Глава седьмая.
К вечеру путники приблизились к небольшой лесной реке. Посоветовавшись, они решили не терять времени в поисках переправы, а пересечь ее на лошадях, тем более, что с виду речка была не глубокой, хотя достаточно широкой. Лошади отличались выносливостью и с легкостью могли переплыть на другой берег. Сначала пересекли реку воины, затем Эмма и помогавший ей Кристиан, следом должны были отправиться Айверин и Мэрдок, а замыкать шествие собирался Итан. Переправившись на другой берег, Кристиан предупредил остальных, что в середине чувствуется сильное течение, которое может напугать лошадей, но в целом переход не сложный. Но паника неожиданно охватила не лошадей, а королеву. Подойдя к реке, Айверин почувствовала безотчетный, неконтролируемый, леденящий душу страх. Поводья выпали из дрожащих рук, и побелевшими губами она еле слышно произнесла:
- Мэрдок, мне стыдно в этом признаться, но я не могу. Я не могу вступить в реку, мне страшно.
- Все вы можете!- безапиляционным тоном возразил волшебник. – Еще ни одна королева эльфов не отступала перед стихиями, а уж тем более перед мелкой лесной речушкой. Мне за вас становится стыдно.
Королева пыталась найти способ совладать со страхом, а с противоположного берега донесся голос Кристиана:
- Вы там скоро? Эмма промокла при переправе, надо бы лагерь поскорее разбить, а не ждать пока вы наговоритесь.
Рассердившись, Айверин решительно направила коня в воду, позабыв о страхе. Ближе к середине реки холодная вода стала достигать лошадиной шеи, и, намочив платье в осенней реке, королева стала лучше понимать переживания следопыта за Эмму. В этот момент безоблачное закатное небо почернело – огромная черная туча закрыла собой солнце. Во мраке Айверин сбилась с направления и, положившись на инстинкты лошади, пришпорила ее, чтобы быстрее добраться до берега, но уже через несколько шагов почувствовала, как что-то срывает ее с седла, пытаясь утащить ко дну.
- Мэрдок! Итан! – прокричала она захлебываясь.
Волшебник пытался зажечь фонарь, но безуспешно, ориентироваться приходилось только на голос королевы. Обычно Мэрдок достаточно хорошо видел в темноте, и сейчас проклинал женские прихоти, заставившие Айверин надеть в этот день взамен белого темно-зеленое платье, не различимое в темноте. Айверин отбивалась от невидимо врага изо всех сил, но вода попадала в легкие, и каждый вдох давался все труднее, затем последовала обжигающая вспышка боли, и ее поглотил мрак.
Увидев, наконец, королеву, Мэрдок и Итан с мечами наперевес бросились к неведомому чудовищу. Битва была нелегкой – невидимый враг пытался затащить их в воду, и кроме того, нужно было удерживать на поверхности бессознательную королеву. Наконец Итан правильным размахом меча сумел поразить чудовище – сначала оно ослабило хватку, а затем и вовсе исчезло. И в то же мгновение рассеялся мрак, заходящее солнце озарило кровавые воды реки. Итан и Мэрдок, получившие незначительные раны, стояли, тяжело дыша, а на том берегу замерли в ужасе, не в силах им помочь, их спутники.
- Все хорошо, что хорошо кончается, - Мэрдок вытирал рукавом кровь из рассеченного лба. – Но интуиции Айверин я теперь доверяю значительно больше. Сейчас приведем ее в чувство, и она быстро наши раны и ссадины залечит.
- Мэрдок, - и без того белокожий Итан смертельно побледнел. – Ты строишь преждевременные планы.
Он держал на руках королеву, которая, как они предполагали, потеряла сознание, захлебнувшись водой во время битвы с чудовищем. И только сейчас Итан заметил, что волосы королевы мокрые не только от воды, но и от заливающей их крови из раны на шее.
Мэрдок замер, затем спрыгнул с коня, прокричав ожидающим на берегу:
- Разводите костер! Сегодня мы никуда не поедем!
-Что у вас там снова случилось? - начал недовольно Крис, но был прерван суровым взглядом Мэрдока. Выйдя на берег, Итан осторожно опустил королеву на траву, тут же приобретшую багровую окраску. У Эммы вырвался испуганный вскрик, Кристиан напряжённо замер, затем резко отвернулся, и начал собирать хворост на костёр
- Эмма, сними с лошади ее походный мешок - там должны быть травы. Итан, срочно принеси спирт. Крис, разведи костёр как можно ярче.
Найдя в принесенном мешке нужные травы, Мэрдок обработал спиртом раны королевы, Эмма тем временем кипятила воду. Время шло, волшебник сменял один компресс на ране за другим, но кровотечение полностью не останавливалось. Кристиан принёс свежих трав, которые по его наблюдению, помогали при различных ранах.
- Мэрдок, она выживет?- шепотом спросила Эмма, кусая губы от напряжения. – Может быть задета артерия, поэтому ничего не помогает?
Мэрдок раздраженно огрызнулся, стараясь не замечать покрасневших глаз бесстрашной воительницы:
- Я откуда знаю? Я волшебник, а не целитель. Единственная целительница лежит тут без сознания, и магией ее не вылечить.
Травы Кристиана не сразу, но подействовали, кровотечение остановилось, и все члены отряда облегченно вздохнули. Было принято общее решение остаться на берегу реки как минимум на день, так как свежие раны могут легко открыться, если королеву попытаются перевезти в другое, более безопасное место. Пока Эмма дежурила возле раненой, остальные сооружали временное убежище.
Эмме было страшно вдвойне – она помнила разговор с Райном о том, что Хола наверняка попытается убить королеву эльфов, а в речном нападении, очевидно, не обошлось без магии. Ей очень хотелось связаться с Райном через зеркало, тем более, что он наверняка мог подсказать, как спасти Айверин, но рядом все время кто-то находился. Не смотря на остановившееся кровотечение, опасность сохранялась – у королевы начался жар, ее лихорадило, да и в сознание она еще не приходила. Итан, Мэрдок и Эмма поочередно дежурили возле нее, надеясь заметить признаки улучшения. Волшебник настаивал на том, что главная опасность минует лишь тогда, когда королева очнется. Под утро, во время дежурства Эммы, Крис выразил желание сменить ее, но был в достаточно резкой форме отправлен спать дальше.
У импровизированной хижины он столкнулся с Мэрдоком, собирающемся сменить Эмму:
- Зря встал, мне не позволили нести дежурство возле королевы.
Мэрдок внимательно-подозрительным взглядом посмотрел на друга:
- Может быть потому, что ты по-свински повел себя, когда королева почувствовала опасность в воде? Или может потому, что торопил нас после боя быстрее присоединиться к вам? Ты ничего не хочешь объяснить?
-Нет, - ответил Кристиан, уходя в утренний туман.
Мэрдок принес Эмме чашку горячего чая и спросил:
- Ты ничего странного в последнее время не замечала? Внутри отряда.
Замерзшая Эмма с наслаждением отпила несколько глотков горячего чая и только потом ответила:
- Мне тут хватает странного бреда королевы, так что не до отряда сейчас.
Одна бровь Мэрдока удивленно поползла вверх:
- Поэтому ты не подпустила к ней Кристиана?
Эмма растерялась, потом отмахнулась от него:
- Вообще-то ты тоже можешь идти спать.
Удивленному Мэрдоку не оставалось ничего, кроме как подчиниться.
Вынужденный привал растянулся на три дня. Ко второму вечеру Айверин попробовала немного поесть, что говорило о том, что королева точно пошла на поправку. Весь отряд ее неустанно баловал – Эмма и Мэрдок развлекали ее беседой в часы бодрствования, воины поддерживали костер, так как королеву постоянно лихорадило, Итан приносил из леса ягоды и фрукты, чтобы уговорить ее хоть что-нибудь поесть.
- Зато фигура улучшится, - смеялась Айверин охрипшим после ранения в шею голосом. Ослабевшая, она старалась ни о чем не думать и ничего не анализировать, иначе бы заметила, что в этой атмосфере всеобщей любви и заботы, один человек тщательно избегает ее общества, ограничиваясь общими для всего отряда обедами и ужинами. Этим человеком был Кристиан, тот, с которым им всегда было о чем поговорить, что обсудить и над чем посмеяться. Эмма и Мэрдок тоже заметили перемену в его поведении, но решили выяснить причину уже после окончательного выздоровления Айверин.
На третий день королева при помощи Эммы смогла немного прогуляться по берегу реки, выглядела она уже тоже значительно лучше – на щеки вернулся слабый румянец, а в глазах появился блеск.
- Эмма, - попросила Айверин, остановившись на берегу.- Мы обе понимаем, что в нападении наверняка замешана Хола. Но если ты еще не написала Райну, то я очень прошу тебя не делать этого. Я боюсь, что Хола сама ему недостаточно доверяет, и возможно установила слежку. Не хотелось бы терять возможного союзника в стане врага.
Эмма хотела было возразить, но ради безопасности Райна была вынуждена согласиться с королевой. Тут к ним присоединился Итан, и беседа перешла на общие темы.
На следующий день отряд выдвинулся в путь. Было решено сначала посетить чтеца рун, а потом уже нанести визит Дрегори. Чтобы королеве было легче путешествовать, ее лошадь шла отдельно, груженая поклажей, а сама Айверин была вторым седоком то для лошади Эммы, то Мэрдока.
Дорога должна была занять не более двух дней, и Айверин надеялась, что путешествие не сильно ее утомит – и без того королеву угнетало сознание, что сейчас она для отряда не помощь, а скорее обуза, учитывая, что без частых остановок для ее отдыха, добрались бы, возможно, и за один день. Никто не единым словом или взглядом не высказал раздражения по поводу промедления в пути, даже обычно нетерпеливый Мэрдок сам часто настаивал на привалах, вплоть до инцидента, произошедшего на второй день. После обеда выехали на основную дорогу, проходившую через невысокие горы, лошадям в этой местности стало значительно тяжелее передвигаться, и Айверин настояла на том, чтобы вернуться к своему коню:
- Я значительно лучше себя чувствую, и нет никакого смысла в том, чтобы мучить бедное животное, нагружая его двумя седоками. Да и путешествие наше близится к недолгому отдыху – от одной этой мысли я чувствую себя бодрее, - в ее улыбке на самом деле была видна прежняя жизнерадостность, и даже Эмма согласилась, что предложение королевы весьма разумно.
Но никто, в том числе и сама Айверин, не вспомнил о том, что ее с детства мучает страх высоты. Пока лошади поднимались в гору, дорога была широкой, края пропасти никто не видел, и королева спокойно ехала, то разговаривая с Эммой, то предаваясь каким-то мыслям, которые предавали ее глазам мечтательный блеск. Эмма решила, что разговоры утомляют Айверин и проехала вперед, к Итану, с которым им нужно было обсудить схему обороны на случай, если старец окажет им не дружелюбный прием.
Замечтавшаяся королева не заметила, что на спуске дорога резко сузилась, скалы нависли над пропастью, и кони стали идти медленнее. Поэтому, когда лошадь внезапно оступилась из-за сорвавшегося из-под ног камня, для Айверин было полной неожиданностью увидеть в двух шагах от себя глубокую пропасть. Как всегда, от высоты у нее закружилась голова, одной рукой королева удерживала поводья, а другой оперлась о скалу, к которой прижалась отодвигающаяся от обрыва лошадь. Айверин осмотрелась – Мэрдок ушел очень далеко вперед, Эмма и Итан были ближе, но пострадавшее после ранения горло не позволяло ей докричаться до них, сравнительно рядом оказался только Кристиан. За вчерашний день уже и королева заметила странности в его поведении, но приняла их за плод своего воображения, поэтому окликнула следопыта, надеясь, что он как обычно, с легкостью придет ей на помощь:
- Кристиан!
Он обернулся на звук почти незнакомого хриплого голоса, и недовольно нахмурился при виде прижавшейся к скале Айверин:
- Да, мадам?- голос его был настолько чужим и холодным, что даже пропасть показалась королеве не настолько пугающей, но кружащаяся голова не оставляла ей выбора.
- Крис, я вдруг заметила пропасть под ногами, и ты знаешь – я боюсь высоты, и сейчас не могу сделать не шагу вперед. Помоги мне, пожалуйста, - Айверин протянула руку, надеясь опереться на следопыта, но пауза затянулась. Темные глаза сурово смотрели на нее из-под темной челки, заросшее бородой лицо выглядело чужим. После минутной паузы он повернулся вперед и позвал:
- Итан, королеве требуется помощь!
Воин вместе с Эммой поспешил к королеве, а Кристиан помчался вперед, стараясь не вспоминать лицо Айверин, растерянные широко распахнутые глаза, смотревшие на него с удивлением и обидой.
Эмма и Итан были не меньше королевы шокированы поведением Кристиана, но старались сделать вид, что не заметили ничего странного.