Невыдуманная история

      
      Жданович зябко повела плечами. В зале ожидания Белорусского вокзала в общем-то не было холодно, но вспомнив мытарства по городу, в эту осеннюю слякотную стужу, она невольно сжалась.  До отправления поезда оставалось минут сорок. Мария Сергеевна встала, осмотрелась. Людей не много. Лет двадцать назад она была в Москве, приезжала столицу посмотреть. В те времена  суеты было куда больше. Суеты и толчеи. От метро до входа в здания вокзала стояли торговцы. Они продавали всё: домашние безделушки, сувениры, водку, нижнее бельё, детские игрушки и прочее. Сейчас, конечно, не то: чисто, прилично и по сравнению с теми временами даже безлюдно. Она прошла к эскалатору, спустилась на первый этаж, вышла на перрон. Поезд уже подан. Прошла к своему вагону. В вагоне пока было пусто. В её, шестом купе, свободно. Согласно билету, место было нижним, слева. Мария Сергеевна поставила походный саквояж под полку, сняла пальто, вязаную шапочку и присела к окну. До отправления поезда оставалось ещё минут двадцать.
      – Здравствуйте, в соседи к вам. Можно?
      В купе вошёл молодой человек. Из-за плеча парня выглядывала девушка.
      – Проходи, Оля. Давай я чемодан наверх поставлю, а сумку мы под ноги определим. Хорошо?
      Девушка вошла. Не раздеваясь, присела на краешек полки, отвернула лицо в сторону двери. Молодой человек, укладывая вещи, поглядывал на спутницу. Затем подсел к ней. Обнял за плечи.
      – Успокойся, слышишь, успокойся. Что ты дуешься. Всё будет в порядке. Слышишь, всё будет хорошо. Давай пальто снимем. Вот так. Молодец.
      Девушка комочком прижалась к парню. Вагон слегка дёрнулся, состав медленно отправился в путь. Снаружи послышалась бравурная музыка.
      Молодой человек улыбнулся, подсел к столику. Открыл бутылку с минералкой.
      – Оля помнишь детскую песенку:
      «Рельсы, рельсы,
      Шпалы, шпалы,
      Ехал поезд запоздалый…»
      А как дальше? А? Оля, очнись. Всё, мы поехали, скоро будем дома. Ольга!
      Девушка, не отвечая, потянула к себе подушку и попыталась прилечь головой к двери.
      – Нет, нет. Я сейчас всё устрою. Подожди секунду.
      Парень быстро надел наволочку, расстелил простынь. Помог девушке прилечь на нижнюю полочку и укрыл одеялом.
      – Спи. Всё позади. Скоро будем дома.
      Девушка повернулась к стене, подтянула к голове одеяло и притихла.  Парень присел рядом, погладил её плечо. Марии Сергеевне показалось даже, что он колыбельную заурчал. Прислушалась. Нет. Почудилось. Но такое тепло исходило от этих молодых ребят, что и ей самой захотелось замурлыкать продолжение детской песенки:
      «Пришли куры – поклевали,
      Пришли гуси – пощипали…»
      Паренёк почувствовал внимание постороннего человека, посмотрел на Марию Сергеевну и приложил палец к губам, дескать, тише, пусть поспит.
      Жданович улыбнувшись, кивнула, дескать, конечно, пусть поспит. 
      Поезд мерно отстукивал своё. Вдоль окон бежали постройки, дачные домики, посёлки, цветными пятнышками мелькали поля, леса и конечно главные атрибуты железной дороги: опоры контактной сети, железнодорожные переезды, путевые знаки, сигнальные указатели. Вагон мерно покачивался. Усталость прошедших дней сказалась. Мария Сергеевна задремала.
      Мирную тишину нарушил скрипучий голос.
      – Вязьма. Подъезжаем к Вязьме. Поезд стоит тридцать минут. Можно погулять. Вязьма.
      Жданович вздрогнув, открыла глаза. Приподняла голову и девушка.
      – Паша, где мы?
      Молодой человек вроде и не спал, тут же потянулся к девушке.
      – Что Оленька? Отдыхай, ещё только половина седьмого. Спи.
      Девушка опять прилегла. Мария Сергеевна закрыла глаза, однако сна уже не было. Спустя час тот же скрипучий голос вновь заявил о себе. Обладательница его, пожилая женщина-проводник заглянула в купе.
      – Чай, кофе. Может печенье, вафли кто желает?
      Спутники оживились. Действительно можно и перекусить. Мария Сергеевна достала небольшой сверток, подруга, провожая, сунула в сумку. Хоть и отнекивалась Жданович, но аргументы были не убиенны: «Не съешь в поезде, дома подкрепишься, холодильник, небось, пуст. Соседи по купе заказали чай. Видно было, к путешествию они не готовились. Молодой человек принялся потрошить пачку с печеньем.
      Мария Сергеевна улыбнувшись, предложила.
      – Молодые люди, отведайте мои гостинцы. Москвичи в дорогу дали. Прошу, не стесняйтесь.
      Парень подвинулся ближе к столу, представился:
      – Спасибо, с удовольствием. Меня Павел зовут.
      Устраиваясь удобнее, кивнул в сторону спутницы:
      – А это, Ольга, моя невеста».
      Девушка недовольно поморщилась, но ничего не сказала.
      – Очень приятно, а я Мария Сергеевна.
      Несколько минут, разглядывая богатство пакета со снедью, спутники выбирали, что бы такое съесть, чтобы не обидеть другого.
      Мария Сергеевна рассмеялась.
      – Вы посмотрите, как удачно всё получается. Три яйца, три куриных ножки, три огурчика, и даже хлеба три кусочка. Моя Полиночка, как знала, что нас в купе будет трое. Прошу. Не стесняйтесь.
      Ребята успокоились и принялись за еду.
      – Вы тоже в Гомель едете. В Москве отдыхали, или в гостях были?
      Паша посмотрел на Ольгу, сделал паузу.
      – В гостях. У моих родителей в гостях были. А сейчас домой едем.
       Ольга освободила ноги от одеяла, села к столу удобнее и тут Мария Сергеевна увидела, девушка  беременна. Месяцев пять не меньше. Она улыбнулась, перегнувшись через стол, поправила Олину подушку, одеялом прикрыла нижнюю часть окна.
      – Не дует? Оленька, вы удобнее садитесь, маленькому простор нужен.
      Девушка вспыхнула, залилась румянцем. Стрельнула глазками в сторону Павла.
      – Спасибо, вы очень любезны.
      Вновь посмотрела на молодого человека, но теперь взгляд был вызывающим и жёстким.
      – Видишь, и это чужой человек… А родные выгнали. Твои родные взяли и просто меня выгнали. Разве так можно.
      Мария Сергеевна поняла, у молодых был некий конфликт в семье. Понятно отсюда и настроение девушки. Но вмешиваться было неприлично. Молодёжь сама должна разобраться в своих проблемах.
      Ольга, между тем, обращаясь к Павлу, и видимо протестуя против какой-то несправедливости, громко продолжила.
      – Ребёнка я обязательно рожу, но ни дня не буду держать его рядом. Отдам в роддоме. Запомни так и будет. И меня зря ты поехал провожать, я тебя и на порог не пущу.
      Павел сидел, опустив голову, и молчал, словно нашкодивший школьник в кабинете директора.
      Жданович словно током ударило. Это не Ольга рядышком сидит, это она сама. Да, она три десятка лет назад так же решала судьбу ещё не родившегося дитя.
Сердечко застучало.
      – Олечка, вы не имеете права так говорить. Дитё ещё и не родилось…
      Ольга вспыхнула, видно было, она именно такую реакцию ждала, может не от Марии Сергеевны, от Павла, но она ждала эти слова.
      – А вам какой дело, это моя судьба, мой ребёнок!
      Жданович привстала с полки.
      – Замолчи! Что ты знаешь о жизни. Ты её ещё не видела. Сумела забеременеть… Лихо! Это что, развлечение такое, судьбой, не родившегося ребёнка распоряжаться. Бога побойся!
      Девушка, и молодой человек, явно не ожидая такой реакции от незнакомого человека, притихли.
      – Успокоились? Вот и хорошо. Ты Оля прости меня за резкость. Не могу я спокойно слышать такие истории. Меня они бесят. И не потому, что я такая принципиальная, нет. Просто я на тебя смотрю и себя вижу. Тебе сейчас лет двадцать и мне столько было, когда я впервые забеременела. И у меня проблемы начались с шести месяцев беременности, когда жених заявил, что его родители не хотят в своём доме видеть простушку, да ещё с ребёнком. Им королеву подавай, видите ли. А мне двадцать. И я одна. Родные в деревне, я у бабушки жила, в техникуме кооперативном училась. Родить заведомо нелюбимое отцом дитя? Да разве можно? Я тогда так и думала. Думала, рожу, обязательно рожу. Жених мой с решением родных согласился, говорит, мол, отдашь ребёнка, останусь с тобой, может, у нас всё и сладится. И я поверила ему. Родив, малыша в дом малютки отдала. А через месяц парень мой ушёл. Но ничего, молодая была, думала, жизнь только начинается, найду себе достойного человека. И действительно нашла. Красивый, сильный парень. Но с детьми как-то не получалось, а в девяносто третьем его убили. Компьютерами торговал, кому-то задолжал, в разборках и убили. Больше не довелось замужем побывать, кавалеры, конечно, были, а вот руки и сердца никто не предложил. В двухтысячном сестра из деревни в Гомель дочурку привезла, у неё детей полон дом, не управлялась, в те времена туго жилось. Попросила присмотреть за девчонкой. Я и смотрела, а со временем прикипела к ней, родной стала мне Алёнка. Выросла, в институт поступила. А в прошлом году замуж вышла и уехала с мужем в Питер. Трудятся, счастливы. Осталась я одна. Вроде и созваниваемся, и ездила я к ним в Санкт Петербург, всё у них хорошо. Но с поры, как ушла от меня Алёна, спать не могу. Как наваждение образ малыша по ночам приходит. Сниться вот он, мальчик мой, рядышком в кроватке лежит. Кажется, что заплакал, я встаю, а рядом никого нет, это просто сон. И так каждый день. Наказанье божье видимо для меня. Я и в церковь не раз ходила, исповедовалась у батюшки. Даже к колдунье обращалась. Ничего не помогает. И поняла я, надо сына найти. Может плохо ему, тогда попрошу прощения за то, что бросила маленьким и помогу чем могу. А в хорошей семье живёт, так пусть и живёт, я буду только счастлива за него. Лишь бы у него всё было хорошо.
      Мария Сергеевна замолчала. Павел сидел, обняв девушку, тихонечко поглаживал её по плечу. В глазах Ольги стояли слёзы.
      – В конце лета, приехала ко мне из Москвы подруга, Полина, муж у неё в милиции в Москве работал. Полина предложила начать поиски сыночка. А как это сделать? Фамилии усыновителей никто не даст, это закон. Но Полюшка смелая женщина. Говорит, пошли в роддом, может, кого и уговорим подсмотреть документы, а там уж и искать будем. Пошли. И действительно нашли кастеляншу, с тех времён ещё работала. С трудом уговорили, денег дали. Через неделю приносит женщина записочку, а там и фамилия и город, куда уехала семья усыновителей. Радости не было границ. И в ту первую ночь, зная фамилию моего сыночка, я спала спокойно. Но как найти человека, да ещё в Москве. Хоть и фамилия не Иванов да Петров – Задорожный, не часто такая встречается, но всё же, как найти? В столице России таких Задорожных тысячи. Полина пообещала помочь через мужа. И вот неделю назад звонит, приезжай, есть несколько адресов, поищем вместе. Три дня ходили по Москве, ноги все истоптали. Но всё зря. Нет сына.
      Глаза Ольги блестели, она уже успокоилась, слушала рассказчицу с интересом и явно хотела услышать, чем завершилась эта интригующая история.
      – И что дальше, Мария Сергеевна? Что будите делать дальше?
      – Что делать? Пока не знаю. Буду искать. Без сына мне теперь нет жизни.   
Вот так, девочка моя. Глупость в молодости совершила, если не найду, видимо этот груз до конца дней моих камнем на сердце лежать будет. Извини, но не рассказать тебе свою судьбу я не имела права, теперь и ты должна понять – такие решения просто не принимаются. Ребёночек, хоть и не родился ещё, но ведь это твой ребёнок, будь то сын или дочь, но твой. Ты это пойми.
      Между тем поезд мчался, рвался вперёд, отстукивая километры пути. Впереди ночь и рано поутру они будут дома.
      В Брянске, это было уже в половину двенадцатого ночи, в купе зашёл четвёртый пассажир, мужчина. Был он черноволос, строен и высок. Спутники уже отдыхали. Мужчина зажёг верхний свет, извинился, увидев взгляд Марии Сергеевны, положил лёгкий рюкзак на свою полку, снял обувь и забрался наверх. Свет потух.
      В половину пятого утра жизнь закипела. За дверьми послышался знакомый скрипучий голос.
      – Просыпаемся, скоро Гомель. Просыпаемся...
      После переживаний и тяжелого разговора прошедшего дня и Мария Сергеевна и молодые люди  не спешили вставать.
      В купе зашла женщина-проводник.
      – Поднимайтесь, через пять минут прибываем. Билетики возьмите. Жданович. Пожалуйста. Павлова. Вот ваш билет. Авдеев. Пожалуйста. И Задорожный. Ваш билет, прошу. Поднимайтесь.
      Молодой человек, что сел в поезд в Брянске, быстро соскочил с полки, взял билет, рюкзак и вышел в тамбур. Стали собираться и остальные спутники.   Когда поезд уже остановился, Ольга обратилась к Жданович.
      – Мария Сергеевна, а вы слышали, у молодого человека, что на верхней полке отдыхал, фамилия Задорожный. Может это и есть ваш сын?
      Мария Сергеевна, укладывая саквояж, не слушала проводника, и фамилию соседа по купе не слышала и потом, после стольких неудач в поисках в Москве уже не верила в случайности.
      Она посмотрела на Ольгу.
      – Спасибо, милая за участие. Спасибо.
      Выходя из купе, она подумала, может это действительно тот человек, которого она ищет. В тамбуре, где толпились, ожидая выхода пассажиры, она пыталась найти взглядом соседа по купе. И увидела его. Он стоял у косого коридора, а через минуту исчез. Мария Сергеевна вздохнула. Конечно, не может быть. Таких совпадений не бывает.
      Она тепло попрощалась с молодыми людьми. Ольга обняла её и на ухо шепнула:
      – У нас всё будет хорошо. Не переживайте. Я рожу сына и к вам в гости приду. Пустите?
      – Милая моя, конечно, приходи. Я рада буду. С Павлом приходите.
      Спустя час она была дома. Позвонила в Москву, тепло пообщалась с подругой, рассказала и о попутчиках. Полина пообещала ещё позаниматься поиском новых адресов и к весне пригласила Марию Сергеевну вновь подъехать в Москву. Видно было, участие в судьбе Жданович Полине не в тягость.
      Часов в шесть вечера в дверь раздался звонок. Гостей Мария Сергеевна не ждала. Но почему-то сердечко ёкнуло. Она шла к двери и ожидала чудо.
      В дверях стоял мужчина. Был он черноволос, строен и высок…
      Это был сосед по купе.
      – Разрешите?
      У Марии Сергеевны перехватило дыхание, перед глазами пошли круги.
      – Сынок…
      Да, это действительно был её сын. Николай Задорожный.
      …
      Та встреча была чудом.
      Впрочем, вполне рукотворным. А могло её и не быть. Маялась бы Жданович до конца дней своих. Маялась, за предательство, свою слабость в молодости. Но так уж случилось, сын начал её искать. У Николая в тот год умер отец – офицер, орденоносец, афганец. Последствия ранений сказались. Жена его, приёмная мама Николая, чувствуя, что и ей недолго осталось, рассказала парню, что не родной он, усыновлен. Рассказала, как и где это произошло, и сама предложила Николаю найти женщину, родившую его.
      Трудно было сыну принять эту правду.
      Но это была правда, тайная правда их семьи.
      И вот Николай нашел свою биологическую мать, Жданович Марию Сергеевну. Упрёков у него к ней не было. Просто теперь он знал, есть женщина, которая дала ему жизнь. И он был за это ей благодарен. Но была женщина, воспитавшая его, отдавшая по крупицам своё здоровье, вложившая душу в формирования его как человека. Эту женщину он называл мамой.
      Вот такая история.
      Не выдумана она. Из жизни история.
      И что касается соседей Жданович по купе. Ольга родила. Мальчика, крепыша родила – три восемьсот пятьдесят. С Павлом расписались, живут в любви и согласии, к Марии Сергеевне уже с малышом наведывались.