(Репортаж № 30).
Регалии и научные достижения Карла Густава Юнга (1875-1961), швейцарского психолога и психиатра, пожалуй, самого выдающегося ученика Зигмунда Фрейда, можно перечислять долго, но все они останутся за рамками нашего изложения. Мы ограничимся только психопатологическими характеристиками героя. Несмотря на тот факт, что Юнг был почётным доктором шести университетов, для ортодоксов он всегда оставался визионером и мистиком. Сам Юнг не без основания писал: «Моя жизнь – это история самореализации бессознательного!» (К.Г. Юнг, 1994).
Прибегнем к традиционному подходу и начнём ab ovo.
В наследственности Юнга по линии матери присутствуют важные с психиатрической точки зрения факты. Его дед «общался с духами», а мать могла, «выполняя какую-то работу по дому, внезапно впадать в транс и издавать странные слова и звуки, как пифия». В состоянии истерической экзальтации она «беседовала с духами и астральными телами», что в огромной степени повлияло на духовное развитие её сына. (В. Бауэр и др, 1995; В.М. Лейбин, 2011).
Личность Юнга на всех периодах его длительной, 86-летней жизни представляет сведения, подходящие для клинического анализа. В детстве Карл страдает от различных недомоганий, которые имели, вероятно, психосоматическую природу. Растёт замкнутым и необщительным мальчиком, который «так и не приобрёл себе приятелей… К внешней среде приспосабливался с трудом, нередко сталкивался с непониманием окружающих, предпочитая общению погружение в мир собственных мыслей. Словом, представлял классический случай того, что сам он назвал впоследствии “интроверсией”» (А.М. Руткевич, 1991). Из-за своей скрытости Карл переживает какие-то «странные состояния» и считает, что «представляет собой две различные личности, которые к тому же живут в разное время». (Г. Вер, 1998).
В возрасте двенадцати лет Карл получает тяжёлую черепно-мозговую травму, в результате которой у него возникают периодические приступы с потерей сознания. «В своей автобиографии он говорит даже о роковом противодействии жизни в этом мире. Всё это усиливает впечатление, что структура личности этого человека как бы расшаталась и он стал более восприимчив для картин и образов царства теней, от которого некуда было деться». (Г. Вер, 1998). После травмы у Карла развивается невроз, который мешает ему посещать школу, а лечащий врач рассматривает его обмороки как проявления эпилепсии.
Вследствие своей своеобразной душевной жизни Юнг чувствует себя изолированным от остальных людей, но не страдает от своего одиночества и даже, как он пишет, «испытывал восторг от ощущения, что я один. Природа казалась мне полной чудес, и я стремился уйти туда». (К.Г. Юнг, 1994).
Выбор профессии у Юнга был обусловлен не только душевной болезнью матери, но и тем обстоятельством, что сам «создатель аналитической психологии был наделён медиумическими способностями и интуицией, граничащей с ясновидением». (И.И. Гарин, 2004). С самого начала своей профессиональной карьеры Юнг интересуется бессознательными проявлениями психики и их значением для человека. Из этого стремления логически вытекают и все его последующие работы: архетипы и символы бессознательного, представления о синхронности и т.д. Юнг не причисляет «оккультные феномены» к болезненным проявлениям психики, как это принято в традиционной психиатрии, а сопоставляет их с общепризнанными формами душевной жизни. Такой подход оказывается для него чрезвычайно плодотворным в творческом отношении.
В июне 1895 года Юнг пригласил трёх своих родственниц «соприкоснуться с миром мёртвых». В своём доме он начал проводить эксперименты, связанные с медиумическими трансами. Спустя несколько лет почерпнутые в процессе проводимых им экспериментов наблюдения нашли своё отражение в его докторской диссертации «О психологии и патологии так называемых оккультных феноменов», «которая была им представлена к защите в 1902 году и в которой описываемый им медиум воспринимался в качестве истерического типа». (В.М. Лейбин, 2011).
Юнг принципиально не употреблял спиртные напитки. Он не только оставался великим трезвенником долгое время, но и фактически стоял у истоков возникновения первого Общества анонимных алкоголиков.
В 1912 году Юнг разрывает отношения со своим учителем Фрейдом, что тяжело переживают оба учёных. Фактически это становится личной драмой, состоянием внутреннего душевного разлада, который доходит до психического расстройства. В это время Юнг «был близок к безумию, его сознание буквально захлёстывали кошмарные образы». (А.М. Руткевич, 1991). Он начинает слышать неведомые голоса, и бродит по саду в нескончаемых разговорах с воображаемым собеседником, который представлял собой «старика с рогами быка». Юнг называет его «Филемон» и считает своим гуру. Контакт с этой эзотерической фигурой оказывается таким глубоким, что Юнг готов признать «Филемона» реальным существом, тем более, что тот «говорил вещи, которые мне бы не пришли в голову». (Юнг, 1994, с. 184).
Предполагают, что у «Юнга было, как минимум, два “контактёра”, и он неоднократно заявлял, что большая часть его работ основана на информации, полученной в результате “общения” с “духами-проводниками”. Более того, его достижения в области аналитической психологии вряд ли стали бы возможны, если бы он ограничивался традиционными научными средствами». (И.И. Гарин, 2004).
Когда состояние Юнга требовало лечения, учёный не пользовался традиционными для своего времени психотропными средствами. «Я часто бывал до такой степени возбуждён, что мне приходилось прибегать к занятиям йогой, чтобы как-то привести в порядок свои эмоции… По иронии судьбы я, психиатр, на каждом шагу встречал тот самый материал, который лежит в основе психозов, и с которым можно столкнуться разве что в сумасшедшем доме» (Юнг, 1994).
С годами Юнг всё более и более замыкался в себе и в какой-то момент даже опасался сойти с ума. Именно в таком состоянии Юнг решил дать выход тому, что всё время подтачивало его изнутри: он начал добровольный спуск в пучину своего бессознательного с исследовательской целью.
Учитывая клиническую выраженность психопатологических переживаний Юнга, современные психиатры склонны устанавливать ему вполне определённый диагноз: так профессор Марк Евгеньевич Бурно считает, что учёный страдал «шубообразной шизофренией» (М.Е. Бурно, 1996 г.). Его поддерживают и другие авторы. «Случается и так, что больной переносит психотические приступы шизофрении и выходит из них иным человеком, но без грубого дефекта личности, вынося из бездны психоза стремление исследовать неведомые ему до того глубины. Возможно, приступы болезни по-своему помогли творчеству… Карла Юнга». (П.В. Волков, 2000).
В возрасте около сорока лет Юнг перенёс парафренное расстройство. «И всю оставшуюся жизнь он посвятил тому, что обдумывал, обобщал этот сложный парафренно-красочный материал, который получился в психозе. Это был именно парафренный психотический материал, гениальный по своему содержанию. Карл Юнг всю оставшуюся жизнь прожил, кажется, без острой парафренной психотики. Но и без критики к перенесённому. Впрочем, гениальность, видимо, истребляет понятие критики». (М.Е. Бурно, 2001). Именно так, наблюдая за своими сказочными психотическими видениями, Юнг открыл существование коллективного бессознательного с его архетипами и создал всемирно известную школу «аналитической психологии».
Интересно, что, не ставя на первое место фрейдовское сексуальное начало, Юнг в своей собственной жизни отводил сексу довольно значительное место – практически во все периоды жизни учёный имел внебрачные связи. В связи с этим «многие люди, лично знавшие Юнга, небезосновательно утверждали, что последний страдает “комплексом бога”. Действительно, одержимость Юнга обладать миром и стать для человечества религиозно-научным оракулом была просто потрясающей». (В. Бадрак, 2005).
Жена была осведомлена о внебрачных связях Юнга, но и мирилась с подобным положением. Юнг не афишировал свои отношения, касающиеся необычного тройственного союза, но, судя по всему, и не скрывал их от тех, кто проходил у него анализ и кто поддерживал его в финансовом отношении. Только в 1944 году, когда шестидесятидевятилетний Юнг перенёс инфаркт, супруге «удалось ограничить доступ» последней любовницы Тони Вольф к своему мужу». (В.М. Лейбин, 2011).
Психоаналитик Фромм считал, что личность Юнга представляет «выдающийся пример... некрофильного характера» и подтверждает свой вывод следующими аргументами: «В его снах часто появлялись трупы, кровь и убийства... За много лет до этого Фрейду бросилось в глаза ориентирование Юнга на мёртвое... Однако, с другой стороны, Юнг был необычайно творческим человеком, а творчество является прямой противоположностью некрофилии. Он разрешил свой внутренний конфликт благодаря тому, что уравновесил деструктивные силы в себе своим желаниям и способностью лечить и сделал свой интерес к прошлому, мёртвому и разрушению предметом блестящих умозаключений». (Э. Фромм, 1992).
В возрасте 69 лет в результате тяжёлых сердечных приступов Юнг находился на грани клинической смерти. В это же самое время, находясь в больнице, он снова перенёс несколько ярких видений. «По выздоровлении у Юнга начался очень продуктивный период, в течение которого он написал наиболее важные работы. Его видения дали ему мужество сформулировать некоторые из своих наиболее оригинальных идей». (Р. Фрейджер, Д. Фейдимен, 2002).
Мы видим, что сама личность и психические нарушения великого психоаналитика имели крайне сложный характер. Но знакомство с патографией Юнга позволяет сделать более понятным происхождение его научных открытий. Критерии интровертированного типа личности безусловно списаны им с самого себя. Признание Юнгом сверхъестественных сил по существу означало согласие с оккультизмом и коренилось в его собственном парапсихологическом опыте. Вполне вероятно, что и возникновение идеи о существовании коллективного бессознательного с его архетипами находит свои истоки в перенесённых Юнгом психотических эпизодах. Таким образом, гениальное раскрытие глубинных психологических механизмов своей личности явилось для учёного основой его психических и философских откровений. Читатель может в очередной раз убедиться, что гений способен извлечь колоссальную творческую пользу даже из своего психического расстройства. Сам учёный подтверждает такое предположение. «Все мои работы, - пишет Юнг, - были своего рода поручениями, они были написаны по велению судьбы, по велению свыше. Мною овладевал некий дух, и он говорил за меня». (К.Г. Юнг, 1994).
;
***