От В. ЛЕВИТИНА.
Уважаемые читатели! Это предлагаемая вам работа не моя. Её выполнил замечательный украинский мальчик, Сергей Мариненко. Но я помещаю её на своей странице потому, что мои корни глубоко уходят в еврейскую земледельческую колонию Ингулец на Криворожчине. Оттуда мои родители. Упомянутый в работе Наум Левитин – это мой отец. Давид Режец (он достоин отдельного рассказа) – это дядя моей сводной сестры Лены по матери. Моя покойная матушка, Софья Борисовна Шевелёва, в своё время, тоже пожертвовала на памятник погибшим и присутствовала при на его открытии. И я, лично, был знаком с многими здесь упомянутыми людьми. Бывшие колонисты, которые успели по той, или иной причине её покинуть до войны, и избежали судьбы своих оставшихся земляков, были друг другу, ещё больше чем родственники. Всегда радовались встрече и готовы друг для друга сделать всё. Я благодарен автору, которому в момент написания работы было 17-18 лет, за глубокий научный подход к раскрытию темы, собранный им огромный фактический материал и уменье работать с ним. А ещё был растроган до слёз той теплотой и сочувствием, с которым он отнёсся к нашему брату-еврею – согласитесь, явление не шибко в наши дни популярное.
СЕРГЕЙ МАРИНЕНКО.
ИСТОРИЯ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКОЙ КОЛОНИИ ИНГУЛЕЦ.
Отрывок из научно-исследовательской работы «Iсторiя еврейской
Колонii Iнгулець Широкiвского району Днiпропетровско; Области»
ученика 11 класса Новосёловской средней общеобразовательной
школы Широкоского района Днепропетровской области Сергея
Вадимовича Мариненко, выполненной в 2008 г.
Научный руководитель работы – Пастушок Светлана Ивановна,
учитель истории Новосёловской СОШ.
Работа заняла 2-е место в конкурсе Малой академии наук Украины
и дополнена в 2011 г.
ОСНОВАНИЕ КОЛОНИИ.
Идея привлечения евреев к земледельческому труду появилась в России на рубеже XVII-XIX веков, как в правительственных кругах, так и среди образованных представителей самого еврейства. Правительство, в частности, стремилась сделать евреев «полезными для государства гражданами». И считало целесообразным использовать их наряду с немцами, болгарами и др. для колонизации Новороссии.
Для привлечения евреев к земледелию, правительство предусмотрело серьёзные льготы. Перешедшие в земледельцы евреи освобождались от подушной подати на 25 лет, от земской – на 10 лет, от рекрутской повинности – на 50. Семья и 6 «ревизских» душ получала в бессрочное пользование 30 десятин казённой земли. Льготы сочетались с жёсткой опекой и принуждением тех, кто соглашался перейти в земледелие.
Первые группы евреев-колонистов появились в Херсонской губернии в начале ХIХ века. Переселенцы из Могилёвской, Черниговской, Волынской губерний образовали в начале восемь земледельческих колоний. Для обучения этих переселенцев. на первом этапе. использовались соседние крестьяне, а для надзора – отставные унтер-офицеры. Но эта система оказалась, малоэффективной, поэтому позже, для обучения и надзора в еврейские колонии стали селить немецких колонистов, их же среды назначались и смотрители (сельские начальники) колоний. Количество еврейских колоний со временем увеличилось до 30. Однако, когда Новороссия, с середины девятнадцатого века уже не нуждалась в искусственной колонизации, поселение евреев прекратилось, сначала на казённых землях, а с 1864 г. было ограничено и на частных.
Одной из восьми первых колоний Херсонской губернии, которая была основана в 1808 году (из других источников, например, из «Еврейской Энциклопедии» - в 1809 г.) была колония Ингулец. Она располагалась на левом возвышенном берегу реки Ингулец, от которой получила своё название. В 1812 году в Ингульце проживало 90 семей (512 душ), но со временем Ингулец стала крупнейшей по численности своего населения еврейской земледельческой колонией. Она просуществовала 133 года. Благодатный климат и плодородные земли способствовали там земледелия и скотоводства. Положительную роль в развитии колонии сыграло также её географическое расположение – на старом чумацком шляхе, который соединял Кременчуг с Перекопом. После разрушения Запорожской Сечи, население этого района начало интенсивно пополняться за счёт колонистов и переселенцев: немцев, евреев, балканских славян (болгар) и крепостных, переселённых помещиками из губерний Российской Империи.
КОЛОНИЯ ИНГУЛЕЦ при ЦАРИЗМЕ.
Первые годы жизни на новом месте были очень тяжёлыми. Отсутствие земледельческого опыта у евреев, и какой-то вразумительной программы в развитие колоний у государства, ещё постоянные конфликты между различными ведомствами, отвечавшими за колонистов, да воровство чиновников и жёсткие взыскания за халатность, и немилость к земледелию – всё это слишком уж печально отражалось на колонистах, особенно, на первых порах. Голод и холод, болезни и высокая смертность преследовали колонистов. В поисках более лучшей доли, евреи покидали колонию и направлялись в быстро растущие города Новороссии.
На место выбывших приходили новые евреи-поселенцы, среди которых были кантонисты и первым из них, по преданию был человек по фамилии Донской. В прошлом солдат, он принял участие в военных действиях в составе донских казачьих частей, и, обнаружив большую личную храбрость и героизм, был награждён Георгиевским Крестом. Прозвище «донской казак», какое он носил, со временем утратило слово «казак» и превратилось в фамилию Донской.
Несмотря на многочисленные трудности, колония развивалась. Постепенно, если не сами переселенцы, то их дети привыкли к сельскому образу жизни, их быт наладился, материальное положение укрепилось, смертность и болезни пошли на убыль, появились успешные хозяйства. Перепись 1897 зарегистрировала в колонии 2781 жителя, из которых 2696 евреев. По данным Еврейского Колонизационного Общества (ЕКО), примерно, в тот же период земледелием на 3426 десятинах, занимались 367 семей. В 1902 в колонии насчитывалось 220 дворов, население уменьшилось до 2400 душ. Но земельный надел колонии увеличился и составил около 4039 десятин. Со времени основания, территория колонии заметно расширилась. В дополнение к району, называемому Карапиловкой, где обустраивались первые переселенцы, тут появились новые районы – Центральная часть и Забалка (за балкой).
Кроме земледелия, колонисты занимались ремеслом и торговлей. Особенно много было в колонии лудильщиков и медников. Некоторые колонисты торговали скотом, который скупали на окрестных ярмарках, затем продавали в Одессу и другие города. В начале ХХ века только 44% евреев колонии занимались исключительно земледелием. 41% занимались земледелием частично, сдавая большую часть земли в аренду. 15% земледелием вообще не занимались.
В начале ХХ века сфера земледельческой деятельности колонистов ещё расширилась. По инициативе ЕКО в колонии было внедрено виноградарство. Для этого был создан специальный кооператив. На закладку виноградников ЕКО выдало в 1909 году колонистам ссуду, которую им надо было вернуть до 1916 года. Виноградную лозу выписывали из Франции, и оттуда же приглашали для консультации специалистов-виноградарей. В дальнейшем, виноград, который выращивали в колонии, стал знаменит далеко за пределами колонии. Однако, после 1916 года, кооператив распался, и виноградники, разделённые на участки, стали собственностью бывших его членов. При Советской власти, все виноградники стали собственностью колхоза. Старожилы села помнят, что в колонии Ингулец были огромные плантации винограда.
На рубеже ХIХ-ХХ веков большой размах в колонии получила торговля. На центральной улице колонии, носившей символическое имя Шпигельгасс (Зеркальная улица) располагались: три мануфактурных магазина, один обувной, один кожаный, один рыбный, 10-12 мясных, ещё несколько продуктовых и галантерейных магазинов, аптека, парикмахерская. Была в колонии, также бойня, мясо поставлялось на рудники Кривого Рога. Дважды в неделю, в колонии были крупные ярмарки. Мельница колонии перерабатывала 1000 пудов зерна в день, работали тут маслобойня и несколько сыроварен. Была даже своя чулочная фабрика. Мастерские по пошиву одежды и обуви, столярно-плотницкие, жестяные, кузнечные, изготовлению конской упряжи и другие, обслуживали жителей колонии и всех соседних сёл. Еврейская колония Ингулец стал образцом рачительного и умелого хозяйствования.
В колонии действовало местное самоуправление. Управление колонией осуществлялось шульцем (старостой) и его заместителями. Должность шульца и заместителей была выборной. Шульц избирался из числа местных жителей колонии, сроком на четыре года. Выбранный шульц утверждался вышестоящим начальством. Количество этих четырёхлетних периодов не ограничивалось., шульцы, которые хорошо себя зарекомендовали, избирались неоднократно. Честь быть избранным предоставлялась, в самую первую очередь, тем гражданам, которые пользовались всеобщим уважением односельчан, и могли отстоять их права перед властью.
Вообще, по воспоминаниям колонистов, колония по культурному уровню в начале ХХ века, по культурному уровню, больше напоминало местечко (городок), чем деревню. Жители одевались по-городскому. Здесь проводились лекции на различные темы. Работал большой любительский драматический коллектив, который давал спектакли на еврейском языке. Иногда драмколлектив выезжал с представлениями в Кривой Рог. В Ингулец приезжали выступать из разных городов Украины драмколлективы. В 1930-х годах, по воспоминаниям Г. Б. Полищук, отец которой родом из колонии Ингулец, туда приезжал известный советский композитор Исак Дунаевский. В Ингульце также работала библиотека с книгами на еврейском, украинском и на русском языках.
Большое значение придавалось образованию детей. В колонии было две школы: земская и министерства народного образования. Кроме того, там продолжали работать более десятка начальных еврейских религиозных школ-хедеров. До революции, в колонии была сионистская организация бойскаутов. Она занималась физическим, духовным и умственным развитием молодых людей так, чтобы молодёжь могла занять своё конструктивное место в обществе. Благодаря заботам родителей и стремлению к учёбе, молодёжь колонии была образованной. Многие получили среднее и высшее образование. Из среды колонистов вышли известные в своё время специалисты: Эммануил Моисеевич Каплун – гинеколог, Борис Моисеевич Гинсбург – терапевт, Наум Зиновьевич Пинус – физик, Эвелина Яковлевна Ходош (Гехман) – профессор Ростовской-на-Дону филармонии и многие другие.
В колонии действовали четыре синагоги. В самую большую из них приезжали знаменитые канторы (исполнители религиозных песен), которые, вместе с молитвами, давали и концерты еврейских песен. Синагога была центром духовного и повседневного общения, местом для изучения Торы и решения жизненно важных проблем. Практически, всё население колонии было религиозным. Строго соблюдали кашрут, отмечали Субботу и все еврейские праздники по еврейским традициям. Высок был авторитет раввинов.
На основе приведенных данных, можно утверждать, что еврейская колония Ингулец достигла значительного хозяйственного и культурного развития. По нашему мнению, это может быть объяснено тем, что евреи глубоко чтили свою религию, умели хранить свои национальные традиции, и заботились, в первую очередь, о будущем своих детей.
Трагические события начала ХХ века, не обошли стороной и жителей еврейской колонии. Передовая, для того времени, молодёжь колонии поддерживала связь с революционными шахтёрами рудников. В 1904 г. полиция установила фамилии криворожан, которые принимали участие в выпуске и распространении газеты «Искра» - центрального органа РСДРП. И ими оказались, преимущественно, выходцы из колонии Ингулец: Герш Катков, Соломон Манин, Борен-Белла Новаковская, Мариам Новаковская, Ицик Новаковский и Зельман Вейсман. За их революционную деятельность в 1905-1917 гг., были сосланы в Сибирь Хася Гольдина, Шмерл Шмеркин, Марк Финварб, Э. Карпай, Л. Мильман. К первым большевикам, боровшимся за установление Советской власти, кроме вышеуказанных, следует ещё отнести: Л. Минухина, М. Пинуса, Н. Левитина, Д. Клемперта, Ф. Гитина, Э. Гитина, А. Фейтлихера, Л. Клисторнера, Л. Шабаш, Б. Гинсбурга, Б. Ремественскую. В Октябрьской революции активно участвовали: Липа Минухин, Шмерл Шмеркин, Наум Ройяк, Пиня Болотнер, Давид Клемперт, Семён Минухин, Наум Левитин, Бася Ремественская. Колонисты Ингульца участвовали в Гражданской войне на стороне Советской власти. В 1919 году добровольно ушли в Красную Армию 30 человек, в том Монин Ремественский, Гитин, Альтшулер, Минухин. Многие, принявшие участие в революции и Гражданской войне, погибли или получили серьёзные ранения. Так, например, Альтшулер Рувим Абрамович, 1902 года рождения, был ранен и получил инвалидность, тем не менее, он воевал и в Отечественную, где также был ранен; скончался в 1974, будучи инвалидом 1-й группы.
После Гражданской войны, в 1919 году. в селе был создан конный отряд самообороны. Одним из его основателей и первым командиром отряда был Лев Фрадкин. Отряд состоял, в основном, из бывших солдат империалистической войны. Им удалось уничтожить несколько банд и их руководителей, которые орудовали в Криворожье. Однако, отряд не смог остановить погром, учинённый деникинцами в конце июля 1919 года. Четыре дня продолжались убийства и грабежи. Ведь перед армией, отряд был бессилен. После разгрома деникинцев, отряд был восстановлен. В марте 1920 г., он принял участие в уничтожении лютовавшей в Криворожском уезде банды Шаповала и других банд, орудовавших в округе. За эти действия, колонию назвали Красным Ингульцом.
В результате революции и Гражданской войны, хозяйства колонии были разрушены. Но, окончательно Советская власть была установлена в 1920 году. Были созданы сельский совет, председателем которого был избран Л. Минухин, и комитет бедноты, членом президиума его был Д. Б. Клемперт, он же возглавлял группу по борьбе с бандами. Началось восстановление колонии. В 1923 в колонии появился первый трактор «Фордзон», привезенный из Америки.
По данным А. Г. Быстрякова, в 1925 году в колонии проживало 2504 жителя. В период Гражданской войны, голода 1921-1922 и 1932-1933 годов, национальный состав населения в колонии сильно изменился. В Ингулец приехало много украинских крестьян из Николаевщины и Херсонщины. После советской территориально-административной реформы, село Ингулец, как и весь Широковский район, вошло сначала в Криворожский округ, а затем в состав области Днепропетровской.
Необходимо также отметить, что вся земля колонии, полосой в 24 км, отходила в северо-восточном направлении от колонии. Это было неудобно для крестьян, так как много времени тратилось на дорогу к своим наделам. Поэтому, на дальних участках жители Ингульца основали новое поселение Красный Под. Там, обычно селились новые семьи и новые переселенцы, кто желал заняться земледелием.
В период коллективизации, на всей территории Ингульца были созданы три коллективных хозяйства: коммуна «Надежда», колхоз «Пахарь» и колхоз имени 14-летия Октября. Достаточно показательным является такой факт, что в 30-х годах, в Ингульце, по свидетельству очевидцев, последствия голода не были столь ужасными, как во всех других сёлах Украины. Совместными усилиями жителей села была создана общественная столовая, которая должна была помогать людям, выжить в то трудное время. В сотрудничестве с коммуной «Хлебороб» села Широкое, были созданы отряды помощи голодающим, которые делали рейды по всей Широковщине, подбирая обессиленных от голода людей, которые не могли уже самостоятельно дойти к ним. Из всех соседних сёл люди шли в эти столовые, ни одному не отказывали; сотни были спасены от голодной смерти. Ни один житель колонии не погиб от голода.
О жизни в то время рассказывала ветеран труда Лидия Баклан, жившая в детдоме села Ингулец с 1935 по 1940 год: «В селе Ингулец были две синагоги, но, на моей памяти, одну отдали под клуб, а двухэтажную – под детский дом. Село большое красивое с тремя колхозами. Выращивали главным образом овощи и виноград… Воспитанники детдома помогали колхозам, поэтому, на нашем столе было много овощей и фруктов. Помню праздничные вечера в клубе: мелодичные еврейские песни, красивые народные танцы. Художественной самодеятельностью тогда занимались тогда целые семьями… Подсобное хозяйство в детдоме, было своё, имели свиней, лошадей. Когда появилась собственная «полуторка» (до сих пор помню номер этого автомобиля УР 13-30), радости пацанов не было предела. Всего, в детдоме жило нас 150 сирот. Последним директором был бывший лётчик, герой войны в Испании, Артём Сергеевич Рубан, наш любимец, наш кумир. Его жена, Анна Пархомовна работала воспитательницей. Хорошо, по –семейному, по-отечески. относились они. и весь коллектив к нам, сиротам. Мы платили им взаимностью… Наши отношения с сельскими детьми были замечательными. Вообще, не помню ни одного случая, хулиганства, нарушений дисциплины. Ингулец, детдом были нашим родным домом с хорошими и заботливыми родителями. В 1941 году А. С. Рубан ушёл на фронт, а дети с воспитателями выехал в эвакуацию на Кубань. Там в 1942 году попали в немецкое окружение. Попытались прорваться к своим, но попали под бомбы. Кто погиб, кто был ранен, остальных детей разобрали крестьяне». В 1944 году детский дом был восстановлен, он получил имя Н. К. Крупской, но в Ингульце он просуществовал всего два месяца, затем его перевели в Весёлые Торцы (г. Кривой Рог).
События 1917-1941 годов ощутимо повлияли на жизнь колонии Ингулец. Были здесь и революционеры, пострадавшие за свою деятельность. Большинство ингульчан поддержали большевиков, верили им, и помогали устанавливать Советскую власть. Прошли суровые годы Гражданской войны. В колонии были созданы колхозы, не обошли её и голодные 1932-1933 гг. Колонисты мужественно сражались с голодом и помогали выжить всем нуждающимся. Детдом в Ингульце стал родным домом для детей-сирот, которые с теплом в сердце вспоминают свой детдом и еврейскую колонию Ингулец. Здесь жили добрые, искренние, трудолюбивые люди. И именно жили, потому что в 1941 году в мирную жизнь колонии ворвалась война.
КОЛОНИЯ ИНГУЛЕЦ в годы ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.
ИНГУЛЕЦКИЙ «БАБИЙ ЯР».
Им дам Я в доме Моём и в стенах моих память и имя… которые не изгладятся.
(Исаия 56 : 5)
С уверенностью можно сказать, память о погибших ярче сохраняется у тех, кто был рядом с ними и остался в живых. Однако, земная жизнь не вечная. С каждым годом сокращается число хранителей памяти о давних, но таких близких событиях. На сегодняшний день, в селе Ингулец всего два ветерана Великой Отечественной войны и несколько жителей, которые были очевидцами событий в оккупированном селе. Поэтому, пока есть ещё такая возможность, надо зафиксировать страшную правду, достоверные факты и оценки.
Итак, в 1941 году в мирную жизнь колонии ворвалась война. Все военнообязанные сразу в начале войны были мобилизованы в ряды Красной Армии. Среди оставшихся в селе евреев, мнения о необходимости эвакуации разделились. Старейшие колонисты, которые помнили немцев 1918 года, и имели отношения с местными немцами из соседних немецких колоний, считали опасность преувеличенной и отъезд излишним. К рассказам беженцев приграничных районов страны относились без особого внимания.
Перед самой оккупацией, часть колонистов, всё же, решили эвакуироваться. Погрузивши самое необходимое на подводы, они двинулись по направлению на Красный Под. 13 августа, немецкие войска оккупировали Ингулец. В это время немцы догнали и вернули двигавшихся на восток евреев. Период от Советской власти и оккупационной прошёл спокойно и быстро. У них, вместо сельского совета начала действовать сельская управа, и вместо милиции появилась полиция, а председателя сельского совета заменил назначенный из местных жителей староста. Колхозы были преобразованы в госхозы так, чтобы у местных жителей даже не возникла мысль о том, что к ним в собственность вернулись земля и инвентарь. Таким вот образом, немцы сохранили и административное деление, и структуру власти.
Оккупация села продолжалась 940 долгих дней и ночей. С самых первых дней, оккупанты установили свой порядок. Они относились к мирным жителям, как к рабам. Людей заставляли непосильно тяжело работать в поле, на строительстве и ремонте дорог. Всё население было обложено непомерным налогом. Практически почти все продукты питания у них отбирались оккупационными властями. Сами же крестьяне жили впроголодь. За населением у них следило бдительное око полиции и управы. За невыполнение их распоряжений, новые власти жестоко карали. Как и повсюду, фашисты оправляли на работу в Германию ингулецкую молодёжь. По архивным данным, из колонии Ингулец, было отправлено 50 человек. Только некоторые из них вернулись домой, но многие погибли или остались жить зарубежом.
Особенно трагическим и совсем невыносимым было положение евреев оккупированного Ингульца. Они попадали под людоедскую директиву Гитлера об истреблении евреев. Свои свидетельства об ужасных событиях тех дней дал ветеран Великой Отечественной войны Иван Мусеевич Герман. В 1941 году ему исполнилось 16 лет. По своему возрасту он ещё не подлежал мобилизации, и остался в оккупированном селе. Он рассказал, что после их прихода в Ингулец, немцы назначили своих начальников: старостой – Пасечника, начальником жандармерии – Циганка, бригадиром – Иосифа Садиченко. Жизнь евреев стала невыносимой. Вот отрывок из его рассказа: «В колонии немцев практически не было. В основном, полицаи. Они каждую ночь грабили еврейские семьи, насиловали женщин и девочек. На домах, где жили евреи, они нарисовали шестиконечные звёзды. Люди были доведены до отчаяния».
Все евреи Широковщины до войны компактно проживали в сёлах Ингулец, Мережино, Свердловское, Котовское, в посёлках № 1, 2, 3, 4 и в самом Широком. Но больше всего их было в Ингульце, поэтому именно туда согнали всех евреев района. По свидетельству жителей села, евреи были выселены в Забалку, где для них было устроено гетто. Рабский труд евреев немцы использовали в сельском хозяйстве и на строительстве стратегической для немецкой армии дороги Кривой Рог-Днепропетровск.
Первый массовый расстрел евреев произошёл через две недели поле захвата Ингульца 28 августа 1941 года, у села Литовка, где прилюдно были убиты 50 мужчин-сельских активистов. Уничтожением наиболее активной части населения, нацисты стремились предотвратить какое-либо сопротивление евреев.
В последующие дни, расстрелы не носили массового характера. Евреев ловили по одному и по два человека, расстреливали в северо-восточной части села. После освобождения, там была обнаружена общая могила, в которой было похоронено 168 человек. Эти расстрелы, по сведениям Марка Горловского, сопровождались изощрёнными издевательствами. Одного из евреев, старика Режеца, предварительно раздели догола, заставили ползти по дороге и петь песни о Сталине. Иван Мусеевич Герман продолжает: «В нашем селе была парикмахерская. Парикмахером в ней был Питман, замечательный человек, который никого не обидел. Его они вытащили из парикмахерской, поставили к стенке, и, ничего не объясняя, расстреляли. Принял он смерть геройски… Моше Ястерзону приказали привести старого отца. Он привёл, отца тут же расстреляли. Моше упал на колени и взмолился помиловать его, но его тоже расстреляли.
Весной 1942 года террор по отношению к евреям усилился. 20 мая 1942 года 300 молодых евреев фашисты разместили в концлагере в селе Новосёловка, и продолжали использовать на строительстве шоссе Кривой Рог-Днепропетровск.
Одной из первых жертв тех дней стала фельдшер Фира Марковна Финварб. Ей приказали отравить воду в колодцах, чтобы им было меньше мороки с расстрелом. Она отказалась и заплатила за это жизнью.
День 11 июня стал последним днём существования еврейской земледельческой колонии Ингулец. Это был день гибели всех евреев. В течении нескольких недель до этого, около 20 из приведенных сюда заключённых, раскапывали овраг, готовя могилу. Овраг на южной части села стал для евреев «Бабьим Яром» на Широковщине. Здесь были расстреляны все евреи Ингульца и других районов. Женщины, дети, старики, мужчины! Все!
Знов зеленi поля i розлита рiка
Як тодi того чорного лiта.
А тебе вже нема i твiй смiх не луна,
То проклята вiйна – мiй ровесник убитий!
Знаю я, як любив ты життя,
Як тобi не хотiлось вмирати.
Знай i ты, що фашистським катам
Не вдалося втекти вiд расплаты.
Наша пам’ять навiки з тобою живе
I щовесны йдемо к обелискам,
Що стоять край села, як докора i гнiв
Всiм минулым i неофашистам.
Накануне евреям объявили, что их будут отправлять в Палестину. Говорили: «Надевайте самое лучшее, самое с собой берите». В пять утра, немцы и полиция согнали всех в клуб. О том, что там происходило, рассказала Раиса Минухина. Её мать сошла с ума, а её под сиденьями, подставлявшие собой узкие длинные ящики, спрятал отец. Когда всех повели на расстрел, она выбралась из тайника, и ночью добралась до Николо-Козельска, где жили знакомые её семьи. Они её накормили, но оставлять у себя не могли, так они как боялись казни за укрывательство еврейки. Она ушла, бродила, скрывалась, но, с помощью добрых людей, выжила.
Людей из клуба повели по направлению к железнодорожной станции, но на окраине села заставили свернуть в сторону балки. Тут люди окончательно поняли, что их ведут на расстрел. Поднялся крик, шум и плач. Дойдя до балки, они увидели, что через неё была проложена доска – их путь к смерти.
Документы, хранящиеся в Госархиве Днепропетровской области, рассказывают: «Евреев заставляли идти по доске, на которой их расстреливали из автоматов, и люди падали прямо в овраг. Падая, не все были убиты. Падали живые, раненные; младенцев туда просто бросали. А один немец, по свидетельству очевидцев, взял ребёнка за две ножки и разорвал. Во время расстрела женщины кричали: «Чтоб вам нашей кровью глаза залило!» Чтобы не было запах или инфекции, к могиле подводами возили соль и негашёную известь, и засыпали ею трупы и тех, кто был ещё жив. После этих событий, долгое время в балке ещё дышала земля…»
Эти свидетельства дополняет И. М. Герман: «Один еврей бросился бежать. По нему стали стрелять, но никто не попал. Беглец бросился в речку, спрятался в зарослях, а потом убежал в Зелёное. После войны я его видел. Спаслась ещё одна женщина. Она лежала в яме среди горы трупов до ночи, а потом сумела выбраться». Это была жительница колонии Ватник. До конца оккупации, ей прятала односельчанка Сербина.
Овраг не был единственным местом расстрела в Широковском районе. Еврейские могилы есть в сёлах Латовка, Котовское, Свердловское, Мережено и Дубовая Гора. Установить точное количество уничтоженных евреев не удалось, их было около двух тысяч.
В декабре 1942 года, когда работы по строительству дороги уже заканчивались, в одну из ночей двадцать молодых людей совершили побег из концлагеря. Терять им было нечего, всё равно впереди смерть. И действительно, оставшихся в концлагере в селе Новосёловка, немцы расстреляли на берегу реки Ингулец у села Латовка, где в наше время и находится их братская могила. Многих из расстрелянных забрала река, они падали в неё и плыли по течению. В 1980-х годах, ученики Новосёловской школы установили забор вокруг могилы, и, при работе лопатами натыкались на человеческие кости.
Судьбы большинства беженцев остались неизвестными. Но одна из них, это судьба Ирины (Фиры) Александровны Пильник, которой в это время было 14 лет, всёже достойна отдельного рассказа. После её побега, Ирину спрятала в селе Глееватка семья евангельских христиан-баптистов. Они достали ей документы на имя украинки, и некоторое время прятали у себя. К тому времени, Ирина заболела тифом, и после выздоровления, её переправили в деревню Верблюжка Кировоградской области к своим единоверцам. Там она работала вместе с другими крестьянами. Однажды девушка, работавшая с ней, сказала, что выдаст её немцам, потому что знает, что она еврейка. Тогда Ирине снова пришлось бежать, спасая свою жизнь.
Затем Ира работала на строительстве узкоколейки в Долинской. Один начальник-поляк, определил в ней еврейку, но немцам не выдал. С неволи её освободили передовые отряды Красной Армии. Вскоре Ирину арестовали уже советские особисты. Следователь требовал у неё признания в том, что она является немецкой шпионкой. Угрожал повесить, если она не своё признание не подпишет. Во время одного из допросов вошёл военный высокого ранга, судя по внешности – еврей. Он посоветовал ей всё подписать, и тогда, возможно, её помилуют. Она со слезами обратилась к нему на еврейском языке, и рассказала свою историю. Выслушав Ирину, он приказал следователю отпустить её и выдать соответствующие документы. В январе 1944 г. она вернулась в Верблюжку.
2 марта 1944 года, село Ингулец было освобождено от фашистов. Его освобождала 88 Гвардейская стрелковая дивизия. 30 советских воинов погибли в битве за Ингулец. Их имена навечно высечены на мраморной плите памятника воинам-освободителям, который стоит в центре села.
Дождавшись освобождения Криворожья, Ирина пешком отправилась домой, в колонию Ингулец. Дорога была тяжёлой и страшной, вокруг ещё лежали трупы и отдельные части тел. В Ингулец она вернулась в первых числах марта 1944 года. Она была первой из спасённых, кто вернулся на родную землю после её освобождения.
А через некоторое время, за ней прислали лошадей, и повезли в село Зелёное для опознания арестованных полицаев. Предатели не ожидали, что в живых останется свидетель их преступлений. Их там было восемь: Цыганок, Поздняков, Иванов и другие. Ирина рассказала следствию о совершённых ими преступлениях. Об одном из арестованных, Дементьеве, Ирина сказала, что он полицаем не был, и его они отпустили. Начальника жандармерии Цыганка, по решению суда, публично казнили (повесили) в Широком. Иванов отсидев 25 лет, вернулся в село, и доживал свой век, считая себя очищенным.
Ирина работала секретарём в сельском совете, отвечала на тысячи писем и запросов о судьбе несчастных земляков. Братья из армии писали, что её письма читали перед строем, и, слушая их, солдаты, прошедшие войну, плакали.
О количестве погибших в Ингульце говорят материалы госархива Днепропетровской области. В акте, составленном 29 марта 1944 г., о том, что на территории Ингулецкого сельского совета осуществлены раскопки всех братских могил. При раскопках в овраге были обнаружены тела 1200 человек. По данным, собранным Любовью Афанасьевной Бай, среди расстрелянных были примерно 400 западноукраинских и бессарабских беженцев-евреев. В августе 1941 г. они были настигнуты немцами в районе Кривого Рога, и вынуждены были остановиться в Ингульце. Были исследованы также и другие братские могилы. В акте зафиксировано, что на территории Ингулецкого сельского совета, было расстреляно 1476 евреев. Благодаря помощи украинского населения, спаслось 5 евреев Ингульца. Всего на территории Широковского района, от рук оккупантов погибло 1736 мирных граждан, из них 336 детей.
В 1956 году группа бывших жителей колонии, которую возглавлял Давид Григорьевич Режец, получила разрешение на перенос этих останков в братскую могилу на старом еврейском кладбище Ингульца. Эта работа была выполнена в 1961 году, и на могиле была установлена мраморная плита. Затем инициативная группа взялась за сооружение памятника. Сначала были собраны средства среди колонистов и их потомков. Затем, в результате ихнего поиска, во дворе похоронной конторы, расположенной в Кривом Роге по улице Отто Брозовского, была найдена и куплена чудом сохранившаяся мраморная стела (бюст отсутствовал) от памятник императору Александру II «Освободителю». Памятник их чёрного полированного мрамора с бюстом царя, до революции стоял на углу улиц Николаевской (Ленина) и Почтовой (Маркса) в Кривом Роге. В стелу вмонтирована плита белого мрамора с надписью: «Здесь похоронены останки жителей села Ингулец, зверски расстрелянных немецко-фашистскими оккупантами в июне 1942 года». В 1962 году, через 20 лет после гибели евреев, памятник был установлен и торжественно открыт в присутствие бывших колонистов, их потомков и нынешних жителей Ингульца. Установлен памятник также у реки в селе Латовка.
Ежегодно, 11 июня, чтили память безвинно погибших от рук фашистов евреев, но затем, по требованию властей, мероприятие было перенесено на Девятое Мая – День Победы. На место расстрела к этому памятнику приходят жители села Ингулец, Широкое, приезжают родственники и земляки погибших из Кривого Рога, Днепропетровска, а также из-за рубежа: Израиля, Америки и Германии. Члены еврейской общины Кривого Рога устраивают митинг памяти погибших с обязательной поминальной панихидой.
ВЫВОДЫ.
История – самый лучший учитель. Эта работа является попыткой сохранить историю для потомков увековечить память простых людей. Невозможно строить будущее не зная прошлого. Не может быть счастлив народ, который забывает свою историю, и никогда такой народ не будет хозяином своей судьбы.
При раскрытии темы использованы материалы краеведческого музея Новосёловской средней школы, историко-краеведческого музея Широковского дома культуры, Широковской районной библиотеки, фондов Государственного Архива Днепропетровской области, также Краеведческого Отдела Днепропетровской областной научной библиотеки имени М. Светлова и библиотеки еврейской общины города Кривого Рога.
Неоценимым источником восстановления событий стала народная память. Воспоминания старожилов села, а также ценные материалы, собранные бывшим жителем села Марком Горловским.
В работе воспроизведены события со времени основания села в 1808 году до трагической гибели потомков переселенцев в 1942 году. Несмотря на огромнейшие людские потери, село выжило, вернулись с войны солдаты, многие жители посёлка Широкое переехали в Ингулец. Люди отстроили село и колхоз, жизнь продолжается, но это уже совсем другая история.
ЛИТЕРАТУРА.
1. Екатеринославская губерния. Памятная книжка и адрес-календарь на 1900 год. Екатеринослав: Издание губернской типографии, 1899 год.
2. Матерiали до iсторi; евре;в Укра;ни. Днiпропетровьск: Днiпро, 1996. 96с.
3. Регiональне i загальне в iсторi;. Тези. Днiпропетровьск. Пороги 1993
4. Ганенко В. О., Бай Л. А. Шiроковщина. Нарисы з iсторi; краю. Кривий Рiг. IВI 2001. 204 с.
5. Быстряков А. Г. Евреи Екатеринослава-Днепропетровска (ХХ век). Днепропетровск: АРТ-ПРЕСС, 2002. 198 с.
6. Еврейская Энциклопедия. 1968
7. Соловйов С. Бабий Яр пiд Кривим Рогом // Червоний Гiрник, 03.06.1995
8. Мифы и реальности голодомора в Украине. // «2000» от 22 декабря 2006 г.
9. Материалы для оценки земель Херсонской губернии. Т.6 Херсонский уезд.
АКТ
1944 года 29 дня марта месяца, что сего числа была сделана раскопка братской могилы в Ингулецком с/совете Широковского р-на Днепропетровской обл. комиссией по расследованию злодеяний учинённых немецко-фашистскими захватчиками.
Председатель комиссии зам. пред. РВК т. Консун Б. Я.
Священник Варека Д. И.
Врач Маришек П. П.
О комсомола и молодёжи Литвинова
От рабочих и служащих Борисенко П. П.
Председатель колхоза Левченко
Председатель Ингулецкого с/совета Дедушкин
Из слов присутствующих сказано о том, что в декабре 1942 года был устроен массовый расстрел еврейского населения, партийного и советского актива Широковского района. При раскопке могилы оказалось, что в данной могиле покоится 1200 человек. Жители с. Ингулец рассказывают, что взрослых загоняли на доску над ямой и расстреливали, а детей возили бестарками, перекидывали в яму живьём и закапывали.
В южной части села Ингулец находится вторая могила, где было расстреляно советского актива 50 чел. Северо-западней села Ингулец, в южной части Новоселовского с/совета находится третья могила, где расстреляно советского актива 48 чел. И в северо-восточной части села Ингулец – четвёртая братская могила, в которой похоронено ещё 168 чел. еврейского населения, которых ловили по одному, по два человека и расстреливали там же.
Таким образом, в декабре 1942 года, по Ингулецкому с/совету, было расстреляно еврейского населения, партийного и советского актива 1476 чел.
Этого же дня, была сделана раскопка в Свердловском с/совете, Широковского района, Днепропетровской обл. При раскопке оказалось, со слов присутствующих, что в декабре 1944 г. было расстреляно 270 человек еврейского населения, партийного и советского актива, которые похоронены исключительно в обнесённой канаве сктотомогильника колхоза «Червоный Трактор». По показанию колхозников, над этими 270 чел. была устроена суточная пытка. Били их плёткам, зажимали пальцы дверьми и др. Это было сделано немецким комендантом Невермай.
Всего замучили немецкие изверги советских людей в Ингулецком и Свердловском с/советах 1736 чел., из них 336 детей.
Настоящий акт сложен в 3-х экземплярах и удостоверяется подписями членов комиссии.
(Подписи и печать).