«Жить вы так и не научились»
- высокомерно заявила старшая сестра Лене.
Если бывает «день сурка», то почему бы не быть и утру? Так вот, это было самое обычное «утро сурка». Едва в серых весенних сумерках пискнул будильник в сотовом телефоне под подушкой, Лена немедленно, словно дисциплинированный солдат, выбралась из-под тёплого одеяла и накинула халатик. В кухне щёлкнула - всё ещё на автомате - кнопкой на электрическом чайнике и вернулась назад, в душноватую комнату. Легонько потрясла за «птичье» плечико Максима и шепнула:
- Вставай и буди Сашу.
Максим, не открывая глаз, потолкал в бок брата-близнеца - и Сашка тут же захныкал:
- Опять в детский сад тащиться! Я спать хочу!
- Мальчики, без разговоров! - негромко сказала Лена. - Некогда.
Когда в доме бывал муж и папа Володя, проблемы ранних подъёмов вообще не существовало. Стоило отцу чуть нахмурить брови, как сыновья, пихая друг друга, спрыгивали с дивана и мчались умываться. Нет, они не боялись его - просто не хотели, чтобы папа сердился. Но сейчас Володя, строитель-монтажник, уехал на несколько месяцев в командировку. И если Максим был более послушным, то Сашка вполне мог закатить оглушительную истерику, чего Лена допустить не могла.
Пока братья чистили зубы, она намазывала им бутерброды. Хотя воспитательница просила ни в коем случае не кормить детей перед отправкой в садик, но выводить их из дома даже без глотка горячего чая казалось Лене сущим издевательством. Ну и кусок хлеба с плавленым сыром вряд ли очень уж повредит аппетиту. Водя ножом по пластику батона, она вдруг поняла: что-то сегодня всё же не так. И замерла, прислушиваясь не то к себе, не то к льющейся из крана воде в ванной, не то к тишине в другой части квартиры.
Вот оно. Тишина. Прошло уже минут пятнадцать, как они поднялись, а из комнаты матери до сих пор не донеслось ни звука. Обычно она достаточно быстро реагировала на оживление в доме и раздражённо кричала из-за плотно закрытой двери:
- Чего так орать-то? Никакого покоя под старость лет!
И это при том, что Лена после долгой беготни по магазинам нашла мальчишкам мягкие и тёплые тапочки с толстыми войлочными подошвами, скрадывающими шум шагов.
Но мать всё равно злилась.
- Хватит там уже вопить! Спать не даёте!
Хотя опять-таки все домочадцы давно и накрепко были приучены перешёптываться - даже громкоголосый Сашка начинал говорить вслух, только выйдя на лестничную площадку.
Но сегодня вдруг из комнаты бабушки - ни шороха. Более чем удивительно и странно.
- Пейте чай, - спокойно сказала Лена сыновьям. - Максим, проверь, хорошо ли размешал в кружке сахар Саша.
Сама же с неприятно забившимся сердцем на цыпочках приблизилась к двери и слегка приоткрыла её:
- Мама, ты проснулась? Ты здорова?
- С вами будешь здорова, ага, - услышала в ответ со сна поскрипывающий и ядовитый голос матери.
Горел слабенький ночничок. Людмила Андреевна полулежала на высокой подушке и, судя по всему, поджидала дочь.
- А что случилось? Ты даже...
- …не сделала вам замечания? - продолжила за неё Людмила Андреевна с горькой ноткой. - Толку-то? Каждый раз одно и то же, потому что у вас у всех опилки в головах. Я вот ночью чуть не умерла, а ты без задних ног дрыхла. Хорошо, таблетки под рукой были...
- Сейчас тебе лучше? Может, врача вызвать? - вспыхнув от упрёков, спросила Лена.
- Никакого врача! - отрезала Людмила Андреевна. - Много эти докторишки понимают! Я просто не могу пока встать. Отлежусь недельку, попью лекарства...
- То есть как? Совсем не можешь? - испугалась Лена.
- Я, кажется, на русском языке сказала, - Людмила Андреевна пристально посмотрела на Лену из-под спутанных на лбу седых волос. - И мне крайне интересно, кто будет ухаживать за мной. Покормит кто? В туалет я как буду ходить, а?
- Мама, - было видно, что Лена сильно расстроилась, - я не смогу остаться дома, мне на работу надо. Хозяин и так косится из-за больничных, когда ребята простужаются. А сейчас мы и вовсе с Наташей одни остались. Валентина уехала на свадьбу дочери.
- Та-ак, - зловеще протянула Людмила Андреевна. - А я тут, значит, хоть сдохни.
- Мам, ну почему? Побудь немного одна. Я позвоню чуть позже Свете. Она приедет.
- Посмотрим... - Людмила Андреевна с мрачной обречённостью махнула рукой. - Иди, иди. Стой, принеси мне сюда чаю стакан и хлеба. Дожила я...
Увидев, что мама чем-то очень огорчена, Максим и Сашка скоренько оделись, без возражений и нытья добежали до детского сада. Лена довела их только ворот, а сама быстрым шагом устремилась в торговый - на три отдела - павильон: она уже запаздывала, а владелец магазина строго следил за дисциплиной. Наташа была на месте и тщательно протирала витрины. Она оглянулась и встревоженно спросила:
- Ты что, Лен? Прям как с похорон...
- Типун тебе на язык! - беззлобно огрызнулась Лена. - Мама слегла...
- Чего-чего?
- Говорит, что встать не может, а врача вызвать не разрешает, - Лена пожала плечами.
- Ничего себе, - Наташа нахмурилась. - Она... правда болеет или?
- Откуда мне-то знать? А вдруг правда? Ладно, позвоню сестре. У них с мамой любовь и дружба, это я всегда была «уродом в семье».
Привезли свежее молоко, хлеб, потянулись первые покупатели, старушки из окрестных многоэтажек. Лена машинально улыбалась им, подавала булочки, взвешивала печенье, а сама думала, как быть с мамой. Неужели её и впрямь какая-нибудь болезнь точит? Когда ранняя волна клиентов схлынула, она ушла в подсобку и достала мобильник. Разговаривать со Светой не хотелось. У них была большая разница в возрасте.
Когда родилась Лена, любимица мамы Светланка уже училась в десятом классе. Лену и не ждали, в общем-то. Случайная, так сказать, получилась беременность. Хотя отец - да, отец носил вторую дочку на руках, но захворал и умер. А Лена стала в семье Золушкой. Мама, кажется, так и не сумела подавить в себе досаду и безразлично наблюдала, как подрастает девочка, одетая и накормленная, конечно, но и только. Все помыслы и надежды Людмилы Андреевны были связаны со Светой. И та не подвела. Сидела сейчас в отдельном кабинете главного бухгалтера довольно крупного предприятия. Вот только семьи у неё не было - не хватило ни времени, ни желания, пока строила карьеру. Зато - квартира в центре и машина. На её фоне Лена выглядела бледненько, считай, вообще никак: торговый прилавок, муж-работяга, двое мальчишек и тесноватое жилище вместе с матерью. Недавно сестра сообщила, что взяла отпуск, недельку поваляется дома, а потом съездит отдохнуть от осточертевшей зимы в тёплые края за рубеж.
- Света, - неприятно волнуясь, сказала Лена, - мама слегла. А я на работе. И никак...
- Что значит «никак»? - грубовато прервала Светлана. - Отпросись!
- Но ты же свободна. Будь добра, приезжай, у тебя ведь и ключ есть.
- У меня через час салон красоты. Мастер, к которому месяцами в очередь стоят. Мне надо привести себя в порядок. Да и потом буду занята. А что с ней?
- Не поднимается с постели.
- Обязательно вызови врача. И, если потребуется, начинай оформляться на уход за больным человеком. Будешь получать пособие. И мама будет под присмотром, - Светлана будто давала указание подчинённой сотруднице, чётко и безапелляционно. - Дети пусть продолжают ходить в сад. А то её головная боль замучает.
- Погоди, - удивилась Лена, - ты предлагаешь мне уволиться с работы и сидеть дома? Ты считаешь, что пособие такое большое? Мы ведь не богачи.
- Экономить не умеете - это раз. - Лена невольно представила, как сестра изящно загибает холёные пальцы, поблёскивая колечками. - Жить вы так и не научились - это два. Ухаживать за матерью - твой первый долг как дочери. Три.
- Но... - но связь оборвалась.
Лена вернулась в торговый зал чуть не в слезах.
- Да сбегай домой, - сказала Наташа. - Управлюсь как-нибудь.
Людмила Андреевна сидела на кухне, слушала радио и с аппетитом уплетала горячие оладьи с вареньем. Запыхавшаяся Лена, увидев эту картину, замерла на пороге.
- Что застыла? - подняла на неё глаза мать. - Это я тебя проверила. Вдруг ноги отнимутся и правда - так что ты сделаешь? А ты на работу свою убежишь. Такая вот дочь выросла...
- Света звонила тебе?
- Ты о себе лучше подумай, - усмехнулась Людмила Андреевна. - Чёрствая у тебя душа. Ты куда это? Хоть чаю попей.
- Куда надо! - крикнула Лена и выскочила за дверь.