулись огоньки.
Штурмуют пласт балтийские матросы -
Донбасса молодые горняки».
По комсомольским путевкам на работу в шахтах приезжали целыми «дембельскими» экипажами подводных лодок и кораблей. Но, к сожалению, не у всех добровольцев заладилась   жизнь в шахтерском краю, к  тому же,  на только что открытой шахте.
 Позднее выяснилось, что  агитаторы, ездившие на Балтику, мягко говоря, приукрасили истинную картину в молодом городе Донецке, да и с описанием заработков перестарались. При вербовке работников они уверенно и убедительно говорили, что шахтёры гребут деньги лопатой, только успевай карманы подставлять.
Бывает несчастливая судьба у людей… Оказывается, несчастливой судьба бывает и у  шахт. С самого начала работа на «Станичной»  не ладилась.  Руководители шахты Нефедов и Требухин, постоянно подвергались критике на всех активах и производственных совещаниях.  Спустя год после открытия предприятия  выработка шахты упала до 44 процентов от производственного плана. Не привычные к тяжёлому подземному труду матросы, сменившие тельняшки на шахтерские робы, в притягательной надежде на высокие заработки, не получив таковых,  стали разбегаться.
25 ноября 1956 года на 2-й городской комсомольской конференции секретарь комсомольской организации шахты «Станичная» критиковал руководство шахты за то, что комсомольско-молодежная бригада была создана только на бумаге и в октябре того года  её «простой» составил целых пять суток. Да что там бригада, шахта простаивала сутками…
То её заливало водой, то заваливались горные выработки, то аварии горно-шахтного оборудования шли чередой. В конце концов шахта была закрыта по вполне понятной шахтёрам причине - большой обводнённости. Но так было не на всех шахтах. Были и другие примеры. 
В сентябре 1956 года заработки шахтеров, работавших в комбайновых лавах № 2 и № 3 шахты «Юго-Западная» № 1-бис («Донецкая»), достигали 5000-6000 рублей. Чтобы понять, много это или мало, давайте перенесёмся в то время и  зайдём в гастроном «Космос» (при открытии он назывался магазин  № 50), находившийся тогда на проспекте Сталина. Так, по статистическим данным, публикуемым в   прессе,  хлеб чёрный стоил  1 рубль 60 копеек, белый - 2 рубля, масло сливочное - 24 рубля 50 копеек,  мясо (свинина и говядина) - от 16 до 22 рублей, в зависимости от сортности,  сыр голландский - 18 рублей 70 копеек, конфеты «Ласточка» - 44 копейки за штуку, шампанское «Советское» - 26 рублей  60 копеек,  «Цимлянское» - 22 рубля  50 копеек, водка «Московская» - 26 рублей 62 копейки,  коньяк «Армянский» (три звездочки) - 50 рублей  40 копеек.
Перейдем на противоположную от магазина № 50 сторону проспекта Сталина и попадём в первый в городе ресторан с названием   «Донец».  Откроем меню. Ресторанная наценка на водку и коньяк была внушительной, но всё равно это было по карману лучшим проходчикам, забойщикам и комбайнёрам угольной отрасли. Премию за перевыполнение плана было принято не приносить домой, а оставлять в ресторане, кафе и закусочных, которые никогда не пустовали. А это значит, всегда была  работа  и для милицейского вытрезвителя.
Без улыбки невозможно читать фельетоны о посетителях этого, уже порядком  подзабытого горожанами, учреждения.
«Речь невнятная, походка шаткая».
«Доставленный гражданин обнаружен в бессознательном состоянии в одной из закусочных города».
«Находясь в состоянии полного опьянения в помещении ресторана, он назойливо приставал к гражданам  и бил посуду».
«После длительного злоупотребления спиртными напитками расположил своё  туловище на дороге, ведущей к шахте».
«Выйдя из закусочной, задержанный приставал к прохожим с вопросом, о какой забор ему разбить свою голову».
С пьянством боролись. Для начала попытались не выдавать премиальные деньги сразу после «смены повышенной добычи». Время было уже не сталинское и шахтёры просто не стали ходить на эти самые, сверхплановые смены. План «горел» и на шахте, и в закусочных, и в ресторане, и что греха таить, и в вытрезвителе, ведь он тоже жил от финансового плана. С помощью календарных и финансовых уловок работа по «допам», так шахтёры порой называли дополнительные «упряжки» для навёрстывания плана,  возобновилась и не прекращалась почти до самого закрытия шахт.
В конце 50-х и начале 60-х годов были распространены отработки бригад  по 2-3 часа в смену в фонд помощи Египту, Сирии, Вьетнаму, Кубе и другим дальним и ближним странам.
Также была распространена продажа-покупка облигаций государственного займа. Давайте прочитаем заметку «Облигации не получать» в газете «Донецкая правда» от 14 апреля 1957 года.
«12 апреля 1957 года, на втором наряде шахты «Северо-Гундоровская» № 3,  с информацией о мероприятиях советского правительства в отношении государственных займов выступил секретарь партбюро тов. Калитвенцев.
- Я предлагаю поддержать и одобрить мероприятия по займам, – сказал он.
Перед собравшимися выступил начальник участка Якунин. Он вносит предложение: сдать все облигации государству без  выкупа.
- Моё предложение, - заявил вслед за ним крепильщик участка ВШТ тов. Воинов, - подписаться на заём 1957 года, облигаций не получать, а сдать их в фонд государству».
Ну, конечно же, все собравшиеся поддержали это предложение единогласно. Других видов голосования тогда просто не существовало. Как и дискуссий,  впрочем,  тоже.
В середине 50-х годов произошла одна из бесчисленных реорганизаций в сфере сельского хозяйства. В результате укрупнения хозяйств в станице Гундоровской продолжил работать только один колхоз имени Димитрова.
На городском собрании партийного актива 11 февраля  1956 года,  на котором руководители предприятий и организаций города рапортовали о достойной встрече ХХ съезда КПСС, председатель колхоза Фролов доложил,  что в предшествующем,  1955 году,  зерна было сдано государству 70 тысяч пудов,  а урожайность в наступившем, 1956 году,  должна была  достичь уровня -  100 пудов с гектара. Уже давно в стране была принята система мер, в которой фигурировали метры и километры, тонны и килограммы, но рапорта в сельском хозяйстве упорно принимались в пудах, как будто урожай от этого становился весомее.
Конечно, в те годы  всё мерялось и оценивалось  тоннами добытого угля, центнерами собранного зерна, объёмами перевезённой продукции и другими реальными показателями функционирования  народного хозяйства. Но и о людях, о воспитании молодого поколения не забывали. 
В начале  1956 года горком партии, горисполком и горком комсомола забили тревогу. Неожиданно  резко увеличилась преступность среди учащихся горнопромышленной школы № 6. Восемь человек были осуждены за воровство, драки, грабежи и нанесение ножевых ран, а также за ношение холодного оружия.
Директора  ГПШ № 6 Куликова Петра Пантелеевича   вызывали на заслушивание во все инстанции, требовали навести в школе порядок с воспитательной работой. Не такой богатый арсенал воспитательных средств был в распоряжении директора. Но всё же,  ему со временем удалось переломить ситуацию в лучшую сторону  и учащиеся горнопромышленной школы стали  называться  в числе самых подготовленных и дисциплинированных в  городе. А ещё горно-промышленную школу стали  хвалить за постановку самодеятельности.
В небольшом газетном репортаже в июле 1956 года рассказывалось, как проходил конкурс художественной самодеятельности среди учащихся горно-промышленной школы. В числе лучших  исполнителей были отмечены баянист Романов, который на своем баяне исполнил  довольно сложные произведения - «Полонез Огинского» и «Танец маленьких лебедей» из балета Чайковского «Лебединое озеро». В танце отличились учащиеся школы  Мячев и Кострюкин. Лучше всех пели Василий Руднев и Александр Шамрай. Прекрасно вёл концерт аккомпаниатор Алексей Кузьминов. Примечательно, что спустя год, в 1957 году, учащийся ГПШ Владимир Кошель стал участником VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве.
Согласно творческим законам соцреализма, а только он в те времена был единственно правильным стилем освещения действительности, все писатели и поэты, причем даже самодеятельные, обязаны были показывать борьбу со злом, положительных и отрицательных героев на фоне выполнения производственных задач, высмеивать лентяев и, конечно,  возвышать  передовиков производства.
Тогда баян был главным музыкальным инструментом при  сопровождении любого сценического действия  во  всех  городских и сельских клубах.
В большой моде были частушки, но и они были выдержаны в духе партийных и комсомольских рекомендаций. Вот, например, как  исполняли задорные девушки  на концерте, посвященном очередному Дню шахтера в клубе шахты «Северо-Гундоровской» № 3:
«Милый мой комбайном в лаве
 По две нормы выдает.
А как встретимся в дубраве,
Вся душа моя поет!
Ну,  а мой дружочек  Коля
День - деньской сидит в пивной.
И в любви мне нету доли,
Он едва мычит со мной!
А мой Миша,  я так рада,
Мастерства сумел достичь.
Не нахвалится бригада,
Заработал на «Москвич»!
Ой,  завидно мне, обидно,
Что мой милый не такой.
И придется мне, как видно,
Погулять пока одной»!


Городской комсомол вёл борьбу не только за повышение производительности труда и увеличение числа комсомольско-молодежных бригад, но и с таким явлением как «стиляжничество». О том, как оно выглядело, можно отдалённо представить по кадрам из художественного фильма «Стиляги», вышедшего на экраны страны в 2008 году и показывавшем  московских стиляг. А вот как это смотрелось в маленьком шахтёрском городке…
Комсомольским активистам разъяснялись внешние признаки стиляжничества. Это прически «динь-бом», брюки-«дудочки», цветные яркие  галстуки и,  конечно, танец «стилем»,  с  «особым вывертом».
Как только такого танцующего замечал комсомольский патруль, то  тут же звучала команда: «Немедленно выйти из круга! Прекратите танцевать стилем!»
Комсомольские организации вели активную и неутомимую борьбу со стилягами. 19 декабря  1958 года в газете «Донецкий рабочий» был помещен фельетон «Модники» корреспондента В. Шаповалова.  По содержанию фельетона  можно определить, как выглядели «стиляги» и как с ними боролись:
«А вот комсомольцы заводят в штаб молодого человека. Это учащийся Ростовского электромеханического техникума Филатов Анатолий. Он прибыл в Донецк на практику и сейчас работает на шахте «Юго-Восточная». Ну, конечно, культуру привез с собой в провинцию. На ногах его большие, с толстой подошвой туфли.  Пиджак на нём висит, как на колу, так свободно, что если ветер подует, то без труда снимет его. Светло-синие узкие брюки чуть-чуть прикрывают колени, дико раскрашенные носки, а на голове пушистая прическа «вампир».
Надо сказать, что за такой «художественный вид» наказывали по  комсомольской линии и даже исключали из комсомола. А следом можно было вылететь из техникума или института.
Заканчивались 50-е годы. Это были годы, когда бывшая станица Гундоровская сначала стала городом Гундоровка, затем городом Донецком. Итоги тогда было принято подводить на торжественных собраниях, многолюдных митингах и, конечно, праздничных  демонстрациях в кумачовых цветах. Первомайское народное шествие, изрядно подзабытое за последние десятилетия, выглядело так, как его описал в праздничном репортаже  газеты «Донецкая правда» корреспондент П. Александров.
«11 часов утра. На трибуну поднимаются члены бюро ГК КПСС,  горисполкома, передовики производства. Вот доносится знакомый рокот моторов и на проспект Сталина выезжает колонна мотоциклистов. На мотоциклах стоят девушки-спортсменки со знамёнами союзных республик. Мотоциклистов сменяют велосипедисты, за которыми движутся стройные ряды физкультурников.
Вот показывается богатырь колхозных полей - трактор. За его рулём сидит не тракторист в промасленном комбинезоне,  а школьница Людмила Милевская,  в белом форменном фартуке. За трактором идут те,  чей посланец сидит за рулем - это учащиеся средней школы № 1.
В небе реют голуби - символы мира, счастья и труда. Учащиеся несут портреты вождей, красные флажки, цветы, воздушные шары, макет первого искусственного спутника Земли. На  проспект выходят колонны горняков. Идёт славная дружная шахтёрская семья.  Это благодаря их труду беспрерывно движутся тяжеловесные эшелоны с углём для любимой Родины.
Замыкают праздничную первомайскую демонстрацию труженики социалистических полей - колхозники сельхозартели имени Димитрова.
 На автомашине они везут огромный макет царицы полей – кукурузы, из которого выглядывают телёнок, овца, поросёнок, кролик, петух, гусь, утка. Все они любят это питательное растение.
Демонстрация трудящихся города прошла организованно. На улицах и площадях Донецка до позднего вечера не смолкали веселье, смех, песни и пляски».   






Глава 2. Десятилетия трудовых побед и развития.
2.1. Шахтёры - гвардия труда.
Время летит настолько стремительно, что приметы, казалось бы,  не так давно прошедших  лет,  быстро стираются и забываются. Пора уже издавать словарь эпохи  социализма. А как иначе? Многие слова, в том числе и те, которые присутствуют на страницах этой книги,  совершенно непонятны молодым людям, родившимся после 1991 года.
Пятилетка, ударник социалистического соревнования, встречный план и его  досрочное выполнение, безвозмездный труд на субботниках и воскресниках, шефство над колхозами  и, наконец, слова не очень приятные, но памятные - дефицит, выбросили и достали,  талоны, купоны  и живая очередь.
Начнем с двух ключевых слов «пятилетка» и «социалистическое соревнование»… И напомним друг другу, что когда до завершения  года оставалось полтора,  а то и два месяца, в сквериках возле шахт   загорались гирлянды на ёлочках. Это был,   всем тогда понятный,  символ  выполнения годового плана.
Не успевали отзвенеть бокалы на банкетах по случаю встречи очередного  Нового года, как  руководством  затевалось соревнование по достойной встрече  годовщины Советской армии и Военно-Морского Флота. Следом шли почины: в честь Международного женского дня  8 Марта,  дня рождения Ленина - 22 апреля и следующего за ним Первомая.
Далее  начиналось   важнейшее из всех соревнований для шахтёрского городка  - соревнование  за достойную встречу Дня шахтёра, после которого, почти сразу, следовал старт соревнования, посвящённого очередной годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. А там, как говорится, не за горами и Новый год.  И  снова начиналось всё сначала, всё шло по одному  и тому же кругу. Вот почему основными заголовками первых страниц городской газеты были лозунги, суть которых сводилась к призывам, начинавшимся со слов: «идя навстречу» и «выполняя решения». Так вот и жили. Считалось, что жизнь должна была измеряться пятилетками. Каждый год пятилетки тоже имел своё название: «Первый - стартовый», «второй - разгоняющий», «третий - решающий», «четвертый - определяющий»  и  «пятый - завершающий».
Оставался невыясненным важный вопрос - куда девались сверхплановые тонны, кубометры, погонные метры и прочие расхожие измерения в соцсоревновании, в   выполнении и,  что особенно ценилось, в перевыполнении плана.
Думается, ответ был прост… Никуда они не девались. В общей копилке тонны, кубометры, погонные метры перераспределялись между теми, кто перевыполнял план, и теми,  кто план  проваливал. Получалась «температура тела в среднем по больнице». А понятия «выводиловки», «уравниловки» и «усредниловки»  тоже нужно обязательно включить в словарь эпохи социализма.
После переименования города Гундоровка в город Донецк Каменской области трест «Гундоровуголь» 26 августа 1955 года, также поменял название и стал называться трест «Донецкуголь». Размеры его владений были немалыми. В его состав входили 8 шахт и шахтоуправлений, с суточной  добычей   более пяти тысяч тонн, при  годовой  добыче  почти два миллиона тонн.
В комбинате «Ростовуголь» трест «Донецкуголь» был одним из основных поставщиков коксующихся углей и  к 1967 году трест уже состоял из 9 шахт, объединенных в 7 административно-хозяйственных единиц. В марте 1970 года трест «Донецкуголь» ликвидировали, а пять шахт Донецкого угольного района - «Гундоровская», «Центральная», «Изваринская», «Донецкая» и «Западная» вошли в состав комбината «Гуковуголь».
За  годы своего существования трест «Донецкуголь»,  как и вся наша  страна,  переживал разные времена, состояния и события. Об этом лучше узнать из воспоминаний последнего управляющего трестом Николая Константиновича Толочка. Он пришел в трест в августе 1963 года в качестве главного инженера, а в 1967 году стал его управляющим.  В 1970 году он был назначен заместителем директора по производству комбината «Гуковуголь» по Донецкому району и оставался в этой должности до января 1991 года.
В семидесятые годы шахты,  расположенные в городе,   ежегодно дополнительно к плану добывали 100–130 тысяч тонн угля. Производительность труда, в расчёте на одного работника,   в среднем по   тресту составляла 37-38 тонн угля в месяц.  В тресте были лавы, из которых добывали  и по одной тысяче  тонн в сутки   и  люди   упорно  шли на рекорды. Стали появляться передовые комплексные бригады, которые отгружали по две тысячи тонн   угля  в сутки из одной лавы. И это на пластах мощностью до 0,9 метpa и гораздо меньше!
На смену обушкам, отбойным молоткам и лопате пришла современная, для того  времени,  техника: врубовые машины, комбайны, конвейеры, электровозы. В 70-е годы широкое распространение получили струговые установки, механизированные крепи, мощные скребковые и ленточные конвейеры. Но труд горняка по-прежнему оставался очень тяжёлым.
Шахтёров  в  городе Донецке  почитали  всегда. Их гордо называли гвардией  труда,  и эту гвардию берегли, лелеяли и восхваляли, причём в большинстве случаев,  заслуженно. В своём поэтическом стремлении воспеть нелёгкий труд горняка, местные поэты порой даже использовали такое  новое литературное  сравнение, как «космонавты глубин». Выразительный пример тому -  стихотворение местного поэта Геннадия Щурова:
«Космонавтам глубин
В лавах плечи свело,
Это их корабли
Вышли к солнечной цели».
В действительности,  главной целью шахтёров было увеличение добычи коксующегося угля. «Рыцари труда», так порой   называли тружеников забоев и угольных лав. Они, в свою очередь,   равнялись на передовиков  и, конечно же,  на Героев Социалистического Труда и кавалеров всех трёх степеней  ордена «Шахтерская Слава».  На донецких угольных шахтах трудились два Героя  Социалистического Труда - Александр Иванович Бурмистров и Пётр Сергеевич Мяктинов. Давайте вспомним об этих  заслуженных тружениках.
Александр Иванович Бурмистров приехал в Гундоровку в 1948 году. Пришёл сначала на шахту «Юго-Западная» № 1 и начал работать на участке внутришахтного  транспорта. Затем прошёл почти через все горняцкие профессии, но всё же,  он стал добычником  и взял в руки отбойный молоток. 
В 1953 году он возглавил лучшую на гундоровских шахтах комсомольско-молодежную бригаду, а уже через четыре года, в двадцать семь лет, за  ударный труд,  Александр Иванович Бурмистров  был удостоен звания Героя Социалистического Труда.
Много писалось в местной прессе о бригаде другого Героя Социалистического Труда - Петра Сергеевича Мяктинова.
Пётр Сергеевич, как и многие шахтёры в послевоенные годы, был фронтовиком. В ноябре 1941 года танкист Мяктинов участвовал в битве  за Москву. В 1942 году горел в танке, был тяжело контужен, но после выздоровления – снова на фронт, в бой. За боевые заслуги Пётр Сергеевич награждён орденом Отечественной войны II степени, двумя медалями «За отвагу».  Служба в армии для Петра Сергеевича закончилась только  спустя два года после  Дня  Победы. В 1950 году он приехал в Донецк, устроился работать на шахту «Северо-Гундоровская» № 3, которая в ту пору ещё только строилась. Пошёл сразу в проходку и оставался верен этой профессии в течение тридцати лет.
В тресте «Донецкуголь» бригаду Петра Сергеевича Мяктинова направляли на наиболее сложные участки,  где нужно было вести проходку быстро и качественно. Так, накануне нового, 1965 года, бригаду Мяктинова направили на шахту  «Изваринская», где к тому времени возникли трудности  с проходкой. Ознакомившись с обстановкой,  Пётр Сергеевич  твердо  сказал своим товарищам:  «Ребята, лопате надо дать полную отставку, с ней мы далеко не уйдём. Машина - это дело, довольно работать по старинке».
Через неделю в забой доставили породопогрузочную машину.  Бригадир грузил породу и одновременно обучал проходчиков управлению машиной. В первый день нагрузили 30 вагонов. И всё же рабочие в бригаде к новой технике отнеслись с недоверием. Однажды, когда Пётр Сергеевич уехал в Ростов на очередную сессию областного Совета (он был депутатом в течение 22 лет), машину отставили в сторону и даже завалили её крепёжным лесом. Породу грузили, как и прежде, лопатой.
Возвратившись, бригадир вернул породопогрузочную машину на место и основательно занялся организацией работы в бригаде. Прежде всего, увеличил её состав с десяти  до двадцати шести  человек, разделил на пять звеньев – по пять человек в каждом. Между звеньями началось соревнование за количество пройденных метров и за качество работы. Стали применять групповой метод бурения забоя, что позволило повысить производительность труда. Итогом проделанной работы явилось то, что в январе (1965 года)  бригада прошла 125 метров откаточного штрека при плане 100 метров, в феврале (1965 года) – 127 метров квершлага по глухим породам, а в марте (1965 года) 15-й откаточный штрек продвинулся на 180 метров. Это был небывалый  успех!
В июне 1966 года Петру Сергеевичу Мяктинову за достижение высоких технико-экономических показателей в работе присвоили звание Героя Социалистического Труда   и  вручили орден Ленина и золотую медаль «Серп и Молот». Но и будучи уже заслуженным и многократно награждённым работником угольной отрасли, Петр Сергеевич по-прежнему оставался неугомонным человеком, стремившимся  добиться в работе большего.
Об этом хорошо рассказано в статье корреспондента городской газеты И. Лагутина - «Мяктиновцы верны себе». Публикация появилась в праздничном выпуске «Донецкого рабочего» от 7 ноября 1969 года.
«Горнякам Донецка хорошо известна проходческая бригада Героя Социалистического Труда Петра Сергеевича Мяктинова. Это умелый,  монолитный коллектив. Он всегда там, где труднее. Мяктиновцы готовили угольные горизонты  на шахтах «Юго-Восточная» № 1 и «Юго-Западная» № 3 и вот уже несколько лет проходят штреки и квершлаги на шахте «Северо-Изваринская» № 1. И на этой шахте мяктиновцы добиваются больших трудовых побед.
В 1968 году они прошли по сплошным горным породам более 1 тысячи 200 метров  полевых штреков и квершлагов.
Особенно нелёгким был для проходчиков октябрь прошлого (1968) года. Мяктиновцы проходили на третьем горизонте шахты квершлаг по сплошному песчанику. Шахтеры хорошо знают, что такое песчаник. Это такая крепкая горная порода,  в которой  и сталь,  и победит  на бурах ломаются и плавятся.  И всё же бригада выполнила месячное задание на 130,6 процента, пройдя по сплошному песчанику  85 погонных метров квершлага. Здесь трудятся большие мастера проходки: Василий Гуляев, Александр Сафонов, Семен Вежденецкий, Виктор Крестин, Александр Дрожжин, Владимир Полин».
Лучшие из донецких шахтёров были награждены  высшей наградой тех лет -  орденом Ленина. На страницах этой книги  вполне   уместно о них рассказать. 
Николай  Алексеевич  Смага являл собой лучшие качества потомственного  горняка.  Его отец в конце сороковых годов прошлого века работал начальником шахты № 22, затем - «Юго-Западной» № 1. А в 1946 году к славному племени шахтёров присоединился и его сын Николай, который в 16 лет начал работать подземным электрослесарем. Усердие и способности юноши были замечены и его отправили на годичные ускоренные курсы при Шахтинском горном техникуме. По их окончании, будучи механиком добычного участка, молодой   горняк  внедрял  новую  угледобывающую технику на шахтах №№ 20, 22, 54 и «Юго-Западная»№ 1.
Затем Николая призвали на военную службу. Он добросовестно отслужил положенные  тогда  пять  лет  в  военно-морском флоте и в 1955 году вернулся на шахту «Юго-Западная» № 1 (впоследствии шахта «Центральная»). Природная  смекалка и организаторские способности Николая Алексеевича наиболее полно раскрылись на посту бригадира комплексной добычной бригады рабочих очистного забоя, которую он возглавлял с 1957 по 1975 год. На протяжении многих лет коллектив выполнял план добычи угля, достигал высоких технико-экономических показателей, занимал призовые места в соревновании. В 1960 году Николаю Алексеевичу было присвоено звание «Почётный шахтер», а в 1966-м году на центральной городской площади ему,  от имени Президиума Верховного Совета  СССР  был  вручён орден Ленина.
Владимир Дмитриевич Холоденко избрал шахтерскую профессию в 15-летнем возрасте. В 1950 году уроженец ставропольского села пошёл учиться в Ростовский  горный электромеханический техникум. Закончив  это учебное заведение,  он прибыл в город Гундоровку, на строительство шахты «Юго-Западная» № 1-бис. И вся многолетняя трудовая деятельность Владимира Дмитриевича связана с шахтой «Юго-Западная» № 1-бис, которая впоследствии стала называться «Донецкой».
Начав свой рабочий   путь с  добычного участка, который он возглавил в 1969 году, Владимир Дмитриевич  оставался на этой ответственной должности до 1995 года. В сложных горно-геологических условиях, на маломощных угольных пластах, добычной участок В. Д. Холоденко постоянно выполнял установленные руководством плановые задания. Отработан не один очистной забой, освоены все виды существовавшей тогда горнодобывающей техники. Владимир Дмитриевич не замыкался в границах своего участка, активно участвовал в производственной и общественной жизни шахты. Более года он возглавлял комсомольскую организацию, его избирали в шахтные и городские общественные организации. Самоотверженный труд В. Д. Холоденко был отмечен орденом Трудового Красного Знамени, орденом Октябрьской Революции, а в 1986 году ему вручили высшую награду Родины – орден Ленина.
Александр Георгиевич  Ампилогов, уроженец станицы Крымская Краснодарского края, в 1961 году по приглашению своего друга приехал погостить  в город Донецк. Да так и остался в понравившемся  ему  городе…
Сначала поступил плитовым на шахту «Юго-Западная» № 1. Через два года старательный и добросовестный рабочий освоил профессию проходчика, а ещё через год возглавил большой коллектив проходческой бригады.
Более тридцати  лет своей жизни Александр Георгиевич отдал шахте.  Бригада Ампилогова превратилась в высокоорганизованный и квалифицированный отряд первопроходцев. Десятки лет не менялся её состав. Люди не только сработались, но и по-настоящему сроднились. Вскрытие и подготовка новых горизонтов, проведение капитальных горных выработок - это задача, которую многие годы решал Александр Георгиевич со своим коллективом. Бригада успешно соревновалась с лучшими проходческими коллективами города, которые возглавляли не менее знатные  бригадиры П. С. Мяктинов, М. А. Зазеленский, В. С. Бурмай. В последние годы работы шахт темпы проходки снизились из-за необходимости проведения противовыбросных мероприятий. Однако план неизменно выполнялся. Качество работ оставалось высоким. Его труд был отмечен  следующими  наградами  Родины: орденом  «Знак Почёта», орденом Трудового Красного Знамени и, наконец, высшей государственной наградой – орденом Ленина.
В 1969-1970 годах донецкие шахтёры на всю страну прогремели всесоюзными и отраслевыми  рекордами.
1 ноября 1969 стало известно, что проходческая бригада Василия Захаровича Бурмая,  шахты «Юго-Западная» № 3, осуществила за  календарный  месяц проходку двухсот  метров горных выработок. В то время далеко не каждая бригада в проходке достигала рубежа даже в сто метров. 
2 декабря 1969 года комплексная бригада Федора Петровича Кобелева за сутки из лавы № 53 шахты «Юго-Западная» № 3 узкозахватным комбайном 2 К-52  добыла  2 035 тонн угля,  при суточном задании 1 000 тонн.
26 февраля 1970 года бригадой Федора Александровича Жилкина был поставлен замечательный всесоюзный рекорд. За сутки стругом УСТ-2 добыто 1 164 тонны угля при суточном задании 480 тонн. В этом рекорде была большая заслуга не только бригадира, руководства участка и шахты «Донецкая», но и  рабочих бригады: Анатолия Игнатьевича Коробова, Ивана Федоровича Серегина, Ивана Васильевича Кравченко,  Леонида Алексеевича Гаврилова, Андрея Григорьевича Борисенко.
Откликаясь на фейерверк производственных рекордов,  местный поэт Александр  Попов  написал такие строки:
«Уголька донецкого вагоны
Провожает над копром звезда,
И везут сверхплановые тонны
Ильичу в подарок поезда».
О каком Ильиче в этом случае шла речь, хорошо известно горнякам  того поколения, которое трудилось в угольных забоях в  60-70-х годах прошлого века.
Чтобы представить, как им работалось  на крутопадающих, маломощных пластах и в условиях повышенного  обводнения, нужно ознакомиться со статьей, даже, скорее, репортажем, внештатного корреспондента газеты «Донецкий рабочий» П. Сергеева,  напечатанном  23 сентября  1976 года. В нём  рассказывается о работе  одной  из комплексных  бригад,   которой в те годы руководил Николай Семенович Чернышов, а начальником участка был Иван Сафронович Шутов.
«Вместе с горным мастером смены Евгением Николаевичем Мошкиным подходим к вертикальному стволу. В положенном месте горняки докуривают папиросы. И вот уже кто-то сказал: «Кончай перекур, поехали».
Спокойно, без суеты, заходим в клеть, и она плавно  уносит нас вниз. Идём по  откаточной горной выработке и по пути беседуем с горным мастером, который рассказывает мне о делах, о  людях. Сам он два года назад окончил Шахтинский горный техникум. В их семье были горняками его  дед и отец. По стопам родителей пошёл  и он.
Мы подошли к людской посадочной площадке. Потом идём по вентиляционному штреку.  А вот лава № 123. Тишиной встречает она горняков. Шесть часов назад здесь работала ремонтная бригада, которая тщательно осмотрела механизмы и электроаппаратуру, подготовила лаву к работе. Сняв куртки, горняки один за другим лезут в лаву, рассаживаясь по своим местам, или как они говорят сами, по паям.
Возле блока управления стругом занял свой пост машинист, опытный  горняк Иван Яковлевич Попов. Шестнадцать лет - таков шахтёрский стаж этого человека.
Убедившись в наличии масла в турбомуфте, осмотрев состояние кабелей, зарядив домкраты, он сообщил по селектору, что всё готово. Получив ответ «хорошо», оператор, повернув одну из рукояток, нажал на кнопку, и лава ожила. Усевшись в безопасном месте,  я с большим любопытством  и вниманием наблюдал, как мимо меня,  скользя по рештакам транспортера, при помощи цепи проходил струг. Жадно вгрызаясь в  пласт  угля,  погрузив его  на  транспортёр, он оставлял позади себя гору сверкающего «черного золота».
Горят огни надзорок. Это горнорабочие очистного забоя А. А. Кудинов, И. В. Белевцев, В. К. Переходин, А. М. Буденский, В. А. Марышев и А. М. Черноусов при помощи домкратов двигают нижнюю головку к забою. За хорошей кропотливой работой  незаметно летит время.  Подошел конец первой смены».
Далеко не в каждую смену в лаве появлялся корреспондент. Разумные труженики  всегда  работали без особой шумихи, более того, они не любили её. Было даже такое шахтерское  поверье, что если начинают сильно хвалить ту или иную бригаду или участок, то обязательно жди беды.
Работая в тяжелейших, порой аварийных горно-геологических условиях, многие горняки  становились суеверными, верили в различные толкования снов, приметы и совпадения.
Нередко в кармане рабочей спецовки можно было обнаружить, написанную от руки, молитву. Это матери и жены стремились вручить своему любимому оберег. Справедливости  ради,  надо  сказать,  что,   несмотря на общую борьбу с религией, с этой   старой  горняцкой традицией никто и не помышлял бороться.
Центральными  фигурами  добычного цикла  в угольных шахтах,  конечно, были бригадиры. Не случайно именно они, в первую очередь, удостаивались всевозможных наград и званий. Про некоторых из них даже слагали расхожие  байки и анекдоты.
Вот,  например,  один  из  них:
«Встречает бригадир выпускников горного  техникума или ПТУ, заводит их в лаву, и, показывая  в сторону  пачек угля, приговаривает:
- Вот здесь, в конце забоя, и ваши Сочи, и ваши машины, и ваши мотоциклы. И даже вон, вижу, и ваши женщины - тоже здесь. Да посмотрите, не то косынка, не то ещё что-то мелькает».
 Большинство шахтёров, работавших на донецких шахтах, получили свои специальности в среднем горном профессионально-техническом училище № 48. Основано было училище  20 июня 1946 года.
Тогда же решением Ростовского областного управления трудовых резервов в рабочем поселке Гундоровка была открыта фабрично-заводская школа № 13.
Эта школа располагалась в трёх бараках по переулку Чапаева на первой строительной площадке. Школа готовила рабочих по следующим специальностям: навалоотбойщики, бурильщики, забойщики и  слесари.
Набор осуществлялся в школу через военкоматы. В числе первых учеников школы были  И. В. Гаркушин, Н. Я. Хоперсков, Н. В. Кравченко, И. А. Пятницкий, В. М. Давыдов, Г. П. Мажурин, Н. А. Ковалев и другие.
Учились всего по три месяца. И образование почти все они имели начальное. Практику проходили на шахтах «Юго-Восточная»  и шахте  № 54. С 1952 года школа сменила свой статус и стала называться горно-промышленным  училищем  № 6, которое готовило врубмашинистов, комбайнёров, рабочих очистного забоя, проходчиков, электрослесарей.  В 1962 году прошла очередная  реорганизация с переходом на учебную программу   двухгодичного горного профессионально-технического училища.
В современных школах нет какой-то особой озабоченности  по поводу профориентации. За эту работу сильно не спрашивают. А было время, когда чуть ли не с начальных классов добивались ответа на вопрос, кем будет ученик по окончании школы. Детей тоже завлекали в круговорот фраз о пятилетках. В донецких школах проводили тематический утренник «Папы, мамы, пятилетка и мы». Проводились конкурсы сочинений на тему: «Мой папа». Один из таких конкурсов был проведён в 1974 учебном году.  Вот что написал Женя Штапура,  ученик  школы № 15.
«Мой папа работает на шахте «Гундоровская» звеньевым ремонтной смены. Его звено обеспечивает исправность механизмов на участке, выполняет и перевыполняет план. Я очень горжусь своим папой. Он у меня хороший. Мне хочется быть похожим на него».
Как бы закоренелые идеологи  не пытались представить,  что люди на производстве жили исключительно заботой о нём, всё равно, самым главным для работников, был материальный интерес,  хотя он и  тщательно скрывался. Перед денежной реформой 1961 года и сразу после неё шла тихая, незаметная для глаза,  кампания по увеличению норм выработки, снижению расценок по оплате труда в угольной отрасли. Поэтому, когда шахтёры донецких угольных предприятий  меняли в первом квартале 1961 года свои старые трудовые рубли  на новые,  то не все и не сразу, поняли суть появившихся нововведений. Однако о сказочно высоких зарплатах пришлось забыть    и не на время,  а  навсегда. Тенденция была ведущей все тридцать лет – с 1961 года и по 1991 год. Лозунги и призывы оставались прежними, а материальная составляющая выравнивалась, в угоду приверженцам социальной справедливости. В лаву бы их,  или в дальний забой, для корректировки взглядов! И всё же,  на лучших участках и в передовых бригадах, особенно тех, которые выдавали на-гора рекордное количество угля, заработная плата очень долго, до середины 80-х годов, была высокой, несопоставимой с зарплатами в других отраслях народного хозяйства. Такое же положение было и с трудовыми пенсиями горняков.   Не то,  что сейчас.
Шахтёры всегда любили свой город и вкладывали в его благоустройство и труд, и душу. Донецк очень зелёный город.  Для степной зоны - необычно зелёный и в том, что наш город, несмотря на расположение в безводной степи, стал таким,  безусловно, заслуга горожан, особенно, комсомольцев и молодежи. Чего стоит только одна аллея Дружбы, высаженная шахтёрской молодёжью вдоль дороги от Гундоровки к центру города, на протяжении шести километров.  Комсомольцы, тех уже очень  далеких лет, рассказывают, что на одном из митингов во время  субботника  по благоустройству города,  даже прозвучали такие слова:
«Эти деревья вырастут, и будут давать тень для следующего поколения молодежи, которое, мы уверены, будет жить при коммунизме».
Тополя действительно выросли, и хотя  ни одно из последующих поколений не стало жить при коммунизме, эти деревья и тень дают,  и  нынешних учащихся школ  на замечательные строки в своих сочинениях воодушевляют.
Учащаяся 10 класса  средней школы № 1 Елизавета Хоренко (руководитель И. К. Кадиева) в 2010 году  представила на    конкурс сочинений   по теме: «Донецк – любимый город мой» даже не сочинение, а  очень оригинальный маленький рассказ, написанный от имени старого,  раскидистого тополя,  выросшего в центре рабочего поселка Гундоровка  и видевшего все этапы становления нашего  города  Донецка.
«Это было очень давно…. Молодой паренек выкопал несколько саженцев у своего дома в станице Гундоровской  и по пути домой с шахты посадил их здесь, у самой тропинки, по которой часто ходили он и его друзья-шахтёры. Выросли тополя могучие, с развесистой кроной, поднялись в высоту, обозревая простор широких степей. Так уж случилось, что самый старший из них стал свидетелем событий, о которых мне хочется поведать. И вот что я услышала, сидя в тени его могучей листвы...
Я хорошо помню, какой он был, парнишка-шахтёр, давший мне жизнь. Только что открылась шахта, затем другая и люди из станицы потянулись ближе к месту работы, стали расселяться у шахт.  Трудно жилось, но чувствовалась в людях уверенность в силе труда их, в свершении планов. Ох и многое же они могли сделать! Строились вокруг меня домики шахтёрские. С высоты своей кроны я видел, как возводились здания шахт, как пустые степи наполнялись жизнью.
Я был свидетелем того, как разросся за Дворцом культуры молодой парк, а рядом расположился со своими беговыми дорожками стадион. Я уже не видел в  степной дали  Гундоровку,  откуда некогда  был завезен, да это и не важно. Я ценил своего хозяина, я любил его детей, привечал его соседей. Мне было радостно видеть, как растут дети, как закончили они школу, а потом, закончив техникумы  и институты, разъехались и живут теперь своими семьями. Хозяин, став пенсионером, часто сиживал на скамеечке в моей тени, делился рассказами о своей жизни с соседями».
После того, как прочитаешь эти строки, сразу видятся старейшие в городе двухэтажные дома на проспекте Мира, который, когда тополя возле этих домов были совсем ещё тонкими саженцами, носил имя Сталина. Представляются ветераны с рядами боевых и шахтерских орденов и, слава богу, что нынешняя молодежь отдаёт им дань уважения в своих творческих работах.
2.2. Донецкий экскаватор. Как это было?
В шестидесятые годы  двадцатого века город Донецк Ростовской области перестал быть только шахтёрским. 24 сентября 1960 года было принято постановление  Совета министров РСФСР № 1481 «О строительстве в районах отрабатываемых  угольных шахт Ростовской области промышленных предприятий и предприятий бытового обслуживания в 1961-1969 годах». Город Донецк был  включен  в список  городов,  на которые распространялось это постановление.
Было принято предложение Ростовского Совнархоза, облисполкома и Госплана РСФСР о строительстве в городе Донецке Ростовской области  комплекса предприятий в составе  экскаваторного завода, трикотажной и хлопкопрядильной фабрик. В городском краеведческом музее хранится правительственная телеграмма такого содержания:  «В соответствии с Постановлением Совмина РСФСР № 1260 от 06.10.1964 года  в городе Донецке Ростовской области в 1966-1980 годах предусмотрено строительство экскаваторного завода проектной мощностью 3000 экскаваторов, на объём продукции 50,9 миллионов рублей. Сметная стоимость строительства производственных сооружений - 35,4 миллиона рублей, жилья и культбыта объектов завода - 5,6 миллиона  рублей, численность рабочих – 4 557 человек».
В составе экскаваторного завода должен был вырасти индустриальный гигант - чугунолитейный цех (по своему предназначению это   целый  завод, рассчитанный  на выпуск  50 тысяч  тонн чугунного литья в год).
Оставшиеся без оборудования цеха так и недостроенного завода, нависавшего  над поселком Шевыревка, несколько лет назад демонтировали и превратили в металлолом и щебень. Грустное окончание промышленной эпопеи.
Цех, где должны были производить чугун по полному циклу, был рассчитан на  длину в 181 метр. Второй корпус, термотрубный, длиной немного меньше -  114 метров, а базисный склад был запланирован гигантских размеров - 316 метров. По проектам 60-70 годов XX века город Донецк Ростовской области должен был превратиться в  крупнейший индустриальный центр западной части Донбасса. Предполагалось, что ввод в строй заводов и фабрик неизбежно мог привести  к нехватке электроэнергии и в городской промышленной зоне должны были построить тепловую электростанцию, работающую на энергетических углях. А вот уголь планировалось добывать на той части Каменско-Гундоровского угольного  района, которая тянется вдоль поймы реки Северский Донец в сторону города Каменска и в районе бывшего донецкого аэропорта.
С 1965 года восточная окраина города превратилась в огромную стройплощадку. На бывшем пахотном поле   раскинулось строительство Донецкого экскаваторного завода и других сопутствующих ему предприятий.
В 1966-1967 годах строители Каменских  организаций - строительно-монтажного управления  стройтреста № 5 и управления начальника работ № 119 выполняли основные земляные работы, прокладывали подземные коммуникации, вели подъездные пути для автомобильного и железнодорожного транспорта. 5 апреля  1966 года  директором строящегося завода был назначен Пётр Филиппович Романовский. Спустя двадцать лет, 18 апреля 1986 г., на вечере встречи ветеранов завода в честь 20-летия его основания Пётр Филиппович вспоминал: «Я получил приглашение и распоряжение министерства побывать в городе  Донецке в марте месяце 1966 года. Меня очень  увлекла идея построить такой  завод. Там, где сейчас стоит завод, было кукурузное поле и свиноферма, а напротив,  в то время заканчивалось строительство трикотажной фабрики.
Из-за отсутствия квалифицированной силы машиностроительных специальностей необходимо было подумать о срочном строительстве профтехучилища и жилья для приглашённых специалистов. Первым объектом стало профтехучилище».
В 1966 году  дирекция завода состояла из шести человек: директор П.Ф. Романовский, главный инженер П.И. Усачев,  специалисты В.И. Кабанова,  Н.К. Тремполец,  Гулевский, секретарь-машинистка К. Куклина.
В  конце шестидесятых годов стали прибывать приглашённые специалисты: Шигирт, Толстенко, Васильевы, Павловы, Богучарские, Чмиленко, Шаровы и другие.  Благодаря таким специалистам как Павел Фёдорович Богучарский,  Евгений Дмитриевич Рябикин,  Василий Николаевич Лоскутов, Николай Борисович Зорин,  Михаил Михайлович Ганай, Анатолий Семёнович Карелин и многим-многим другим рабочим и служащим экскаваторного завода шло нелёгкое становление этого промышленного гиганта. Ведь долгие годы завод считался крупнейшим в Европе.
Как только строители окончили земляные работы и приступили к возведению  блока цехов, а также кислородной и компрессорной подстанции,  электрической подстанции и других важных объектов, завод был внесён правительством в список особо важных народно-хозяйственных строек. «Строительство Донецкого экскаваторного завода является одной из важнейших строек восьмой пятилетки», - подчеркнул в своём выступлении на Пленуме ЦК КПСС,   председатель Совета министров СССР А. Н. Косыгин, подводя  итоги социально-экономического развития страны во второй половине 60-х годов.
Строительство и налаживание производства привело к стремительному росту  численности заводчан. В 1969 году  коллектив завода насчитывал 300 человек, а уже  в 1970 году – одну тысячу. Всё тогда в стране  делалось к знаменательным датам и, неудивительно, что  первый экскаватор был выпущен в апреле 1970 года,  к столетию со дня рождения Владимира Ильича Ленина.
На каждой встрече ветеранов завода, традиционно проходящей в апрельские дни, они всегда вспоминают, сколько было хлопот и радостных переживаний, сколько поистине незабываемых минут и, главное, трудностей технического,  технологического характера пришлось преодолеть  при выпуске первенца завода.
Рядом с рабочими, прошедшими хорошую производственную школу обучения на Ковровском экскаваторном заводе, трудились инженеры и техники, токари П. Катаев, Е. Осташков, А. Шишов, Г. Полецкий, Н. Журавлёв; фрезеровщики С. Плотников, И. Дукмасов, А. Шимякин; слесари А. Подшивалов, В. Хромов, И. Зелёный, И. Лиховой; электросварщики Н. Чайкин, В Бугаев, И. Хромков, сверловщик Н. Мартынов; конструкторы Р. Крамер, В Лысенко, А. Коломеец; технологи Н. Соловьёв, А. Савина; мастера В. Войченко, Э. Риде, В. Грачёв; маляры П. Донченко, А. Метина и другие.
 Первый экскаватор собирали на тесной, неприспособленной для работы площадке. Много ещё нового, неизученного и непонятного было в этом сложном деле. Собранные громадные узлы экскаватора поднимали с помощью автокрана. Мастера и слесари часто просматривали чертежи, подходили к машине-эталону, стоящей рядом. А через пару дней слесари и сборщики трудились уже гораздо уверенней и производительней.
5 апреля 1970 года,  в торжественной трудовой обстановке инженер М. И. Дюков, начальник сборочного участка М. М. Савин, инженер В. Шурамов начали сборку первого экскаватора, их сменили слесари-сборщики А. Ращупкин, В. Яковенко, А. Домеич, М. Кищик, газоэлектросварщик С. Палкин.
И вот он стоит, пока ещё в цехе, – первенец, любимое детище заводчан, поблёскивая свежей краской, радуя своим внушительным видом. Это было 9 апреля 1970 года. Под сверкающую медь оркестра, восторженные аплодисменты присутствующих,  первый секретарь ГК КПСС Иван Иванович Гаврицков  разрезал красную ленточку. Заработало могучее сердце машины, лязгнули траки. И «малыш» покинул свою колыбель – сборочную площадку.  Первым экскаватором  управлял механик-испытатель Ю.А.Гура.
Известна и судьба этого самого первого экскаватора.  Пятнадцать лет он проработал в исключительно тяжёлых условиях  на карьере Донецкого кирпичного завода, а потом снова был доставлен в заводской цех  для капитального ремонта. После ремонта он вновь  работал, как поистине неутомимый труженик. Наверняка, в девяностые годы, послуживший верой и правдой индустрии города,  первенец донецкого машиностроения был бы  поставлен на пьедестал, да помешали другие события тех лет.
В марте 1972 года директором экскаваторного  завода был назначен  Анатолий Александрович Чмиленко,  руководитель, прошедший путь от мастера и начальника цеха до директора предприятия. В апреле  1972 года  с конвейера завода сошёл памятный  сотый экскаватор. Летом того же года рабочие завода приняли в свою семью первых выпускников училища, более 200 человек (токари, фрезеровщики, слесари-ремонтники, газоэлектросварщики, сборщики). Профтехучилище № 59, работавшее на подготовку кадров для завода и оснащённое на тот период современным оборудованием,  считалось  одним из лучших в Ростовской области.
Накануне ноябрьских праздников 1972 года на Донецком экскаваторном заводе выдали первую плавку  стали, а незадолго до этого знаменательного  события,  пусковая очередь сталелитейного комплекса вступила в строй. Предполагалось, что его  мощность составит до 40 тысяч тонн основного литья в год. Первыми донецкими сталеварами были:  Владимир Осецкий - электрик, Николай Савков – сталевар, Александр Манохин - подручный сталевара,   В. И. Иванов - инженер-технолог,   Р. Р. Юмашев - мастер, В. Штейнер, В.  Владимиров, Т.  Горячий, А. Дудкин - формовщики, И. Бодрина - крановщица.
На кожухе   электропечи  работники цеха написали  лозунг:  «Даёшь донецкую сталь!». Как нельзя лучше иллюстрирует это событие стихотворение Владимира Сидорова, опубликованное в газете «Донецкий рабочий» от 22 декабря 1972 года:
«Как жало, пламя жжёт лицо,
Печь зноем адским дышит.
В стальцехе вечно горячо -
От пола и до крыши.
Есть плавка!
Сталь стекает в ковш,
Цех,  обдавая жаром.
- Отлично плавку ты ведёшь! -
Кричу я сталевару».
Постепенно завод превратился из новостройки в крупное промышленное предприятие. В производственный план завода, начиная с 1973 года,  уже  вписывалась заветная  цифра будущих достижений – сборка одной   тысячи  экскаваторов в год.
В августе 1974 года завод изготовил первые экскаваторы для БАМа – магистрали века. Иначе  тогда её  не называли. О ней много говорили и писали, к ней было обращено внимание всего советского народа. Рабочие, выполнившие погрузку экскаваторов, написали на кабинах машин: «Получай, БАМ, донецкие экскаваторы». На западном участке БАМа работало 60 экскаваторов с маркой «ДЭЗ»,  выпуска 1974-1976 годов.
27 ноября 1974 года Межведомственная комиссия подписала протокол приёмки контрольного экскаватора Э-652Б в экспортном исполнении. С этого времени завод начал поставлять машины на экспорт, в страны с умеренным и тропическим климатом. 26 мая 1975 г. были отгружены первые 5 машин в Болгарию. В течение двадцати лет в 23 страны мира поставлялись  экскаваторы Донецкого завода.
  Директорами Донецкого экскаваторного завода в разное время были Петр Филиппович Романовский, Валентин Спиридонович Благодаренко, Анатолий Александрович Чмиленко, Петр Порфирьевич Табунщиков,  Альберт Васильевич Круглов, Сергей Александрович Петлин, Борис Иванович Глушко, Михаил  Юрьевич Доваров, Геннадий Владимирович Горбасенко, Сергей Иванович Клименко.
В настоящее время трудовые рапорта от заводчан не звучат. Наивысшим достижением в производстве экскаваторов стала цифра 1216 единиц этой техники  за 1990 год. После этого памятного года объёмы производства продукции машиностроения  только снижались.
















2.3. Нелёгкий труд в лёгкой промышленности.

К концу пятидесятых годов прошлого века на угольных шахтах Донбасса перестали применять женский труд. Возникла проблема трудоустройства донецких женщин. Одним из вариантов решения этой проблемы стало строительство в шахтёрских регионах комбинатов и швейных фабрик.
К 1967 году в городе Донецке  была построена трикотажная фабрика. Выпускать она должна была трикотажное полотно и бельевой трикотаж. Позднее определилась  дополнительная специализация  фабрики - женский  и детский трикотаж. Первым директором  фабрики был назначен Николай Васильевич Матвеев. А передовиками организованного швейного производства с первых дней  стали Алла Фёдорова, Жанна Лёвочкина и Нина Семенцева.
Полного расцвета производства трикотажная фабрика достигла уже в начале 70-х годов. Новый директор - Вера Семеновна Панченко, вступив в должность в совсем молодом возрасте, всего в тридцать три  года, стала поднимать производство и стремилась вывести фабрику в число  лучших аналогичных предприятий в стране. С 1972 года для трикотажной фабрики начался новый период, период роста спроса на выпускаемую продукцию и неустанной борьбы за её качество. Рос и авторитет руководителя. Вера Семеновна Панченко  избиралась депутатом Верховного Совета СССР, была активным общественным деятелем государственного масштаба и отличным организатором сложного производства.
Под её   неутомимым   руководством трикотажная фабрика  освоила проектную мощность в 10 миллионов изделий трикотажного белья в год. В 1976 году четырнадцать наименований продукции выпускалось с государственным  знаком качества. Особенно отличались в работе бригады швей-мотористок З. Г. Курицыной, К. М. Лучниковой. А швея-мотористка Лидия Ковшескова свой личный производственный план выполняла на 140-145 процентов. Прославилась своим трудом вязальщица Т. В. Войко, которая перевыполняла план работы на несколько лет вперёд. Также, в те годы,  в красильном цехе передовиком производства  была красильщица А. Т. Пивень, которая выполняла свою норму на 115-120 процентов.
Руководители трудового коллектива трикотажной фабрики, а это были:  директор В. С. Панченко, секретарь партийной организации Ю. И. Попов, председатель фабричного комитета Л. К. Кулявчинская, секретарь комитета ВЛКСМ Н. Попова делали всё для того, чтобы трикотажники добивались  реальных успехов в производстве.
Более 100 прекрасных моделей выходило с конвейера предприятия, при этом 52 процента составляли изделия детского ассортимента. Передовыми  были бригады швей-мотористок А. П. Колосовой, В. Н. Долевой, Л. К. Винниковой, бригада вязальщиц С. П. Морозовой, комплектовщиц Л. П. Калмыковой, красильщиков Л. В. Клюевой. Такой была трикотажная фабрика, которая прекратила выпуск своей продукции более пятнадцати лет назад. Нет смысла задавать вопрос – возобновит ли она работу  или нет. Ответ очевиден.
 Постановлением  Совета Министров РСФСР № 1307 от 24 октября 1964 года было определено строительство  в городе Донецке Ростовской области  хлопкопрядильной  фабрики. Этот проект вписывался в рамки государственной программы по трудоустройству работников угольных шахт и членов их семей, разработанную на вторую половину 60-х годов.
В так называемой городской промышленной зоне развернулось масштабное строительство. Вряд ли где ещё на просторах нашей страны можно было найти такой тридцатитысячный город,  в котором бы  одновременно возводились корпуса крупнейшего машиностроительного  завода, предназначенного для выпуска экскаваторов,  трикотажной и хлопкопрядильной фабрик. 
В декабре 1969 года был подписан акт государственной комиссии о приёме в эксплуатацию хлопкопрядильной фабрики. Её производственная мощность составила 115 680 прядильных и прядильно-крутильных веретён. Запланированный к вводу в строй донецкий текстильный комбинат (ниточно-ткацкий комбинат) имел   три очереди. Вот они памятные даты для текстильщиков:
1-я очередь прядильного производства на 90 048 прядильных веретён и 26 136 прядильно-крутильных веретён – 31 июля 1978 года.
2-я очередь – ввод ниточного производства на объём выпуска 160 миллионов условных катушек ниток в год  - 30 июня 1980 года.
3-я очередь – ввод ткацкого производства на 704 станка АТМ-175-5  с жаккардовыми машинами Ж-13  -  31 декабря 1983 года.
Как  бы  в дальнейшем не переименовывалось  и  не реорганизовывалось   предприятие ДПХО, то есть Донецкое хлопкопрядильное объединение в официальных документах, жители Донецка всегда любовно называли  его «хлопушкой».
На предприятии были выращены замечательные кадры опытных производственников. И если династии экскаваторщиков на ДЭЗе повелись с Ковровского экскаваторного завода, то ДПХО прирастала кадрами с предприятий  лёгкой промышленности Ивановской и Костромской областей. В Донецком краеведческом музее есть стенды, отражающие  трудовые достижения  работников хлопкопрядильного объединения. И, конечно, называются фамилии  лучших.
Это, прежде всего: Алина Ивановна Цуркина – директор прядильно-ткацкого производства, Людмила Фёдоровна Харланова - специалист мотального производства, Галина Петровна Кострубина – начальник ткацкого производства,   Анна Павловна Усова – ткач, Валентина Павловна Диденко – специалист  красильного производства,  Валентина Ивановна Можаева – оператор мотального оборудования, Василий Иванович Доков – помощник мастера прядильного производства, Наталья Владимировна Мальцева – оператор чесального оборудования и многие-многие другие.
Осваивали производство на фабрике мастера своего дела, специалисты, заложившие трудовые традиции на предприятии. Обычно в таких случаях вспоминают Михаила Ивановича Смирнова, Анну Ивановну Штрикуль, Александра Евсеевича  Зорина, Нину Ивановну Дудкину, Тамару Ивановну Шалину,  Вячеслава Александровича Забываева и  Василия  Ивановича Абрамова.
Руководителями хлопкопрядильного производства в разные годы были Андрей Федорович Буйлов, Валерий Александрович Соколов, Виктор Андреевич Шкурко, Евгений Александрович Соболев, Валентин Анатольевич Козлов, Александр Анатольевич Козлов, Владимир Дмитриевич Богинский, Виктор Георгиевич Сербов.
В настоящее время преемник ДПХО – акционерное общество «Донецкая Мануфактура-М» специализируется на выпуске востребованных рынком махровых изделий и является лидером на российском и международных рынках. На общем фоне прекращения производственной деятельности предприятий города это радует и вселяет надежды на то, что так будет и на других бывших флагманах донецкой индустрии.
2.4. Напрасно назвали застоем.
Конец шестидесятых и семидесятые  годы  двадцатого века  бойкие публицисты обозвали  верхней,   мёртвой  точкой  застоя. Вот где с этим утверждением не могут согласиться,  так это в нашем городе Донецке. Напротив, как раз те  годы стали периодом наивысшего развития всех производственных предприятий города. На всех проходных объявления буквально кричали: требуются, требуются, требуются… Люди были заняты работой, строилось большое количество жилья и объектов соцкультбыта.  Разве сейчас так?
При тех  темпах  развития города, которые были взяты с середины 60-х годов,  возникла острая необходимость  разработки    генерального  плана  развития всех сфер городского хозяйства. О том,  как он рождался, можно прочитать в статье  «Таким будет город Донецк» в газете «Донецкий рабочий» от  24 сентября 1968 года.
«…в горкоме  КПСС состоялось совещание по обсуждению генерального плана развития и застройки города. На нём присутствовал главный архитектор  Ростовской области В. И. Григор и автор проекта З. Д. Тихонова (проектный институт Ростовгиппрошахт). Она сказала:
- Разработать генеральный план для вашего города было непросто.  Угольные массивы, на которых, по существу, стоит весь Донецк,  отработанные пространства, неровная местность, пересекающие город различные коммуникации -  всё это затруднило работу над проектом. Было две основных цели. Во-первых, развивать город по направлению к реке Северский Донец, чтобы выйти жилыми кварталами к его берегам и, во-вторых, сделать город более компактным.
Было принято решение своеобразный треугольник от шахты «Центральная» до шахты  «Восточной» сделать промзоной….
На берегу Северского Донца вырастет новая база отдыха трудящихся  с плавательным бассейном и другими спортсооружениями. Значительно благоустроится пляж. Градостроительный совет одобрил генеральный план развития города».

Воплощать в жизнь этот замечательный  план, начиная с 1968 года,   должны были руководители  города и основных,  как сейчас говорят,  градообразующих предприятий. 
-   Иван Иванович Гаврицков - первый секретарь городского комитета  КПСС,
-  Владимир Федорович Миняйло - председатель исполнительного комитета  городского совета депутатов трудящихся,
-   Виктор Иванович Попов -  первый секретарь городского комитета  ВЛКСМ,
-     Василий Иванович Сыроватский - главный архитектор города,
- Петр Филиппович Романовский - директор строящегося экскаваторного завода,
-     Николай Васильевич Матвеев -  директор трикотажной фабрики,
-     Петр Иванович Маренков – директор  кирпичного  завода,
-   Борис Николаевич Колесников -  начальник  стройуправления № 34,
- Николай Павлович Вербенко - начальник  шахты «Северо-Гундоровская» № 3,
-    Виктор Евграфович Жаров  -  начальник  шахты «Донецкая»,
- Степан Михайлович Гавриленко – начальник  шахты «Юго-Западная» № 1,
-  Владимир Васильевич Шульгин – начальник  шахты «Юго-Западная» № 3,
-   Лев Васильевич Малько – начальник  шахты «Северо- Изваринская» № 1,
-    Юрий  Владимирович Сонников - директор ЦОФ «Донецкая».
Одним из координаторов работы по ускоренному развитию города был заведующий отделом промышленности и строительства городского комитета  КПСС   Владимир Иванович Стадников.

В тот период было принято брать на себя  социалистические обязательства не только в масштабе предприятий и шахт, но и целого города. На собрании по подведению итогов 1968 года горожане приняли обязательства на следующий,  1969 год.
В них было обозначено обязательство посадить 7 тысяч деревьев и  было ещё одно не выполненное до сих пор намерение - оборудовать городской пляж на берегу Северского Донца. Прошло пятьдесят  лет,  а эта  задача  очень актуальна до сих пор.
Восьмая и девятая пятилетки (с 1966 по 1975 год) были периодом самого бурного экономического и промышленного развития города Донецка. Строились новые промышленные предприятия, совершенствовалась работа действовавших шахт, быстро  развивался сам город, принимавший в число своих жителей огромное количество приезжих специалистов из других регионов страны.
В городе был  введен в строй действующих пусковой комплекс экскаваторного завода, построена трикотажная фабрика, хлопкопрядильная фабрика, завод безалкогольных напитков, профтехучилище № 59 на 500 учащихся, прачечная-химчистка, 18 900 квадратных метров жилья и четыре столовых на 600 посадочных мест. Открывались новые предприятия торговли.
Перед  Международным женским днем в 1967 году открылся, так необходимый городу,  центральный городской универмаг.  Давайте почитаем  репортаж о его  первом дне работы, напечатанный в газете «Донецкий рабочий»  7 марта 1967 года:
«В 10 часов 30 минут универмаг открывает двери. Первых посетителей встречает директор универмага Яков Савельевич Просяник и приглашает их к товарам.
Первым покупателем в новом универмаге была домохозяйка тов. Мельникова, она приобрела женские тапочки себе и сестре. Затем модельные туфли покупает горняк шахты «Юго-Западная» № 1 тов. Датченко. Пожилая женщина тов. Попова купила телевизор «Старт» за 234 рубля и автотрансформатор к нему.
Покупатели охотно приобретали мужские и подростковые костюмы, шерстяные ткани «Росинка», чёрный и синий «бостон»,  трико,  мужские сорочки, различную обувь, дамские и хозяйственные сумки и другой товар».
Сейчас никому бы и в голову не пришло  перечислять в репортаже об открытии  магазина  перечень товаров, приобретённых покупателями. А тогда товары, с пометкой,  пользующиеся спросом,  улетали с полок мгновенно. Никого не нужно было убеждать или уговаривать.
За тем, чтобы соблюдались правила торговли и дефицитные товары не припрятывали под прилавком и в подсобках, зорко следили органы народного контроля. Они проводили специальные рейды. О таком рейде народных контролеров в одном из  газетных   репортажей  в апреле 1970 года написано было следующее:
«Особенно богатые тайники были обнаружены в сельмаге посёлка Гундоровка.  Тут тебе и вискозные кофточки, и босоножки импортные,  и кожаные перчатки, и варежки, и  дамские сумочки.  Всё перечислять очень трудно».
А ведь скрупулезно перечисляли и пересчитывали, составляли акты и направляли для реагирования в ОБХСС, что расшифровывалось как отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности. Так вот и получалось, что пока одни преумножали социалистическую собственность, другие  той же общей собственностью  беззастенчиво пользовались.
       Как тогда утверждали,  отдельные негативные явления не могли бросать тень на всех тружеников,  занятых героическим трудом на благо Отчизны и главным делом – построением  коммунизма, в одной, отдельно взятой стране. И то,  что это  была именно наша страна,  должно  было  стать гордостью каждого гражданина.  Кроме того, гордость должны были вызывать цифры и факты, связанные с развитием города или села, в котором жил советский человек.  В  газете  «Донецкий  рабочий» от   18 февраля 1975 была опубликована  статья А. Майбороды «Новь нашего города».
   В ней подводились  итоги  развития города за девятую пятилетку и описывались  планы на будущее. Тогда только был заложен  третий микрорайон  на пятнадцать тысяч жителей. Было указано,  что планировка квартир будет, без так называемых,  проходных комнат. Площадь кухонь до десяти квадратных метров. Горячая вода в квартиры должна  была подаваться по теплоцентрали круглосуточно. Заканчивалась статья так: «На одноэтажный Донецк наступают новые многоэтажные, благоустроенные дома. История города невелика,  но с каждым годом всё зримее просматриваются контуры его коммунистического будущего».
   Коммунистическое будущее одним чудилось в конце забоя, другим в конце сборочного конвейера, а третьим за горизонтом пшеничного  поля.  Многим  известный в городе  поэт   Александр Попов  так выражал свои чувства:
«Каждый шаг наш чеканен и верен,
Приближает нам светлую жизнь
Это то, что предсказывал Ленин,
Это то, что зовут коммунизм!»
  Дончане  старшего поколения наверняка помнят, что на торцах зданий в людных  местах, для лучшей наглядности,   были вывешены многометровые плакаты и лозунги. На них тексты:
«Наша цель – коммунизм!»,  «Коммунизм это  молодость мира и его возводить молодым!» «Вперёд! К победе коммунистического труда!» Но до сегодняшнего дня удивляет лозунг, который встречал всех въезжающих в посёлок шахты «Западной». Он звучал однозначно: «Труд – наше счастье!»
    Чтобы сверить коммунистические планы  с реалиями жизни,   раз в два-три года  проводились партийные конференции.  Почитав  доклады   и  выступления  на этих звонких мероприятиях можно почувствовать пульс того времени.
    Давайте зайдём в Дворец культуры  «Шахтер»  9 декабря 1978 года,  где начинается очередная,   шестнадцатая  по счету, партийная конференция.   В фойе, в светло-серых форменных тужурках,  с орденами и медалями,  шахтёры. Они сегодня  в центре всеобщего внимания. Их фотографируют, берут интервью. Инструктор горкома партии  крутится  вьюном и напоминает им кто пойдет в президиум, а кто будет выступать. Но прежде,  чем объявят избрание обычного президиума,  избирали  почётный. Обычно такое важное дело,  как провозглашение состава почётного президиума, поручалось одному из самых заслуженных  тружеников угольной отрасли.
    Он, стараясь не сбиться,  и осторожно заглядывая в бумажку,  предлагал избрать почётный  президиум в составе Политбюро ЦК КПСС во главе с Генеральным секретарем ЦК КПСС,  Председателем Президиума Верховного Совета СССР,  товарищем Леонидом Ильичом Брежневым. Хорошо, что  такому выступающему не приходилось  оглашать все остальные награды и титулы Леонида Ильича. А то бы конференция на этом перечислении и закончилась. Да и вообще от этого ритуала с избранием почётного президиума,  веяло каким-то духом спиритизма. Дескать,  вы сидите здесь,  а  над всеми  вами,  где то над бюстом и лозунгами,   незримо восседает  ещё один  президиум.  И, попробуй в этих условиях, отойти от партийной линии. Хотя в то время это была уже не линия,  а целая борозда,  сходить  с которой никто из присутствующих на конференции и не собирался.
     Затем,  рассаживались члены избранного президиума. Его, почему то, называли рабочим. Но на самом деле, он нужен был только для представительства, как глянцевая открытка. В первом ряду, в центре, обязательно сидел первый секретарь горкома партии, а  на той конференции это был Виктор Фёдорович Шитягин,  рядом с ним - представитель   обкома партии,  два-три ветерана войны, передовики труда и лучшие секретари первичных партийных организаций. Обязательно,  по одному - два, рядовых коммуниста от каждого предприятия.
     Если заглянуть в доклад той,  ХVI партийной  конференции, а также пятнадцати  предыдущих,  то они мало чем отличались по своему содержанию. Сначала шло обязательное восхваление политики партии и правительства.  В разделе  развития отраслей  народного хозяйства назывались  лучшие и  худшие и ставились обязательно задачи. О выполнении предыдущих задач предпочитали  вспоминать не всегда.  По видимому,  думали,  что как только закончат петь партийный гимн на этой конференции,  все сразу станут работать гораздо лучше, чем раньше. Никто не заблуждался. Просто  самовоодушевление было нормой жизни. Главное,  чтобы  глаза горели. Сразу после доклада 1-го секретаря горкома партии,  начинались выступления. И выступающие,  один за другим,   обязательно хвалили свою же партию,  за заботу о себе же. Говорили о процентах выполнения,  или наоборот недовыполнения и обязательно приправляли всё это критикой, но дозированной и в правильном звучании. Критиковали в основном себя. Так безопасней.
    Директор флагмана городской промышленности  - донецкого экскаваторного завода,  коммунист Табунщиков Пётр Порфирьевич  доложил конференции, что  «за три года десятой пятилетки выпущено экскаваторов в 1,5 раза, выплавлено стали в 2,2 раза,  а штамповок произведено в 4,8 раза больше, чем за соответствующий период девятой пятилетки. На день открытия конференции  222  рабочих завода завершили личные пятилетние планы.
… Волнует другое - в этом году с завода ушло более одной тысячи  человек, низка трудовая дисциплина.
… Вопросы строительства нам самим не решить. В этом году мы практически ничего не построили. Нет сил и возможностей. Такое положение и в целом по городу».   
   А вот что, например,  говорил  Д.Л. Куприк,  бригадир горнорабочих очистного забоя шахты Центральная:
«Совсем недавно,  буквально  два-три  года назад,  наша бригада производила выемку угля из лав отбойными молотками.  Это была трудоёмкая работа,  которая отнимала много физических  сил и не было той производительности,  которая имеется у нас сейчас. Лава,  в которой мы работаем в настоящее время,  оснащена стругом  УСТ-2. Конечно, нельзя сказать,  что в нашей лаве струг прижился полностью и выемка угля идёт легко.  В лаве пласт угля колеблется от 0,7 до 1,8 метра,  чередуясь с крепкими породными прослойками».
  Потом оратор,  очень осторожно,  подверг  критике  коммунальные службы  города: «В квартале 35-36 проживают наши горняки. И уже третий год зимой практически нет тепла в квартирах, а летом нет воды. А это влияет на настроение горняков, на их трудовые успехи».
    Бригадир  зуборезчиков донецкого экскаваторного завода В.И. Карпиш, по теме жилья высказался в резких выражениях и заявил,  что из пятнадцати членов его бригады семеро жильём не обеспечены.
    Портная  городского бытового комбината,  коммунист Плотникова В.А. отражала критические стрелы,  пущенные в адрес своей организации,  весьма корректно: «есть случаи брака в работе, неисполнения заказов в установленные  сроки, бескультурье в общении с клиентами.  Известно,  что труд работников сферы обслуживания ответственный, во многом творческий и требует умения и таланта. Между тем,  нам порой присылают людей случайных. Одна надежда на помощь городских организаций».
    Завершалась конференция пением партийного гимна, когда все делегаты в едином порыве и  с особым удовольствием повторяли всем  так нравившиеся слова «кто был ничем, тот станет всем».
    Среди задач, поставленных на той,  памятной для многих коммунистов города конференции,  было скорейшее освоение производственных мощностей  построенных предприятий. Дело шло туго. По данным  статистики,  к середине 1982 освоение   производственных мощностей составило на донецком экскаваторном заводе  59 процентов,  а  на донецком хлопкопрядильном объединении только  56 процентов.
   И это,  при  том,  что   выпуск экскаваторов  в месяц составлял  175 машин. Немыслимая по нынешним временам цифра. Но при экстенсивном  пути  развития социалистической  экономики,  нужно было ещё больше. В стране разрабатывался  грандиозный  план переброски стока северных рек на юг, в Среднюю Азию и Казахстан.  Донецкий экскаватор,  предназначенный для подобных работ,  требовался всё в больших количествах. Тогда то и вспомнили, что первоначальная проектная мощность экскаваторного завода должна была составлять три тысячи землеройных машин.
    Однако,  всё чаще со всех трибун, и не только с них,  стали говорить об улучшении жизни рабочего, о том,  что нужно больше заботиться о том,  что  он ест, как одевается, в каких условиях живёт, как он отдыхает  и как лечится. Здесь даже при той социальной инфраструктуре,  которая была  на предприятиях, горожанам похвастаться было особенно нечем.
   Чаще стали слышать слово дефицит. И всё больше товаров подпадало под это определение. Кто-то заметил,  что число, выделенных за год  квартир на заводе,  чуть ли не в два раза меньше,  чем  число работников, награждённых всевозможными наградами. Однако, экскаваторы продолжали сходить с конвейера завода. И люди, работающие на этом предприятии,  продолжали жить надеждами.      
    10 ноября 1982 года в жизни страны начался период,  который  потом в народе метко окрестили пятилеткой  пышных похорон.
  В тот день умер Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Все уже достаточно длительное время   понимали, что ему оставалось жить  недолго и гадали,  кто его сменит. А на митингах, по случаю  кончины высшего партийного руководителя страны, выступали и говорили скорбные слова.  Секретарь комсомольской организации шахты «Гундоровской» С.А. Степанников, сказал: «Леонид Ильич Брежнев всегда по-отечески заботливо относился к комсомольцам и молодежи  нашей страны. Верил, что молодые строители коммунизма  будут достойно нести эстафету трудовой славы  старшего поколения. Мы заверяем ЦК КПСС, что комсомольцы и молодёжь  нашей шахты,   в эти скорбные дни,   будут ещё лучше трудиться,  чтобы крепить оборонную мощь нашей страны».
  Через полтора года,  примерно такие же слова и на таких же митингах,  были сказаны по случаю кончины Юрия Владимировича Андропова. Потом,    спустя год,  по случаю ухода из жизни Константина Устиновича Черненко,  были снова собраны митинги с красными знамёнами и чёрными лентами.
   Город жил,  как и вся страна,  одной жизнью и одной  политикой.  Другого просто тогда  не было.   Совсем скоро наступил  иной  исторический отрезок. Время,  которое стали именовать периодом перестройки.